Но зато Филиппу Морель хорошо помнил, замечал, как рос живот у нее. Но когда родился Матисс, радовался ничуть не меньше, чем когда родился Реми у Морелей. Мальчики были ровесники с совершенно маленькой разницей в возрасте, всего две недели.
А потом он почти не сталкивался с Тьери Морелем до той роковой игры.
Доминик положил еще одно кофейное зерно на стол, только не определился, к каким зернам придвинуть его ближе — к своему, графа Гийома или зернам родителей. Оставил пока лежать отдельно. Но ненадолго — он расположил это зерно между графом и собой примерно на одинаковом расстоянии, из пары зерен убрал одно, оставив другое для Армэль Андре…
Потом он еще добавлял зерна, убирал, крутил их по столу, снова добавлял и опять убирал.
Было уже достаточно поздно, когда он набрал номер матери, совершенно не надеясь, что ему та ответит. Она и не ответила, нажала соединение и молчала в трубку.
— Мама, — проговорил Доминик, — куда ты спрятала завещание Тьери Мореля, которое пятый маркиз Бертран от него привез тебе на хранение?
— Ишь ты, — проскрипела в трубку Армэль. — Сам догадался или кто подсказал?
— Сам, — ответил Доминик, нисколько не обидевшись.
— Тогда догадайся, где оно спрятано, и забери его оттуда, — ответила женщина. — Но не торопись, возьми его в самый подходящий момент, ни раньше ни позже.
— Можно задать вопрос? — спросил Доминик.
— Только один, — милостиво согласилась Армэль.
— Мама, ты меня любишь?
— Очень.
И она тут же нажала отбой.
— Спасибо, мама, — вздохнул Доминик.
Он смешал зерна на столе — теперь это снова был только кофе.
Ему нужно было поделиться своим открытием, терпеть до утра он не мог. Пальцы сами набрали номер Паскаля.
— Который час? — зевнул тот недовольно в трубку.
— Поздний, — ответил ему Доминик. — Мне нужна твоя помощь.
— Как будто я тебе в ней отказываю, — проворчал Лефевр.
— Предлагаю завтра совершить экскурсию по местам недавнего проживания моих родственников, — сказал Доминик, довольно потирая руки. Он даже не пытался скрывать радости в голосе. — Кажется, я кое о чем догадался. И если мои рассуждения верны, то скоро мы узнаем, чье имя вписано в завещание Тьери Мореля.
Рассуждал Доминик просто — Армэль Андре почти никуда не выезжала, сколько он помнил свою мать, сидела все время в своем кабинете, куда вход был всем заказан.
Вы много знаете женщин, у которых был бы в доме собственный кабинет, и которые никогда не занимались домашним хозяйством и детьми? Вот и Доминик не знал. Надо было обязательно обследовать в имении все комнаты, которые, так или иначе, связаны с его матерью.
Завещание просто обязано находиться в их доме. А Паскаль с его наблюдательностью поможет ему найти его…
Выехали они рано. Лефевру и самому стало интересно, о чем таком догадался Доминик. Он его непрерывно выспрашивал, чтобы выстроить свою версию.
— Если с Сарой что-то случится, то имение Морелей отойдет к супругу девушки или уйдет в королевскую казну, если она не успеет сочетаться узами брака с лицом, указанном в завещании. Правильно? — спросил Доминик, хотя и без ответа друга все прекрасно знал.
— Правильно, — ответит тот.
— Следовательно, родственникам Сары ее смерть не выгодна. Даже бесполезна. Они ведь все равно ничего не получат, — вздохнув, констатировал Доминик. Ему совершенно не нравились нападения на девушку. И если обстрел дома можно было как-то объяснить, то теперешняя попытка убийства не поддавалась никаким логическим объяснениям. — Даже ее родной брат Реми останется не у дел, если Сара умрет раньше, чем обзаведется супругом, указанном в завещании. Тьери Морель оказался не настолько глуп, как мне показалось восемь лет назад.
