Положила трубку, секунду подумала и набрала Милу. Раз в люди иду, надо же про прическу подумать!
- Нас лишат родительских прав, - подумала я вслух, вылезая из такси. - Одиннадцатый час, родители пьяные, дети дома одни.
- Ты каждые пятнадцать минут звонила и смс-ки отправляла, все с ними в порядке, - успокаивающе погладил меня по спине муж, вызывая лифт.
Осторожно открыли дверь, прислушались. Тихо.
- Спят, наверное, - шепотом предположила я, прокрадываясь в гостиную.
- Спят, - подтвердил с дивана Клим, закрывая ноутбук.
- Как вы тут, сына? - спросила с облегчением, снимая пальто и усаживаясь рядом. - Не плакали?
- С чего? - удивился сын. - Как погуляли?
- Хорошо. Спасибо, сынуль, - потрепала его по коленке. - Все, отдыхай.
- Споки, - пожелал нам с Сашей ребенок.
- Я зайду на малых посмотреть, - предупредила я его. - Только переоденусь.
- Ага, - Клим заразительно зевнул. - Там Норд спит, на него не наступи.
На кухонном столе лежала моя «напоминалка» с расписанием, против каждого пункта аккуратно стояли галочки, в суповой чашке торчал помятый цикламен.
Не думаю, что увидев меня на корпоративной вечеринке, Яшин вдруг решил, что пора бы мне уже на работу. Наверняка, какой-то разговор еще до нового года был. Как бы то ни было, девятого января он мне позвонил и предложил приступить к обязанностям «как можно быстрее».
Положила трубку в глубокой задумчивости. С одной стороны, я хотела больше времени проводить с детьми и выйти на работу, когда Игорене полтора года исполнится. С другой стороны, Андрюшка в яслях, с младшеньким по большей части сидит Вера Васильевна и дедушка (ой, будет папа к старости подкаблучником), а мне уже хочется, после двух лет дома, немного нагрузить голову.
- Вера Васильевна, а как вы посмотрите, если я выйду на работу? Пока обещают сокращенный рабочий день и перерыв на кормление.
- Сама смотри, Маша. А так мы с Севой справимся. Хоть с одним, хоть с двумя.
- Да, дочь, - поддакнул папа. - Я начинаю входить во вкус!
Очень хотелось саркастически хмыкнуть и глазки закатить, но я сдержалась.
- С Сашей еще поговорю, - решила я.
- Мам, а кем ты работаешь? - поинтересовался Клим за ужином, налегая на курицу. Я с удовольствием посмотрела, как ребенок ест, и положила ему еще ножку.
- Мама занимается расшифровкой древних записей. Это она поняла, как запустить противометеоритный щит, - с гордостью ответил за меня муж.
- Вот это да! - Клим даже жевать перестал. - Мам, ты крутая!
- Ну, я не одна, - сказала я чистую правду. - Нас целая группа была. Сейчас целый отдел работает.
- Но ты начальница? - сын не сомневался в ответе, со спокойной душой откусывая порядочный кусок. Я положила ему еще и крылышко.
- Начальница, - согласилась я. - Компота налить? Или сока?
- Не, я так, - отказался Клим. - Потом чай пить будем, с конфетами?
- Я - без, - решительно отказалась я. Я теперь до следующего нового года на конфеты смотреть не смогу!
- Марк! - мы обнялись. - Сто лет не виделись!
- Привет! - он отстранил меня, с блеском в глазах обвел взглядом. - Красавица! Повезло твоему мужу!
- Отставить обниматься, - прогудел Яшин. - Начинаем совещание. Марк Сергеевич, докладывай.
- В 2000 в озере Бездонное, в окрестностях подмосковного Солнечногорска, рыбаками был обнаружен спасательный жилет военно-морских сил США. По идентификатору, жилет принадлежит некоему Сэму Беловски, служившему на эсминце «Коуэлл». Сам Сэм числится пропавшим без вести после взрыва эсминца в Аденском порту в том же году. Тогда это записали в разряд фейковых новостей и забыли. Месяц назад на берегу Смердячьего озера нашли американский глубоководный беспилотный аппарат классификации X-Class. Эти аппараты представляют собой небольшие (до 3 м) БПА, которые должны обеспечивать действия групп сил спецопераций. Они могут вести разведку и обеспечивать действия корабельной ударной группировки.
По кабинету пронесся вполне объяснимый удивленный гул. Я терпеливо ждала момента, когда начну понимать - я-то тут каким боком?
