— Конечно же, о брате, — с готовностью подхватил мысль кота Адал-Хард, — они же близнецы, родственные души. Об этом не стоит забывать. И, похоже, они отчаянно любят друг друга, — проговорил он зевая.
Все сразу встало на свои места. Пусть так и будет — они с Мурчалло станут сидеть на этом острове, хоть до скончания века, пока не прибудет принцесса. А уж потом, когда со всем разберутся, улетят куда глаза глядят. Придётся сражаться, обязательно сразится, хоть с одним принцем, хоть с другим. Честно говоря, ему все равно — ни одного, ни второго убивать он не собирался. Опять же искренне надеялся, что и те не станут лишать жизни и его. В конце концов, что он им плохого сделал?
Кот замурчал довольно, соглашаясь абсолютно со всем, и даже стёртые новыми сапогами лапы у него неожиданно перестали болеть.
Принцы Адал-Хард и Фридрих стали много времени проводить вместе. Они лазили по горам, ещё несколько раз сходили на озеро. А когда на небе прямо над островом повисли тучи, и мелко накрапывающий дождик зарядил прямо с утра и судя по всему не собирался заканчиваться до позднего вечера, они, наконец, отправились в пещеры. Кот, неизменно следовавший за ними во всех их вылазках по острову, закатил глаза и категорически отказался выходить под дождь. Нет из резиденции он не ходок. Без него на этот раз. Принц Фридрих выдал ему зонтик и резиновые сапоги взамен его потрепанных. Он также пообещал переносить его через любые лужи, которые могут встретиться им на пути.
— Сказал бы проще, что на руках понесёт, — недовольно проговорил Мурчалло, выходя на улицу.
Он уворчался, пока брёл до пещеры по обыкновению последним, но зато потом не смог удержаться от восторженного мявка, когда увидел сталактиты и сталагмиты, подсвеченные разноцветными огнями, что придавало им сказочный вид.
— Эту пещеру я сам разыскал в горах, — не без гордости произнёс Фридрих, подталкивая кота вперёд, чтобы тот насладился зрелищем, — и сам её расцветил, тщательно подбирая не только лампочки, но и места, где их установить, чтобы показать пещеру в наиболее выгодном свете.
— Тебе это удалось, — согласились в голос Мурчалло с Адал-Хардом. — И красиво, и совершенно нестрашно находиться глубоко под землёй…
Только поздно вечером в тот день они выбрались на поверхность, пока не облазили все вдоль и поперёк. И выход у пещеры оказался совсем не там, откуда они начали своё путешествие, а на другой стороне гор.
Во время всей прогулки Фридрих весьма интересно рассказывал о происхождении карстовых пещер, наглядно подтверждая примерами каждое сказанное им слово. Казалось, что о пещерах он знал все и даже немного больше, словно родился и вырос в этих горах, а не в королевском дворце…
После ужина принцы снова уединились в библиотеке, а Мурчалло по обыкновению, объевшись, отполз в спальню.
Поначалу кот сильно ревновал Адал-Харда, но потом пришёл к мысли, что его «дракон» просто наслаждался человеческим общением, которого ему довольно долгое время не хватало. Одно дело понимать умом, а другое сердцем. И продолжал несильно сердиться. Но когда среди ночи принц заваливался на постель, прижимая его к себе и зарываясь носом в его шерсть, Мурчалло прощал ему все на свете. Они одни друг у друга.
Кот и прозвище своё получил за то, что сразу начинал громко мурчать и тарахтеть, когда дракон утыкался в него своим огнедышащим носом, а потом кот выпускал когти от переполнявших его чувств, за что получал несильно по лапам. «Только без когтей», — твердил дракон, опасаясь за свои тоненькие чешуйки на пузе. Но сейчас по ночам Адал-Хард даже не просил, как обычно, только без когтей, а сильнее прижимал к себе мурчащего кота, словно просил прощения, что в его жизни появился кто-то другой. А кот жалел, что никогда не стать ему человеком, в лучшем случае мышью. Королевской мышью. Тогда бы себя он проявил в полной красе. Радовало одно, что он говорящий, а так совсем бы им за столько веков вдвоём тоскливо пришлось…
Но и на следующий день тучи не собирались расходиться, наоборот, стали более мрачными, тяжёлыми, свинцовыми и нависли прямо над островом и резиденцией. Дождь усилился, превратившись почти в ливень, появился довольно сильный неприятный ветер, который вздымал на море нешуточные волны. Прогулку пришлось отменить вовсе.