— Родственники дяди Сары могли этого не знать, — сказал Паскаль, покачав головой. — И, скорее всего, не знают. Видимо, не найдя документов на имение Мореля среди бумаг супруга девушки, они и предприняли сначала нападение на ее дом, чтобы там все перерыть. Не найдя ничего и там, они подожгли его от злости. А затем захотели избавиться от нее и вовсе, в надежде, что адвокат семьи Морелей внесет ясность в это темное дело при оглашении завещания теперь самой Сары. Кстати, у девушки есть завещание на ее имущество?
Доминик рассмеялся в голос:
— Какое завещание? У нее и имущества-то нет.
— А домик в пригороде? — не отставал с расспросами Паскаль.
— Домик, который сожгли вороги, куплен на мои честно выигранные деньги, и мной же застрахован на приличную сумму, — ответил Доминик. — Страховая компания уже приступила к его восстановлению. Правда, я не совсем понимаю, зачем это делаю? Сара, скорее всего, переедет жить в имение после того, как вступит в брак с указанным в бумагах лицом. Я бы так и сделал. А домик станет никому не нужен.
— Ты можешь его продать и вернуть затраченные средства, место приличное, раз он твой, — заметил Паскаль. — Деньги, как известно, лишними никогда не бывают.
— Можно, — согласился с ним Доминик и замолчал, сворачивая с автострады на лесную дорожку, ведущую к дому матери.
— Скорость сбрось, — попросил Лефевр, припав к ветровому стеклу. — Останови машину, — приказал он.
Доминик съехал на обочину, прямо в траву, и остановился, как сказал друг. Тот явно на дороге что-то заметил.
— В доме твоей матери совсем недавно были незваные гости, — сообщил Паскаль, возвращаясь назад в машину. — Не удивлюсь если там все окажется перевернуто вверх дном. Они очень спешили, возвращаясь обратно. Поезжай неспешно, может, еще что-нибудь удастся заметить.
Доминик кивнул и осторожно нажал на газ, заставляя машину, как только можно, медленно двинуться вперед. Он выезжал на дорогу лишь для того, чтобы объехать какое-нибудь дерево, росшее практически на обочине и мешавшее проезду.
Паскаль молчал, напряженно всматриваясь на следы в колее, оставленные протекторами шин недавно проехавшей машины сначала туда, потом обратно. После недавно прошедшего дождя они были отчетливо видны.
— Почему ты решил, что «гости» спешили? — спросил Доминик, объезжая очередное дерево и из-за него выезжая на дорогу.
— Они даже не пытались притормаживать на поворотах — с колес летели комья грязи, — ответил Паскаль и указал рукой на противоположный край неширокой дороги.
К воротам подъехали молча, а потом крадучись пробирались к дому, опасаясь всех разом, — и полицейских, и грабителей, и мародеров, и неизвестно кого еще.
Но было тихо. Двери по обыкновению оказались незапертыми.
В доме, как и предполагал Паскаль, из столов и шкафов все было выброшено на пол. И судя по всему, неизвестных интересовали только бумаги жильцов, больше ничего.
— Знаешь, где здесь может быть тайник или сейф? — поинтересовался Лефевр.
— Представления не имею, — пожал плечами Доминик, не представляя откуда начать поиски.
— Э-э-э, — протянул Паскаль, обходя комнаты, — делать нам тут нечего. И без нас нашли все секретные места, вскрыли их и проверили содержимое.
Доминик и сам видел, что неизвестные «гости» поработали на славу — дверцы двух встроенных в стену потайных шкафчиков были распахнуты настежь, а их содержимое валялось прямо под ними. Он поднял бумаги и посмотрел — ничего особенного, обычные королевские счета и налоги за дом и имение, копии договоров с арендаторами. Документы были старыми — десятилетней и более давности. Зачем их хранили в сейфах с кодовыми замками, совершенно не понятно.
— Знаешь, — проговорил Доминик, бросая бумаги на пол, — мне кажется, мать положила их вместо тех, которые забрала оттуда.
— Очень похоже, — согласился с ним Паскаль. — Также ясно, что искать нам здесь нечего.