- Смердячье озеро находится неподалеку от места слияния рек Поли и Воймеги. Водоем окружен сосновым лесом. Глубина озера — до тридцати пяти метров. Уровень воды в нем достаточно часто меняется, причины этого учеными пока не установлены. Меняется также и состав воды. Приблизительно двадцать лет назад воды озера были прозрачными, а сегодня они обладают желтоватым оттенком. Отличительной характеристикой озера является специфический запах, благодаря которому и возникло название озера. Однако это не болотный газ. Учеными выдвинуто несколько гипотез о происхождении озера. Наиболее распространенная из них связана с падением метеорита. Предположительно, метеорит упал здесь около десяти тысяч лет назад, изменив рельеф местности и русла рек. Водоем в образовавшейся впадине возник значительно позже. Озеро овеяно множеством легенд, о нем нередко рассказывают странные истории, является местом паломничества для тех, кто интересуется паранормальными явлениями. Все это, однако, не объясняет, каким образом подводный БПА возможного противника оказался в ста пятидесяти километрах от Москвы.
- Подводная лодка в песках Каракумы скоро тоже перестанет быть анекдотом, - Яшин поднялся, прошелся вдоль стола.
- Нам поставлена задача - в первую очередь систематизировать все найденные материалы, попытаться вычленить из них те, что содержат сведения о системе тоннелей. Только так мы сможем локализовать и блокировать выходы. Мария Всеволодовна, снова работаем вместе. Ваш отдел войдет в сводную группу в полном составе, руководителем группы назначен я, вы - моим заместителем.
У нас Вера Васильевна уволилась. Сначала в семье остро встал денежный вопрос. Она отказалась брать у нас оплату.
- Дети меня бабушкой зовут, а я деньги брать? Опять же, вы мне теперь не чужие, - она положила на стол снятые с карточки деньги, что я ей перечислила.
Мы с мужем переглянулись. Конечно, мы считали Веру Васильевну членом семьи, но я как-то стеснялась пользоваться ее добротой. Она и так не только с ребенком сидела - и ужин, частенько, готов, когда придем, и на уборку папу с Климом организует, под своим руководством. Андрюшка с яслях ангину подхватил - я на больничный не уходила, она сидела, и уколы сама ставила, и ингаляции ему делала, все же, она всю жизнь детской медсестрой проработала. Выздоровел - записала нас всех в бассейн, закаливанием заниматься, там в группу с девяти месяцев берут, теперь ходим три раза в неделю, увлеклись. Клим осваивает прыжки с трамплина, мы плаваем.
- Вера Васильевна, милая, - я обняла ее. - Спасибо вам большое! Конечно, мы теперь одна семья, вы столько труда и времени тратите на нас, столько любви, заботы. Никакими деньгами не измеришь, но… - я не могла подобрать правильные слова. Она обняла меня в ответ, погладила по спине.
- Тогда я увольняюсь, - огорошила она нас. - Официально! Буду просто бабушкой.
Саша проверял у Клима уроки, младшие дети возились с игрушками в гостиной под присмотром дедушки, мы остались вдвоем в кухне, накрывали к ужину.
- Маша, - смущенно начала Вера Васильевна. - Мне ведь тоже неловко. Я в вашу семью, можно сказать, втерлась. Овдовела я в двадцать четыре года, своих детей родить не успела. Замуж второй раз по молодости не вышла, по Юре тосковала очень, от кого другого родить - и в мыслях не было. Так жизнь прожила, только работой спасалась, сколько деток через мои руки прошли, а все не то… На пенсию вышла, почти сразу уволиться пришлось - сокращение, я бы не ушла, так девчонку бы молодую сократили, а у нее семья. Да и неправильно это… Тут вы няню искали, а я же няней не работала никогда, но дома тошно, решила попробовать. Как-то прижилась, прикипела к вам. Мальчишки мне уж родные, и вы с Сашей - как дети…
У меня слезы на глаза навернулись, и у нее. Поплакали. В гостиной послышался оживленный голос мужа, Клим засмеялся. Сейчас есть придут. Торопливо вытерли глаза и носы, засуетились. Вошли мужчины, отец с Сашей заметили, конечно, но мы успокаивающе покивали - все хорошо.
- Я не нахожу ничего похожего, ни одного намека на карту или схему, - Адам Предигер с раздражением отодвинул кипу бумаг.
- По-твоему, мы ищем что-то наподобие схемы московского метрополитена? - Нетесин раздраженно поморщился. - Маша, ты что молчишь?
- Слишком мало материалов расшифровано, для каких-либо выводов, - ответила я спокойно. - Я знаю, на тебя давят, Марк, но ты же умеешь даже под прессом лавировать.
