С тренировки я уходила поздно, но довольная. К соревнованиям я была готова и метила на одно из призовых мест. Спортивная гимнастика была одним из моих увлечений. Именно из-за нее я училась в школе со спортивным уклоном, а позднее и в ВУЗе продолжила заниматься своим увлечением. Учителя на меня нарадоваться не могли. Ведь мои спортивные успехи гарантированно обеспечивали учебному заведению дополнительные дотации из министерства образования.
Мама поощряла все мои увлечения. После ухода отца, когда я едва родилась на свет, она твердо решила, что ее девочка не будет нуждаться ни в чем, и чем бы она не увлекалась – это не имеет никакого значения, если не вредит здоровью ее драгоценного ребенка. А потому я еще занималась верховой ездой, фехтованием, и стрельбой из лука до поступления в ВУЗ, где училась уже четыре года и успешно перешла на пятый курс.
Мы с ней вообще негласно задались целью сделать мою жизнь настолько занятой, насколько это вообще возможно. Лишь бы в ней не ощущалось отсутствия отца. Но не думать совсем о том, что нас бросили, как ненужную вещь, не получалось. Каждый раз, когда я чего-то добивалась в своей жизни, когда занимала призовые места, я мечтала, что он окажется среди зрителей и непременно поздравит меня с заслуженным успехом. Но года шли, мечты не сбывались, надежда регулярно умирала, корчась в муках, и в итоге все это вылилось в непримиримую ненависть, замешанную на обиде и горечи разочарования. Я больше не задавалась вопросом: «В чем моя вина?» Я не виновата, это он нас бросил. Это его вина, что я росла без отца. И где бы он ни был сейчас, мне безразлично. Он не захотел, чтобы мы были в его жизни, а раз так, то пусть катится к демонам в Ад.
Я решительно тряхнула головой, отгоняя непрошенные мысли, сегодня мой день рождения, и омрачать этот день плохими воспоминаниями я не хотела. Достаточно того, что я провела его в тренировках к соревнованию.
На последний автобус я успевала, нужно было только срезать путь через двор. Тот был освещенным и достаточно большим, чужие шаги можно было услышать издалека. Да и не настолько беспомощной барышней я была, чтобы бояться идти через пустой двор. Ходила не раз, вот и сегодня решительно шагнула с улицы на мощенный плиткой тротуар, привычно перехватив сумку, чтоб в случае чего удобнее было бежать. Опоздать на автобус все же не хотелось.
Я дошла до середины пути, когда один из фонарей мигнул и погас, погружая двор в полумрак. В груди заворочалось плохое предчувствие, и я ускорила шаг, а налетевший следом ветер, заставил споткнуться, едва ли не на ровном месте. Я пошатнулась, но не упала, мигнул и погас еще один фонарь, погружая двор почти в полную темноту. Я выругалась. К последующему еще более сильному порыву ветра я была почти готова. Ветер ударил в спину, разметал волосы, заставляя податься вперед. А дальше была пустота и падение. Чувствуя себя Алисой, провалившейся в кроличью нору, я сильнее сжала ремешок сумки. Страшно отчего-то не было. А плохое предчувствие сменилось настороженностью.
Тьма отступила, мой полет в бездну замедлился. Вспышка яркого света, от которого я поспешно закрыла глаза. И вот я уже зависла в метре над полом, и плавно опустилась в центр пентаграммы, вписанной в круг. Значки и завитушки на рисунке напоминали мне алхимические круги преобразования в «Цельнометаллическом Алхимике». Подобное сравнение вызвало невольный нервный смешок, и я сильнее стиснула ручки сумки.
Помещение, в котором я оказалась, напоминало аудиторию, в которой заседала приемная комиссия. Столы преподавателей во главе с председателем, абитуриент напротив меня по другую сторону пентаграммы, окна стрельчатые. Ну, типичная такая аудитория. И тишина.
