И когда мир назовёт чудовищем меня, не устоявшую перед зовом Хаоса, когда клинки сильнейших захотят срубить мою голову с плеч, быть может только его голос и сможет сохранить мне жизнь. Он видит во мне чистое благородство и выдержку, так пусть же его вера не дрогнет. А если ты захочешь оборвать его жизнь, спроси у брата, что был в Долине, кому было под силу остановить одурманенных Хаосом. Кто убил безумных, когда других сковал страх перед силой почти-богов.
— Он лжец, ревнивый садист и просто самовлюбленный ребенок! — огрызнулся кронпринц, а я взялась за ожерелье.
— Беда лишь в том, что ты думаешь, что смотришь на него через стекло, а на самом деле между вами зеркало. Спокойной ночи, Вильмор, — я сорвала с его шеи артефакт, поймав последнюю искру ярости черных глаз. Веки тяжело опустились на его глаза, и дыхание стало ровным. Сон окутывал душу Вильмора блаженным беспамятством. — И беспокойной жизни.
«Иногда хочется вернуться домой, послушать разговоры о том, что было в прошлом, и особенно о том, чего не было никогда!»
Алехан Миталиер. «Я признан был самим собой.»
Влажные после душа волосы холодили спину. Такой родной воздух имперской столицы пах пряностями, жаренным мясом и вином. Никогда не спящий город встретил меня потрескиванием салюта в ночном небе. Сегодня нашему императору стало ещё на год больше. Небольшой, но все же яркий праздник украсил шумные улицы разноцветными фонарями.
— Предъявите перстень и разрешение на государственный телепорт, — демон преградил нам выход из рунной комнаты. Я создала яркий шар огненного света, чтобы тот озарил моё лицо. — Госпожа Перст, прошу простить мою бдительность. А ваш спутник…
— Этой ночью я прибыла одна, — отрезала я, проходя мимо стража.
— Возьмите, госпожа, — протянул нам свой плащ демон. Я кивнула Оми, но тот протянул звенящую ноту, и его силуэт расплылся, и вот уже рядом со мной полноватый рыжий парень с небольшими демоническими рожками и ямочками на щеках. Я одобрительно кивнула и одарила стража предостерегающим взглядом. Демон всё понял и склонил голову, принимая приказ названной дочери императора. Сейчас, фактически, я была начальством его начальства.
Мы спустились на центральную улицу города, вливаясь в шумный поток празднующих демонов. Я взяла Оми за руку, чтобы не потерять в этой неугомонной танцующей толпе, и потянула в сторону второго круга высокородных домов. Среди них располагался портал в пристоличные города, в одном из которых по сей день жили мои родители.
— Зачем тебе к родным? Что они могут дать? — спросил Оми, когда мы оказались возле портала. Страж приступил к настройке точного направления с поправкой на наш вес и рост.
— Нам нужно много магов жизни, но мы ведь не можем их похищать и складывать в погребе. Я знаю способ, как нам призвать их к службе. Ты мне подыграешь. Нужно попасть в один склеп, но я не знаю где он, а ты мне поможешь это выяснить. Запоминай, у вашего рода есть такая традиция…
Портал настроили довольно скоро, взяв с нас две золотых. В дали от Греденха уже светлело. В отличии от столицы здесь было тихо. Праздник закончили ещё пару часов назад, и город был погружён в полумрак. Лишь у порогов горели фонари, освещая путь поздним гостям. Стражи посапывали на постах мирного города, а благородные любовники тихо расползались через сады от своих пассий. Всё было таким знакомым и чужим одновременно. Я вдохнула побольше воздуха и медленно выдохнула.
Я сняла с шеи цепочку с кольцом и посмотрела на Оми. Он улыбнулся, перехватывая его и сам надел мне на палец, оставив следом на моей ладони поцелуй. Магия кольца ощутимо кольнула, будто пробуя меня на вкус, и заклятый металл сел по размеру. Камень посветлел, наливаясь молочным туманом, а после начал искриться черными молниями, меняя цвета подобно калейдоскопу. Камень остановился в ярком насыщенном цвете глубокого синего моря и чуть потемнел, застывая в нём.