— Быть буре, — обречённо произнёс Фридрих во время завтрака и задумчиво посмотрел в окно.
И без его объяснений Адал-Харду стало понятно, что тот переживал за сестру, которая уже сегодня к вечеру должна была прибыть на остров в сопровождении принца и служанки, если только не отменила свою поездку. Но судя по рассказам Фридриха о ней вряд ли.
— Может, обойдётся? — чтобы поддержать Фридриха, с надеждой жалобно мявкнул кот.
Он не переносил сырость в любом её проявлении, будь то вода в озере или её потоки с небес.
— Не обойдётся, — покачал головой принц. — Западный ветер усиливается, а это всегда к шторму. Помяните моё слово, будет сильнейшая буря с громом и молниями.
— Против стихии не попрёшь, — философски отозвался Мурчалло, искренне надеясь, что уж сегодня принцы никуда не пойдут и резиденцию без особой нужды не покинут. В такую погоду его из дома не выманить ни за какие коврижки, но и оставаться одному в пустой резиденции, где вышколенные слуги гостям на глаза не попадаются без особой надобности, и переживать, как бы чего с Адал-Хардом не случилось в такую-то погоду, тоже не выход из положения. Если принцы все же пойдут прогуляться, развеяться, то и ему придётся напяливать снова резиновые сапоги и шлёпать по лужам вслед за ними.
Но Адал-Хард и Фридрих благоразумно решили все же остаться дома и дожидаться вестей от принцессы — в пещерах телефон не работал. Все трое, включая на этот раз и Мурчалло, уютно расположились в огромном зале перед весело потрескивающими дровами в камине каждый со своей книжкой — семейные легенды, написанные на старинном языке, хорошо читались на сон грядущий в полумраке библиотеки, но никак не при сумрачном дневном свете.
Фридрих не ошибся — во второй половине дня разразилась сильнейшая гроза. Сполохи разрывали небо и тучи, затем тонули где-то далеко в море, следом раскаты грома сотрясали остров, словно взрывы, а огромные волны, казалось, хотели смыть его с лица земли, с силой ударяясь о скалы, а потом, вспенившись, недовольно откатывались в море, чтобы с новой силой наброситься на маленький остров и его обитателей.
Фридрих то и дело покидал каминный зал, чтобы поговорить по телефону. После последнего звонка он вернулся бледный и дрожащим голосом произнёс:
— Их яхта терпит бедствие в нескольких милях от острова. Они послали сигнал sos, но помощь прийти может и не успеть. А на острове нет ни одного судна, чтобы выслать навстречу.
Принц с трудом сдерживал рвущиеся наружу рыдания — он мужчина и не должен выказывать свою слабость, даже если это касалось его любимой сестры.
Адал-Хард вздохнул, поднялся со своего кресла и вышел из зала, ничего не сказав.
— Куда это он? — недоуменно спросил Фридрих, все же не выдержав и начав всхлипывать.
— Сейчас выйдет из дома, обернётся драконом и полетит спасать принцессу и всех, кто терпит бедствие вместе с ней, — невозмутимо равнодушным тоном, как само собой разумеющееся, произнёс Мурчалло, мол, это не впервой, когда его дракон совершает подвиг.
— Кем? Д-драконом? — заикаясь, переспросил принц, перестав ронять непрошенные слезы.
— Конечно, драконом, — отозвался кот. — Кем же ещё? Он дракон, чудовище, принёсшее тебя на этот остров.
