— Влада, проходи на кухню, — сказал он. — Ах, да! Познакомься с моим другом из России, — продолжил Энтони, говоря на итальянском.
«Интересно, папа знал, что я здесь живу?»
— Извините, но я пойду в свою комнату, — ответила Влада тоже на итальянском, и, посмотрев на отца, скрылась в своей комнате. — Господи, что ему здесь понадобилось? Зачем он появился сейчас в моей жизни? Чтобы опять поиздеваться надо мною? — тихо прошептала она, смотря на дверь, в которую постучалась и сразу же вошла Мария.
— Ты пошла бы, поела! — сказала она.
— Я сейчас выйду!
Мария, удовлетворённая ответом Влады, вышла из её комнаты, после чего девушка переоделась и отправилась на кухню, где два друга распивали русскую водку. При виде Влады они оба резко замолчали, смотря, как она уселась за стол и стала быстро поедать то, что ей положила Мария. Покончив с едой, Влада произнесла:
— Я чай у себя в комнате попью, потому что сейчас я здесь лишняя.
— Попей здесь спокойно, ты нам не мешаешь, — ответил ей Энтони.
— А можно узнать, о чём вы двое говорите? — спросил Роберт, внимательно рассматривая свою дочь.
— Девушка не хочет нам мешать! — ответил Энтони ему на русском языке.
— Мадам, Вы нам нисколько не мешаете! Можете сидеть здесь сколько угодно! Я всё равно уже отправляюсь спать!
— И ты хочешь, чтобы я ей это перевёл? Она ведь обидеться!
— А мне плевать! Пусть обижается! Мне пора в люльку, а то меня уже сидя штормить начало, — отозвался снова Роберт, вставая из-за стола и качаясь, отправился в свободную комнату.
— Извини, мой друг немного перебрал. Он ушёл, потому что хотел, чтобы ты спокойно…
— Не извиняйтесь и не отчитывайтесь за своего друга. Я всё поняла из того, что он сказал.
— Тогда мне ещё более неловко за моего друга!
— Всё хорошо!
— Не всё так просто и хорошо! Мой друг в отчаянии, он не может найти свою дочь и у него умер сын.
— Умер? Как это произошло?
— Кажется, его убили…
— Именно убили. Его убила наша мафия, — произнёс Роберт, появившись снова на кухне.
Влада тем временем встала из-за стола и, поблагодарив Марию за ужин, ушла в свою комнату… У неё умер брат! Брата больше нет!!! А ведь она предупреждала отца, чтобы он внимательнее следил за своим сыном! Только он её не послушал!.. Думая об этом, она услышала, как открывается дверь её комнаты, только вот в данный момент она совершенно не хотела никого видеть, слышать… Ей хотелось побыть одной, поплакать так, чтобы никто не видел её слёз.
Обернувшись, она увидела возле себя отца.
— Значит, ты стала у нас итальянкой? И совершенно не знаешь своего родного языка? Скажи, где ты была два месяца, после того как уехала из дома? Куда ты пропала? Может, ты и меня не знаешь? Ну?! Что же ты молчишь? — Роберт схватил свою дочь за плечи и начал её трясти. — Ну, скажи же хоть что-нибудь! Не молчи!
Услышав шум, к ним присоединился Энтони.
— Роберт, что ты делаешь? — спросил он и оттащил отца от дочери. Девушка плакала, по её щекам текли слёзы, а глаза оставались непроницаемыми. - Это не твоя дочь! Не мучай её!
Роберт горестно усмехнулся думая при этом: «Не моя! Если бы ты знал, что она на самом деле моя! Ну, почему всё так сложно? Почему ты не сказала ему, что ты русская, что ты дочь его друга?.. Господи! Неужели я нашёл наконец-то тебя?! Я нашёл тебя, моя доченька! Ты рядом с моим другом и на душе у меня теперь будет спокойнее!»
Мужчины вышли из комнаты Влады, а она, почувствовав что ей стало душно в квартире, захотела выйти на свежий воздух. Она переоделась в спортивный костюм и вышла на улицу. Там медленно побежала. Пробежав с лёгкостью километров пять, она шагом вернулась домой, где сразу же залезла в душ.
Выйдя из ванны, она услышала, как двое мужчин тихо разговаривают между собой:
— Когда она стала жить здесь, как она выглядела? — спросил Роберт.