— Если верить Антариусу, он принимает цвет сильнейшей крови в роду. Можно попытаться найти книгу о подобном, но вряд ли что-то уцелело. Но, мне кажется, у Арионы цвет был именно таким.
— Но она была драконом, — заметила я.
— Она была демон той крови, когда поколение ещё изредка было крылатым. Последнее поколение сильной крови. Она брала клятву что я никогда не буду пытаться узнать её род, но её крылья… Я никогда не видел ничего столь же прекрасного ни в той жизни, ни в этой. Столь сильного. Жидкое море сапфира, в котором застыли всполохи черного пламени. Она оказалась от них, чтобы быть слабой, чтобы быть мне женой, способной родить наследников. И её убили.
Было жутко, когда Оми говорил о жизни Антариуса как о своей собственной, но с каждым днём принималось всё легче. Однако… Что повидал за свой бесконечный век фактически обезумевший дракон? Каждая секунда его жизни была в памяти Оми, занимая в разуме куда большее место, чем память самого парня. Двадцать лет против нескольких веков.
Я вспомнила уроки легенд минувших веков. Говорят, что демоны пришли из мира куда более живого, чем этот, принеся с собой огромную силу. Портал, приведший тысячи воинов сюда, открыть снова не смогли, и, на грани вымирания в этом мире, они резали свои крылья, чтобы их сила не подавляла кровь местных рас. Они приумножали свой род за счет других. В смешении рождались дети, все такие же сильные и крылатые. Из поколения в поколение, пока, в одной семье, не родился демон таким, какими мы стали сейчас. Слабый, бескрылый, живущий куда более короткую жизнь. Первых считали богами, сейчас же мы такой же народ, как драконы или эльфы. Чем меньше в нас магии, тем более короток век.
Мне и в голову не приходило, что Ариона могла быть демоном. Так или иначе, сейчас это уже история. Да и главное сейчас, чтобы семья приняла наш брак, как почти свершившийся. Бабушка деда по линии отца говорила, что в её жилах кровь королей, но она в принципе была довольно странной особой, так что мы всегда смотрели на её чудаковатость с некоторым снисхождением.
Дом родителей практически не изменился. Всё тот же серый холодный камень, всё тот же розовый сад, что не менее колюч и самовлюблен, чем его хозяйка. Стук в дверь отразился эхом в стенах дома, пробуждая его жителей к бодрствованию. Прошла пара мгновений, и я повторила стук, чтобы хозяева не сослались на отголоски сна. Нутром ощутила недовольство матушки. Оно до сих пор резало мой нос кислой горечью, что так отвращала меня в детстве. Она могла бы стать магистром страха, её темный дар был силён, но обучение в академии она даже не начинала, ведь долг любой женщины — это семейный очаг. Зато на детях, особенно мне, она отрывалась сполна.
— Так это твой дом? — спросил Оми. Я лишь неопределенно пожала плечами.
— Ну и кого принесла темная? — спросил хриплый голос отца. Хотя нет. Что-то в этом голосе было схожим, однако…
— Маримар? — спросила я тихо, пытаясь добавить в голос волнения. Получалось очень неплохо. Оми оглянулся, уже как пару минут вернувшись в свой облик. За нами никто не наблюдал.
Дверь неспешно открылась, являя нам несколько заспанного демона. Маримар зевнул, почесав затылок, а потом, разглядев нас, резко захлопнул рот, щелкнув зубами. Его лицо изменилось. Меня щедро одарили презрением и совершенно не скрываемой ненавистью.
— Саяра ка Шериаль, какая честь, — с ядом в голосе поприветствовал меня брат, намеренно делая акцент на имени рода императора. — Чем обязаны видеть вас на пороге нашего дома?
— Пришла пора нам всем поговорить. Вы не можете всю жизнь ненавидеть меня, — сказала я, на что брат только ухмыльнулся, скрестив руки на груди.