Пока Доминик рассматривал выброшенные документы, он успел обстучать стены предполагаемого кабинета Армэль Андре.
Никаких тайников.
— А в имение смысла нет ехать — мать последний раз там была…
— Когда сбежала с мальчиками, — перебил его Лефевр. — Съездить надо, чтобы удостовериться, что хотя бы там не побывали визитеры. Но мы там тоже ничего не найдем — мне так кажется.
— Ах, я идиотус, — хлопнул себя по лбу рукой Доминик. — Зря потратили полдня на приезд сюда…
— Нет, не зря, — не согласился с ним Паскаль. — По крайней мере, мы убедились, что в поисках бумаг Армэль Андре не одиноки.
— Только что, — хмыкнул Доминик. — Надо не ее документы искать, а мои.
— Твои? — совершенно искренне удивился Паскаль.
Он не понимал рассуждений своего друга.
— Возвращаемся, — тот потянул за руку Лефевра, — только на минуту подскочим к имению, убедимся, что там все в порядке, — не грабежам, ни поджогам дом не подвергался — и сразу в банк.
— В какой банк? — не понял его Паскаль.
— В тот, где на мое имя приобретена депозитная ячейка. А в ней хранятся документы на мою квартиру. Это еще пятый маркиз Бертран сделал, считая меня безалаберным. В это же самое время он лишил меня права на наследство и титула, — усмехнулся Доминик. Он совершенно не сердился на отца и абсолютно не завидовал брату, но иногда ему все же становилось немного обидно. Он не считал себя плохим сыном, недостойным продолжать род Бертранов. Ладно, пусть теперь этим занимается Матисс…
— Извините, но вам в хранилище нельзя, — служащий банка преградил дорогу Паскалю.
Тот, впрочем, и не рассчитывал, что ему разрешат пройти вместе с Домиником, поэтому спорить не стал, а отошел к ряду кресел, стоявшим вдоль стены, и сел на одно из них.
Доминик кивнул ему, мол, если найду что-то интересное, обязательно тебе расскажу, и решительно шагнул за дверь, которая с громким щелчком захлопнулась за ним.
Когда служащий оставил его одного, Доминик вздохнул и открыл коробку с бумагами — он ни разу к ним не прикасался, даже ключ от ячейки дома разыскал с трудом.
Сверху, как и предполагалось, лежали документы на квартиру, в которой он сейчас жил вместе с Сарой и нянем. Под ними в пластиковой папке оказалось завещание Тьери Мореля. Он не ошибся — только здесь и могла его спрятать матушка.
Доминик принялся его тщательно изучать. Оформлено по всем правилам — со всеми подписями и печатями. В документе подробно расписывалось, кто и на каких основаниях наследует имение и земли семьи Морелей в случае смерти главы семьи — Тьери. Все верно, Сара и его супруг получали все, или девушка не получала ничего, если нарушала условия завещания. Осталось перевернуть последнюю страницу, чтобы узнать имя счастливчика.
Доминик почувствовал, как у него вспотели руки. Он вытер их о брюки, не стал даже вынимать носовой платок из кармана — так разнервничался. Подул на пальцы, не решаясь перевернуть страницу. Оригинал завещания у него — он может ничего не говорить Саре.
Глубоко вздохнув, как перед прыжком в омут, Доминик все же открыл последний лист, чтобы увидеть имя своего соперника, из-за которого и он, и Сара могли лишиться всего.
А имя вписано не было. Доминик непонимающе уставился на пустое место в документе. Здесь же в папке лежала авторучка, который были поставлены подписи и написаны удостоверяющие надписи.
Сердце екнуло и… счастливо забилось.
Чего проще — он сейчас впишет свое имя, и все — все его проблемы будут решены одним росчерком пера. Даже при всей своей ненависти к нему, Сара не откажется от брака, чтобы не лишиться богатства и имения.
Один росчерк пера!
