— Это Джон подошел к нам и попытался сгрести в охапку всех женщин разом, в том числе и меня. — Проходи, занимай за столом понравившееся место. Еще не все подошли. Нас много на каждом километре! — прокричал он наш девиз.
А потом понеслось: — А помнишь?..
Оказалось, что я тоже много что помнил из студенческой жизни. Сам почти без перерыва кричал сакраментальную фразу.
Все радостно вспомнили, как я на первое занятие по военке завалился нестриженым. Все под ноль, а я при кудрях. И заработал наряд вне очереди — меня отправили почистить китель начальнику кафедры. Ну а я не будь дураком, натянул на себя полковничий китель, его фуражку и встал на этаже со щеткой в руках, чтобы всякий входящий студент мне спинку потер. Только студенты почему-то честь отдавали, а потом и капитан… Фамилию запамятовал, тоже руку к пилотке приложил.
И ведь никто тогда не разглядел, что и лет новоявленному полковнику немного, и золотистые кудри торчат из-под фуражки… Правда, потом я от полковника заработал еще один наряд вне очереди, но это было потом…
— Ники, — вдруг обратилась ко мне Анастэйша, — жаль, что в магистратуре тебя не было. Мы все понимаем — карьера и все такое прочее. Но так тебя не хватало.
— А почему меня не было? — напрягся я.
Защиту диплома великолепно помню, а потом как отрезало.
— Ну как же, — встрял в разговор Алекс, — Ники у нас был лучшим на кафедре компьютерной лингвистики. Разве такое можно забыть? Тебя пригласили в Академию, — он похлопал меня по плечу, вторгшись в мое личное пространство. Замечу второй раз за сегодняшний вечер — сначала Джон, теперь вот Алекс. Девушки не в счет — с нашими девчонками обниматься я мог бы вечно.
— В Академию, говоришь, — я судорожно сглотнул. — И меня взяли?
Алекс недоуменно пожал плечами. А почему нет?
— Еще студентом ты написал в одиночку лучшую на то время программу для обработки языковой информации. Разве не так? — поинтересовался он осторожно.
Я опешил… И почему я занимаюсь какой-то аналитикой? А, оказывается, я специалист совсем в другой области. Завтра же увольняюсь и приступаю к поиску новой работы… Стоп… А где мой диплом? В коробке с документами на имя Джеффри — я его получил, окончив Академию не под своим именем. И что теперь? На глаза накатились слезы, захотелось завыть от безысходности.
— Ники, что с тобой? — Бетти прижалась к моей спине пышным бюстом. — Что тебе спеть, дорогой.
— Что-нибудь про любовь, — поспросил я. — Только веселое, а не тоскливое.
И почему все песни про любовь с жалостливой ноткой?
— Девчонки, — попросил я, — расскажите, как вы жили без меня…
— Плохо жили, — вздохнула Кристи.
— Казалось, что из нас вынули сердца, причем из всех разом, — добавила Энни и положила голову мне на плечо.
И опять слезы навернулись на глаза.
— Но все же вы нашли силы жить дальше, — произнес я радостным тоном, хотя хотелось реветь в голос.
— Нашли, — согласилась Синди, обняв меня со спины. — Это нам дорого стоило.
— Давайте послушаем Бетти? — предложила Конни. — До чего же славно она поет!
Все взгляды устремились на сцену, где уже стояла наша однокурсница в ожидании музыки, поигрывая микрофоном.
— Эту песню я посвящаю Мистеру Любовь, — с улыбкой произнесла Бетти прежде, чем начать петь.
Это был мой третий титул, которым наградили девчонки на медиане. А всего их было…
— Восемь, — подсказала Джули, протягивая мне бокал с вином. — Каждая из нас придумала титул, которым награждали однокурсников на празднике.
— Ты приходил, чтобы сесть за мой столик в незабываемых образах героя или просто обаятельного мужчины. Ты внушил моему сердцу любовь, благодаря тебе я счастлива и благодаря тебе я живу так, как живу, — пританцовывая, пела со сцены Бетти.
— Спасибо, — в унисон поблагодарили меня Люси и Молли.
