Как все закончится, он обязательно все сбреет и станет опять человеком, когда можно не волноваться, что мясной сок потек по подбородку или лук повис на усах — тыльной стороной ладони вытерся и все недолга.
Эва счастливо хихикнула, шутливо оттолкнула от себя Мранса. Она, конечно, не против поцелуев, но ее могли заметить соседи господина Пига, донести тому. А это уже совсем нехорошо — она терпеть не могла, когда ее отчитывал хозяин. А в том, что ей будет поставлено на вид, Эва даже не сомневалась. Мог и вообще запретить встречаться с таким приятным мужчиной.
Мранс вынул из-за пазухи кувшин с настойкой, предназначенный для привратника, и протянул его Эве. Но девушка не удержала кувшин, то ли взяла неудобно, то ли тот просто выскользнул у нее из рук, и, упав на землю, разбился о камень.
У служанки от ужаса расширились глаза, когда она увидела, как некогда сладкая влага превратилась в грязь.
— Дядька Джид меня убьет, — простонала она обреченно, и если бы не Мранс, то упала бы на колени рядом с тем, что осталось от кувшина.
— Не отчаивался так, — попросил ее парень, поддерживая за талию. — Позови своего дядьку, я постараюсь ему все объяснить. Может, еще на рынке не закрылись лавки, и я ему успею купить кувшин с настойкой.
Эва кивнула и, пошатываясь, побрела по дорожке к дому — утробным рычанием ее сопровождали огромные псы. Казалось, что девушка этих тварей совершенно не боялась, но у Мранса же только от их вида мурашки побежали по спине. Вот для кого пригодился бы его сонный порошок, если бы эти волкодавы взяли мясо из его рук.
Привратник Джид на дорожке объявился незамедлительно, едва Эва скрылась за дверью в доме.
— Это ты во всем виноват! — закричал он и ломанулся к Мрансу, продолжавшему стоять за кованой калиткой.
— Я, — незамедлительно согласился тот, даже не пытаясь убежать от разъяренного старика. — Я готов исправить свою ошибку, — как ни в чем не бывало согласился Мранс. — Сейчас добегу до рынка и куплю вам кувшин, нет, два кувшина настойки.
Кажется, у него появился шанс сойтись и с привратником, а не только с девушкой.
— Может, еще чего надо? — на всякий случай поинтересовался Мранс.
— Нет, — отрезал старик. — Тащи выпивку и все.
— Понял, — кивнул Мранс.
Но бежать, как сказал вначале, он не собирался, хотел пощекотать привратнику нервишки — знал он этих любителей выпить.
Мранс развернулся на каблуках и неспешно пошел по улице — время для торговли позднее, на рынок можно не торопиться, там, скорее всего, уже все лавки закрылись. А он позаботился о другом кувшине, взамен разбитому, заранее. Сейчас свернет в проулок, откуда его видно не будет, постоит там немного, нарежет ножом, висевшем на поясе, кусок мяса, которым тоже запасся заранее, на мелкие кусочки — лакомство для собак — и вернется к дому купца. Еще маленько, и тот тоже домой заявится — его распорядок дня Мранс изучил поминутно. А привратник дверь за купцом не запрет, будет его дожидаться, когда он с заветным кувшинчиком возле калитки появится.
Так оно и было. Не успели собаки зарычать, как старик сам возник возле калитки и протяну трясущиеся руки за кувшином.
«О-о-о, — протянул Мранс. — Надо поспешить. Как бы купец не заметил, что его верный страж от такой тоскливой работы спился и не заменил его на более молодого и надежного».
— Ты с ума сошел! — возмутился он и стукнул старика по рукам. — Хочешь, чтобы вся округа видела, что я тебе выпивку принес. Нет уж, мил человек, веди меня в дом. А уж за дверью передам тебе кувшин. Хочешь опозорить и меня, и себя, и своего хозяина?
Даже в густых сумерках было заметно, как сомневался привратник — он хмурился, ерошил седые космы, чмокал губами и качал головой. А потом решился.
