Теперь же внезапно в точке соприкосновения изображения из обоих глаз появилось какое-то серое пятно, которое мешало, блин, нормально видеть. Словно мне на лоб наклеили какую-то бумажку, которая частично перекрывала взор.
Из-за этого я невольно, втихую - чтобы не привлекать к своей персоне лишнее внимание, - постоянно тёр “слепой” глаз здоровой рукой. И натёр его, глаз слезился и, скорее всего, покраснел.
Вскоре девушка всё-таки заметила мои действа; к тому моменту она уже прекратила возиться с волосами малышки и подошла ко мне. Девушка вроде как наказала мне прекратить тереть глаз и начала внимательно его осматривать, возможно, думала что мне в глаз попала ресница.
Я, вообще-то, не очень люблю когда меня трогают, особенно люди которых не знаю, но к этой девушке уже успел привыкнуть. В основном из-за первых дней - я тогда больше напоминал овощ, даже мычать толком не мог; девушка не отходила от меня практически не на шаг, постоянно была рядом и ухаживала, за что я ей бесконечно благодарен, но… всё таки, количество физических контактов предпочёл бы свести к минимуму.
Ужин обычно готовили гипотетическая Кирия и Кален, девушка же им только помогала, изредка проверяя, всё ли в порядке, и, естественно, львиную долю времени она проводила с младшими девочками, не забывая уделять внимание и мне. Вот только если с девчатами она веселилась и играла во что-то, то ко мне отношение было совершенно иным: девушка постоянно трогала мой лоб(видимо, проверяя температуру), и периодически заставляла выполнять вроде бы незначительные, но для меня - крайне неприятные физические упражнения. Кален обычно на пальцах объяснял, что она от меня хочет.
И, пожалуй, самое печальное - девушка частенько со мной разговаривала. Если глухота отступала, я слушал речь девушки, пытался в ней разобраться и привыкнуть к незнакомому языку, - девушка говорила очень много, иной раз что-то спрашивала, судя по вопросительной интонации, а потом тут же сама и отвечала… но зачастую, к сожалению, я не слышал ровным счётом ничего. Конечно же тут же сообщал об этом, указывая пальцами на уши; она вроде как всё понимала, но прекращать свой монолог не торопилась. Мне это больше напоминало общение родителя и младенца, ха-ха.
В такие моменты нашего “безмолвного” одностороннего диалога я только и мог что разглядывать девушку, изучая её внешность: правильные, красивые черты лица без изъянов, создающие образ какой-то нереалистичной, словно искусственной внешности. Будто я смотрю не на человека, а на сверхреалистичную куклу или картину. Белоснежные волосы в совокупности с фиолетовыми глазами лишь дополняют этот нереальный образ.
Кстати, о фиолетовых глазах - это ведь не какая-то уникальная особенность девушки, такой цвет у всех: и у меня, и у Калена, Кирии, младших девочек… а вот у мужчины - нет, у него глаза карие. Чёт подозрительно…
Девушка нахмурилась и, наконец-то, отстранилась от меня. Видимо, ничего такого в моём глазу не обнаружила и теперь раздумывала, из-за чего я мог так его усиленно тереть.
Пусть внешне я и сохранял полнейшее хладнокровие, но в глубине души надеялся, что она поскорее отойдёт и перестанет на меня глазеть, потому что левая рука - которую я порезал и теперь, усевшись на неё, усиленно скрывал от девушки - уже затекла, пальцы болезненно покалывали. Ну чёрт…
Однако девушка почему-то не торопилась от меня отходить. Она мягко улыбнулась, снова взъерошила мои волосы и что-то ласково говорила; благо, вскоре на помощь пришли Кирия и Кален. Что именно они сказали я не понял, однако оба отчётливо произнесли слово “мама”, как и мелкие девочки чуть ранее.
Мама… значит. Так, всё-таки эта молодая девушка, которой с виду не более двадцати, их мать? Или же у слова “мама” на этом языке какое-то другое значение? Может ли быть такое, что здесь “мама” - это имя?
Лично я больше склоняюсь ко второму варианту, потому что самой старшей девчонке, которую возможно зовут Кирия, максимум тринадцать лет. В таком случае девушке нужно было её родить… что, в семилетнем возрасте?
Я, конечно, слышал о подобных случаях, но как-то сомневаюсь, что нас сложилась похожая ситуация. Хотя, скорее, просто хочу в это верить; в таком случае я, возможно, отвергаю неприятную истину?
