И я был бы не я, если бы не узнал, что так тщательно скрывают лекари. Носительницы мрака не могли выносить ребенка, мрак просто убивает зародыш, выпивая всю его силу. Все дети мрака всегда наследуют этот дар от отца, и мальчики при этом могут продолжать род, а девочки… Мрак убивает жизнь. Мой дар был получен спонтанно, такое бывает, очень редко, когда в роду никогда не было подобной силы, так что знать об этой стороне своей силы я просто не мог. И тогда я понял. Мой исток теперь в Моргане, моя сила оборвёт род короны Митерана. Для королевы это непозволительная слабость.
Вот что ректор пытался скрыть от меня. Я понимал, что помочь ничем не могу, от этого становилось только хуже. Это была моя вина. Я действительно нёс разрушения в судьбы тех, кто встречался мне на пути. Чудовище. И они правы. Ведьмы правы каждым своим проклятым словом.
Я запер все свои чувства так глубоко, что они просто исчезли. Остался только гнев и раздражение. Это делало меня лучшим Венцом, но худшим другом. Тройка лучших в третий год обучения была отправлена ко дворцу Нашресса. Мы были отправлены в новые земли, чтобы наводить порядок во все ещё не восстановившемся царстве. Бежавшие в ещё не заселенные места преступники, разбойники, что осыпали новые тракты подобно грибам после дождя… У нас было столько свитков и приказов, что мы едва ли сможем упомнить все. Нашресса нуждался в чистке. Жесткой, безжалостной и всеохватывающей. И вот тогда у меня появилось второе имя. То, каким будет звать весь свет до конца моих дней. То, что породит новые легенды и возродит позабытые. Анар Истребитель. Оно подходило мне.
Анар. Это имя шло по миру быстрее меня. Летело с ветром, неслось на лошадях, разносилось мыслями и сложенными песнями. Тёмный, с ликом светлого. Анар Истребитель. Анар беспощадный. Анар. Анар. Просите защиты у Анара, только если вам не жаль его будущую жертву. ЧИХАТ породил нового бога. Анар. Жнец смерти. Да чтоб за тобой Анар пришёл. Я был мифом, страхом, ругательством и надеждой на спасение у тех, кому больше никто помочь не мог. Я был воплощением Бездны, которой молились тихо, боясь, что всё-таки услышит. И всё же, я был просто магом, не богом, не хранителем, даже не её сподручным. Я шёл и слышал вслед потрясённый шёпот. Анар.
Не было надежд, желаний и устремлений. Я просто был клинком, что затачивали всё острее. Задание за заданием, урок за уроком, мы становились настоящими Венцами творения Грешта. Без ошибок, совершенных с Перстами, без совести, что была упущением в Тенях, без сомнений самого учителя. Шесть лет бесконечного испытания пролетели подобно году. Мы были единственной тройкой, что дошла целой с самого начала до этого дня, единственными, что ни разу не понесли потерь. Самым громким творением Грешта после Перста Потерянной Надежды. После Саяры.
— Отряд Анара, прибыть в кабинет ректора через час полным составом. Отряд Вивато, прибыть на полигон некромантии через полчаса полным составом. Отряд Граль, прибыть к центральным воротам через десять минут для получения королевского указа. Остальным отрядам шестого года прибыть к профессору Лаурду для получения зачетных заданий в течение дня, — голос ректора разнёсся над академией магической волной.
Мы сидели к столовой и переглянулись. Отряд высшей вампирши отставил бокалы и встал, синхронно отправившись в указанном направлении. Без разговоров. Их тройка была второй на курсе, понесшая потери лишь однажды, выполняющая указания в дотошной точности инструкции. Ещё три года и Граль станет верховной старшей в их новых землях, указ уже подписан, её признали как вампиры, так и другие роды магических существ.
— Отец тут, — заметил Онсо, когда кольцо рода на его руке сверкнуло магическим всплеском. — По наши души?