— До этого дня мы прекрасно с этим справлялись. Ты ясно дала понять. Что к нашему дому отношения не имеешь. Мы были готовы принять тебя даже после войны, но ты плюнула в наши лица, возомнила себя черти побери кем. Ты чудовище, — прошипел брат. —Проваливай. В этом доме тебе не рады, — Маримар попытался закрыть дверь, но я её придержала.
— Не говори за всех, Маримар, в этом доме не ты хозяин, — напомнила я, уловив шаги наверху. Отлично, остальные проснулись. — Я пришла с добрыми мыслями!
— Мари, дорогой, кто осчастливил нас столь ранним визитом? — матушка спускалась по лестнице в одном легком халате. Она была такой же, как и тогда. Худая, надменная, с фальшивой улыбкой на тонких губах и острым носом. Отец говорил, что в юности он был несколько больше нужного, но маги лекари всё исправили. Мне повезло, я пошла в родню отца.
— Твоя дочь, — отрезал Маримар, отходя в сторону, чтобы матушка могла меня рассмотреть. — Говорит, что решила помириться.
— Что-то я не заметила снега в середине лета, — вздохнула матушка, прищурив свои темные глаза. — Это тварь не посмела бы топтать наш порог.
— Вы говорите с названной дочерью императора. Неуважение к особе высшей крови государства в присутствии высшей крови иных государств или, непосредственно, к лицам вышей крови иных государств, карается законом Тёмной Империи, — голос Оми был тверд. Он всё так же стоял позади, придавая мне уверенности, что вопрос мы решим без кровопролитий. Но все же… Как хотелось.
Однако Оми прекрасно знал законы государств и был как никогда прав. Сейчас я была гражданином сразу трёх земель. Почетным Перстом Империи, принцессой Наарона и, поскольку потопленная земля принадлежала по праву возрожденной силы одному лишь Оми, и никому иному, я была по факту королевой несуществующих на сей день земель.
— Что происходит, Маримар? — спросил строго отец, спускаясь к своей жене. — Господин Минранд, как и два года назад, смею вас заверить, я не укрываю никаких данных о беглых преступниках вашего королевства. Допросы ни к чему. Тем более моей жены и сына.
Судя по вздрогнувшему отцу, Оми оставил неизгладимое впечатление в свой предыдущий визит. Я повернулась к Оми и вскинула бровь. — Минранд?
— Минранд Део, Серый Глаз, глава разведки Наарона. Со вчерашнего дня, бывший, — Оми приобнял меня, заглядывая в глаза. — Младший в королевской семье не носит полного имени, это традиция. Пока не родился я, во всех бумагах Аймон упоминался как Мон. С рождения я наречен Оминрандом, «духом горной реки». Женитьба дает право обойти эту традицию.
Серый Глаз тем более не может называть полного истинного имени. Но что здесь делал Оми два года назад? Отец явно обеспокоен его повторным визитом, и даже напуган. Сильный маг империи почти в ужасе! Я сощурилась.
— У меня были причины подозревать вас, милорд. Ничего личного, — ответил моему отцу Оми.
— Младший в королевской семье? — зацепился за слова дракона брат. — В чьей?
— Он наследник неба, пустая твоя голова, — прошептал отец, подходя к сыну и жестом веля тому идти к матери. — Ваше высочество, чем мы обязаны видеть вас в нашем доме? И… В сопровождении моей кровной дочери, — отец обеспокоенно заглянул в мои глаза, и нервно перевел взгляд на ладонь Оми, что покоилась на моей талии. Я положила руку с брачной печатью на грудь дракона, привлекая к ней внимание.
— Леди Саяра Сантия Варадо ка Шериаль Диаро моя супруга. Мы прибыли провести день в доме её родных, как того требуют обычаи моей семьи. А ночью мы должны навестить ваших почтивших родственников, тех, кто был свидетелем её жизни до своей погибели, — Оми говорил так уверенно и жестко, будто и вправду существовала такая традиция и нарушать её наследник небесных змеев нарушать никак не мог.