Да не, не-не-не. Эта “мама” не девушка, а вполне взрослая женщина, которой явно уже за тридцать, но она хорошо сохранилась. И она - мать этих детей.
Или нет?..
Едва “мама” встала и направилась к старшим, я вздохнул с облегчением и вытащил из-под себя руку; пока женщина возилась у плиты, активно что-то обсуждая с Каленом и Кирией, интенсивно растираю онемевшую руку, разгоняя кровь по венам и капиллярам, а то уже сил нет терпеть покалывание…
Сие однотипное действие и практически полное отсутствие необходимости активно о чём-то размышлять позволили мне полностью сосредоточиться на подслушивании. Маленькие девочки вообще трещали без умолку; в основном они играли на пролёте между первым и вторым этажами. Громко хохотали, иногда возмущённо что-то говорили и периодически с восторгом взвигивали. В общем, вели себя как дети.
Старшая из этих младших очень напоминала Кирию. Они были похожи словно настоящие сёстры, будто эта девочка просто была уменьшенной копией Кирии - такие же чёрные, словно смоль, волосы, довольно суровый взгляд, который не сочетался с улыбчивостью малышки. Вот только волосы у неё коротко сострижены, чуть выше плеч, смахивала на неровное карэ.
А вот самая младшая девочка вообще ни на кого не была похожа; в отличии от остальных детей, она довольно крупная. Ну, тут, скорее, причина в том, что ей, как самой маленькой, нужно меньше пищи, поэтому она не такая худощавая, как мы. Волосы длинные, тёмно-каштановые и слегка вьющиеся. Глаза у девочки тёмно-фиолетовые, а у нас яркие. Если предположить, что мы все - родня, то эта девочка, получается… приёмная?
Кстати, а ведь если призадуматься, то не только старшая из двух младших похожа на Кирию, но и сама Кирия очень напоминает “маму”. Волосы-то у них разные и по цвету и по длине - у “мамы” они достают примерно до лопаток и увы, не совсем здоровые, ломкие. У Кирии же волосы чёрные и шелковистые, очень длинные, опускаются чуть ниже поясницы.
У девушки добрый взгляд, Кирия же всегда кажется вечно чем-то недовольной, но черты лица у них схожие. Девушка - это как взрослая версия Кирии, которая просто перекрасила волосы в белый цвет.
Итак, что мы имеем - мать и две дочери, Кирия и старшая из двух младших девочек. А остальные тогда кем друг другу приходятся? Ладно, всё, хватит, слишком уж много думаю в последнее время, а для меня это не свойственно, уже даже голова болеть начинает.
Чтобы “мама” лишний раз не радовала меня своим вниманием, я прикладывал титанические усилия, стараясь не трогать глаз, но моргал при этом довольно таки часто из-за этого тупого серого пятна! Оно меня просто неимоверно напрягает!
Но к счастью, вскоре всё пришло в норму - слух пропал окончательно, а зрение восстановилось так резко, что у меня почему-то заслезились глаза.
Так, не понял, у меня уши и глаза как-то связаны или что? Работать типо по очереди могут? Или я какую-то невидимую кнопку нажал пока на диване из стороны в сторону качался?
Что ж… вот снова и наступил тот период, когда всё, что я могу - это просто сидеть на диване, слушать звеняющую, удушающую тишину, изредка разбавленную какими-то булькающими звуками и украдкой поглядывать по сторонам, разглядывая “маму”, Калена, Кирию и младших девочек, пытаясь всё-таки уразуметь их связи…
Эта самая “мама”... КТО ОНА ТАКАЯ, МАТЬ ИЛИ НЕ МАТЬ?!
Вроде старался уже забить, но мысли всё равно возвращаются в прежнее русло. Старательно вспоминаю все предыдущие события, систематизирую их и анализирую поведение этой девушки в отношении детей. Она с нами ласкова, внимательна и заботлива, но… это, всё-таки, не делает её настоящей матерью. Она может быть как старшей сестрой, так и просто девушкой, которая решила приютить детей. Мхм…
Наш ужин уже был готов, но к столу пока никого не звали, а значит, в этот раз мужик придёт раньше обычного, и мы все соберёмся за столом. Если честно, этого мужика я недолюбливал. Он вроде бы ничего плохого не делал, даже почти не разговаривал, но… что-то в нём меня отталкивало. Всё никак не могу к нему привыкнуть.
