Если Кармиус что-то решил, то проще сдвинуть скалу, чем поменять его решение. Озорной огонёк и холодный камень. Они были полной противоположностью друг друга, и мир бы сотрясся от их противостояния, если бы не одно но. И это «но» сейчас вздохнуло, забавно скрещивая руки на груди. Точно Моргана, когда та была недовольна, но молчала.
Кармиус тут же повернулся к принцессе и встал ровно, не обращая внимания на яростно жестикулирующего друга, который говорил на языке жестов так же ловко, как и голосом. Да, силы проклятого гласа ещё спали, но дар этого рода просыпается непредсказуемо и рано, никто не мог предугадать какие именно слова в итоге станут первым тёмным пророчеством.
Лоль нерешительно замер, а после недовольно скривил нос, тоже повернувшись лицом к принцессе, и отвернулся в сторону, скрестив руки на груди. Молчаливая обида была такой взрослой, что я вскинул бровь. Парень был недоволен окончанием спора, но молчал.
— Я решила! — воскликнула Аллаэль.
— Что ты решила, мой цветочек? — спросил я, присев рядом с ней.
— Что на балу моим рыцарем будет Лоль! — серьезно заявила Аллэ, указав пальцем на рыжеволосого. — Его отец твой друг, поэтому пусть будет он.
Она была ещё таким ребёнок, но уже задумывалась о столь серьёзных вещах, о которых порой и взрослые забывали.
— Да, Дармон мой друг, но Онсо тоже мой товарищ. А дедушка Кармиуса был моим другом и наставником, — носик Аллэ нахмурился, точно у Морганы. Пусть внешностью принцесса была в меня, мимику она взяла от матери.
— Но как тогда выбрать? — протянула грустно дочка.
— Как рано принцесса задалась этим насущным вопросом, — с издёвкой протянул мне на ухо Оминранд, за что получил пинок по голени и мой злой взгляд.
— Ваше высочество, я сопровожу вас на бал! — заявил Монат Диаро. Сын Аймона был на два года старше детей, и негласно брал на себя роль старшего и рассудительного брата. Мальчишки тут же уставились на дракона испепеляющими взглядами. Такой вариант они даже не допускали.
— А цветочек то с дурманом, — Оминранд точно вообразил себя бессмертным.
— Да лучше Кари, чем эта ящерица, — не выдержал Лоль.
— Как ты меня…
— Пора научить их, что нужно делиться, — шепнул Оминранд.
Всё. Терпение кончилось. Мрак собрался на потолке, скрипя и скалясь.
— Принцессу Митеран сопровождает сам Император, её отец и генерал. С вами со всеми я потом поговорю. А ты, — я обернулся на дракона. — Ещё слово в том же духе, и ты окажешься в Нашресса раньше, чем осознаешь какой дорогой туда долетел.
Наше противостояние с Императором Диаро длилось долго, воздух уже почти искрился, двуликий кое-как сдерживал в себе припасённые на этот случай комментарии, а я уже был готов швырнуть его дорогой мрака в ближайшую помойную яму. Я слышал, что Оминранд думал, и от этого становилось не легче. «Сам то чем лучше мальчишек, кусаешься со мной точно вспыльчивый мальчишка».
— Мальчики, такие мальчики, — наиграно вздохнула Аллаэль, чем окончательно уничтожила повисшее напряжение. Первым рассмеялся Оминранд, следом и нянечки. Невольно заулыбался и я. Кажется, эта маленькая фурия заняла моё сердце навечно.
Годы. Я годы шёл к этому дню. Сражался, убивал, чуть не умер сам. А этот день просто летел на крыльях северного ветра. Стремительно и молниеносно. Мне было мало каждого мига, неповторимого. Всё происходило так стремительно, что это пугало. Впервые я ощутил такой всепоглощающий ужас того, что реальность не поддаётся моему контролю. Вот уже звенит королевский колокол. Начинается бал. Первый танец новой имперской четы Митеран. Вот он заканчивается и мне представляют всех высших чинов Империи. Уже знакомых мне, но таков протокол. И представление Аллаэль так близко. И мне страшно. А если… А что если… Если…
— Не думала, что Анар способен на такую панику, — тихо шепнула Моргана, положив руку мне на талию. Её губы оставили на виске тёплый след поцелуя. — Разве есть здесь хоть одна душа, что устоит перед прекрасной сиреной штормового берега? Разве есть здесь кто-то настолько безумный, что посмеет замыслить против неё зло? Кто-то настолько неразумный, чтобы выступить против нас?
