Выживет один, самый быстрый из оставшихся, самый ловкий, чтобы достать, чтобы напугать эту скотину. Каменный град обрушился сверху, распыляемый яркой вспышкой огня, порождённого яростью. С удивлением отметил, что спонтанный всплеск голой силы души может иметь разрушительный эффект. Медиумов этому не учат, они не бойцы, так полагают все. Видимо, очень зря.
Мрак туманом охотился за магами, что ловили его в ловушки камня и стекла, выученные на ошибках погибших бойцов, но взрывы, порождённые накопленной во мне болью, разрывали ловушки изнутри, таясь в каждом кусочке мрака. Сплетать магию разума с тем, что её поглощает удалось не сразу, но я учился. Учился на поле боя с сильнейшими бойцами Мории. ЧИХАТ дало нам достаточно, чтобы мы могли учиться дальше сами. Венцы.
Я загонял уже их, осознавших свою уязвимость. Я слышал, как их мысли в панике ищут выход. Как они винят своих учителей и командующих за то, что вселили в них уверенность, в своей силе. Сегодня их уловки против мрака почему-то не работали. Сегодня не помогала магия, не спасал камень, не помогала концентрация мыслей. Их поглощал ужас. И в гаснущих глазах эльфов я видел только его.
Как же восхитительно. Как экстаз по венам. Их жизни не стоили ничего, их боль была моим утешением, их ужас как глоток чистого воздуха. Анар Истреитель, вот кто я. Мрак, вот что я такое. И я доберусь до тебя, Гранштанаэль, я приду за тобой.
«А как решишь, что совершенен, попробуй по морю пройтись.»
Олег Сергеевич Кривченко. Размышлялки.
— Анар, в кабинет ректора. Немедленно, — флегматично заявил страж академии, увидев меня у ворот. Демон стоял, облокотившись на стену в позе полного расслабления. Венец, что был на три года меня младше, нес своё наказание без всякого интереса. Под его ногами извивались пламенные кусты терновника, которые адепт старательно напитывал силой, тренируя навыки, не желая терять время. Капля мрака, и адепт, выругавшись, начинает всё заново.
Не многие из адептов ЧИХАТ позволяли себе в мою сторону такое пренебрежительное отношение. Именно этот мог, слишком силён и бесстрашен был потомок сильного рода. На моём пути расступались, предпочитая делать вид, что им вообще то нравится ходить петляя. Меня провожали завистливыми и опасливыми взглядами. Да, мрак не неуязвим, и меня можно было одолеть, знай как, но далеко не каждому это было под силу. Много тёмных пыталось поступить сюда, когда выяснилось, что сам Анар Истребитель тоже учится в этих стенах. Если я, эльф из рода светлых, смог стать так силён в тёмном искусстве, значит и они могли. Грешта наплыв самоуверенных и жадных до могущества магов бесил ещё больше, чем эльфы.
Эльфы, беженцы, спасённые нами, сейчас проходили осмотр у лекарей. Все, кроме двоих. Брат с сестрой ждали меня в кабинете ректора, прижимаясь к друг другу, как к единственному оплоту спокойствия и уверенности. Я зашёл в кабинет. Мориэль окинул меня хмурым взглядом, а потом приоткрыл рот, узнавая. Оли же не поднимала глаз, тихо плача о своём. Её чувства ледяными щупальцами коснулись меня. Убью ублюдка.
Я не раз сталкивался как с преступника чести, видя всю эту отвратительную сторону их личности в их памяти, допрашивал и приводил указ на ликвидацию в действие, так и с их жертвами. Но тяжелее всего было, когда попадали живые дела. Так следователи называли те расследования, что были ещё не завершенными. Да, нас привлекали и к этому, обучая вести допросы жертв. Я видел всё, что они пережили, я будто чувствовал это сам. Не передать словами, как это тяжело. Некоторые жертвы так глубоко погружались в депрессию, что не находили в себе сил жить дальше. Даже свершившееся правосудие не могло вернуть им чувство безопасности. Один день мог сломать всю оставшуюся жизнь.
— Каспи? — неуверенный вопрос сорвался с губ брата. Я кивнул, ловя на себе пораженный взгляд сестры.