— Митеран последнее время просто полыхает заговорами, может нас туда кинут, — пожал плечами Дармон, все же кинув на меня взгляд из-под ресниц. — Король уже месяц не появлялся при дворе.
Я вздохнул. При каждом упоминании земли людей Дармон реагировал так, будто я мог вспыхнуть. Насаждённое в моей душе безразличие помогало жить дальше.
— Я уже предлагал их просто выкосить. Полумеры не работают.
Корона нестабильна. Из-за меня. Дознаватели затянули петли на многих шеях, но их контроль не вечен, а противников слишком много. Это почти гражданская война.
— Па говорил, что почти обезглавил самую ядовитую из змей, но выяснилось, что под ним целый город. Если мы начнём вырезать города, это будет уже не дело Митерана, а война всех против всех. Ведьмы ведь об этом говорили? О трёх империях, — напомнил Онсо.
Дармон откинулся назад, разглядывая потолок. Я ощущал его напряжение. — И этот день всё ближе. Это дело не крови, не вида, не родов, тут каждому нужно будет сделать свой собственный выбор. Разобьются семьи, будут уничтожены тысячелетние устои и законы. Границы размываются. Мы их размыли уже давно, вмешиваясь в дела государств без привязки к нашему виду и родине. И богиня нас покинула.
— Ещё скажи, что ЧИХАТ причина грядущего, — съязвил я. — Народ хочет свобод, хочет другой жизни. Закон силы тёмных устраивает не всех, закон происхождения светлых уже отвержен парой незнатных, но крайне сильных молодых родов. Происхождение уже ничего не решает в выборе стороны. А шакалы под шум нарастающего хаоса пользуются образовавшимся бардаком. С времён Имперской войны не было так много приговоров и стычек.
ЧИХАТ нейтральная территория, однако здесь нет сторонников Мории и им подобных. Эльфы ослабли, потеряв сильнейших магов, и сейчас делают всё, чтобы удержать неустановленных. Им просто полощут мозги, вбивая преданность знати как самый важный долг жизни. Сильные преклоняют колени перед богатыми, перед старыми родами, перед боящимися потерять своё положение не-магами. В их глазах я самый ненавистный предатель. Хочешь глубоко ранить светлого — сравни со мной.
Кабинет ректора встретил привычным полумраком. В кресле напротив двери сидел Камиус Ратер, закинув ногу на ногу, и смотрел на нас уставшим постаревшим взглядом. Годы напряженной службы печатью усталости легли на его лице. Но не это привлекло моё внимание, а закрытый разум ректора и амулет, точно такой же как у Камиуса, что теперь украшал его шею.
— Дармон, Онсо, взять, замкнуть на своей ауре и не снимать до иных указаний, — кивнул на стол ректора дознаватель. Ещё два амулета. Меня отрезают от отряда.
Вампир глянул на меня, будто просил прощения, и выполнил приказ. Младший Ратер не спешил, смотря на отца сверху вниз, скрестив руки на груди. Он ждал объяснений.
— Задание в Митеране, Анар идёт со мной, у вас будет задание в столице, — зная характер сына, всё же пояснил Камиус. Только после этих слов второй амулет был принят и активирован. Парни получили по свитку с заданием, которое изучили под внимательным взглядом ректора. — Если всё ясно, просьба приступать.
— Анар бы справился быстрее, — заметил Дармон, сворачивая свиток.
— Полностью согласен, — не стал отрицать Ратер старший. — Есть дело важнее вашего. Ещё вопросы? — парни смолчали. — Отлично. Приступать. И да, Грешт, отряд Граль уже приступил?
— Ведьмам заткнули рот, — кивнул ректор. — С ведьмами академии я разберусь сам.
— Отлично. Парни, можете идти, — отпустил мой отряд Ратер, а после поднялся и подошёл ко мне. Дверь закрылась, и мы остались втроём. — Ты уничтожишь Моршан. Всех. Абсолютно всех, Анар Истребитель, ты понял?