- Дайте мне хоть какой-то результат! - давно я Нетесина таким не видела. - Завтра совещание у вице-премьера, что мне докладывать?
- Подожди, дай сказать, - я улыбалась, от чего Нетесин, кажется, злился еще больше. - Адьян, давай.
Лиджиев начал издалека, и для Нетесина совершенно не с того.
- Межпланетная транспортная сеть — чуть ли не самое удивительное явление в нашей Вселенной. Она представляет собой набор путей, основанных на конкурирующей тяжести небесных тел. Спутники и даже космические аппараты могут использовать транспортную сеть, чтобы перемещаться между объектами без использования энергии.
- Я не совсем понимаю, о чем вы сейчас, - он все же сдержался.
- Мы задумались - а что, если главное - не где тоннели выходят на поверхность, а как объекты в них перемещаются? Как Маша оказалась за полторы сотни километров от пирамиды Ёрд? С помощью какой движущей энергии переместился спасательный жилет? Можно ли предположить, что существует тоннель, целиком заполненный водой? Что, если это - воздействие магнитосферы планеты? И существует такая же транспортная сеть под поверхностью?
На Нетесина было страшно смотреть, и я незаметно погладила его по локтю.
- Вы, теоретики …, - не смотря на паузу, мы все поняли, что он хотел сказать. - Вы мне это предлагаете докладывать?!
- Мы предлагаем сказать, что, даже если мы найдем каждый из древних тоннелей, то пока отсутствует даже отдаленное представление, как запустить, или остановить, механизм перемещения. Нужна еще одна экспедиция на Байкал.
Марк выслушал меня молча, взял себя в руки.
- Перерыв на пятнадцать минут, коллеги. Я переговорю с куратором.
- Маша, ты с ума сошла?! Какая пирамида?! Ты чудом спаслась! - Саша взял меня за плечи, потряс. - Я не пущу тебя, слышишь?! Не пущу!
- Сашуль, но я должна, - попыталась я возразить. - У них нет другого специалиста такого профиля с требуемым уровнем подготовки…
- Маша, у меня нет другой жены, а у детей - матери! Пошли, - он рывком поднял меня из-за кухонного стола, потащил за собой по лестнице, открыл дверь в детскую. - Выбирай! Твоя работа или наши дети!
Я смотрела на мальчишек: раскинувшегося на животе Клима - одеяло поперек, ноги торчат, он ежится, никак под ним не поместится. На Андрюшку - одна нога торчит из опущенной до половины боковинки - пока спит, не вывалится, зато самостоятельно бойко вылезает и залезает, под боком Думка, они его вечно с Игорешкой делят, значит, отбил. Игореня спал, поджав коленки, опять большой палец сосет. Прошла мимо мужа, поправила одеяло старшему, положила поудобней среднего, отняла палец у маленького. Вышла из спальни, слезы текли и текли.
- Это запрещенный прием, - всхлипнула я, обнимая Сашу.
- Я на все пойду, - жестко сказал муж. - Выбирай: семья или работа. Не можешь отказаться ехать - увольняйся. Завтра.
- Я не могу! Я не могу людей подвести!
- А семью осиротить можешь! *************! - Сашка выматерился, я никогда от него не слышала таких слов. - Я Нетесину морду набью! Увольняйся!
- Сашуль, давай спокойно поговорим, - взяла его за руку, увела в нашу спальню. Не смотря на призыв поговорить спокойно, сама я спокойной не была, меня трясло, я плакала, не переставая. - Нетесин меня не заставлял, не за что ему морду бить. Семья для меня - главное, Саш, ты знаешь, знаешь!
Только бы он не отталкивал меня! Я обнимала его, прижималась. Как мне объяснить, что уволиться - самое простое, что не могу я сказать «у меня семья, дети». У всех семьи!
- Саша, ты ведь не бросишь службу, правда? Я этого не требовала никогда, и не потребую. А моя работа совсем не так опасна, как твоя.
- Есть разница! Я мужчина, офицер, на первом месте у меня долг перед страной. Моя обязанность - защищать свою Родину, свою семью, обеспечивать будущее детей. Ты - женщина, для тебя главное - родить и вырастить детей!
Я открыла было рот, но он меня перебил.
- Если ты будешь мне сейчас про гендерное равенство рассказывать, я что-нибудь сломаю! Я не загоняю тебя в загон «койка, кухня, кирха», ты ученый, ты гений, у тебя есть многое, кроме обязанностей жены и матери. Но когда на кону твоя жизнь, судьба детей - я ничего знать не хочу, кроме одного - я не дам тебе поехать к этой гребаной пирамиде и провалиться там хрен знает куда!