Пока я просиживал диван, остальные продолжали заниматься своими делами. Кален о чём-то увлечённо рассказывал женщине и махал при этом руками во все стороны, а потом она заметила, что у него отсутствуют два нижних зуба и начала паниковать. Вроде как не ругала Калена, но кричала довольно громко, я даже сквозь свою глухоту умудрялся слышать некоторые отрывки из её слов… ну и старался в сторону возникшего конфликта не смотреть. Правда, получалось плохо - любопытство всё-таки брало верх.
Сложившаяся ситуация напомнила мне происходящее сегодня днём: Кирия стояла чуть поодаль, сложила руки за спиной и холодно наблюдала за тем, как “мама” что-то доказывает насупившемуся Калену. Правда, девушка, в отличии от Кирии, слишком уж долго нотации не читала. А в конце своей речи и вовсе обняла бедного Калена, которому и так сегодня досталось по самые помидоры.
И именно в этот момент наши с Кирией взгляды встретились. Только я почуял неладное, как девчонка уже тащила “маму” за руку, направляясь в мою сторону и что-то очень-очень быстро тараторила.
Бежать и отпираться не было ни сил, ни возможностей, ни смысла, так что я просто молча сидел на прежнем месте, пока Кирия разбинтовывала мою руку и показывала порезы.
Кстати, та мазь - ну, вернее, жидкость, видать какая-то целебная или что-то наподобии, покраснение вокруг порезов почти сошло на нет; хоть порезы и побаливали, однако не кровоточили, покрылись коркой, словно с момента пореза прошёл минимум целый день, а не каких-то три часа.
“Мама” осмотрела мою руку, сама себе покивала, а потом что-то начала обсуждать с Кирией. Девчонка потупила взор, в основном слушала и изредка что-то ей отвечала. Их диалог со стороны казался обычным, но что-то мне подсказывало, что “мама” на самом деле пожурила Кирию, поскольку девчонка разрешила мне взять нож.
Кирия, извини, ладно? Я не думал, что так получится…
Осмотрев и перебинтовав руку, “мама” в очередной раз взъерошила мне волосы, затем направилась к плите. Кирия последовала за ней, бросив на прощание злой взгляд.
Ну правда, прости…
Я вздохнул. Как же это надоело… хочу домой, к Оксане.
Некоторое время я просто сидел, тупо пялился в пол, разглядывая доски и стараясь ни о чём не думать - прожигал таким образом время. Очнулся только когда почувствовал на колене что-то мокрое… капающее изо рта. Быстро захлопнул пасть, надеясь что никто этого не видит, вытер рукавом слюни с подбородка и глянул на входную дверь как раз в тот момент, когда она открылась.
Это вернулся тот самый мужик. Где-то в глубине души я надеялся, что он заблудится или попросту сбежит куда подальше, вот настолько не хотелось его видеть. Впрочем, младшие девочки ему обрадовались, тут же кинулись к мужчине. Хотя они подобным образом встречают всех… кроме, блин, меня.
Первым делом этот довольно высокий мужик намеревался исполнить свой стандартный ритуал - снять куртку, бросить её мимо вешалки и спешно подняться на верх, но из-за девочек пришлось задержаться.
Он натянуто, слишком неестественно ухмыльнулся, словно его заставляли улыбаться под угрозой посадить на что-то длинное и очень острое, и опустился на колени перед девочками. Делал вид, что внимательно их слушает, изредка кивал, периодически что-то говорил, судя по шевелящимся губам.
Кирия на мужчину даже не взглянула, а вот Кален, судя по всему, горел желанием что-то рассказать мужчине. Парень дождался, когда девчонки выскажут мужчине всё, что накопилось за день - едва они умолкли, мужчина им о чём-то сказал и мягко подтолкнул в сторону “мамы”, - и вместе с мужиком поднялся на второй этаж. Кален и в этот раз был увлечён разговором, он активно жестикулировал и говорил громче обычного. Настолько, что отдалённые звуки доносились даже до меня.
Итак. Этот мужик.
Ранее ходил с короткой стрижкой, а на днях постригся практически налысо. Бреется плохо, наспех - отдельные клочки бороды торчат во все стороны. Внешность у него самая стандартная: ничем, кроме роста, не примечательный среднестатистический мужик. Даже цвет глаз банальный - карие.