— Гражданские? — уточнил я. Не смотря на слухи о моей беспощадности, я никогда не поднимал руки и не направлял силы на невиновных. Ментальным даром было легко доказать законность обвинения. И, признаюсь, не раз приходилось быть не карающим мечом, а голосом защиты.
— Всех, Анар. Мои люди отрежут беглецов. Я защищаю тебя, ты вырываешь город с корнем. Там нет невиновных, даже дети помечены печатью верности врагу. Они знали, на что шли, отдавая лорду-предателю свои семьи, — Ратер скривился. — Сомнения, что сможешь выполнить приказ имеются? Хоть капля?
— Там могут быть непричастные, разведка совершает ошибки, — признал я. Их решение начнёт войну. Они хотят начать войну мной.
— Она говорила, что ты благородный, — усмехнулся Ратер, доставая из кармана камень памяти. Сердце сжалось. — Просмотри.
Я не хотел брать кристалл. Я не хотел слышать то, что там. Её голос. Её лик. Я так долго ничего не чувствовал, и сейчас это может пробудить подавленное годами, пошатнув моё самообладание. И всё же я не мог противиться этому соблазну. Как наркоман, что тянется за дозой, зная о боли, что последует. Просто увидеть. Услышать. И я трясущихся пальцах загорелся сиянием морских глубин камень послания.
«Уничтожить Моршан до камня. Не щадить никого. Чтобы даже души виновных не переродились. Как закончишь, день пешего пути на северо-восток, озеро кристальных камней, дом лесника. Ты нужен мне, Каспанарэ. Пожалуйста.»
Вдох огнём опалил горло, сжал сердце, и я ощутил, как слеза скатилась по моей щеке. Неподвластная, признак слабости, но такой малый символ всего возродившегося во мне… «Ты нужен мне. Пожалуйста.»
— Анар? Анар, ты в порядке? — ректор подскочил со своего места. Грешт видел многое, мою злобу, моё отчаяние, но не единого признака слабости и боли. Таящийся внутри яд моих чувств был известен только Дармону, Онсо и Камиусу, ставшего мне верным другом. Ректору я верил, но доверие стоит куда дороже.
— Анар, мы должны быть уверенны, что ты…
Мой однобокий оскал был лучшим ответом. Мрак починялся ей и ликовал от возможности угодить. До камня, моя королева, до последней песчинки.
«У нас не боится только тот, кто не понимает, что ему грозит.»
Аркадий Вайнер, Георгий Вайнер. Петля и камень в зелёной траве.
Когда к армии противника подходят два солдата врага, будут ли они поднимать шум? Скорее будут хохотать. Что могут двое даже против десятка? Маги могут. А против сотни? Ничего. Их просто сметут, стоит им только не так посмотреть. Нам не было нужды скрывать своё появление, себя скрывали другие, те, что окружали город кольцом.
Моршан некогда был велик и красив, один из самых старых городов в Митеране. Когда-то его называли столицей цветов, красоту этого места признавали даже эльфы. Но это было давно. Сейчас тут царил дурман подчинения одному самопровозглашённому лидеру. Его красивые речи и травы, сокрытые в бесплатном вине, делали своё дело. Были и те, кто чистым разумом следовал за ним. Я ощущал их издали. Дети, им не было и десяти, а они уже были так глубоко преданы своему вожаку, что не оставляли и надежды. Смердящая дыра на теле Митерана, вот во что они прекратили Моршан.
Я будто воочию видел их собрания. «Нам нужна свобода! Нам нужны богатства! Нам нужен истинный король!». Их вело ложное представление о равенстве, о больном извращенном равенстве. Равны были бы только они, вольны грабить и убивать, насиловать и предавать. Мародёры, преступники, заговорщики, контрабандисты. Они собрались здесь, все вместе, так глупо и необдуманно. Никто ведь не сможет уничтожить такую силу, тут нужна целая армия. Сильная армия. Разрозненный Митеран не мог похвастаться такой силой, именно на это и надеялись собравшиеся здесь. Но был в этой игре никому неизвестный козырь. Сила из далеких земель, преданная лишь одному голосу, лишь одной воле. Моргане Митеран. Он полагали, что Анар Истребитель далёк этим землям. Эльф, что орудовал в Империи и Нашрессе, был для них далёкой страшной сказкой.