Фридрих ему не поверил — чтобы этот вполне симпатичный, невероятно обаятельный, добрый, воспитанный мужчина мог быть злобным чудовищем? Никогда…
Очередной телефонный звонок вывел его из состояния прострации и размышлений об одном из своих гостей.
— Сейчас вас спасут. Я обещаю, — уверенно ответил он на взволнованный голос сестры, стараясь даже внешне оставаться спокойным. Он верил и не верил, что Адал-Хард — самый настоящий дракон и действительно сможет прийти на помощь терпящим бедствие. Но на яхте пусть в это поверят…
Буря тем временем разыгралась не на шутку — она смешала небо, тучи и море в одно клокочущее, ревущее и грохочущее месиво.
— И как он найдёт дорогу назад? — взволнованно спросил вдруг Мурчалло, прильнув к окну.
— По навигатору, — ответил Фридрих. — Как же ещё. В такую погоду только навигатор ему в помощь.
— Какой у дракона навигатор? О чём ты говоришь? — обречённо простонал кот. И постучал лапой по голове. Он разволновался за своего друга не на шутку. — Маяк на острове имеется?
— Маяк был, — кивнул Фридрих, нисколько не заботясь, что в данную минуту на него никто не смотрит. — Только им лет сто никто не пользовался за ненадобностью.
— Показывай дорогу к маяку.
Кот натянул шляпу и сапоги. Он был полон решимости выйти из тепла зала в ревущий ад за окном. Он даже прихватил зонтик. На всякий случай. Чтобы шляпа не намокла. Но как только Мурчалло шагнул за дверь, то мгновенно вымок до шерстинки: вода была везде — сверху, снизу, слева, справа. А ветер вывернул его зонт наизнанку, переломав мгновенно все спицы и превратив ткань в потрепанную тряпочку, только чудом он не вырвал из лап кота ставшую ненужной тросточку. Мурчалло хотел стразу откинуть в сторону то, что осталось от зонтика, но воспитание не позволяло мусорить там, где живёшь. Сунул под мышку и решительно зашагал в сторону маяка — пригодится вместо волшебной палочки.
Фридрих все же предусмотрительно накинул на плечи дождевик, но и его это мало спасало от всепроникающего дождя, а ветер не давал удерживать полы и заливал его снизу водой из луж, и поспешил за котом…
Старинной постройки каменный маяк возвышался на отвесной скале недалеко от того пляжика, куда они когда-то приземлились в свой прилёт на остров. Тяжёлая кованая дверь поддалась с огромным трудом — одному коту всяко не удалось бы её открыть. За дверью начиналась бесконечно длинная винтовая лестница с деревянными насквозь прогнившими ступенями.
— Не ходи, — закричал истерично Мурчалло, когда одна из них проломилась под Фридрихом. — Не хватало, чтобы ты свалился и свернул себе шею. Нам и принцессы хватает с её прихотями. Я сам.
— Ничего со мной не случится, — фыркнул принц, но теперь постарался ступать осторожнее. — Тебе без меня не справиться. Не известно, работает наверху электрический фонарь, или придётся разжигать по старинке огонь, чтобы зажечь маяк. А я, между прочим, позаботился, зажигалку прихватил. Бензиновую.
Мурчалло обиженно согласился — о том, как зажигать фонарь на маяке, он не подумал. С его драконом рядом таких проблем никогда не существовало — какими бы мокрыми ни оказывались дрова, стоило тому пыхнуть на них, костёр и готов.
Понятное дело, электричества на старом маяке не оказалось, а дрова, предназначенные для разведения огня, сгнили и превратились в труху.
Недолго думая и совершенно не заботясь, как они будут спускаться, Фридрих принялся выламывать ступени те, что поцелее, чтобы из них развести костёр — ведь дракон улетел, чтобы спасти его сестру. И теперь во время жестокого шторма свет маяка на скале будет знаком провидения, благоволением судьбы и спасением. О себе ли думать в эту минуту?..
И только когда огромная тёмная тень дракона мелькнула перед маяком, принц с котом, подкинув ещё немного дров в огонь, поспешили на берег, где, возможно, тоже потребуется их помощь.