— Каспи! — завопила она, подрываясь, и кинулась на меня с объятиями. Я даже опешил от такого проявления чувств. Её крепкие объятия вцепились в меня, а после я услышал, как она тихо рыдает. Обнял в ответ, прижимая крепко, но аккуратно.
— Прости меня, сестрёнка, что допустил всё это, — тихо, только ей, но ректор услышал.
— Вашей вины тут нет, Анар. Олиэль верила своему правителю, вы не смогли бы её забрать раньше. Леди Олиэль, всё же настаиваю на вашем визите к лекарям, моя жена будет…
— Нет! — поспешно всхлипнула Оли, ещё сильнее прижимаясь ко мне. Страх и стыд вспыхнули в ней ярким пламенем.
— Я попрошу Наро, ректор, если вы не против. Ему я доверяю больше, — сказал я.
— Не возражаю. Лорд и леди Тартеррианн останутся в ЧИХАТ столько, сколько им будет необходимо. Однако у меня есть письмо от Морганы, — от её имени я вздрогнул. Сколько бы времени не прошло, а одна мысль о ней острым клинком разрубала меня на куски кровоточащей плоти. — Королева приглашает вас двоих ко двору, где обещает защиту, кров и должности при дворе. Этим днём подписан указ о признании вас гражданами Митрена. Анар, пока вы адепт академии, вы принадлежите этому замку. Однако у меня есть к вам предложение.
— Анар? — как-то тихо, почти задавленно спросил брат. Я ощутил его страх, его потрясение и ужас. А ещё я ощутил страх за свою жизнь, какой бывает только у виновных. — Анар Истребитель?
Взглянув на брата, кивнул. Его учили бояться меня, и он боялся. И всё же, я был его братом.
— Выпускной год вы будете генералом ЧИХАТ в триимперской войне. Звание со всеми вытекающими. Моим поверенным и заместителем, представителем академии на переговорах. Если обстоятельства потребуют, вы останетесь им и дальше, а если я не смогу выполнять свои обязательства, моё место займёте вы. Объявление об этом будет в конце дня, но пока вы будете учиться тому, что знаю я. Почти всему, что знаю я, — с твёрдостью заявил ректор.
— Я разделяю только интересы Митерана, — заметил я. — ЧИХАТ поддерживается двух сторон.
— Мне это прекрасно известно. Тёмная Империя не имеет разногласий с серыми землями, всё решается на уровне разговора, Анар. А вот Мория и южновосточные оборотни нам точно не друзья. Вы хотите отказаться от защиты черно-серых государств? — язвительно уточнил Грешт, поставив вопрос так, что у меня даже не могло появиться возражений. — Отлично. Сейчас помогите родным, поселите их в свободном домике у стен, решите свои вопросы. Как будете готовы, жду вас у себя для введения в дела.
— Простите, я могу задать вопрос? — брат хмурился, всё ещё очень странно глядя на меня. — Вы говорите, что мой брат сторонник Митерана. Кронпринц называет Анара…— Мориэль замолчал, будто прикусил свой собственный язык.
— Говори, — разрешил я, ощутив страх брата на мою реакцию.
— Подстилкой лживой королевы, — Мориэль сглотнул. Нервно. Мрак кольнул мои вены, заплывая в глаза. Мориэль задрожал, цепляясь пальцами в подлокотники кресла. Следующие слова он произнёс быстро, на одном дыхании, боясь каждого звука собственного голоса. — Нас всех учат, что Анар главный враг королевства, что он предатель и безжалостный убийца.
— А знаешь, братец, пожалуй, правы они во всём, кроме лживости Морганы Митеран, — огрызнулся я. — И давно такие слухи, ректор?
— С уничтожения тобой Моршана. Королева вернулась в замок с таким количеством мрака, что это было просто не скрыть. Но без официального ответа это лишь слухи, какими их и было решено оставить. Мы полагали, что такое унизительное обращение к тебе в Мории может спровоцировать тебя на излишнюю жестокость, — признал ректор. — Боюсь, Моргана лишь использует тебя, Анар, поэтому молчал.