Подбородок, правда, чуть раздвоенный, а губы тонкие, что в какой-то степени придавало ему какого-то официоза, что ли. При взгляда на этого мужчину у меня почему-то складывалось впечатление, что если он начнёт нормально бриться, чуть-чуть отрастит волосы на практически лысой голове и приоденется, то будет идеально подходить под киношный образ хитрых, нечистых на руку юристов.
Ну, короче, полутипичный взяточник.
Под глазами - мешки. Множественные морщины покрывают лицо, из-за чего кажется, что ему далеко уже за пятьдесят. То-есть, он может быть как отцом “мамы”, так и… дедом. Но есть одно но - они ночуют в одной комнате. Так что либо сожители, либо супруги, но по их взаимоотношениям о какой-то близости и не скажешь, ведут себя как… обычные соседи? Или просто хорошие знакомые, может даже друзья. Правда, как ведут себя друзья я не особо представляю, если честно.
И всё же… ещё кое что насчёт его возраста. Почему-то мне кажется, что он младше, чем выглядит. Гораздо младше.
Что ж, все, наконец-то, в сборе. “Мама” и Кирия быстро накрыли на стол аккурат к возвращению мужика и Калена. Детей - включая, блин, и меня - послали мыть руки под краном с ледяной водой, и лишь после этого разрешили сесть за стол.
Сегодня у нас снова жидкая каша с кусочками почищенной ранее картошки, с чуть горьковатым мясом, и варёной морковью. А на десерт - яблоки, порезанные на мелкие дольки и равномерно распределённые по тарелкам. Вернее, как равномерно… мужику и “маме” досталось меньше остальных.
О вкусе еды можно сказать лишь одно - могло быть и хуже; ну, в конце концов, рвотных позывов-то она не вызывает, а это главное. Хотя нет, пожалуй, главное то, что пища сытная. Да и я к ней за это время уже привык, поэтому ел без возмущений, просто молча поглощал эту кашу с горьким мясом, наблюдая, как вели себя за столом другие.
Мужик доел свою порцию первый, и теперь просто сидел, с безучастным видом поглядывая на детей. Но его мысли, казалось, были где-то очень далеко, поэтому вряд ли он понимал, что происходит.
Младшие девочки ели эту кашу с трудом, поэтому Кален старался их мотивировать как мог - если они съедят пару ложек, он начинал дурачиться за столом и смешить их.
Из-за этого я невольно, втихую - чтобы не привлекать к своей персоне лишнее внимание, - постоянно тёр “слепой” глаз здоровой рукой. И натёр его, глаз слезился и, скорее всего, покраснел.
Вскоре девушка всё-таки заметила мои действа; к тому моменту она уже прекратила возиться с волосами малышки и подошла ко мне. Девушка вроде как наказала мне прекратить тереть глаз и начала внимательно его осматривать, возможно, думала что мне в глаз попала ресница.
Я, вообще-то, не очень люблю когда меня трогают, особенно люди которых не знаю, но к этой девушке уже успел привыкнуть. В основном из-за первых дней - я тогда больше напоминал овощ, даже мычать толком не мог; девушка не отходила от меня практически не на шаг, постоянно была рядом и ухаживала, за что я ей бесконечно благодарен, но… всё таки, количество физических контактов предпочёл бы свести к минимуму.
Ужин обычно готовили гипотетическая Кирия и Кален, девушка же им только помогала, изредка проверяя, всё ли в порядке, и, естественно, львиную долю времени она проводила с младшими девочками, не забывая уделять внимание и мне. Вот только если с девчатами она веселилась и играла во что-то, то ко мне отношение было совершенно иным: девушка постоянно трогала мой лоб(видимо, проверяя температуру), и периодически заставляла выполнять вроде бы незначительные, но для меня - крайне неприятные физические упражнения. Кален обычно на пальцах объяснял, что она от меня хочет.
И, пожалуй, самое печальное - девушка частенько со мной разговаривала. Если глухота отступала, я слушал речь девушки, пытался в ней разобраться и привыкнуть к незнакомому языку, - девушка говорила очень много, иной раз что-то спрашивала, судя по вопросительной интонации, а потом тут же сама и отвечала… но зачастую, к сожалению, я не слышал ровным счётом ничего. Конечно же тут же сообщал об этом, указывая пальцами на уши; она вроде как всё понимала, но прекращать свой монолог не торопилась. Мне это больше напоминало общение родителя и младенца, ха-ха.