Вот стоим мы, смотрим друг на друга и молчим. Я осторожно протянула вперед палец, и тут же его отдернула, зашипев от боли. Как я и думала, за границу круга так легко мне не выйти, шарахнет током, как мой палец только что. Я потрясла рукой, подула на пострадавший палец, и бросила злобный взгляд на этого горе призывателя.
Симпатичный такой, волосы, как расплавленное золото, но вот не люблю я блондинов. А этот еще и голубоглазый. Поклонниц, наверное, море. В общем, невзлюбила я его с первого взгляда.
- Ну? Чего застыл? Колдуй обратный призыв. У меня там ночь глубокая. Я итак домой опаздываю. Из-за тебя придется пешком идти. А у меня соревнования послезавтра. И если я из-за тебя их пропущу или не получу свое заслуженное золото, я тебя загрызу. И плевать мне, что за это будет. Ну!
Под конец своей речи я уже порыкивала, а последнюю фразу вообще выкрикнула.
- Вы живая, как я понимаю.
В разговор вступил председатель комиссии, как я поняла. Внушительный дяденька. Широкоплечий, высокий, подтянутый, тренированный. Явно не брезгует тренировками каждый день, и явно не по часу тренируется. Будь я постарше – соблазнила бы.
Остальные преподаватели – члены комиссии на его фоне терялись. И как-то не впечатляли. Мой взгляд скользнул по ряду профессоров. И вернулся к одному из них. Отец… Я не могла ошибиться. Слишком часто изучала его фотографии, сохраненные матерью, чтобы дочь знала, как выглядит ее подонок – отец. И он меня узнал. Я ведь так похожа на мать, только глаза его – зелено-карие с золотистыми крапинками. Что за ерунда происходит?
Я старалась сохранить спокойное, равнодушное, в меру любопытное выражение лица. Но, кажется, мне это не совсем удалось, если судить по чуть прищуренным глазам председателя комиссии.
- Хладные трупы боли не испытывают. Как и духи. – Я немного подумала. – По крайней мере, физической.
Ректор, назовем его так, только хмыкнул на данное утверждение. После подошел ко мне, стер часть круга и протянул мне руку.
Я скептически осмотрела протянутую руку, но все же приняла ее и вышла из круга призыва. Домой меня очевидно не отправят.
- Видите ли, леди, обратный призыв, в вашем случае, не возможен. – Подтвердил ректор мои опасения. – Вы – живая. А не дух. Этот талантливый юноша должен был призвать душу кровного умершего родственника, - я сердито глянула на «этого юношу», тот все это время молчал и предпочитал не отсвечивать, очевидно, сам пребывая в шоке от дела рук своих, - но призвались вы – живая и невредимая. Так или иначе, не будь вы его родней, вас бы здесь не было.
- Прошу прощения, но здесь – это где?
На самом деле меня интересовали вопросы поинтереснее. Например, если здесь мой отец, то кем этот горе-призыватель приходится ему и, соответственно, мне? И что-то мне подсказывало, что ответ мне не понравится. Возможно, поэтому я задала другой, более безобидный вопрос. По лицу новоявленного родственника скользнула хмурая тень, и я была более чем уверена, что его мучил тот же вопрос.
- В Имперской Академии Магии Ведовства и Чародейства Срединной Империи Брамана, в ее столице Равейне.
Я кивнула с умным видом, как будто после его слов мне, наконец, все стало ясно. Сама же, мысленно, застонала. Какая, к демонам, Академия Магии? Я ж, вообще, из технического мира.
- И что теперь? – Задала я другой интересующий меня вопрос.
- Что теперь? – Переспросил ректор. – А теперь, мы проверим вас, для начала.
Я подозрительно покосилась на главу этого «заведения», на стол экзаменаторов, которые молча следили за нашим разговором, и новоявленного родственника. Тот сделал мне большие глаза и слегка побледнел, отступив в сторону и за спину магистра. Я внутренне подобралась, ожидая подвоха, и отступила на шаг назад.