Я улыбнулся. Где-то в словах ректора ощущалась ложь. О причинах ли своей лжи он лукавил или же не верит собственным словам, я не знал, зато мне было известно другое. Я знал, что чувствует она, Мора сама позволила мне увидеть это, показала без обмана и прикрас. Да, я был её любовником, в каком-то смысле, и был бы рад сотню раз быть ей полезным, так что бесило меня другое.
— Меня вводит в ярость лишь оскорбление её чести, ректор. Я принадлежу ей, и оскорбить меня этим просто невозможно, — мои слова позволили ректору немного расслабиться. Мне показалось, он даже облегченно выдохнул.
— Слухи в какой-то мере защищают корону, ведь если они окажутся правдой, значит за Морганой стоит Анар, а вызвать его прямой гнев на себя решится не каждый. Именно из этих соображений нет ответа на них. Это не будет для вас проблемой? — ректор ожидал моего ответа. Грешт уже давно побаивался моей силы, видя всё её проявления воочию. Да, он учил меня, создавал в какой-то смысле, но уже боялся. Моего гнева, моих чувств, того, что я могу не сдержаться и поддаться импульсивной природе своей силы.
— Нисколько, — заверил я. — Мы можем идти?
Грешт кивнул, откидываясь на кресло в расслабленной позе. Спокойствие и уверенность сменили настороженность ректора. Сквозь скрывающий мысли саламандра амулет, я уловил одну тяжелую мысль. «Как меня достали эти эльфы».
Как ректор ЧИХАТ, Грешт вон Кландан вовлечен в дела как Тёмной Империи, так и королевства Митрена, и ему приходилось иметь дело с беженцами, обеспечивать их защиту и пересылку по серо-тёмных землям. Каждый из перебежцев должен был пройти проверку разума у дознавателей, что значительно усложнялось дефицитом доверенных кадров, ведь большая их часть сейчас была брошена на поимку шпионов и удержание мира на границах. К проверке привлекались адепты ЧИХАТ, но каждый их «свиток доверия» проверялся и подписывался уже лично ректором. Саламандр довольно давно был бледнее обычного, крайне редко покидал свой рабочий кабинет, да и то, покидал он его сугубо по рабочим вопросам. Кажется, он даже спал, одним глазом продолжая читать документы.
Оли я нёс на руках, сестрёнка никак не хотела отпускать меня, только рядом ощущая спокойствие и уверенность. Мориэль шёл следом. Вот он как раз наоборот никак не мог побороть ощущение страха от близости со мной. Ему было чего бояться. При каждом взгляде на мня, в памяти брата то и дело всплывало то, что он хотел бы скрыть от меня, но, не обладая никакими навыками ментальной отрешенности, он просто вываливал подробности мне как на блюдечке. Уже на пороге свободного дома я мысленно позвал товарища.
«Гредулус Наро, найди меня, я у стен, нужна твоя помощь как лекаря. Постучишься.» Немного подумав, позвал и вампира. Дармон откликнулся сразу, однако попросил время. Граль вызывала вампира к себе. Взвесив сложившуюся ситуацию, сказал другу заниматься делами своего вида.
— Если что-нибудь будет нужно, можете просить смотрителя жилых комнат, он в общежитиях. На территории вас никто не тронет, однако не ходите по академии бездумно, здесь достаточно страшных мест. Если что, можете найти меня, я помогу. Оли, можешь меня отпустить, пожалуйста, ты уже не ребёнок, — виновато попросил я, опуская сестру на диван в гостиной. Не то, чтобы нести её было так уж тяжело, всё же тренировки уже давно сделали их хрупкого эльфа жилистого война, но ей нужно найти в себе силы быть взрослой эльфой и встретить неприятную реальность с гордо поднятой головой. — Посмотри на меня, малышка.
— Не уходи, пожалуйста, — просила Оли, нехотя отпуская меня.
— Я побуду тут. Оли, сейчас придёт мой друг, он дроу, он отличный лекарь, я ему доверяю. Я не смогу спать спокойно, если не узнаю, что ты в порядке. Он тёмный, но давай мы вместе ему будет доверять? — каюсь, в моей памяти Олиэль всё ещё была маленькой девочкой, что нуждалась в защите старших братьев. Да и сейчас, глядя на неё, я видел хрупкий цветок, что посмели истоптать сапогом, но не сломали.