— Просто я… Я помню, почему не мог быть рядом с вами, моя Императрица, — отозвался я, сглотнув. — Эльф. Предатель своего народа, но защитник чужой земли. Носитель мрака. Проклятие этого мира. Вашу дочь народ полюбил, но сейчас они узнают, что она моей крови и…
— И что-то должно измениться? — Моргана вскинула бровь. — Если даже допустить то, что кого-то посмеет возмутить факт её родословной, разве это может что-то поменять? Я Моргана Митеран, штормовой мрак, а ты генерал этой империи. Нет силы в этих землях, что можно противопоставить нам. Не нам двоим. Поодиночке мы уязвимы, мы досягаемы их силе, но пока мы вместе, а это на всю нашу долгую судьбу, мы вне их ранга. Сильнейшие тёмного мира на нашей стороне, стоят стеной перед нами, готовые превратить в ничто наших врагов. Верные мне. И они давно верны тебе, Каспанарэ. Не чужаку, а магу, доказавшему свою верность и преданность этой земле, этим людям, и не один раз. Ты заплатил сполна за это уважение, добившись его пролитой кровью, потом и несоизмеримой болью.
— Я знаю, что мои страхи неразумны, но… Я просто не могу. Не могу не защищать вас даже от выдуманной опасности. От тени, что я могу отбросить на вас. Дороже вас для меня нет никого, — признался я.
— Я знаю, Каспи. Я знаю, — улыбнулась Моргана. — И я понимаю. Просто я уверенна в завтрашнем дне. И в послезавтра. В моих руках сила, судьба и весь мир, пока ты мой.
— Народ Митеран, прошу вашего внимания, — привлёк внимание собравшихся на балу Онсо Ратер. — Первый бал в честь нашей кронприцессы Аллаэль собрал нас всех здесь с той лишь единой целью, чтобы восславить её имя с этого дня и до дня, когда принцесса станет Императрицей. Так поприветствуем же самую прекрасную и чистую душу этого дня. Аллаэль Митеран, наследница Серой Империи.
Моргана кивнула страже, и двери распахнулись. Я направился в комнату, в которой ожидала моя дочь, чтобы впервые быть представленной своему народу. Аллаэль вцепилась в мою протянутую руку своей дрожащей ручкой и улыбнулась мне самой чистой и прекрасной улыбкой, из виденных мной.
Шаг. Ещё один. Дружный вздох изумления прокатился волной по собравшимся подданным империи и гостям. Снежный цветок империи обрёл свой лик.
— Аллаэль Митеран, мой первенец, моя дочь и наследница, ребёнок истинной любви мрака. Дочь моего законного супруга Каспанарэ Митеран, — голос Морганы звучал подобно гласу неба. В уверенных омутах жены я видел уверенность и счастье, не в силах ответить ей меньшим.
Лорды приклонили свои колени. Император Нашресса склонил голову, признавая равных и достойных. И не нашлось в мире никого, кто бы посмел подумать о принцессе тёмную мысль. Лишь признание, удивление и преклонение. Слухи оказались истинными. Митеран уже давно был моей империей. Он был нашей империей. С этого дня и вовек. И Аллаэль Митеран было суждено занять престол Серой Империи, принять диадему правителя и избрать в свои спутники достойнейших из уже рождённых. Её судьба была написана огненными нитями в ткани мироздания.
И в мыслях Натаны Ратер я видел тот день, когда три факела согреют своим сиянием имперский замок Митеран. День, когда свершится судьба и она обретёт покой. А до сего дня нам предстояло ещё много испытаний, но ещё куда больше счастливых и полных искренней любви дней.
/Вечность/
— Ты мой лучшее отражение, Каспанарэ. Не забудь, что ты должен умереть счастливым, чтобы открыть предназначенную тебе дверь. Ты должен открыть её, мой дух. Я верю в тебя. Я верю тебе.
/Пустота. Вне всего и вне всегда/
— Допустим, это была прекрасная прилюдия, Искра.
— Ваша очередь вести их судьбы, Всеначало. Позабудьтесь о моих искорках. Не дайте нашему новому брату бросить тень на их счастье. И не дайте им угаснуть раньше положенного срока.
— О, мой брат, твои опасения напрасны. Это будет прекрасная история преданности и любви, разбитого сердца и закономерного конца. Трон для будущего совершенного уже проявлен. Осталось лишь поселить в его сердце самую безнадёжную любовь из возможных. И кто же подойдёт для этого лучше, чем она?
— В малышку Аллаэль невозможно не влюбиться, — улыбка озарила лицо Искры. — Зажигающая сердца.
— И сжигающая души, — вставил своё слово Всеконец.
Тщеславие усмехнулся.
