Но и это не возымело на Леопольда никакого действия. Он то рассыпался на составляющие, то снова собирался в кучу.
А Сапфирон высунул нос из кармана куртки Романа и обречённо произнёс:
— Я без Элизы не могу.
А потом завизжал истошно, привлекая к себе взоры прохожих:
— Верните мне её.
Вопль дракончика ультразвуком почему-то привёл привидение в чувство. Леопольд, в конце концов, собрался в одно целое и обречённо произнёс:
— Я не знаю, где их искать дальше. Они сели на поезд.
Все бесполезно, Роман покачал головой — с поездом тягаться им не под силу. Да и сколько составов ушло за это время с вокзала? И в какую сторону?
— А кони? — встрепенулся Василий. — Не могли они их взять с собой. Зачем? Проще заплатить за содержание животных, оставив их здесь в городе.
— А почему не могли взять с собой? — переспросил Роман. — Можно заплатить и за грузовой вагон. Не суетитесь, — он щёлкнул Сапфирона по носу, который уже собраться оборачиваться драконом и лечь на крыло, чтобы облететь окрестности в поисках конюшни, где могли оставить своих коней путешественники.
В первой же кассе, куда обратился за разъяснениями Роман, ему популярно объяснили, что да, перевозить животных, хоть коней, хоть коров, хоть другую живность не возбраняется. И за последние несколько дней лишь дважды были куплены билеты в грузовой вагон. И если первый случай им совсем не подходил, то второй вполне мог оказаться как раз тем что надо.
— Куда они направились? — спросил Роман и выложил перед кассиром монетку.
Тот её тут же сгрёб, но отвечать не спешил. Пришлось выложить ещё одну.
— Мне билет в том же направлении, — важно произнёс Роман.
— Один? — удивился Василий, поднимая голову. — А я? А мы?
— Леопольду отдельное место не нужно, значит, обойдётся без билета. Ты полежишь у меня на шее, а Сапфирон в кармане, — Роман тут же щёлкнул по носу дракона, который снова хотел и возмутиться, и лечь на крыло. Обойдётся. Подождёт до следующего раза. — Экономить будем. Непонятно, когда домой ещё попадём. А у Василия колдовать не на своей территории не получается.
— Куда нам выдали билет?
Василий приподнял голову, чтобы заглянуть в полученный на руки проездной документ.
Роман, как и Сапфирона, щёлкнул его тоже по носу.
— Попрошу без дела не высовываться, — попросил он. — Как бы и на тебя не потребовали покупать билет.
— До столицы, — разочарованно протянул Леопольд. — Можно было, и не тратя денег, догадаться об этом.
— Что-то ни у кого не было разумных версий, куда мог направиться вампирский принц энд компани, — хмыкнул Роман. — Но ничего, прокатимся на паровозе, поглазеем за окно, как живут в Тридесятом королевстве. Подкрепиться перед дорогой не помешало бы. И почему бабульки ничего не продают на перроне?..
Пошли на запах, точнее, Сапфирон повёл. На привокзальной площади отыскали киоск, торгующий пирогами на любой вкус — и с картошкой, и с капустой, и с творогом, и с мясом. И все с пылу с жару, прямо из волшебной печки.
Роман даже сказать не смог, что им надо и сколько — от ароматов рот мгновенно наполнился слюной. Пришлось Василию сползать с шеи, вставать на ноги, обратившись человеком, — иначе из-за прилавка его не было бы видно — и объяснять продавцу, сколько и каких пирогов им дать здесь, а сколько упаковать навынос. Он заказал солидно, не по-детски так, чтобы на всю поездку хватило. Только Леопольд отвернулся в сторону и сделал вид, что его нисколько не интересуют ни пироги, ни кофе.
— Попробуй, — Василий протянул привидению пирожок с печёнкой. — Вкусно.
И не смог удержаться — откусил сразу половину.
— А, может, ты любишь пирожки с джемом? — спросил Сапфирон, — закидывая в пасть один пирожок с мясом за другим.
— Любил когда-то. С вишнёвым, — мечтательно протянул Леопольд. — Говорят, был отчаянным сладкоежкой.