Это не конец
Все сразу встало на свои места. Пусть так и будет — они с Мурчалло станут сидеть на этом острове, хоть до скончания века, пока не прибудет принцесса. А уж потом, когда со всем разберутся, улетят куда глаза глядят. Придётся сражаться, обязательно сразится, хоть с одним принцем, хоть с другим. Честно говоря, ему все равно — ни одного, ни второго убивать он не собирался. Опять же искренне надеялся, что и те не станут лишать жизни и его. В конце концов, что он им плохого сделал?
Кот замурчал довольно, соглашаясь абсолютно со всем, и даже стёртые новыми сапогами лапы у него неожиданно перестали болеть.
ГЛАВА 8
Принцы Адал-Хард и Фридрих стали много времени проводить вместе. Они лазили по горам, ещё несколько раз сходили на озеро. А когда на небе прямо над островом повисли тучи, и мелко накрапывающий дождик зарядил прямо с утра и судя по всему не собирался заканчиваться до позднего вечера, они, наконец, отправились в пещеры. Кот, неизменно следовавший за ними во всех их вылазках по острову, закатил глаза и категорически отказался выходить под дождь. Нет из резиденции он не ходок. Без него на этот раз. Принц Фридрих выдал ему зонтик и резиновые сапоги взамен его потрепанных. Он также пообещал переносить его через любые лужи, которые могут встретиться им на пути.
— Сказал бы проще, что на руках понесёт, — недовольно проговорил Мурчалло, выходя на улицу.
Он уворчался, пока брёл до пещеры по обыкновению последним, но зато потом не смог удержаться от восторженного мявка, когда увидел сталактиты и сталагмиты, подсвеченные разноцветными огнями, что придавало им сказочный вид.
— Эту пещеру я сам разыскал в горах, — не без гордости произнёс Фридрих, подталкивая кота вперёд, чтобы тот насладился зрелищем, — и сам её расцветил, тщательно подбирая не только лампочки, но и места, где их установить, чтобы показать пещеру в наиболее выгодном свете.
— Тебе это удалось, — согласились в голос Мурчалло с Адал-Хардом. — И красиво, и совершенно нестрашно находиться глубоко под землёй…
Только поздно вечером в тот день они выбрались на поверхность, пока не облазили все вдоль и поперёк. И выход у пещеры оказался совсем не там, откуда они начали своё путешествие, а на другой стороне гор.
Во время всей прогулки Фридрих весьма интересно рассказывал о происхождении карстовых пещер, наглядно подтверждая примерами каждое сказанное им слово. Казалось, что о пещерах он знал все и даже немного больше, словно родился и вырос в этих горах, а не в королевском дворце…
После ужина принцы снова уединились в библиотеке, а Мурчалло по обыкновению, объевшись, отполз в спальню.
Поначалу кот сильно ревновал Адал-Харда, но потом пришёл к мысли, что его «дракон» просто наслаждался человеческим общением, которого ему довольно долгое время не хватало. Одно дело понимать умом, а другое сердцем. И продолжал несильно сердиться. Но когда среди ночи принц заваливался на постель, прижимая его к себе и зарываясь носом в его шерсть, Мурчалло прощал ему все на свете. Они одни друг у друга.
Кот и прозвище своё получил за то, что сразу начинал громко мурчать и тарахтеть, когда дракон утыкался в него своим огнедышащим носом, а потом кот выпускал когти от переполнявших его чувств, за что получал несильно по лапам. «Только без когтей», — твердил дракон, опасаясь за свои тоненькие чешуйки на пузе. Но сейчас по ночам Адал-Хард даже не просил, как обычно, только без когтей, а сильнее прижимал к себе мурчащего кота, словно просил прощения, что в его жизни появился кто-то другой. А кот жалел, что никогда не стать ему человеком, в лучшем случае мышью. Королевской мышью. Тогда бы себя он проявил в полной красе. Радовало одно, что он говорящий, а так совсем бы им за столько веков вдвоём тоскливо пришлось…
Но и на следующий день тучи не собирались расходиться, наоборот, стали более мрачными, тяжёлыми, свинцовыми и нависли прямо над островом и резиденцией. Дождь усилился, превратившись почти в ливень, появился довольно сильный неприятный ветер, который вздымал на море нешуточные волны. Прогулку пришлось отменить вовсе.
