В кремовой футболке, тонком, чуть темнее пуловере и в темно-коричневых брюках по типу джинсов Амали была бесподобна. Она выглядела как киноактриса или модель. Даже ее худоба стала подчеркивать ее аристократизм и утонченность. Фелис ахнул — такой изящной Амали он никогда не видел. И прическа, над которой они колдовали с Джерри, ей неимоверно шла и гармонировала именно с этой одеждой.
— Ну, все, больше никаких строгих костюмов, — заявил он громко. — Они тебя простят, лишают изящества.
— А как же платье, которое мы к венчанию заказали? — спросила та хитро.
Феликсу безумно нравилось, как менялась Амали: от скромной стеснительной девушки — к уверенной в себе даме и обратно. А потом снова, то стесняется, то чертики в ее глазах прыгают. Это ее непостоянство было так притягательно, что хотелось ее схватить, обнимать и тискать.
— Ну, пусть тот случай будет последним, когда убрали локоны на твоей голове и запихали в платье. А что — совершенно серьезно согласился Фелис, а потом озорно подмигнул ей, — а вдруг тебе пойдет…
— Я боюсь, — прошептала Амали, когда они остановились возле загородного дома родителей Фелиса.
— Будь сама собой и ничего не бойся. А если что, я с тобой, — попытался успокоить ее Фелис, хотя он сам боялся не меньше Амали, но вдвоем, ведь известно, не так страшно…
— Добрый день, проходите.
Борис и Мартина Далтоны встретили их почти в дверях. Они сами извелись, пытаясь представить, как может выглядеть избранница их сына. И были не просто поражены, ошеломлены, настолько им понравился Амали, скромно, без всякой игры, потупившая взор.
— Пройдемте в кабинет, там нас дожидается адвокат, — предложил Борис Далтон, когда официальная церемония по представлению друг другу была закончена. — А потом нас ждет маленький семейный ужин.
А вот тут Борис слукавил. Ему даже не надо было стараться, чтобы пустить пыль в глаза невесте своего сына. Он решил ее ошарашить роскошью и посмотреть на ее реакцию. Одним словом, ему хотелось проверить, достойна эта девушка его сына или нет. Представляет она сама хоть что-то или пустышка перед ним.
— Рассаживайтесь, господа, — засуетился адвокат вокруг вошедших в кабинет. Хоть и давно работал он на Далтонов и вполне успешно, но каждый раз становился немного нервным, когда видел главу семейства. Впрочем, в присутствии Бориса многие себя так начинали вести, этот мужчина просто давил своей силой и мощью.
— Вот ознакомьтесь, — он выложил перед Амали один экземпляр брачного договора, перед Фелисом другой.
Амали по привычке быстро охватила взором весь документ — здесь в корне ошибочно, здесь надо поправить, здесь уточнить.
— Я могу начать? — обратилась по-деловому она к адвокату, тот даже растерялся. Он думал, девушка, что перед ним, сразу со всем согласится и подпишет бумаги. А она, оказывается, хочет что-то сказать, добавить и исправить.
— Да пожалуйста, — отозвался Борис, ему стало тоже любопытно, что же скажет Амали.
— Я буду читать вслух и сразу указывать на ошибки и недочеты этого документа, которые, надеюсь, будут исправлены в моем присутствии, чтобы не тратить время на повторное его прочтение.
Тут и Фелис опешил — такой деловой Амали он не видел, даже когда работал с ней по проверке фирмы госпожи Марлоу.
— Итак, — начала Амали. — Брачный договор, город …сити 19.08.2018. Мы, Фелис Борис Далтон (далее — супруг), с одной стороны, и Амали Дамиан Хейли (далее — супруга), с другой стороны, именуемые вместе супругами, заключили данный договор относительно следующего. Смею заметить, я не Амали Дамиан Хейли, а Амали Криспиан Байри.
И она протянула адвокату документ, удостоверяющий личность, который предусмотрительно захватила, выходя из дома. Адвокат, конечно, не был виноват в этой ошибке. Пару недель назад Амали, действительно, была Амали Дамианом Хейли, но папа Дамиан, настоял на том, чтобы она, в конце концов, выправила документы на правильные и даже помог ей в этом. И уезжая в командировку, когда ее похитили, Амали уже была Амали Байри, дочерью пропавшего владельца фирмы, в которой она работала ведущим аудитором.
— Так вы Амали Байри? Дочь Криспиана Байри? — Фелис настолько растерялся, что перешел на вы.