— На, — Роман вынул из пакета треугольный, как кулёчек, пирожок с клубникой, в киоске с вишней не оказалось, и протянул провидению. — И ни в чём себе не отказывай. Жизнь одна и прожить её надо…
Он замолчал на полуслове. Какая у привидения жизнь? Но Леопольд вырвал у него из рук пирожок и удовольствием втянул ноздрями карамельный запах, а потом лизнул клубничную начинку языком.
— Давно забытый вкус, — проговорил он мечтательно, не решаясь откусить хоть кусочек. — Свяжешься с вами, — покачал головой Леопольд, — чего только делать не научишься. Молчал не одну сотню лет — заговорил. Теперь вот пирогами баловаться, как в старые добрые времена, начал.
— Погоди, — протянул Василий и покачал головой, — домой вернёмся, он ещё женщин водить начнёт.
До отправления поезда осталось не более получаса. Памятуя, что дома составы подавали примерно в это время, Роман закинул кота снова на шею, Сапфирона затолкал глубже в карман, пригрозил тому, что уменьшит его до размера кольца, если он не перестанет высовывать любопытную морду, и решительно зашагал в сторону вокзала. За привидение он не опасался, Леопольд пристроился за его спиной — он слышал это по его негромкому ворчанию.
— Не экономил бы на мне, купил бы билет, как себе, — привидение прижалось плотнее к Роману, когда они проходили через рамку металлоискателя. Зачем только? Каждый второй, входящий на вокзал и покидающий его, был вооружён. Может, искали что-то другое.
Роман удивился — вокзал сильно изменился с момента покупки им билета на поезд, словно попали он совершенно в другой мир: народ толпился возле касс, кучковался напротив табло с расписанием и просто бродил туда-сюда. Ржали кони, блеяли овцы, мычали коровы. Их хозяева, не желавшие расставаться со своей скотиной, по каким-то своим соображениям, покупали им билеты в грузовые вагоны. Вся эта какофония звуков сливалась в сплошной равномерный гул, наполнявший здание вокзала от пола до купола.
Цепкий взгляд Романа сразу выхватывал тех, кто не прочь поживиться за чужой счёт — ротозеев везде хватало. Хорошо, что он передал свои кошельки на хранение Леопольду.
— Встань впереди меня на всякий случай, — попросил он привидение.
Леопольд тут же плавно перетёк и встал спереди — ему что, ему все равно, свет он не застит, проходу не мешает.
Роман протиснулся к колонне и, привалившись к ней спиной, встал лицом к электронному табло с расписанием движения поездов.
Пронзительный голос, прозвучавший как гром среди ясного неба, объявил о прибытии их поезда, а на табло возник номер пути, куда будет подан состав. Этого Роман как раз и не расслышал в сплошном гуле.
Народ на вокзале загудел сильнее, как огромный разношёрстный улей, а потом подхватив сумки, чемоданы, тюки и прочую поклажу, разом потянулся на перрон. Кони заржали громче, коровы замычали истошнее, а овцы, наоборот, почему-то затихли, их блеянья совершенно не слышалось.
Роман немного подождал, пока основная масса пассажиров схлынула и поплёлся в самом хвосте человеческой змеи по длинному неширокому коридору.
Вокзал снова опустел…
Зато теперь на перроне возникло столпотворение, ещё более сильное, чем совсем недавно на вокзале.
Тяжёлый старинного вида паровоз, пуская клубы дыма и пара в небо и отчаянно гудя, медленно продвигался вперёд, его многотональный гудок был необычайно красив. Роман ахнул, когда движущие колёса проехали мимо него, — рядом с таким паровозом он почувствовал себя лилипутом. Такой монстр смог бы потащить за собой много вагонов. Но он не посчитает, сколько вагонов в поезде — их первый. Не брести же в хвост поезда ради того, чтобы посчитать вагоны? Можно и так прикинуть.
