Воспоминания о будущем тревожили ее - и здесь сильнее, чем обычно. Она знала, что свадьба неизбежна, знала даты рождения и имена своих детей, но все в ней протестовало против этой обреченности.
«Владыка Четерии был прав, когда сказал, что прореченное только может сбыться, но не обязательно сбудется. Я хочу быть единственной, как Ани или Пол. Как Вася для Мариана. Я не выйду за него замуж!»
Торжество в честь совершеннолетия ее высочества Каролины было великолепным. Рудлог как будто старался восполнить младшей из принцесс все, что не додал в годы изгнания и вынужденного затворничества. Каролина наконец-то была просто счастливой молодой девушкой, прекрасной принцессой. Веселилась, танцевала, слушала комплименты. Он пригласил ее раз, потом еще. Третий раз она вежливо, но твердо отказала.
- Ваше высочество, меня учили, что девушке не стоит танцевать более двух танцев с одним мужчиной. Это может быть неверно истолковано.
Черные глаза встретились с голубыми и гостям показалось, что по бальной зале разлетелись искрянки.
43.
«Духи пьют все».
Алина поправила отсутствующие очки, недовольно нахмурилась - во-первых, из-за того, что никак не могла избавиться от этой привычки, во-вторых из-за небрежности автора цитаты. Как неправильно делают те, кто пренебрегает буквой «ё». А это абсолютное большинство! Ленятся, понимаешь, поискать её на клавиатуре, или при письме две точки над «е» поставить. Вот как правильно понимать? «Все духи пьют»? «Духи пьют всё»? Или даже «Все духи пьют всё»?
Разумеется, пятая Рудлог решила провести полноценное исследование. Несмотря на июльскую жару, в одной гостиной по-прежнему постоянно топили камин, и огнедухи выскакивали из невысокого пламени на подоконник - погреться на солнышке. Когда дверь открывалась, многочисленные пламенные птицы и зверушки летели прятаться обратно - по наказу королевы, а, главное - Мариана. Его они непреложно считали главным во дворце и слушались беспрекословно. Вот и теперь при звуке открываемой двери духи оживились, однако, увидев свою любимицу, круто развернулись и помчались к ней - лезть под руки, требуя погладить, облепили, мешая и щекоча. Последним из камина с достоинством вылез Ясница, скользнул к Алинке, потерся об нее, как самый обыкновенный кот.
- Послушай, - обратилась к нему Алина, усаживаясь на ковер и принимаясь почесывать и поглаживать облепивших ее огнедухов. - Вы пьете?
- Принесла масло? - гепард требовательно толкнул ее под локоть. - Вкусно!
- Масла я вам сейчас налью. Или, хочешь, дам тебе крови? Но я имела в виду - вы пьете спиртное? Водку, коньяк, вино?
- Коньяк? Вод-ку?
- Вот, смотри, я принесла. Называется «абсент». Его поджигают и пьют. Хочешь попробовать? Только маленьким давать не будем, ладно?
Алина живо вскочила, отчего огнедухи прыснули во все стороны, как фейерверк, взяла с камина две чаши, в одну налила до краев можжевелового масла - широкий «поильник» тут же облепили пламенные духи. Во вторую чашу вылила зеленую, пахнущую полынью жидкость из плоской бутылки темного стекла.
Ясница понюхал. Едва огненный ус коснулся напитка, как он вспыхнул красивым зеленым пламенем. Дух гавкнул басом и принялся лакать.
- Нравится? - осторожно спросила Алинка. - Похоже, да, - ответила сама себе. - У Вали кошка с таким же выражением морды лакала валерьянку, когда мы с Полей проверяли, действительно ли кошки от нее с ума сходят. - Ясница, я пойду. Ведите себя хорошо! - на всякий случай велела испытательница, закрывая за собой дверь.
- Полечка, а ты чем сейчас занимаешься? У тебя какие-нибудь государственные дела есть? А можешь отложить? Ну, пожалуйста! Я сейчас к тебе приду, я уже почти у телепорта!
- Алина! Чем ты сегодня занималась? - ее величество как могла строго хмурила брови. Мариан привычно стоял за ее спиной.