Амали обворожительно улыбнулась и поинтересовалась:
— Фелис, милый, тебя что-то смущает?
— Нет, нет, — пробормотала та растерянно. — Я думал, беру в супруги бесприданницу, а по сравнению с тобой, это я бесприданник.
И тут Фелис не лукавил, имущество Байри не начиналось и не заканчивалось только аудиторской фирмой. Хотя и аудиторская фирма была обширна — в каждом более-менее крупном городе были либо ее филиал либо представительство. Криспиан Байри, отец Амали, был удачлив во всем, в любом бизнесе, что достался ему по наследству от родителей. Он не только не потерял ни копейки, но и многократно увеличил капитал. И это все должна была унаследовать Амали, если проработает в фирме отца рядовым сотрудником не менее трех лет и докажет свою состоятельность, как экономист и бизнесмен. А она, никому не известная Амали Хейли, смогла меньше чем за год добиться уважения коллег и стала ведущим специалистом, которых даже в головном филиале фирмы было раз-два и обчелся.
— Фелис, ты мне внуков обещал, — вдруг запричитал Борис. — Как же так?
— Будут, папа. — Фелис очень надеялся, что после ночей, проведенных с Амали, ребеночек хотя бы один все же будет.
Амали ласково взглянула на Фелиса и продолжила:
— Пункт первый. Предмет договора.
Она протараторил быстро то, что было указано в этом пункте, здесь у нее вопросов не было — обычные общие слова «1.1. Положения данного договора регулируют имущественные, межличностные и брачные права и обязанности супругов друг перед другом… 1.2. Супруги совместно договорились…»
А вот на пункте два, что касался имущественных правоотношений супругов, они застряли надолго.
Вопросов о совместно нажитом имуществе в браке, вне зависимости от персонального вклада каждого из супругов в совокупный доход тоже не возникло.
Но вот, как быть с имуществом, которое Амали унаследует только через два года — во-первых, она выполнит условия наследования, а во-вторых, и срок наследования как раз подойдет. Ее родители будут признаны мертвыми официально, по истечении семи лет, пока же они числились пропавшими без вести.
Они долго не могли прийти к соглашению, пока Фелис, чтобы как-то разрядить обстановку не предложил выпить по бокалу вина.
Временная передышка, когда мужчины и Мартина пили вино, Амали томатный сок, дала возможность всем успокоиться и записать в брачный договор, что наследство, полученное Амали, будет считаться ее собственностью.
Зато на неимущественных правоотношениях супругов спор разгорелся с новой силой. На подпункте три-точка-два «Супруги обязуются хранить супружескую верность друг другу на протяжении всего брака» Амали и Фелис как-то странно хихикнули и ласково посмотрели друг на друга.
Но когда дело коснулось детей, Борис и Мартина стали принимать самое активное участие. Борис спорил и кричал, что если супруги расторгнут брак, то он ни одному из них не доверит воспитание собственных внуков, а ему вторила Мартина, которая доказывала с пеной у рта, что таким родителям ни в коем случае нельзя доверять детей, дабы не травмировать их психику. Кончилось это тем, что эту часть отдали на откуп будущим дедам.
Короче, ужин остывал, а к консенсусу стороны так и не смогли прийти.
— Надо будет встретиться еще раз, — адвокат развел руками. Такого сложного брачного договора у него не было еще ни разу.
— Ладно, — согласился Борис. Его теперь интересовали только внуки. Он смотрел с надеждой то на Фелиса, то на Амали. Проверять ему уже никого не хотелось, а столовое серебро и хрусталь на такую богатую, пусть еще только в будущем, но все же, девушку не могли произвести должного впечатления, на которое он рассчитывал, как, впрочем, и омары с икрой. Глупо получилось. Теперь он это понимал, как никогда. Хотел произвести впечатление, а вышло, что он как бы показывал, что в семье Далтонов денег тоже хватает на богатое застолье.
Такой богатой свадьбы и красивого венчания город не видел с самого своего основания.
Амали накануне своего бракосочетания, наконец-то подписала брачный договор и только потому, что тянуть дальше и обсуждать пункты и подпункты этого документа, можно было до бесконечности. А так как она не собиралась расторгать брак с Фелисом в будущем и делить пока еще несуществующих детей, то эти пункты договора сочла не столь значимыми. Хотя, как деловой человек, она понимала, что некоторые слабые места договора могут потом выйти ей боком, сама часто с этим сталкивалась, но она любила своего избранника, и всецело доверяла ему. А как же иначе?
