- А почему не белое? - поинтересовалась Эктори.
- Милая леди, белое носят те, кто занимает свой пост по праву рождения, господин Император вот, - учтиво объяснил модельер.
Хафэр кивнул, продолжил про платье:
- Надо, чтобы было готово ура через два.
- Сделаем в лучшем виде, не зря Ваша матушка – Превеликая Императрица так нашу работу ценила. Только вот... Тогда на примерки и погон времени нет, придётся собирать прямо на барышне. Она потерпит?
- А куда она денется?
Модельер кивнул, отложил в сторону эскиз, над которым работал, взял новый лист. Эктори сначала показалось, что он рисовал на бумаге, потом присмотрелась, оказалось, на очень тонкой, но плотной ткани. Она с интересом смотрела, потом неожиданно вспомнила, добавила пожелание:
- А можно, пожалуйста, спину закрытую?
- Насколько?
- А насколько можно?
- Можно полностью, можно по лопатки.
- Тогда без разницы, главное чтоб не ниже.
Модельер кивнул, она продолжила заворожённо наблюдать за тем, как карандаш, оставляя следы на бумаге, вырисовывает силуэт платья.
- А Вы не сидите барышня, Вы раздевайтесь. Времени нет, - посоветовал модельер, не отрываясь от работы.
Эктори пробурчала: «Что же вам всем так нравится меня раздевать?», но начала стаскивать пиджак.
Хафэр смотрел на неё внимательно, когда она расправилась с юбкой, спросил:
- А ты подумала, куда всё это денешь?
- Тебя таскать заставлю, - ответила она недовольно, но, немного помолчав, добавила. - Я и правда не подумала. А куда можно?
Хафэр протянул руку, Эктори постояв в задумчивости, сунула ему аккуратно сложенный пиджак. Он развернул, залез в карман, вытащил медальон, повертел в руках, на что-то нажал, и тот открылся, Хафэр привычным движением засунул в него пиджак, вернул Эктори.
- Я совсем об этом забыла, - сказала она, стараясь не показывать удивления, она ведь из Империи, фокусы с пространством здесь обычное дело, а самые большие тайники здесь обычно в самых маленьких вещах.
- Может, не знала?
- Да говорю же, забыла!.. Или ты на что намекаешь?!
- Откуда у тебя эта штука, раз ты даже как она работает не знаешь?
- Не знаю, сколько себя помню, всегда при мне.
- Ты не смахиваешь на мою дальнюю родственницу, я тебя не помню. Может, ты дочурка какой-нибудь придворной дамы? Но я тебя не помню. Как, по-твоему, такое может быть? - спокойно, словно речь шла о чём-то интересном, но не очень важном, спросил он.
- Может, не может... Не знаю.
- К чему воровать то, о назначении чего даже не знаешь? - продолжил спрашивать, не повышая тона.
- Заберёшь? Ну и ладно! Но я не не знала, я не помнила. Это совсем разные вещи. Я вообще ничего о себе не помню.
- Зачем мне забирать у тебя что-то в Империи? Надо будет – мне такой сделают. Просто интересно, как ты связана со двором и откуда у тебя цацка.
- Не помню.
Эктори уселась в кресло рядом, но отвернулась, всем видом показывая, что она обиделась.
Модельер отложил карандаш, сунул ей под нос эскиз пышного тёмно-зелёного платья, с невысоким воротником, плотно облегавшим горло, обнажёнными руками, объёмными вертикальными складками, создававшими видимость присутствия груди, корсетом, подчёркивавшим тонкую талию, юбкой, стелившейся по полу, расшитой по подолу стразами.
Эктори довольно кивнула:
- Замечтательно!
Модельер, подозвав какую-то девушку, сказал: «Работаем», отдал листок.
Эктори поспешно убрала блузку и юбку, медальон повесила на шею, собрала волосы.
Хафэр раскрыл книгу, которую он давно уже пытался дочитать, но неожиданно за спиной у него словно бы материализовавшийся Гэо, учтиво поклонившись, сообщил:
- Господин Советник просит вас.
Хафэр ничего не ответил, всем видом показав, что он недоволен, встал и ушёл.
Гэо занял его место, огляделся, встретившись взглядом с полураздетой Эктори, вежливо отвернулся.