А в следующий миг в меня запустили огненным шаром. Я отбросила сумку в сторону, а сама резво кувыркнулась в другую сторону, уходя с траектории фаерболла. Следующие полчаса превратились для меня в сущий ад. Я прыгала, выделывала все возможные сальто, бегала по стенам, уходя с траектории всех атак ректора. Пару раз пришлось даже на шпагат сесть, и прогнуться назад, как Нэо в знаменитой сцене из Матрицы. Сама же медленно, понемногу, начинала раздражаться. И это, по его мнению, проверка? Чего он добивается, вообще?
В какой-то момент мое раздражение вылилось в мысленный вопль и сферический зеркальный щит, который я мысленно создала, действуя на каких-то, дремавших до этого момента, инстинктах. И, о Боги, щит сработал! Очередная молния, которая должна была просто пролететь мимо, задела мое сферическое творение по касательной и отскочила в сторону экзаменационной комиссии. Но не долетела. Одна из преподавателей, элегантная, красивая, утонченная леди (язык не поворачивался назвать ее просто женщиной) взмахнула рукой, и молния развеялась, как не бывало. А затем она встала, привлекая к себе внимание. У меня же появилась возможность перевести дух и разглядеть свою невольную спасительницу.
Темноволосая, высокая, с невероятными фиалковыми глазами, одетая в элегантное сиреневое платье в пол, она всем своим видом излучала благородство. Мне как-то сразу стало неудобно за свои босоножки, подранные джинсовые бриджи, футболку с умильно спящим котенком и браслеты на полруки, купленные мною в магазине аксессуаров. М-да. Она – то настоящая леди, в моем же случае, леди – лишь дань вежливости, не более того.
- Архимагистр Ситхар, я заберу девушку себе, если конечно, вы не намерены сами обучать ее.
От ее мелодичного, чуть приглушенного голоса, меня пробрал мороз. От нее так и веяло невероятной мощью, внушающей благоговейный трепет. Невольно возникало желание приклонить колени перед ней и служить верой и правдой. Я даже тряхнула головой, отгоняя наваждение. По блеснувшим глазам леди – магистра я поняла, что мои маневры не остались незамеченными.
- Я намеревался обучать ее вместе с группой адепта Рейнхарта, - мой новоявленный родственник удивленно выдохнул, - все же мага ее уровня оставлять без должного обучения нельзя. Но если вы настаиваете… Думаю, мы сможем найти компромисс. Пусть ближайшую неделю адептка походит вместе с первым курсом на вводные лекции, а там мы согласуем ваши индивидуальные занятия с занятиями в моей группе. Все равно курировать адептку я собираюсь лично.
- Да, так будет лучше всего. – И уже ко мне. – Поздравляю вас, адептка, вы успешно зачислены в Имперскую Академию Магии Ведовства и Чародейства в элитную группу архимагистра Ситхара, которую он курирует лично. Я же буду вашим личным наставником. Меня зовут магистр Родрига Северная.
- С-спасибо. Виолетта Северная. – Представилась я.
Вот уж не думала, что найду здесь однофамильца.
Магистр Северная лукаво улыбнулась. Отчего я напряглась, заподозрив подвох.
- Северная? Не Рейнхарт? – Я кивнула, все еще гадая, чем мне это грозит, и во что я успела вляпаться. – Что ж, тем лучше, оформим вступление в мой род, теперь я буду отвечать за вас. И надеюсь, вы не уроните чести и достоинства рода нашего древнего и благородного.
Я удивленно икнула и поспешила кивнуть. Это я сейчас, не подозревая ни о чем, отреклась от своего отца? Судя по его помрачневшему лицу, так и есть.
- Магистр, вам не кажется, что это уже слишком?
В голосе отца отчетливо слышалось раздражение. Вот только отчего: от того, что я отказалась от него, или от того, что он упустил возможность обучать меня сам? Наверное, все – таки первое. Как-то не верится, что я настолько сильный маг, чтобы меня делили между собой магистры. Скорей уж тут замешана вражда семей.