- Ничем особенным, Васют! - Алина с непритворным интересом рассматривала кабинет королевы. - Так, навестила Полю и Мари. Да, еще Катю Симонову. А что?
- Сегодня я целый день улаживаю последствия твоих визитов. А Мариан, - она посмотрела на сурового супруга. - Вынужден был призвать к порядку пьяного Ясницу. Счастье, что персонал и придворные привыкли к постоянному присутствию огнедухов и не слишком испугались, когда Ясница принялся носиться по дворцу, горланя непристойные песни. Однако нам пришлось прервать заседание госсовета, а работа Зеленого крыла была полностью парализована, поскольку Ясница забрался в кабинет господина Тандаджи и требовал у того открыть нижний ящик стола, грозя поджогом.
Ой! - Алинка испуганно зажала рукой рот. - А в Бермонте… что? И в Инляндии?!
- Варронты, напившись пива… Полина тоже хороша! Варронты, напившись пива, ревели дурными голосами, и разгромили кухню, в попытках раздобыть еще. Ты когда-нибудь видела пьяных медведей?
Тут Вася недипломатично фыркнула, но почти тотчас же спрятала улыбку. Мариан остался невозмутим.
- Демьян очень сердится? - тоненьким голосом спросила Алинка.
- Да, - отрезала ее величество. - Как Марина позволила тебе такое, я не удивляюсь. Но Дармоншир! Он старше, и, кажется, должен быть серьезнее.
- Он очень заинтересовался экспериментом, - горячо защитила Алина зятя. - Это он сказал нам с Маришей, что овиентис очень любят молоко, и, пожалуй, сливочный ликер им подойдет. Знаете, - радостно сообщила она Васе и Мариану. - Им действительно понравилось!
- Дворецкий, Доусон, пожилой человек. При виде двух огромных змей у поставца с ликерами ему стало плохо. Сердечный приступ!
- Как неудобно получилось, - смутилась Алина. - Надеюсь, с ним все в порядке?
- К счастью, да.
- Я пошлю ему цветы, - пообещала красная (в смысле розовощекая) принцесса.
- И извинения его святейшеству, - сурово потребовала королева. - Пьяные сомнарис в обители Триединого!
Опустим же завесу милосердия над концом этой сцены, как писал классик.
PS. Александр Данилович Свидерский тоже оценил исследовательский пыл своей студентки.
- Чем вы их поили, Катя? - глядя, как по крыльцу Катиного домика топчутся змеептицы. Даже из окна было видно, что они страдают от похмелья.
- Разным, - отвела глаза герцогиня. - Я решила, что это прекрасный способ утилизировать запасы спиртного в моем городском доме.
- Мда… Однако, что-то нужно делать. Посмотрим, как им понравится Кровавая Мэри. Мне, помнится, помогала…
42.
- Светлый император, - тонкая девушка склонилась в поклоне.
- Присядь, юная тамиянь, - император плавно повел рукой. На столике уже стояли чайные принадлежности. Каролина опустилась на колени с изяществом цветка, склонившегося под весом колибри, взяла в руки белоснежную чашечку с жемчужного цвета напитком. Владетель Йеллоувиня и его гостья в молчании пили чай, и мужчина с удовлетворением подумал, что за пять с половиной лет младшая Рудлог очень изменилась. По крайней мере, стала куда терпимей относиться к условностям и традициям, принятым в доме Желтого Ученого. Слуга по знаку господина унес столик, и только после этого принцесса Рудлог заговорила.
- Пресветлый император. Через неделю сестра моя, Владычица Ангелина, будет праздновать именины. Следом наступит и мое совершеннолетие. Я хочу быть в этот день с той, что заменила мне мать.
- Дитя, год назад мы говорили об этом, и я сказал - лучше тебе остаться в Доме-под-водопадом. Но сегодня я вижу иное. Твой разум и душа повзрослели. Учение твое окончено. Ты вольна уйти или остаться. В моем доме ты давно не просто гостья, а желанная дочь.
- Благодарю вас, мой император, - ее чело склонилось, почти коснувшись пола у его колен. - Все эти годы я была окружена лаской и заботой, и одарена вашей истинной любовью. Мое сердце полно любви и благодарности к вам.