.
.
.
Поверх нижнего белья на неё надели панталоны – кружевные с рюшечками и ленточками, потом белую мягкую юбку и сверху несколько слоёв жёсткой объёмной сетки из тонкой, то ли лески, то ли проволоки, принялись послойно пришивать их к широкому поясу.
Модельер, выждав после ухода Хафэра несколько минут, подошёл к Эктори, наклонился к её уху, прошептал:
- Госпожа Ар, Вы извините за всё это представление, он Вас не помнит, а нас просили Вас не выдавать. Мы выражаем почтение Вашему терпению и рады, что Вы почтили нас своим присутствием.
Эктори несколько опешила, но постаралась не подавать виду. Тихо шепнула Сайме:
- Ты уверена, что появляться в кругах, где вертелась прошлая я, было хорошей идеей? Может, мне стоило забиться куда и сидеть, не шевелясь?
- Ну, ты же хотела всё вспомнить. А теперь всё? Бросаем и ныкаемся?
- Ни за что! Просто скажи, кто я, а я буду вести себя подобающе. Ты-то всё помнишь.
- Здесь ты Ар, там, в Академии – Эктори.
- Что мне это даёт? Я же их всех не помню.
- Да не парься, это нормально.
Она хотела обидеться, но отвлёк модельер, как-то очень уж внимательно её разглядывавший.
Он подшагнул, склонился, еле ощутимо коснулся плеча её левой руки, нехорошо сощурился.
Эктори смотрела во все глаза, наконец, смогла разглядеть белёсый широкий след, словно браслетик, окольцовывавший руку, почти не заметный на светлой коже. Не нашла в этом ничего необычного для себя, вопросительно посмотрела на модельера.
- Так они, и правда, Вам руку оторвали, - не уточнил, а констатировал тот.
Эктори вздрогнула, но она по-прежнему не могла понять, чего тут такого.
Модельер картинно всплеснул руками, воскликнув: «Шрамы – позор! Это никуда не годится! Всё исправить!», убежал с листочком.
Одна из девушек пришивавших подъюбник, страдальчески взглянула на Эктори, пожаловалась:
- И так всегда, госпожа Ар. Работать невозможно, у него вечно возникают новые идеи, когда работа уже начата.
Эктори сочувственно взглянула на девушку, предложила:
- А почему бы тебе не уйти?
Та хмыкнула:
- Вы, госпожа, совсем ничего не понимаете. Мне нравится шить. Вот Вы улыбаетесь, а я Вам скажу: мне нравится шить, придумывать, как воплотить в ткани самые смелые и, казалось бы, немыслимые идеи, но у меня нет этих самых идей. Вот поэтому-то мне и нужен кто-то, кто будет разжигать запал.
Эктори кивнула, сделала вид, что поняла, о чём ей говорили.
Неожиданно вмешалась другая швея:
- Чего ты донимаешь госпожу Ар своей болтовнёй? Она не такая, как мы, ей не понять.
Эктори почему-то стало обидно от этих слов: как это так – ей не понять? Хотя и хотелось возразить, что она вовсе не избалованная аристократочка, которая ничего не смыслит в жизни, она промолчала, ведь это именно недалёкие аристократочки бросаются объяснять и доказывать, а она выше этого.
Вскоре вернулся счастливый модельер с новым эскизом, сунул его швеям, принялся опять руководить.
На Эктори надели ещё один слой сетки, только более тонкой и лёгкой с почти незаметным ячейками, собрали его воздушными складками, расшили бисером. Поверх – слой плотной тёмно-зелёной ткани, по подолу подшили так, что юбка по форме напоминала круглый мешочек для монет со вставкой некоего подобия кружева спереди. Нашли на эту конструкцию широкий пояс, к нему присоединились топик с запа?хом и треугольной вставкой из сетки под грудью. Рукава сделали пристежными: плечо обернули чем-то жёстким, хорошо держащим форму, обшитым всё той же плотной зелёной тканью, от середины плеча до середины предплечья шёл «фонарик» с узкой манжетой.
Модельер посмотрел, кивнул, велел Эктори прокрутиться, а когда она послушно выполнила указание, сказал:
- Работа не закончена, а мне уже нравится!
