Хафэр стащил перчатку, пригладил растрепавшиеся белые волосы, тихо сказал на ухо:
- Я по земле вокруг трупа ползал, мог в кровь перепачкаться.
Эктори отстранилась, посмотрела печально.
- Я его узнала, это тот, который слуга Лирии был.
- Лирии?
- Которая с огнём. Вокруг Эмони всё вертится.
- Тебя волнует жизнь слуги?
- Н-нет, просто я обещала, я обещала, а Сайма сказала, что все боятся смерти, или ещё чего-то… - печально опустила взгляд.
- И?
- Ну, я пообещала, что их страхи станут явью, и теперь он мёртв. А что, если он смерти боялся больше всего? Получается, что он из-за меня? Получается, это я его?
- Не глупи.
- Но ведь наши обещания сбываются, судьба извернётся, в узел завяжется, чтобы они сбылись.
- Мы делаем то, что прописано в наших судьбах. Если ты дала то обещание, значит, так должно было быть. И если бы тебе каким-то немыслимым образом удалось его не давать, он бы всё равно умер. Это было предрешено, ещё до его рождения.
- Тогда всё бессмысленно?! - воскликнула плача. - Бессмысленна вся эта борьба за идеи, ведь предрешено, какая победит! Бессмысленны все эти действия, ведь предрешён итог!
- Нет. В наших судьбах прописана борьба. Мы вправе выбирать, каким способом этот итог будет достигнут.
- Ты сам себе противоречишь.
- Да, и Судьба тоже - Она играет с нами, как с фигурами на большом поле, Она движет нас по Ею выбранному пути, но даёт выбор того, каким будет этот путь, - запнулся, отвёл глаза в сторону от заплаканного лица Эктори, засиявшего надеждой, обречённо прошептал, - или иллюзию выбора.
Эктори постаралась сделать вид, что не услышала последних слов. Вытерла слёзы рукавом зелёной рубашки, улыбнулась, получилось немного криво, но она пообещала себе, что научится счастливо улыбаться, когда этого требуют обстоятельства.
.
.
.
Хафэр, наконец, отыскал терминал, подтащил к нему Эктори, она спросила удивлённо:
- А разве он не местный?
- Ты в это веришь?
Она вопросительно уставилась, Хафэр нехотя объяснил:
- Он нового образца, значит, соединён со всеми уже поставленными. Просто нельзя оставить места изолированными от общих миров. Они проводят дороги, а потом ограничивают к ним доступ при необходимости.
- А зачем?
Неопределённо пожал плечами:
- И мне это интересно. И ещё, кого они пустят.
Он достал из кармана карточку, приложил. Аккуратное лицо перекосилось от негодования. Сунул карточку в карман, отстегнул брошь – символ Империи, попробовал её – не вышло. Нахмурился, собирался что-то сказать, повернулся к Эктори, встретился с её выжидающим взглядом. На его лице промелькнула растерянность.
Эктори подошла ближе, заставляя его отойти, приложила свою карточку.
- В Академию?
- Да. Но как?
- Амперия.
Хафэр смотрел непонимающе. Она улыбнулась, горделиво выпятила грудь, расправила плечи – теперь настал её черёд объяснять.
- Я заметила, у тебя на карточке имя хоть и не твоё, но написано, что гражданин Амперии. А на значке, наверное, и вовсе, что Амператор?
Хафэр кивнул, она улыбнулась ещё шире.
- Мы решили ради моей сохранности в личных данных ни слова не писать об Амперии. Это ты сам за себя постоять можешь, а мне лучше не палиться. Хотя... У меня это не получается. Эмони вот узнала же.
- Кто ты?
Она не ответила, протянула руку, посоветовала, копируя его тон:
- Глаза закрой.
.
.
.
Гэо сидел на траве, облокотившись на каменную часть арки центральных ворот Академии. Когда перед ним появились Эктори и его господин, встал, захлопнул книгу, пошёл навстречу.
Хафэр недовольно спросил, отпуская руку Эктори:
- Не могла сразу в библиотеку?
- Я впервые это делаю! Могли бы и в стену вмазаться.
- Нет.
- Да?!
Взглянул на неё внимательно, заявил:
- С тобой, и правда, могли.
Хафэр, наконец, обратил внимание на спешившего к ним Гэо, кивнул приветствуя.