В споре о внуках приняли участие и Дамиан с Джерри, которые напросились на следующие обсуждения. Все же они числились официальными опекунами Амали, пока та не достигла совершеннолетия, и сыграли в ее судьбе немаловажную роль. Теперь это и их внуки тоже. Они догадывались, что их девочка не так-то проста, как казалась. Но так как они не были знакомы с миром бизнеса, то, кроме фамилий, больше ничего, в сущности, и не знали. Чета Хейли, конечно, догадывались, что пропавшие родители Амали были богаты, но когда им Мартина Далтон попыталась объяснить насколько, Дамиан просто не поверил, а Джерри замахала руками и сказала, что их дочь с кем-то спутали. Мартина разубеждать их не стал, зачем, когда Амали получит наследство, сами узнают, кого воспитывали и с кем жили столько лет. Споры о детях и внуках были улажены к удовлетворению обеих сторон буквально за несколько часов до бракосочетания, и Амали даже не поинтересовалась, что они там понаписали, потому что эта часть договора была весьма и весьма обширна. Она по привычке охватила все взглядом, не заметив никаких ляпов и ошибок, поставила свою подпись, а уж потом, вздохнув, расписался Фелис. В отличие от Амали, он долго и нудно изучал именно ту часть, что была посвящена детям и их воспитанию…
Собор святого Стефана не помнил такого наплыва прихожан и гостей, как в тот день. Внутрь пропускали только по пропускам, выданным приглашенным. Сам собор был украшен множеством цветов — орхидеи, лилии, каллы, розы, пионы. В оформлении собора каждый приложил руку, пожалуй, кроме Амали. Она любила ландыши, которые в это время года было не достать ни за какие деньги. Поэтому все сошлись на том, что каждый выберет те цветы, которые он предпочитает и закажет для украшения собора их в том количестве, какое сочтет нужным. В итоге собор больше походил на цветочный магазин или оранжерею, благоухая различными ароматами.
Фелис расхаживал возле алтаря — он почему-то разнервничался и не мог спокойно стоять на одном месте. К нему попеременно подходили то Борис, то Мартина и пытались сказать что-нибудь ласковое, чтобы хоть как-то подбодрить его и поддержать. Где там? Ему почему-то казалось, что Амали в последнюю минуту передумает и не явится на венчание.
Часы на главной башне собора пробили без четверти. Минут через пять должен выйти священник. В двенадцать должно начаться красочное действо, когда его судьба изменится навсегда. Он станет главой семейства и будет нести ответственность уже не только за себя и свои поступки, но и за будущих детей, и Амали, которая, кстати, категорически отказался брать его фамилию. Хорошо, хоть в договоре прописали, что все ребятишки, которые у них народятся, все же будут Далтонами. Правда, и здесь Амали была весьма тверда и настояла, чтобы первая родившая девочка все же носила фамилию Байри. Фелис пожал плечами, но спорить не стал. Может, у них и вовсе не будет девочек, а только мальчики, это раз. И второе, совершенно непонятно, сколько у них детей в итоге будет всего. Вон, как ни старались его родители родить второго, ничего у них не вышло, так и рос Фелис один в семье. Мало, очень мало рождается детей последнее время в семьях. Не зря демографы били тревогу, а правительства брали многодетные семьи на полное государственное содержание, только плодитесь и размножайтесь. А еще много бездетных браков, таких как семья Хейли…
Часы уже пробили полдень, а Амали все не появлялась. Фелис, не выдержав, вышел из собора, и стал вглядываться в улицу, запруженную любопытствующими, корреспондентами различных бульварных газетенок, которые не получили аккредитацию на освещение церемонии венчания и теперь пытались протиснуться и сфотографировать хоть что-то.
Не хватало дать им сплетен для разговоров.
И тут Фелис увидел огромный белый лимузин, который медленно продвигался сквозь толпу. Нет, это не может быть его Амали, у них с Хейли нет столько денег, чтобы арендовать даже на час сие чудо. Это кто-то другой, может, даже случайно приехавший на праздник, так как все гости уже собрались.