- И тем не менее, ты уходишь, дитя, - грустно улыбнулся император.
- Да, - голос звучал тихо и твердо. - Я прошу вас снять привязку к его высочеству.
Отец Вея помедлил, осторожно коснулся ее разума, но принцесса Рудлог была непроницаема. Хорошая ученица, одобрил он про себя, сделал короткий жест, как будто отпустил нить, держащую драгоценный камень. Каролина качнулась, бледнея, но тут же выпрямилась, поднялась на ноги.
- Прощайте, пресветлый император, - снова поклонилась, сделала шаг к двери, повернулась и вышла.
Весть о том, что принцесса Рудлог покидает Пьентан, разошлась по дворцу, как круги по воде. Последние три дня Каролина только и делала, что принимала гостей - многочисленных принцесс Ши - и подарки. Ее величество, первую супругу императора, она навестила сама. Была принята очень ласково, преподнесла приличествующие подарки, поблагодарила за заботу. Императрица, прощаясь, подарила старинное красивейшее ожерелье с прекрасной огранки рубином.
- Оно хранилось в сокровищнице императоров со времен, когда Красная принцесса пришла в дом Ши. Я не знаю никого достойнее тебя, принцесса Каролина, кто мог бы носить его.
Каролина ушла, прижимая к груди подарок, и императрица могла бы поклясться, что их гостья беззвучно плакала.
Вей Ши, с которым Каролина очень надеялась не увидеться перед отъездом - он инспектировал состояние дел в южных провинциях, пришел в вечер перед ее отъездом. Догнал, когда она последний раз гуляла в очарованных садах.
- Тогда император Хань Ши - светлого ему перерождения - сказал, что мне никогда не надоедят сады Пьентана, - сказала она ему вместо приветствия. - Он был прав. Я не видела места красивее. Впрочем, - добавила куда суше. - Я мало где бывала.
- Каролина, - он взял ее за руку. - Почему ты уезжаешь? Зачем ты разорвала привязку?
- Для чего мне оставаться? - она отняла ладонь, отвернулась. - Обучение мое закончено, а другой причины нет.
- Есть, - взял за плечи, повернул к себе. - Каролина, я ждал твоего совершеннолетия… Но раз ты решила уйти… Каролина, я буду просить у ее величества Василины-Иоанны твою руку.
- Я скажу сестре, что против этого брака, - она резко дернула плечом, и тон был также резок, как движение. - Она обещала, что освободит нас от династических браков.
- Каролина, - он попытался обнять ее, но отступил под ледяным взглядом. - Неужели ты не понимаешь, что дело не только в целесообразности брака между домом Рудлог и династией Ши?
- И в чем же дело?
Он улыбнулся, потому что она живо напомнила ему темноволосую вредную девчонку, ответил. Простые слова шли от сердца.
- Я люблю тебя, Каролина.
- Любишь? Или династия не может потерять тамиянь? - она смотрела на него светлевшими глазами, и воздух вокруг них постепенно холодел. - Кроме того, куда вам еще красной крови, Вей Ши? Не боишься свихнуться?
- Ты не можешь помнить, - холодея, медленно проговорил Вей.
- Я помню все, - сказала с невыносимой горечью. - Я научилась скрывать это даже от твоего отца, но я помню.
- Каролина, это было давно! Прошло столько лет, почему ты не веришь, что я смог полюбить тебя - красивую, талантливую, яркую?
- Прошло столько лет, и ты не нашел времени сказать мне, что любишь?
Пруд у берега подернулся ледком, и, казалось, что слова замерзают в воздухе.
- Какая странная любовь! - она расхохоталась, запрокинув голову. - Очень странная! Ей не мешают твои наложницы, твои случайные девки! А мне - мешают! Мне надоело! Каждый раз я хотела разбить себе голову, лишь бы не видеть!
Колесо мельницы обледенело, волосы и ресницы Вей Ши покрылись инеем, она хохотала, хохотала, пока смех не оборвался, как у сломанной куклы. Выставила ладонь, останавливая его, повернулась, сделала несколько шагов к павильону. Со ступеней уже торопливо сбегал Святослав Федорович, она жестом успокоила его, взяла под руку, спокойно вошла в покои. И только за закрытой дверью разрыдалась так, что огонь выплеснулся из камина, заревел сердито и ласково обнял свою дочь.