Тот слегка наклонился на ходу, выпалил:
- Я знал, что встречу вас здесь.
- Книга? - Хафэр недовольно нахмурился.
- Нет, мы подумали, что предсказание не на сегодня, решили подождать.
- Сегодня. В другом городе. Труп.
Эктори вздрогнула, глаза затуманили остатки испуга, перед взором вырисовалась картинка изодранного слуги.
Хафэр заметил её реакцию, предложил:
- Гэо проводит тебя, - обратился к Гэо, - буду ждать в нашей комнате.
Эктори отрицательно покачала головой, пошла на подгибающихся ногах в их с Мирой комнату. Больше у неё не было ни желания, ни сил что-либо делать, хотелось только как следует выспаться.
Хафэр проводил её до дверей Академии взглядом, пошёл следом. На ходу сунул Гэо платок:
- Упырь пообедал.
- Вы были там, где сейчас ночь?
- Нет. Выясните, с кем на этот раз смешало кровь их племя.
Эктори с трудом сдержала крик ужаса – её руки были в золотой жиже, а в голове что-то отчаянно вопило: «Это кровь!».
Вытерлась об одеяло, босыми ногами соскочила на пол. Почувствовала мягкий ворс ковра, огляделась. К её удивлению комната была тёплая и светлая, как и в Академии, но гораздо просторнее. В углу стояла кровать, настоящая большая кровать, а не то непонятное нечто на полке над столом, заправленная пледом с вышитыми цветочным лугом, лесом и горами, измазанным кровью.
Опустила взгляд на руки, снова испачканные по локоть. На ней точно не было ни единой, даже самой маленькой раны.
Почувствовала непреодолимое желание смыть чужую кровь, словно это могло помочь избавиться от непонятного чувства вины.
Подбежала к двери, хотела распахнуть, но не нашла ручки. С той стороны, в коридор, послышались чьи-то шаги, стук каблуков показался знакомым. Раздался стук, голос из-за двери произнёс почти умоляюще:
- Ар, это я, Корэр. Прошу, хватит. Это того не стоит.
Она хотела как-нибудь открыть эту странную дверь, со словами «Скорее забери меня отсюда!», повиснуть у него на шее, ведь он только называет себя сейчас Корэр, на самом деле это её дорогой Хафэр – любитель книг, и не любитель пачкаться.
Пытаясь сделать шаг вперёд, она почему-то пятилась назад. Чем больше прилагала усилий, тем дальше оказывалась от двери.
Сдалась, остановилась. Подняла взгляд на большое окно, из которого струился тёплый свет, нехотя отвела глаза в сторону. Испугалась, увидев в отражении маленькую девчонку, с длинными косами из красных, ярко-красных, как ядовитое пламя, волос, можно было бы сказать, что это не она, что это кто-то другой, а она просто смотрит не свой сон, но эти холодно-зелёные глаза, точно принадлежали ей. Со светло-розового платьица ссыпался мелкий золотой песок, стоило только стукнуть каблуком неизвестно откуда взявшихся туфель, как золотая пыль поднялась в воздух, в носу защекотало, глаза заслезились, пришлось зажмуриться.
Вместо светлой комнаты она оказалась в полумраке. Глаза, болевшие от мелких частичек, попавших в них, с трудом разглядели кровать.
Эктори подошла ближе, увидела девчонку, не старше того, как она выглядит сейчас, только с болезненно прозрачной кожей, её щёки нездорово поблёскивали золотым.
Где-то в глубине сознания закопошилась вина. Внутренний голос издевательски сообщил: «Это всё из-за тебя. Это ты виновата. Это ты сделала».
Эктори дрожащей рукой откинула одеяло. Тело девочки заканчивалось немного ниже талии – у неё не было ног.
Голоса, насмехающиеся, обвиняющие, пристыжающие, говорящие то ли с жалостью, то ли с презрением, заглушали мысли: «Ты! Это всё ты!», «Убийца!», «Сколько жизней ты забрала случайно?», «Не сомневайтесь, убитых специально было ещё больше!». Из общего гомона выбился застенчивый голосок, принадлежавший ей самой, но казавшийся незнакомым: «Ты умеешь только убивать? Тебе это нравится?» Она хотела закричать, что ничего не понимает, или оправдаться перед той, другой собой, но ответом на вопрос был чужой смех, потом хриплый голос сказал: «Да...»