Он взял лист чего-то, похожего на толстую фольгу, жестом отогнал швей, предупредил Эктори, что ей следует замереть, если она хочет остаться целой, приложил к талии лист, аккуратно продавливая всей ладонью, выгнул по форме, взял второй, сделал тоже самое, прочертил на них что-то, вырезал ножом немного странной формы, больше похожим на перо для письма. Собрал из полосок корсет прямо на Эктори, спаял, пройдясь по краям светящимся камнем, прикреплённым к деревянной рукоятке, завязал спереди, шнуровку прикрыл двумя сильно вытянутыми треугольниками, объединёнными в один, закрепив их на маленькие крючочки. По бокам к корсету привязал два выгнутых треугольника и еще один сзади, сформировал из них ещё одну юбку, похожую на те, что обычно надевают под платья, для придания им необычной формы. Спереди к корсету пристегнул висюльку в форме капли с парой бусин, на длинной цепочке, продемонстрировал её Эктори, сказал:
- Сумочка, госпожа. Сейчас Вы с господином Корэром и нести что-то самой необходимости не имеете, но мы помним, как Вы любите подобные мелочи.
Эктори улыбнулась, прикинула, что такую вещицу можно потом в Академии таскать: сунуть в карман или на пояс повесить, а то медальон, конечно, меньше, но приметнее. Спросила в нетерпении:
- Всё?
- С платьем – да.
Услышав это, Гэо повернулся, шагнул к Эктори, уточнил:
- Пошли уже? Господин Советник...
- Терпение, дружище! Даме нужно сделать причёску, а Вы сходите за обувью для неё, не может же быть, чтобы юный Император об этом не позаботился.
- Юный засранец он, идеи у него, и не объяснишь, что от его идей у других сплошная морока, ибо, - Гэо надул губы, слегка опустил уголки вниз, передразнивая вечно печальное выражение лица Хафэра, - «Это приказ, сам назвался моим слугой», - махнул на модельера рукой, вышел.
Модельер шепнул Эктори: «Не обращайте на него внимания, бывают у него скачки от слепой преданности, до вот этого», протянул ей руку, извинился, что позволяет себе подобную вольность, но так будет проще.
Эктори кивнула, протянула ему руку, шагнула следом в дверной проём, не сопротивляясь.
Они переместились, но совсем не так, как перемещались с Хафэром по быстрым путям или с помощью терминалов – это было гораздо проще, словно бы они и правда просто прошли через дверь, но лёгкое беспокойство сил миров всё же ощущалось, хотя оно было всё время, что Эктори находилась в городе, проникало везде и всюду, но на этот раз затронуло и её.
Девушка – хозяйка этой небольшой по сравнению с другими помещениями комнатушки, кивнула Модельеру в знак приветствия, вежливо поклонилась Эктори.
Эктори ответила таким же поклоном, отвела руки за спину.
Модельер шагнул вперёд, выставив перед собой букет из пышных золотых цветов, обратился к, судя по обилию всяких ножниц, зеркал, заколок, шпилек, париков и накладных прядей, парикмахерше:
- Позаботься о волосах госпожи Ар, она как-никак лицо Империи, и новый эталон для наших красавиц!
Парикмахерша вздохнула:
- Я уж думала, в любви объясняться будешь, а ты весь в работе.
- Если хочешь, расскажу, как люблю свою работу.
- Уволь.
- Сама понимаешь, ничего у нас не выйдет, за тысячи ходов надоесть друг другу успеем, так что...
- Не болтай, я тоже люблю свою работу, так что не мешайся со своими цветами.
- Это не тебе. Это госпоже Ар, в волосы.
Парикмахерша кивнула, забрала букет, положила на стол. Усадила Эктори в кресло, принялась расчёсывать её белые волосы, потом неожиданно спросила:
- Вам как всегда? Ведь так? Пожалуйста, скажите, что да.
Эктори растерянно кивнула, взяла посмотреть один из цветков, он оказался шпилькой, искусно выполненной из золотой фольги, положила обратно. Слегка повернувшись к модельеру спросила:
- А как это Вы гнули мягкую фольгу, а корсет теперь твёрдый?