Доминик снял колпачок с авторучки и проверил, не высохли ли в ней чернила. Но она писала, как новенькая. Еще секунда, и он навсегда свободен от графа Гийома. Доминик посидел несколько минут над листком документа, не решаясь вписать свое имя, а затем закрыл снова авторучку и ее, и документы аккуратно упаковал назад в папку, оставив все как было. Пусть Сара сам вписывает имя своего суженого.
Доминик извлек из коробки следующую пухлую папку и внимательно принялся изучать собранные в ней документы.
«Королевский приказ о присвоении Армэль Андре титула маркизы и выделении замка и земельного надела Денев», — прочитал Доминик гербовую королевскую бумагу. Его матери присвоен титул маркизы Денев и выделены земли из королевских угодий? Он даже потряс головой, как от наваждения. Такой высокий титул присваивали лишь за особые заслуги перед Отечеством. Чем она могла так выслужиться перед королем, сидя дома и перебирая кофейные зерна? Документ был составлен ровно за год до рождения Матисса.
Согласно лежавшей за ней гербовой бумаге, первая маркиза Денев Армэль Андре передавала свой титул, замок и земли, принадлежавшие ей, своему старшему сыну Доминику Андре. Документ был подписан следующим днем после приказа о присвоении титула, впрочем, это и понятно, женщины не могли быть носительницами титула, просто обязаны были передать их супругам, сыновьям, братьям, если вдруг становились таковыми.
— Мамочка, — простонал новоявленный маркиз Денев, — как же ты нас любила, я никогда в этом почему-то не сомневался, и меня, и Матисса, и папочку. Решиться родить второго ребенка в таком возрасте — это почти подвиг, сравнимый с заслугами перед королем.
Теперь стало понятно, почему имение, земли и титул Бертранов был передан Матиссу. Доминика никто ничего не лишал, наоборот, в своем юном возрасте он стал богатым маркизом Денев. Ему просто этого не сообщили. А он не проявил любопытства за все эти годы и ни разу не перебрал бумаги, хранящиеся в банке в депозитной ячейке.
Доминик с грустью просматривал остальные документы — кадастровые паспорта на земли, на замок. Там же находились фотографии тех мест, владельцем которых он неожиданно стал. Не замок, а целое фортификационное сооружение на неприступной скале. Скорее всего, мать там и спрятала мальчиков. Никому не пришло бы в голову искать их в замке, ранее принадлежавшем самому королю.
После того как он тщательно изучил каждый листок, Доминик аккуратно сложил их снова в коробку и вызвал служащего, чтобы снова запереть. Он узнал все, что хотел и даже больше.
— Пусть бумаги полежат еще немного, — прошептал Доминик, покидая хранилище. — Не пришло еще их время.
Паскаль ни о чем не стал спрашивать Доминика — тот появился перед ним слишком притихшим и задумчивым. И без его расспросов было очевидно, что друг узнал что-то из ряда вон выходящее. Придет время или захочет — сам расскажет. Лучше потерпеть и лишний раз промолчать.
— Как ты думаешь? — спросил все же Доминик, не удержавшись, но вопроса так и не задал.
Ему никак не давала покоя мысль, какие заслуги у его матери перед королем. Ведь не просто так та сейчас попросила у него защиты и находится под его охраной?
— Как думаешь, — решился он все же, — мы смогли бы с тобой заслужить титул маркиза, если бы меня взяли, например, а тебя не уволили из разведки?
Все-таки завершил свою мысль Доминик, уже сидя в машине.
— Вряд ли, — пожал плечами Паскаль.
Он мечтал, конечно, о титуле и о землях — все же был не старшим ребенком в своей аристократической семье. Хотелось позаботиться о безбедной старости.
— Если бы не уволили, то барона, скорее всего, при выходе на пенсию дали бы и маленький надел. Маркиз? Не знаю, скорее всего, не дослужился бы. Это практически недостижимо. Я о себе говорю. Слишком высокий титул. А почему тебя вдруг это заинтересовало?
— Думаю, не попытаться ли снова пойти в разведку, — неопределенно ответил Доминик, трогаясь с места. — Куда тебя отвезти? Откуда забрал?..