Голоса перебили его, влезли со своими обвинениями. Они превращались в оглушительный визг, когда один, тихий и спокойный, тот же, что ответил «Да», произнёс наставительно: «Гадов надо убивать».
Голос показался знакомым, она обернулась, надеясь увидеть его владельца. Высокий широкоплечий юноша в старинном чёрном костюме протягивал ей руку. Она пристально вгляделась в лицо, но черты его показались неясными, словно размытыми. Ей привиделась кривоватая улыбка, немного печальная, но довольная. Коснулась пальцем своих губ, в голове промелькнула мысль: наверное, она вот так же улыбалась, видя, как в тот раз Эмони уводили под руки.
Тьма протянула к ней лапы, поглотила, вырвала из видения, не дав досмотреть до конца. Всего несколько мгновений не было ничего, от того они показались вечностью.
.
.
.
Эктори вскочила на кровати, больно ударилась о потолок. Наклоняя голову, на ощупь поползла к лесенке. Нога соскользнула с перекладины, она с визгом шлёпнулась на пол. Привстала, потирая зад.
Что-то приблизилось к ней со спины. Эктори испуганно втянула голову, осторожно обернулась – ничто, абсолютно ничего не видно. Отползла к стене, прижалась спиной. Попыталась вспомнить хоть какое-нибудь слабенькое заклинаньице, чтобы осветить комнату, у неё точно что-то да получилось бы, но всё в голове перемешалось. Где-то далеко, на окраинах сознания послышался голос: «Я Нэсэ, я принесу тебе смерть».
Эктори почувствовала, как холодное чешуйчатое тело обвивает руку, услышала Сайму, прошипевшую в ухо:
- Валим?
Запинающимся голосом ответила:
- Мне страшно...
- Я прикрою твою спину, пойдём, прогуляемся.
Эктори кивнула, шатаясь, побрела к двери. Сайма следила за всем, что происходило позади.
Босые ноги шлёпали по каменному полу, Эктори спешила как можно быстрее покинуть просторные коридоры, создающие у неё гнетущее ощущение собственной ничтожности, убраться как можно дальше от пугающе правдоподобных скульптур, которые, кажется, вот-вот оживут, схватят когтистыми лапами и разорвут на части или сожрут заживо. Тихо пробормотав: «Надо было спалить скульптора, Фенксик», побежала к выходу.
Скатилась по широким перилам, промчалась по парадной прихожей, осторожно отперла боковую дверцу, выскользнула на передний двор. Свернула с центральной дороги на боковую, забежала в лесок. Соскочила в траву – высокую и мягкую, не притоптанную, потому что аристократы обувь боятся испачкать.
Эктори медленно прошлась, прислушиваясь к своим ощущениям: страха не было, этим незнакомым деревьям она доверяла больше, чем, казалось бы, привычным для цивилизованного создания каменным стенам. Шаркнула по траве, на ощупь более приятной, чем ковёр из её сна. Побежала вперёд, не разбирая дороги, хохоча как маленький ребёнок, наплевав на каноны проведения воспитанных господ.
Впервые она действительно чувствовала себя легко и беззаботно, а не притворялась. Забыла и о мертвеце, и о том, что, возможно, именно её обещание стало поводом его долгих странствий, и о том, что смерть какого-то слуги – только начало. Голоса, всю ночь твердившие, что она убивала, наконец замолчали. Теперь для неё существовали лишь ночная прохлада и свежесть.
Маленький острый камень вонзился в босую ступню, Эктори взвизгнула от неожиданной боли, подпрыгнула на одной ноге. Сайма успокаивающе прошептала:
- Не отвалится.
- Мне больно...
- Не реви, сейчас на поляну выйдем, посмотрим.
- Я не дойду.
- А вот не надо было спешить. Надела бы обувь и всё было бы хорошо.
Эктори постаралась сдержаться, не зареветь. Обиженно прикусив нижнюю губу, наступая только на пальцы, потащилась вперёд.
.
.
.
Из-за облаков выползла малая луна, её слабый свет, еле пробивавшийся через густую листву, дал возможность рассмотреть рану немного лучше.