41.
- Нитки прясть не надо? Ткать не надо? - Далин загнула сначала один палец, потом второй, задумчиво посмотрела на оставшиеся - хватит ли? - перевела взгляд на собеседницу. - Шить не надо. Стирать не надо. Воду носить не надо. Коз нет, кур нет. Еду варить - и то не надо. Хлеб… - тут она что-то зарумянилась. - Хлеб печь не надо. Только постель Охтору греть, но это ночью. А днем что нам делать? Совсем тоска!
Венин согласно покивала.
Алинка посмотрела на подруг сочувственно, вздохнула. Конечно, им тут все чужое, непривычное, да еще и без дела скучно.
- Давайте я вас научу говорить по-рудложски? Читать, писать?
- Дети учатся, нам слова говорят, буквы показывают, - отмахнулась Далин. - С кем нам говорить? Тут хуже, чем у нас в деревне. Совсем никого нет!
Алина опять вздохнула, задумалась. Может, им переехать? Куда? Они не знают элементарных вещей - то, что каждый ребенок на Туре узнает, едва начав ходить и говорить. Детям тоже приходилось нелегко, но их психика гибче, они легче приспосабливаются, быстрее учатся. А вот взрослые… Но не бросать же было женщин и детей на Лортахе, когда Корвин призвал к себе дар-тени?
- Я обязательно что-нибудь придумаю, - горячо пообещала Алинка.
- Куда я их должен отпустить?! - изумился профессор, на глазах теряя сдержанность. Впрочем, после возвращения он куда чаще стал проявлять эмоции. «Малыш размяк», как выразился профессор Съедентент.
- В Пески, - с готовностью повторила Богуславская, глядя на него с восторженной наивностью.
- Я смотрю, вы вся светитесь, Богуславская. Гордитесь своей идеей?
- Лорд Макс, но вы же понимаете - простые жители Песков, кочевники, находятся на той же ступени развития, что и лорташцы. Им там будет легче приспособиться, освоиться в цивилизации.
- Зачем?
- То есть как зачем?! - Алина посмотрела на него так, как когда-то давно, когда пришла сдавать зачет по магмоделям. - Что бы жить, что-то делать…
- Они живут, что-то делают, - насмешливо передразнил ее профессор.
- Ничего они не делают, - выпалила она прежде, чем успела подумать. - Только с вами… - она осеклась, покраснела до ушей, но закончила. - Вы их опять используете!
- Богуславская! - рявкнул Тротт. - Помнится, мы с вами это уже обсуждали. Это - не ваше дело!
- Конечно, - поспешно согласилась она. - Но вам они сказать боятся…
Макс прислушался, сделал несколько неслышных шагов к двери и резко распахнул. За дверью послышалось испуганное «ах» и сопение.
- Заходите, - приказал профессор. - Обе, - Венин под его взглядом потупилась, но послушно потопала в комнату следом за Далин.
- Если вы хотели уйти, могли бы сказать об этом мне. Я говорил - вы свободны, можете выйти замуж…
- Я не хочу другой муж, - упрямо возразила Далин на рудложском. - Я хочу видеть люди. Работать.
- Где работать? Кем? - угрюмо поинтересовался Тротт. - Ты тоже хочешь работать? - повернулся он к Венин.
Та виновато покивала.
- Вы же ничего не умеете, - попытался он втолковать неразумным.
- Вы… - Алина от возмущения только сопела, не в силах выговорить. - Вы… Вы шовинист и женофоб!
- Я могу ходить за больными, - обиженно выпрямилась Далин. - За детьми. Я вкусно готовлю. Людям нравится! Ты сказал так, как будто я - никто…
- Прости, - после недолгого молчания сказал Макс. - Простите меня. Я… не прав. Если хотите, я буду открывать вам зеркало утром и вечером…
Женщины оттаяли, заулыбались, Венин подступила ближе, обняла за плечо…
Алина тихонько вышла за дверь и позвонила Матвею.