Он хотел еще раз вернуться в банк, но уже без Лефевра, и поинтересоваться состоянием счета, открытого одиннадцать лет назад на его имя.
А потом он почти не сталкивался с Тьери Морелем до той роковой игры.
Доминик положил еще одно кофейное зерно на стол, только не определился, к каким зернам придвинуть его ближе — к своему, графа Гийома или зернам родителей. Оставил пока лежать отдельно. Но ненадолго — он расположил это зерно между графом и собой примерно на одинаковом расстоянии, из пары зерен убрал одно, оставив другое для Армэль Андре…
Потом он еще добавлял зерна, убирал, крутил их по столу, снова добавлял и опять убирал.
Было уже достаточно поздно, когда он набрал номер матери, совершенно не надеясь, что ему та ответит. Она и не ответила, нажала соединение и молчала в трубку.
— Мама, — проговорил Доминик, — куда ты спрятала завещание Тьери Мореля, которое пятый маркиз Бертран от него привез тебе на хранение?
— Ишь ты, — проскрипела в трубку Армэль. — Сам догадался или кто подсказал?
— Сам, — ответил Доминик, нисколько не обидевшись.
— Тогда догадайся, где оно спрятано, и забери его оттуда, — ответила женщина. — Но не торопись, возьми его в самый подходящий момент, ни раньше ни позже.
— Можно задать вопрос? — спросил Доминик.
— Только один, — милостиво согласилась Армэль.
— Мама, ты меня любишь?
— Очень.
И она тут же нажала отбой.
— Спасибо, мама, — вздохнул Доминик.
Он смешал зерна на столе — теперь это снова был только кофе.
Ему нужно было поделиться своим открытием, терпеть до утра он не мог. Пальцы сами набрали номер Паскаля.
— Который час? — зевнул тот недовольно в трубку.
— Поздний, — ответил ему Доминик. — Мне нужна твоя помощь.
— Как будто я тебе в ней отказываю, — проворчал Лефевр.
— Предлагаю завтра совершить экскурсию по местам недавнего проживания моих родственников, — сказал Доминик, довольно потирая руки. Он даже не пытался скрывать радости в голосе. — Кажется, я кое о чем догадался. И если мои рассуждения верны, то скоро мы узнаем, чье имя вписано в завещание Тьери Мореля.
ГЛАВА 20
Рассуждал Доминик просто — Армэль Андре почти никуда не выезжала, сколько он помнил свою мать, сидела все время в своем кабинете, куда вход был всем заказан.
Вы много знаете женщин, у которых был бы в доме собственный кабинет, и которые никогда не занимались домашним хозяйством и детьми? Вот и Доминик не знал. Надо было обязательно обследовать в имении все комнаты, которые, так или иначе, связаны с его матерью.
Завещание просто обязано находиться в их доме. А Паскаль с его наблюдательностью поможет ему найти его…
Выехали они рано. Лефевру и самому стало интересно, о чем таком догадался Доминик. Он его непрерывно выспрашивал, чтобы выстроить свою версию.
— Если с Сарой что-то случится, то имение Морелей отойдет к супругу девушки или уйдет в королевскую казну, если она не успеет сочетаться узами брака с лицом, указанном в завещании. Правильно? — спросил Доминик, хотя и без ответа друга все прекрасно знал.
— Правильно, — ответит тот.
— Следовательно, родственникам Сары ее смерть не выгодна. Даже бесполезна. Они ведь все равно ничего не получат, — вздохнув, констатировал Доминик. Ему совершенно не нравились нападения на девушку. И если обстрел дома можно было как-то объяснить, то теперешняя попытка убийства не поддавалась никаким логическим объяснениям. — Даже ее родной брат Реми останется не у дел, если Сара умрет раньше, чем обзаведется супругом, указанном в завещании. Тьери Морель оказался не настолько глуп, как мне показалось восемь лет назад.