Сайма сползла с плеча, взглянула оценивающе, заявила тоном, не терпящим возражений:
- Он под кожу залез, надо вытаскивать.
- Я не смогу, - проскулила Эктори.
- Надо.
- Сделай что-нибудь.
- Сейчас ногу оттяпаю.
- Должна же и от тебя быть какая-то польза, а то только ядом и плюёшься.
- Я была готова тебе помочь, но теперь сиди с каменюкой в своей драгоценной лапке.
- Ты пытаешься самоутвердиться, доказав собственную значимость?
- Да ты же меня не ценишь, не боишься и не преклоняешься, я для тебя просто экзотический питомчик. А вот когда-то...
- Гадюка ты зелёная, вспомнила об этом только сейчас, а раньше и не жаловалась.
- Ладно, плюну я, плюну.
- Куда?! Зачем?!
- Лапу давай.
Эктори послушно согнула ногу, подставила стопу. Сайма соскользнула на землю, распахнув пасть, сообщила: «Но ты вообще чуйствовать ничего не будешь, ни боли, ни тепла, ни холода, ни прикосновений. Конечно, на время». После того, как Эктори кивнула, брызнула ядом в рану.
Эктори немного посидела неподвижно, наклонилась к стопе, крепко стиснула челюсти, нахмурилась, концентрируясь на предстоящем, остановила дыхание. Нащупала камень, ногтем надавила, не пуская его дальше, продолжила нажимать, ведя к дырке в коже. Прикусила нижнюю губу, когда белый краешек показался из раны, с трудом схватила ногтями, резко выдернула, разорвав по краям кожу.
Растянулась на траве, глубоко вдыхая холодный воздух, вытерла выступившие в уголках глаз слёзы, закрыла ладонями лицо. Сайма, увеличившись, нависла над ней. Эктори взглянула через щёлку между пальцами, ей показалось, что змея ухмылялась.
- Ты отбитая. Вот так сразу, ни платочком не протёрла, ни водичкой не промыла, не скулила, что всё плохо и сейчас умрёшь, или нога отвалится. Такая ты всегда мне нравилась больше, никогда из тебя не получится изнеженная аристократка.
- Гадов надо убивать...
- Чего?!
- Может, он говорил не про сволочей, а про вас.
- Ты это к чему? - перепугалась Сайма.
- Ты змеюченька, самая настоящая: вредная и ядовитая.
Эктори отвернулась, сжалась в комок, тихо заплакала. Сайма увеличилась ещё больше, обернула её в несколько колец, положила теперь огромную голову поближе к зарёванному лицу, прошептала:
- Ты чего? Побегаешь босая ещё, привыкнешь, нежненькая кожа на лапках станет грубее и тогда от этого уже не будет таких проблем.
- Да иди ты...
- Пошла бы, но у меня даже не лапки.
Эктори закопошилась, вылезла ближе к тусклому свету, локтями оперлась на чешуйчатое тело, внимательнее рассмотрела камень, вытерла щёки, спросила:
- А если что-то под кожу попадает, оно всегда глубже лезет?
- Нет. Оно чаще вообще никуда не лезет.
- А этот лез, я его кое-как нащупала.
- Ты просто везучая.
Эктори кивнула, положила вытянутой белый камешек на ладонь:
- Это зуб.
- Теперь где-то бродит тварь, у которой на один зуб меньше.
- Шутишь? - устроилась поудобнее. - Не нравится мне всё это.
Сайма слегка повернула голову, посмотрела вопросительно.
Эктори прикрыла глаза, пробурчала:
- Ничего не бывает вот так вот просто.
.
.
.
Она бежала, сама не понимая куда, зачем. Деревья, мелькавшие по сторонам, сменялись картинами ужасных смертей: солдаты гибли на полях сражений, жизни правителей обрывались на весёлых пирах от подмешанного в кубок яда, герои умирали от удара в спину, и она одной ногой стояла на дороге в миры мёртвых.
Очнулась от пронизывающего холода, по колено в воде. Сайма, снова маленькая, как шнурок, обвившись вокруг шеи, упрашивала остановиться. Словно пелена спала с глаз – вокруг знакомые картины: утренняя звезда, поднимающаяся над лесом, пруд, прилегающий одной стороной к зданию Академии, рыбина, недобро уставившаяся, и Хафэр на подоконнике.
