Мой ровесник, но выглядел старше — на войне мальчики быстро взрослели. Короткая стрижка, подтянутое тело выдавали в нем военного. Можно было даже не сомневаться — и пусть на нем не форменная одежда. Гражданские таких причесок не носили, а их тела без физических нагрузок быстро превращались в туши. Удивляюсь, как мне удалось сохраниться.
— Ты сказал, что я был лучшим в Академии, — подсказал я ему. — А Джеффри?
— Ха, Джеффри, — фыркнул Ларс. — Он не был даже вторым…
— А кто был после меня? — я удивленно выгнул брови.
— Некто Дерек Драйк, — пожал плечами Ларс. — Но я его совсем не помню. Он с нами проучился всего последний год. Потом выпуск, распределение. И… Все завертелось.
— Мы служили вместе? — спросил я.
«Ну почему из него приходится вытаскивать информацию словно клещами?».
— Нет, — ответил Ларс. — В Звездный десант попадали лучшие из лучших. Вот вас и взяли — тебя и Дерека Драйка.
— А Джеффри? — не удержался я.
— Ха, Джеффри, — снова фыркнул Ларс.
Похоже, о моем брате он был невысокого мнения.
— За него хлопотал дядя-генерал, — добавил Ларс.
— Брат, — поправил я его. — Брат-генерал.
— Брат, — кивнув, согласился Ларс. — Ну и высокая комиссия решила не разлучать братьев-близнецов. По крайней мере, такие были даны разъяснения курсантам, чтобы не смотрели косо. Мол, вы одно целое. Недоброжелателей и среди военных всегда было много, к тому же у них оружие в руках.
Я внимательно слушал рассказ Ларса и отказывался ему верить. Как же так? Я лучший. А Джеффри, у которого кулак больше моих двух? Похоже, я чего-то недопонимаю, или Ларс путал. Вторым, с его слов, после меня был Дерек. Интересно, как он попал в Академию? Про себя я вообще молчу. И тогда Уилл должен был о Дереке слышать, знать, что он… Не гуманоид. Правда, в этом я совсем не был уверен.
В голове полная путаница, хуже — каша.
И вдруг Ларс взял мою руку в свои и принялся выцеловывать каждый палец.
— Ты чего? — опешил я.
— Ники, я искал тебя, — томно прошептал Ларс. — Хотел быть с тобой. Помнишь?
— Нет, — покачал я головой. — Ничего не помню… Ничего. Прости.
Я не пытался отнять руку из ладоней Ларса. Пусть. Может, проснутся чувства, и они мне помогут хоть что-то вспомнить.
Дальше больше. А потом мы целовались прямо в зале. Только и это не помогло мне ничего вспомнить — пустота, и никаких воспоминаний.
— Я послезавтра уезжаю, — произнес Ларс, обнимая меня одной рукой и шаря под рубахой по груди и животу другой. Его рука не опускалась ниже, к паху, видимо, боялся увидеть, почувствовать, что ни на его страстные поцелуи, ни на жаркие объятия я никак не реагирую.
Не скажу, что мне было неприятно, просто все равно. Но едва я представлял на его месте другого, как в брюках начиналось откровенное шевеление. А мне хотелось быть честным перед собой и перед славным парнем Ларсом. Может, с Дереком попробовать, раз он на меня так действовал, ведь я его знал и раньше? Мысли закрутились вокруг «родственника».
Неспроста он появился в нашем доме.
— Ты мне так и не ответил, — Ларс прижал меня к себе теснее.
— Что? — встрепенулся я. Хотелось отодвинуться, но не стал, все надеялся, что объятия мне хоть что-то напомнят. Это память можно стереть, но не эмоции, чувства и ощущения. — Прости… Задумался… Не предупредил домашних, что могу задержаться… О чем ты спрашивал?
— Предлагал завтра встретиться на нейтральной территории, — повторил Ларс. — Я послезавтра покидаю Землю.
— Предложение заманчивое, но я вынужден от него отказаться, — покачал я головой. — Все это так неожиданно… Имею в виду нашу встречу, но у меня на завтра намечены другие планы и мероприятия, которые я не могу ни отменить, ни перенести. Не только от меня это зависит. Извини, — добавил я с деланной грустью в голосе. — Как-нибудь в другой раз.