- Все, - сказала она в трубку таинственным шепотом. - Он согласился! Ты можешь забрать меня отсюда?
«Владыка Четерии был прав, когда сказал, что прореченное только может сбыться, но не обязательно сбудется. Я хочу быть единственной, как Ани или Пол. Как Вася для Мариана. Я не выйду за него замуж!»
Торжество в честь совершеннолетия ее высочества Каролины было великолепным. Рудлог как будто старался восполнить младшей из принцесс все, что не додал в годы изгнания и вынужденного затворничества. Каролина наконец-то была просто счастливой молодой девушкой, прекрасной принцессой. Веселилась, танцевала, слушала комплименты. Он пригласил ее раз, потом еще. Третий раз она вежливо, но твердо отказала.
- Ваше высочество, меня учили, что девушке не стоит танцевать более двух танцев с одним мужчиной. Это может быть неверно истолковано.
Черные глаза встретились с голубыми и гостям показалось, что по бальной зале разлетелись искрянки.
43.
«Духи пьют все».
Алина поправила отсутствующие очки, недовольно нахмурилась - во-первых, из-за того, что никак не могла избавиться от этой привычки, во-вторых из-за небрежности автора цитаты. Как неправильно делают те, кто пренебрегает буквой «ё». А это абсолютное большинство! Ленятся, понимаешь, поискать её на клавиатуре, или при письме две точки над «е» поставить. Вот как правильно понимать? «Все духи пьют»? «Духи пьют всё»? Или даже «Все духи пьют всё»?
Разумеется, пятая Рудлог решила провести полноценное исследование. Несмотря на июльскую жару, в одной гостиной по-прежнему постоянно топили камин, и огнедухи выскакивали из невысокого пламени на подоконник - погреться на солнышке. Когда дверь открывалась, многочисленные пламенные птицы и зверушки летели прятаться обратно - по наказу королевы, а, главное - Мариана. Его они непреложно считали главным во дворце и слушались беспрекословно. Вот и теперь при звуке открываемой двери духи оживились, однако, увидев свою любимицу, круто развернулись и помчались к ней - лезть под руки, требуя погладить, облепили, мешая и щекоча. Последним из камина с достоинством вылез Ясница, скользнул к Алинке, потерся об нее, как самый обыкновенный кот.
- Послушай, - обратилась к нему Алина, усаживаясь на ковер и принимаясь почесывать и поглаживать облепивших ее огнедухов. - Вы пьете?
- Принесла масло? - гепард требовательно толкнул ее под локоть. - Вкусно!
- Масла я вам сейчас налью. Или, хочешь, дам тебе крови? Но я имела в виду - вы пьете спиртное? Водку, коньяк, вино?
- Коньяк? Вод-ку?
- Вот, смотри, я принесла. Называется «абсент». Его поджигают и пьют. Хочешь попробовать? Только маленьким давать не будем, ладно?
Алина живо вскочила, отчего огнедухи прыснули во все стороны, как фейерверк, взяла с камина две чаши, в одну налила до краев можжевелового масла - широкий «поильник» тут же облепили пламенные духи. Во вторую чашу вылила зеленую, пахнущую полынью жидкость из плоской бутылки темного стекла.
Ясница понюхал. Едва огненный ус коснулся напитка, как он вспыхнул красивым зеленым пламенем. Дух гавкнул басом и принялся лакать.
- Нравится? - осторожно спросила Алинка. - Похоже, да, - ответила сама себе. - У Вали кошка с таким же выражением морды лакала валерьянку, когда мы с Полей проверяли, действительно ли кошки от нее с ума сходят. - Ясница, я пойду. Ведите себя хорошо! - на всякий случай велела испытательница, закрывая за собой дверь.
- Полечка, а ты чем сейчас занимаешься? У тебя какие-нибудь государственные дела есть? А можешь отложить? Ну, пожалуйста! Я сейчас к тебе приду, я уже почти у телепорта!
- Алина! Чем ты сегодня занималась? - ее величество как могла строго хмурила брови. Мариан привычно стоял за ее спиной.
- Ничем особенным, Васют! - Алина с непритворным интересом рассматривала кабинет королевы. - Так, навестила Полю и Мари. Да, еще Катю Симонову. А что?