Я натянул капюшон ниже. Моё лицо могли узнать. Ещё рано вселять в них лишние опасения, они и без того не сдадутся без боя.
В последнее время Анара Истребителя рисовали всё чаще, рисовали, к слову, отлично передавая черты моего лица, только вот образы были один краше другого. Где-то я рвал на части вора, где-то плети мрака превращали оборотня в полу-трансформации в прах заживо. Пугало для непослушных детей и оступившихся однажды подростков. «Преступите закон и придёт чудовище, что заберёт вашу душу». Каждый беглый преступник молился, чтобы по его душу шёл не я, ведь тогда был шанс. Пойманные мной всё реже оказывали сопротивление, уже утратив веру в то, что можно одолеть чистый мрак. И всё же в Митеране я не появлялся, Грешт отправлял сюда Граль и её парней.
Ратер шёл с гордо поднятой головой, но всё же держался на шаг позади. Никогда не сражался под щитом, считал это лишним, но и такого количества направленных на меня орудий я не видел. Я уговаривал Камиуса не идти, что справлюсь и один, но он говорил, что это дело чести. Мол, он слишком долго ждал этого дня.
Нам позволили пройти дальше, внимательно наблюдая. Им было смешно. Они потешались над Ратером, который, по их мнению, подписал себе приговор, зайдя сюда без армии. На путника в глухом капюшоне смотрели с той же снисходительностью превосходящего числом противника. Они ждали развлечения. Я спустил металл с браслетов на пальцы, щелкнув когтями под плащом. Новый артефакт, созданный по подобию первого, был точной копией, и я уже привык к его массивности, позволяющей трансформировать его в полноценный меч. Было сложно привыкнуть держать оружие в левой руке, но и для противника подобный перекос орудий был не в их пользу.
Ратер остановился в центре площади, встав на возвышение фонтана. Он оглядел самоуверенных бойцов предателя и даже не изменился в лице. Всё те же сдержанность и достоинство. И всё же я ощущал его нервозность. Как бы не был силён маг, численное превосходство могло изменить всё. Уверенность вселяло только то, что Моршан был абсолютно не готов к явлению мрака.
— Неверный город Моршан, за заговор против короны вы приговорены к полной ликвидации. Бежать бесполезно, город окружен. Сдайтесь и вас ждёт легкая и быстрая смерть!
— Жри помои, Ратер!
— Твои кишки украсят наш город!
— Сдохни, пёс королевской шлюхи!
Я обернулся на этот голос. Рука Ратера легла мне на плечо, останавливая. Серьезно? Именно он умрёт болезненно. Мрак заструился по венам, окрашивая кровь черным. Вены выступили на лице, рассекая его тёмными ветвями, а глаза наполнила ночь. Сколько же тут жизни, настоящий пир для мрака. Я видел, как сила жизни пульсирует по из грязным сердцам, как кровь горячими реками перекатывается в их венах.
— Жди, когда замкнут круг, мы не можем упустить их, — тихо сказал Ратер, и я кивнул, сдерживая уже приготовившийся к прыжку мрак.
Двери каменного дома распахнулись с грохотом, чуть не снеся стоящих на ступенях бойцов. Они ругнулись, но, увидев кто был в проходе, склонили головы и заткнулись.
— Кого это я вижу, сам Камиус Ратер и без охраны! — из дома у площади вышел высокий маг в мантии, похожей на королевскую. Даже символ себе придумал, какой молодец. Перед ним расступались, склоняя голову. Так вот кто ваш «достойный» король? Шакал, не более, но какую власть он уже обрёл. Стаю, под стать себе. — Твоя трусливая королева ничего не может нам сделать? Пришёл умолять, щеночек? Так можешь передать этой коронованной твари, пусть сдо…
Я оказался рядом быстрее порыва ветра и судорожного вдоха испуганных людей. Непозволительные слова. Кровь дождём окропила моё лицо. Когти вошли через подбородок, пробив челюсти, и вышли через щеки, поймав благородное лицо на четыре острых крюка. В огромных от боли и ужаса глазах отражались мои, бездонные, как самая глубокая пещера.