Паровоз, лязгнув колёсами и жутко заскрипев тормозными колодками, наконец остановился и кондукторы распахнули двери для входа пассажиров. Роману это напомнило фильмы про Шерлока Холмса и старую добрую Англию, когда двери для входа и выхода были в каждом купе. С одной стороны, удобно, можно выскользнуть и никто тебя не заметит, а с другой, тебя выкинут, и никто опять же не заметит. Но не ему волноваться по этому поводу — у Романа надёжный страж в кармане, на шее и за спиной.
Заняв своё место в глубине купе, Роман стянул кота с шеи и с наслаждением повращал головой. Можно откинуться на сиденье, удобство которого и мягкость Роман сразу же оценил, и подремать, свою станцию он не проедет — она последняя, да и друзья не дадут…
На вокзале и привокзальной площади в столице Тридесятого государства, куда они прибыли спустя три часа покачивания в вагоне, стояла неимоверная суета. Казалось, что народ только приезжал, но никто не уезжал при этом никуда.
— Что происходит? — Роман схватил за руку первого попавшегося прохожего. — Мы не местные. Только что приехали.
Мужичок недоуменно взглянул на странного человека с котом на шее и рассмеялся в полный голос:
— Мальбрук в поход собрался.
— Какой Мальбрук? — нахмурился Роман. Не хватало, чтобы и Элиза, и вампирский принц ввязались в предприятие, которое однозначно обречено на провал. Теперь не только девушку, но и молодого вампира спасать надо.
— Обыкновенный, — продолжил смеяться мужичок. — В королевской семье без урода не вышло. Все наследники, как и положено, обладали и телесной и магической силой, оттого их всегда боялись в соседних королевствах. А тут уродец народился. Магии в принце нет, — принялся он загибать пальцы, — сколько маги не бились, а не желает она просыпаться в наследнике. Ну ладно б только это, но ведь и в сражениях он никакой — меча в руках отродясь не держал. И, вообще, принц против войн. Называет себя мудрёным словом «пацифист». И как с таким новые земли завоёвывать? Выход один — нанять в войско нечисть грозную. Вот и прибывает народ, себя показать, других посмотреть. А совсем недавно в столицу пожаловали вампир, дракон, оборотень, асур, горгулья, эльф, а при них два человечишки. Сплошная умора. Цирк на конной тяге, да и только — продолжил изгаляться мужичок. — Теперь все устремляются ко дворцу, чтобы взглянуть на тех уродцев.
— А в чём уродство той семёрки? — не понял Роман веселья мужичка. — На мой взгляд, вполне нормальные личности.
— Ну как же? — обиделся тот, что ему не верят. — В семье не без урода. Вот и среди прибывших дракон такой есть. Летать не научился, огнём не пышет, да и, вообще, этого самого огня побаивается. Небезопасно, говорит, это открытый огонь, мол, так и до пожара недалеко. Зато книжки почитывает, стихи пописывает. На большую ящерицу больше смахивает, чем на дракона.
«Наша тема», — кивнул Роман.
— А чем вампир вам не угодил? — спросил он.
— Хох, — ещё громче рассмеялся мужичок. — В семье точно не без урода. Вампир кровь не пьёт, да что там, он, вообще, говорит, вегетарианец. Где вы таких вампиров видели? И зачем его только природа клыками одарила? К тому же он солнца совсем не боится и любит позагорать, — почти постоянно без рубашки рассекает. А как он крестиком вышивает! Нашему королю такие думочки в подарок преподнёс — чудо, загляденье. А друг при нём, в семье не без урода, оборотень. Все нормальные оборотни в волков обращаются в полнолуние, а этот летучей мышью все порхает, а при надобности может и девушкой стать. Но голосистая, песни поёт — заслушаешься. А слугой у вампира, в семье не без урода, асур. Шесть или семь душ у него в огромном теле помешаются, и чужого ему не надо. Не ворует он у людей кусочки душ, можно не опасаться, — мужичок просто зашёлся в смехе, — те души, что в нём, все между собой не поладят. Вот умора слушать, как они ругаются.
— Кажется, над нашими смеются, — прошептал Леопольд на ухо Роману.
— Послушаем ещё, что скажет, — отмахнулся тот от него.