— Я уже не ребёнок, — насупилась сестра, но тут же обняла свои колени. — Я в порядке, можешь не беспокоиться. И да, тёмным я сейчас верю как-то побольше эльфов.
Раздался стук в дверь, а я скрестил руки на груди, сверху вниз смотря на свернувшуюся сестру. Да, Граншатанэль, ты поплатишься. Я не убью тебя, нет, я сделаю так, что смерть станет для тебя желанным и недостижимым мечтанием. Ты будешь умолять меня забрать твою жизнь, не будет счета твоим страданиям и мукам, им не будет конца. И когда ты потеряешь всякую надежду, не секундой раньше я, быть может, и заберу твою жизнь с превеликим удовольствием.
— Входи, — разрешил я, всё же вставая между Оли и лордом Наро, что остановился в дверях. — Моя сестра, Олиэль. Лорд Гредулус Наро. Можешь сначала брата глянуть, у нас тут нервы пошаливают.
— Я тоже в порядке, — спешно заявил Мор, наконец, сумев вынырнуть из обвиняющих его воспоминаний. Его тревожная нервозность вынуждала меня то и дело одергивать скалящийся на него мрак. Я бросил на него обвиняющий взгляд через плечо. Раздражает. Проняло. — Но если так надо, то я только за.
Кивнув, вернулся взглядом к Оли. Та будто старалась исчезнуть на этом кресле. Семнадцать. Ей всего семнадцать. Даже тёмные не позволяют себе насилие над честью. Те, кто позволяют, живут не долго. Многих забрал лично я, с удовольствием выполняя каждый указ на ликвидацию преступника чести. Если нечто неприкосновенное, что должно таковым и оставаться.
— Пара незначительных старых ран, могу свести если надо. А так небольшое истощение, пара дней и всё само пройдёт, — доложил Гред, касаясь моего плеча. — А… Сколько сестре?
— Семнадцать, — сквозь зубы выдохнул я.
«Установленная», заметил дроу, а после нахмурился. «Они установили контроль над смешением на уровне короны, но она ещё просто не могла принять или отдавать дар. А она отдала. Так много слабых истоков и почти повреждён свой. Я не понимаю, как такое возможно.» Гредулус начинал понимать, зачем я обратился к нему, а не к более опытным лекарям академии. Живительная тьма в данном случае могла больше. Он уже пробовал чистить исток с переменным успехом, но это всё равно больше, чем могут даже старшие профессора Башни Академии Спасения.
— Поэтому я позвал Тебя.
Гред кивнул. Дроу присел на колени рядом с Оли, пытаясь поймать её взгляд. Его рука коснулась её щиколотки, и Оли сжала пальцы на коленях до белых костяшек. «Да чтоб тебя Анар пожрал, ублюдок», подумал дроу, тихо застонав. Подобные ругательства стали паразитами даже у близких мне товарищей, уже давно не задевая. Бездна и та была милосерднее меня. Он уже понял, что могло так повредить исток, да и вообще установить силу в столь юном возрасте, а за такое меньшего не пожелаешь.
— Леди, леди посмотрите на меня. Дайте мне руку. Один пальчик, леди, всего один пальчик. Обещаю не кусаться, — улыбнулся через силу Гред, и Оли бросила один мимолётный взгляд на тёмного эльфа. Внутри меня вспыхнул и начал тлеть скручивающий душу огонь. Не мой. Порой хватает одной встречи глазами, чтобы понимать. Чтобы осознать.
— Гредулус, ты завещание уже написал? — спросил я, найдя источник этих чувств. Дроу застонал ещё раз, погружаясь в отчаяние осознания. А Оли выглянула из-под локтя, снова поймав взгляд дроу. Колющий щемящий холод и ужас, такой колючий, как отступающий холод ладоней, когда заходишь с лютого мороза в тёплый дом. Теперь застонал уже я. Порой хватает одного взгляда. Мне ли не знать.
— Один пальчик, — очень тихо, протягивая раскрытую ладонь, шепнул дроу. И Оли подала трясущуюся руку. Мягкий чёрный туман медленно поплыл по коже сестры, заставляя ту распахнуть глаза от удивления. — Всё хорошо, леди, я не причиню вреда. Это магия исцеляет. Я ночь, что стирает раны, госпожа Олиэль.