— Пойдем, — кивнул старик, отпирая калитку.
Чего ему бояться? В случае чего напустит собак на своего «гостя».
Подрагивая от ужаса, Мранс осторожно шагал след в след за стариком, стараясь не совершать никаких резких движений, и незаметно кидал кусочки мяса вдоль дорожки. После его ухода глупое зверье все равно сожрет лакомство, оставленное им. И запомнит…
А он опять придет с выпивкой к привратнику, а собачкам принесет вырезку. И так до тех пор, пока они к нему не привыкнут — собаки перестанут на него рычать, а старик станет радоваться ему, как родному. Оставалась, правда, еще одна незадача — как бы он не примелькался возле дома купца.
А вот для этого ему могли пригодиться его способности перевоплощения и подельники, которые в своих сумках таскали сменную одежду для Мранса. Должна же быть и от них польза. А то все он да он…
И с тех пор к дому купца подходило несколько разных человек, что не должно было вызвать ни у кого подозрений: к Эве приходил благородный, но обнищавший сын какого-то барона, настоящего имени которого никто не знал, даже сама служанка, к старику-привратнику — какой-то приблудный родственник в шляпе с обвисшими полями, потрепанной одежде и стоптанных сапогах.
И только пристальный взгляд мог заметить, что мужчин одна и та же бородка и усы. Только откуда ему взяться, этому пристальному взгляду? Только завистливые бросали на калитку купца из соседних домов, когда возле нее замечали кого-то не местного. Подишь ты, и к соседу кто-то заходит.
Заходит… Подносит… Заносит…
Он не просто заносил привратнику выпивку, но и подсыпал в нее травку, чтобы привык старик и к нему, и к заветному кувшинчику, а собачки к мясу, которое Мранс им разбрасывал всякий раз, когда навещал дядьку Джида. Одного он опасался, как бы волкодавы не начали к нему ластиться, когда он провожал Эву с рынка. Что с глупых животных возьмешь?
Проникновение в дом купца прошло без сучка и задоринки.
Старик-привратник, как и предполагал Мранс, совершенно не обратил внимания на изменения в его внешнем виде. Впрочем, бритый подбородок он прикрывал платком, просто так, на всякий случай, вдруг Эва ненароком появится, когда он будет передавать кувшин, хотя вряд ли. Последнее время он приносил выпивку дядьке Джиду совсем поздно, когда на улице становилось темно, чтобы соседи не могли рассмотреть его лица — привратник еле дожидался, чтобы не вылакать сразу за калиткой, настолько ему было невтерпёж.
Но сегодня можно. Мранс подсыпал в кувшин изрядное количество сонного порошка, и даже несколько глотков должно срубить старика напрочь, может, и до дома самостоятельно не дойдёт по тропинке. Вот тут Мранс привратника подхватит под белы руки и в лучшем виде доставит до двери: все, вроде бы, как обычно, кроме одного — только назад он выйдет не сразу.
Из рассказов привратника и Эвы о доме, Мранс прекрасно знал расположение комнат на первом этаже, где не было ни одного окна. Со вторым этажом дела обстояли несколько хуже — дядька Джид туда никогда не поднимался за ненадобностью, а Эва рассказывала весьма сумбурно, так что ясной картины о комнатах на втором этаже у Мранса не было, но ему туда не надо. Ему бы без проблем добраться до лестницы, ведущей в подвал, открыть отмычкой дверь, куда никому не было входа, набить «товаром» мешки и благополучно покинуть дом, как вошёл, то есть через дверь. Мешки — это, конечно, громко сказано. Просто большие кошельки. Больше ему всё равно не унести, даже если у купца на самом деле несколько сундуков с деньгами. Им с подельниками и этого с лихвой надолго хватит. Нечего жадничать — будет день и будут другие купцы. А брать надо столько, сколько сможешь унести. Жаль он не услышит на рынке, как будут сплетничать завтра о краже — Мранс в это время будет уже далеко.