— А люди? Что в них такого уродливого? — спросил Роман у мужичка.
— Ну сам посуди, — неожиданно стал тот серьёзным, — какой нормальный человек свяжется с подобной компанией. А этих ненормальных, говорят, двое. Правда, видели только одну девушку. Второй постоянно где-то прячется. Но есть. Точно есть и второй.
— А с горгульей что не так? — подал голос Василий. У него закралось смутное сомнение, но хотелось услышать из чужих уст.
— Горгулья? — пожал плечами мужичок. — Да вроде бы так он нормальный. Только никакой он не монстр, и каменеет не днём, а ночью. Все наоборот. Но это нестрашное уродство. Зато какой он садовник замечательный, — довольно протянул он. — Говорят, только объявился во дворце, весь королевский парк подстриг за день, только садовые ножницы в руках мелькали.
— Знал я это, — хлопнул лапами Василий. — Переманивать его к себе надо.
— И эльф…
— А что с эльфом не так? — на всякий случай спросил Роман. Пусть уж мужичок и о нём расскажет.
— В семье не без урода, — продолжил тот, — из всех эльф самый странный. Магии в нем нет, лес и земля его не принимают. А он не унывает — королевский парк расцветил разноцветными огоньками, починил королевский самоходный экипаж, который не поддавался ни одному королевскому механику.
— Понятно, — кивнул Роман. Обидно, когда талантливых или необычных людей уродцами считают.
Он отпустил мужичка и решительно направился сквозь толпу в сторону королевского дворца. У него и для короля Тридесятого королевства подарок припасён…
Король взглянул на визитёра, назвавшегося маркизом де Карабасом, которому не без труда удалось прорваться к нему на аудиенцию — настойчивый. Что же, он потёр руками, приготовившись выслушать маркиза. Пусть удивит его. А нет… Он ему просто отрубит голову, чтобы не нарывался…
Роман молча выставил на стол два ядовито-красных пластиковых стаканчика и вынул из-за пазухи бутылку выдержанного коньяка — принцесса Анна присоветовала. Она знала пристрастия всех на данный момент царствующих монархов, а также их слабости. Вот, например, самой большой головной болью короля Тридесятого государства оставался его наследный принц Мальбрук. Он уже устал получать пошлые анонимные стишки на эту тему. Не одному барду угрожал смертной казнью. Все бесполезно. Вот если бы…
Налили по первой.
Роман, как фокусник извлёк из кармана жестяную баночку чёрной икры.
— Контрабандный товар, — усмехнулся король.
— Нисколько, — фыркнул Роман. — Вам подарок от принцессы Анны. Просила передать лично в руки. Свежак. Продукция с её заводика.
— А осетры из её прудика? — попытался пошутить король.
Но Романа этим не проймёшь, потому что осетры на самом деле были из заповедных речных угодий принцессы. К тому же она разводила не только осетров, но и другую редкую рыбу. Например, сибирских тайменей, чем сильно удивила Романа. Она могла…
После третьего стаканчика король, припав на грудь маркиза де Карабаса, поплакался ему, что отправил родного сыночка под покровом ночи в дальнюю путь-дорогу.
— Одолели подданные, — всхлипнул король, — с чадами и домочадцами притащились из дальних захолустий на моего непутёвого мальчика поглазеть. Тот возьми и брякни на последнем балу, что отправится в поход и освободит принцессу феев. Избавит её от колдовства. Кто бы мог подумать, что брошенное в гневе слово разнесут по всему королевству?
— И он отправился за подвигом? — стараясь говорить беззаботно, спросил Роман.
— Отправился, — зарыдал король. Он руками схватил Романа за куртку. — Вы бы видели, в какой компании! Никому не пожелаешь!
— Ну-ну, — похлопал его Роман по плечу. — Не все так страшно, раз принц не один.
— Если бы, — покачал головой король, роняя скупые мужские слезы на куртку Романа. — Рядом с моим сыночком сборище полных идиотов. И девица, изображающая из себя крутого рыцаря. Вы понимаете меня? Девица… Отправьтесь вслед за ним. Помогите ему.