— Как она выглядела? — переспросил Энтони. — Выглядела она весьма измученной, больной, уставшей. Но…, но всё же пыталась всё это скрыть… И знаешь? У неё все руки были тогда в режущих ранах. Она казалась такой несчастной, заброшенной и одинокой! В первый день нашего знакомства у неё была истерика и всё из-за того, что Мария пыталась у неё узнать, откуда у неё появились раны. Девочка очень сильно переживала. Но она сильная!.. А собственно, почему тебя это интересует?
— Извини, друг, но сейчас я ничего не могу тебе объяснить. Как-нибудь в следующий раз я тебе всё расскажу… Но ей определённо нужна помощь и защита.
— У неё есть защитник. Это наш физрук, — немного недовольно произнес Энтони. — Они сдружились. Девочка хорошо владеет борьбой. Они порой устраивают борьбу на ринге.
— Не знаешь, когда они буду ещё раз устраивать свой спарринг?
— Кажется, Эрос говорил, что сегодня.
— А ты пойдёшь?
— Не знаю. Они мне предлагали, а я отказался. Вообще-то можно сходить, если тебе этого хочется.
— Я с превеликим удовольствием тряхну своей стариной!
Вскоре они направились в спортзал университета. Сначала на ринг вышли Щит и Энтони. Потом они передали перчатки отцу и дочери. Влада без всякого удовольствия натянула перчатки и стала стоять неподвижно в центре ринга. А Роберт ходил вокруг неё.
— Что? Не хочешь со мной драться? Боишься, что сломаю нос или надеру твою задницу? — начал Роберт. В ответ Влада лишь улыбнулась, а отец продолжил: — Ну что, как истуканка? Сделай попытку ударить меня! — Роберт стал прыгать вокруг неё, как на пружинках, чтобы хоть как-то её расшевелить. — Что слабо?.. Слабачка… Трусиха! Таких трусов, как ты ещё поискать надо и не найдёшь, даже со светом!!!
Роберт наговорил ещё много грубостей в сторону Влады, и она, в конце концов, не вытерпела и стукнула ему в нос. От этого удара он упал, распластавшись на ринге. Влада тем временем вылезла наружу, снимая на ходу с рук перчатки. Напоследок она услышала отцовские слова:
— Вот это удар! Чёрт, ты мне нос разбила?!
«Так тебе и надо!» — подумала Влада, выходя из спортзала. За ней следом выскочил Щит.
— Что с тобой происходит? — спросил он, остановив недалеко от зала.
— Ничего особенного, — ответила Влада. — Не считая того, что я сейчас разбила нос своему родному отцу!
— Так это твой отец? Вот почему-то не хотелось с ним драться! Ты его так сильно любишь?
— Я его не хотела бить. Он просто меня разозлил, — немного виновато произнесла Влада.
— И что ты после этого почувствовала?
— Не знаю, наверное, лёгкое удовольствие… Я смогла хоть как-то отомстить ему за всю боль, что мне пришлось из-за него перенести и испытать.
Влада оглянулась и увидела отца, который вышел следом за ними, держа у носа платок.
— Ты с ним разговаривала? — спросил Эрос.
— Нет, и абсолютно не желаю этого!
— Но он же твой отец! Ты должна, ты просто обязана с ним поговорить! Ведь он не чужой тебе человек!
— А чего ты его так защищаешь?
— Я тоже отец, а также я сын, у которого есть родители, и не понимаю, как можно не разговаривать с отцом.
— Скоро поймёшь, когда твоя дочь подрастёт. Едва, ты сделаешь какую-нибудь глупость, которую не сможет тебе простить твоя дочь! Вот тогда ты действительно всё поймёшь!.. Ладно, я домой пошла. Сегодня я очень устала. Мне нужен крепкий сон до самого утра.
— Может проводить?
— Не надо. Тебя ждут дома жена и дочь. Иди к ним.
— Не хочешь, не надо!
Влада пошла домой. А Роберт, Энтони и Эрос пошли в кафетерий, из которого по домам разбрелись около полуночи.