- Не кажется. Магистр Рейнхарт, при всем моем уважении, но, если ваша собственная дочь не желает признавать ваше родство, при том, что она вас явно узнала, то в этом целиком и полностью ваша вина. А я не позволю одной из Северных остаться безродной только потому, что ваш сын умудрился призвать ее из родного ей мира.
Сказано было ровным, спокойным голосом, но меня передернуло от холода, пропитавшего каждое слово. Перечить данной конкретной леди это себя не любить. Рядом так же поежился мой брат, успевший перебраться поближе ко мне. Его изучающий и немного ошарашенный взгляд я предпочла проигнорировать.
- Устраивать семейные разборки будете в моем кабинете, если вам так хочется. Но я повторяю последний раз: девочка отныне моя, во всех смыслах, за нее отвечаю я, и отчитывается она передо мной или архимагистром. Ритуал принятия в род я проведу сегодня же, лично, в присутствии старейшин рода и архимагистра Ситхара в землях рода. Надеюсь, я достаточно ясно выразилась? – И больше не обращая внимания на магистра, она переключила свое внимание на архимагистра. – Надеюсь, я могу рассчитывать на ваше присутствие? – Последовал кивок от главы Академии. – В таком случае, адепт Рейнхарт отправляется писать курсовую по призыву живого кровного родственника через ритуал призыва духа рода со всеми возможными расчетными таблицами. Экзамен будет зачтен по итогам курсовой. Срок написания – неделя. – Все согласно кивнули. – Адептка Северная берите вещи, мы уходим в ваш новый дом. К обучению приступите со следующей недели. У вас будет возможность пообвыкнуть к миру, его обитателям и свыкнуться с мыслью, что отныне ваш дом тут.
И не успела я взять в руки свою сумку и горестно вздохнуть по так и не полученной мной золотой медали, как предо мной раскрылся овал портала, куда я и шагнула навстречу новой семье и новому дому. Последнее, что заметила – погрустневшее лицо брата. А я, ведь, так и не узнала его имени. Впрочем, успеется еще.
Портал перенес нас с магистром Северной в средних размеров домик с резными витражными окнами. За окном ярко светило солнце, отчего на полу образовывался витиеватый узор, напоминающий кружение листьев на ветру.
- Виолетта, следуй за мной, пожалуйста.
За какую-то долю секунды грозный магистр на моих глазах превратилась в добрую, заботливую, радушную хозяйку. И мое имя она произнесла с затаенной радостью и любовью. Что происходит-то, в конце – то концов?
Я послушно вышла из домика вслед за наставницей и восторженно ахнула. Домик стоял в центре города – поселения, а от него отходили улочки, мощенные камнем. Дома были произведением искусства: резные из дерева, облицованные камнем, с витражными окнами. Перед каждым домом палисадник с садовыми деревьями, цветами. Почти как в деревне, но ухожено, красиво и уютно. Я хоть и выросла в городе, но сейчас и впрямь чувствовала, что вернулась домой. Сердце заныло от тоски и затаенной радости. Вернулась.
Мы шли по центральной улице к небольшой площади с колодцем. Все встреченные нами жители радостно приветствовали наставницу и с любопытством косились на меня. Так мы и шли до самого дома магистра, который соседствовал с большим каменным особняком.
Дом был двухэтажный, больше походил на коттедж, и на фоне того же особняка, выглядел не таким громоздким и более уютным. Витражные окна пестрели сценами охоты волков и барсов. Но удивительным образом эти картинки лишь предавали солидности дому.
Когда мы прошли в ворота и направились к дому, дверь коттеджа отворилась и к нам на встречу вышла чуть полноватая женщина в годах. Еще крепкая, но ее рыжие волосы уже тронула седина, хотя взгляд голубых глаз был все так же цепким и ясным. Она быстро осмотрела меня с ног до головы и посмотрела на наставницу. Слегка приподнятые брови были единственным признаком удивления. В остальном же она была спокойна и невозмутима, как буддийский монах.