Тот вскинул брови, сказал:
- Раньше Вы таким не интересовались, а ведь это можно было использовать и для Ваших целей. В общем, гоузерт очень удобный металл. После воздействия на него в определённой концентрации Четвёртым элементом в сочетании некоторым количеством других, он становится очень податливым, его можно гнуть, немного сжимать и растягивать, лепить из него, правда, не получится... А потом воздействуешь Третьим и, опять же, в сочетании с другими, и он опять становится твёрдым. Я, правда, прошёлся только по краям и стыкам, но и этого хватит.
- А в какой пропорции надо сочетать энергию?
- Вижу, у Вас очередная идея.
Он взял чистый листок, написал на нём, протянул Эктори. Она прочла про себя, постаралась запомнить, восхитилась:
- И это Вы сами придумали?
- Нет, конечно. Мне госпожа ЭВиА рассказала.
Эктори вскинула брови, вопросительно посмотрела. Модельер продолжил:
- Она была не только одной из создателей миров, но и женщиной, и это, пожалуй, в первую очередь. Сильно она любила корсетники. У меня есть даже мысль, что гоузерт она придумала в первую очередь для этого, а уже потом наши умельцы заметили его чудные качества и стали делать из него оружие и прочие безделушки.
Парикмахерша усмехнулась, она явно не верила, что её друг был знаком с самой мироздательницей, хмыкнула:
- Мысль у него… А чего не спросил, раз знаком был?
- Да я спрашивал, но у неё времени не было, дела.
- Старик, - усмехнулась парикмахерша.
- А сама-то – крутила косы ещё когда врата в Миры мёртвых стояли, а старшего из братьев госпожи и в планах не было, - модельер кивнул на Эктори.
Она вздрогнула, незаметно покосилась на модельера, рассчитывая ещё хоть что-нибудь узнать по выражению его лица, но не смогла ничего понять.
- Даже не упоминай о господине Эко?ре, - шикнула парикмахерша.
- Почему нет? Он подох, потому что слишком много на себя брал. Навряд ли кто-то воскресал дважды! А я не из тех дураков, что готовы были пойти за ним следом, погибать за идеи. Ты скажешь, я консервативен? Нет! Я верен своему Императору. Не этому сопляку. А истинному Императору – господину Ра.
Тёплые чувства охватили Эктори, стоило ей услышать это имя. Но негодование пересиливало их, накрывало с головой, плескалось через край. Словно бы ей было неприятно, что о Хафэре, а сопляком назвали, как ей казалось, именно его, и об этом, совсем незнакомом ей, если верить памяти, господине Экоре, говорили подобным образом. Но она промолчала, только бросила на модельера короткий взгляд, полный недовольства, и этого хватило, чтобы он съёжился.
Парикмахерша фыркнула:
- Хочешь говорить о политике – делай это открыто и не оскорбляй никого, а нет – так молчи.
- Я… я просто сказал, что новый Император ещё слишком молод для своего поста.
- Лучше молчи.
Парикмахерша закрепила в причёске Эктори последнюю шпильку, шепнула:
- Вы простите его, он слишком стар и глуп, чтобы принять перемены. А ещё он чудак.
Эктори взглянула на модельера, которому на вид дала бы ходов сорок, максимум восемьдесят, повторила про себя: «Мы то, чем хотим быть, и выглядим так, как хотим». Поглядела в зеркало на высокую причёску, улыбнулась – то, чем была она, ей определённо нравилось.
.
.
.
Модельер ещё раз извинился перед Эктори. Аккуратно надев ей на плечи накидку из тонкой полупрозрачной ткани, попросил:
- Госпожа, не говорите обо всех тех глупостях Императору... Нет, не говорите своему брату.
Эктори хотела было ничего не ответить, потом поступить так, как ей покажется нужным, но решила, что Хафэр не дурак, и наверняка сам обо всём если не знает, то догадывается, ответила:
- Обещаю, ведь там было Ничего.
- Спасибо Вам, госпожа!
Эктори кивнула, уселась в кресло, ожидая Гэо.
Сайма скользнула к уху, шепнула:
- Никогда не понимала это ваше Ничего. Чего вы с ним так носитесь?
- Ничего всегда есть и вопрос лишь в том, какую часть реальности оно занимает.