- Я по земле вокруг трупа ползал, мог в кровь перепачкаться.
Эктори отстранилась, посмотрела печально.
- Я его узнала, это тот, который слуга Лирии был.
- Лирии?
- Которая с огнём. Вокруг Эмони всё вертится.
- Тебя волнует жизнь слуги?
- Н-нет, просто я обещала, я обещала, а Сайма сказала, что все боятся смерти, или ещё чего-то… - печально опустила взгляд.
- И?
- Ну, я пообещала, что их страхи станут явью, и теперь он мёртв. А что, если он смерти боялся больше всего? Получается, что он из-за меня? Получается, это я его?
- Не глупи.
- Но ведь наши обещания сбываются, судьба извернётся, в узел завяжется, чтобы они сбылись.
- Мы делаем то, что прописано в наших судьбах. Если ты дала то обещание, значит, так должно было быть. И если бы тебе каким-то немыслимым образом удалось его не давать, он бы всё равно умер. Это было предрешено, ещё до его рождения.
- Тогда всё бессмысленно?! - воскликнула плача. - Бессмысленна вся эта борьба за идеи, ведь предрешено, какая победит! Бессмысленны все эти действия, ведь предрешён итог!
- Нет. В наших судьбах прописана борьба. Мы вправе выбирать, каким способом этот итог будет достигнут.
- Ты сам себе противоречишь.
- Да, и Судьба тоже - Она играет с нами, как с фигурами на большом поле, Она движет нас по Ею выбранному пути, но даёт выбор того, каким будет этот путь, - запнулся, отвёл глаза в сторону от заплаканного лица Эктори, засиявшего надеждой, обречённо прошептал, - или иллюзию выбора.
Эктори постаралась сделать вид, что не услышала последних слов. Вытерла слёзы рукавом зелёной рубашки, улыбнулась, получилось немного криво, но она пообещала себе, что научится счастливо улыбаться, когда этого требуют обстоятельства.
.
.
.
Хафэр, наконец, отыскал терминал, подтащил к нему Эктори, она спросила удивлённо:
- А разве он не местный?
- Ты в это веришь?
Она вопросительно уставилась, Хафэр нехотя объяснил:
- Он нового образца, значит, соединён со всеми уже поставленными. Просто нельзя оставить места изолированными от общих миров. Они проводят дороги, а потом ограничивают к ним доступ при необходимости.
- А зачем?
Неопределённо пожал плечами:
- И мне это интересно. И ещё, кого они пустят.
Он достал из кармана карточку, приложил. Аккуратное лицо перекосилось от негодования. Сунул карточку в карман, отстегнул брошь – символ Империи, попробовал её – не вышло. Нахмурился, собирался что-то сказать, повернулся к Эктори, встретился с её выжидающим взглядом. На его лице промелькнула растерянность.
Эктори подошла ближе, заставляя его отойти, приложила свою карточку.
- В Академию?
- Да. Но как?
- Амперия.
Хафэр смотрел непонимающе. Она улыбнулась, горделиво выпятила грудь, расправила плечи – теперь настал её черёд объяснять.
- Я заметила, у тебя на карточке имя хоть и не твоё, но написано, что гражданин Амперии. А на значке, наверное, и вовсе, что Амператор?
Хафэр кивнул, она улыбнулась ещё шире.
- Мы решили ради моей сохранности в личных данных ни слова не писать об Амперии. Это ты сам за себя постоять можешь, а мне лучше не палиться. Хотя... У меня это не получается. Эмони вот узнала же.
- Кто ты?
Она не ответила, протянула руку, посоветовала, копируя его тон:
- Глаза закрой.
.
.
.
Гэо сидел на траве, облокотившись на каменную часть арки центральных ворот Академии. Когда перед ним появились Эктори и его господин, встал, захлопнул книгу, пошёл навстречу.
Хафэр недовольно спросил, отпуская руку Эктори:
- Не могла сразу в библиотеку?
- Я впервые это делаю! Могли бы и в стену вмазаться.
- Нет.
- Да?!
Взглянул на неё внимательно, заявил:
- С тобой, и правда, могли.
Хафэр, наконец, обратил внимание на спешившего к ним Гэо, кивнул приветствуя.