Не хочу я встречаться с Ларсом — ни здесь сейчас, я уже это понял, ни завтра на нейтральной территории. Домой пора.
— Мне пора домой, — произнес я вслух.
— Я провожу тебя, — не стал настаивать Ларс посидеть еще. Он же и вызвал такси.
— Расскажи про Джеффри, — попросил я уже в шаттле. — Я про брата ничего, совершенно ничего не помню. Мне даже иногда кажется, что и не было его вовсе. Опиши мне его, сравни со мной.
— Брат был, — усмехнулся Ларс. — Что рассказать про него?
Он склонился к самому моему уху. Может, чтобы другие пассажиры не слышали, а может, все еще надеялся на что-то.
— Что же тебе рассказать про Джеффри, — Ларс задумался и вздохнул.
Я напрягся, приготовившись выслушать о брате нечто нелицеприятное. Но нет, то ли из уважения ко мне, то ли к памяти покойного брата Ларс говорил о Джеффри ровно, без эмоций, без своего отношения к нему. Начал с простого описания, как я и просил.
— Вы с ним были похожи, как две капли воды — одно лицо, одни родинки на теле. Не отличишь. Разве только Джефф был немного шире в плечах, да и то это было заметно, когда вы находились рядом. Брат был сильнее тебя физически, но на ринге ты всегда побеждал его, а на полосе препятствий обходил с легкостью. У тебя была какая-то внутренняя сила. Ты мог сконцентрироваться и тем же братом на плечах пробежать лестничные пролеты в Академии гораздо быстрее, чем он с тобой. Джеффри откровенно сердился, а ты его ласково обнимал за плечи и говорил, мол, у него все обязательно получится в следующий раз. Но время шло, близился выпуск, а следующий раз так и не наступал.
— Но как-то нас отличали? — перебил я рассказчика.
— Да, конечно, — кивнул Ларс. — По манере говорить… Ты всегда излагал свои мысли весьма заумно, витиевато, многосложно, не каждый преподаватель понимал, что ты хотел сказать. Что же говорить про нас, курсантов? Но ты не выказывал превосходства над нами. Когда тебе задавали вопрос, откуда ты это знаешь, отвечал просто — из книги. И с упоением начинал рассказывать что-нибудь еще. Нас же оставалось удивляться, откуда после всей муштры у тебя находилось время, а главное, силы на чтение. А Джефф говорил резко, точно, односложно, выдал мысль, как команду на плацу… По улыбке… Если улыбнулся, значит, это ты, Ники. И звонко смеяться на всю Академию мог только ты. Я не помню улыбающегося Джеффри. Всегда сосредоточен, словно пытался отбить вражескую атаку. По глазам… Сейчас они у тебя стали совсем другие.
— Какие? — спросил я не выдержав.
— Грустные… — вздохнул Ларс. — В них словно застыла печаль всего человечества. А тогда они смеялись. В них можно было взглянуть, утонуть, как в омуте, а вынырнуть совсем другим человеком.
— Да ты поэт, — тихонько рассмеялся я.
— Вот-вот, — улыбнулся Ларс. — А смех все тот же. Ты его не продал. Я прочитал эту книгу. Это не я поэт, это сказал кто-то другой из нашего выпуска.
— А глаза Джеффри? — поинтересовался я осторожно. Я ведь совершенно не помнил глаз брата. Да меня, честно говоря, они и не интересовали. Джеффри был моим братом, и я любил его таким, каким он был.
— Когда он сердился, — продолжил Ларс, — глаза Джеффа наливались кровью. Это был своего рода знак, что от него надо держаться подальше. А в обычном состоянии — обычные, серые, холодные.
— А характер, — не унимался я. Скоро прилетим, а я толком ничего и не выпытал из несчастного Ларса.
— Трудно судить о характере, когда с утра подъем, затем муштра, потом отбой, — хмыкнул Ларс. — Тогда мы мало отличались друг от друга. Тебе обучение давалось легко, даже слишком легко, а нам приходилось попотеть. Джеффри старался, без этого никак нельзя, без старания можно и из Академии вылететь, но… — Ларс развел руками. — Мне, и не только мне, казалось, что он завидовал тебе.