- Милая леди, белое носят те, кто занимает свой пост по праву рождения, господин Император вот, - учтиво объяснил модельер.
Хафэр кивнул, продолжил про платье:
- Надо, чтобы было готово ура через два.
- Сделаем в лучшем виде, не зря Ваша матушка – Превеликая Императрица так нашу работу ценила. Только вот... Тогда на примерки и погон времени нет, придётся собирать прямо на барышне. Она потерпит?
- А куда она денется?
Модельер кивнул, отложил в сторону эскиз, над которым работал, взял новый лист. Эктори сначала показалось, что он рисовал на бумаге, потом присмотрелась, оказалось, на очень тонкой, но плотной ткани. Она с интересом смотрела, потом неожиданно вспомнила, добавила пожелание:
- А можно, пожалуйста, спину закрытую?
- Насколько?
- А насколько можно?
- Можно полностью, можно по лопатки.
- Тогда без разницы, главное чтоб не ниже.
Модельер кивнул, она продолжила заворожённо наблюдать за тем, как карандаш, оставляя следы на бумаге, вырисовывает силуэт платья.
- А Вы не сидите барышня, Вы раздевайтесь. Времени нет, - посоветовал модельер, не отрываясь от работы.
Эктори пробурчала: «Что же вам всем так нравится меня раздевать?», но начала стаскивать пиджак.
Хафэр смотрел на неё внимательно, когда она расправилась с юбкой, спросил:
- А ты подумала, куда всё это денешь?
- Тебя таскать заставлю, - ответила она недовольно, но, немного помолчав, добавила. - Я и правда не подумала. А куда можно?
Хафэр протянул руку, Эктори постояв в задумчивости, сунула ему аккуратно сложенный пиджак. Он развернул, залез в карман, вытащил медальон, повертел в руках, на что-то нажал, и тот открылся, Хафэр привычным движением засунул в него пиджак, вернул Эктори.
- Я совсем об этом забыла, - сказала она, стараясь не показывать удивления, она ведь из Империи, фокусы с пространством здесь обычное дело, а самые большие тайники здесь обычно в самых маленьких вещах.
- Может, не знала?
- Да говорю же, забыла!.. Или ты на что намекаешь?!
- Откуда у тебя эта штука, раз ты даже как она работает не знаешь?
- Не знаю, сколько себя помню, всегда при мне.
- Ты не смахиваешь на мою дальнюю родственницу, я тебя не помню. Может, ты дочурка какой-нибудь придворной дамы? Но я тебя не помню. Как, по-твоему, такое может быть? - спокойно, словно речь шла о чём-то интересном, но не очень важном, спросил он.
- Может, не может... Не знаю.
- К чему воровать то, о назначении чего даже не знаешь? - продолжил спрашивать, не повышая тона.
- Заберёшь? Ну и ладно! Но я не не знала, я не помнила. Это совсем разные вещи. Я вообще ничего о себе не помню.
- Зачем мне забирать у тебя что-то в Империи? Надо будет – мне такой сделают. Просто интересно, как ты связана со двором и откуда у тебя цацка.
- Не помню.
Эктори уселась в кресло рядом, но отвернулась, всем видом показывая, что она обиделась.
Модельер отложил карандаш, сунул ей под нос эскиз пышного тёмно-зелёного платья, с невысоким воротником, плотно облегавшим горло, обнажёнными руками, объёмными вертикальными складками, создававшими видимость присутствия груди, корсетом, подчёркивавшим тонкую талию, юбкой, стелившейся по полу, расшитой по подолу стразами.
Эктори довольно кивнула:
- Замечтательно!
Модельер, подозвав какую-то девушку, сказал: «Работаем», отдал листок.
Эктори поспешно убрала блузку и юбку, медальон повесила на шею, собрала волосы.
Глава 11
Хафэр раскрыл книгу, которую он давно уже пытался дочитать, но неожиданно за спиной у него словно бы материализовавшийся Гэо, учтиво поклонившись, сообщил:
- Господин Советник просит вас.
Хафэр ничего не ответил, всем видом показав, что он недоволен, встал и ушёл.
Гэо занял его место, огляделся, встретившись взглядом с полураздетой Эктори, вежливо отвернулся.