Отец побледнел. Позади него поплохело матушке, и Маримар только и успел подхватить её падающее в обмороке тело. Сам брат тихо ругался, пытаясь привести матушку в сознание. Ритер Варадо прикрыл глаза, принимая и переваривая услышанное, а я нежно притянула Оми, чтобы поцеловать. И ведь вправду. Муж. Мой. Весь мой.
Браслет на руке нагрелся, обжигая, и я оттолкнула Оми, закрывая наши спины щитом. Но не магический удар, а обыкновенный булыжник прилетел в меня, оставляя рваную рану на плече. Я скрипнула зубами, отправляя волну силы в женщину, что поднимала второй камень. Она упала на землю и прокатилась кубарем пару метров, но тут же встала.
— Убийца! Как ты посмела вернуться! Ты убила его! Моего сына! — вопила женщина. Только после этих слов я признала мать того самого лорда, что должен был стать мне мужем по желанию наших семей. Того, что так трусливо дезертировал с войны. Того, что я казнила на позорном столбе. Её магию я заперла за день до этого, она пыталась помешать правосудию.
— Мать труса и подонка, — плюнула я, заметив выглядывающих из своих домов демонов. — Ты знала, что он делал с этими девочками. Со служками!
О преступлениях лорда я узнала позже, когда он уже давно канул за черту. Если бы я знала раньше, казнь была бы куда более мучительной. Эта тварь не заслужила даже капли жалости. Девушки приходили с благодарностями, шли их отцы и матери, они падали мне в ноги, поклонялись спасителю их кровинок от насильника. Лишь одна посмела рассказать, как все было. Как он преподносил это им и их семьям. « Вы ещё благодарны мне быть должны, это лучшая ночь в их жизни». До войны стража смотрела на эти преступления сквозь пальцы, особенно, если дело касалось богатых и одаренных. Став Первым Перстом я быстро вправила мозги судебной системе, заставив стражу взять этих уродов за… Не важно за что, важно что это помогло не одной девушке. Меня не постигла участь этих девиц лишь по одной причине, я была из второго по важности дома в городе. За меня мог вступиться отец.
— Ты лживая потаскуха! Будь ты проклята всеми небесами! — прокричала женщина, разбивая какой-то сосуд. Оми сделал шаг вперед, вибрирующей нотой содрагая землю так, что стекла в домах задрожали, грозя осыпаться осколками. Черная сила застыла в воздухе, будто в агонии, и я схватила проклятие в тиски совей силы, запирая её в одном узле. Проклятие высшего порядка, такое могли сотворить немногие. Проклятие на агонию и усыхание. На смерть.
— Запрещенное проклятие, караемое по закону контроля смертоубийства высшей мерой. Как высший Перст империи, я имею право выбрать наказание по своему усмотрению либо оградить от такового. Так слушай же люд Греденха, коль имеются у вас основания полагать, что данная леди повинна в страдания кого бы то ни было, можете наказать её так, как посчитаете нужным, — мой голос эхом понёсся по улицам города. — Деяния против здоровья и разума леди Моргаты отныне и до мига её смерти законны и похвальны.
— А за нападение на королевскую кровь я дарую ей целительные путы, — оскалился Оми, залечив моё плечо. Его звонкая песня окутала женщину магией луны, что будет восстанавливать повреждения снова и снова. Я поцеловала мужа в щеку и усмехнулась.
— Это великолепно в своей жестокости, — почуяв безнаказанность люди выходили из домов. Слуги, родители изнасилованных девушек, их мужья и братья… Они даже не одевались, так и шли в ночных рубашках и платьях. Народ долго копил в себе злобу, слишком долго девушек мучали кошмары. Они сами шли мстить за годы унижения. В городе каждый третий желал смерти той, что воспитала подонка. До сего дня её охранял только закон, ведь, по факту, ни в чем обвинить её так и не смогли. Знали, что она была виновна, но доказательства были уничтожены.