— Ну, зависть не самое страшное чувство, — заметил я философски. — Сколько себя помню, я завидовал Джеффу, Джефф — мне.
Шаттл остановился, разговор прервался.
— Пока, — прощаясь, Ларс чмокнул меня в щеку, даже не чмокнул, а слегка мазнул губами.
В груди защемило — так обычно целовал меня Джеффри. И его манеру перенял кто-то другой, но не Ларс. Это совершенно точно. Кто-то очень близкий мне.
Кто?
— Я найду тебя, — прокричал он мне в спину. — Теперь я знаю, где тебя искать…
Но вот захочу ли я этих встреч?..
— Явился… — раздался в ушах недовольный голос Дерека. — Мы тут с ума сходим, а он шляется неизвестно где.
— Я же сказал, что буду поздно, — миролюбиво заметил я.
Ссориться совершенно не хотелось. И вдруг я ошарашенно заметил на месте. Я без очков и наушников, но прекрасно видел и слышал Дерека. Как это могло быть? Открыл коробку — нет, все гаджеты лежат на месте.
— Ах ты, гадкий мальчишка, — выругался я незлобно. — Ты меня обманывал все это время.
— И ничего я не обманывал, — обиделся Дерек. — Надо было просто настроить связь со мной. Ты это сделал. Теперь тебе незачем наушники и очки.
— Если мы расстанемся дней на десять, то связь оборвется, — отозвался Дерек. — Не увиливай от вопроса… Так где ты был? Кларисса чуть с ума не сошла. Пришлось напоить ее успокоительным по совету домашнего медика.
— Ты помнишь Ларса? — спросил я прямо в лоб. — Он выпустился вместе с нами. Ларс Вульф.
— Нет.
Я видел, как Дерек покачал головой.
— Совсем не помню, — добавил он. — Из курсантов помню только Джеффри, тебя и…
Дерек задумался, видимо, вспоминал имя.
— И Петер Вайс. Так, кажется, его звали, — продолжил он после некоторого молчания. — Потом только позывные и клички, короткие, как выстрел — Джефф, Ник, Драйк, Пит.
— Он был третьим в нашем выпуске? — спросил я.
Да, — кивнул Дерек, — условно третьим. Его выпускной балл ненамного был меньше моего.
— А почему ты назвал его имя четвертым? — поинтересовался я. — А Джефф и Ник — первым и вторым? Кто из нас был лучшим? Я или брат?
— Странный вопрос, — хмыкнул Дерек. — Конечно, Джеффри. Воина, равного ему, еще не родила Земля.
Я так и замер с открытым ртом… Кто лгал — Ларс или Дерек? И кому из них верить? Стоп!.. А если подумать головой? Завтра, то бишь уже сегодня, мы собирались бегать по лестницам дома, из подвала до чердака. Причем на время. Я не в физической форме, но и Дерек тоже. То есть соревнования почти на равных. Джефф не поддался бы ни Дереку, ни мне, и это логично — он силен физически. Стоп-стоп… Меня понесло не в ту степь. Я пытаюсь сравнивать себя с Джеффри, но я не он. Хоть в этом я совершенно уверен. Я Ники, Николас Делориан. Я слаб физически, но я силен внутренне, так сказал Ларс. И хрен ты меня победишь, Дерек, если я был первым в Академии! Ну а если все же Джеффри, то… Тут и спору нет.
«Спать!» — приказал я сам себе и отключился от разговора с Дереком. Два часа на сон и восстановление сил у меня есть, а там посмотрим.
Интересно, а мои размышления он мог слышать или все же нет?
Выйдя к завтраку, я был бодр и свеж, будто проспал все восемь часов, как в обычный выходной, а не два.
Заметил, что Дерек был крайне удивлен. Ха! Он хотел увидеть разбитое корыто? Ан, нет. Мы еще посоревнуемся!
— Не ешь много, а то я тебя не подниму, — проговорил я, склонившись в сторону Клариссы. У той салат застрял в зубах. — А мне с тобой на плечах по лестницам подниматься до самого чердака.
— Кушай-кушай, — покачал головой Дерек и хотел еще добавить что-то, но промолчал.
А я вдруг вспомнил… Наша старая армейская шутка — грубая, но к месту. Продолжение ее звучало примерно так — просраться не забудь. Да простят уши Дерека мой немецкий. Какая радость, что можно разговаривать молча, и Кларисса меня не слышит.