На следующий день Влада и Энтони уехали в институт, в котором провели весь день. Так шли, день за днём, прошёл месяц, за который Роберт, так и не сумел нормально поговорить с дочерью. Но отпуск не вечен…
~ * ~ * ~
1 декабря 2019 года. Италия
Папа, наконец-то уехал. Я так ждала этого дня! Он целый месяц прожил со мной в одной квартире, но так и не смог со мной поговорить. Энтони до сих пор ничего не знает, и у меня возникает вопрос: почему папа ему ничего не рассказал? Почему же не сказал, что я его дочь? Энтони всё равно уже что-то подозревает. Но я не хочу ему сама говорить об этом. Если хватит смекалки, то всё вычислить сам, а мне не охота самой всё рассказывать. И вообще пусть будет то, что будет.
Через месяц новый год, если будет всё хорошо, то я пойду с Энтони на вечер педагогов нашего института. Я по-прежнему продолжаю преподавать в нашем институте. И ещё дополнительно в двух других. Мне кажется, что все одобряют то, как я преподношу информацию. Иногда порой студенты задерживаются после занятий, задают более серьёзные и сложные вопросы.
Не один раз на моих занятиях были преподаватели и даже деканы из других институтов, и все они после занятий подходили ко мне и говорили о том, что очень интересно провела лекцию. Как-то декан нашего института подошёл ко мне в коридоре после лекции и сказал:
— Я не понимаю, зачем ты здесь учишься? Ты и так всё прекрасно знаешь!
— Далеко не всё, — ответила я. — Мне ещё учиться и учиться. И пока я молода, пока есть силы, и время, я буду продолжать учиться!
— Мне нравится в тебе твоё стремление. И поражает твоя любовь к своей учёбе и работе. Меня так же удивляет то, как ты жила здесь, в Италии до сих пор. Ведь, если я не ошибаюсь, то ты приехала к нам из России. Ты прекрасно владеешь нашим языком. Я бы даже мог назвать тебя итальянкой, не зная твоего происхождения. Ты даже слишком хорошо говоришь на итальянском, будто бы это твой родной язык.
— Я бы и сама хотела, чтобы это был мой родной язык, но, увы, это не так!
— Так, значит, всё-таки, ты не из Италии? — спросил Энтони, подходя к нам. — Может, всё-таки расскажешь мне, откуда ты? Мы с тобой живём в одной квартире уже три месяца, а я до сих пор практически ничего не знаю о тебе.
— А зачем вам это знать? — спросил декан. — Девушка хочет быть для всех загадкой. Так пусть её и останется! Ведь так жить намного интереснее. Разве я не прав?
— Но, Вы-то ведь знаете, откуда она?!
— Это моё право.
— Ну и ладно, я всё равно всё узнаю!
На этом этот разговор был окончен. Тогда я избежала того, что Энтони мог узнать правду обо мне. Но ведь долго это длиться не может и когда-нибудь он всё узнает, а сейчас пусть сделает свои выводы… Только боюсь, что они наверняка будут не в мою пользу. А когда это случится? Неизвестно. Может, завтра, может, через неделю. А может, ещё позднее, но когда-то это всё равно случится!
Но мне так не хочется, чтобы Энтони копался в моей жизни! Не охота, чтобы он узнал о том, что я была на боях без правил, ведь об этом может узнать следом и мой отец. Я очень не хочу, чтобы он узнал об этом. Не хочу, чтобы Тони вдруг вспомнил, что видел меня раньше на ринге, а ведь он может это вспомнить! И тогда мне конец!
Сегодня, когда мы с ним сидели после ужина и смотрели телевизор Энтони, произнёс:
— Я всё-таки тебя где-то видел… Ты не снималась в каком-нибудь фильме или передаче?
— Если бы я была в этом ящике, то не жила бы в этой квартире, и у меня не было бы такого настойчивого соседа, желающего узнать мою прошлую жизнь. Антон Леонидович, Вы хоть раз задумывались над тем, что я не хочу, чтобы Вы знали о моей той прошлой жизни? Может, у меня постыдное ужасное прошлое, которое я ни с кем не хочу делить?
— Если бы оно было бы постыдное, то ты не была бы такой, какая ты есть сейчас. А она действительно была ужасная?
— Я не хочу об этом говорить! От меня обо мне Вы ничего не узнаете!
— Прости.