.
.
.
Поверх нижнего белья на неё надели панталоны – кружевные с рюшечками и ленточками, потом белую мягкую юбку и сверху несколько слоёв жёсткой объёмной сетки из тонкой, то ли лески, то ли проволоки, принялись послойно пришивать их к широкому поясу.
Модельер, выждав после ухода Хафэра несколько минут, подошёл к Эктори, наклонился к её уху, прошептал:
- Госпожа Ар, Вы извините за всё это представление, он Вас не помнит, а нас просили Вас не выдавать. Мы выражаем почтение Вашему терпению и рады, что Вы почтили нас своим присутствием.
Эктори несколько опешила, но постаралась не подавать виду. Тихо шепнула Сайме:
- Ты уверена, что появляться в кругах, где вертелась прошлая я, было хорошей идеей? Может, мне стоило забиться куда и сидеть, не шевелясь?
- Ну, ты же хотела всё вспомнить. А теперь всё? Бросаем и ныкаемся?
- Ни за что! Просто скажи, кто я, а я буду вести себя подобающе. Ты-то всё помнишь.
- Здесь ты Ар, там, в Академии – Эктори.
- Что мне это даёт? Я же их всех не помню.
- Да не парься, это нормально.
Она хотела обидеться, но отвлёк модельер, как-то очень уж внимательно её разглядывавший.
Он подшагнул, склонился, еле ощутимо коснулся плеча её левой руки, нехорошо сощурился.
Эктори смотрела во все глаза, наконец, смогла разглядеть белёсый широкий след, словно браслетик, окольцовывавший руку, почти не заметный на светлой коже. Не нашла в этом ничего необычного для себя, вопросительно посмотрела на модельера.
- Так они, и правда, Вам руку оторвали, - не уточнил, а констатировал тот.
Эктори вздрогнула, но она по-прежнему не могла понять, чего тут такого.
Модельер картинно всплеснул руками, воскликнув: «Шрамы – позор! Это никуда не годится! Всё исправить!», убежал с листочком.
Одна из девушек пришивавших подъюбник, страдальчески взглянула на Эктори, пожаловалась:
- И так всегда, госпожа Ар. Работать невозможно, у него вечно возникают новые идеи, когда работа уже начата.
Эктори сочувственно взглянула на девушку, предложила:
- А почему бы тебе не уйти?
Та хмыкнула:
- Вы, госпожа, совсем ничего не понимаете. Мне нравится шить. Вот Вы улыбаетесь, а я Вам скажу: мне нравится шить, придумывать, как воплотить в ткани самые смелые и, казалось бы, немыслимые идеи, но у меня нет этих самых идей. Вот поэтому-то мне и нужен кто-то, кто будет разжигать запал.
Эктори кивнула, сделала вид, что поняла, о чём ей говорили.
Неожиданно вмешалась другая швея:
- Чего ты донимаешь госпожу Ар своей болтовнёй? Она не такая, как мы, ей не понять.
Эктори почему-то стало обидно от этих слов: как это так – ей не понять? Хотя и хотелось возразить, что она вовсе не избалованная аристократочка, которая ничего не смыслит в жизни, она промолчала, ведь это именно недалёкие аристократочки бросаются объяснять и доказывать, а она выше этого.
Вскоре вернулся счастливый модельер с новым эскизом, сунул его швеям, принялся опять руководить.
На Эктори надели ещё один слой сетки, только более тонкой и лёгкой с почти незаметным ячейками, собрали его воздушными складками, расшили бисером. Поверх – слой плотной тёмно-зелёной ткани, по подолу подшили так, что юбка по форме напоминала круглый мешочек для монет со вставкой некоего подобия кружева спереди. Нашли на эту конструкцию широкий пояс, к нему присоединились топик с запа?хом и треугольной вставкой из сетки под грудью. Рукава сделали пристежными: плечо обернули чем-то жёстким, хорошо держащим форму, обшитым всё той же плотной зелёной тканью, от середины плеча до середины предплечья шёл «фонарик» с узкой манжетой.
Модельер посмотрел, кивнул, велел Эктори прокрутиться, а когда она послушно выполнила указание, сказал:
- Работа не закончена, а мне уже нравится!