— Кушай, я пошутил, — обратился я к невестке. — Мы садовника потаскаем на плечах, а ты нас судить будешь.
— Ники, — осторожно спросила Кларисса, — а ты бы смог?
— Что смог? — я сделал вид, что не понимаю, о чем идет речь.
— Ну, это… — Кларисса подбирала слова, — пронести по лестницам и не уронить?
— Не знаю, — пожал я плечами и снова принялся поглощать омлет с беконом. — Нет, — продолжил я, нанизывая кусочек мяса на вилку и делая вид, что разглядываю его, — если буду питаться одним салатом, как ты, то вряд ли… А так… Посмотрим. Вдруг получится?
Я отправил в рот бекон и подмигнул невестке.
После завтрака решили немного отдохнуть — нельзя же подвергать тело суровой физической нагрузке сразу после еды. «Погрелись» на солнышке во дворе.
— Пора! — скомандовала Кларисса и хлопнула в ладоши.
Похоже, салат в ее желудке давно переварился, и чтобы отвлечь мозг от мыслей о беконе, от которого она отказалась, надо было хоть чем-то заняться.
Стартовать первому по жребию выпало мне. Мы втроем прошествовали в холл. Я присел на корточки, Кларисса задрала юбку по самое не хочу, оголив полные бедра, и приготовилась взгромоздиться мне на плечи. От нее пахнуло, нет, даже не желанием, — сексом.
«Вот тварь! — чуть не выругался я вслух и шарахнулся от нее в сторону. — Затащила все-таки Дерека к себе в постель».
Злоба и гнев накрыли меня с головой. Почему Дерек все время подсовывает мне Клариссу? Ведь хотели же с садовником на плечах побегать.
— Что с тобой?
Дерек поймал мою невестку, не позволив той свалиться на пол.
— Отойдем, — попросил я его. При Клариссе объясняться не хотелось. Дерек недовольно поджал губы, но перечить мне не стал. — Что такое?
— От нее воняет, — проговорил я негромко.
— Когда тебя смущала или пугала вонь? — ухмыльнулся Дерек.
— Ты не понял, — разозлился я. — От нее воняет женщиной. Понимаешь, бабой? Пропотевшая рубаха мужика или носки его не вызывают у меня такого отвращения, как этот запах. А вот бабья вонь меня просто выворачивает наизнанку.
— По-моему, ты преувеличиваешь, — не поверил Дерек, принюхиваясь. — От нее пахнет лишь духами и ничем больше.
— Давай, — заскулил я, — с садовником побегаем. А?
Отступать не собирался. Я просто не смог бы столько вынести Клариссу и ее запах.
— Хорошо, — не стал возражать Дерек. — пойду тебе навстречу, но при условии, то садовник легче твоей невестки не более чем на… — он задумался.
— Да не легче он жены моего брата, — фыркнул я. — Выглядит так. Мужики всегда тяжелее. Будто ты не знаешь, что жир легче?
— А Клариссу чем займем? — спросил Дерек. — Она же обидится.
Да плевать я хотел на женские обиды!
— Пусть судит, — улыбнулся я, радуясь в душе, что не придется таскать невестку по лестницам и «наслаждаться» ее умопомрачительными феромонами. — Опять же поболеет или за тебя, или за меня. Как придется…
Уговаривать садовника не пришлось — он сразу согласился. Мы тесной компанией спустились в подвал. Кларисса встала на нижней ступеньке лестницы и приготовилась нажать на кнопку секундомера.
В Академии мы сами нажимали кнопку на часах во время старта, а потом, ссадив с шеи «груз», останавливали часы. И это были не чужие воспоминания, а мои собственные. Обычно мы соревновались с братом, таская друг друга. Я всегда опережал его всего на несколько секунд: был не просто быстрее — все делал четче, резче, решительнее. Я не думал, а действовал, словно автомат. А Джеффри… Он будто тормозил перед каждым действием — куда поставить ногу, как наклониться…
Я проиграл Дереку. И немудрено. Но меня поразило другое: я словно не бежал по ступеням — летел, не касаясь их ногами. И груза на плечах совершенно не чувствовал, будто его и не было вовсе.