Вот что ректор пытался скрыть от меня. Я понимал, что помочь ничем не могу, от этого становилось только хуже. Это была моя вина. Я действительно нёс разрушения в судьбы тех, кто встречался мне на пути. Чудовище. И они правы. Ведьмы правы каждым своим проклятым словом.
Я запер все свои чувства так глубоко, что они просто исчезли. Остался только гнев и раздражение. Это делало меня лучшим Венцом, но худшим другом. Тройка лучших в третий год обучения была отправлена ко дворцу Нашресса. Мы были отправлены в новые земли, чтобы наводить порядок во все ещё не восстановившемся царстве. Бежавшие в ещё не заселенные места преступники, разбойники, что осыпали новые тракты подобно грибам после дождя… У нас было столько свитков и приказов, что мы едва ли сможем упомнить все. Нашресса нуждался в чистке. Жесткой, безжалостной и всеохватывающей. И вот тогда у меня появилось второе имя. То, каким будет звать весь свет до конца моих дней. То, что породит новые легенды и возродит позабытые. Анар Истребитель. Оно подходило мне.
Анар. Это имя шло по миру быстрее меня. Летело с ветром, неслось на лошадях, разносилось мыслями и сложенными песнями. Тёмный, с ликом светлого. Анар Истребитель. Анар беспощадный. Анар. Анар. Просите защиты у Анара, только если вам не жаль его будущую жертву. ЧИХАТ породил нового бога. Анар. Жнец смерти. Да чтоб за тобой Анар пришёл. Я был мифом, страхом, ругательством и надеждой на спасение у тех, кому больше никто помочь не мог. Я был воплощением Бездны, которой молились тихо, боясь, что всё-таки услышит. И всё же, я был просто магом, не богом, не хранителем, даже не её сподручным. Я шёл и слышал вслед потрясённый шёпот. Анар.
Не было надежд, желаний и устремлений. Я просто был клинком, что затачивали всё острее. Задание за заданием, урок за уроком, мы становились настоящими Венцами творения Грешта. Без ошибок, совершенных с Перстами, без совести, что была упущением в Тенях, без сомнений самого учителя. Шесть лет бесконечного испытания пролетели подобно году. Мы были единственной тройкой, что дошла целой с самого начала до этого дня, единственными, что ни разу не понесли потерь. Самым громким творением Грешта после Перста Потерянной Надежды. После Саяры.
— Отряд Анара, прибыть в кабинет ректора через час полным составом. Отряд Вивато, прибыть на полигон некромантии через полчаса полным составом. Отряд Граль, прибыть к центральным воротам через десять минут для получения королевского указа. Остальным отрядам шестого года прибыть к профессору Лаурду для получения зачетных заданий в течение дня, — голос ректора разнёсся над академией магической волной.
Мы сидели к столовой и переглянулись. Отряд высшей вампирши отставил бокалы и встал, синхронно отправившись в указанном направлении. Без разговоров. Их тройка была второй на курсе, понесшая потери лишь однажды, выполняющая указания в дотошной точности инструкции. Ещё три года и Граль станет верховной старшей в их новых землях, указ уже подписан, её признали как вампиры, так и другие роды магических существ.
— Отец тут, — заметил Онсо, когда кольцо рода на его руке сверкнуло магическим всплеском. — По наши души?
— Митеран последнее время просто полыхает заговорами, может нас туда кинут, — пожал плечами Дармон, все же кинув на меня взгляд из-под ресниц. — Король уже месяц не появлялся при дворе.
Я вздохнул. При каждом упоминании земли людей Дармон реагировал так, будто я мог вспыхнуть. Насаждённое в моей душе безразличие помогало жить дальше.
— Я уже предлагал их просто выкосить. Полумеры не работают.