— Быть буре, — обречённо произнёс Фридрих во время завтрака и задумчиво посмотрел в окно.
И без его объяснений Адал-Харду стало понятно, что тот переживал за сестру, которая уже сегодня к вечеру должна была прибыть на остров в сопровождении принца и служанки, если только не отменила свою поездку. Но судя по рассказам Фридриха о ней вряд ли.
— Может, обойдётся? — чтобы поддержать Фридриха, с надеждой жалобно мявкнул кот.
Он не переносил сырость в любом её проявлении, будь то вода в озере или её потоки с небес.
— Не обойдётся, — покачал головой принц. — Западный ветер усиливается, а это всегда к шторму. Помяните моё слово, будет сильнейшая буря с громом и молниями.
— Против стихии не попрёшь, — философски отозвался Мурчалло, искренне надеясь, что уж сегодня принцы никуда не пойдут и резиденцию без особой нужды не покинут. В такую погоду его из дома не выманить ни за какие коврижки, но и оставаться одному в пустой резиденции, где вышколенные слуги гостям на глаза не попадаются без особой надобности, и переживать, как бы чего с Адал-Хардом не случилось в такую-то погоду, тоже не выход из положения. Если принцы все же пойдут прогуляться, развеяться, то и ему придётся напяливать снова резиновые сапоги и шлёпать по лужам вслед за ними.
Но Адал-Хард и Фридрих благоразумно решили все же остаться дома и дожидаться вестей от принцессы — в пещерах телефон не работал. Все трое, включая на этот раз и Мурчалло, уютно расположились в огромном зале перед весело потрескивающими дровами в камине каждый со своей книжкой — семейные легенды, написанные на старинном языке, хорошо читались на сон грядущий в полумраке библиотеки, но никак не при сумрачном дневном свете.
Фридрих не ошибся — во второй половине дня разразилась сильнейшая гроза. Сполохи разрывали небо и тучи, затем тонули где-то далеко в море, следом раскаты грома сотрясали остров, словно взрывы, а огромные волны, казалось, хотели смыть его с лица земли, с силой ударяясь о скалы, а потом, вспенившись, недовольно откатывались в море, чтобы с новой силой наброситься на маленький остров и его обитателей.
Фридрих то и дело покидал каминный зал, чтобы поговорить по телефону. После последнего звонка он вернулся бледный и дрожащим голосом произнёс:
— Их яхта терпит бедствие в нескольких милях от острова. Они послали сигнал sos, но помощь прийти может и не успеть. А на острове нет ни одного судна, чтобы выслать навстречу.
Принц с трудом сдерживал рвущиеся наружу рыдания — он мужчина и не должен выказывать свою слабость, даже если это касалось его любимой сестры.
Адал-Хард вздохнул, поднялся со своего кресла и вышел из зала, ничего не сказав.
— Куда это он? — недоуменно спросил Фридрих, все же не выдержав и начав всхлипывать.
— Сейчас выйдет из дома, обернётся драконом и полетит спасать принцессу и всех, кто терпит бедствие вместе с ней, — невозмутимо равнодушным тоном, как само собой разумеющееся, произнёс Мурчалло, мол, это не впервой, когда его дракон совершает подвиг.
— Кем? Д-драконом? — заикаясь, переспросил принц, перестав ронять непрошенные слезы.
— Конечно, драконом, — отозвался кот. — Кем же ещё? Он дракон, чудовище, принёсшее тебя на этот остров.
Фридрих ему не поверил — чтобы этот вполне симпатичный, невероятно обаятельный, добрый, воспитанный мужчина мог быть злобным чудовищем? Никогда…
Очередной телефонный звонок вывел его из состояния прострации и размышлений об одном из своих гостей.
