— Её же всего семнадцать, её дар ещё спит, — сглотнул я, ощущая неладное.
— Нет. Есть способы пробудить дар раньше. Ритуальные способы, Анар, запрещенные и грязные как новый Морийский закон.
Глаз дернулся. Холод наполнил комнату, а башни академии разорвали небо криком, ощущая близость опасности. Моя маленькая беззащитная Оли. Я собрал силу внутри себя, запирая пылающую ярость глубоко внутри. Запрещенные ритуалы мы изучали дотошно, и был лишь один, светлый, порицаемый. И если моя светлая сестрёнка прошла через это…
— Кто? Она сказала, кто это сделал с ней?
— Вам не по зубам такой противник, Анар. Даже вам. Слишком глубоко в Мории, слишком много охраны. Так нужен ли ответ, если он ничего не изменит? — Грешт устало упал в своё кресло. — Как меня достали эльфы.
— Сколько ещё девушек должно лечь на его алтарь, ректор? Не думайте, что я спросил от незнания, скорее это был жест вежливости. Я уже сражался со свидетелями его безнаказанности. Гранштанаэль Морийский, кронпринц, ублюдок, позабывший о законах чести. Я хочу снести его голову, ректор. Я хочу казнить его напоказ. Хочу идти по его душу, и чтобы он знал об этом и ничего не мог сделать. Эта падаль изнасиловала мою сестру!
— Погибните и кто тогда защитит Моргану? — ударил по самому уязвимому Грешт. От такой подлости я подавился воздухом. Значит так? — Следуйте к границе, встретьте беженцев, приведите родных сюда, я дам им свою защиту. Большего сейчас нам для них не сделать.
— Вы стали так слабы и трусливы, Грешт. В вас погас огонь справедливости, — усмехнулся я, отплатив ректору той же монетой, за что удосужился просто воспламеняющего взгляда. — Дайте мне лучших, мы нанесём Мории такой удар, что они больше никогда не сунутся за свои границы.
— Ты стал воистину тёмным, эльф, твоя неотвратимость пугает даже меня, но… Сильнейших, Анар? Убить их ради вашей мести? Нет. Меня о таком даже не просите. Их ведьмы отследят ваш ход ещё до вашего появления. Спасайте тех, кого возможно. Оставьте месть миру, поверьте, ничто не наказывает так жестоко, как ход его времени. Просто поверьте мне, ваша кровь его уничтожит до такой невыносимо ничтожной частицы, что он сам шагнёт в бездну. Это всё, что вам следует знать. Свободны, — от меня просто отмахнулись.
Как бы я не был силён, как бы сильнее не становился, этого всегда мало. Я выругался и направился к себе. Всё, что могу, это отбиваться и исправлять чужие ошибки. Какой толк от всемогущего мрака, если он так бесполезен? Кландан, древнейший, как ты мог стать таким ужасом, если тебя так легко победить? Как, левиафан тебя подери, тебя не могли так долго остановить, если всё так легко, если мрак – это даже не магия, а её проплешина.
«В наших именах мира есть одно различие, делающее тебя слабым, а мне легендой, Истребитель. Ты плохо учился, вот бы кексика на тебя натравить за самоуверенность и пустые сомнения». Треск разбивающихся в академии зеркал был сопровождён дружным нецензурным вздохом адептов. Последнее время по непонятным всем причинам в ЧИХАТ приходилось очень часто заменять зеркала. Даже заговорённые.
Не получив прямого ответа, но услышав достаточно, я задумался. Плохо учился? Если бог так говорит, значит я действительно что-то пропустил, что-то очень важное. И единственным, что я мог вспомнить из упущенного, были вопросы домового в библиотеке ЧИХАТ. Я так и не смог дать правильных ответов на все его простые загадки. Именно этим я и решил заняться до ухода к границе.
В библиотеке ЧИХАТ, как всегда, царил полумрак и тишина, нарушаемая лишь шелестом страниц учебников, что листали здесь же некоторые из адептов. Моё появление здесь сразу же ощутил Кексик, что высунул свой любопытный нос, лизнув раздвоенным языком воздух. Тёмное создание уткнулось мне в руку, получило свой кусок вяленного мяса и скрылось за створками своего укрытия. Только после этого из-за стеллажа выглянул веснушчатый нос домового.