Корона нестабильна. Из-за меня. Дознаватели затянули петли на многих шеях, но их контроль не вечен, а противников слишком много. Это почти гражданская война.
— Па говорил, что почти обезглавил самую ядовитую из змей, но выяснилось, что под ним целый город. Если мы начнём вырезать города, это будет уже не дело Митерана, а война всех против всех. Ведьмы ведь об этом говорили? О трёх империях, — напомнил Онсо.
Дармон откинулся назад, разглядывая потолок. Я ощущал его напряжение. — И этот день всё ближе. Это дело не крови, не вида, не родов, тут каждому нужно будет сделать свой собственный выбор. Разобьются семьи, будут уничтожены тысячелетние устои и законы. Границы размываются. Мы их размыли уже давно, вмешиваясь в дела государств без привязки к нашему виду и родине. И богиня нас покинула.
— Ещё скажи, что ЧИХАТ причина грядущего, — съязвил я. — Народ хочет свобод, хочет другой жизни. Закон силы тёмных устраивает не всех, закон происхождения светлых уже отвержен парой незнатных, но крайне сильных молодых родов. Происхождение уже ничего не решает в выборе стороны. А шакалы под шум нарастающего хаоса пользуются образовавшимся бардаком. С времён Имперской войны не было так много приговоров и стычек.
ЧИХАТ нейтральная территория, однако здесь нет сторонников Мории и им подобных. Эльфы ослабли, потеряв сильнейших магов, и сейчас делают всё, чтобы удержать неустановленных. Им просто полощут мозги, вбивая преданность знати как самый важный долг жизни. Сильные преклоняют колени перед богатыми, перед старыми родами, перед боящимися потерять своё положение не-магами. В их глазах я самый ненавистный предатель. Хочешь глубоко ранить светлого — сравни со мной.
Кабинет ректора встретил привычным полумраком. В кресле напротив двери сидел Камиус Ратер, закинув ногу на ногу, и смотрел на нас уставшим постаревшим взглядом. Годы напряженной службы печатью усталости легли на его лице. Но не это привлекло моё внимание, а закрытый разум ректора и амулет, точно такой же как у Камиуса, что теперь украшал его шею.
— Дармон, Онсо, взять, замкнуть на своей ауре и не снимать до иных указаний, — кивнул на стол ректора дознаватель. Ещё два амулета. Меня отрезают от отряда.
Вампир глянул на меня, будто просил прощения, и выполнил приказ. Младший Ратер не спешил, смотря на отца сверху вниз, скрестив руки на груди. Он ждал объяснений.
— Задание в Митеране, Анар идёт со мной, у вас будет задание в столице, — зная характер сына, всё же пояснил Камиус. Только после этих слов второй амулет был принят и активирован. Парни получили по свитку с заданием, которое изучили под внимательным взглядом ректора. — Если всё ясно, просьба приступать.
— Анар бы справился быстрее, — заметил Дармон, сворачивая свиток.
— Полностью согласен, — не стал отрицать Ратер старший. — Есть дело важнее вашего. Ещё вопросы? — парни смолчали. — Отлично. Приступать. И да, Грешт, отряд Граль уже приступил?
— Ведьмам заткнули рот, — кивнул ректор. — С ведьмами академии я разберусь сам.
— Отлично. Парни, можете идти, — отпустил мой отряд Ратер, а после поднялся и подошёл ко мне. Дверь закрылась, и мы остались втроём. — Ты уничтожишь Моршан. Всех. Абсолютно всех, Анар Истребитель, ты понял?
— Гражданские? — уточнил я. Не смотря на слухи о моей беспощадности, я никогда не поднимал руки и не направлял силы на невиновных. Ментальным даром было легко доказать законность обвинения. И, признаюсь, не раз приходилось быть не карающим мечом, а голосом защиты.