— Ники, как ты? — участливо поинтересовался Дерек, пересаживая садовника с моей шеи на свою.
— Нормально, — еле проговорил я, стараясь восстановить дыхание.
— Ты сказал, что я был лучшим в Академии, — подсказал я ему. — А Джеффри?
— Ха, Джеффри, — фыркнул Ларс. — Он не был даже вторым…
— А кто был после меня? — я удивленно выгнул брови.
— Некто Дерек Драйк, — пожал плечами Ларс. — Но я его совсем не помню. Он с нами проучился всего последний год. Потом выпуск, распределение. И… Все завертелось.
— Мы служили вместе? — спросил я.
«Ну почему из него приходится вытаскивать информацию словно клещами?».
— Нет, — ответил Ларс. — В Звездный десант попадали лучшие из лучших. Вот вас и взяли — тебя и Дерека Драйка.
— А Джеффри? — не удержался я.
— Ха, Джеффри, — снова фыркнул Ларс.
Похоже, о моем брате он был невысокого мнения.
— За него хлопотал дядя-генерал, — добавил Ларс.
— Брат, — поправил я его. — Брат-генерал.
— Брат, — кивнув, согласился Ларс. — Ну и высокая комиссия решила не разлучать братьев-близнецов. По крайней мере, такие были даны разъяснения курсантам, чтобы не смотрели косо. Мол, вы одно целое. Недоброжелателей и среди военных всегда было много, к тому же у них оружие в руках.
ГЛАВА 13
Я внимательно слушал рассказ Ларса и отказывался ему верить. Как же так? Я лучший. А Джеффри, у которого кулак больше моих двух? Похоже, я чего-то недопонимаю, или Ларс путал. Вторым, с его слов, после меня был Дерек. Интересно, как он попал в Академию? Про себя я вообще молчу. И тогда Уилл должен был о Дереке слышать, знать, что он… Не гуманоид. Правда, в этом я совсем не был уверен.
В голове полная путаница, хуже — каша.
И вдруг Ларс взял мою руку в свои и принялся выцеловывать каждый палец.
— Ты чего? — опешил я.
— Ники, я искал тебя, — томно прошептал Ларс. — Хотел быть с тобой. Помнишь?
— Нет, — покачал я головой. — Ничего не помню… Ничего. Прости.
Я не пытался отнять руку из ладоней Ларса. Пусть. Может, проснутся чувства, и они мне помогут хоть что-то вспомнить.
Дальше больше. А потом мы целовались прямо в зале. Только и это не помогло мне ничего вспомнить — пустота, и никаких воспоминаний.
— Я послезавтра уезжаю, — произнес Ларс, обнимая меня одной рукой и шаря под рубахой по груди и животу другой. Его рука не опускалась ниже, к паху, видимо, боялся увидеть, почувствовать, что ни на его страстные поцелуи, ни на жаркие объятия я никак не реагирую.
Не скажу, что мне было неприятно, просто все равно. Но едва я представлял на его месте другого, как в брюках начиналось откровенное шевеление. А мне хотелось быть честным перед собой и перед славным парнем Ларсом. Может, с Дереком попробовать, раз он на меня так действовал, ведь я его знал и раньше? Мысли закрутились вокруг «родственника».
Неспроста он появился в нашем доме.
— Ты мне так и не ответил, — Ларс прижал меня к себе теснее.
— Что? — встрепенулся я. Хотелось отодвинуться, но не стал, все надеялся, что объятия мне хоть что-то напомнят. Это память можно стереть, но не эмоции, чувства и ощущения. — Прости… Задумался… Не предупредил домашних, что могу задержаться… О чем ты спрашивал?
— Предлагал завтра встретиться на нейтральной территории, — повторил Ларс. — Я послезавтра покидаю Землю.
— Предложение заманчивое, но я вынужден от него отказаться, — покачал я головой. — Все это так неожиданно… Имею в виду нашу встречу, но у меня на завтра намечены другие планы и мероприятия, которые я не могу ни отменить, ни перенести. Не только от меня это зависит. Извини, — добавил я с деланной грустью в голосе. — Как-нибудь в другой раз.
Не хочу я встречаться с Ларсом — ни здесь сейчас, я уже это понял, ни завтра на нейтральной территории. Домой пора.