— Друг мой, что-то ты бледен, как труп, — заметил домовой, отдавая подплывшему призраку книгу. — Что же в этот раз привело тебя сюда?
— Вопросы, уважаемый. Ваши вопросы, на которые у меня нет ответов.
— Так ежели нет ответов, зачем мне их повторять? — усмехнулась нечисть.
— У меня есть причины найти ответы. Может быть именно сейчас я найду их, — признал я. Домового мой ответ устроил. Он кивнул в сторону своей каморки, приглашая меня туда, куда остальным вход был заказан. Даже призраки не совали нос в обитель старой нечисти.
Здесь было тепло и мрачно. Запах старых книг, дерева и всегда готового горячего чая с лесными ягодами создавали неповторимый уют этого места. Я сел в мягкое кресло, тут же ощутив всю скопившуюся в теле усталость. Домовой налил чай, поставил его рядом с печеньем на столик и уселся на свою высокую подушку.
— Вопросы, вопросы, старые всё без ответов, но вот что любопытнее, почему ведьмы академии опять потеряли свой взор вчера? Зрящие без устали, вчера они молчали, — домовой замолчал, пригубив чай. — Грешт пасынок богов, последний из первых чуждых, хранитель замыслов и исполнитель его планов. Он играет с судьбами по его указке. Я живу достаточно долго здесь, чтобы видеть это ясно, как весенний рассвет. Нашей Саярочки нет, все ещё нет с нами, но мой род чувствует другого. Холодного, раненного, уставшего. Его взор ледяными иглами на коже, и ты привёл его сюда. В твоей крови, в твоих мыслях, в отражениях и снах, дитя полугорных долин. И сейчас, в твоих глазах я вижу тот же холод, что пленил Вечные Ночи. Он привёл тебя сюда сегодня, а значит, у тебя будут ответы, Анар Истребитель. Но задай свой вопрос. Его вопрос.
— У нас с ним есть одно различие, делающее его легендой, а меня слабым. Что-то в наших именах ключ к разгадке, но это лишь ещё один вопрос, на который я не знаю ответа, — вздохнул. — Моей силы всегда мало. Мрак слаб, пусть его и бояться все живые.
— Каспанарэ Тартерриаан, морской монстр, — домовой улыбнулся, пряча улыбку за чашкой чая. —Кландан Итруцс, ящер потухших сердец. Вот твой ответ?
— Это уже не моё имя, — пришлось признать, что это так. Мрак давно убил Каспанарэ, светлого, верящего в священность всякой жизни. — Анар Истребитель.
— Его лишили имени, дав лишь название легенде, — домовой нахмурился. — Истребитель Душ. Тот, кто уничтожает саму суть жизни.
Я молчал, думая. Мрак уничтожает всё живое, всё то, что когда-то было живым, даже отнимает то, что ещё не рождено. Но в чём суть? Суть. Душа, что не является энергией, чем-то большим, чем-то древним, принесённым сюда ещё древним. Он лишил их душ. Он лишал их сути, отбирал это и присваивал себе. Вот что сделало его богом. Вот чего я не могу. Но я не бог.
— Я не бог, — сказал я вслух.
— И он не бог. Секунда его заточения — наше тысячелетие. Но конечен даже он. Для нас он древний, а кто ты для него? Что отличает тебя от всех нас? Есть ли в твоих снах что-то, что не принадлежит этой жизни?
— Нет, как это возможно вообще? — удивился я.
— А у всех есть. Души, пережившие не одно перевоплощение, похищенные из его реальности, мы видим песчинки утраченного. Не понимая, что это, не задумываясь и не ища ответов. Книга ведьмы мрака, зарисовки окончаний. А если нет этих песчинок, есть чья душа тогда?
— Если он убил ребёнка, у него не будет памяти.
— Ты плохо читал, Анар, — недовольно качнул головой домовой. — Душе Истребителя Душ никогда не покинуть плена проклятия, а души похищенных им принадлежал именно ему. Но чья душа не пленник? Кого они упустили? Одна, чистая, светлая, убитая не Истребителем. Чья смерть породила Истребителя?