— За что? — удивился я. Мне даже как-то стало неловко перед парнями, которые присутствовали здесь же в зале и были как бы ни при чем.
— За любовь! — сказали девушки хором. — Ты научил нас любить… Просто так… Ни за что… За то что есть…
И это все я? Верилось с трудом. Но я же прекрасно помню, как дарил девчонкам цветы, обдирая домашние клумбы. Получал потом от садовника по хребту лопатой. Он догадывался, кто это сделал. Как таскал им из дома конфеты, которые привозил брат-генерал, тогда еще полковник, с далеких планет. Давал списывать контрольные просто так — не за поцелуй или секс. Правда, было дело, однажды продавал груши за поцелуй. Я ободрал все дерево — их было немного, зеленые, язык вязало. Но купили все… Восемь.
— Мальчики, — виновато развел я руками.
— Ничего, — отмахнулись они от меня. — Наслаждайся. Этот вечер твой…
И я оттянулся на полную катушку. Кто мог подумать, что простое общение может вызвать такой шквал эмоций!..
В заключение вечера, точнее, под утро, мы сделали фото — я и восемь наших девушек. Как когда-то тогда.
С заветным кадром в руке я уселся в шаттл. Вести его не смог — был откровенно пьян. И не только вином, больше воспоминаниями. Набрал на панели маршрут и нажал кнопку автопилота.
Было время немного поразмышлять.
Парни вспоминали в основном военную кафедру, а девчонки все подряд.
Итак, меня как лучшего студиоза направили в Академию. Ха! Кто бы сомневался? И еще троих, но уже физиков. Я напрягся, пытаясь сквозь шум в голове вспомнить их имена. Даже удалось. А что было дальше?..
Алкоголь сыграл свою паскудную роль — я задремал…
— Брат, говорите?
Я стою навытяжку перед высокой комиссией Академии.
— Тощий больно.
— Ничего. Накормим анаболиками плюс физическая нагрузка — через год от Джеффри будет не отличить.
— А волосы сбрить необходимо.
Военка год как закончилась, у меня опять отросли кудри. Жалко…
— Как прошла встреча? — Дерек ждал меня.
— На высоте, — заплетающимся языком отозвался я. — Я попал в Академию за год до тебя.
— Подсказали? — ухмыльнулся Дерек.
— Сам вспомнил, — почти не солгал я. Сам ведь «видел», как стоял перед приемной комиссией. А могли и не взять. Но приняли же. Кроме меня, никто этого не знал. Хорошо было бы, если бы не зачислили. Вернулся бы в университет, окончил бы магистратуру. И не было бы этого кошмара…
— Что еще вспомнил? — поинтересовался Дерек.
— Это подсказали… Я был шифровальщиком, — то ли сказал, то ли спросил я.
— Скорее де… — ответил Дерек.
— Что? — не понял я?
— Дешифровальщиком, — уточнил Дерек. — Причем классным…
— А можно уточнить? — не унимался я. — Кого ты имеешь в виду? Меня или Джеффри?
Дерек замолчал. А я понял — он проговорился. И если он сейчас скажет, что Ники был дешифровальщиком, то он, действительно, не путает меня с Джеффри. А я тогда не понимаю…
— Ты был дешифровальщиком, — негромко произнес Дерек, — и неважно, как тебя называть. Хочешь Ники, а хочешь будешь Джеффри?
Я опешил. Готов убить его, придушить… И на ком он, спрашивается, тогда женат… был? Но не эта мысль занимала меня. С этим я разберусь потом.
Дешифровальщик… Дешифровальщик…
Я кинулся к последней неразобранной коробке. Вот оно что! Все записи, кроме документов, зашифрованы. Схватил первое, что попалось под руки… Дневник. Именно то, что сейчас нужно. Неважно чей он, мой или Джеффри. А на документы плевать… Я разберусь. Со временем. Углубился в чтение.
Сначала только про любовь — одна, две, три страницы, и все об одном и том же. Очень похоже на песню, которую пела Бетти. Тот же ритм, тот же размер, рефрены. Я задумался, запустил руки в волосы. О чем это я писал. Нет, не Джеффри, а именно я сделал эти записи. Джеффри не способен писать стихи — он вояка. А это были именно стихи. Плохонькие, но я никогда не был поэтом.