— Сейчас вас спасут. Я обещаю, — уверенно ответил он на взволнованный голос сестры, стараясь даже внешне оставаться спокойным. Он верил и не верил, что Адал-Хард — самый настоящий дракон и действительно сможет прийти на помощь терпящим бедствие. Но на яхте пусть в это поверят…
Буря тем временем разыгралась не на шутку — она смешала небо, тучи и море в одно клокочущее, ревущее и грохочущее месиво.
— И как он найдёт дорогу назад? — взволнованно спросил вдруг Мурчалло, прильнув к окну.
— По навигатору, — ответил Фридрих. — Как же ещё. В такую погоду только навигатор ему в помощь.
— Какой у дракона навигатор? О чём ты говоришь? — обречённо простонал кот. И постучал лапой по голове. Он разволновался за своего друга не на шутку. — Маяк на острове имеется?
— Маяк был, — кивнул Фридрих, нисколько не заботясь, что в данную минуту на него никто не смотрит. — Только им лет сто никто не пользовался за ненадобностью.
— Показывай дорогу к маяку.
Кот натянул шляпу и сапоги. Он был полон решимости выйти из тепла зала в ревущий ад за окном. Он даже прихватил зонтик. На всякий случай. Чтобы шляпа не намокла. Но как только Мурчалло шагнул за дверь, то мгновенно вымок до шерстинки: вода была везде — сверху, снизу, слева, справа. А ветер вывернул его зонт наизнанку, переломав мгновенно все спицы и превратив ткань в потрепанную тряпочку, только чудом он не вырвал из лап кота ставшую ненужной тросточку. Мурчалло хотел стразу откинуть в сторону то, что осталось от зонтика, но воспитание не позволяло мусорить там, где живёшь. Сунул под мышку и решительно зашагал в сторону маяка — пригодится вместо волшебной палочки.
Фридрих все же предусмотрительно накинул на плечи дождевик, но и его это мало спасало от всепроникающего дождя, а ветер не давал удерживать полы и заливал его снизу водой из луж, и поспешил за котом…
Старинной постройки каменный маяк возвышался на отвесной скале недалеко от того пляжика, куда они когда-то приземлились в свой прилёт на остров. Тяжёлая кованая дверь поддалась с огромным трудом — одному коту всяко не удалось бы её открыть. За дверью начиналась бесконечно длинная винтовая лестница с деревянными насквозь прогнившими ступенями.
— Не ходи, — закричал истерично Мурчалло, когда одна из них проломилась под Фридрихом. — Не хватало, чтобы ты свалился и свернул себе шею. Нам и принцессы хватает с её прихотями. Я сам.
— Ничего со мной не случится, — фыркнул принц, но теперь постарался ступать осторожнее. — Тебе без меня не справиться. Не известно, работает наверху электрический фонарь, или придётся разжигать по старинке огонь, чтобы зажечь маяк. А я, между прочим, позаботился, зажигалку прихватил. Бензиновую.
Мурчалло обиженно согласился — о том, как зажигать фонарь на маяке, он не подумал. С его драконом рядом таких проблем никогда не существовало — какими бы мокрыми ни оказывались дрова, стоило тому пыхнуть на них, костёр и готов.
Понятное дело, электричества на старом маяке не оказалось, а дрова, предназначенные для разведения огня, сгнили и превратились в труху.
Недолго думая и совершенно не заботясь, как они будут спускаться, Фридрих принялся выламывать ступени те, что поцелее, чтобы из них развести костёр — ведь дракон улетел, чтобы спасти его сестру. И теперь во время жестокого шторма свет маяка на скале будет знаком провидения, благоволением судьбы и спасением. О себе ли думать в эту минуту?..
И только когда огромная тёмная тень дракона мелькнула перед маяком, принц с котом, подкинув ещё немного дров в огонь, поспешили на берег, где, возможно, тоже потребуется их помощь.
Это не конец