— Его возлюбленная, потеряв её он стал тем, кем стал, — ответил я, за что удосужился ещё одного хмурого взгляда. — В тот день умерла не только она. Его дитя?
— Умри твоё сердце, кто умрёт следом?
От одного этого вопроса мрак взревел внутри, разливаясь по телу.
— Все, кто виновен, все, кто это допустил, — признал я. И это было правдой, я не оставлю и следа от тех, кто может причинить ей вред.
— А если никто не виноват. Если просто придёт время. Умрёт твоё сердце, кто умрёт следом?
— Я, — выдохнул, и понял. Я не желаю жить в мире, где нет её. Умру я. — Но Кландан жив. Проклят, но жив.
— Анар Истребитель, ужас неверных, рождён в день твоего величия, Каспанарэ рождён в день твоего спасения, эльф с силой чистого мрака. Ты родился светлым, мой мальчик, ты был светлым до своей первой смерти, — нечисть смотрел на меня своим пристальным взглядом. — Сказ об истребителе, вспоминай. Как древний стал Кланданом Итруцс?
— Он уничтожил свой клан, став единственным носителем чистого мрака среди собратьев. Грязное имя, имя предателя. Имя устрашения. Но ужасом он стал многим позже. Он родился под другим именем, — догадался я. — Душа мальчика, что не знал предательств и злобы, что не знал силы и жажды. Они прокляли его имя, имя чудовища, но до всего этого он был другим.
— Его суть. Не пленная душа, не его проклятый разум, а изначальная суть. Из неё можно творить самого себя. Ею можно порождать новую душу в своих мирах. Стоит разуму древнего умереть, стоит ему сдаться, и его суть будет освобождена. Он лепит из неё то, что сможет возродить его подобие, и когда он добьётся нужного результата, он сделает это. Кландан уйдёт. У него нет права на ошибку.
— Лучшее отражение, — сглотнул я, ощущая, как пересохло горло. — Я его суть. Вот чего он хочет.
— Не получится, он перекроит миры заново, как делал уже тысячи раз. Создавать идеальное орудие его работа. Грешт его руки, коими он орудует, вот почему он даровал огненному своё имя. Ты его черновик. Так что же тебя отличает от него?
Мы оба Истребители, мы оба рождены тремя именами, у нас одна суть, у нас одна сила. Сила.
— Дар души. Мой второй исток тоже может быть оружием, но я всегда полагался на мрак. Я использовал только половину силы, вот почему я проигрываю. Спасибо, мудрый. Спасибо, мой друг, это именно тот ответ, что я искал.
— А в пути подумай над оставшимися вопросами, Анар. Дневник дознавателя Крамуса Ратера Астронского содержал в себе запись о допросе чистого мрака с южного побережья, а там был один скрытый его создателем факт. Так кто же всё-таки была мать того мага? Её ведь так и не нашли. По крайней мере, так написал Ратер. Но, чует моё нечистое сердце, были на то причины, — и домовой загадочно улыбнулся.
Дорогой огня мы шли через Империю, выжигая пространство на многие дни вперёд. Пять теней в плащах шагали по ночи. Стремительно, как ледяной ветер, тихо, как рысь на охоте, мы следовали только вперёд. В полудне пути до границы Митерана и Мории мы вышли из пламени в последний раз, чтобы продолжить путь пешком. Не стоило привлекать лишнего внимания.
Всю дорогу я собирал силы второго дара, всё ещё непознанного мной в должной мере. Как и говорили вампиры, сила разума и души на самом деле были едины. Как вдох и выдох, текли в противоположных направлениях, но их различие было не велико. Желания или же мысли, всё это принадлежало одной энергии внутри. Страхи, мечты, решения, всё это подчинялось силе, что текла внутри меня. Силе, использование которой чаще всего под запретом, ведь она управляла тем, чем мы являлись. Нашими душами, нашей памятью и сутью.