«Если хочешь знать, чего я желаю, и что у меня в голове?»
Начало поддалось довольно легко. А дальше? Я очень хочу знать, что в моей нетрезвой голове. И вдруг что-то щелкнуло, мысли ясные, память четкая. Я продолжил чтение: буквы сплетались в слова, слова — в предложения. Бред для стороннего читателя, а мне все понятно до последнего знака препинания, которые стояли в тексте не просто так…
— Дерек, — осторожно позвал я его.
— Не спится? — мгновенно отозвался он.
— Хочется, но не можется, — честно признался я. — Прости, если разбудил тебя. Напился на вечеринке, давно не позволял себе такого, теперь мысли всякие непотребные в голову лезут. Хочется с кем-нибудь поделиться. Можно с Клариссой, но она меня не поймет. Подумает, что у меня крыша поехала. А вот ты — совсем другое дело. Сможешь подправить, если я не прав или ошибусь. Ведь так?.. Так?..
— Хорошо, — согласился Дерек. — Не обещаю, но попробую.
— Итак, — начал я осторожно, опасался, что Дерек может мне не поверить. Я и сам верил с трудом в то, что всплыло в памяти. Это произошло не со мной. Это все сделал не я. Я не мог. — Начну издалека.
— Попробуй, — согласился Дерек. — Будет интересно послушать…
Я стоял в пустом коридоре университета, держа в руках диплом бакалавра и направление в Академию. Последнее стало для меня полной неожиданностью. Я строил планы на будущее, а тут — бац!, оказывается, судьба распорядилась совершенно иначе. Наши все разъехались по домам — в студенческом общежитии тоже никого, даже поплакаться некому.
И отправиться в Академию надо уже завтра — иначе не успеть прибыть к определенному сроку. А это грозило трибуналом. И на карьере Уилла негативно могло отразиться… Вот если они меня не примут…
Я собрал сумку с самыми необходимыми вещами — смена белья, электронная записная книжка, наушники с десятком любимых песен. И уселся ждать шаттл, готовый доставить меня в дальнюю пустынную точку планеты, где располагалась Академия.
Как сделать, чтобы меня не приняли? Не спать — голова станет тяжелой, я не смогу ответить на простые вопросы Высокой комиссии и не пройду собеседование. Не жрать, только пить — я и так не толстый, а если еще и похудею за пару дней, то какой из меня военный, которого будет качать ветром. Я и оружие поднять не смогу.
Решил — сделал.
И вот я с красными, как у кролика глазами, едва стоявший на ногах, вытянулся по стойке «смирно» перед полковниками и генералами. Физиков, прибывших вместе со мной, без долгих раздумий отправили в казармы через медпункт, а на меня все пялились, не зная, что делать со мной.
— Полное имя назовите? — попросил один из членов комиссии.
— Николас Ирвайн Карей Иниго Делориан, — ни разу не запнувшись, произнес я. Это, пожалуй, единственное, что я смог бы сделать без раздумий.
Когда мы с девчонками на первом курсе выдумывали себе короткие имена, мне и думать-то не надо было: Ники — аббревиатура, составленная из моего длинного имени. Мало кому так везет. Вот Анастэйше, например, так и не смогли придумать короткое имя. На Насти она категорически не желала отзываться.
Милые девочки, удастся ли свидеться нам с вами вновь?
— Брат, говорите?
Я встрепенулся. Это меня спросили о чем-то, или между собой разговаривали? Про какого брата говорили? Похоже, обсуждали все же меня.
— Тощий больно.
Как бальзам на израненную душу. Может, все же домой назад отправят? Я даже слегка улыбнулся.
— Ничего. Накормим анаболиками плюс физическая нагрузка — через год от Джеффри будет не отличить.
Ну вот! А я уже обрадовался…
— А волосы сбрить необходимо. По уставу. В медпункт его и пусть на складе форму подберут на этого дохляка.
Кудри жалко — военка год как закончилась, отрасти успели…
— Мне бы попить, — протянул я жалобно. — В горле пересохло.