А Сапфирон высунул нос из кармана куртки Романа и обречённо произнёс:
— Я без Элизы не могу.
А потом завизжал истошно, привлекая к себе взоры прохожих:
— Верните мне её.
Вопль дракончика ультразвуком почему-то привёл привидение в чувство. Леопольд, в конце концов, собрался в одно целое и обречённо произнёс:
— Я не знаю, где их искать дальше. Они сели на поезд.
Все бесполезно, Роман покачал головой — с поездом тягаться им не под силу. Да и сколько составов ушло за это время с вокзала? И в какую сторону?
— А кони? — встрепенулся Василий. — Не могли они их взять с собой. Зачем? Проще заплатить за содержание животных, оставив их здесь в городе.
— А почему не могли взять с собой? — переспросил Роман. — Можно заплатить и за грузовой вагон. Не суетитесь, — он щёлкнул Сапфирона по носу, который уже собраться оборачиваться драконом и лечь на крыло, чтобы облететь окрестности в поисках конюшни, где могли оставить своих коней путешественники.
В первой же кассе, куда обратился за разъяснениями Роман, ему популярно объяснили, что да, перевозить животных, хоть коней, хоть коров, хоть другую живность не возбраняется. И за последние несколько дней лишь дважды были куплены билеты в грузовой вагон. И если первый случай им совсем не подходил, то второй вполне мог оказаться как раз тем что надо.
— Куда они направились? — спросил Роман и выложил перед кассиром монетку.
Тот её тут же сгрёб, но отвечать не спешил. Пришлось выложить ещё одну.
— Мне билет в том же направлении, — важно произнёс Роман.
— Один? — удивился Василий, поднимая голову. — А я? А мы?
— Леопольду отдельное место не нужно, значит, обойдётся без билета. Ты полежишь у меня на шее, а Сапфирон в кармане, — Роман тут же щёлкнул по носу дракона, который снова хотел и возмутиться, и лечь на крыло. Обойдётся. Подождёт до следующего раза. — Экономить будем. Непонятно, когда домой ещё попадём. А у Василия колдовать не на своей территории не получается.
— Куда нам выдали билет?
Василий приподнял голову, чтобы заглянуть в полученный на руки проездной документ.
Роман, как и Сапфирона, щёлкнул его тоже по носу.
— Попрошу без дела не высовываться, — попросил он. — Как бы и на тебя не потребовали покупать билет.
— До столицы, — разочарованно протянул Леопольд. — Можно было, и не тратя денег, догадаться об этом.
— Что-то ни у кого не было разумных версий, куда мог направиться вампирский принц энд компани, — хмыкнул Роман. — Но ничего, прокатимся на паровозе, поглазеем за окно, как живут в Тридесятом королевстве. Подкрепиться перед дорогой не помешало бы. И почему бабульки ничего не продают на перроне?..
Пошли на запах, точнее, Сапфирон повёл. На привокзальной площади отыскали киоск, торгующий пирогами на любой вкус — и с картошкой, и с капустой, и с творогом, и с мясом. И все с пылу с жару, прямо из волшебной печки.
Роман даже сказать не смог, что им надо и сколько — от ароматов рот мгновенно наполнился слюной. Пришлось Василию сползать с шеи, вставать на ноги, обратившись человеком, — иначе из-за прилавка его не было бы видно — и объяснять продавцу, сколько и каких пирогов им дать здесь, а сколько упаковать навынос. Он заказал солидно, не по-детски так, чтобы на всю поездку хватило. Только Леопольд отвернулся в сторону и сделал вид, что его нисколько не интересуют ни пироги, ни кофе.
— Попробуй, — Василий протянул привидению пирожок с печёнкой. — Вкусно.
И не смог удержаться — откусил сразу половину.
— А, может, ты любишь пирожки с джемом? — спросил Сапфирон, — закидывая в пасть один пирожок с мясом за другим.
— Любил когда-то. С вишнёвым, — мечтательно протянул Леопольд. — Говорят, был отчаянным сладкоежкой.