Дармон позволил мне втекать в его разум без сопротивлений, и я увидел мир его глазами, ощутил его так, как ощущает он. Мрак не тянулся к его силе, он скорее наоборот, защищал вампира, поэтому риска для красноглазого не было. А вот вливаться в разум Виват было опасно, и всё же у меня получилось. Она даже не заметила, как начала действовать по моей указке. Главное было действовать мягко, не позволяя своим мыслям проскользнуть вовне. И вот тут я трижды поблагодарил грязевые ванны ректора. У меня был отряд, чьими глазами я мог видеть, силы, что подчинялись моей воле в их телах. Как единый организм, без переговоров, мы просто вышли к границе и направились в Морийский лес.
«Нам было приказано не ступать сюда». Вита хотела остановиться, но шла дальше. «Анар?»
«Чую кровь на юге». Дармон шёл последним, так что я остановился, следом и весь отряд. Отпустил магов и прикрыл глаза, пуская силу по лесу. Живые существа, что так манили мрак сладким ароматом жизни, и эльфы, что патрулировали границу. Десять, стандартный отряд пограничников, но среди них светлые маги, очень сильные. Маг огня стал приятной находкой. Медленно, пока они не ощутили неладное, поглотить его мысли, заменить их своими. Мрак голодно слизал часть чужой силы, из-за чего эльф пошатнулся, а я выругался. Пламя товарища окружило остальных, яростно вгрызаясь в их тела, пока они не осознали неладное. Полный боли крик наполнил лес южнее нас, а небо озарила вспышка пламени. Сладко. Как сладко их боль наполняла меня, питая голодный мрак.
— Они сожгли сами себя? — удивился Дармон, а потом взглянул на меня. Догадался. — Прокололся? Мысль была неплоха, но явно зря. Это привлечет внимание.
— Беженцы идут севернее, может использует это себе на благо? — спросил Онсо, оглядываясь. — Я не хочу рисковать.
Я кивнул в знак согласия. Да, мой эксперимент немного вышел из-под контроля, но имея, что имеем, мы могли действовать иначе. Прикрыл глаза снова, прощупывая лес. Ну, хоть бы ещё один эльф. Нашёл, далеко, едва мог коснуться его мысли, но одно подселенное желание к подрыву своих же глубоко засело в нём. Осталось немного подождать, когда ушастый дойдёт до лагеря.
«Идём на север, им будет не до нас» отряд даже не вздрогнул, ощутив мои мысли в своей голове. Отлично, кажется, у меня получается держать мрак в отдалении от второго истока. «Наро, следи за приближающимися». Дроу скривился, зло сверкнув в мою сторону взглядом. Так, нужно больше концентрации.
Шли тихо. Стремительно приближающийся отряд в нашу сторону был не таким осторожным. Они бежали. И через пару минут я ощутил, что бежали не просто так. За ними шли. Охотники, застрельщики, маги, они преследовали беглецов слаженным отрядом загонщиков.
«Виват, Наро, прорываетесь в сторону Митерана, остальным замкнуть со спины и следовать в защите. Я разберусь сам.»
«Анар, ты уверен?»
«Дар, им пора начать бояться меня. Хватит их жалеть. Морийский бросил вызов лично мне, так пусть услышит, что я знаю. Пусть его тощая задница горит в ужасе.»
Больше Дармон не спрашивал. Пять минут и эльфы встретились с нами. Напали от испуга, но тут же осознали, что мы идём за ними. Отряд быстро окружил беженцев, направляя в сторону границы. Усталость и злость светлой эльфийки, в которой я признал сестру, лишь подлили масла в огонь. Моя светлая сестрёнка, прости, что оставил тебя в этом кошмаре, нужно было забрать тебя раньше.
Первый, самый резвый из эльфов, вылетел на тропу прямо ко мне, тут же ударяя плетью света, что осыпалась прахом в его руках. Когти мрака пробили его жилет и грудную клетку, он просто насадился на них по инерции, выплёвывая кровь. Мрак слизал его с беспощадной жестокостью. Гибель товарища ощутили другие. У них была связь. Просто великолепно. Голубое сияние наполнило лес вокруг меня паутиной, в которую попал следующий. Нити связи загорелись перед моим взором ярким полотном. Ужас волной наполнил эту силу, разливаясь в каждый камень амулета связи. Смертельный ужас, заставляющий спину холодеть.
«Одного ждёт пощада. Передайте своему ублюдку, что Анар не забывает своих врагов, и всадите в его сердце кинжал» с извращенным удовольствием впечатал эту мысль в разум каждого.