- Госпожа, вы вернулись. Надолго?
- До завтра. А эта милая девушка на твоем попечении до конца недели, Лиска.
Мама поощряла все мои увлечения. После ухода отца, когда я едва родилась на свет, она твердо решила, что ее девочка не будет нуждаться ни в чем, и чем бы она не увлекалась – это не имеет никакого значения, если не вредит здоровью ее драгоценного ребенка. А потому я еще занималась верховой ездой, фехтованием, и стрельбой из лука до поступления в ВУЗ, где училась уже четыре года и успешно перешла на пятый курс.
Мы с ней вообще негласно задались целью сделать мою жизнь настолько занятой, насколько это вообще возможно. Лишь бы в ней не ощущалось отсутствия отца. Но не думать совсем о том, что нас бросили, как ненужную вещь, не получалось. Каждый раз, когда я чего-то добивалась в своей жизни, когда занимала призовые места, я мечтала, что он окажется среди зрителей и непременно поздравит меня с заслуженным успехом. Но года шли, мечты не сбывались, надежда регулярно умирала, корчась в муках, и в итоге все это вылилось в непримиримую ненависть, замешанную на обиде и горечи разочарования. Я больше не задавалась вопросом: «В чем моя вина?» Я не виновата, это он нас бросил. Это его вина, что я росла без отца. И где бы он ни был сейчас, мне безразлично. Он не захотел, чтобы мы были в его жизни, а раз так, то пусть катится к демонам в Ад.
Я решительно тряхнула головой, отгоняя непрошенные мысли, сегодня мой день рождения, и омрачать этот день плохими воспоминаниями я не хотела. Достаточно того, что я провела его в тренировках к соревнованию.
На последний автобус я успевала, нужно было только срезать путь через двор. Тот был освещенным и достаточно большим, чужие шаги можно было услышать издалека. Да и не настолько беспомощной барышней я была, чтобы бояться идти через пустой двор. Ходила не раз, вот и сегодня решительно шагнула с улицы на мощенный плиткой тротуар, привычно перехватив сумку, чтоб в случае чего удобнее было бежать. Опоздать на автобус все же не хотелось.
Я дошла до середины пути, когда один из фонарей мигнул и погас, погружая двор в полумрак. В груди заворочалось плохое предчувствие, и я ускорила шаг, а налетевший следом ветер, заставил споткнуться, едва ли не на ровном месте. Я пошатнулась, но не упала, мигнул и погас еще один фонарь, погружая двор почти в полную темноту. Я выругалась. К последующему еще более сильному порыву ветра я была почти готова. Ветер ударил в спину, разметал волосы, заставляя податься вперед. А дальше была пустота и падение. Чувствуя себя Алисой, провалившейся в кроличью нору, я сильнее сжала ремешок сумки. Страшно отчего-то не было. А плохое предчувствие сменилось настороженностью.
Тьма отступила, мой полет в бездну замедлился. Вспышка яркого света, от которого я поспешно закрыла глаза. И вот я уже зависла в метре над полом, и плавно опустилась в центр пентаграммы, вписанной в круг. Значки и завитушки на рисунке напоминали мне алхимические круги преобразования в «Цельнометаллическом Алхимике». Подобное сравнение вызвало невольный нервный смешок, и я сильнее стиснула ручки сумки.
Помещение, в котором я оказалась, напоминало аудиторию, в которой заседала приемная комиссия. Столы преподавателей во главе с председателем, абитуриент напротив меня по другую сторону пентаграммы, окна стрельчатые. Ну, типичная такая аудитория. И тишина.
Вот стоим мы, смотрим друг на друга и молчим. Я осторожно протянула вперед палец, и тут же его отдернула, зашипев от боли. Как я и думала, за границу круга так легко мне не выйти, шарахнет током, как мой палец только что. Я потрясла рукой, подула на пострадавший палец, и бросила злобный взгляд на этого горе призывателя.