После этого я ушла к себе. Меня душили слёзы. В мою жизнь пытаются залезть без моего разрешения. Ну почему он не понимает, что я не желаю впускать его к себе в темницу прошлого, где много боли? Видимо, ему не суждено понять, что этим он причиняет мне ещё больше невыносимой боли.
~ * ~ * ~
К Владе в комнату вошла Мария.
— Что ты пишешь? — спросила она.
— Готовлюсь к лекциям, — соврала Влада, закрывая при этом дневник.
— Неправда! Если бы ты готовилась к лекциям, то писала бы на итальянском языке. Ты опять пишешь письмо?
— Нет! Такой глупости, я больше не сделаю! Ты уже отправила одно письмо, которое я не хотела отправлять.
— А зачем же ты его писала? Пишут для того, чтобы их отправить по адресату. Скажи то письмо адресовано жениху или мужу?
— Ни тому, ни другому.
— Но, там было мужское имя, я в этом просто уверена!
— Это ещё ничего не значит.
— Тебе пришло ещё одно письмо от этого мужчины… Это уже двадцатое по счёту. И все они от одного и того же человека. Я как вижу и понимаю, ты ещё ни одного не прочла. Это не хорошо!
— Я не хочу их читать.
— Прочти хотя бы одно, пожалуйста?!
— Нет!
— Значит, это твой муж, с которым ты поссорилась, теперь не хочешь знать о нём!
— Это не так!
— Так! Именно так! Если было бы не так, то ты не складывала бы их в отдельный ящик стола.
— Мария, а ты знаешь о том, что в чужую жизнь вмешиваться нехорошо? Эти письма я сейчас же выкину прямо в форточку.
Влада собрала все письма и направилась к окну, открыла форточку и занесла руку с письмами, Мария остановила её со словами.
— Не делай этого, ведь ты об этом сама же пожалеешь.
— Скажи, как мне тебя убедить, что эти письма пишет не мой муж, это просто знакомый мужчина, про которого я могу сказать, что он совершенно чужой для меня человек?!
— Для него ты не чужая. Поделись со мной, кто он такой? Почему пишет тебе письмо? Если не скажешь, то я попрошу твоего соседа прочитать эти письма. Ну, так что?
Влада села за стол. По её щекам текли слёзы.
— Почему вы все лезете в мою жизнь? Что вам всем нужно от меня? Поймёте ли вы когда-нибудь, что я не хочу вспоминать своё прошлое? Оставь меня, уйди, пожалуйста!
Мария положила последнее письмо на стол и ушла. После её ухода Влада вытерла слёзы и принялась читать письма пересев на кровать. Прочитав все двадцать писем, она легла спать.
Утром, когда она ушла на занятия к ней в комнату, вошла Мария, чтобы навести порядок. В комнате женщина увидела, что по всему полу валяются распечатанные письма. Среди них Мария нашла несколько фотографий, на которых были сняты бои без правил с участием Влады. Женщина, рассматривая эти снимки, пришла в полнейший ужас от того, что узнала на них Владу всю в крови и грязи. Мария долго не могла прийти в себя, но, всё же взяв себя в руки, она убралась в комнате, спрятав все письма и фотографии в ящик стола. Женщина при этом вспомнила, что рассказывала ей как-то Энтони. Рассказывал ей о том, что не один раз бывал на таких боях, на которых пострадавших убивали прямо на месте или куда-то уносили и убивали там. Он говорил, что один генерал держал у себя бойцов, которые поначалу выигрывали, а потом сдавались и их убивали. Но дольше всех продержался парень и две девушки, но из них выжила только одна и её вроде как выпустили на свободу.
Вернувшись домой, Влада первым делом попросила у Марии прощения.
— Прости меня!.. Я просто не люблю, когда меня расспрашивают о том, что я пытаюсь забыть.
— Это ты прости меня! Я не имела права так допрашивать тебя… Но всё-таки у меня остался ещё один вопрос.
— Спрашивай.
— Сегодня я нашла на полу фотографии, на них действительно ты или мне померещилась?
— Нет, не померещилась. Там действительно я.
— Значит, это ты та единственная, которую выпустили из той темницы живой?
— Так точно, Мария. Можно я тебя попрошу? Пожалуйста, не говори об этих фотографиях соседу. Я не хочу, чтобы он знал что-либо обо мне. Прошу тебя, вообще ничего не говори ему обо мне!