— Нет. Есть способы пробудить дар раньше. Ритуальные способы, Анар, запрещенные и грязные как новый Морийский закон.
Глаз дернулся. Холод наполнил комнату, а башни академии разорвали небо криком, ощущая близость опасности. Моя маленькая беззащитная Оли. Я собрал силу внутри себя, запирая пылающую ярость глубоко внутри. Запрещенные ритуалы мы изучали дотошно, и был лишь один, светлый, порицаемый. И если моя светлая сестрёнка прошла через это…
— Кто? Она сказала, кто это сделал с ней?
— Вам не по зубам такой противник, Анар. Даже вам. Слишком глубоко в Мории, слишком много охраны. Так нужен ли ответ, если он ничего не изменит? — Грешт устало упал в своё кресло. — Как меня достали эльфы.
— Сколько ещё девушек должно лечь на его алтарь, ректор? Не думайте, что я спросил от незнания, скорее это был жест вежливости. Я уже сражался со свидетелями его безнаказанности. Гранштанаэль Морийский, кронпринц, ублюдок, позабывший о законах чести. Я хочу снести его голову, ректор. Я хочу казнить его напоказ. Хочу идти по его душу, и чтобы он знал об этом и ничего не мог сделать. Эта падаль изнасиловала мою сестру!
— Погибните и кто тогда защитит Моргану? — ударил по самому уязвимому Грешт. От такой подлости я подавился воздухом. Значит так? — Следуйте к границе, встретьте беженцев, приведите родных сюда, я дам им свою защиту. Большего сейчас нам для них не сделать.
— Вы стали так слабы и трусливы, Грешт. В вас погас огонь справедливости, — усмехнулся я, отплатив ректору той же монетой, за что удосужился просто воспламеняющего взгляда. — Дайте мне лучших, мы нанесём Мории такой удар, что они больше никогда не сунутся за свои границы.
— Ты стал воистину тёмным, эльф, твоя неотвратимость пугает даже меня, но… Сильнейших, Анар? Убить их ради вашей мести? Нет. Меня о таком даже не просите. Их ведьмы отследят ваш ход ещё до вашего появления. Спасайте тех, кого возможно. Оставьте месть миру, поверьте, ничто не наказывает так жестоко, как ход его времени. Просто поверьте мне, ваша кровь его уничтожит до такой невыносимо ничтожной частицы, что он сам шагнёт в бездну. Это всё, что вам следует знать. Свободны, — от меня просто отмахнулись.
Как бы я не был силён, как бы сильнее не становился, этого всегда мало. Я выругался и направился к себе. Всё, что могу, это отбиваться и исправлять чужие ошибки. Какой толк от всемогущего мрака, если он так бесполезен? Кландан, древнейший, как ты мог стать таким ужасом, если тебя так легко победить? Как, левиафан тебя подери, тебя не могли так долго остановить, если всё так легко, если мрак – это даже не магия, а её проплешина.
«В наших именах мира есть одно различие, делающее тебя слабым, а мне легендой, Истребитель. Ты плохо учился, вот бы кексика на тебя натравить за самоуверенность и пустые сомнения». Треск разбивающихся в академии зеркал был сопровождён дружным нецензурным вздохом адептов. Последнее время по непонятным всем причинам в ЧИХАТ приходилось очень часто заменять зеркала. Даже заговорённые.
Не получив прямого ответа, но услышав достаточно, я задумался. Плохо учился? Если бог так говорит, значит я действительно что-то пропустил, что-то очень важное. И единственным, что я мог вспомнить из упущенного, были вопросы домового в библиотеке ЧИХАТ. Я так и не смог дать правильных ответов на все его простые загадки. Именно этим я и решил заняться до ухода к границе.
В библиотеке ЧИХАТ, как всегда, царил полумрак и тишина, нарушаемая лишь шелестом страниц учебников, что листали здесь же некоторые из адептов. Моё появление здесь сразу же ощутил Кексик, что высунул свой любопытный нос, лизнув раздвоенным языком воздух. Тёмное создание уткнулось мне в руку, получило свой кусок вяленного мяса и скрылось за створками своего укрытия. Только после этого из-за стеллажа выглянул веснушчатый нос домового.