Привратник оказался крепким стариком и до дверей практически сам дошёл, Мранс подхватил его подмышки уже в самом конце тропинки. Собаки зарычали злобно, словно почуяв неладное, но он успел с привратником скрыться за дверью.
— Плохо, — недовольно проворчал Мранс.
Собаки могли его с товаром на кармане не выпустить из дома. Или нет, они просто выразили недовольство, что привычный гость не дал им угощение — тоже привыкли получать подачки.
Ничего, собаки пусть потерпят, но зато получат свою порцию мяса и тоже с изрядной порцией сонного порошка, когда Мранс пойдёт обратно.
Он уложил привратника на кровать в клетушке без окон рядом с входной дверью. Мрансу прекрасно было известно, что это комната старика, тот его приводил туда один раз. Обычно дальше порога не пускал — выдавал ему деньги за кувшин с выпивкой, делал несколько жадных глотков и тут же выпроваживал снова на дорожку. Приходилось слегка захмелевшему привратнику ещё раз совершать прогулку до калитки и обратно, хотя совершенно не хотелось этого делать — на столе его дожидался заветный кувшин. И если не торопиться, то до утра, когда купец пойдёт в лавку из дома, он выпьет ровно половину его содержимого. А следующей ночью допьёт остальное, а потом станет ждать новой порции…
Стараясь ступать тихо, Мранс дошёл по коридору до нужной двери, третьей от входа и толкнул её. Она бесшумно распахнулась — за ней сразу начиналась вожделенная лестница в подвал.
Мранс спрятался за дверью: тихо — никто не бродил по дому, похоже, все уже спали, включая и стража-привратника. Он зажёг свечу, которую принёс с собой, быстро сбежал по лестнице и упёрся ещё в одну дверь, на сей раз уже запертую, но не для него. Мранс коварно усмехнулся и быстро прикинул, сколько времени ему потребуется, чтобы отпереть нехитрый замок. Купец мог бы подумать и о более надёжной защите своих сокровищ. Главное, чтобы его здесь, на лестнице под дверью, никто не застукал за неблаговидным занятием…
Людская молва не солгала — у купца в подвале на самом деле хранились несметные сокровища — сундуки с серебром, холщовые мешочки с жемчугами, обычные деревянные шкатулки с бриллиантами. Всего много, как в волшебной пещере, охраняемой драконом.
Чтобы было не так заметно, и кражу не сразу обнаружили — Мранс почему-то был уверен, что купец не каждый день проверял свои богатства — он туго набил принесённые кошельки, взяв отовсюду понемногу. Мранс не торопился — привратник дрых без задних ног, до утра далеко — при неярком свете свечи он отобрал самые крупные жемчужины, чистой слезы бриллианты, а серебряные монеты без дефектов и изъянов, чтобы никто не смог ни ему, ни его подельникам предъявить претензии, что они взяли без спроса будь то у купца или у кого-то другого.
Теперь только не проговориться и не начать хвастать, что ему довелось увидеть в подвалах дома, а то Мейн, который дожидался его за забором, и Нейл с лошадьми в роще, обязательно заставили бы вернуться и вынести все. Когда-нибудь жадность их погубит.
Мранс уже собрался уходить, последний раз окинул комнату внимательным взглядом — и тут ему на глаза попалась небольшая резная шкатулка, валявшаяся чуть в стороне. Он взял её у руки из любопытства, чтобы заглянуть, что там внутри. Но та оказалась запертой и открыть сразу её не получилось. Мранс спрятал её за пазуху, вот и вся недолга, чтобы не делиться со своими подельниками — им совершенно необязательно знать, что он прихватил походя.
Мранс подошёл к лестнице, ведущей наверх, запер дверь в сокровищницу купца, как было. Он вообще всегда старался не оставлять следов своего пребывания. Задул свечу, оставшись в кромешной темноте, прислушался. Надо выбираться и давать дёру, пока обитатели дома не спохватились, что входная дверь не заперта, и не застукали постороннего.
Осторожно открыв входную дверь, Мранс знал, что та скрипела, сразу же столкнулся с внимательным взглядом волкодавов — те так и продолжали сидеть на тропинке. Они, как по команде, подскочили, оскалили морды и злобно зарычали.