«Интересно, папа знал, что я здесь живу?»
— Извините, но я пойду в свою комнату, — ответила Влада тоже на итальянском, и, посмотрев на отца, скрылась в своей комнате. — Господи, что ему здесь понадобилось? Зачем он появился сейчас в моей жизни? Чтобы опять поиздеваться надо мною? — тихо прошептала она, смотря на дверь, в которую постучалась и сразу же вошла Мария.
— Ты пошла бы, поела! — сказала она.
— Я сейчас выйду!
Мария, удовлетворённая ответом Влады, вышла из её комнаты, после чего девушка переоделась и отправилась на кухню, где два друга распивали русскую водку. При виде Влады они оба резко замолчали, смотря, как она уселась за стол и стала быстро поедать то, что ей положила Мария. Покончив с едой, Влада произнесла:
— Я чай у себя в комнате попью, потому что сейчас я здесь лишняя.
— Попей здесь спокойно, ты нам не мешаешь, — ответил ей Энтони.
— А можно узнать, о чём вы двое говорите? — спросил Роберт, внимательно рассматривая свою дочь.
— Девушка не хочет нам мешать! — ответил Энтони ему на русском языке.
— Мадам, Вы нам нисколько не мешаете! Можете сидеть здесь сколько угодно! Я всё равно уже отправляюсь спать!
— И ты хочешь, чтобы я ей это перевёл? Она ведь обидеться!
— А мне плевать! Пусть обижается! Мне пора в люльку, а то меня уже сидя штормить начало, — отозвался снова Роберт, вставая из-за стола и качаясь, отправился в свободную комнату.
— Извини, мой друг немного перебрал. Он ушёл, потому что хотел, чтобы ты спокойно…
— Не извиняйтесь и не отчитывайтесь за своего друга. Я всё поняла из того, что он сказал.
— Тогда мне ещё более неловко за моего друга!
— Всё хорошо!
— Не всё так просто и хорошо! Мой друг в отчаянии, он не может найти свою дочь и у него умер сын.
— Умер? Как это произошло?
— Кажется, его убили…
— Именно убили. Его убила наша мафия, — произнёс Роберт, появившись снова на кухне.
Влада тем временем встала из-за стола и, поблагодарив Марию за ужин, ушла в свою комнату… У неё умер брат! Брата больше нет!!! А ведь она предупреждала отца, чтобы он внимательнее следил за своим сыном! Только он её не послушал!.. Думая об этом, она услышала, как открывается дверь её комнаты, только вот в данный момент она совершенно не хотела никого видеть, слышать… Ей хотелось побыть одной, поплакать так, чтобы никто не видел её слёз.
Обернувшись, она увидела возле себя отца.
— Значит, ты стала у нас итальянкой? И совершенно не знаешь своего родного языка? Скажи, где ты была два месяца, после того как уехала из дома? Куда ты пропала? Может, ты и меня не знаешь? Ну?! Что же ты молчишь? — Роберт схватил свою дочь за плечи и начал её трясти. — Ну, скажи же хоть что-нибудь! Не молчи!
Услышав шум, к ним присоединился Энтони.
— Роберт, что ты делаешь? — спросил он и оттащил отца от дочери. Девушка плакала, по её щекам текли слёзы, а глаза оставались непроницаемыми. - Это не твоя дочь! Не мучай её!
Роберт горестно усмехнулся думая при этом: «Не моя! Если бы ты знал, что она на самом деле моя! Ну, почему всё так сложно? Почему ты не сказала ему, что ты русская, что ты дочь его друга?.. Господи! Неужели я нашёл наконец-то тебя?! Я нашёл тебя, моя доченька! Ты рядом с моим другом и на душе у меня теперь будет спокойнее!»
Мужчины вышли из комнаты Влады, а она, почувствовав что ей стало душно в квартире, захотела выйти на свежий воздух. Она переоделась в спортивный костюм и вышла на улицу. Там медленно побежала. Пробежав с лёгкостью километров пять, она шагом вернулась домой, где сразу же залезла в душ.
Выйдя из ванны, она услышала, как двое мужчин тихо разговаривают между собой:
— Когда она стала жить здесь, как она выглядела? — спросил Роберт.