Мрак туманом охотился за магами, что ловили его в ловушки камня и стекла, выученные на ошибках погибших бойцов, но взрывы, порождённые накопленной во мне болью, разрывали ловушки изнутри, таясь в каждом кусочке мрака. Сплетать магию разума с тем, что её поглощает удалось не сразу, но я учился. Учился на поле боя с сильнейшими бойцами Мории. ЧИХАТ дало нам достаточно, чтобы мы могли учиться дальше сами. Венцы.
Я загонял уже их, осознавших свою уязвимость. Я слышал, как их мысли в панике ищут выход. Как они винят своих учителей и командующих за то, что вселили в них уверенность, в своей силе. Сегодня их уловки против мрака почему-то не работали. Сегодня не помогала магия, не спасал камень, не помогала концентрация мыслей. Их поглощал ужас. И в гаснущих глазах эльфов я видел только его.
Как же восхитительно. Как экстаз по венам. Их жизни не стоили ничего, их боль была моим утешением, их ужас как глоток чистого воздуха. Анар Истреитель, вот кто я. Мрак, вот что я такое. И я доберусь до тебя, Гранштанаэль, я приду за тобой.
Глава четырнадцатая.
«А как решишь, что совершенен, попробуй по морю пройтись.»
Олег Сергеевич Кривченко. Размышлялки.
— Анар, в кабинет ректора. Немедленно, — флегматично заявил страж академии, увидев меня у ворот. Демон стоял, облокотившись на стену в позе полного расслабления. Венец, что был на три года меня младше, нес своё наказание без всякого интереса. Под его ногами извивались пламенные кусты терновника, которые адепт старательно напитывал силой, тренируя навыки, не желая терять время. Капля мрака, и адепт, выругавшись, начинает всё заново.
Не многие из адептов ЧИХАТ позволяли себе в мою сторону такое пренебрежительное отношение. Именно этот мог, слишком силён и бесстрашен был потомок сильного рода. На моём пути расступались, предпочитая делать вид, что им вообще то нравится ходить петляя. Меня провожали завистливыми и опасливыми взглядами. Да, мрак не неуязвим, и меня можно было одолеть, знай как, но далеко не каждому это было под силу. Много тёмных пыталось поступить сюда, когда выяснилось, что сам Анар Истребитель тоже учится в этих стенах. Если я, эльф из рода светлых, смог стать так силён в тёмном искусстве, значит и они могли. Грешта наплыв самоуверенных и жадных до могущества магов бесил ещё больше, чем эльфы.
Эльфы, беженцы, спасённые нами, сейчас проходили осмотр у лекарей. Все, кроме двоих. Брат с сестрой ждали меня в кабинете ректора, прижимаясь к друг другу, как к единственному оплоту спокойствия и уверенности. Я зашёл в кабинет. Мориэль окинул меня хмурым взглядом, а потом приоткрыл рот, узнавая. Оли же не поднимала глаз, тихо плача о своём. Её чувства ледяными щупальцами коснулись меня. Убью ублюдка.
Я не раз сталкивался как с преступника чести, видя всю эту отвратительную сторону их личности в их памяти, допрашивал и приводил указ на ликвидацию в действие, так и с их жертвами. Но тяжелее всего было, когда попадали живые дела. Так следователи называли те расследования, что были ещё не завершенными. Да, нас привлекали и к этому, обучая вести допросы жертв. Я видел всё, что они пережили, я будто чувствовал это сам. Не передать словами, как это тяжело. Некоторые жертвы так глубоко погружались в депрессию, что не находили в себе сил жить дальше. Даже свершившееся правосудие не могло вернуть им чувство безопасности. Один день мог сломать всю оставшуюся жизнь.
— Каспи? — неуверенный вопрос сорвался с губ брата. Я кивнул, ловя на себе пораженный взгляд сестры.
— Каспи! — завопила она, подрываясь, и кинулась на меня с объятиями. Я даже опешил от такого проявления чувств. Её крепкие объятия вцепились в меня, а после я услышал, как она тихо рыдает. Обнял в ответ, прижимая крепко, но аккуратно.