Симпатичный такой, волосы, как расплавленное золото, но вот не люблю я блондинов. А этот еще и голубоглазый. Поклонниц, наверное, море. В общем, невзлюбила я его с первого взгляда.
- Ну? Чего застыл? Колдуй обратный призыв. У меня там ночь глубокая. Я итак домой опаздываю. Из-за тебя придется пешком идти. А у меня соревнования послезавтра. И если я из-за тебя их пропущу или не получу свое заслуженное золото, я тебя загрызу. И плевать мне, что за это будет. Ну!
Под конец своей речи я уже порыкивала, а последнюю фразу вообще выкрикнула.
- Вы живая, как я понимаю.
В разговор вступил председатель комиссии, как я поняла. Внушительный дяденька. Широкоплечий, высокий, подтянутый, тренированный. Явно не брезгует тренировками каждый день, и явно не по часу тренируется. Будь я постарше – соблазнила бы.
Остальные преподаватели – члены комиссии на его фоне терялись. И как-то не впечатляли. Мой взгляд скользнул по ряду профессоров. И вернулся к одному из них. Отец… Я не могла ошибиться. Слишком часто изучала его фотографии, сохраненные матерью, чтобы дочь знала, как выглядит ее подонок – отец. И он меня узнал. Я ведь так похожа на мать, только глаза его – зелено-карие с золотистыми крапинками. Что за ерунда происходит?
Я старалась сохранить спокойное, равнодушное, в меру любопытное выражение лица. Но, кажется, мне это не совсем удалось, если судить по чуть прищуренным глазам председателя комиссии.
- Хладные трупы боли не испытывают. Как и духи. – Я немного подумала. – По крайней мере, физической.
Ректор, назовем его так, только хмыкнул на данное утверждение. После подошел ко мне, стер часть круга и протянул мне руку.
Я скептически осмотрела протянутую руку, но все же приняла ее и вышла из круга призыва. Домой меня очевидно не отправят.
- Видите ли, леди, обратный призыв, в вашем случае, не возможен. – Подтвердил ректор мои опасения. – Вы – живая. А не дух. Этот талантливый юноша должен был призвать душу кровного умершего родственника, - я сердито глянула на «этого юношу», тот все это время молчал и предпочитал не отсвечивать, очевидно, сам пребывая в шоке от дела рук своих, - но призвались вы – живая и невредимая. Так или иначе, не будь вы его родней, вас бы здесь не было.
- Прошу прощения, но здесь – это где?
На самом деле меня интересовали вопросы поинтереснее. Например, если здесь мой отец, то кем этот горе-призыватель приходится ему и, соответственно, мне? И что-то мне подсказывало, что ответ мне не понравится. Возможно, поэтому я задала другой, более безобидный вопрос. По лицу новоявленного родственника скользнула хмурая тень, и я была более чем уверена, что его мучил тот же вопрос.
- В Имперской Академии Магии Ведовства и Чародейства Срединной Империи Брамана, в ее столице Равейне.
Я кивнула с умным видом, как будто после его слов мне, наконец, все стало ясно. Сама же, мысленно, застонала. Какая, к демонам, Академия Магии? Я ж, вообще, из технического мира.
- И что теперь? – Задала я другой интересующий меня вопрос.
- Что теперь? – Переспросил ректор. – А теперь, мы проверим вас, для начала.
Я подозрительно покосилась на главу этого «заведения», на стол экзаменаторов, которые молча следили за нашим разговором, и новоявленного родственника. Тот сделал мне большие глаза и слегка побледнел, отступив в сторону и за спину магистра. Я внутренне подобралась, ожидая подвоха, и отступила на шаг назад.