Он взял лист чего-то, похожего на толстую фольгу, жестом отогнал швей, предупредил Эктори, что ей следует замереть, если она хочет остаться целой, приложил к талии лист, аккуратно продавливая всей ладонью, выгнул по форме, взял второй, сделал тоже самое, прочертил на них что-то, вырезал ножом немного странной формы, больше похожим на перо для письма. Собрал из полосок корсет прямо на Эктори, спаял, пройдясь по краям светящимся камнем, прикреплённым к деревянной рукоятке, завязал спереди, шнуровку прикрыл двумя сильно вытянутыми треугольниками, объединёнными в один, закрепив их на маленькие крючочки. По бокам к корсету привязал два выгнутых треугольника и еще один сзади, сформировал из них ещё одну юбку, похожую на те, что обычно надевают под платья, для придания им необычной формы. Спереди к корсету пристегнул висюльку в форме капли с парой бусин, на длинной цепочке, продемонстрировал её Эктори, сказал:
- Сумочка, госпожа. Сейчас Вы с господином Корэром и нести что-то самой необходимости не имеете, но мы помним, как Вы любите подобные мелочи.
Эктори улыбнулась, прикинула, что такую вещицу можно потом в Академии таскать: сунуть в карман или на пояс повесить, а то медальон, конечно, меньше, но приметнее. Спросила в нетерпении:
- Всё?
- С платьем – да.
Услышав это, Гэо повернулся, шагнул к Эктори, уточнил:
- Пошли уже? Господин Советник...
- Терпение, дружище! Даме нужно сделать причёску, а Вы сходите за обувью для неё, не может же быть, чтобы юный Император об этом не позаботился.
- Юный засранец он, идеи у него, и не объяснишь, что от его идей у других сплошная морока, ибо, - Гэо надул губы, слегка опустил уголки вниз, передразнивая вечно печальное выражение лица Хафэра, - «Это приказ, сам назвался моим слугой», - махнул на модельера рукой, вышел.
Модельер шепнул Эктори: «Не обращайте на него внимания, бывают у него скачки от слепой преданности, до вот этого», протянул ей руку, извинился, что позволяет себе подобную вольность, но так будет проще.
Эктори кивнула, протянула ему руку, шагнула следом в дверной проём, не сопротивляясь.
Они переместились, но совсем не так, как перемещались с Хафэром по быстрым путям или с помощью терминалов – это было гораздо проще, словно бы они и правда просто прошли через дверь, но лёгкое беспокойство сил миров всё же ощущалось, хотя оно было всё время, что Эктори находилась в городе, проникало везде и всюду, но на этот раз затронуло и её.
Девушка – хозяйка этой небольшой по сравнению с другими помещениями комнатушки, кивнула Модельеру в знак приветствия, вежливо поклонилась Эктори.
Эктори ответила таким же поклоном, отвела руки за спину.
Модельер шагнул вперёд, выставив перед собой букет из пышных золотых цветов, обратился к, судя по обилию всяких ножниц, зеркал, заколок, шпилек, париков и накладных прядей, парикмахерше:
- Позаботься о волосах госпожи Ар, она как-никак лицо Империи, и новый эталон для наших красавиц!
Парикмахерша вздохнула:
- Я уж думала, в любви объясняться будешь, а ты весь в работе.
- Если хочешь, расскажу, как люблю свою работу.
- Уволь.
- Сама понимаешь, ничего у нас не выйдет, за тысячи ходов надоесть друг другу успеем, так что...
- Не болтай, я тоже люблю свою работу, так что не мешайся со своими цветами.
- Это не тебе. Это госпоже Ар, в волосы.
Парикмахерша кивнула, забрала букет, положила на стол. Усадила Эктори в кресло, принялась расчёсывать её белые волосы, потом неожиданно спросила:
- Вам как всегда? Ведь так? Пожалуйста, скажите, что да.
Эктори растерянно кивнула, взяла посмотреть один из цветков, он оказался шпилькой, искусно выполненной из золотой фольги, положила обратно. Слегка повернувшись к модельеру спросила:
- А как это Вы гнули мягкую фольгу, а корсет теперь твёрдый?