— Я бы с удовольствием сбегал тебе за водичкой, — отозвался из-за стены Дерек. — Но не могу. Сам виноват — пить надо меньше.
Я и сам догадывался, что моя жажда связана с алкоголем, а не с тем, что я долго говорил без перерыва.
— Дождешься от вас помощи, — проворчал я недовольно, поднимаясь с постели. — Придется самому тащиться в столовую. Вода в кране, конечно, была, можно было прополоскать рот, но я не рискнул это сделать. Привык пить только очищенную. А раньше прямо из болота… Я хмыкнул… В котором теперь резвились лягушата. И ничего. Таблетку потом заглотишь. Можно было бы кинуть во флягу, только никто этого не делал. Внутрь, казалось, надежнее…
Бутылку с водой принес с собой. Вдруг опять попить захочется?
Улегся на кровать, уставился на белеющий в темноте потолок, словно мой рассказ там был начертан…
Когда я объявился в казарме, все поначалу обрадовались — появился мальчик для битья. Только это им вышло боком. А Джеффри ни разу не попытался заступиться за меня, когда кто-то из курсантов пытался отыграться на мне за полученный нагоняй, или за плохую отметку. С Джеффри все понятно — за него бы кто-нибудь заступился. А к чему заступаться за того, кто в состоянии и сам постоять за себя?
— Не смотрите, что я легкий, я еще и сильный, — объявил с порога. Мало кто мне поверил сразу, а жаль… Потом сильно пожалели. Нет, я не злопамятный — я просто ничего не забывал. И Джеффри ничего не забывал. Он всегда, с самого рождения, хотел победить меня. Только это ему не удавалось — я побеждал его снова и снова. Наверное, потому что родился он после меня. Это была моя первая победа над ним. Хотя мне было абсолютно все равно, что его считали средним братом, а меня младшим. Я любил Джеффри со всеми его недостатками. А как же иначе? Нельзя любить только за красоту или улетность. Или силу, например. Что давали, то я и брал. Это… мой… брат… Роднее его у меня никого не было и не будет. Он самый родной. Даже ДНК у нас с ним была одинаковая, даже родинки на теле. Мы проверяли. Я с ним знаком с момента зачатия. И я любил его таким, каким он был. И продолжал любить… Он всегда был продолжением меня.
На глаза навернулись слезы. Последнее время я стал весьма сентиментальным. Раньше такого за собой не замечал… А может просто не хотел замечать?
— Николас, — наставлял меня отец, когда мальчишкой, поборов Джеффри, я усаживался на него верхом и применял болевой прием, чтобы полностью признать поражение брата, — большая сила — это еще и большая ответственность. Распорядись ей правильно.
Я недовольно сползал с плачущего брата — у меня отобрали абсолютную победу.
Потом привык уступать Джеффри, а он этим нагло пользовался…
Сколько раз я искупался на полосе припятствий в грязевой ванне, от которой шкура облезала? И вспомнить побоюсь. Сколько раз я падал со скалы, а потом мои переломы залечивали медиком? Не сосчитать. Сколько раз меня отправляли в нокаут на ринге, разбив нос? Три… Это я на удивление помню. Но я упрямо шел цели стать лучшим.
Мне понадобился ровно год, что из аутсайдеров пробиться в лидеры. Анаболики и физическая нагрузка сделали свое дело. Я не просто попал в десятку лучших курсантов — я стал лучшим из лучших, обойдя в том числе и брата.
— А ты честолюбив, — перебил меня Дерек.
— Ха! — воскликнул я. — Не то слово. И тут пришел ты, который захотел почувствовать, каково это — быть человеком. Помнишь нашу первую встречу на ринге? Я, земной червяк, дышащий тебе в пупок, урыл двухметрового верзилу в первом раунде. Отыщи слабое место противника, чтобы использовать его силу против него самого. Тогда я носил еще имя Ники. Больше, как Ники, я старался не встречать с собой, да и потом тоже. А как Джеффри я уступал тебе, щадил твое самолюбие.
— Мелкий ублюдок, — незлобно проворчал Дерек.