А в следующий миг в меня запустили огненным шаром. Я отбросила сумку в сторону, а сама резво кувыркнулась в другую сторону, уходя с траектории фаерболла. Следующие полчаса превратились для меня в сущий ад. Я прыгала, выделывала все возможные сальто, бегала по стенам, уходя с траектории всех атак ректора. Пару раз пришлось даже на шпагат сесть, и прогнуться назад, как Нэо в знаменитой сцене из Матрицы. Сама же медленно, понемногу, начинала раздражаться. И это, по его мнению, проверка? Чего он добивается, вообще?
В какой-то момент мое раздражение вылилось в мысленный вопль и сферический зеркальный щит, который я мысленно создала, действуя на каких-то, дремавших до этого момента, инстинктах. И, о Боги, щит сработал! Очередная молния, которая должна была просто пролететь мимо, задела мое сферическое творение по касательной и отскочила в сторону экзаменационной комиссии. Но не долетела. Одна из преподавателей, элегантная, красивая, утонченная леди (язык не поворачивался назвать ее просто женщиной) взмахнула рукой, и молния развеялась, как не бывало. А затем она встала, привлекая к себе внимание. У меня же появилась возможность перевести дух и разглядеть свою невольную спасительницу.
Темноволосая, высокая, с невероятными фиалковыми глазами, одетая в элегантное сиреневое платье в пол, она всем своим видом излучала благородство. Мне как-то сразу стало неудобно за свои босоножки, подранные джинсовые бриджи, футболку с умильно спящим котенком и браслеты на полруки, купленные мною в магазине аксессуаров. М-да. Она – то настоящая леди, в моем же случае, леди – лишь дань вежливости, не более того.
- Архимагистр Ситхар, я заберу девушку себе, если конечно, вы не намерены сами обучать ее.
От ее мелодичного, чуть приглушенного голоса, меня пробрал мороз. От нее так и веяло невероятной мощью, внушающей благоговейный трепет. Невольно возникало желание приклонить колени перед ней и служить верой и правдой. Я даже тряхнула головой, отгоняя наваждение. По блеснувшим глазам леди – магистра я поняла, что мои маневры не остались незамеченными.
- Я намеревался обучать ее вместе с группой адепта Рейнхарта, - мой новоявленный родственник удивленно выдохнул, - все же мага ее уровня оставлять без должного обучения нельзя. Но если вы настаиваете… Думаю, мы сможем найти компромисс. Пусть ближайшую неделю адептка походит вместе с первым курсом на вводные лекции, а там мы согласуем ваши индивидуальные занятия с занятиями в моей группе. Все равно курировать адептку я собираюсь лично.
- Да, так будет лучше всего. – И уже ко мне. – Поздравляю вас, адептка, вы успешно зачислены в Имперскую Академию Магии Ведовства и Чародейства в элитную группу архимагистра Ситхара, которую он курирует лично. Я же буду вашим личным наставником. Меня зовут магистр Родрига Северная.
- С-спасибо. Виолетта Северная. – Представилась я.
Вот уж не думала, что найду здесь однофамильца.
Магистр Северная лукаво улыбнулась. Отчего я напряглась, заподозрив подвох.
- Северная? Не Рейнхарт? – Я кивнула, все еще гадая, чем мне это грозит, и во что я успела вляпаться. – Что ж, тем лучше, оформим вступление в мой род, теперь я буду отвечать за вас. И надеюсь, вы не уроните чести и достоинства рода нашего древнего и благородного.
Я удивленно икнула и поспешила кивнуть. Это я сейчас, не подозревая ни о чем, отреклась от своего отца? Судя по его помрачневшему лицу, так и есть.
- Магистр, вам не кажется, что это уже слишком?
В голосе отца отчетливо слышалось раздражение. Вот только отчего: от того, что я отказалась от него, или от того, что он упустил возможность обучать меня сам? Наверное, все – таки первое. Как-то не верится, что я настолько сильный маг, чтобы меня делили между собой магистры. Скорей уж тут замешана вражда семей.
- Не кажется. Магистр Рейнхарт, при всем моем уважении, но, если ваша собственная дочь не желает признавать ваше родство, при том, что она вас явно узнала, то в этом целиком и полностью ваша вина. А я не позволю одной из Северных остаться безродной только потому, что ваш сын умудрился призвать ее из родного ей мира.