— Все, — прошептал Мранс, — капец котику. Прямо тут и растерзают.
Он без надежды на успех под внимательным взглядом псов, следивших за каждым его движением, извлёк из складок своей куртки мешочек с мясом — те насторожились. Достал сырое мясо, ровно столько кусков, сколько было собак и, размахнувшись, кинул в сторону калитки. Те завизжав, как шавки, бросились за лакомством.
— Бегите, бегите, — скептически произнёс Мранс.
Он постоял на пороге ровно секунду, а потом что было сил рванул в противоположную сторону, за дом — соседи даже случайно не должны завидеть, как от купца среди ночи кто-то уходил.
— Мейн! — отрывисто крикнул Мранс, как гавкнул, совершенно не надеясь, что тот его услышит.
Надо полагаться только на свои силы, пока псы не поняли, что их одурачили. Но впереди него, всего в нескольких шагах, через высокий забор перелетела верёвка с палкой на конце и, и в свете луны Мранс увидел, где она упала в траву. Прямо на бегу он подхватил её.
— Тяни, — опять крикнул отрывисто и, не останавливаясь, то ли перебежал, то ли перелетел через забор.
Мранс упал на землю, пытаясь унять бешено колотящееся сердца, но Мейн не дал ему перевести дух.
— Удалось? — спросил он.
Мранс только качнул головой в ответ — говорить сил у него не было.
Здоровяк закинул парня на плечо и побежал с ним подальше от дома купца, пока собаки того лай не подняли и не перебуди всю округу.
— Поставь меня на место, — тяжело дыша, попросил Мранс, — и иди спокойно. Собаки лаять не будут — если они сожрали мясо, то дрыхнут беспробудным сном, как и привратник. А если не сожрали, то всё равно лаять не станут — они же сторожа, а не пустобрёхи-дворняги.
Он наклонился вперёд, схватившись рукой за грудь и стараясь отдышаться — ни разу он не испытывал такого ужаса, нет, не в доме купца, там, наоборот, ему не было совершенно страшно, а во дворе, когда собаки на него вдруг зарычали. И не тюрьма его страшила, опасался, что растерзают его на кусочки, что и матушка родная не узнает. Ну разве только по ушкам.
— Идём спокойно, но быстро, — потребовал от Мейна Мранс. Тот все рвался бежать вперёд. — Не хватало, чтобы ночной дозор нас остановил. До рассвета всё равно за городскую стену не выбраться.
— Ты сумасшедший, — проговорил Мейн. — Я не хочу, чтобы при выходе из города нас обыскала доблестная охрана и схватила по заявлению купца.
— Ну и? — неопределённо протянул Мранс. Он тоже совершенно не желал выходить из города через городские ворота, а теперь ждал, что предложит его подельник. Должны же они были подготовить пути отступления.
Но надежды его, похоже, не оправдались. Одно дело перебраться через стену городского дома купца — и совсем другое через городскую стену, к тому же за ней ещё ров, наполненный смрадной в это время года водой.
— Что бы предлагаешь? — переспросил Мранс, так и не дождавшись ответа.
— Мы как-то об этом не подумали, — виновато отозвался Мейн.
— Это вы не подумали, — хмыкнул Мранс.
Он-то как раз к ограблению купца подошёл со всей тщательностью и возможные пути ухода предусмотрел. Только вот не хотелось выдавать, что у местных бродяг он купил за деньги секрет, как те оказывались за стеной и проникали в город — ведь всяко не через ворота с доблестной охраной в них.
— Предлагаю, — сообщил ему Мранс, — я сейчас ухожу к Нейлу, а ты завтра к нам присоединишься, выйдя, как и положено через ворота. Тебя никто не видел, не знает. С какой стати страже тебя останавливать и обыскивать? А вдруг…
Мейн не дал ему договорить.
— А садовник?
— И что? — не понял его Мранс. — Ну помог ты ему? Что с того? Всяко не ты в дом проник.