— Как она выглядела? — переспросил Энтони. — Выглядела она весьма измученной, больной, уставшей. Но…, но всё же пыталась всё это скрыть… И знаешь? У неё все руки были тогда в режущих ранах. Она казалась такой несчастной, заброшенной и одинокой! В первый день нашего знакомства у неё была истерика и всё из-за того, что Мария пыталась у неё узнать, откуда у неё появились раны. Девочка очень сильно переживала. Но она сильная!.. А собственно, почему тебя это интересует?
— Извини, друг, но сейчас я ничего не могу тебе объяснить. Как-нибудь в следующий раз я тебе всё расскажу… Но ей определённо нужна помощь и защита.
— У неё есть защитник. Это наш физрук, — немного недовольно произнес Энтони. — Они сдружились. Девочка хорошо владеет борьбой. Они порой устраивают борьбу на ринге.
— Не знаешь, когда они буду ещё раз устраивать свой спарринг?
— Кажется, Эрос говорил, что сегодня.
— А ты пойдёшь?
— Не знаю. Они мне предлагали, а я отказался. Вообще-то можно сходить, если тебе этого хочется.
— Я с превеликим удовольствием тряхну своей стариной!
Вскоре они направились в спортзал университета. Сначала на ринг вышли Щит и Энтони. Потом они передали перчатки отцу и дочери. Влада без всякого удовольствия натянула перчатки и стала стоять неподвижно в центре ринга. А Роберт ходил вокруг неё.
Глава 7.
— Что? Не хочешь со мной драться? Боишься, что сломаю нос или надеру твою задницу? — начал Роберт. В ответ Влада лишь улыбнулась, а отец продолжил: — Ну что, как истуканка? Сделай попытку ударить меня! — Роберт стал прыгать вокруг неё, как на пружинках, чтобы хоть как-то её расшевелить. — Что слабо?.. Слабачка… Трусиха! Таких трусов, как ты ещё поискать надо и не найдёшь, даже со светом!!!
Роберт наговорил ещё много грубостей в сторону Влады, и она, в конце концов, не вытерпела и стукнула ему в нос. От этого удара он упал, распластавшись на ринге. Влада тем временем вылезла наружу, снимая на ходу с рук перчатки. Напоследок она услышала отцовские слова:
— Вот это удар! Чёрт, ты мне нос разбила?!
«Так тебе и надо!» — подумала Влада, выходя из спортзала. За ней следом выскочил Щит.
— Что с тобой происходит? — спросил он, остановив недалеко от зала.
— Ничего особенного, — ответила Влада. — Не считая того, что я сейчас разбила нос своему родному отцу!
— Так это твой отец? Вот почему-то не хотелось с ним драться! Ты его так сильно любишь?
— Я его не хотела бить. Он просто меня разозлил, — немного виновато произнесла Влада.
— И что ты после этого почувствовала?
— Не знаю, наверное, лёгкое удовольствие… Я смогла хоть как-то отомстить ему за всю боль, что мне пришлось из-за него перенести и испытать.
Влада оглянулась и увидела отца, который вышел следом за ними, держа у носа платок.
— Ты с ним разговаривала? — спросил Эрос.
— Нет, и абсолютно не желаю этого!
— Но он же твой отец! Ты должна, ты просто обязана с ним поговорить! Ведь он не чужой тебе человек!
— А чего ты его так защищаешь?
— Я тоже отец, а также я сын, у которого есть родители, и не понимаю, как можно не разговаривать с отцом.
— Скоро поймёшь, когда твоя дочь подрастёт. Едва, ты сделаешь какую-нибудь глупость, которую не сможет тебе простить твоя дочь! Вот тогда ты действительно всё поймёшь!.. Ладно, я домой пошла. Сегодня я очень устала. Мне нужен крепкий сон до самого утра.
— Может проводить?
— Не надо. Тебя ждут дома жена и дочь. Иди к ним.
— Не хочешь, не надо!
Влада пошла домой. А Роберт, Энтони и Эрос пошли в кафетерий, из которого по домам разбрелись около полуночи.