— На, — Роман вынул из пакета треугольный, как кулёчек, пирожок с клубникой, в киоске с вишней не оказалось, и протянул провидению. — И ни в чём себе не отказывай. Жизнь одна и прожить её надо…
Он замолчал на полуслове. Какая у привидения жизнь? Но Леопольд вырвал у него из рук пирожок и удовольствием втянул ноздрями карамельный запах, а потом лизнул клубничную начинку языком.
— Давно забытый вкус, — проговорил он мечтательно, не решаясь откусить хоть кусочек. — Свяжешься с вами, — покачал головой Леопольд, — чего только делать не научишься. Молчал не одну сотню лет — заговорил. Теперь вот пирогами баловаться, как в старые добрые времена, начал.
— Погоди, — протянул Василий и покачал головой, — домой вернёмся, он ещё женщин водить начнёт.
ГЛАВА 16
До отправления поезда осталось не более получаса. Памятуя, что дома составы подавали примерно в это время, Роман закинул кота снова на шею, Сапфирона затолкал глубже в карман, пригрозил тому, что уменьшит его до размера кольца, если он не перестанет высовывать любопытную морду, и решительно зашагал в сторону вокзала. За привидение он не опасался, Леопольд пристроился за его спиной — он слышал это по его негромкому ворчанию.
— Не экономил бы на мне, купил бы билет, как себе, — привидение прижалось плотнее к Роману, когда они проходили через рамку металлоискателя. Зачем только? Каждый второй, входящий на вокзал и покидающий его, был вооружён. Может, искали что-то другое.
Роман удивился — вокзал сильно изменился с момента покупки им билета на поезд, словно попали он совершенно в другой мир: народ толпился возле касс, кучковался напротив табло с расписанием и просто бродил туда-сюда. Ржали кони, блеяли овцы, мычали коровы. Их хозяева, не желавшие расставаться со своей скотиной, по каким-то своим соображениям, покупали им билеты в грузовые вагоны. Вся эта какофония звуков сливалась в сплошной равномерный гул, наполнявший здание вокзала от пола до купола.
Цепкий взгляд Романа сразу выхватывал тех, кто не прочь поживиться за чужой счёт — ротозеев везде хватало. Хорошо, что он передал свои кошельки на хранение Леопольду.
— Встань впереди меня на всякий случай, — попросил он привидение.
Леопольд тут же плавно перетёк и встал спереди — ему что, ему все равно, свет он не застит, проходу не мешает.
Роман протиснулся к колонне и, привалившись к ней спиной, встал лицом к электронному табло с расписанием движения поездов.
Пронзительный голос, прозвучавший как гром среди ясного неба, объявил о прибытии их поезда, а на табло возник номер пути, куда будет подан состав. Этого Роман как раз и не расслышал в сплошном гуле.
Народ на вокзале загудел сильнее, как огромный разношёрстный улей, а потом подхватив сумки, чемоданы, тюки и прочую поклажу, разом потянулся на перрон. Кони заржали громче, коровы замычали истошнее, а овцы, наоборот, почему-то затихли, их блеянья совершенно не слышалось.
Роман немного подождал, пока основная масса пассажиров схлынула и поплёлся в самом хвосте человеческой змеи по длинному неширокому коридору.
Вокзал снова опустел…
Зато теперь на перроне возникло столпотворение, ещё более сильное, чем совсем недавно на вокзале.
Тяжёлый старинного вида паровоз, пуская клубы дыма и пара в небо и отчаянно гудя, медленно продвигался вперёд, его многотональный гудок был необычайно красив. Роман ахнул, когда движущие колёса проехали мимо него, — рядом с таким паровозом он почувствовал себя лилипутом. Такой монстр смог бы потащить за собой много вагонов. Но он не посчитает, сколько вагонов в поезде — их первый. Не брести же в хвост поезда ради того, чтобы посчитать вагоны? Можно и так прикинуть.