— От ублюдка слышу, — парировал я…
И вдруг стало очевидно, что Джеффри не светит звездный десант.
А потом понеслось: — А помнишь?..
Оказалось, что я тоже много что помнил из студенческой жизни. Сам почти без перерыва кричал сакраментальную фразу.
Все радостно вспомнили, как я на первое занятие по военке завалился нестриженым. Все под ноль, а я при кудрях. И заработал наряд вне очереди — меня отправили почистить китель начальнику кафедры. Ну а я не будь дураком, натянул на себя полковничий китель, его фуражку и встал на этаже со щеткой в руках, чтобы всякий входящий студент мне спинку потер. Только студенты почему-то честь отдавали, а потом и капитан… Фамилию запамятовал, тоже руку к пилотке приложил.
И ведь никто тогда не разглядел, что и лет новоявленному полковнику немного, и золотистые кудри торчат из-под фуражки… Правда, потом я от полковника заработал еще один наряд вне очереди, но это было потом…
— Ники, — вдруг обратилась ко мне Анастэйша, — жаль, что в магистратуре тебя не было. Мы все понимаем — карьера и все такое прочее. Но так тебя не хватало.
— А почему меня не было? — напрягся я.
Защиту диплома великолепно помню, а потом как отрезало.
— Ну как же, — встрял в разговор Алекс, — Ники у нас был лучшим на кафедре компьютерной лингвистики. Разве такое можно забыть? Тебя пригласили в Академию, — он похлопал меня по плечу, вторгшись в мое личное пространство. Замечу второй раз за сегодняшний вечер — сначала Джон, теперь вот Алекс. Девушки не в счет — с нашими девчонками обниматься я мог бы вечно.
— В Академию, говоришь, — я судорожно сглотнул. — И меня взяли?
Алекс недоуменно пожал плечами. А почему нет?
— Еще студентом ты написал в одиночку лучшую на то время программу для обработки языковой информации. Разве не так? — поинтересовался он осторожно.
Я опешил… И почему я занимаюсь какой-то аналитикой? А, оказывается, я специалист совсем в другой области. Завтра же увольняюсь и приступаю к поиску новой работы… Стоп… А где мой диплом? В коробке с документами на имя Джеффри — я его получил, окончив Академию не под своим именем. И что теперь? На глаза накатились слезы, захотелось завыть от безысходности.
— Ники, что с тобой? — Бетти прижалась к моей спине пышным бюстом. — Что тебе спеть, дорогой.
— Что-нибудь про любовь, — поспросил я. — Только веселое, а не тоскливое.
И почему все песни про любовь с жалостливой ноткой?
— Девчонки, — попросил я, — расскажите, как вы жили без меня…
— Плохо жили, — вздохнула Кристи.
— Казалось, что из нас вынули сердца, причем из всех разом, — добавила Энни и положила голову мне на плечо.
И опять слезы навернулись на глаза.
— Но все же вы нашли силы жить дальше, — произнес я радостным тоном, хотя хотелось реветь в голос.
— Нашли, — согласилась Синди, обняв меня со спины. — Это нам дорого стоило.
— Давайте послушаем Бетти? — предложила Конни. — До чего же славно она поет!
Все взгляды устремились на сцену, где уже стояла наша однокурсница в ожидании музыки, поигрывая микрофоном.
— Эту песню я посвящаю Мистеру Любовь, — с улыбкой произнесла Бетти прежде, чем начать петь.
Это был мой третий титул, которым наградили девчонки на медиане. А всего их было…
— Восемь, — подсказала Джули, протягивая мне бокал с вином. — Каждая из нас придумала титул, которым награждали однокурсников на празднике.
— Ты приходил, чтобы сесть за мой столик в незабываемых образах героя или просто обаятельного мужчины. Ты внушил моему сердцу любовь, благодаря тебе я счастлива и благодаря тебе я живу так, как живу, — пританцовывая, пела со сцены Бетти.
— Спасибо, — в унисон поблагодарили меня Люси и Молли.
— За что? — удивился я. Мне даже как-то стало неловко перед парнями, которые присутствовали здесь же в зале и были как бы ни при чем.