— Друг мой, что-то ты бледен, как труп, — заметил домовой, отдавая подплывшему призраку книгу. — Что же в этот раз привело тебя сюда?
— Вопросы, уважаемый. Ваши вопросы, на которые у меня нет ответов.
— Так ежели нет ответов, зачем мне их повторять? — усмехнулась нечисть.
— У меня есть причины найти ответы. Может быть именно сейчас я найду их, — признал я. Домового мой ответ устроил. Он кивнул в сторону своей каморки, приглашая меня туда, куда остальным вход был заказан. Даже призраки не совали нос в обитель старой нечисти.
Здесь было тепло и мрачно. Запах старых книг, дерева и всегда готового горячего чая с лесными ягодами создавали неповторимый уют этого места. Я сел в мягкое кресло, тут же ощутив всю скопившуюся в теле усталость. Домовой налил чай, поставил его рядом с печеньем на столик и уселся на свою высокую подушку.
— Вопросы, вопросы, старые всё без ответов, но вот что любопытнее, почему ведьмы академии опять потеряли свой взор вчера? Зрящие без устали, вчера они молчали, — домовой замолчал, пригубив чай. — Грешт пасынок богов, последний из первых чуждых, хранитель замыслов и исполнитель его планов. Он играет с судьбами по его указке. Я живу достаточно долго здесь, чтобы видеть это ясно, как весенний рассвет. Нашей Саярочки нет, все ещё нет с нами, но мой род чувствует другого. Холодного, раненного, уставшего. Его взор ледяными иглами на коже, и ты привёл его сюда. В твоей крови, в твоих мыслях, в отражениях и снах, дитя полугорных долин. И сейчас, в твоих глазах я вижу тот же холод, что пленил Вечные Ночи. Он привёл тебя сюда сегодня, а значит, у тебя будут ответы, Анар Истребитель. Но задай свой вопрос. Его вопрос.
— У нас с ним есть одно различие, делающее его легендой, а меня слабым. Что-то в наших именах ключ к разгадке, но это лишь ещё один вопрос, на который я не знаю ответа, — вздохнул. — Моей силы всегда мало. Мрак слаб, пусть его и бояться все живые.
— Каспанарэ Тартерриаан, морской монстр, — домовой улыбнулся, пряча улыбку за чашкой чая. —Кландан Итруцс, ящер потухших сердец. Вот твой ответ?
— Это уже не моё имя, — пришлось признать, что это так. Мрак давно убил Каспанарэ, светлого, верящего в священность всякой жизни. — Анар Истребитель.
— Его лишили имени, дав лишь название легенде, — домовой нахмурился. — Истребитель Душ. Тот, кто уничтожает саму суть жизни.
Я молчал, думая. Мрак уничтожает всё живое, всё то, что когда-то было живым, даже отнимает то, что ещё не рождено. Но в чём суть? Суть. Душа, что не является энергией, чем-то большим, чем-то древним, принесённым сюда ещё древним. Он лишил их душ. Он лишал их сути, отбирал это и присваивал себе. Вот что сделало его богом. Вот чего я не могу. Но я не бог.
— Я не бог, — сказал я вслух.
— И он не бог. Секунда его заточения — наше тысячелетие. Но конечен даже он. Для нас он древний, а кто ты для него? Что отличает тебя от всех нас? Есть ли в твоих снах что-то, что не принадлежит этой жизни?
— Нет, как это возможно вообще? — удивился я.
— А у всех есть. Души, пережившие не одно перевоплощение, похищенные из его реальности, мы видим песчинки утраченного. Не понимая, что это, не задумываясь и не ища ответов. Книга ведьмы мрака, зарисовки окончаний. А если нет этих песчинок, есть чья душа тогда?
— Если он убил ребёнка, у него не будет памяти.
— Ты плохо читал, Анар, — недовольно качнул головой домовой. — Душе Истребителя Душ никогда не покинуть плена проклятия, а души похищенных им принадлежал именно ему. Но чья душа не пленник? Кого они упустили? Одна, чистая, светлая, убитая не Истребителем. Чья смерть породила Истребителя?