— Прости меня, сестрёнка, что допустил всё это, — тихо, только ей, но ректор услышал.
— Вашей вины тут нет, Анар. Олиэль верила своему правителю, вы не смогли бы её забрать раньше. Леди Олиэль, всё же настаиваю на вашем визите к лекарям, моя жена будет…
— Нет! — поспешно всхлипнула Оли, ещё сильнее прижимаясь ко мне. Страх и стыд вспыхнули в ней ярким пламенем.
— Я попрошу Наро, ректор, если вы не против. Ему я доверяю больше, — сказал я.
— Не возражаю. Лорд и леди Тартеррианн останутся в ЧИХАТ столько, сколько им будет необходимо. Однако у меня есть письмо от Морганы, — от её имени я вздрогнул. Сколько бы времени не прошло, а одна мысль о ней острым клинком разрубала меня на куски кровоточащей плоти. — Королева приглашает вас двоих ко двору, где обещает защиту, кров и должности при дворе. Этим днём подписан указ о признании вас гражданами Митрена. Анар, пока вы адепт академии, вы принадлежите этому замку. Однако у меня есть к вам предложение.
— Анар? — как-то тихо, почти задавленно спросил брат. Я ощутил его страх, его потрясение и ужас. А ещё я ощутил страх за свою жизнь, какой бывает только у виновных. — Анар Истребитель?
Взглянув на брата, кивнул. Его учили бояться меня, и он боялся. И всё же, я был его братом.
— Выпускной год вы будете генералом ЧИХАТ в триимперской войне. Звание со всеми вытекающими. Моим поверенным и заместителем, представителем академии на переговорах. Если обстоятельства потребуют, вы останетесь им и дальше, а если я не смогу выполнять свои обязательства, моё место займёте вы. Объявление об этом будет в конце дня, но пока вы будете учиться тому, что знаю я. Почти всему, что знаю я, — с твёрдостью заявил ректор.
— Я разделяю только интересы Митерана, — заметил я. — ЧИХАТ поддерживается двух сторон.
— Мне это прекрасно известно. Тёмная Империя не имеет разногласий с серыми землями, всё решается на уровне разговора, Анар. А вот Мория и южновосточные оборотни нам точно не друзья. Вы хотите отказаться от защиты черно-серых государств? — язвительно уточнил Грешт, поставив вопрос так, что у меня даже не могло появиться возражений. — Отлично. Сейчас помогите родным, поселите их в свободном домике у стен, решите свои вопросы. Как будете готовы, жду вас у себя для введения в дела.
— Простите, я могу задать вопрос? — брат хмурился, всё ещё очень странно глядя на меня. — Вы говорите, что мой брат сторонник Митерана. Кронпринц называет Анара…— Мориэль замолчал, будто прикусил свой собственный язык.
— Говори, — разрешил я, ощутив страх брата на мою реакцию.
— Подстилкой лживой королевы, — Мориэль сглотнул. Нервно. Мрак кольнул мои вены, заплывая в глаза. Мориэль задрожал, цепляясь пальцами в подлокотники кресла. Следующие слова он произнёс быстро, на одном дыхании, боясь каждого звука собственного голоса. — Нас всех учат, что Анар главный враг королевства, что он предатель и безжалостный убийца.
— А знаешь, братец, пожалуй, правы они во всём, кроме лживости Морганы Митеран, — огрызнулся я. — И давно такие слухи, ректор?
— С уничтожения тобой Моршана. Королева вернулась в замок с таким количеством мрака, что это было просто не скрыть. Но без официального ответа это лишь слухи, какими их и было решено оставить. Мы полагали, что такое унизительное обращение к тебе в Мории может спровоцировать тебя на излишнюю жестокость, — признал ректор. — Боюсь, Моргана лишь использует тебя, Анар, поэтому молчал.
Я улыбнулся. Где-то в словах ректора ощущалась ложь. О причинах ли своей лжи он лукавил или же не верит собственным словам, я не знал, зато мне было известно другое. Я знал, что чувствует она, Мора сама позволила мне увидеть это, показала без обмана и прикрас. Да, я был её любовником, в каком-то смысле, и был бы рад сотню раз быть ей полезным, так что бесило меня другое.