— Мне пора домой, — произнес я вслух.
— Я провожу тебя, — не стал настаивать Ларс посидеть еще. Он же и вызвал такси.
— Расскажи про Джеффри, — попросил я уже в шаттле. — Я про брата ничего, совершенно ничего не помню. Мне даже иногда кажется, что и не было его вовсе. Опиши мне его, сравни со мной.
— Брат был, — усмехнулся Ларс. — Что рассказать про него?
Он склонился к самому моему уху. Может, чтобы другие пассажиры не слышали, а может, все еще надеялся на что-то.
— Что же тебе рассказать про Джеффри, — Ларс задумался и вздохнул.
Я напрягся, приготовившись выслушать о брате нечто нелицеприятное. Но нет, то ли из уважения ко мне, то ли к памяти покойного брата Ларс говорил о Джеффри ровно, без эмоций, без своего отношения к нему. Начал с простого описания, как я и просил.
— Вы с ним были похожи, как две капли воды — одно лицо, одни родинки на теле. Не отличишь. Разве только Джефф был немного шире в плечах, да и то это было заметно, когда вы находились рядом. Брат был сильнее тебя физически, но на ринге ты всегда побеждал его, а на полосе препятствий обходил с легкостью. У тебя была какая-то внутренняя сила. Ты мог сконцентрироваться и тем же братом на плечах пробежать лестничные пролеты в Академии гораздо быстрее, чем он с тобой. Джеффри откровенно сердился, а ты его ласково обнимал за плечи и говорил, мол, у него все обязательно получится в следующий раз. Но время шло, близился выпуск, а следующий раз так и не наступал.
— Но как-то нас отличали? — перебил я рассказчика.
— Да, конечно, — кивнул Ларс. — По манере говорить… Ты всегда излагал свои мысли весьма заумно, витиевато, многосложно, не каждый преподаватель понимал, что ты хотел сказать. Что же говорить про нас, курсантов? Но ты не выказывал превосходства над нами. Когда тебе задавали вопрос, откуда ты это знаешь, отвечал просто — из книги. И с упоением начинал рассказывать что-нибудь еще. Нас же оставалось удивляться, откуда после всей муштры у тебя находилось время, а главное, силы на чтение. А Джефф говорил резко, точно, односложно, выдал мысль, как команду на плацу… По улыбке… Если улыбнулся, значит, это ты, Ники. И звонко смеяться на всю Академию мог только ты. Я не помню улыбающегося Джеффри. Всегда сосредоточен, словно пытался отбить вражескую атаку. По глазам… Сейчас они у тебя стали совсем другие.
— Какие? — спросил я не выдержав.
— Грустные… — вздохнул Ларс. — В них словно застыла печаль всего человечества. А тогда они смеялись. В них можно было взглянуть, утонуть, как в омуте, а вынырнуть совсем другим человеком.
— Да ты поэт, — тихонько рассмеялся я.
— Вот-вот, — улыбнулся Ларс. — А смех все тот же. Ты его не продал. Я прочитал эту книгу. Это не я поэт, это сказал кто-то другой из нашего выпуска.
— А глаза Джеффри? — поинтересовался я осторожно. Я ведь совершенно не помнил глаз брата. Да меня, честно говоря, они и не интересовали. Джеффри был моим братом, и я любил его таким, каким он был.
— Когда он сердился, — продолжил Ларс, — глаза Джеффа наливались кровью. Это был своего рода знак, что от него надо держаться подальше. А в обычном состоянии — обычные, серые, холодные.
— А характер, — не унимался я. Скоро прилетим, а я толком ничего и не выпытал из несчастного Ларса.
— Трудно судить о характере, когда с утра подъем, затем муштра, потом отбой, — хмыкнул Ларс. — Тогда мы мало отличались друг от друга. Тебе обучение давалось легко, даже слишком легко, а нам приходилось попотеть. Джеффри старался, без этого никак нельзя, без старания можно и из Академии вылететь, но… — Ларс развел руками. — Мне, и не только мне, казалось, что он завидовал тебе.
— Ну, зависть не самое страшное чувство, — заметил я философски. — Сколько себя помню, я завидовал Джеффу, Джефф — мне.
Шаттл остановился, разговор прервался.
— Пока, — прощаясь, Ларс чмокнул меня в щеку, даже не чмокнул, а слегка мазнул губами.