— Его возлюбленная, потеряв её он стал тем, кем стал, — ответил я, за что удосужился ещё одного хмурого взгляда. — В тот день умерла не только она. Его дитя?
— Умри твоё сердце, кто умрёт следом?
От одного этого вопроса мрак взревел внутри, разливаясь по телу.
— Все, кто виновен, все, кто это допустил, — признал я. И это было правдой, я не оставлю и следа от тех, кто может причинить ей вред.
— А если никто не виноват. Если просто придёт время. Умрёт твоё сердце, кто умрёт следом?
— Я, — выдохнул, и понял. Я не желаю жить в мире, где нет её. Умру я. — Но Кландан жив. Проклят, но жив.
— Анар Истребитель, ужас неверных, рождён в день твоего величия, Каспанарэ рождён в день твоего спасения, эльф с силой чистого мрака. Ты родился светлым, мой мальчик, ты был светлым до своей первой смерти, — нечисть смотрел на меня своим пристальным взглядом. — Сказ об истребителе, вспоминай. Как древний стал Кланданом Итруцс?
— Он уничтожил свой клан, став единственным носителем чистого мрака среди собратьев. Грязное имя, имя предателя. Имя устрашения. Но ужасом он стал многим позже. Он родился под другим именем, — догадался я. — Душа мальчика, что не знал предательств и злобы, что не знал силы и жажды. Они прокляли его имя, имя чудовища, но до всего этого он был другим.
— Его суть. Не пленная душа, не его проклятый разум, а изначальная суть. Из неё можно творить самого себя. Ею можно порождать новую душу в своих мирах. Стоит разуму древнего умереть, стоит ему сдаться, и его суть будет освобождена. Он лепит из неё то, что сможет возродить его подобие, и когда он добьётся нужного результата, он сделает это. Кландан уйдёт. У него нет права на ошибку.
— Лучшее отражение, — сглотнул я, ощущая, как пересохло горло. — Я его суть. Вот чего он хочет.
— Не получится, он перекроит миры заново, как делал уже тысячи раз. Создавать идеальное орудие его работа. Грешт его руки, коими он орудует, вот почему он даровал огненному своё имя. Ты его черновик. Так что же тебя отличает от него?
Мы оба Истребители, мы оба рождены тремя именами, у нас одна суть, у нас одна сила. Сила.
— Дар души. Мой второй исток тоже может быть оружием, но я всегда полагался на мрак. Я использовал только половину силы, вот почему я проигрываю. Спасибо, мудрый. Спасибо, мой друг, это именно тот ответ, что я искал.
— А в пути подумай над оставшимися вопросами, Анар. Дневник дознавателя Крамуса Ратера Астронского содержал в себе запись о допросе чистого мрака с южного побережья, а там был один скрытый его создателем факт. Так кто же всё-таки была мать того мага? Её ведь так и не нашли. По крайней мере, так написал Ратер. Но, чует моё нечистое сердце, были на то причины, — и домовой загадочно улыбнулся.
Дорогой огня мы шли через Империю, выжигая пространство на многие дни вперёд. Пять теней в плащах шагали по ночи. Стремительно, как ледяной ветер, тихо, как рысь на охоте, мы следовали только вперёд. В полудне пути до границы Митерана и Мории мы вышли из пламени в последний раз, чтобы продолжить путь пешком. Не стоило привлекать лишнего внимания.
Всю дорогу я собирал силы второго дара, всё ещё непознанного мной в должной мере. Как и говорили вампиры, сила разума и души на самом деле были едины. Как вдох и выдох, текли в противоположных направлениях, но их различие было не велико. Желания или же мысли, всё это принадлежало одной энергии внутри. Страхи, мечты, решения, всё это подчинялось силе, что текла внутри меня. Силе, использование которой чаще всего под запретом, ведь она управляла тем, чем мы являлись. Нашими душами, нашей памятью и сутью.
Дармон позволил мне втекать в его разум без сопротивлений, и я увидел мир его глазами, ощутил его так, как ощущает он. Мрак не тянулся к его силе, он скорее наоборот, защищал вампира, поэтому риска для красноглазого не было. А вот вливаться в разум Виват было опасно, и всё же у меня получилось. Она даже не заметила, как начала действовать по моей указке. Главное было действовать мягко, не позволяя своим мыслям проскользнуть вовне. И вот тут я трижды поблагодарил грязевые ванны ректора. У меня был отряд, чьими глазами я мог видеть, силы, что подчинялись моей воле в их телах. Как единый организм, без переговоров, мы просто вышли к границе и направились в Морийский лес.