В такие моменты нашего “безмолвного” одностороннего диалога я только и мог что разглядывать девушку, изучая её внешность: правильные, красивые черты лица без изъянов, создающие образ какой-то нереалистичной, словно искусственной внешности. Будто я смотрю не на человека, а на сверхреалистичную куклу или картину. Белоснежные волосы в совокупности с фиолетовыми глазами лишь дополняют этот нереальный образ.
Кстати, о фиолетовых глазах - это ведь не какая-то уникальная особенность девушки, такой цвет у всех: и у меня, и у Калена, Кирии, младших девочек… а вот у мужчины - нет, у него глаза карие. Чёт подозрительно…
Девушка нахмурилась и, наконец-то, отстранилась от меня. Видимо, ничего такого в моём глазу не обнаружила и теперь раздумывала, из-за чего я мог так его усиленно тереть.
Пусть внешне я и сохранял полнейшее хладнокровие, но в глубине души надеялся, что она поскорее отойдёт и перестанет на меня глазеть, потому что левая рука - которую я порезал и теперь, усевшись на неё, усиленно скрывал от девушки - уже затекла, пальцы болезненно покалывали. Ну чёрт…
Однако девушка почему-то не торопилась от меня отходить. Она мягко улыбнулась, снова взъерошила мои волосы и что-то ласково говорила; благо, вскоре на помощь пришли Кирия и Кален. Что именно они сказали я не понял, однако оба отчётливо произнесли слово “мама”, как и мелкие девочки чуть ранее.
Мама… значит. Так, всё-таки эта молодая девушка, которой с виду не более двадцати, их мать? Или же у слова “мама” на этом языке какое-то другое значение? Может ли быть такое, что здесь “мама” - это имя?
Лично я больше склоняюсь ко второму варианту, потому что самой старшей девчонке, которую возможно зовут Кирия, максимум тринадцать лет. В таком случае девушке нужно было её родить… что, в семилетнем возрасте?
Я, конечно, слышал о подобных случаях, но как-то сомневаюсь, что нас сложилась похожая ситуация. Хотя, скорее, просто хочу в это верить; в таком случае я, возможно, отвергаю неприятную истину?
Да не, не-не-не. Эта “мама” не девушка, а вполне взрослая женщина, которой явно уже за тридцать, но она хорошо сохранилась. И она - мать этих детей.
Или нет?..
Едва “мама” встала и направилась к старшим, я вздохнул с облегчением и вытащил из-под себя руку; пока женщина возилась у плиты, активно что-то обсуждая с Каленом и Кирией, интенсивно растираю онемевшую руку, разгоняя кровь по венам и капиллярам, а то уже сил нет терпеть покалывание…
Сие однотипное действие и практически полное отсутствие необходимости активно о чём-то размышлять позволили мне полностью сосредоточиться на подслушивании. Маленькие девочки вообще трещали без умолку; в основном они играли на пролёте между первым и вторым этажами. Громко хохотали, иногда возмущённо что-то говорили и периодически с восторгом взвигивали. В общем, вели себя как дети.
Старшая из этих младших очень напоминала Кирию. Они были похожи словно настоящие сёстры, будто эта девочка просто была уменьшенной копией Кирии - такие же чёрные, словно смоль, волосы, довольно суровый взгляд, который не сочетался с улыбчивостью малышки. Вот только волосы у неё коротко сострижены, чуть выше плеч, смахивала на неровное карэ.
А вот самая младшая девочка вообще ни на кого не была похожа; в отличии от остальных детей, она довольно крупная. Ну, тут, скорее, причина в том, что ей, как самой маленькой, нужно меньше пищи, поэтому она не такая худощавая, как мы. Волосы длинные, тёмно-каштановые и слегка вьющиеся. Глаза у девочки тёмно-фиолетовые, а у нас яркие. Если предположить, что мы все - родня, то эта девочка, получается… приёмная?
Кстати, а ведь если призадуматься, то не только старшая из двух младших похожа на Кирию, но и сама Кирия очень напоминает “маму”. Волосы-то у них разные и по цвету и по длине - у “мамы” они достают примерно до лопаток и увы, не совсем здоровые, ломкие. У Кирии же волосы чёрные и шелковистые, очень длинные, опускаются чуть ниже поясницы.
У девушки добрый взгляд, Кирия же всегда кажется вечно чем-то недовольной, но черты лица у них схожие. Девушка - это как взрослая версия Кирии, которая просто перекрасила волосы в белый цвет.