На следующий день Влада и Энтони уехали в институт, в котором провели весь день. Так шли, день за днём, прошёл месяц, за который Роберт, так и не сумел нормально поговорить с дочерью. Но отпуск не вечен…
~ * ~ * ~
1 декабря 2019 года. Италия
Папа, наконец-то уехал. Я так ждала этого дня! Он целый месяц прожил со мной в одной квартире, но так и не смог со мной поговорить. Энтони до сих пор ничего не знает, и у меня возникает вопрос: почему папа ему ничего не рассказал? Почему же не сказал, что я его дочь? Энтони всё равно уже что-то подозревает. Но я не хочу ему сама говорить об этом. Если хватит смекалки, то всё вычислить сам, а мне не охота самой всё рассказывать. И вообще пусть будет то, что будет.
Через месяц новый год, если будет всё хорошо, то я пойду с Энтони на вечер педагогов нашего института. Я по-прежнему продолжаю преподавать в нашем институте. И ещё дополнительно в двух других. Мне кажется, что все одобряют то, как я преподношу информацию. Иногда порой студенты задерживаются после занятий, задают более серьёзные и сложные вопросы.
Не один раз на моих занятиях были преподаватели и даже деканы из других институтов, и все они после занятий подходили ко мне и говорили о том, что очень интересно провела лекцию. Как-то декан нашего института подошёл ко мне в коридоре после лекции и сказал:
— Я не понимаю, зачем ты здесь учишься? Ты и так всё прекрасно знаешь!
— Далеко не всё, — ответила я. — Мне ещё учиться и учиться. И пока я молода, пока есть силы, и время, я буду продолжать учиться!
— Мне нравится в тебе твоё стремление. И поражает твоя любовь к своей учёбе и работе. Меня так же удивляет то, как ты жила здесь, в Италии до сих пор. Ведь, если я не ошибаюсь, то ты приехала к нам из России. Ты прекрасно владеешь нашим языком. Я бы даже мог назвать тебя итальянкой, не зная твоего происхождения. Ты даже слишком хорошо говоришь на итальянском, будто бы это твой родной язык.
— Я бы и сама хотела, чтобы это был мой родной язык, но, увы, это не так!
— Так, значит, всё-таки, ты не из Италии? — спросил Энтони, подходя к нам. — Может, всё-таки расскажешь мне, откуда ты? Мы с тобой живём в одной квартире уже три месяца, а я до сих пор практически ничего не знаю о тебе.
— А зачем вам это знать? — спросил декан. — Девушка хочет быть для всех загадкой. Так пусть её и останется! Ведь так жить намного интереснее. Разве я не прав?
— Но, Вы-то ведь знаете, откуда она?!
— Это моё право.
— Ну и ладно, я всё равно всё узнаю!
На этом этот разговор был окончен. Тогда я избежала того, что Энтони мог узнать правду обо мне. Но ведь долго это длиться не может и когда-нибудь он всё узнает, а сейчас пусть сделает свои выводы… Только боюсь, что они наверняка будут не в мою пользу. А когда это случится? Неизвестно. Может, завтра, может, через неделю. А может, ещё позднее, но когда-то это всё равно случится!
Но мне так не хочется, чтобы Энтони копался в моей жизни! Не охота, чтобы он узнал о том, что я была на боях без правил, ведь об этом может узнать следом и мой отец. Я очень не хочу, чтобы он узнал об этом. Не хочу, чтобы Тони вдруг вспомнил, что видел меня раньше на ринге, а ведь он может это вспомнить! И тогда мне конец!
Сегодня, когда мы с ним сидели после ужина и смотрели телевизор Энтони, произнёс:
— Я всё-таки тебя где-то видел… Ты не снималась в каком-нибудь фильме или передаче?
— Если бы я была в этом ящике, то не жила бы в этой квартире, и у меня не было бы такого настойчивого соседа, желающего узнать мою прошлую жизнь. Антон Леонидович, Вы хоть раз задумывались над тем, что я не хочу, чтобы Вы знали о моей той прошлой жизни? Может, у меня постыдное ужасное прошлое, которое я ни с кем не хочу делить?
— Если бы оно было бы постыдное, то ты не была бы такой, какая ты есть сейчас. А она действительно была ужасная?
— Я не хочу об этом говорить! От меня обо мне Вы ничего не узнаете!
— Прости.