— Всех, Анар. Мои люди отрежут беглецов. Я защищаю тебя, ты вырываешь город с корнем. Там нет невиновных, даже дети помечены печатью верности врагу. Они знали, на что шли, отдавая лорду-предателю свои семьи, — Ратер скривился. — Сомнения, что сможешь выполнить приказ имеются? Хоть капля?
— Там могут быть непричастные, разведка совершает ошибки, — признал я. Их решение начнёт войну. Они хотят начать войну мной.
— Она говорила, что ты благородный, — усмехнулся Ратер, доставая из кармана камень памяти. Сердце сжалось. — Просмотри.
Я не хотел брать кристалл. Я не хотел слышать то, что там. Её голос. Её лик. Я так долго ничего не чувствовал, и сейчас это может пробудить подавленное годами, пошатнув моё самообладание. И всё же я не мог противиться этому соблазну. Как наркоман, что тянется за дозой, зная о боли, что последует. Просто увидеть. Услышать. И я трясущихся пальцах загорелся сиянием морских глубин камень послания.
«Уничтожить Моршан до камня. Не щадить никого. Чтобы даже души виновных не переродились. Как закончишь, день пешего пути на северо-восток, озеро кристальных камней, дом лесника. Ты нужен мне, Каспанарэ. Пожалуйста.»
Вдох огнём опалил горло, сжал сердце, и я ощутил, как слеза скатилась по моей щеке. Неподвластная, признак слабости, но такой малый символ всего возродившегося во мне… «Ты нужен мне. Пожалуйста.»
— Анар? Анар, ты в порядке? — ректор подскочил со своего места. Грешт видел многое, мою злобу, моё отчаяние, но не единого признака слабости и боли. Таящийся внутри яд моих чувств был известен только Дармону, Онсо и Камиусу, ставшего мне верным другом. Ректору я верил, но доверие стоит куда дороже.
— Анар, мы должны быть уверенны, что ты…
Мой однобокий оскал был лучшим ответом. Мрак починялся ей и ликовал от возможности угодить. До камня, моя королева, до последней песчинки.
Глава одиннадцатая.
«У нас не боится только тот, кто не понимает, что ему грозит.»
Аркадий Вайнер, Георгий Вайнер. Петля и камень в зелёной траве.
Когда к армии противника подходят два солдата врага, будут ли они поднимать шум? Скорее будут хохотать. Что могут двое даже против десятка? Маги могут. А против сотни? Ничего. Их просто сметут, стоит им только не так посмотреть. Нам не было нужды скрывать своё появление, себя скрывали другие, те, что окружали город кольцом.
Моршан некогда был велик и красив, один из самых старых городов в Митеране. Когда-то его называли столицей цветов, красоту этого места признавали даже эльфы. Но это было давно. Сейчас тут царил дурман подчинения одному самопровозглашённому лидеру. Его красивые речи и травы, сокрытые в бесплатном вине, делали своё дело. Были и те, кто чистым разумом следовал за ним. Я ощущал их издали. Дети, им не было и десяти, а они уже были так глубоко преданы своему вожаку, что не оставляли и надежды. Смердящая дыра на теле Митерана, вот во что они прекратили Моршан.
Я будто воочию видел их собрания. «Нам нужна свобода! Нам нужны богатства! Нам нужен истинный король!». Их вело ложное представление о равенстве, о больном извращенном равенстве. Равны были бы только они, вольны грабить и убивать, насиловать и предавать. Мародёры, преступники, заговорщики, контрабандисты. Они собрались здесь, все вместе, так глупо и необдуманно. Никто ведь не сможет уничтожить такую силу, тут нужна целая армия. Сильная армия. Разрозненный Митеран не мог похвастаться такой силой, именно на это и надеялись собравшиеся здесь. Но был в этой игре никому неизвестный козырь. Сила из далеких земель, преданная лишь одному голосу, лишь одной воле. Моргане Митеран. Он полагали, что Анар Истребитель далёк этим землям. Эльф, что орудовал в Империи и Нашрессе, был для них далёкой страшной сказкой.
Я натянул капюшон ниже. Моё лицо могли узнать. Ещё рано вселять в них лишние опасения, они и без того не сдадутся без боя.