— Меня вводит в ярость лишь оскорбление её чести, ректор. Я принадлежу ей, и оскорбить меня этим просто невозможно, — мои слова позволили ректору немного расслабиться. Мне показалось, он даже облегченно выдохнул.
— Слухи в какой-то мере защищают корону, ведь если они окажутся правдой, значит за Морганой стоит Анар, а вызвать его прямой гнев на себя решится не каждый. Именно из этих соображений нет ответа на них. Это не будет для вас проблемой? — ректор ожидал моего ответа. Грешт уже давно побаивался моей силы, видя всё её проявления воочию. Да, он учил меня, создавал в какой-то смысле, но уже боялся. Моего гнева, моих чувств, того, что я могу не сдержаться и поддаться импульсивной природе своей силы.
— Нисколько, — заверил я. — Мы можем идти?
Грешт кивнул, откидываясь на кресло в расслабленной позе. Спокойствие и уверенность сменили настороженность ректора. Сквозь скрывающий мысли саламандра амулет, я уловил одну тяжелую мысль. «Как меня достали эти эльфы».
Как ректор ЧИХАТ, Грешт вон Кландан вовлечен в дела как Тёмной Империи, так и королевства Митрена, и ему приходилось иметь дело с беженцами, обеспечивать их защиту и пересылку по серо-тёмных землям. Каждый из перебежцев должен был пройти проверку разума у дознавателей, что значительно усложнялось дефицитом доверенных кадров, ведь большая их часть сейчас была брошена на поимку шпионов и удержание мира на границах. К проверке привлекались адепты ЧИХАТ, но каждый их «свиток доверия» проверялся и подписывался уже лично ректором. Саламандр довольно давно был бледнее обычного, крайне редко покидал свой рабочий кабинет, да и то, покидал он его сугубо по рабочим вопросам. Кажется, он даже спал, одним глазом продолжая читать документы.
Оли я нёс на руках, сестрёнка никак не хотела отпускать меня, только рядом ощущая спокойствие и уверенность. Мориэль шёл следом. Вот он как раз наоборот никак не мог побороть ощущение страха от близости со мной. Ему было чего бояться. При каждом взгляде на мня, в памяти брата то и дело всплывало то, что он хотел бы скрыть от меня, но, не обладая никакими навыками ментальной отрешенности, он просто вываливал подробности мне как на блюдечке. Уже на пороге свободного дома я мысленно позвал товарища.
«Гредулус Наро, найди меня, я у стен, нужна твоя помощь как лекаря. Постучишься.» Немного подумав, позвал и вампира. Дармон откликнулся сразу, однако попросил время. Граль вызывала вампира к себе. Взвесив сложившуюся ситуацию, сказал другу заниматься делами своего вида.
— Если что-нибудь будет нужно, можете просить смотрителя жилых комнат, он в общежитиях. На территории вас никто не тронет, однако не ходите по академии бездумно, здесь достаточно страшных мест. Если что, можете найти меня, я помогу. Оли, можешь меня отпустить, пожалуйста, ты уже не ребёнок, — виновато попросил я, опуская сестру на диван в гостиной. Не то, чтобы нести её было так уж тяжело, всё же тренировки уже давно сделали их хрупкого эльфа жилистого война, но ей нужно найти в себе силы быть взрослой эльфой и встретить неприятную реальность с гордо поднятой головой. — Посмотри на меня, малышка.
— Не уходи, пожалуйста, — просила Оли, нехотя отпуская меня.
— Я побуду тут. Оли, сейчас придёт мой друг, он дроу, он отличный лекарь, я ему доверяю. Я не смогу спать спокойно, если не узнаю, что ты в порядке. Он тёмный, но давай мы вместе ему будет доверять? — каюсь, в моей памяти Олиэль всё ещё была маленькой девочкой, что нуждалась в защите старших братьев. Да и сейчас, глядя на неё, я видел хрупкий цветок, что посмели истоптать сапогом, но не сломали.
— Я уже не ребёнок, — насупилась сестра, но тут же обняла свои колени. — Я в порядке, можешь не беспокоиться. И да, тёмным я сейчас верю как-то побольше эльфов.