— Ты один не пойдёшь?
Мейн встал у парня на пути.
— Могу отдать твою долю.
Эва счастливо хихикнула, шутливо оттолкнула от себя Мранса. Она, конечно, не против поцелуев, но ее могли заметить соседи господина Пига, донести тому. А это уже совсем нехорошо — она терпеть не могла, когда ее отчитывал хозяин. А в том, что ей будет поставлено на вид, Эва даже не сомневалась. Мог и вообще запретить встречаться с таким приятным мужчиной.
Мранс вынул из-за пазухи кувшин с настойкой, предназначенный для привратника, и протянул его Эве. Но девушка не удержала кувшин, то ли взяла неудобно, то ли тот просто выскользнул у нее из рук, и, упав на землю, разбился о камень.
У служанки от ужаса расширились глаза, когда она увидела, как некогда сладкая влага превратилась в грязь.
— Дядька Джид меня убьет, — простонала она обреченно, и если бы не Мранс, то упала бы на колени рядом с тем, что осталось от кувшина.
— Не отчаивался так, — попросил ее парень, поддерживая за талию. — Позови своего дядьку, я постараюсь ему все объяснить. Может, еще на рынке не закрылись лавки, и я ему успею купить кувшин с настойкой.
Эва кивнула и, пошатываясь, побрела по дорожке к дому — утробным рычанием ее сопровождали огромные псы. Казалось, что девушка этих тварей совершенно не боялась, но у Мранса же только от их вида мурашки побежали по спине. Вот для кого пригодился бы его сонный порошок, если бы эти волкодавы взяли мясо из его рук.
Привратник Джид на дорожке объявился незамедлительно, едва Эва скрылась за дверью в доме.
— Это ты во всем виноват! — закричал он и ломанулся к Мрансу, продолжавшему стоять за кованой калиткой.
— Я, — незамедлительно согласился тот, даже не пытаясь убежать от разъяренного старика. — Я готов исправить свою ошибку, — как ни в чем не бывало согласился Мранс. — Сейчас добегу до рынка и куплю вам кувшин, нет, два кувшина настойки.
Кажется, у него появился шанс сойтись и с привратником, а не только с девушкой.
— Может, еще чего надо? — на всякий случай поинтересовался Мранс.
— Нет, — отрезал старик. — Тащи выпивку и все.
— Понял, — кивнул Мранс.
Но бежать, как сказал вначале, он не собирался, хотел пощекотать привратнику нервишки — знал он этих любителей выпить.
Мранс развернулся на каблуках и неспешно пошел по улице — время для торговли позднее, на рынок можно не торопиться, там, скорее всего, уже все лавки закрылись. А он позаботился о другом кувшине, взамен разбитому, заранее. Сейчас свернет в проулок, откуда его видно не будет, постоит там немного, нарежет ножом, висевшем на поясе, кусок мяса, которым тоже запасся заранее, на мелкие кусочки — лакомство для собак — и вернется к дому купца. Еще маленько, и тот тоже домой заявится — его распорядок дня Мранс изучил поминутно. А привратник дверь за купцом не запрет, будет его дожидаться, когда он с заветным кувшинчиком возле калитки появится.
Так оно и было. Не успели собаки зарычать, как старик сам возник возле калитки и протяну трясущиеся руки за кувшином.
«О-о-о, — протянул Мранс. — Надо поспешить. Как бы купец не заметил, что его верный страж от такой тоскливой работы спился и не заменил его на более молодого и надежного».
— Ты с ума сошел! — возмутился он и стукнул старика по рукам. — Хочешь, чтобы вся округа видела, что я тебе выпивку принес. Нет уж, мил человек, веди меня в дом. А уж за дверью передам тебе кувшин. Хочешь опозорить и меня, и себя, и своего хозяина?
Даже в густых сумерках было заметно, как сомневался привратник — он хмурился, ерошил седые космы, чмокал губами и качал головой. А потом решился.
— Пойдем, — кивнул старик, отпирая калитку.
Чего ему бояться? В случае чего напустит собак на своего «гостя».