Паровоз, лязгнув колёсами и жутко заскрипев тормозными колодками, наконец остановился и кондукторы распахнули двери для входа пассажиров. Роману это напомнило фильмы про Шерлока Холмса и старую добрую Англию, когда двери для входа и выхода были в каждом купе. С одной стороны, удобно, можно выскользнуть и никто тебя не заметит, а с другой, тебя выкинут, и никто опять же не заметит. Но не ему волноваться по этому поводу — у Романа надёжный страж в кармане, на шее и за спиной.
Заняв своё место в глубине купе, Роман стянул кота с шеи и с наслаждением повращал головой. Можно откинуться на сиденье, удобство которого и мягкость Роман сразу же оценил, и подремать, свою станцию он не проедет — она последняя, да и друзья не дадут…
На вокзале и привокзальной площади в столице Тридесятого государства, куда они прибыли спустя три часа покачивания в вагоне, стояла неимоверная суета. Казалось, что народ только приезжал, но никто не уезжал при этом никуда.
— Что происходит? — Роман схватил за руку первого попавшегося прохожего. — Мы не местные. Только что приехали.
Мужичок недоуменно взглянул на странного человека с котом на шее и рассмеялся в полный голос:
— Мальбрук в поход собрался.
— Какой Мальбрук? — нахмурился Роман. Не хватало, чтобы и Элиза, и вампирский принц ввязались в предприятие, которое однозначно обречено на провал. Теперь не только девушку, но и молодого вампира спасать надо.
— Обыкновенный, — продолжил смеяться мужичок. — В королевской семье без урода не вышло. Все наследники, как и положено, обладали и телесной и магической силой, оттого их всегда боялись в соседних королевствах. А тут уродец народился. Магии в принце нет, — принялся он загибать пальцы, — сколько маги не бились, а не желает она просыпаться в наследнике. Ну ладно б только это, но ведь и в сражениях он никакой — меча в руках отродясь не держал. И, вообще, принц против войн. Называет себя мудрёным словом «пацифист». И как с таким новые земли завоёвывать? Выход один — нанять в войско нечисть грозную. Вот и прибывает народ, себя показать, других посмотреть. А совсем недавно в столицу пожаловали вампир, дракон, оборотень, асур, горгулья, эльф, а при них два человечишки. Сплошная умора. Цирк на конной тяге, да и только — продолжил изгаляться мужичок. — Теперь все устремляются ко дворцу, чтобы взглянуть на тех уродцев.
— А в чём уродство той семёрки? — не понял Роман веселья мужичка. — На мой взгляд, вполне нормальные личности.
— Ну как же? — обиделся тот, что ему не верят. — В семье не без урода. Вот и среди прибывших дракон такой есть. Летать не научился, огнём не пышет, да и, вообще, этого самого огня побаивается. Небезопасно, говорит, это открытый огонь, мол, так и до пожара недалеко. Зато книжки почитывает, стихи пописывает. На большую ящерицу больше смахивает, чем на дракона.
«Наша тема», — кивнул Роман.
— А чем вампир вам не угодил? — спросил он.
— Хох, — ещё громче рассмеялся мужичок. — В семье точно не без урода. Вампир кровь не пьёт, да что там, он, вообще, говорит, вегетарианец. Где вы таких вампиров видели? И зачем его только природа клыками одарила? К тому же он солнца совсем не боится и любит позагорать, — почти постоянно без рубашки рассекает. А как он крестиком вышивает! Нашему королю такие думочки в подарок преподнёс — чудо, загляденье. А друг при нём, в семье не без урода, оборотень. Все нормальные оборотни в волков обращаются в полнолуние, а этот летучей мышью все порхает, а при надобности может и девушкой стать. Но голосистая, песни поёт — заслушаешься. А слугой у вампира, в семье не без урода, асур. Шесть или семь душ у него в огромном теле помешаются, и чужого ему не надо. Не ворует он у людей кусочки душ, можно не опасаться, — мужичок просто зашёлся в смехе, — те души, что в нём, все между собой не поладят. Вот умора слушать, как они ругаются.
— Кажется, над нашими смеются, — прошептал Леопольд на ухо Роману.
— Послушаем ещё, что скажет, — отмахнулся тот от него.