Итак, что мы имеем - мать и две дочери, Кирия и старшая из двух младших девочек. А остальные тогда кем друг другу приходятся? Ладно, всё, хватит, слишком уж много думаю в последнее время, а для меня это не свойственно, уже даже голова болеть начинает.
Чтобы “мама” лишний раз не радовала меня своим вниманием, я прикладывал титанические усилия, стараясь не трогать глаз, но моргал при этом довольно таки часто из-за этого тупого серого пятна! Оно меня просто неимоверно напрягает!
Но к счастью, вскоре всё пришло в норму - слух пропал окончательно, а зрение восстановилось так резко, что у меня почему-то заслезились глаза.
Так, не понял, у меня уши и глаза как-то связаны или что? Работать типо по очереди могут? Или я какую-то невидимую кнопку нажал пока на диване из стороны в сторону качался?
Что ж… вот снова и наступил тот период, когда всё, что я могу - это просто сидеть на диване, слушать звеняющую, удушающую тишину, изредка разбавленную какими-то булькающими звуками и украдкой поглядывать по сторонам, разглядывая “маму”, Калена, Кирию и младших девочек, пытаясь всё-таки уразуметь их связи…
Эта самая “мама”... КТО ОНА ТАКАЯ, МАТЬ ИЛИ НЕ МАТЬ?!
Вроде старался уже забить, но мысли всё равно возвращаются в прежнее русло. Старательно вспоминаю все предыдущие события, систематизирую их и анализирую поведение этой девушки в отношении детей. Она с нами ласкова, внимательна и заботлива, но… это, всё-таки, не делает её настоящей матерью. Она может быть как старшей сестрой, так и просто девушкой, которая решила приютить детей. Мхм…
Наш ужин уже был готов, но к столу пока никого не звали, а значит, в этот раз мужик придёт раньше обычного, и мы все соберёмся за столом. Если честно, этого мужика я недолюбливал. Он вроде бы ничего плохого не делал, даже почти не разговаривал, но… что-то в нём меня отталкивало. Всё никак не могу к нему привыкнуть.
Пока я просиживал диван, остальные продолжали заниматься своими делами. Кален о чём-то увлечённо рассказывал женщине и махал при этом руками во все стороны, а потом она заметила, что у него отсутствуют два нижних зуба и начала паниковать. Вроде как не ругала Калена, но кричала довольно громко, я даже сквозь свою глухоту умудрялся слышать некоторые отрывки из её слов… ну и старался в сторону возникшего конфликта не смотреть. Правда, получалось плохо - любопытство всё-таки брало верх.
Сложившаяся ситуация напомнила мне происходящее сегодня днём: Кирия стояла чуть поодаль, сложила руки за спиной и холодно наблюдала за тем, как “мама” что-то доказывает насупившемуся Калену. Правда, девушка, в отличии от Кирии, слишком уж долго нотации не читала. А в конце своей речи и вовсе обняла бедного Калена, которому и так сегодня досталось по самые помидоры.
И именно в этот момент наши с Кирией взгляды встретились. Только я почуял неладное, как девчонка уже тащила “маму” за руку, направляясь в мою сторону и что-то очень-очень быстро тараторила.
Бежать и отпираться не было ни сил, ни возможностей, ни смысла, так что я просто молча сидел на прежнем месте, пока Кирия разбинтовывала мою руку и показывала порезы.
Кстати, та мазь - ну, вернее, жидкость, видать какая-то целебная или что-то наподобии, покраснение вокруг порезов почти сошло на нет; хоть порезы и побаливали, однако не кровоточили, покрылись коркой, словно с момента пореза прошёл минимум целый день, а не каких-то три часа.
“Мама” осмотрела мою руку, сама себе покивала, а потом что-то начала обсуждать с Кирией. Девчонка потупила взор, в основном слушала и изредка что-то ей отвечала. Их диалог со стороны казался обычным, но что-то мне подсказывало, что “мама” на самом деле пожурила Кирию, поскольку девчонка разрешила мне взять нож.
Кирия, извини, ладно? Я не думал, что так получится…
Осмотрев и перебинтовав руку, “мама” в очередной раз взъерошила мне волосы, затем направилась к плите. Кирия последовала за ней, бросив на прощание злой взгляд.
Ну правда, прости…
Я вздохнул. Как же это надоело… хочу домой, к Оксане.