Подрагивая от ужаса, Мранс осторожно шагал след в след за стариком, стараясь не совершать никаких резких движений, и незаметно кидал кусочки мяса вдоль дорожки. После его ухода глупое зверье все равно сожрет лакомство, оставленное им. И запомнит…
А он опять придет с выпивкой к привратнику, а собачкам принесет вырезку. И так до тех пор, пока они к нему не привыкнут — собаки перестанут на него рычать, а старик станет радоваться ему, как родному. Оставалась, правда, еще одна незадача — как бы он не примелькался возле дома купца.
А вот для этого ему могли пригодиться его способности перевоплощения и подельники, которые в своих сумках таскали сменную одежду для Мранса. Должна же быть и от них польза. А то все он да он…
И с тех пор к дому купца подходило несколько разных человек, что не должно было вызвать ни у кого подозрений: к Эве приходил благородный, но обнищавший сын какого-то барона, настоящего имени которого никто не знал, даже сама служанка, к старику-привратнику — какой-то приблудный родственник в шляпе с обвисшими полями, потрепанной одежде и стоптанных сапогах.
И только пристальный взгляд мог заметить, что мужчин одна и та же бородка и усы. Только откуда ему взяться, этому пристальному взгляду? Только завистливые бросали на калитку купца из соседних домов, когда возле нее замечали кого-то не местного. Подишь ты, и к соседу кто-то заходит.
Заходит… Подносит… Заносит…
Он не просто заносил привратнику выпивку, но и подсыпал в нее травку, чтобы привык старик и к нему, и к заветному кувшинчику, а собачки к мясу, которое Мранс им разбрасывал всякий раз, когда навещал дядьку Джида. Одного он опасался, как бы волкодавы не начали к нему ластиться, когда он провожал Эву с рынка. Что с глупых животных возьмешь?
ГЛАВА 3
Проникновение в дом купца прошло без сучка и задоринки.
Старик-привратник, как и предполагал Мранс, совершенно не обратил внимания на изменения в его внешнем виде. Впрочем, бритый подбородок он прикрывал платком, просто так, на всякий случай, вдруг Эва ненароком появится, когда он будет передавать кувшин, хотя вряд ли. Последнее время он приносил выпивку дядьке Джиду совсем поздно, когда на улице становилось темно, чтобы соседи не могли рассмотреть его лица — привратник еле дожидался, чтобы не вылакать сразу за калиткой, настолько ему было невтерпёж.
Но сегодня можно. Мранс подсыпал в кувшин изрядное количество сонного порошка, и даже несколько глотков должно срубить старика напрочь, может, и до дома самостоятельно не дойдёт по тропинке. Вот тут Мранс привратника подхватит под белы руки и в лучшем виде доставит до двери: все, вроде бы, как обычно, кроме одного — только назад он выйдет не сразу.
Из рассказов привратника и Эвы о доме, Мранс прекрасно знал расположение комнат на первом этаже, где не было ни одного окна. Со вторым этажом дела обстояли несколько хуже — дядька Джид туда никогда не поднимался за ненадобностью, а Эва рассказывала весьма сумбурно, так что ясной картины о комнатах на втором этаже у Мранса не было, но ему туда не надо. Ему бы без проблем добраться до лестницы, ведущей в подвал, открыть отмычкой дверь, куда никому не было входа, набить «товаром» мешки и благополучно покинуть дом, как вошёл, то есть через дверь. Мешки — это, конечно, громко сказано. Просто большие кошельки. Больше ему всё равно не унести, даже если у купца на самом деле несколько сундуков с деньгами. Им с подельниками и этого с лихвой надолго хватит. Нечего жадничать — будет день и будут другие купцы. А брать надо столько, сколько сможешь унести. Жаль он не услышит на рынке, как будут сплетничать завтра о краже — Мранс в это время будет уже далеко.
Привратник оказался крепким стариком и до дверей практически сам дошёл, Мранс подхватил его подмышки уже в самом конце тропинки. Собаки зарычали злобно, словно почуяв неладное, но он успел с привратником скрыться за дверью.