— А люди? Что в них такого уродливого? — спросил Роман у мужичка.
— Ну сам посуди, — неожиданно стал тот серьёзным, — какой нормальный человек свяжется с подобной компанией. А этих ненормальных, говорят, двое. Правда, видели только одну девушку. Второй постоянно где-то прячется. Но есть. Точно есть и второй.
— А с горгульей что не так? — подал голос Василий. У него закралось смутное сомнение, но хотелось услышать из чужих уст.
— Горгулья? — пожал плечами мужичок. — Да вроде бы так он нормальный. Только никакой он не монстр, и каменеет не днём, а ночью. Все наоборот. Но это нестрашное уродство. Зато какой он садовник замечательный, — довольно протянул он. — Говорят, только объявился во дворце, весь королевский парк подстриг за день, только садовые ножницы в руках мелькали.
— Знал я это, — хлопнул лапами Василий. — Переманивать его к себе надо.
— И эльф…
— А что с эльфом не так? — на всякий случай спросил Роман. Пусть уж мужичок и о нём расскажет.
— В семье не без урода, — продолжил тот, — из всех эльф самый странный. Магии в нем нет, лес и земля его не принимают. А он не унывает — королевский парк расцветил разноцветными огоньками, починил королевский самоходный экипаж, который не поддавался ни одному королевскому механику.
— Понятно, — кивнул Роман. Обидно, когда талантливых или необычных людей уродцами считают.
Он отпустил мужичка и решительно направился сквозь толпу в сторону королевского дворца. У него и для короля Тридесятого королевства подарок припасён…
Король взглянул на визитёра, назвавшегося маркизом де Карабасом, которому не без труда удалось прорваться к нему на аудиенцию — настойчивый. Что же, он потёр руками, приготовившись выслушать маркиза. Пусть удивит его. А нет… Он ему просто отрубит голову, чтобы не нарывался…
Роман молча выставил на стол два ядовито-красных пластиковых стаканчика и вынул из-за пазухи бутылку выдержанного коньяка — принцесса Анна присоветовала. Она знала пристрастия всех на данный момент царствующих монархов, а также их слабости. Вот, например, самой большой головной болью короля Тридесятого государства оставался его наследный принц Мальбрук. Он уже устал получать пошлые анонимные стишки на эту тему. Не одному барду угрожал смертной казнью. Все бесполезно. Вот если бы…
Налили по первой.
Роман, как фокусник извлёк из кармана жестяную баночку чёрной икры.
— Контрабандный товар, — усмехнулся король.
— Нисколько, — фыркнул Роман. — Вам подарок от принцессы Анны. Просила передать лично в руки. Свежак. Продукция с её заводика.
— А осетры из её прудика? — попытался пошутить король.
Но Романа этим не проймёшь, потому что осетры на самом деле были из заповедных речных угодий принцессы. К тому же она разводила не только осетров, но и другую редкую рыбу. Например, сибирских тайменей, чем сильно удивила Романа. Она могла…
После третьего стаканчика король, припав на грудь маркиза де Карабаса, поплакался ему, что отправил родного сыночка под покровом ночи в дальнюю путь-дорогу.
— Одолели подданные, — всхлипнул король, — с чадами и домочадцами притащились из дальних захолустий на моего непутёвого мальчика поглазеть. Тот возьми и брякни на последнем балу, что отправится в поход и освободит принцессу феев. Избавит её от колдовства. Кто бы мог подумать, что брошенное в гневе слово разнесут по всему королевству?
— И он отправился за подвигом? — стараясь говорить беззаботно, спросил Роман.
— Отправился, — зарыдал король. Он руками схватил Романа за куртку. — Вы бы видели, в какой компании! Никому не пожелаешь!
— Ну-ну, — похлопал его Роман по плечу. — Не все так страшно, раз принц не один.
— Если бы, — покачал головой король, роняя скупые мужские слезы на куртку Романа. — Рядом с моим сыночком сборище полных идиотов. И девица, изображающая из себя крутого рыцаря. Вы понимаете меня? Девица… Отправьтесь вслед за ним. Помогите ему.