Сказано было ровным, спокойным голосом, но меня передернуло от холода, пропитавшего каждое слово. Перечить данной конкретной леди это себя не любить. Рядом так же поежился мой брат, успевший перебраться поближе ко мне. Его изучающий и немного ошарашенный взгляд я предпочла проигнорировать.
- Устраивать семейные разборки будете в моем кабинете, если вам так хочется. Но я повторяю последний раз: девочка отныне моя, во всех смыслах, за нее отвечаю я, и отчитывается она передо мной или архимагистром. Ритуал принятия в род я проведу сегодня же, лично, в присутствии старейшин рода и архимагистра Ситхара в землях рода. Надеюсь, я достаточно ясно выразилась? – И больше не обращая внимания на магистра, она переключила свое внимание на архимагистра. – Надеюсь, я могу рассчитывать на ваше присутствие? – Последовал кивок от главы Академии. – В таком случае, адепт Рейнхарт отправляется писать курсовую по призыву живого кровного родственника через ритуал призыва духа рода со всеми возможными расчетными таблицами. Экзамен будет зачтен по итогам курсовой. Срок написания – неделя. – Все согласно кивнули. – Адептка Северная берите вещи, мы уходим в ваш новый дом. К обучению приступите со следующей недели. У вас будет возможность пообвыкнуть к миру, его обитателям и свыкнуться с мыслью, что отныне ваш дом тут.
И не успела я взять в руки свою сумку и горестно вздохнуть по так и не полученной мной золотой медали, как предо мной раскрылся овал портала, куда я и шагнула навстречу новой семье и новому дому. Последнее, что заметила – погрустневшее лицо брата. А я, ведь, так и не узнала его имени. Впрочем, успеется еще.
Портал перенес нас с магистром Северной в средних размеров домик с резными витражными окнами. За окном ярко светило солнце, отчего на полу образовывался витиеватый узор, напоминающий кружение листьев на ветру.
- Виолетта, следуй за мной, пожалуйста.
За какую-то долю секунды грозный магистр на моих глазах превратилась в добрую, заботливую, радушную хозяйку. И мое имя она произнесла с затаенной радостью и любовью. Что происходит-то, в конце – то концов?
Я послушно вышла из домика вслед за наставницей и восторженно ахнула. Домик стоял в центре города – поселения, а от него отходили улочки, мощенные камнем. Дома были произведением искусства: резные из дерева, облицованные камнем, с витражными окнами. Перед каждым домом палисадник с садовыми деревьями, цветами. Почти как в деревне, но ухожено, красиво и уютно. Я хоть и выросла в городе, но сейчас и впрямь чувствовала, что вернулась домой. Сердце заныло от тоски и затаенной радости. Вернулась.
Мы шли по центральной улице к небольшой площади с колодцем. Все встреченные нами жители радостно приветствовали наставницу и с любопытством косились на меня. Так мы и шли до самого дома магистра, который соседствовал с большим каменным особняком.
Дом был двухэтажный, больше походил на коттедж, и на фоне того же особняка, выглядел не таким громоздким и более уютным. Витражные окна пестрели сценами охоты волков и барсов. Но удивительным образом эти картинки лишь предавали солидности дому.
Когда мы прошли в ворота и направились к дому, дверь коттеджа отворилась и к нам на встречу вышла чуть полноватая женщина в годах. Еще крепкая, но ее рыжие волосы уже тронула седина, хотя взгляд голубых глаз был все так же цепким и ясным. Она быстро осмотрела меня с ног до головы и посмотрела на наставницу. Слегка приподнятые брови были единственным признаком удивления. В остальном же она была спокойна и невозмутима, как буддийский монах.
- Госпожа, вы вернулись. Надолго?
- До завтра. А эта милая девушка на твоем попечении до конца недели, Лиска.