— И недосягаемая, как самая необходимая задыхающемуся в агонии сердцу.
_________
Посвящение Морган. Не познав некоторых чувств не сотворить прекрасного.
Кармиус тут же повернулся к принцессе и встал ровно, не обращая внимания на яростно жестикулирующего друга, который говорил на языке жестов так же ловко, как и голосом. Да, силы проклятого гласа ещё спали, но дар этого рода просыпается непредсказуемо и рано, никто не мог предугадать какие именно слова в итоге станут первым тёмным пророчеством.
Лоль нерешительно замер, а после недовольно скривил нос, тоже повернувшись лицом к принцессе, и отвернулся в сторону, скрестив руки на груди. Молчаливая обида была такой взрослой, что я вскинул бровь. Парень был недоволен окончанием спора, но молчал.
— Я решила! — воскликнула Аллаэль.
— Что ты решила, мой цветочек? — спросил я, присев рядом с ней.
— Что на балу моим рыцарем будет Лоль! — серьезно заявила Аллэ, указав пальцем на рыжеволосого. — Его отец твой друг, поэтому пусть будет он.
Она была ещё таким ребёнок, но уже задумывалась о столь серьёзных вещах, о которых порой и взрослые забывали.
— Да, Дармон мой друг, но Онсо тоже мой товарищ. А дедушка Кармиуса был моим другом и наставником, — носик Аллэ нахмурился, точно у Морганы. Пусть внешностью принцесса была в меня, мимику она взяла от матери.
— Но как тогда выбрать? — протянула грустно дочка.
— Как рано принцесса задалась этим насущным вопросом, — с издёвкой протянул мне на ухо Оминранд, за что получил пинок по голени и мой злой взгляд.
— Ваше высочество, я сопровожу вас на бал! — заявил Монат Диаро. Сын Аймона был на два года старше детей, и негласно брал на себя роль старшего и рассудительного брата. Мальчишки тут же уставились на дракона испепеляющими взглядами. Такой вариант они даже не допускали.
— А цветочек то с дурманом, — Оминранд точно вообразил себя бессмертным.
— Да лучше Кари, чем эта ящерица, — не выдержал Лоль.
— Как ты меня…
— Пора научить их, что нужно делиться, — шепнул Оминранд.
Всё. Терпение кончилось. Мрак собрался на потолке, скрипя и скалясь.
— Принцессу Митеран сопровождает сам Император, её отец и генерал. С вами со всеми я потом поговорю. А ты, — я обернулся на дракона. — Ещё слово в том же духе, и ты окажешься в Нашресса раньше, чем осознаешь какой дорогой туда долетел.
Наше противостояние с Императором Диаро длилось долго, воздух уже почти искрился, двуликий кое-как сдерживал в себе припасённые на этот случай комментарии, а я уже был готов швырнуть его дорогой мрака в ближайшую помойную яму. Я слышал, что Оминранд думал, и от этого становилось не легче. «Сам то чем лучше мальчишек, кусаешься со мной точно вспыльчивый мальчишка».
— Мальчики, такие мальчики, — наиграно вздохнула Аллаэль, чем окончательно уничтожила повисшее напряжение. Первым рассмеялся Оминранд, следом и нянечки. Невольно заулыбался и я. Кажется, эта маленькая фурия заняла моё сердце навечно.
Годы. Я годы шёл к этому дню. Сражался, убивал, чуть не умер сам. А этот день просто летел на крыльях северного ветра. Стремительно и молниеносно. Мне было мало каждого мига, неповторимого. Всё происходило так стремительно, что это пугало. Впервые я ощутил такой всепоглощающий ужас того, что реальность не поддаётся моему контролю. Вот уже звенит королевский колокол. Начинается бал. Первый танец новой имперской четы Митеран. Вот он заканчивается и мне представляют всех высших чинов Империи. Уже знакомых мне, но таков протокол. И представление Аллаэль так близко. И мне страшно. А если… А что если… Если…
— Не думала, что Анар способен на такую панику, — тихо шепнула Моргана, положив руку мне на талию. Её губы оставили на виске тёплый след поцелуя. — Разве есть здесь хоть одна душа, что устоит перед прекрасной сиреной штормового берега? Разве есть здесь кто-то настолько безумный, что посмеет замыслить против неё зло? Кто-то настолько неразумный, чтобы выступить против нас?