Лимузин остановился прямо перед входом в собор, насколько это было возможно. Шофер, выскочив, открыл дверцу и оттуда вышел моложавый мужчина лет шестидесяти, а, может, чуть больше, а вслед за ним вышла Амали…
Фелис ахнул, нет, это была не Амали, женщине было лет сорок, не меньше, но полная ее копия. Не так. Это его Амали была полной копией этой дамы. Теперь Фелис знал, как будет выглядеть жена в старости. И уже только за ними выплыла из лимузина его Амали. Неимоверно красивая в белоснежном платье, с венком из орхидей на голове и короткой фатой, но… Зареванная…
— Амали! — Фелис кинулся к ней навстречу. Та махнула рукой и снова заплакала.
Появившаяся следом из этого же лимузина чета Хейли хоть как-то смогла внести ясность, что происходит. Папа Дамиан по-деловому сказал, что все в порядке и отправил Фелиса, как и положено, дожидаться к алтарю, а его невесту красиво по проходу уже проведет следом шафер, которым он сам себя назначил.
Фелис не стал спорить и тут же побежал назад в собор. Он остановился у алтаря и стал ждать, когда для церемонии к нему подведут Амали. Заиграл орган, наполнив собор мощной красивой музыкой, все встали. Фелис обернулся — какая все же красивая его невеста, которую за руку к алтарю сопровождал Дпмиан.
А дальше он ничего не видел и не слышал, стоя рядом с Амали, которая то улыбалась, то плакала. Он произнес слова клятвы, надел обручальное кольцо на палец своей супруги, дождался, когда та ему наденет, поцеловал ее и под восторженные крики гостей повел теперь уже законную супругу на выход из собора.
Сейчас все поедут в парк, где для гостей были накрыты столы с угощением. Не нашлось ни одного ресторана, способного принять такое количество народа — пришлось арендовать площадку под открытым небом в парке. Повара двух ресторанов готовили праздничный обед, множество официантов были приглашены для обслуживания праздника.
Новобрачные только разрежут свадебный торт и отбудут в короткое всего на два дня свадебное путешествие на берег океана, в уединенное бунгало…
— Я счастлива! — кричала Амали, звонко смеясь при этом. — Я самая счастливая на свете!
Она впервые в жизни не боялась скорости и подставляла свое лицо навстречу ветру. Фелис вез ее на своем кабриолете с откидным верхом. Он любил этот автомобиль, но пользовался им крайне редко. С цветом не угадал — красный выбрал. А потом случайно, совершенно случайно услышал, как шушукались его подчиненные в офисе, увидевшие его за рулем этой машины: — У босса кризис среднего возраста.
— Ну, все, больше никаких строгих костюмов, — заявил он громко. — Они тебя простят, лишают изящества.
— А как же платье, которое мы к венчанию заказали? — спросила та хитро.
Феликсу безумно нравилось, как менялась Амали: от скромной стеснительной девушки — к уверенной в себе даме и обратно. А потом снова, то стесняется, то чертики в ее глазах прыгают. Это ее непостоянство было так притягательно, что хотелось ее схватить, обнимать и тискать.
— Ну, пусть тот случай будет последним, когда убрали локоны на твоей голове и запихали в платье. А что — совершенно серьезно согласился Фелис, а потом озорно подмигнул ей, — а вдруг тебе пойдет…
— Я боюсь, — прошептала Амали, когда они остановились возле загородного дома родителей Фелиса.
— Будь сама собой и ничего не бойся. А если что, я с тобой, — попытался успокоить ее Фелис, хотя он сам боялся не меньше Амали, но вдвоем, ведь известно, не так страшно…
— Добрый день, проходите.
Борис и Мартина Далтоны встретили их почти в дверях. Они сами извелись, пытаясь представить, как может выглядеть избранница их сына. И были не просто поражены, ошеломлены, настолько им понравился Амали, скромно, без всякой игры, потупившая взор.
— Пройдемте в кабинет, там нас дожидается адвокат, — предложил Борис Далтон, когда официальная церемония по представлению друг другу была закончена. — А потом нас ждет маленький семейный ужин.
А вот тут Борис слукавил. Ему даже не надо было стараться, чтобы пустить пыль в глаза невесте своего сына. Он решил ее ошарашить роскошью и посмотреть на ее реакцию. Одним словом, ему хотелось проверить, достойна эта девушка его сына или нет. Представляет она сама хоть что-то или пустышка перед ним.
— Рассаживайтесь, господа, — засуетился адвокат вокруг вошедших в кабинет. Хоть и давно работал он на Далтонов и вполне успешно, но каждый раз становился немного нервным, когда видел главу семейства. Впрочем, в присутствии Бориса многие себя так начинали вести, этот мужчина просто давил своей силой и мощью.