В груди защемило — так обычно целовал меня Джеффри. И его манеру перенял кто-то другой, но не Ларс. Это совершенно точно. Кто-то очень близкий мне.
Кто?
— Я найду тебя, — прокричал он мне в спину. — Теперь я знаю, где тебя искать…
Но вот захочу ли я этих встреч?..
— Явился… — раздался в ушах недовольный голос Дерека. — Мы тут с ума сходим, а он шляется неизвестно где.
— Я же сказал, что буду поздно, — миролюбиво заметил я.
Ссориться совершенно не хотелось. И вдруг я ошарашенно заметил на месте. Я без очков и наушников, но прекрасно видел и слышал Дерека. Как это могло быть? Открыл коробку — нет, все гаджеты лежат на месте.
— Ах ты, гадкий мальчишка, — выругался я незлобно. — Ты меня обманывал все это время.
— И ничего я не обманывал, — обиделся Дерек. — Надо было просто настроить связь со мной. Ты это сделал. Теперь тебе незачем наушники и очки.
— Если мы расстанемся дней на десять, то связь оборвется, — отозвался Дерек. — Не увиливай от вопроса… Так где ты был? Кларисса чуть с ума не сошла. Пришлось напоить ее успокоительным по совету домашнего медика.
— Ты помнишь Ларса? — спросил я прямо в лоб. — Он выпустился вместе с нами. Ларс Вульф.
— Нет.
Я видел, как Дерек покачал головой.
— Совсем не помню, — добавил он. — Из курсантов помню только Джеффри, тебя и…
Дерек задумался, видимо, вспоминал имя.
— И Петер Вайс. Так, кажется, его звали, — продолжил он после некоторого молчания. — Потом только позывные и клички, короткие, как выстрел — Джефф, Ник, Драйк, Пит.
— Он был третьим в нашем выпуске? — спросил я.
Да, — кивнул Дерек, — условно третьим. Его выпускной балл ненамного был меньше моего.
— А почему ты назвал его имя четвертым? — поинтересовался я. — А Джефф и Ник — первым и вторым? Кто из нас был лучшим? Я или брат?
— Странный вопрос, — хмыкнул Дерек. — Конечно, Джеффри. Воина, равного ему, еще не родила Земля.
Я так и замер с открытым ртом… Кто лгал — Ларс или Дерек? И кому из них верить? Стоп!.. А если подумать головой? Завтра, то бишь уже сегодня, мы собирались бегать по лестницам дома, из подвала до чердака. Причем на время. Я не в физической форме, но и Дерек тоже. То есть соревнования почти на равных. Джефф не поддался бы ни Дереку, ни мне, и это логично — он силен физически. Стоп-стоп… Меня понесло не в ту степь. Я пытаюсь сравнивать себя с Джеффри, но я не он. Хоть в этом я совершенно уверен. Я Ники, Николас Делориан. Я слаб физически, но я силен внутренне, так сказал Ларс. И хрен ты меня победишь, Дерек, если я был первым в Академии! Ну а если все же Джеффри, то… Тут и спору нет.
«Спать!» — приказал я сам себе и отключился от разговора с Дереком. Два часа на сон и восстановление сил у меня есть, а там посмотрим.
Интересно, а мои размышления он мог слышать или все же нет?
Выйдя к завтраку, я был бодр и свеж, будто проспал все восемь часов, как в обычный выходной, а не два.
Заметил, что Дерек был крайне удивлен. Ха! Он хотел увидеть разбитое корыто? Ан, нет. Мы еще посоревнуемся!
— Не ешь много, а то я тебя не подниму, — проговорил я, склонившись в сторону Клариссы. У той салат застрял в зубах. — А мне с тобой на плечах по лестницам подниматься до самого чердака.
— Кушай-кушай, — покачал головой Дерек и хотел еще добавить что-то, но промолчал.
А я вдруг вспомнил… Наша старая армейская шутка — грубая, но к месту. Продолжение ее звучало примерно так — просраться не забудь. Да простят уши Дерека мой немецкий. Какая радость, что можно разговаривать молча, и Кларисса меня не слышит.
— Кушай, я пошутил, — обратился я к невестке. — Мы садовника потаскаем на плечах, а ты нас судить будешь.