— Родственники дяди Сары могли этого не знать, — сказал Паскаль, покачав головой. — И, скорее всего, не знают. Видимо, не найдя документов на имение Мореля среди бумаг супруга девушки, они и предприняли сначала нападение на ее дом, чтобы там все перерыть. Не найдя ничего и там, они подожгли его от злости. А затем захотели избавиться от нее и вовсе, в надежде, что адвокат семьи Морелей внесет ясность в это темное дело при оглашении завещания теперь самой Сары. Кстати, у девушки есть завещание на ее имущество?
Доминик рассмеялся в голос:
— Какое завещание? У нее и имущества-то нет.
— А домик в пригороде? — не отставал с расспросами Паскаль.
— Домик, который сожгли вороги, куплен на мои честно выигранные деньги, и мной же застрахован на приличную сумму, — ответил Доминик. — Страховая компания уже приступила к его восстановлению. Правда, я не совсем понимаю, зачем это делаю? Сара, скорее всего, переедет жить в имение после того, как вступит в брак с указанным в бумагах лицом. Я бы так и сделал. А домик станет никому не нужен.
— Ты можешь его продать и вернуть затраченные средства, место приличное, раз он твой, — заметил Паскаль. — Деньги, как известно, лишними никогда не бывают.
— Можно, — согласился с ним Доминик и замолчал, сворачивая с автострады на лесную дорожку, ведущую к дому матери.
— Скорость сбрось, — попросил Лефевр, припав к ветровому стеклу. — Останови машину, — приказал он.
Доминик съехал на обочину, прямо в траву, и остановился, как сказал друг. Тот явно на дороге что-то заметил.
— В доме твоей матери совсем недавно были незваные гости, — сообщил Паскаль, возвращаясь назад в машину. — Не удивлюсь если там все окажется перевернуто вверх дном. Они очень спешили, возвращаясь обратно. Поезжай неспешно, может, еще что-нибудь удастся заметить.
Доминик кивнул и осторожно нажал на газ, заставляя машину, как только можно, медленно двинуться вперед. Он выезжал на дорогу лишь для того, чтобы объехать какое-нибудь дерево, росшее практически на обочине и мешавшее проезду.
Паскаль молчал, напряженно всматриваясь на следы в колее, оставленные протекторами шин недавно проехавшей машины сначала туда, потом обратно. После недавно прошедшего дождя они были отчетливо видны.
— Почему ты решил, что «гости» спешили? — спросил Доминик, объезжая очередное дерево и из-за него выезжая на дорогу.
— Они даже не пытались притормаживать на поворотах — с колес летели комья грязи, — ответил Паскаль и указал рукой на противоположный край неширокой дороги.
К воротам подъехали молча, а потом крадучись пробирались к дому, опасаясь всех разом, — и полицейских, и грабителей, и мародеров, и неизвестно кого еще.
Но было тихо. Двери по обыкновению оказались незапертыми.
В доме, как и предполагал Паскаль, из столов и шкафов все было выброшено на пол. И судя по всему, неизвестных интересовали только бумаги жильцов, больше ничего.
— Знаешь, где здесь может быть тайник или сейф? — поинтересовался Лефевр.
— Представления не имею, — пожал плечами Доминик, не представляя откуда начать поиски.
— Э-э-э, — протянул Паскаль, обходя комнаты, — делать нам тут нечего. И без нас нашли все секретные места, вскрыли их и проверили содержимое.
Доминик и сам видел, что неизвестные «гости» поработали на славу — дверцы двух встроенных в стену потайных шкафчиков были распахнуты настежь, а их содержимое валялось прямо под ними. Он поднял бумаги и посмотрел — ничего особенного, обычные королевские счета и налоги за дом и имение, копии договоров с арендаторами. Документы были старыми — десятилетней и более давности. Зачем их хранили в сейфах с кодовыми замками, совершенно не понятно.
— Знаешь, — проговорил Доминик, бросая бумаги на пол, — мне кажется, мать положила их вместо тех, которые забрала оттуда.
— Очень похоже, — согласился с ним Паскаль. — Также ясно, что искать нам здесь нечего.
Пока Доминик рассматривал выброшенные документы, он успел обстучать стены предполагаемого кабинета Армэль Андре.
Никаких тайников.