— Плохо, — недовольно проворчал Мранс.
Собаки могли его с товаром на кармане не выпустить из дома. Или нет, они просто выразили недовольство, что привычный гость не дал им угощение — тоже привыкли получать подачки.
Ничего, собаки пусть потерпят, но зато получат свою порцию мяса и тоже с изрядной порцией сонного порошка, когда Мранс пойдёт обратно.
Он уложил привратника на кровать в клетушке без окон рядом с входной дверью. Мрансу прекрасно было известно, что это комната старика, тот его приводил туда один раз. Обычно дальше порога не пускал — выдавал ему деньги за кувшин с выпивкой, делал несколько жадных глотков и тут же выпроваживал снова на дорожку. Приходилось слегка захмелевшему привратнику ещё раз совершать прогулку до калитки и обратно, хотя совершенно не хотелось этого делать — на столе его дожидался заветный кувшин. И если не торопиться, то до утра, когда купец пойдёт в лавку из дома, он выпьет ровно половину его содержимого. А следующей ночью допьёт остальное, а потом станет ждать новой порции…
Стараясь ступать тихо, Мранс дошёл по коридору до нужной двери, третьей от входа и толкнул её. Она бесшумно распахнулась — за ней сразу начиналась вожделенная лестница в подвал.
Мранс спрятался за дверью: тихо — никто не бродил по дому, похоже, все уже спали, включая и стража-привратника. Он зажёг свечу, которую принёс с собой, быстро сбежал по лестнице и упёрся ещё в одну дверь, на сей раз уже запертую, но не для него. Мранс коварно усмехнулся и быстро прикинул, сколько времени ему потребуется, чтобы отпереть нехитрый замок. Купец мог бы подумать и о более надёжной защите своих сокровищ. Главное, чтобы его здесь, на лестнице под дверью, никто не застукал за неблаговидным занятием…
Людская молва не солгала — у купца в подвале на самом деле хранились несметные сокровища — сундуки с серебром, холщовые мешочки с жемчугами, обычные деревянные шкатулки с бриллиантами. Всего много, как в волшебной пещере, охраняемой драконом.
Чтобы было не так заметно, и кражу не сразу обнаружили — Мранс почему-то был уверен, что купец не каждый день проверял свои богатства — он туго набил принесённые кошельки, взяв отовсюду понемногу. Мранс не торопился — привратник дрых без задних ног, до утра далеко — при неярком свете свечи он отобрал самые крупные жемчужины, чистой слезы бриллианты, а серебряные монеты без дефектов и изъянов, чтобы никто не смог ни ему, ни его подельникам предъявить претензии, что они взяли без спроса будь то у купца или у кого-то другого.
Теперь только не проговориться и не начать хвастать, что ему довелось увидеть в подвалах дома, а то Мейн, который дожидался его за забором, и Нейл с лошадьми в роще, обязательно заставили бы вернуться и вынести все. Когда-нибудь жадность их погубит.
Мранс уже собрался уходить, последний раз окинул комнату внимательным взглядом — и тут ему на глаза попалась небольшая резная шкатулка, валявшаяся чуть в стороне. Он взял её у руки из любопытства, чтобы заглянуть, что там внутри. Но та оказалась запертой и открыть сразу её не получилось. Мранс спрятал её за пазуху, вот и вся недолга, чтобы не делиться со своими подельниками — им совершенно необязательно знать, что он прихватил походя.
Мранс подошёл к лестнице, ведущей наверх, запер дверь в сокровищницу купца, как было. Он вообще всегда старался не оставлять следов своего пребывания. Задул свечу, оставшись в кромешной темноте, прислушался. Надо выбираться и давать дёру, пока обитатели дома не спохватились, что входная дверь не заперта, и не застукали постороннего.
Осторожно открыв входную дверь, Мранс знал, что та скрипела, сразу же столкнулся с внимательным взглядом волкодавов — те так и продолжали сидеть на тропинке. Они, как по команде, подскочили, оскалили морды и злобно зарычали.