Тот вскинул брови, сказал:
- Раньше Вы таким не интересовались, а ведь это можно было использовать и для Ваших целей. В общем, гоузерт очень удобный металл. После воздействия на него в определённой концентрации Четвёртым элементом в сочетании некоторым количеством других, он становится очень податливым, его можно гнуть, немного сжимать и растягивать, лепить из него, правда, не получится... А потом воздействуешь Третьим и, опять же, в сочетании с другими, и он опять становится твёрдым. Я, правда, прошёлся только по краям и стыкам, но и этого хватит.
- А в какой пропорции надо сочетать энергию?
- Вижу, у Вас очередная идея.
Он взял чистый листок, написал на нём, протянул Эктори. Она прочла про себя, постаралась запомнить, восхитилась:
- И это Вы сами придумали?
- Нет, конечно. Мне госпожа ЭВиА рассказала.
Эктори вскинула брови, вопросительно посмотрела. Модельер продолжил:
- Она была не только одной из создателей миров, но и женщиной, и это, пожалуй, в первую очередь. Сильно она любила корсетники. У меня есть даже мысль, что гоузерт она придумала в первую очередь для этого, а уже потом наши умельцы заметили его чудные качества и стали делать из него оружие и прочие безделушки.
Парикмахерша усмехнулась, она явно не верила, что её друг был знаком с самой мироздательницей, хмыкнула:
- Мысль у него… А чего не спросил, раз знаком был?
- Да я спрашивал, но у неё времени не было, дела.
- Старик, - усмехнулась парикмахерша.
- А сама-то – крутила косы ещё когда врата в Миры мёртвых стояли, а старшего из братьев госпожи и в планах не было, - модельер кивнул на Эктори.
Она вздрогнула, незаметно покосилась на модельера, рассчитывая ещё хоть что-нибудь узнать по выражению его лица, но не смогла ничего понять.
- Даже не упоминай о господине Эко?ре, - шикнула парикмахерша.
- Почему нет? Он подох, потому что слишком много на себя брал. Навряд ли кто-то воскресал дважды! А я не из тех дураков, что готовы были пойти за ним следом, погибать за идеи. Ты скажешь, я консервативен? Нет! Я верен своему Императору. Не этому сопляку. А истинному Императору – господину Ра.
Тёплые чувства охватили Эктори, стоило ей услышать это имя. Но негодование пересиливало их, накрывало с головой, плескалось через край. Словно бы ей было неприятно, что о Хафэре, а сопляком назвали, как ей казалось, именно его, и об этом, совсем незнакомом ей, если верить памяти, господине Экоре, говорили подобным образом. Но она промолчала, только бросила на модельера короткий взгляд, полный недовольства, и этого хватило, чтобы он съёжился.
Парикмахерша фыркнула:
- Хочешь говорить о политике – делай это открыто и не оскорбляй никого, а нет – так молчи.
- Я… я просто сказал, что новый Император ещё слишком молод для своего поста.
- Лучше молчи.
Парикмахерша закрепила в причёске Эктори последнюю шпильку, шепнула:
- Вы простите его, он слишком стар и глуп, чтобы принять перемены. А ещё он чудак.
Эктори взглянула на модельера, которому на вид дала бы ходов сорок, максимум восемьдесят, повторила про себя: «Мы то, чем хотим быть, и выглядим так, как хотим». Поглядела в зеркало на высокую причёску, улыбнулась – то, чем была она, ей определённо нравилось.
.
.
.
Модельер ещё раз извинился перед Эктори. Аккуратно надев ей на плечи накидку из тонкой полупрозрачной ткани, попросил:
- Госпожа, не говорите обо всех тех глупостях Императору... Нет, не говорите своему брату.
Эктори хотела было ничего не ответить, потом поступить так, как ей покажется нужным, но решила, что Хафэр не дурак, и наверняка сам обо всём если не знает, то догадывается, ответила:
- Обещаю, ведь там было Ничего.
- Спасибо Вам, госпожа!
Эктори кивнула, уселась в кресло, ожидая Гэо.
Сайма скользнула к уху, шепнула:
- Никогда не понимала это ваше Ничего. Чего вы с ним так носитесь?
- Ничего всегда есть и вопрос лишь в том, какую часть реальности оно занимает.