— А в имение смысла нет ехать — мать последний раз там была…
— Когда сбежала с мальчиками, — перебил его Лефевр. — Съездить надо, чтобы удостовериться, что хотя бы там не побывали визитеры. Но мы там тоже ничего не найдем — мне так кажется.
— Ах, я идиотус, — хлопнул себя по лбу рукой Доминик. — Зря потратили полдня на приезд сюда…
— Нет, не зря, — не согласился с ним Паскаль. — По крайней мере, мы убедились, что в поисках бумаг Армэль Андре не одиноки.
— Только что, — хмыкнул Доминик. — Надо не ее документы искать, а мои.
— Твои? — совершенно искренне удивился Паскаль.
Он не понимал рассуждений своего друга.
— Возвращаемся, — тот потянул за руку Лефевра, — только на минуту подскочим к имению, убедимся, что там все в порядке, — не грабежам, ни поджогам дом не подвергался — и сразу в банк.
— В какой банк? — не понял его Паскаль.
— В тот, где на мое имя приобретена депозитная ячейка. А в ней хранятся документы на мою квартиру. Это еще пятый маркиз Бертран сделал, считая меня безалаберным. В это же самое время он лишил меня права на наследство и титула, — усмехнулся Доминик. Он совершенно не сердился на отца и абсолютно не завидовал брату, но иногда ему все же становилось немного обидно. Он не считал себя плохим сыном, недостойным продолжать род Бертранов. Ладно, пусть теперь этим занимается Матисс…
***
— Извините, но вам в хранилище нельзя, — служащий банка преградил дорогу Паскалю.
Тот, впрочем, и не рассчитывал, что ему разрешат пройти вместе с Домиником, поэтому спорить не стал, а отошел к ряду кресел, стоявшим вдоль стены, и сел на одно из них.
Доминик кивнул ему, мол, если найду что-то интересное, обязательно тебе расскажу, и решительно шагнул за дверь, которая с громким щелчком захлопнулась за ним.
Когда служащий оставил его одного, Доминик вздохнул и открыл коробку с бумагами — он ни разу к ним не прикасался, даже ключ от ячейки дома разыскал с трудом.
Сверху, как и предполагалось, лежали документы на квартиру, в которой он сейчас жил вместе с Сарой и нянем. Под ними в пластиковой папке оказалось завещание Тьери Мореля. Он не ошибся — только здесь и могла его спрятать матушка.
Доминик принялся его тщательно изучать. Оформлено по всем правилам — со всеми подписями и печатями. В документе подробно расписывалось, кто и на каких основаниях наследует имение и земли семьи Морелей в случае смерти главы семьи — Тьери. Все верно, Сара и его супруг получали все, или девушка не получала ничего, если нарушала условия завещания. Осталось перевернуть последнюю страницу, чтобы узнать имя счастливчика.
Доминик почувствовал, как у него вспотели руки. Он вытер их о брюки, не стал даже вынимать носовой платок из кармана — так разнервничался. Подул на пальцы, не решаясь перевернуть страницу. Оригинал завещания у него — он может ничего не говорить Саре.
Глубоко вздохнув, как перед прыжком в омут, Доминик все же открыл последний лист, чтобы увидеть имя своего соперника, из-за которого и он, и Сара могли лишиться всего.
А имя вписано не было. Доминик непонимающе уставился на пустое место в документе. Здесь же в папке лежала авторучка, который были поставлены подписи и написаны удостоверяющие надписи.
Сердце екнуло и… счастливо забилось.
Чего проще — он сейчас впишет свое имя, и все — все его проблемы будут решены одним росчерком пера. Даже при всей своей ненависти к нему, Сара не откажется от брака, чтобы не лишиться богатства и имения.
Один росчерк пера!
Доминик снял колпачок с авторучки и проверил, не высохли ли в ней чернила. Но она писала, как новенькая. Еще секунда, и он навсегда свободен от графа Гийома. Доминик посидел несколько минут над листком документа, не решаясь вписать свое имя, а затем закрыл снова авторучку и ее, и документы аккуратно упаковал назад в папку, оставив все как было. Пусть Сара сам вписывает имя своего суженого.