— Все, — прошептал Мранс, — капец котику. Прямо тут и растерзают.
Он без надежды на успех под внимательным взглядом псов, следивших за каждым его движением, извлёк из складок своей куртки мешочек с мясом — те насторожились. Достал сырое мясо, ровно столько кусков, сколько было собак и, размахнувшись, кинул в сторону калитки. Те завизжав, как шавки, бросились за лакомством.
— Бегите, бегите, — скептически произнёс Мранс.
Он постоял на пороге ровно секунду, а потом что было сил рванул в противоположную сторону, за дом — соседи даже случайно не должны завидеть, как от купца среди ночи кто-то уходил.
— Мейн! — отрывисто крикнул Мранс, как гавкнул, совершенно не надеясь, что тот его услышит.
Надо полагаться только на свои силы, пока псы не поняли, что их одурачили. Но впереди него, всего в нескольких шагах, через высокий забор перелетела верёвка с палкой на конце и, и в свете луны Мранс увидел, где она упала в траву. Прямо на бегу он подхватил её.
— Тяни, — опять крикнул отрывисто и, не останавливаясь, то ли перебежал, то ли перелетел через забор.
Мранс упал на землю, пытаясь унять бешено колотящееся сердца, но Мейн не дал ему перевести дух.
— Удалось? — спросил он.
Мранс только качнул головой в ответ — говорить сил у него не было.
Здоровяк закинул парня на плечо и побежал с ним подальше от дома купца, пока собаки того лай не подняли и не перебуди всю округу.
— Поставь меня на место, — тяжело дыша, попросил Мранс, — и иди спокойно. Собаки лаять не будут — если они сожрали мясо, то дрыхнут беспробудным сном, как и привратник. А если не сожрали, то всё равно лаять не станут — они же сторожа, а не пустобрёхи-дворняги.
Он наклонился вперёд, схватившись рукой за грудь и стараясь отдышаться — ни разу он не испытывал такого ужаса, нет, не в доме купца, там, наоборот, ему не было совершенно страшно, а во дворе, когда собаки на него вдруг зарычали. И не тюрьма его страшила, опасался, что растерзают его на кусочки, что и матушка родная не узнает. Ну разве только по ушкам.
— Идём спокойно, но быстро, — потребовал от Мейна Мранс. Тот все рвался бежать вперёд. — Не хватало, чтобы ночной дозор нас остановил. До рассвета всё равно за городскую стену не выбраться.
— Ты сумасшедший, — проговорил Мейн. — Я не хочу, чтобы при выходе из города нас обыскала доблестная охрана и схватила по заявлению купца.
— Ну и? — неопределённо протянул Мранс. Он тоже совершенно не желал выходить из города через городские ворота, а теперь ждал, что предложит его подельник. Должны же они были подготовить пути отступления.
Но надежды его, похоже, не оправдались. Одно дело перебраться через стену городского дома купца — и совсем другое через городскую стену, к тому же за ней ещё ров, наполненный смрадной в это время года водой.
— Что бы предлагаешь? — переспросил Мранс, так и не дождавшись ответа.
— Мы как-то об этом не подумали, — виновато отозвался Мейн.
— Это вы не подумали, — хмыкнул Мранс.
Он-то как раз к ограблению купца подошёл со всей тщательностью и возможные пути ухода предусмотрел. Только вот не хотелось выдавать, что у местных бродяг он купил за деньги секрет, как те оказывались за стеной и проникали в город — ведь всяко не через ворота с доблестной охраной в них.
— Предлагаю, — сообщил ему Мранс, — я сейчас ухожу к Нейлу, а ты завтра к нам присоединишься, выйдя, как и положено через ворота. Тебя никто не видел, не знает. С какой стати страже тебя останавливать и обыскивать? А вдруг…
Мейн не дал ему договорить.
— А садовник?
— И что? — не понял его Мранс. — Ну помог ты ему? Что с того? Всяко не ты в дом проник.
— Ты один не пойдёшь?
Мейн встал у парня на пути.
— Могу отдать твою долю.