— Каждый раз ты приносишь с собой смерть, — зло заметил брат. Я повернулась к нему с улыбкой. Для магистра чистой смерти это было сродни похвалы.
— Он лжец, ревнивый садист и просто самовлюбленный ребенок! — огрызнулся кронпринц, а я взялась за ожерелье.
— Беда лишь в том, что ты думаешь, что смотришь на него через стекло, а на самом деле между вами зеркало. Спокойной ночи, Вильмор, — я сорвала с его шеи артефакт, поймав последнюю искру ярости черных глаз. Веки тяжело опустились на его глаза, и дыхание стало ровным. Сон окутывал душу Вильмора блаженным беспамятством. — И беспокойной жизни.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
«Иногда хочется вернуться домой, послушать разговоры о том, что было в прошлом, и особенно о том, чего не было никогда!»
Алехан Миталиер. «Я признан был самим собой.»
Влажные после душа волосы холодили спину. Такой родной воздух имперской столицы пах пряностями, жаренным мясом и вином. Никогда не спящий город встретил меня потрескиванием салюта в ночном небе. Сегодня нашему императору стало ещё на год больше. Небольшой, но все же яркий праздник украсил шумные улицы разноцветными фонарями.
— Предъявите перстень и разрешение на государственный телепорт, — демон преградил нам выход из рунной комнаты. Я создала яркий шар огненного света, чтобы тот озарил моё лицо. — Госпожа Перст, прошу простить мою бдительность. А ваш спутник…
— Этой ночью я прибыла одна, — отрезала я, проходя мимо стража.
— Возьмите, госпожа, — протянул нам свой плащ демон. Я кивнула Оми, но тот протянул звенящую ноту, и его силуэт расплылся, и вот уже рядом со мной полноватый рыжий парень с небольшими демоническими рожками и ямочками на щеках. Я одобрительно кивнула и одарила стража предостерегающим взглядом. Демон всё понял и склонил голову, принимая приказ названной дочери императора. Сейчас, фактически, я была начальством его начальства.
Мы спустились на центральную улицу города, вливаясь в шумный поток празднующих демонов. Я взяла Оми за руку, чтобы не потерять в этой неугомонной танцующей толпе, и потянула в сторону второго круга высокородных домов. Среди них располагался портал в пристоличные города, в одном из которых по сей день жили мои родители.
— Зачем тебе к родным? Что они могут дать? — спросил Оми, когда мы оказались возле портала. Страж приступил к настройке точного направления с поправкой на наш вес и рост.
— Нам нужно много магов жизни, но мы ведь не можем их похищать и складывать в погребе. Я знаю способ, как нам призвать их к службе. Ты мне подыграешь. Нужно попасть в один склеп, но я не знаю где он, а ты мне поможешь это выяснить. Запоминай, у вашего рода есть такая традиция…
Портал настроили довольно скоро, взяв с нас две золотых. В дали от Греденха уже светлело. В отличии от столицы здесь было тихо. Праздник закончили ещё пару часов назад, и город был погружён в полумрак. Лишь у порогов горели фонари, освещая путь поздним гостям. Стражи посапывали на постах мирного города, а благородные любовники тихо расползались через сады от своих пассий. Всё было таким знакомым и чужим одновременно. Я вдохнула побольше воздуха и медленно выдохнула.
Я сняла с шеи цепочку с кольцом и посмотрела на Оми. Он улыбнулся, перехватывая его и сам надел мне на палец, оставив следом на моей ладони поцелуй. Магия кольца ощутимо кольнула, будто пробуя меня на вкус, и заклятый металл сел по размеру. Камень посветлел, наливаясь молочным туманом, а после начал искриться черными молниями, меняя цвета подобно калейдоскопу. Камень остановился в ярком насыщенном цвете глубокого синего моря и чуть потемнел, застывая в нём.