— За любовь! — сказали девушки хором. — Ты научил нас любить… Просто так… Ни за что… За то что есть…
И это все я? Верилось с трудом. Но я же прекрасно помню, как дарил девчонкам цветы, обдирая домашние клумбы. Получал потом от садовника по хребту лопатой. Он догадывался, кто это сделал. Как таскал им из дома конфеты, которые привозил брат-генерал, тогда еще полковник, с далеких планет. Давал списывать контрольные просто так — не за поцелуй или секс. Правда, было дело, однажды продавал груши за поцелуй. Я ободрал все дерево — их было немного, зеленые, язык вязало. Но купили все… Восемь.
— Мальчики, — виновато развел я руками.
— Ничего, — отмахнулись они от меня. — Наслаждайся. Этот вечер твой…
И я оттянулся на полную катушку. Кто мог подумать, что простое общение может вызвать такой шквал эмоций!..
В заключение вечера, точнее, под утро, мы сделали фото — я и восемь наших девушек. Как когда-то тогда.
С заветным кадром в руке я уселся в шаттл. Вести его не смог — был откровенно пьян. И не только вином, больше воспоминаниями. Набрал на панели маршрут и нажал кнопку автопилота.
Было время немного поразмышлять.
Парни вспоминали в основном военную кафедру, а девчонки все подряд.
Итак, меня как лучшего студиоза направили в Академию. Ха! Кто бы сомневался? И еще троих, но уже физиков. Я напрягся, пытаясь сквозь шум в голове вспомнить их имена. Даже удалось. А что было дальше?..
Алкоголь сыграл свою паскудную роль — я задремал…
— Брат, говорите?
Я стою навытяжку перед высокой комиссией Академии.
— Тощий больно.
— Ничего. Накормим анаболиками плюс физическая нагрузка — через год от Джеффри будет не отличить.
— А волосы сбрить необходимо.
Военка год как закончилась, у меня опять отросли кудри. Жалко…
— Как прошла встреча? — Дерек ждал меня.
— На высоте, — заплетающимся языком отозвался я. — Я попал в Академию за год до тебя.
— Подсказали? — ухмыльнулся Дерек.
— Сам вспомнил, — почти не солгал я. Сам ведь «видел», как стоял перед приемной комиссией. А могли и не взять. Но приняли же. Кроме меня, никто этого не знал. Хорошо было бы, если бы не зачислили. Вернулся бы в университет, окончил бы магистратуру. И не было бы этого кошмара…
— Что еще вспомнил? — поинтересовался Дерек.
— Это подсказали… Я был шифровальщиком, — то ли сказал, то ли спросил я.
— Скорее де… — ответил Дерек.
— Что? — не понял я?
— Дешифровальщиком, — уточнил Дерек. — Причем классным…
— А можно уточнить? — не унимался я. — Кого ты имеешь в виду? Меня или Джеффри?
Дерек замолчал. А я понял — он проговорился. И если он сейчас скажет, что Ники был дешифровальщиком, то он, действительно, не путает меня с Джеффри. А я тогда не понимаю…
— Ты был дешифровальщиком, — негромко произнес Дерек, — и неважно, как тебя называть. Хочешь Ники, а хочешь будешь Джеффри?
Я опешил. Готов убить его, придушить… И на ком он, спрашивается, тогда женат… был? Но не эта мысль занимала меня. С этим я разберусь потом.
Дешифровальщик… Дешифровальщик…
Я кинулся к последней неразобранной коробке. Вот оно что! Все записи, кроме документов, зашифрованы. Схватил первое, что попалось под руки… Дневник. Именно то, что сейчас нужно. Неважно чей он, мой или Джеффри. А на документы плевать… Я разберусь. Со временем. Углубился в чтение.
Сначала только про любовь — одна, две, три страницы, и все об одном и том же. Очень похоже на песню, которую пела Бетти. Тот же ритм, тот же размер, рефрены. Я задумался, запустил руки в волосы. О чем это я писал. Нет, не Джеффри, а именно я сделал эти записи. Джеффри не способен писать стихи — он вояка. А это были именно стихи. Плохонькие, но я никогда не был поэтом.