Раздался стук в дверь, а я скрестил руки на груди, сверху вниз смотря на свернувшуюся сестру. Да, Граншатанэль, ты поплатишься. Я не убью тебя, нет, я сделаю так, что смерть станет для тебя желанным и недостижимым мечтанием. Ты будешь умолять меня забрать твою жизнь, не будет счета твоим страданиям и мукам, им не будет конца. И когда ты потеряешь всякую надежду, не секундой раньше я, быть может, и заберу твою жизнь с превеликим удовольствием.
— Входи, — разрешил я, всё же вставая между Оли и лордом Наро, что остановился в дверях. — Моя сестра, Олиэль. Лорд Гредулус Наро. Можешь сначала брата глянуть, у нас тут нервы пошаливают.
— Я тоже в порядке, — спешно заявил Мор, наконец, сумев вынырнуть из обвиняющих его воспоминаний. Его тревожная нервозность вынуждала меня то и дело одергивать скалящийся на него мрак. Я бросил на него обвиняющий взгляд через плечо. Раздражает. Проняло. — Но если так надо, то я только за.
Кивнув, вернулся взглядом к Оли. Та будто старалась исчезнуть на этом кресле. Семнадцать. Ей всего семнадцать. Даже тёмные не позволяют себе насилие над честью. Те, кто позволяют, живут не долго. Многих забрал лично я, с удовольствием выполняя каждый указ на ликвидацию преступника чести. Если нечто неприкосновенное, что должно таковым и оставаться.
— Пара незначительных старых ран, могу свести если надо. А так небольшое истощение, пара дней и всё само пройдёт, — доложил Гред, касаясь моего плеча. — А… Сколько сестре?
— Семнадцать, — сквозь зубы выдохнул я.
«Установленная», заметил дроу, а после нахмурился. «Они установили контроль над смешением на уровне короны, но она ещё просто не могла принять или отдавать дар. А она отдала. Так много слабых истоков и почти повреждён свой. Я не понимаю, как такое возможно.» Гредулус начинал понимать, зачем я обратился к нему, а не к более опытным лекарям академии. Живительная тьма в данном случае могла больше. Он уже пробовал чистить исток с переменным успехом, но это всё равно больше, чем могут даже старшие профессора Башни Академии Спасения.
— Поэтому я позвал Тебя.
Гред кивнул. Дроу присел на колени рядом с Оли, пытаясь поймать её взгляд. Его рука коснулась её щиколотки, и Оли сжала пальцы на коленях до белых костяшек. «Да чтоб тебя Анар пожрал, ублюдок», подумал дроу, тихо застонав. Подобные ругательства стали паразитами даже у близких мне товарищей, уже давно не задевая. Бездна и та была милосерднее меня. Он уже понял, что могло так повредить исток, да и вообще установить силу в столь юном возрасте, а за такое меньшего не пожелаешь.
— Леди, леди посмотрите на меня. Дайте мне руку. Один пальчик, леди, всего один пальчик. Обещаю не кусаться, — улыбнулся через силу Гред, и Оли бросила один мимолётный взгляд на тёмного эльфа. Внутри меня вспыхнул и начал тлеть скручивающий душу огонь. Не мой. Порой хватает одной встречи глазами, чтобы понимать. Чтобы осознать.
— Гредулус, ты завещание уже написал? — спросил я, найдя источник этих чувств. Дроу застонал ещё раз, погружаясь в отчаяние осознания. А Оли выглянула из-под локтя, снова поймав взгляд дроу. Колющий щемящий холод и ужас, такой колючий, как отступающий холод ладоней, когда заходишь с лютого мороза в тёплый дом. Теперь застонал уже я. Порой хватает одного взгляда. Мне ли не знать.
— Один пальчик, — очень тихо, протягивая раскрытую ладонь, шепнул дроу. И Оли подала трясущуюся руку. Мягкий чёрный туман медленно поплыл по коже сестры, заставляя ту распахнуть глаза от удивления. — Всё хорошо, леди, я не причиню вреда. Это магия исцеляет. Я ночь, что стирает раны, госпожа Олиэль.