— Если верить Антариусу, он принимает цвет сильнейшей крови в роду. Можно попытаться найти книгу о подобном, но вряд ли что-то уцелело. Но, мне кажется, у Арионы цвет был именно таким.
— Но она была драконом, — заметила я.
— Она была демон той крови, когда поколение ещё изредка было крылатым. Последнее поколение сильной крови. Она брала клятву что я никогда не буду пытаться узнать её род, но её крылья… Я никогда не видел ничего столь же прекрасного ни в той жизни, ни в этой. Столь сильного. Жидкое море сапфира, в котором застыли всполохи черного пламени. Она оказалась от них, чтобы быть слабой, чтобы быть мне женой, способной родить наследников. И её убили.
Было жутко, когда Оми говорил о жизни Антариуса как о своей собственной, но с каждым днём принималось всё легче. Однако… Что повидал за свой бесконечный век фактически обезумевший дракон? Каждая секунда его жизни была в памяти Оми, занимая в разуме куда большее место, чем память самого парня. Двадцать лет против нескольких веков.
Я вспомнила уроки легенд минувших веков. Говорят, что демоны пришли из мира куда более живого, чем этот, принеся с собой огромную силу. Портал, приведший тысячи воинов сюда, открыть снова не смогли, и, на грани вымирания в этом мире, они резали свои крылья, чтобы их сила не подавляла кровь местных рас. Они приумножали свой род за счет других. В смешении рождались дети, все такие же сильные и крылатые. Из поколения в поколение, пока, в одной семье, не родился демон таким, какими мы стали сейчас. Слабый, бескрылый, живущий куда более короткую жизнь. Первых считали богами, сейчас же мы такой же народ, как драконы или эльфы. Чем меньше в нас магии, тем более короток век.
Мне и в голову не приходило, что Ариона могла быть демоном. Так или иначе, сейчас это уже история. Да и главное сейчас, чтобы семья приняла наш брак, как почти свершившийся. Бабушка деда по линии отца говорила, что в её жилах кровь королей, но она в принципе была довольно странной особой, так что мы всегда смотрели на её чудаковатость с некоторым снисхождением.
Дом родителей практически не изменился. Всё тот же серый холодный камень, всё тот же розовый сад, что не менее колюч и самовлюблен, чем его хозяйка. Стук в дверь отразился эхом в стенах дома, пробуждая его жителей к бодрствованию. Прошла пара мгновений, и я повторила стук, чтобы хозяева не сослались на отголоски сна. Нутром ощутила недовольство матушки. Оно до сих пор резало мой нос кислой горечью, что так отвращала меня в детстве. Она могла бы стать магистром страха, её темный дар был силён, но обучение в академии она даже не начинала, ведь долг любой женщины — это семейный очаг. Зато на детях, особенно мне, она отрывалась сполна.
— Так это твой дом? — спросил Оми. Я лишь неопределенно пожала плечами.
— Ну и кого принесла темная? — спросил хриплый голос отца. Хотя нет. Что-то в этом голосе было схожим, однако…
— Маримар? — спросила я тихо, пытаясь добавить в голос волнения. Получалось очень неплохо. Оми оглянулся, уже как пару минут вернувшись в свой облик. За нами никто не наблюдал.
Дверь неспешно открылась, являя нам несколько заспанного демона. Маримар зевнул, почесав затылок, а потом, разглядев нас, резко захлопнул рот, щелкнув зубами. Его лицо изменилось. Меня щедро одарили презрением и совершенно не скрываемой ненавистью.
— Саяра ка Шериаль, какая честь, — с ядом в голосе поприветствовал меня брат, намеренно делая акцент на имени рода императора. — Чем обязаны видеть вас на пороге нашего дома?
— Пришла пора нам всем поговорить. Вы не можете всю жизнь ненавидеть меня, — сказала я, на что брат только ухмыльнулся, скрестив руки на груди.