- Сегодня я целый день улаживаю последствия твоих визитов. А Мариан, - она посмотрела на сурового супруга. - Вынужден был призвать к порядку пьяного Ясницу. Счастье, что персонал и придворные привыкли к постоянному присутствию огнедухов и не слишком испугались, когда Ясница принялся носиться по дворцу, горланя непристойные песни. Однако нам пришлось прервать заседание госсовета, а работа Зеленого крыла была полностью парализована, поскольку Ясница забрался в кабинет господина Тандаджи и требовал у того открыть нижний ящик стола, грозя поджогом.
Ой! - Алинка испуганно зажала рукой рот. - А в Бермонте… что? И в Инляндии?!
- Варронты, напившись пива… Полина тоже хороша! Варронты, напившись пива, ревели дурными голосами, и разгромили кухню, в попытках раздобыть еще. Ты когда-нибудь видела пьяных медведей?
Тут Вася недипломатично фыркнула, но почти тотчас же спрятала улыбку. Мариан остался невозмутим.
- Демьян очень сердится? - тоненьким голосом спросила Алинка.
- Да, - отрезала ее величество. - Как Марина позволила тебе такое, я не удивляюсь. Но Дармоншир! Он старше, и, кажется, должен быть серьезнее.
- Он очень заинтересовался экспериментом, - горячо защитила Алина зятя. - Это он сказал нам с Маришей, что овиентис очень любят молоко, и, пожалуй, сливочный ликер им подойдет. Знаете, - радостно сообщила она Васе и Мариану. - Им действительно понравилось!
- Дворецкий, Доусон, пожилой человек. При виде двух огромных змей у поставца с ликерами ему стало плохо. Сердечный приступ!
- Как неудобно получилось, - смутилась Алина. - Надеюсь, с ним все в порядке?
- К счастью, да.
- Я пошлю ему цветы, - пообещала красная (в смысле розовощекая) принцесса.
- И извинения его святейшеству, - сурово потребовала королева. - Пьяные сомнарис в обители Триединого!
Опустим же завесу милосердия над концом этой сцены, как писал классик.
PS. Александр Данилович Свидерский тоже оценил исследовательский пыл своей студентки.
- Чем вы их поили, Катя? - глядя, как по крыльцу Катиного домика топчутся змеептицы. Даже из окна было видно, что они страдают от похмелья.
- Разным, - отвела глаза герцогиня. - Я решила, что это прекрасный способ утилизировать запасы спиртного в моем городском доме.
- Мда… Однако, что-то нужно делать. Посмотрим, как им понравится Кровавая Мэри. Мне, помнится, помогала…
42.
- Светлый император, - тонкая девушка склонилась в поклоне.
- Присядь, юная тамиянь, - император плавно повел рукой. На столике уже стояли чайные принадлежности. Каролина опустилась на колени с изяществом цветка, склонившегося под весом колибри, взяла в руки белоснежную чашечку с жемчужного цвета напитком. Владетель Йеллоувиня и его гостья в молчании пили чай, и мужчина с удовлетворением подумал, что за пять с половиной лет младшая Рудлог очень изменилась. По крайней мере, стала куда терпимей относиться к условностям и традициям, принятым в доме Желтого Ученого. Слуга по знаку господина унес столик, и только после этого принцесса Рудлог заговорила.
- Пресветлый император. Через неделю сестра моя, Владычица Ангелина, будет праздновать именины. Следом наступит и мое совершеннолетие. Я хочу быть в этот день с той, что заменила мне мать.
- Дитя, год назад мы говорили об этом, и я сказал - лучше тебе остаться в Доме-под-водопадом. Но сегодня я вижу иное. Твой разум и душа повзрослели. Учение твое окончено. Ты вольна уйти или остаться. В моем доме ты давно не просто гостья, а желанная дочь.
- Благодарю вас, мой император, - ее чело склонилось, почти коснувшись пола у его колен. - Все эти годы я была окружена лаской и заботой, и одарена вашей истинной любовью. Мое сердце полно любви и благодарности к вам.
- И тем не менее, ты уходишь, дитя, - грустно улыбнулся император.