— Ники, — осторожно спросила Кларисса, — а ты бы смог?
— Что смог? — я сделал вид, что не понимаю, о чем идет речь.
— Ну, это… — Кларисса подбирала слова, — пронести по лестницам и не уронить?
— Не знаю, — пожал я плечами и снова принялся поглощать омлет с беконом. — Нет, — продолжил я, нанизывая кусочек мяса на вилку и делая вид, что разглядываю его, — если буду питаться одним салатом, как ты, то вряд ли… А так… Посмотрим. Вдруг получится?
Я отправил в рот бекон и подмигнул невестке.
ГЛАВА 14
После завтрака решили немного отдохнуть — нельзя же подвергать тело суровой физической нагрузке сразу после еды. «Погрелись» на солнышке во дворе.
— Пора! — скомандовала Кларисса и хлопнула в ладоши.
Похоже, салат в ее желудке давно переварился, и чтобы отвлечь мозг от мыслей о беконе, от которого она отказалась, надо было хоть чем-то заняться.
Стартовать первому по жребию выпало мне. Мы втроем прошествовали в холл. Я присел на корточки, Кларисса задрала юбку по самое не хочу, оголив полные бедра, и приготовилась взгромоздиться мне на плечи. От нее пахнуло, нет, даже не желанием, — сексом.
«Вот тварь! — чуть не выругался я вслух и шарахнулся от нее в сторону. — Затащила все-таки Дерека к себе в постель».
Злоба и гнев накрыли меня с головой. Почему Дерек все время подсовывает мне Клариссу? Ведь хотели же с садовником на плечах побегать.
— Что с тобой?
Дерек поймал мою невестку, не позволив той свалиться на пол.
— Отойдем, — попросил я его. При Клариссе объясняться не хотелось. Дерек недовольно поджал губы, но перечить мне не стал. — Что такое?
— От нее воняет, — проговорил я негромко.
— Когда тебя смущала или пугала вонь? — ухмыльнулся Дерек.
— Ты не понял, — разозлился я. — От нее воняет женщиной. Понимаешь, бабой? Пропотевшая рубаха мужика или носки его не вызывают у меня такого отвращения, как этот запах. А вот бабья вонь меня просто выворачивает наизнанку.
— По-моему, ты преувеличиваешь, — не поверил Дерек, принюхиваясь. — От нее пахнет лишь духами и ничем больше.
— Давай, — заскулил я, — с садовником побегаем. А?
Отступать не собирался. Я просто не смог бы столько вынести Клариссу и ее запах.
— Хорошо, — не стал возражать Дерек. — пойду тебе навстречу, но при условии, то садовник легче твоей невестки не более чем на… — он задумался.
— Да не легче он жены моего брата, — фыркнул я. — Выглядит так. Мужики всегда тяжелее. Будто ты не знаешь, что жир легче?
— А Клариссу чем займем? — спросил Дерек. — Она же обидится.
Да плевать я хотел на женские обиды!
— Пусть судит, — улыбнулся я, радуясь в душе, что не придется таскать невестку по лестницам и «наслаждаться» ее умопомрачительными феромонами. — Опять же поболеет или за тебя, или за меня. Как придется…
Уговаривать садовника не пришлось — он сразу согласился. Мы тесной компанией спустились в подвал. Кларисса встала на нижней ступеньке лестницы и приготовилась нажать на кнопку секундомера.
В Академии мы сами нажимали кнопку на часах во время старта, а потом, ссадив с шеи «груз», останавливали часы. И это были не чужие воспоминания, а мои собственные. Обычно мы соревновались с братом, таская друг друга. Я всегда опережал его всего на несколько секунд: был не просто быстрее — все делал четче, резче, решительнее. Я не думал, а действовал, словно автомат. А Джеффри… Он будто тормозил перед каждым действием — куда поставить ногу, как наклониться…
Я проиграл Дереку. И немудрено. Но меня поразило другое: я словно не бежал по ступеням — летел, не касаясь их ногами. И груза на плечах совершенно не чувствовал, будто его и не было вовсе.
— Ники, как ты? — участливо поинтересовался Дерек, пересаживая садовника с моей шеи на свою.
— Нормально, — еле проговорил я, стараясь восстановить дыхание.