Тот слегка наклонился на ходу, выпалил:
- Я знал, что встречу вас здесь.
- Книга? - Хафэр недовольно нахмурился.
- Нет, мы подумали, что предсказание не на сегодня, решили подождать.
- Сегодня. В другом городе. Труп.
Эктори вздрогнула, глаза затуманили остатки испуга, перед взором вырисовалась картинка изодранного слуги.
Хафэр заметил её реакцию, предложил:
- Гэо проводит тебя, - обратился к Гэо, - буду ждать в нашей комнате.
Эктори отрицательно покачала головой, пошла на подгибающихся ногах в их с Мирой комнату. Больше у неё не было ни желания, ни сил что-либо делать, хотелось только как следует выспаться.
Хафэр проводил её до дверей Академии взглядом, пошёл следом. На ходу сунул Гэо платок:
- Упырь пообедал.
- Вы были там, где сейчас ночь?
- Нет. Выясните, с кем на этот раз смешало кровь их племя.
Глава 10
Эктори с трудом сдержала крик ужаса – её руки были в золотой жиже, а в голове что-то отчаянно вопило: «Это кровь!».
Вытерлась об одеяло, босыми ногами соскочила на пол. Почувствовала мягкий ворс ковра, огляделась. К её удивлению комната была тёплая и светлая, как и в Академии, но гораздо просторнее. В углу стояла кровать, настоящая большая кровать, а не то непонятное нечто на полке над столом, заправленная пледом с вышитыми цветочным лугом, лесом и горами, измазанным кровью.
Опустила взгляд на руки, снова испачканные по локоть. На ней точно не было ни единой, даже самой маленькой раны.
Почувствовала непреодолимое желание смыть чужую кровь, словно это могло помочь избавиться от непонятного чувства вины.
Подбежала к двери, хотела распахнуть, но не нашла ручки. С той стороны, в коридор, послышались чьи-то шаги, стук каблуков показался знакомым. Раздался стук, голос из-за двери произнёс почти умоляюще:
- Ар, это я, Корэр. Прошу, хватит. Это того не стоит.
Она хотела как-нибудь открыть эту странную дверь, со словами «Скорее забери меня отсюда!», повиснуть у него на шее, ведь он только называет себя сейчас Корэр, на самом деле это её дорогой Хафэр – любитель книг, и не любитель пачкаться.
Пытаясь сделать шаг вперёд, она почему-то пятилась назад. Чем больше прилагала усилий, тем дальше оказывалась от двери.
Сдалась, остановилась. Подняла взгляд на большое окно, из которого струился тёплый свет, нехотя отвела глаза в сторону. Испугалась, увидев в отражении маленькую девчонку, с длинными косами из красных, ярко-красных, как ядовитое пламя, волос, можно было бы сказать, что это не она, что это кто-то другой, а она просто смотрит не свой сон, но эти холодно-зелёные глаза, точно принадлежали ей. Со светло-розового платьица ссыпался мелкий золотой песок, стоило только стукнуть каблуком неизвестно откуда взявшихся туфель, как золотая пыль поднялась в воздух, в носу защекотало, глаза заслезились, пришлось зажмуриться.
Вместо светлой комнаты она оказалась в полумраке. Глаза, болевшие от мелких частичек, попавших в них, с трудом разглядели кровать.
Эктори подошла ближе, увидела девчонку, не старше того, как она выглядит сейчас, только с болезненно прозрачной кожей, её щёки нездорово поблёскивали золотым.
Где-то в глубине сознания закопошилась вина. Внутренний голос издевательски сообщил: «Это всё из-за тебя. Это ты виновата. Это ты сделала».
Эктори дрожащей рукой откинула одеяло. Тело девочки заканчивалось немного ниже талии – у неё не было ног.
Голоса, насмехающиеся, обвиняющие, пристыжающие, говорящие то ли с жалостью, то ли с презрением, заглушали мысли: «Ты! Это всё ты!», «Убийца!», «Сколько жизней ты забрала случайно?», «Не сомневайтесь, убитых специально было ещё больше!». Из общего гомона выбился застенчивый голосок, принадлежавший ей самой, но казавшийся незнакомым: «Ты умеешь только убивать? Тебе это нравится?» Она хотела закричать, что ничего не понимает, или оправдаться перед той, другой собой, но ответом на вопрос был чужой смех, потом хриплый голос сказал: «Да...»