«Если хочешь знать, чего я желаю, и что у меня в голове?»
Начало поддалось довольно легко. А дальше? Я очень хочу знать, что в моей нетрезвой голове. И вдруг что-то щелкнуло, мысли ясные, память четкая. Я продолжил чтение: буквы сплетались в слова, слова — в предложения. Бред для стороннего читателя, а мне все понятно до последнего знака препинания, которые стояли в тексте не просто так…
— Дерек, — осторожно позвал я его.
— Не спится? — мгновенно отозвался он.
— Хочется, но не можется, — честно признался я. — Прости, если разбудил тебя. Напился на вечеринке, давно не позволял себе такого, теперь мысли всякие непотребные в голову лезут. Хочется с кем-нибудь поделиться. Можно с Клариссой, но она меня не поймет. Подумает, что у меня крыша поехала. А вот ты — совсем другое дело. Сможешь подправить, если я не прав или ошибусь. Ведь так?.. Так?..
— Хорошо, — согласился Дерек. — Не обещаю, но попробую.
ГЛАВА 18
— Итак, — начал я осторожно, опасался, что Дерек может мне не поверить. Я и сам верил с трудом в то, что всплыло в памяти. Это произошло не со мной. Это все сделал не я. Я не мог. — Начну издалека.
— Попробуй, — согласился Дерек. — Будет интересно послушать…
Я стоял в пустом коридоре университета, держа в руках диплом бакалавра и направление в Академию. Последнее стало для меня полной неожиданностью. Я строил планы на будущее, а тут — бац!, оказывается, судьба распорядилась совершенно иначе. Наши все разъехались по домам — в студенческом общежитии тоже никого, даже поплакаться некому.
И отправиться в Академию надо уже завтра — иначе не успеть прибыть к определенному сроку. А это грозило трибуналом. И на карьере Уилла негативно могло отразиться… Вот если они меня не примут…
Я собрал сумку с самыми необходимыми вещами — смена белья, электронная записная книжка, наушники с десятком любимых песен. И уселся ждать шаттл, готовый доставить меня в дальнюю пустынную точку планеты, где располагалась Академия.
Как сделать, чтобы меня не приняли? Не спать — голова станет тяжелой, я не смогу ответить на простые вопросы Высокой комиссии и не пройду собеседование. Не жрать, только пить — я и так не толстый, а если еще и похудею за пару дней, то какой из меня военный, которого будет качать ветром. Я и оружие поднять не смогу.
Решил — сделал.
И вот я с красными, как у кролика глазами, едва стоявший на ногах, вытянулся по стойке «смирно» перед полковниками и генералами. Физиков, прибывших вместе со мной, без долгих раздумий отправили в казармы через медпункт, а на меня все пялились, не зная, что делать со мной.
— Полное имя назовите? — попросил один из членов комиссии.
— Николас Ирвайн Карей Иниго Делориан, — ни разу не запнувшись, произнес я. Это, пожалуй, единственное, что я смог бы сделать без раздумий.
Когда мы с девчонками на первом курсе выдумывали себе короткие имена, мне и думать-то не надо было: Ники — аббревиатура, составленная из моего длинного имени. Мало кому так везет. Вот Анастэйше, например, так и не смогли придумать короткое имя. На Насти она категорически не желала отзываться.
Милые девочки, удастся ли свидеться нам с вами вновь?
— Брат, говорите?
Я встрепенулся. Это меня спросили о чем-то, или между собой разговаривали? Про какого брата говорили? Похоже, обсуждали все же меня.
— Тощий больно.
Как бальзам на израненную душу. Может, все же домой назад отправят? Я даже слегка улыбнулся.
— Ничего. Накормим анаболиками плюс физическая нагрузка — через год от Джеффри будет не отличить.
Ну вот! А я уже обрадовался…
— А волосы сбрить необходимо. По уставу. В медпункт его и пусть на складе форму подберут на этого дохляка.
Кудри жалко — военка год как закончилась, отрасти успели…
— Мне бы попить, — протянул я жалобно. — В горле пересохло.