— До этого дня мы прекрасно с этим справлялись. Ты ясно дала понять. Что к нашему дому отношения не имеешь. Мы были готовы принять тебя даже после войны, но ты плюнула в наши лица, возомнила себя черти побери кем. Ты чудовище, — прошипел брат. —Проваливай. В этом доме тебе не рады, — Маримар попытался закрыть дверь, но я её придержала.
— Не говори за всех, Маримар, в этом доме не ты хозяин, — напомнила я, уловив шаги наверху. Отлично, остальные проснулись. — Я пришла с добрыми мыслями!
— Мари, дорогой, кто осчастливил нас столь ранним визитом? — матушка спускалась по лестнице в одном легком халате. Она была такой же, как и тогда. Худая, надменная, с фальшивой улыбкой на тонких губах и острым носом. Отец говорил, что в юности он был несколько больше нужного, но маги лекари всё исправили. Мне повезло, я пошла в родню отца.
— Твоя дочь, — отрезал Маримар, отходя в сторону, чтобы матушка могла меня рассмотреть. — Говорит, что решила помириться.
— Что-то я не заметила снега в середине лета, — вздохнула матушка, прищурив свои темные глаза. — Это тварь не посмела бы топтать наш порог.
— Вы говорите с названной дочерью императора. Неуважение к особе высшей крови государства в присутствии высшей крови иных государств или, непосредственно, к лицам вышей крови иных государств, карается законом Тёмной Империи, — голос Оми был тверд. Он всё так же стоял позади, придавая мне уверенности, что вопрос мы решим без кровопролитий. Но все же… Как хотелось.
Однако Оми прекрасно знал законы государств и был как никогда прав. Сейчас я была гражданином сразу трёх земель. Почетным Перстом Империи, принцессой Наарона и, поскольку потопленная земля принадлежала по праву возрожденной силы одному лишь Оми, и никому иному, я была по факту королевой несуществующих на сей день земель.
— Что происходит, Маримар? — спросил строго отец, спускаясь к своей жене. — Господин Минранд, как и два года назад, смею вас заверить, я не укрываю никаких данных о беглых преступниках вашего королевства. Допросы ни к чему. Тем более моей жены и сына.
Судя по вздрогнувшему отцу, Оми оставил неизгладимое впечатление в свой предыдущий визит. Я повернулась к Оми и вскинула бровь. — Минранд?
— Минранд Део, Серый Глаз, глава разведки Наарона. Со вчерашнего дня, бывший, — Оми приобнял меня, заглядывая в глаза. — Младший в королевской семье не носит полного имени, это традиция. Пока не родился я, во всех бумагах Аймон упоминался как Мон. С рождения я наречен Оминрандом, «духом горной реки». Женитьба дает право обойти эту традицию.
Серый Глаз тем более не может называть полного истинного имени. Но что здесь делал Оми два года назад? Отец явно обеспокоен его повторным визитом, и даже напуган. Сильный маг империи почти в ужасе! Я сощурилась.
— У меня были причины подозревать вас, милорд. Ничего личного, — ответил моему отцу Оми.
— Младший в королевской семье? — зацепился за слова дракона брат. — В чьей?
— Он наследник неба, пустая твоя голова, — прошептал отец, подходя к сыну и жестом веля тому идти к матери. — Ваше высочество, чем мы обязаны видеть вас в нашем доме? И… В сопровождении моей кровной дочери, — отец обеспокоенно заглянул в мои глаза, и нервно перевел взгляд на ладонь Оми, что покоилась на моей талии. Я положила руку с брачной печатью на грудь дракона, привлекая к ней внимание.
— Леди Саяра Сантия Варадо ка Шериаль Диаро моя супруга. Мы прибыли провести день в доме её родных, как того требуют обычаи моей семьи. А ночью мы должны навестить ваших почтивших родственников, тех, кто был свидетелем её жизни до своей погибели, — Оми говорил так уверенно и жестко, будто и вправду существовала такая традиция и нарушать её наследник небесных змеев нарушать никак не мог.