Голоса перебили его, влезли со своими обвинениями. Они превращались в оглушительный визг, когда один, тихий и спокойный, тот же, что ответил «Да», произнёс наставительно: «Гадов надо убивать».
Голос показался знакомым, она обернулась, надеясь увидеть его владельца. Высокий широкоплечий юноша в старинном чёрном костюме протягивал ей руку. Она пристально вгляделась в лицо, но черты его показались неясными, словно размытыми. Ей привиделась кривоватая улыбка, немного печальная, но довольная. Коснулась пальцем своих губ, в голове промелькнула мысль: наверное, она вот так же улыбалась, видя, как в тот раз Эмони уводили под руки.
Тьма протянула к ней лапы, поглотила, вырвала из видения, не дав досмотреть до конца. Всего несколько мгновений не было ничего, от того они показались вечностью.
.
.
.
Эктори вскочила на кровати, больно ударилась о потолок. Наклоняя голову, на ощупь поползла к лесенке. Нога соскользнула с перекладины, она с визгом шлёпнулась на пол. Привстала, потирая зад.
Что-то приблизилось к ней со спины. Эктори испуганно втянула голову, осторожно обернулась – ничто, абсолютно ничего не видно. Отползла к стене, прижалась спиной. Попыталась вспомнить хоть какое-нибудь слабенькое заклинаньице, чтобы осветить комнату, у неё точно что-то да получилось бы, но всё в голове перемешалось. Где-то далеко, на окраинах сознания послышался голос: «Я Нэсэ, я принесу тебе смерть».
Эктори почувствовала, как холодное чешуйчатое тело обвивает руку, услышала Сайму, прошипевшую в ухо:
- Валим?
Запинающимся голосом ответила:
- Мне страшно...
- Я прикрою твою спину, пойдём, прогуляемся.
Эктори кивнула, шатаясь, побрела к двери. Сайма следила за всем, что происходило позади.
Босые ноги шлёпали по каменному полу, Эктори спешила как можно быстрее покинуть просторные коридоры, создающие у неё гнетущее ощущение собственной ничтожности, убраться как можно дальше от пугающе правдоподобных скульптур, которые, кажется, вот-вот оживут, схватят когтистыми лапами и разорвут на части или сожрут заживо. Тихо пробормотав: «Надо было спалить скульптора, Фенксик», побежала к выходу.
Скатилась по широким перилам, промчалась по парадной прихожей, осторожно отперла боковую дверцу, выскользнула на передний двор. Свернула с центральной дороги на боковую, забежала в лесок. Соскочила в траву – высокую и мягкую, не притоптанную, потому что аристократы обувь боятся испачкать.
Эктори медленно прошлась, прислушиваясь к своим ощущениям: страха не было, этим незнакомым деревьям она доверяла больше, чем, казалось бы, привычным для цивилизованного создания каменным стенам. Шаркнула по траве, на ощупь более приятной, чем ковёр из её сна. Побежала вперёд, не разбирая дороги, хохоча как маленький ребёнок, наплевав на каноны проведения воспитанных господ.
Впервые она действительно чувствовала себя легко и беззаботно, а не притворялась. Забыла и о мертвеце, и о том, что, возможно, именно её обещание стало поводом его долгих странствий, и о том, что смерть какого-то слуги – только начало. Голоса, всю ночь твердившие, что она убивала, наконец замолчали. Теперь для неё существовали лишь ночная прохлада и свежесть.
Маленький острый камень вонзился в босую ступню, Эктори взвизгнула от неожиданной боли, подпрыгнула на одной ноге. Сайма успокаивающе прошептала:
- Не отвалится.
- Мне больно...
- Не реви, сейчас на поляну выйдем, посмотрим.
- Я не дойду.
- А вот не надо было спешить. Надела бы обувь и всё было бы хорошо.
Эктори постаралась сдержаться, не зареветь. Обиженно прикусив нижнюю губу, наступая только на пальцы, потащилась вперёд.
.
.
.
Из-за облаков выползла малая луна, её слабый свет, еле пробивавшийся через густую листву, дал возможность рассмотреть рану немного лучше.