Некоторое время я просто сидел, тупо пялился в пол, разглядывая доски и стараясь ни о чём не думать - прожигал таким образом время. Очнулся только когда почувствовал на колене что-то мокрое… капающее изо рта. Быстро захлопнул пасть, надеясь что никто этого не видит, вытер рукавом слюни с подбородка и глянул на входную дверь как раз в тот момент, когда она открылась.
Это вернулся тот самый мужик. Где-то в глубине души я надеялся, что он заблудится или попросту сбежит куда подальше, вот настолько не хотелось его видеть. Впрочем, младшие девочки ему обрадовались, тут же кинулись к мужчине. Хотя они подобным образом встречают всех… кроме, блин, меня.
Первым делом этот довольно высокий мужик намеревался исполнить свой стандартный ритуал - снять куртку, бросить её мимо вешалки и спешно подняться на верх, но из-за девочек пришлось задержаться.
Он натянуто, слишком неестественно ухмыльнулся, словно его заставляли улыбаться под угрозой посадить на что-то длинное и очень острое, и опустился на колени перед девочками. Делал вид, что внимательно их слушает, изредка кивал, периодически что-то говорил, судя по шевелящимся губам.
Кирия на мужчину даже не взглянула, а вот Кален, судя по всему, горел желанием что-то рассказать мужчине. Парень дождался, когда девчонки выскажут мужчине всё, что накопилось за день - едва они умолкли, мужчина им о чём-то сказал и мягко подтолкнул в сторону “мамы”, - и вместе с мужиком поднялся на второй этаж. Кален и в этот раз был увлечён разговором, он активно жестикулировал и говорил громче обычного. Настолько, что отдалённые звуки доносились даже до меня.
Итак. Этот мужик.
Ранее ходил с короткой стрижкой, а на днях постригся практически налысо. Бреется плохо, наспех - отдельные клочки бороды торчат во все стороны. Внешность у него самая стандартная: ничем, кроме роста, не примечательный среднестатистический мужик. Даже цвет глаз банальный - карие.
Подбородок, правда, чуть раздвоенный, а губы тонкие, что в какой-то степени придавало ему какого-то официоза, что ли. При взгляда на этого мужчину у меня почему-то складывалось впечатление, что если он начнёт нормально бриться, чуть-чуть отрастит волосы на практически лысой голове и приоденется, то будет идеально подходить под киношный образ хитрых, нечистых на руку юристов.
Ну, короче, полутипичный взяточник.
Под глазами - мешки. Множественные морщины покрывают лицо, из-за чего кажется, что ему далеко уже за пятьдесят. То-есть, он может быть как отцом “мамы”, так и… дедом. Но есть одно но - они ночуют в одной комнате. Так что либо сожители, либо супруги, но по их взаимоотношениям о какой-то близости и не скажешь, ведут себя как… обычные соседи? Или просто хорошие знакомые, может даже друзья. Правда, как ведут себя друзья я не особо представляю, если честно.
И всё же… ещё кое что насчёт его возраста. Почему-то мне кажется, что он младше, чем выглядит. Гораздо младше.
Что ж, все, наконец-то, в сборе. “Мама” и Кирия быстро накрыли на стол аккурат к возвращению мужика и Калена. Детей - включая, блин, и меня - послали мыть руки под краном с ледяной водой, и лишь после этого разрешили сесть за стол.
Сегодня у нас снова жидкая каша с кусочками почищенной ранее картошки, с чуть горьковатым мясом, и варёной морковью. А на десерт - яблоки, порезанные на мелкие дольки и равномерно распределённые по тарелкам. Вернее, как равномерно… мужику и “маме” досталось меньше остальных.
О вкусе еды можно сказать лишь одно - могло быть и хуже; ну, в конце концов, рвотных позывов-то она не вызывает, а это главное. Хотя нет, пожалуй, главное то, что пища сытная. Да и я к ней за это время уже привык, поэтому ел без возмущений, просто молча поглощал эту кашу с горьким мясом, наблюдая, как вели себя за столом другие.
Мужик доел свою порцию первый, и теперь просто сидел, с безучастным видом поглядывая на детей. Но его мысли, казалось, были где-то очень далеко, поэтому вряд ли он понимал, что происходит.
Младшие девочки ели эту кашу с трудом, поэтому Кален старался их мотивировать как мог - если они съедят пару ложек, он начинал дурачиться за столом и смешить их.