Отец побледнел. Позади него поплохело матушке, и Маримар только и успел подхватить её падающее в обмороке тело. Сам брат тихо ругался, пытаясь привести матушку в сознание. Ритер Варадо прикрыл глаза, принимая и переваривая услышанное, а я нежно притянула Оми, чтобы поцеловать. И ведь вправду. Муж. Мой. Весь мой.
Браслет на руке нагрелся, обжигая, и я оттолкнула Оми, закрывая наши спины щитом. Но не магический удар, а обыкновенный булыжник прилетел в меня, оставляя рваную рану на плече. Я скрипнула зубами, отправляя волну силы в женщину, что поднимала второй камень. Она упала на землю и прокатилась кубарем пару метров, но тут же встала.
— Убийца! Как ты посмела вернуться! Ты убила его! Моего сына! — вопила женщина. Только после этих слов я признала мать того самого лорда, что должен был стать мне мужем по желанию наших семей. Того, что так трусливо дезертировал с войны. Того, что я казнила на позорном столбе. Её магию я заперла за день до этого, она пыталась помешать правосудию.
— Мать труса и подонка, — плюнула я, заметив выглядывающих из своих домов демонов. — Ты знала, что он делал с этими девочками. Со служками!
О преступлениях лорда я узнала позже, когда он уже давно канул за черту. Если бы я знала раньше, казнь была бы куда более мучительной. Эта тварь не заслужила даже капли жалости. Девушки приходили с благодарностями, шли их отцы и матери, они падали мне в ноги, поклонялись спасителю их кровинок от насильника. Лишь одна посмела рассказать, как все было. Как он преподносил это им и их семьям. « Вы ещё благодарны мне быть должны, это лучшая ночь в их жизни». До войны стража смотрела на эти преступления сквозь пальцы, особенно, если дело касалось богатых и одаренных. Став Первым Перстом я быстро вправила мозги судебной системе, заставив стражу взять этих уродов за… Не важно за что, важно что это помогло не одной девушке. Меня не постигла участь этих девиц лишь по одной причине, я была из второго по важности дома в городе. За меня мог вступиться отец.
— Ты лживая потаскуха! Будь ты проклята всеми небесами! — прокричала женщина, разбивая какой-то сосуд. Оми сделал шаг вперед, вибрирующей нотой содрагая землю так, что стекла в домах задрожали, грозя осыпаться осколками. Черная сила застыла в воздухе, будто в агонии, и я схватила проклятие в тиски совей силы, запирая её в одном узле. Проклятие высшего порядка, такое могли сотворить немногие. Проклятие на агонию и усыхание. На смерть.
— Запрещенное проклятие, караемое по закону контроля смертоубийства высшей мерой. Как высший Перст империи, я имею право выбрать наказание по своему усмотрению либо оградить от такового. Так слушай же люд Греденха, коль имеются у вас основания полагать, что данная леди повинна в страдания кого бы то ни было, можете наказать её так, как посчитаете нужным, — мой голос эхом понёсся по улицам города. — Деяния против здоровья и разума леди Моргаты отныне и до мига её смерти законны и похвальны.
— А за нападение на королевскую кровь я дарую ей целительные путы, — оскалился Оми, залечив моё плечо. Его звонкая песня окутала женщину магией луны, что будет восстанавливать повреждения снова и снова. Я поцеловала мужа в щеку и усмехнулась.
— Это великолепно в своей жестокости, — почуяв безнаказанность люди выходили из домов. Слуги, родители изнасилованных девушек, их мужья и братья… Они даже не одевались, так и шли в ночных рубашках и платьях. Народ долго копил в себе злобу, слишком долго девушек мучали кошмары. Они сами шли мстить за годы унижения. В городе каждый третий желал смерти той, что воспитала подонка. До сего дня её охранял только закон, ведь, по факту, ни в чем обвинить её так и не смогли. Знали, что она была виновна, но доказательства были уничтожены.
— Каждый раз ты приносишь с собой смерть, — зло заметил брат. Я повернулась к нему с улыбкой. Для магистра чистой смерти это было сродни похвалы.