«Нам было приказано не ступать сюда». Вита хотела остановиться, но шла дальше. «Анар?»
«Чую кровь на юге». Дармон шёл последним, так что я остановился, следом и весь отряд. Отпустил магов и прикрыл глаза, пуская силу по лесу. Живые существа, что так манили мрак сладким ароматом жизни, и эльфы, что патрулировали границу. Десять, стандартный отряд пограничников, но среди них светлые маги, очень сильные. Маг огня стал приятной находкой. Медленно, пока они не ощутили неладное, поглотить его мысли, заменить их своими. Мрак голодно слизал часть чужой силы, из-за чего эльф пошатнулся, а я выругался. Пламя товарища окружило остальных, яростно вгрызаясь в их тела, пока они не осознали неладное. Полный боли крик наполнил лес южнее нас, а небо озарила вспышка пламени. Сладко. Как сладко их боль наполняла меня, питая голодный мрак.
— Они сожгли сами себя? — удивился Дармон, а потом взглянул на меня. Догадался. — Прокололся? Мысль была неплоха, но явно зря. Это привлечет внимание.
— Беженцы идут севернее, может использует это себе на благо? — спросил Онсо, оглядываясь. — Я не хочу рисковать.
Я кивнул в знак согласия. Да, мой эксперимент немного вышел из-под контроля, но имея, что имеем, мы могли действовать иначе. Прикрыл глаза снова, прощупывая лес. Ну, хоть бы ещё один эльф. Нашёл, далеко, едва мог коснуться его мысли, но одно подселенное желание к подрыву своих же глубоко засело в нём. Осталось немного подождать, когда ушастый дойдёт до лагеря.
«Идём на север, им будет не до нас» отряд даже не вздрогнул, ощутив мои мысли в своей голове. Отлично, кажется, у меня получается держать мрак в отдалении от второго истока. «Наро, следи за приближающимися». Дроу скривился, зло сверкнув в мою сторону взглядом. Так, нужно больше концентрации.
Шли тихо. Стремительно приближающийся отряд в нашу сторону был не таким осторожным. Они бежали. И через пару минут я ощутил, что бежали не просто так. За ними шли. Охотники, застрельщики, маги, они преследовали беглецов слаженным отрядом загонщиков.
«Виват, Наро, прорываетесь в сторону Митерана, остальным замкнуть со спины и следовать в защите. Я разберусь сам.»
«Анар, ты уверен?»
«Дар, им пора начать бояться меня. Хватит их жалеть. Морийский бросил вызов лично мне, так пусть услышит, что я знаю. Пусть его тощая задница горит в ужасе.»
Больше Дармон не спрашивал. Пять минут и эльфы встретились с нами. Напали от испуга, но тут же осознали, что мы идём за ними. Отряд быстро окружил беженцев, направляя в сторону границы. Усталость и злость светлой эльфийки, в которой я признал сестру, лишь подлили масла в огонь. Моя светлая сестрёнка, прости, что оставил тебя в этом кошмаре, нужно было забрать тебя раньше.
Первый, самый резвый из эльфов, вылетел на тропу прямо ко мне, тут же ударяя плетью света, что осыпалась прахом в его руках. Когти мрака пробили его жилет и грудную клетку, он просто насадился на них по инерции, выплёвывая кровь. Мрак слизал его с беспощадной жестокостью. Гибель товарища ощутили другие. У них была связь. Просто великолепно. Голубое сияние наполнило лес вокруг меня паутиной, в которую попал следующий. Нити связи загорелись перед моим взором ярким полотном. Ужас волной наполнил эту силу, разливаясь в каждый камень амулета связи. Смертельный ужас, заставляющий спину холодеть.
«Одного ждёт пощада. Передайте своему ублюдку, что Анар не забывает своих врагов, и всадите в его сердце кинжал» с извращенным удовольствием впечатал эту мысль в разум каждого.