Сайма сползла с плеча, взглянула оценивающе, заявила тоном, не терпящим возражений:
- Он под кожу залез, надо вытаскивать.
- Я не смогу, - проскулила Эктори.
- Надо.
- Сделай что-нибудь.
- Сейчас ногу оттяпаю.
- Должна же и от тебя быть какая-то польза, а то только ядом и плюёшься.
- Я была готова тебе помочь, но теперь сиди с каменюкой в своей драгоценной лапке.
- Ты пытаешься самоутвердиться, доказав собственную значимость?
- Да ты же меня не ценишь, не боишься и не преклоняешься, я для тебя просто экзотический питомчик. А вот когда-то...
- Гадюка ты зелёная, вспомнила об этом только сейчас, а раньше и не жаловалась.
- Ладно, плюну я, плюну.
- Куда?! Зачем?!
- Лапу давай.
Эктори послушно согнула ногу, подставила стопу. Сайма соскользнула на землю, распахнув пасть, сообщила: «Но ты вообще чуйствовать ничего не будешь, ни боли, ни тепла, ни холода, ни прикосновений. Конечно, на время». После того, как Эктори кивнула, брызнула ядом в рану.
Эктори немного посидела неподвижно, наклонилась к стопе, крепко стиснула челюсти, нахмурилась, концентрируясь на предстоящем, остановила дыхание. Нащупала камень, ногтем надавила, не пуская его дальше, продолжила нажимать, ведя к дырке в коже. Прикусила нижнюю губу, когда белый краешек показался из раны, с трудом схватила ногтями, резко выдернула, разорвав по краям кожу.
Растянулась на траве, глубоко вдыхая холодный воздух, вытерла выступившие в уголках глаз слёзы, закрыла ладонями лицо. Сайма, увеличившись, нависла над ней. Эктори взглянула через щёлку между пальцами, ей показалось, что змея ухмылялась.
- Ты отбитая. Вот так сразу, ни платочком не протёрла, ни водичкой не промыла, не скулила, что всё плохо и сейчас умрёшь, или нога отвалится. Такая ты всегда мне нравилась больше, никогда из тебя не получится изнеженная аристократка.
- Гадов надо убивать...
- Чего?!
- Может, он говорил не про сволочей, а про вас.
- Ты это к чему? - перепугалась Сайма.
- Ты змеюченька, самая настоящая: вредная и ядовитая.
Эктори отвернулась, сжалась в комок, тихо заплакала. Сайма увеличилась ещё больше, обернула её в несколько колец, положила теперь огромную голову поближе к зарёванному лицу, прошептала:
- Ты чего? Побегаешь босая ещё, привыкнешь, нежненькая кожа на лапках станет грубее и тогда от этого уже не будет таких проблем.
- Да иди ты...
- Пошла бы, но у меня даже не лапки.
Эктори закопошилась, вылезла ближе к тусклому свету, локтями оперлась на чешуйчатое тело, внимательнее рассмотрела камень, вытерла щёки, спросила:
- А если что-то под кожу попадает, оно всегда глубже лезет?
- Нет. Оно чаще вообще никуда не лезет.
- А этот лез, я его кое-как нащупала.
- Ты просто везучая.
Эктори кивнула, положила вытянутой белый камешек на ладонь:
- Это зуб.
- Теперь где-то бродит тварь, у которой на один зуб меньше.
- Шутишь? - устроилась поудобнее. - Не нравится мне всё это.
Сайма слегка повернула голову, посмотрела вопросительно.
Эктори прикрыла глаза, пробурчала:
- Ничего не бывает вот так вот просто.
.
.
.
Она бежала, сама не понимая куда, зачем. Деревья, мелькавшие по сторонам, сменялись картинами ужасных смертей: солдаты гибли на полях сражений, жизни правителей обрывались на весёлых пирах от подмешанного в кубок яда, герои умирали от удара в спину, и она одной ногой стояла на дороге в миры мёртвых.
Очнулась от пронизывающего холода, по колено в воде. Сайма, снова маленькая, как шнурок, обвившись вокруг шеи, упрашивала остановиться. Словно пелена спала с глаз – вокруг знакомые картины: утренняя звезда, поднимающаяся над лесом, пруд, прилегающий одной стороной к зданию Академии, рыбина, недобро уставившаяся, и Хафэр на подоконнике.