— Вот ознакомьтесь, — он выложил перед Амали один экземпляр брачного договора, перед Фелисом другой.
Амали по привычке быстро охватила взором весь документ — здесь в корне ошибочно, здесь надо поправить, здесь уточнить.
— Я могу начать? — обратилась по-деловому она к адвокату, тот даже растерялся. Он думал, девушка, что перед ним, сразу со всем согласится и подпишет бумаги. А она, оказывается, хочет что-то сказать, добавить и исправить.
— Да пожалуйста, — отозвался Борис, ему стало тоже любопытно, что же скажет Амали.
— Я буду читать вслух и сразу указывать на ошибки и недочеты этого документа, которые, надеюсь, будут исправлены в моем присутствии, чтобы не тратить время на повторное его прочтение.
Тут и Фелис опешил — такой деловой Амали он не видел, даже когда работал с ней по проверке фирмы госпожи Марлоу.
— Итак, — начала Амали. — Брачный договор, город …сити 19.08.2018. Мы, Фелис Борис Далтон (далее — супруг), с одной стороны, и Амали Дамиан Хейли (далее — супруга), с другой стороны, именуемые вместе супругами, заключили данный договор относительно следующего. Смею заметить, я не Амали Дамиан Хейли, а Амали Криспиан Байри.
И она протянула адвокату документ, удостоверяющий личность, который предусмотрительно захватила, выходя из дома. Адвокат, конечно, не был виноват в этой ошибке. Пару недель назад Амали, действительно, была Амали Дамианом Хейли, но папа Дамиан, настоял на том, чтобы она, в конце концов, выправила документы на правильные и даже помог ей в этом. И уезжая в командировку, когда ее похитили, Амали уже была Амали Байри, дочерью пропавшего владельца фирмы, в которой она работала ведущим аудитором.
— Так вы Амали Байри? Дочь Криспиана Байри? — Фелис настолько растерялся, что перешел на вы.
Амали обворожительно улыбнулась и поинтересовалась:
— Фелис, милый, тебя что-то смущает?
— Нет, нет, — пробормотала та растерянно. — Я думал, беру в супруги бесприданницу, а по сравнению с тобой, это я бесприданник.
И тут Фелис не лукавил, имущество Байри не начиналось и не заканчивалось только аудиторской фирмой. Хотя и аудиторская фирма была обширна — в каждом более-менее крупном городе были либо ее филиал либо представительство. Криспиан Байри, отец Амали, был удачлив во всем, в любом бизнесе, что достался ему по наследству от родителей. Он не только не потерял ни копейки, но и многократно увеличил капитал. И это все должна была унаследовать Амали, если проработает в фирме отца рядовым сотрудником не менее трех лет и докажет свою состоятельность, как экономист и бизнесмен. А она, никому не известная Амали Хейли, смогла меньше чем за год добиться уважения коллег и стала ведущим специалистом, которых даже в головном филиале фирмы было раз-два и обчелся.
— Фелис, ты мне внуков обещал, — вдруг запричитал Борис. — Как же так?
— Будут, папа. — Фелис очень надеялся, что после ночей, проведенных с Амали, ребеночек хотя бы один все же будет.
Амали ласково взглянула на Фелиса и продолжила:
— Пункт первый. Предмет договора.
Она протараторил быстро то, что было указано в этом пункте, здесь у нее вопросов не было — обычные общие слова «1.1. Положения данного договора регулируют имущественные, межличностные и брачные права и обязанности супругов друг перед другом… 1.2. Супруги совместно договорились…»
А вот на пункте два, что касался имущественных правоотношений супругов, они застряли надолго.
Вопросов о совместно нажитом имуществе в браке, вне зависимости от персонального вклада каждого из супругов в совокупный доход тоже не возникло.
Но вот, как быть с имуществом, которое Амали унаследует только через два года — во-первых, она выполнит условия наследования, а во-вторых, и срок наследования как раз подойдет. Ее родители будут признаны мертвыми официально, по истечении семи лет, пока же они числились пропавшими без вести.
Они долго не могли прийти к соглашению, пока Фелис, чтобы как-то разрядить обстановку не предложил выпить по бокалу вина.
Временная передышка, когда мужчины и Мартина пили вино, Амали томатный сок, дала возможность всем успокоиться и записать в брачный договор, что наследство, полученное Амали, будет считаться ее собственностью.