- Да, - голос звучал тихо и твердо. - Я прошу вас снять привязку к его высочеству.
Отец Вея помедлил, осторожно коснулся ее разума, но принцесса Рудлог была непроницаема. Хорошая ученица, одобрил он про себя, сделал короткий жест, как будто отпустил нить, держащую драгоценный камень. Каролина качнулась, бледнея, но тут же выпрямилась, поднялась на ноги.
- Прощайте, пресветлый император, - снова поклонилась, сделала шаг к двери, повернулась и вышла.
Весть о том, что принцесса Рудлог покидает Пьентан, разошлась по дворцу, как круги по воде. Последние три дня Каролина только и делала, что принимала гостей - многочисленных принцесс Ши - и подарки. Ее величество, первую супругу императора, она навестила сама. Была принята очень ласково, преподнесла приличествующие подарки, поблагодарила за заботу. Императрица, прощаясь, подарила старинное красивейшее ожерелье с прекрасной огранки рубином.
- Оно хранилось в сокровищнице императоров со времен, когда Красная принцесса пришла в дом Ши. Я не знаю никого достойнее тебя, принцесса Каролина, кто мог бы носить его.
Каролина ушла, прижимая к груди подарок, и императрица могла бы поклясться, что их гостья беззвучно плакала.
Вей Ши, с которым Каролина очень надеялась не увидеться перед отъездом - он инспектировал состояние дел в южных провинциях, пришел в вечер перед ее отъездом. Догнал, когда она последний раз гуляла в очарованных садах.
- Тогда император Хань Ши - светлого ему перерождения - сказал, что мне никогда не надоедят сады Пьентана, - сказала она ему вместо приветствия. - Он был прав. Я не видела места красивее. Впрочем, - добавила куда суше. - Я мало где бывала.
- Каролина, - он взял ее за руку. - Почему ты уезжаешь? Зачем ты разорвала привязку?
- Для чего мне оставаться? - она отняла ладонь, отвернулась. - Обучение мое закончено, а другой причины нет.
- Есть, - взял за плечи, повернул к себе. - Каролина, я ждал твоего совершеннолетия… Но раз ты решила уйти… Каролина, я буду просить у ее величества Василины-Иоанны твою руку.
- Я скажу сестре, что против этого брака, - она резко дернула плечом, и тон был также резок, как движение. - Она обещала, что освободит нас от династических браков.
- Каролина, - он попытался обнять ее, но отступил под ледяным взглядом. - Неужели ты не понимаешь, что дело не только в целесообразности брака между домом Рудлог и династией Ши?
- И в чем же дело?
Он улыбнулся, потому что она живо напомнила ему темноволосую вредную девчонку, ответил. Простые слова шли от сердца.
- Я люблю тебя, Каролина.
- Любишь? Или династия не может потерять тамиянь? - она смотрела на него светлевшими глазами, и воздух вокруг них постепенно холодел. - Кроме того, куда вам еще красной крови, Вей Ши? Не боишься свихнуться?
- Ты не можешь помнить, - холодея, медленно проговорил Вей.
- Я помню все, - сказала с невыносимой горечью. - Я научилась скрывать это даже от твоего отца, но я помню.
- Каролина, это было давно! Прошло столько лет, почему ты не веришь, что я смог полюбить тебя - красивую, талантливую, яркую?
- Прошло столько лет, и ты не нашел времени сказать мне, что любишь?
Пруд у берега подернулся ледком, и, казалось, что слова замерзают в воздухе.
- Какая странная любовь! - она расхохоталась, запрокинув голову. - Очень странная! Ей не мешают твои наложницы, твои случайные девки! А мне - мешают! Мне надоело! Каждый раз я хотела разбить себе голову, лишь бы не видеть!
Колесо мельницы обледенело, волосы и ресницы Вей Ши покрылись инеем, она хохотала, хохотала, пока смех не оборвался, как у сломанной куклы. Выставила ладонь, останавливая его, повернулась, сделала несколько шагов к павильону. Со ступеней уже торопливо сбегал Святослав Федорович, она жестом успокоила его, взяла под руку, спокойно вошла в покои. И только за закрытой дверью разрыдалась так, что огонь выплеснулся из камина, заревел сердито и ласково обнял свою дочь.