— Я бы с удовольствием сбегал тебе за водичкой, — отозвался из-за стены Дерек. — Но не могу. Сам виноват — пить надо меньше.
Я и сам догадывался, что моя жажда связана с алкоголем, а не с тем, что я долго говорил без перерыва.
— Дождешься от вас помощи, — проворчал я недовольно, поднимаясь с постели. — Придется самому тащиться в столовую. Вода в кране, конечно, была, можно было прополоскать рот, но я не рискнул это сделать. Привык пить только очищенную. А раньше прямо из болота… Я хмыкнул… В котором теперь резвились лягушата. И ничего. Таблетку потом заглотишь. Можно было бы кинуть во флягу, только никто этого не делал. Внутрь, казалось, надежнее…
Бутылку с водой принес с собой. Вдруг опять попить захочется?
Улегся на кровать, уставился на белеющий в темноте потолок, словно мой рассказ там был начертан…
Когда я объявился в казарме, все поначалу обрадовались — появился мальчик для битья. Только это им вышло боком. А Джеффри ни разу не попытался заступиться за меня, когда кто-то из курсантов пытался отыграться на мне за полученный нагоняй, или за плохую отметку. С Джеффри все понятно — за него бы кто-нибудь заступился. А к чему заступаться за того, кто в состоянии и сам постоять за себя?
— Не смотрите, что я легкий, я еще и сильный, — объявил с порога. Мало кто мне поверил сразу, а жаль… Потом сильно пожалели. Нет, я не злопамятный — я просто ничего не забывал. И Джеффри ничего не забывал. Он всегда, с самого рождения, хотел победить меня. Только это ему не удавалось — я побеждал его снова и снова. Наверное, потому что родился он после меня. Это была моя первая победа над ним. Хотя мне было абсолютно все равно, что его считали средним братом, а меня младшим. Я любил Джеффри со всеми его недостатками. А как же иначе? Нельзя любить только за красоту или улетность. Или силу, например. Что давали, то я и брал. Это… мой… брат… Роднее его у меня никого не было и не будет. Он самый родной. Даже ДНК у нас с ним была одинаковая, даже родинки на теле. Мы проверяли. Я с ним знаком с момента зачатия. И я любил его таким, каким он был. И продолжал любить… Он всегда был продолжением меня.
На глаза навернулись слезы. Последнее время я стал весьма сентиментальным. Раньше такого за собой не замечал… А может просто не хотел замечать?
— Николас, — наставлял меня отец, когда мальчишкой, поборов Джеффри, я усаживался на него верхом и применял болевой прием, чтобы полностью признать поражение брата, — большая сила — это еще и большая ответственность. Распорядись ей правильно.
Я недовольно сползал с плачущего брата — у меня отобрали абсолютную победу.
Потом привык уступать Джеффри, а он этим нагло пользовался…
Сколько раз я искупался на полосе припятствий в грязевой ванне, от которой шкура облезала? И вспомнить побоюсь. Сколько раз я падал со скалы, а потом мои переломы залечивали медиком? Не сосчитать. Сколько раз меня отправляли в нокаут на ринге, разбив нос? Три… Это я на удивление помню. Но я упрямо шел цели стать лучшим.
Мне понадобился ровно год, что из аутсайдеров пробиться в лидеры. Анаболики и физическая нагрузка сделали свое дело. Я не просто попал в десятку лучших курсантов — я стал лучшим из лучших, обойдя в том числе и брата.
— А ты честолюбив, — перебил меня Дерек.
— Ха! — воскликнул я. — Не то слово. И тут пришел ты, который захотел почувствовать, каково это — быть человеком. Помнишь нашу первую встречу на ринге? Я, земной червяк, дышащий тебе в пупок, урыл двухметрового верзилу в первом раунде. Отыщи слабое место противника, чтобы использовать его силу против него самого. Тогда я носил еще имя Ники. Больше, как Ники, я старался не встречать с собой, да и потом тоже. А как Джеффри я уступал тебе, щадил твое самолюбие.
— Мелкий ублюдок, — незлобно проворчал Дерек.
— От ублюдка слышу, — парировал я…
И вдруг стало очевидно, что Джеффри не светит звездный десант.