Зато на неимущественных правоотношениях супругов спор разгорелся с новой силой. На подпункте три-точка-два «Супруги обязуются хранить супружескую верность друг другу на протяжении всего брака» Амали и Фелис как-то странно хихикнули и ласково посмотрели друг на друга.
Но когда дело коснулось детей, Борис и Мартина стали принимать самое активное участие. Борис спорил и кричал, что если супруги расторгнут брак, то он ни одному из них не доверит воспитание собственных внуков, а ему вторила Мартина, которая доказывала с пеной у рта, что таким родителям ни в коем случае нельзя доверять детей, дабы не травмировать их психику. Кончилось это тем, что эту часть отдали на откуп будущим дедам.
Короче, ужин остывал, а к консенсусу стороны так и не смогли прийти.
— Надо будет встретиться еще раз, — адвокат развел руками. Такого сложного брачного договора у него не было еще ни разу.
— Ладно, — согласился Борис. Его теперь интересовали только внуки. Он смотрел с надеждой то на Фелиса, то на Амали. Проверять ему уже никого не хотелось, а столовое серебро и хрусталь на такую богатую, пусть еще только в будущем, но все же, девушку не могли произвести должного впечатления, на которое он рассчитывал, как, впрочем, и омары с икрой. Глупо получилось. Теперь он это понимал, как никогда. Хотел произвести впечатление, а вышло, что он как бы показывал, что в семье Далтонов денег тоже хватает на богатое застолье.
ГЛАВА 12
Такой богатой свадьбы и красивого венчания город не видел с самого своего основания.
Амали накануне своего бракосочетания, наконец-то подписала брачный договор и только потому, что тянуть дальше и обсуждать пункты и подпункты этого документа, можно было до бесконечности. А так как она не собиралась расторгать брак с Фелисом в будущем и делить пока еще несуществующих детей, то эти пункты договора сочла не столь значимыми. Хотя, как деловой человек, она понимала, что некоторые слабые места договора могут потом выйти ей боком, сама часто с этим сталкивалась, но она любила своего избранника, и всецело доверяла ему. А как же иначе?
В споре о внуках приняли участие и Дамиан с Джерри, которые напросились на следующие обсуждения. Все же они числились официальными опекунами Амали, пока та не достигла совершеннолетия, и сыграли в ее судьбе немаловажную роль. Теперь это и их внуки тоже. Они догадывались, что их девочка не так-то проста, как казалась. Но так как они не были знакомы с миром бизнеса, то, кроме фамилий, больше ничего, в сущности, и не знали. Чета Хейли, конечно, догадывались, что пропавшие родители Амали были богаты, но когда им Мартина Далтон попыталась объяснить насколько, Дамиан просто не поверил, а Джерри замахала руками и сказала, что их дочь с кем-то спутали. Мартина разубеждать их не стал, зачем, когда Амали получит наследство, сами узнают, кого воспитывали и с кем жили столько лет. Споры о детях и внуках были улажены к удовлетворению обеих сторон буквально за несколько часов до бракосочетания, и Амали даже не поинтересовалась, что они там понаписали, потому что эта часть договора была весьма и весьма обширна. Она по привычке охватила все взглядом, не заметив никаких ляпов и ошибок, поставила свою подпись, а уж потом, вздохнув, расписался Фелис. В отличие от Амали, он долго и нудно изучал именно ту часть, что была посвящена детям и их воспитанию…
Собор святого Стефана не помнил такого наплыва прихожан и гостей, как в тот день. Внутрь пропускали только по пропускам, выданным приглашенным. Сам собор был украшен множеством цветов — орхидеи, лилии, каллы, розы, пионы. В оформлении собора каждый приложил руку, пожалуй, кроме Амали. Она любила ландыши, которые в это время года было не достать ни за какие деньги. Поэтому все сошлись на том, что каждый выберет те цветы, которые он предпочитает и закажет для украшения собора их в том количестве, какое сочтет нужным. В итоге собор больше походил на цветочный магазин или оранжерею, благоухая различными ароматами.
Фелис расхаживал возле алтаря — он почему-то разнервничался и не мог спокойно стоять на одном месте. К нему попеременно подходили то Борис, то Мартина и пытались сказать что-нибудь ласковое, чтобы хоть как-то подбодрить его и поддержать. Где там? Ему почему-то казалось, что Амали в последнюю минуту передумает и не явится на венчание.