В последнее время Анара Истребителя рисовали всё чаще, рисовали, к слову, отлично передавая черты моего лица, только вот образы были один краше другого. Где-то я рвал на части вора, где-то плети мрака превращали оборотня в полу-трансформации в прах заживо. Пугало для непослушных детей и оступившихся однажды подростков. «Преступите закон и придёт чудовище, что заберёт вашу душу». Каждый беглый преступник молился, чтобы по его душу шёл не я, ведь тогда был шанс. Пойманные мной всё реже оказывали сопротивление, уже утратив веру в то, что можно одолеть чистый мрак. И всё же в Митеране я не появлялся, Грешт отправлял сюда Граль и её парней.
Ратер шёл с гордо поднятой головой, но всё же держался на шаг позади. Никогда не сражался под щитом, считал это лишним, но и такого количества направленных на меня орудий я не видел. Я уговаривал Камиуса не идти, что справлюсь и один, но он говорил, что это дело чести. Мол, он слишком долго ждал этого дня.
Нам позволили пройти дальше, внимательно наблюдая. Им было смешно. Они потешались над Ратером, который, по их мнению, подписал себе приговор, зайдя сюда без армии. На путника в глухом капюшоне смотрели с той же снисходительностью превосходящего числом противника. Они ждали развлечения. Я спустил металл с браслетов на пальцы, щелкнув когтями под плащом. Новый артефакт, созданный по подобию первого, был точной копией, и я уже привык к его массивности, позволяющей трансформировать его в полноценный меч. Было сложно привыкнуть держать оружие в левой руке, но и для противника подобный перекос орудий был не в их пользу.
Ратер остановился в центре площади, встав на возвышение фонтана. Он оглядел самоуверенных бойцов предателя и даже не изменился в лице. Всё те же сдержанность и достоинство. И всё же я ощущал его нервозность. Как бы не был силён маг, численное превосходство могло изменить всё. Уверенность вселяло только то, что Моршан был абсолютно не готов к явлению мрака.
— Неверный город Моршан, за заговор против короны вы приговорены к полной ликвидации. Бежать бесполезно, город окружен. Сдайтесь и вас ждёт легкая и быстрая смерть!
— Жри помои, Ратер!
— Твои кишки украсят наш город!
— Сдохни, пёс королевской шлюхи!
Я обернулся на этот голос. Рука Ратера легла мне на плечо, останавливая. Серьезно? Именно он умрёт болезненно. Мрак заструился по венам, окрашивая кровь черным. Вены выступили на лице, рассекая его тёмными ветвями, а глаза наполнила ночь. Сколько же тут жизни, настоящий пир для мрака. Я видел, как сила жизни пульсирует по из грязным сердцам, как кровь горячими реками перекатывается в их венах.
— Жди, когда замкнут круг, мы не можем упустить их, — тихо сказал Ратер, и я кивнул, сдерживая уже приготовившийся к прыжку мрак.
Двери каменного дома распахнулись с грохотом, чуть не снеся стоящих на ступенях бойцов. Они ругнулись, но, увидев кто был в проходе, склонили головы и заткнулись.
— Кого это я вижу, сам Камиус Ратер и без охраны! — из дома у площади вышел высокий маг в мантии, похожей на королевскую. Даже символ себе придумал, какой молодец. Перед ним расступались, склоняя голову. Так вот кто ваш «достойный» король? Шакал, не более, но какую власть он уже обрёл. Стаю, под стать себе. — Твоя трусливая королева ничего не может нам сделать? Пришёл умолять, щеночек? Так можешь передать этой коронованной твари, пусть сдо…
Я оказался рядом быстрее порыва ветра и судорожного вдоха испуганных людей. Непозволительные слова. Кровь дождём окропила моё лицо. Когти вошли через подбородок, пробив челюсти, и вышли через щеки, поймав благородное лицо на четыре острых крюка. В огромных от боли и ужаса глазах отражались мои, бездонные, как самая глубокая пещера.