41.
- Нитки прясть не надо? Ткать не надо? - Далин загнула сначала один палец, потом второй, задумчиво посмотрела на оставшиеся - хватит ли? - перевела взгляд на собеседницу. - Шить не надо. Стирать не надо. Воду носить не надо. Коз нет, кур нет. Еду варить - и то не надо. Хлеб… - тут она что-то зарумянилась. - Хлеб печь не надо. Только постель Охтору греть, но это ночью. А днем что нам делать? Совсем тоска!
Венин согласно покивала.
Алинка посмотрела на подруг сочувственно, вздохнула. Конечно, им тут все чужое, непривычное, да еще и без дела скучно.
- Давайте я вас научу говорить по-рудложски? Читать, писать?
- Дети учатся, нам слова говорят, буквы показывают, - отмахнулась Далин. - С кем нам говорить? Тут хуже, чем у нас в деревне. Совсем никого нет!
Алина опять вздохнула, задумалась. Может, им переехать? Куда? Они не знают элементарных вещей - то, что каждый ребенок на Туре узнает, едва начав ходить и говорить. Детям тоже приходилось нелегко, но их психика гибче, они легче приспосабливаются, быстрее учатся. А вот взрослые… Но не бросать же было женщин и детей на Лортахе, когда Корвин призвал к себе дар-тени?
- Я обязательно что-нибудь придумаю, - горячо пообещала Алинка.
- Куда я их должен отпустить?! - изумился профессор, на глазах теряя сдержанность. Впрочем, после возвращения он куда чаще стал проявлять эмоции. «Малыш размяк», как выразился профессор Съедентент.
- В Пески, - с готовностью повторила Богуславская, глядя на него с восторженной наивностью.
- Я смотрю, вы вся светитесь, Богуславская. Гордитесь своей идеей?
- Лорд Макс, но вы же понимаете - простые жители Песков, кочевники, находятся на той же ступени развития, что и лорташцы. Им там будет легче приспособиться, освоиться в цивилизации.
- Зачем?
- То есть как зачем?! - Алина посмотрела на него так, как когда-то давно, когда пришла сдавать зачет по магмоделям. - Что бы жить, что-то делать…
- Они живут, что-то делают, - насмешливо передразнил ее профессор.
- Ничего они не делают, - выпалила она прежде, чем успела подумать. - Только с вами… - она осеклась, покраснела до ушей, но закончила. - Вы их опять используете!
- Богуславская! - рявкнул Тротт. - Помнится, мы с вами это уже обсуждали. Это - не ваше дело!
- Конечно, - поспешно согласилась она. - Но вам они сказать боятся…
Макс прислушался, сделал несколько неслышных шагов к двери и резко распахнул. За дверью послышалось испуганное «ах» и сопение.
- Заходите, - приказал профессор. - Обе, - Венин под его взглядом потупилась, но послушно потопала в комнату следом за Далин.
- Если вы хотели уйти, могли бы сказать об этом мне. Я говорил - вы свободны, можете выйти замуж…
- Я не хочу другой муж, - упрямо возразила Далин на рудложском. - Я хочу видеть люди. Работать.
- Где работать? Кем? - угрюмо поинтересовался Тротт. - Ты тоже хочешь работать? - повернулся он к Венин.
Та виновато покивала.
- Вы же ничего не умеете, - попытался он втолковать неразумным.
- Вы… - Алина от возмущения только сопела, не в силах выговорить. - Вы… Вы шовинист и женофоб!
- Я могу ходить за больными, - обиженно выпрямилась Далин. - За детьми. Я вкусно готовлю. Людям нравится! Ты сказал так, как будто я - никто…
- Прости, - после недолгого молчания сказал Макс. - Простите меня. Я… не прав. Если хотите, я буду открывать вам зеркало утром и вечером…
Женщины оттаяли, заулыбались, Венин подступила ближе, обняла за плечо…
Алина тихонько вышла за дверь и позвонила Матвею.
- Все, - сказала она в трубку таинственным шепотом. - Он согласился! Ты можешь забрать меня отсюда?