— Просто я… Я помню, почему не мог быть рядом с вами, моя Императрица, — отозвался я, сглотнув. — Эльф. Предатель своего народа, но защитник чужой земли. Носитель мрака. Проклятие этого мира. Вашу дочь народ полюбил, но сейчас они узнают, что она моей крови и…
— И что-то должно измениться? — Моргана вскинула бровь. — Если даже допустить то, что кого-то посмеет возмутить факт её родословной, разве это может что-то поменять? Я Моргана Митеран, штормовой мрак, а ты генерал этой империи. Нет силы в этих землях, что можно противопоставить нам. Не нам двоим. Поодиночке мы уязвимы, мы досягаемы их силе, но пока мы вместе, а это на всю нашу долгую судьбу, мы вне их ранга. Сильнейшие тёмного мира на нашей стороне, стоят стеной перед нами, готовые превратить в ничто наших врагов. Верные мне. И они давно верны тебе, Каспанарэ. Не чужаку, а магу, доказавшему свою верность и преданность этой земле, этим людям, и не один раз. Ты заплатил сполна за это уважение, добившись его пролитой кровью, потом и несоизмеримой болью.
— Я знаю, что мои страхи неразумны, но… Я просто не могу. Не могу не защищать вас даже от выдуманной опасности. От тени, что я могу отбросить на вас. Дороже вас для меня нет никого, — признался я.
— Я знаю, Каспи. Я знаю, — улыбнулась Моргана. — И я понимаю. Просто я уверенна в завтрашнем дне. И в послезавтра. В моих руках сила, судьба и весь мир, пока ты мой.
— Народ Митеран, прошу вашего внимания, — привлёк внимание собравшихся на балу Онсо Ратер. — Первый бал в честь нашей кронприцессы Аллаэль собрал нас всех здесь с той лишь единой целью, чтобы восславить её имя с этого дня и до дня, когда принцесса станет Императрицей. Так поприветствуем же самую прекрасную и чистую душу этого дня. Аллаэль Митеран, наследница Серой Империи.
Моргана кивнула страже, и двери распахнулись. Я направился в комнату, в которой ожидала моя дочь, чтобы впервые быть представленной своему народу. Аллаэль вцепилась в мою протянутую руку своей дрожащей ручкой и улыбнулась мне самой чистой и прекрасной улыбкой, из виденных мной.
Шаг. Ещё один. Дружный вздох изумления прокатился волной по собравшимся подданным империи и гостям. Снежный цветок империи обрёл свой лик.
— Аллаэль Митеран, мой первенец, моя дочь и наследница, ребёнок истинной любви мрака. Дочь моего законного супруга Каспанарэ Митеран, — голос Морганы звучал подобно гласу неба. В уверенных омутах жены я видел уверенность и счастье, не в силах ответить ей меньшим.
Лорды приклонили свои колени. Император Нашресса склонил голову, признавая равных и достойных. И не нашлось в мире никого, кто бы посмел подумать о принцессе тёмную мысль. Лишь признание, удивление и преклонение. Слухи оказались истинными. Митеран уже давно был моей империей. Он был нашей империей. С этого дня и вовек. И Аллаэль Митеран было суждено занять престол Серой Империи, принять диадему правителя и избрать в свои спутники достойнейших из уже рождённых. Её судьба была написана огненными нитями в ткани мироздания.
И в мыслях Натаны Ратер я видел тот день, когда три факела согреют своим сиянием имперский замок Митеран. День, когда свершится судьба и она обретёт покой. А до сего дня нам предстояло ещё много испытаний, но ещё куда больше счастливых и полных искренней любви дней.
/Вечность/
— Ты мой лучшее отражение, Каспанарэ. Не забудь, что ты должен умереть счастливым, чтобы открыть предназначенную тебе дверь. Ты должен открыть её, мой дух. Я верю в тебя. Я верю тебе.
/Пустота. Вне всего и вне всегда/
— Допустим, это была прекрасная прилюдия, Искра.
— Ваша очередь вести их судьбы, Всеначало. Позабудьтесь о моих искорках. Не дайте нашему новому брату бросить тень на их счастье. И не дайте им угаснуть раньше положенного срока.
— О, мой брат, твои опасения напрасны. Это будет прекрасная история преданности и любви, разбитого сердца и закономерного конца. Трон для будущего совершенного уже проявлен. Осталось лишь поселить в его сердце самую безнадёжную любовь из возможных. И кто же подойдёт для этого лучше, чем она?
— В малышку Аллаэль невозможно не влюбиться, — улыбка озарила лицо Искры. — Зажигающая сердца.
— И сжигающая души, — вставил своё слово Всеконец.
Тщеславие усмехнулся.
— И недосягаемая, как самая необходимая задыхающемуся в агонии сердцу.
_________
Посвящение Морган. Не познав некоторых чувств не сотворить прекрасного.