После этого я ушла к себе. Меня душили слёзы. В мою жизнь пытаются залезть без моего разрешения. Ну почему он не понимает, что я не желаю впускать его к себе в темницу прошлого, где много боли? Видимо, ему не суждено понять, что этим он причиняет мне ещё больше невыносимой боли.
~ * ~ * ~
К Владе в комнату вошла Мария.
— Что ты пишешь? — спросила она.
— Готовлюсь к лекциям, — соврала Влада, закрывая при этом дневник.
— Неправда! Если бы ты готовилась к лекциям, то писала бы на итальянском языке. Ты опять пишешь письмо?
— Нет! Такой глупости, я больше не сделаю! Ты уже отправила одно письмо, которое я не хотела отправлять.
— А зачем же ты его писала? Пишут для того, чтобы их отправить по адресату. Скажи то письмо адресовано жениху или мужу?
— Ни тому, ни другому.
— Но, там было мужское имя, я в этом просто уверена!
— Это ещё ничего не значит.
— Тебе пришло ещё одно письмо от этого мужчины… Это уже двадцатое по счёту. И все они от одного и того же человека. Я как вижу и понимаю, ты ещё ни одного не прочла. Это не хорошо!
— Я не хочу их читать.
— Прочти хотя бы одно, пожалуйста?!
— Нет!
— Значит, это твой муж, с которым ты поссорилась, теперь не хочешь знать о нём!
— Это не так!
— Так! Именно так! Если было бы не так, то ты не складывала бы их в отдельный ящик стола.
— Мария, а ты знаешь о том, что в чужую жизнь вмешиваться нехорошо? Эти письма я сейчас же выкину прямо в форточку.
Влада собрала все письма и направилась к окну, открыла форточку и занесла руку с письмами, Мария остановила её со словами.
— Не делай этого, ведь ты об этом сама же пожалеешь.
— Скажи, как мне тебя убедить, что эти письма пишет не мой муж, это просто знакомый мужчина, про которого я могу сказать, что он совершенно чужой для меня человек?!
— Для него ты не чужая. Поделись со мной, кто он такой? Почему пишет тебе письмо? Если не скажешь, то я попрошу твоего соседа прочитать эти письма. Ну, так что?
Влада села за стол. По её щекам текли слёзы.
— Почему вы все лезете в мою жизнь? Что вам всем нужно от меня? Поймёте ли вы когда-нибудь, что я не хочу вспоминать своё прошлое? Оставь меня, уйди, пожалуйста!
Мария положила последнее письмо на стол и ушла. После её ухода Влада вытерла слёзы и принялась читать письма пересев на кровать. Прочитав все двадцать писем, она легла спать.
Утром, когда она ушла на занятия к ней в комнату, вошла Мария, чтобы навести порядок. В комнате женщина увидела, что по всему полу валяются распечатанные письма. Среди них Мария нашла несколько фотографий, на которых были сняты бои без правил с участием Влады. Женщина, рассматривая эти снимки, пришла в полнейший ужас от того, что узнала на них Владу всю в крови и грязи. Мария долго не могла прийти в себя, но, всё же взяв себя в руки, она убралась в комнате, спрятав все письма и фотографии в ящик стола. Женщина при этом вспомнила, что рассказывала ей как-то Энтони. Рассказывал ей о том, что не один раз бывал на таких боях, на которых пострадавших убивали прямо на месте или куда-то уносили и убивали там. Он говорил, что один генерал держал у себя бойцов, которые поначалу выигрывали, а потом сдавались и их убивали. Но дольше всех продержался парень и две девушки, но из них выжила только одна и её вроде как выпустили на свободу.
Вернувшись домой, Влада первым делом попросила у Марии прощения.
— Прости меня!.. Я просто не люблю, когда меня расспрашивают о том, что я пытаюсь забыть.
— Это ты прости меня! Я не имела права так допрашивать тебя… Но всё-таки у меня остался ещё один вопрос.
— Спрашивай.
— Сегодня я нашла на полу фотографии, на них действительно ты или мне померещилась?
— Нет, не померещилась. Там действительно я.
— Значит, это ты та единственная, которую выпустили из той темницы живой?
— Так точно, Мария. Можно я тебя попрошу? Пожалуйста, не говори об этих фотографиях соседу. Я не хочу, чтобы он знал что-либо обо мне. Прошу тебя, вообще ничего не говори ему обо мне!