Доминик извлек из коробки следующую пухлую папку и внимательно принялся изучать собранные в ней документы.
«Королевский приказ о присвоении Армэль Андре титула маркизы и выделении замка и земельного надела Денев», — прочитал Доминик гербовую королевскую бумагу. Его матери присвоен титул маркизы Денев и выделены земли из королевских угодий? Он даже потряс головой, как от наваждения. Такой высокий титул присваивали лишь за особые заслуги перед Отечеством. Чем она могла так выслужиться перед королем, сидя дома и перебирая кофейные зерна? Документ был составлен ровно за год до рождения Матисса.
Согласно лежавшей за ней гербовой бумаге, первая маркиза Денев Армэль Андре передавала свой титул, замок и земли, принадлежавшие ей, своему старшему сыну Доминику Андре. Документ был подписан следующим днем после приказа о присвоении титула, впрочем, это и понятно, женщины не могли быть носительницами титула, просто обязаны были передать их супругам, сыновьям, братьям, если вдруг становились таковыми.
— Мамочка, — простонал новоявленный маркиз Денев, — как же ты нас любила, я никогда в этом почему-то не сомневался, и меня, и Матисса, и папочку. Решиться родить второго ребенка в таком возрасте — это почти подвиг, сравнимый с заслугами перед королем.
Теперь стало понятно, почему имение, земли и титул Бертранов был передан Матиссу. Доминика никто ничего не лишал, наоборот, в своем юном возрасте он стал богатым маркизом Денев. Ему просто этого не сообщили. А он не проявил любопытства за все эти годы и ни разу не перебрал бумаги, хранящиеся в банке в депозитной ячейке.
Доминик с грустью просматривал остальные документы — кадастровые паспорта на земли, на замок. Там же находились фотографии тех мест, владельцем которых он неожиданно стал. Не замок, а целое фортификационное сооружение на неприступной скале. Скорее всего, мать там и спрятала мальчиков. Никому не пришло бы в голову искать их в замке, ранее принадлежавшем самому королю.
После того как он тщательно изучил каждый листок, Доминик аккуратно сложил их снова в коробку и вызвал служащего, чтобы снова запереть. Он узнал все, что хотел и даже больше.
— Пусть бумаги полежат еще немного, — прошептал Доминик, покидая хранилище. — Не пришло еще их время.
ГЛАВА 21
Паскаль ни о чем не стал спрашивать Доминика — тот появился перед ним слишком притихшим и задумчивым. И без его расспросов было очевидно, что друг узнал что-то из ряда вон выходящее. Придет время или захочет — сам расскажет. Лучше потерпеть и лишний раз промолчать.
— Как ты думаешь? — спросил все же Доминик, не удержавшись, но вопроса так и не задал.
Ему никак не давала покоя мысль, какие заслуги у его матери перед королем. Ведь не просто так та сейчас попросила у него защиты и находится под его охраной?
— Как думаешь, — решился он все же, — мы смогли бы с тобой заслужить титул маркиза, если бы меня взяли, например, а тебя не уволили из разведки?
Все-таки завершил свою мысль Доминик, уже сидя в машине.
— Вряд ли, — пожал плечами Паскаль.
Он мечтал, конечно, о титуле и о землях — все же был не старшим ребенком в своей аристократической семье. Хотелось позаботиться о безбедной старости.
— Если бы не уволили, то барона, скорее всего, при выходе на пенсию дали бы и маленький надел. Маркиз? Не знаю, скорее всего, не дослужился бы. Это практически недостижимо. Я о себе говорю. Слишком высокий титул. А почему тебя вдруг это заинтересовало?
— Думаю, не попытаться ли снова пойти в разведку, — неопределенно ответил Доминик, трогаясь с места. — Куда тебя отвезти? Откуда забрал?..
Он хотел еще раз вернуться в банк, но уже без Лефевра, и поинтересоваться состоянием счета, открытого одиннадцать лет назад на его имя.