Часы на главной башне собора пробили без четверти. Минут через пять должен выйти священник. В двенадцать должно начаться красочное действо, когда его судьба изменится навсегда. Он станет главой семейства и будет нести ответственность уже не только за себя и свои поступки, но и за будущих детей, и Амали, которая, кстати, категорически отказался брать его фамилию. Хорошо, хоть в договоре прописали, что все ребятишки, которые у них народятся, все же будут Далтонами. Правда, и здесь Амали была весьма тверда и настояла, чтобы первая родившая девочка все же носила фамилию Байри. Фелис пожал плечами, но спорить не стал. Может, у них и вовсе не будет девочек, а только мальчики, это раз. И второе, совершенно непонятно, сколько у них детей в итоге будет всего. Вон, как ни старались его родители родить второго, ничего у них не вышло, так и рос Фелис один в семье. Мало, очень мало рождается детей последнее время в семьях. Не зря демографы били тревогу, а правительства брали многодетные семьи на полное государственное содержание, только плодитесь и размножайтесь. А еще много бездетных браков, таких как семья Хейли…
Часы уже пробили полдень, а Амали все не появлялась. Фелис, не выдержав, вышел из собора, и стал вглядываться в улицу, запруженную любопытствующими, корреспондентами различных бульварных газетенок, которые не получили аккредитацию на освещение церемонии венчания и теперь пытались протиснуться и сфотографировать хоть что-то.
Не хватало дать им сплетен для разговоров.
И тут Фелис увидел огромный белый лимузин, который медленно продвигался сквозь толпу. Нет, это не может быть его Амали, у них с Хейли нет столько денег, чтобы арендовать даже на час сие чудо. Это кто-то другой, может, даже случайно приехавший на праздник, так как все гости уже собрались.
Лимузин остановился прямо перед входом в собор, насколько это было возможно. Шофер, выскочив, открыл дверцу и оттуда вышел моложавый мужчина лет шестидесяти, а, может, чуть больше, а вслед за ним вышла Амали…
Фелис ахнул, нет, это была не Амали, женщине было лет сорок, не меньше, но полная ее копия. Не так. Это его Амали была полной копией этой дамы. Теперь Фелис знал, как будет выглядеть жена в старости. И уже только за ними выплыла из лимузина его Амали. Неимоверно красивая в белоснежном платье, с венком из орхидей на голове и короткой фатой, но… Зареванная…
— Амали! — Фелис кинулся к ней навстречу. Та махнула рукой и снова заплакала.
Появившаяся следом из этого же лимузина чета Хейли хоть как-то смогла внести ясность, что происходит. Папа Дамиан по-деловому сказал, что все в порядке и отправил Фелиса, как и положено, дожидаться к алтарю, а его невесту красиво по проходу уже проведет следом шафер, которым он сам себя назначил.
Фелис не стал спорить и тут же побежал назад в собор. Он остановился у алтаря и стал ждать, когда для церемонии к нему подведут Амали. Заиграл орган, наполнив собор мощной красивой музыкой, все встали. Фелис обернулся — какая все же красивая его невеста, которую за руку к алтарю сопровождал Дпмиан.
А дальше он ничего не видел и не слышал, стоя рядом с Амали, которая то улыбалась, то плакала. Он произнес слова клятвы, надел обручальное кольцо на палец своей супруги, дождался, когда та ему наденет, поцеловал ее и под восторженные крики гостей повел теперь уже законную супругу на выход из собора.
Сейчас все поедут в парк, где для гостей были накрыты столы с угощением. Не нашлось ни одного ресторана, способного принять такое количество народа — пришлось арендовать площадку под открытым небом в парке. Повара двух ресторанов готовили праздничный обед, множество официантов были приглашены для обслуживания праздника.
Новобрачные только разрежут свадебный торт и отбудут в короткое всего на два дня свадебное путешествие на берег океана, в уединенное бунгало…
— Я счастлива! — кричала Амали, звонко смеясь при этом. — Я самая счастливая на свете!
Она впервые в жизни не боялась скорости и подставляла свое лицо навстречу ветру. Фелис вез ее на своем кабриолете с откидным верхом. Он любил этот автомобиль, но пользовался им крайне редко. С цветом не угадал — красный выбрал. А потом случайно, совершенно случайно услышал, как шушукались его подчиненные в офисе, увидевшие его за рулем этой машины: — У босса кризис среднего возраста.