Я уже еле дышала - и от волнения, смятения, и от того, что он сжимал меня до боли. Его беспокойство за меня, злость, тревога, мое чувство вины, и смутное предчувствие, что я должна настоять на своем, но что я рискую поссориться с мужем, что-то непоправимо сломать в наших отношениях, убить любовь, как бы банально это не звучало, все это переплавились во вспышку страсти. Сначала с привкусом злости, отчаяния, оттенком наказания. Я подчинялась, успокаивала, обволакивала, заклинала. Умоляла - я люблю тебя, я твоя… Навсегда - не уйду, не оставлю, не исчезну. Только поверь, поддержи, успокой!
Мы лежали, не в силах заговорить, пошевелиться.
- Любимый мой, родной, - целовала его, шептала нежности, гладила. - Не сердись пожалуйста! Не полезу я в эту пещеру.
- Не поедешь? - обрадовался муж, поцеловал.
- Мне надо поехать, - жалобно сказала я. - Но в пещеру я не полезу, обещаю, Сашуль!
Муж встал, молча ушел в ванную и запер за собой дверь.
Напряжение между нами заметила вся семья. Отец ничего не сказал, Вера Васильевна, разумеется, тоже. Высказался старший сын.
- Пап, вы с мамой поругались? - настороженно спросил Клим вечером. - Мам?
- Да, - не стала я врать. - Так бывает, сынуль, люди ссорятся, потом мирятся.
- А что же вы не помирились? - строго спросил сын.
- Пока не получилось, - призналась я. - Мы с папой… по-разному смотрим на один вопрос.
- Ну, так одинаково посмотрите, - велел ребенок. - Пап, а ты что молчишь?
- Не беспокойся, сын, - твердо успокоил Саша. - Мы поговорим еще с мамой и договоримся.
- Обещаете?
- Обещаем, обещаем, - заверили мы. Клим посмотрел на нас подозрительно.
- Ладно. К утру хоть помиритесь?
Я хихикнула, у Саши глаза потеплели. Норд гавкнул, напоминая, что ему гулять пора. Ушли, мы сидели на ковре, возились с маленькими. Андрюшка вовсю болтает, Игореня за ним тянется. Все повторяет - и слова, и игры, и шалости.
- Саш, может, поговорим? - я толкнула Горке мячик, он старательно запулил его другую сторону, побежал с радостным визгом. Муж промолчал.
- Саша, что ты молчишь?
- Что бы матом не ругаться, - буркнул муж. - Если ты надеешься, что я передумал - нет.
- Сашуль, я же обещала, что в эту пирамиду - ни ногой.
- И зачем ехать тогда? Сиди в кабинете, - Саша подавал Дрюньке деревянные детальки от мозаики.
- Там на месте смотреть надо, - обрадовалась я возможности поговорить с родным мужем. - Адьян с коллегами замеры разные делать будет, различным излучением воздействовать, магнитным потоком…
- Нас лишат родительских прав, - подумала я вслух, вылезая из такси. - Одиннадцатый час, родители пьяные, дети дома одни.
- Ты каждые пятнадцать минут звонила и смс-ки отправляла, все с ними в порядке, - успокаивающе погладил меня по спине муж, вызывая лифт.
Осторожно открыли дверь, прислушались. Тихо.
- Спят, наверное, - шепотом предположила я, прокрадываясь в гостиную.
- Спят, - подтвердил с дивана Клим, закрывая ноутбук.
- Как вы тут, сына? - спросила с облегчением, снимая пальто и усаживаясь рядом. - Не плакали?
- С чего? - удивился сын. - Как погуляли?
- Хорошо. Спасибо, сынуль, - потрепала его по коленке. - Все, отдыхай.
- Споки, - пожелал нам с Сашей ребенок.
- Я зайду на малых посмотреть, - предупредила я его. - Только переоденусь.
- Ага, - Клим заразительно зевнул. - Там Норд спит, на него не наступи.
На кухонном столе лежала моя «напоминалка» с расписанием, против каждого пункта аккуратно стояли галочки, в суповой чашке торчал помятый цикламен.
Глава 20.
Не думаю, что увидев меня на корпоративной вечеринке, Яшин вдруг решил, что пора бы мне уже на работу. Наверняка, какой-то разговор еще до нового года был. Как бы то ни было, девятого января он мне позвонил и предложил приступить к обязанностям «как можно быстрее».
Положила трубку в глубокой задумчивости. С одной стороны, я хотела больше времени проводить с детьми и выйти на работу, когда Игорене полтора года исполнится. С другой стороны, Андрюшка в яслях, с младшеньким по большей части сидит Вера Васильевна и дедушка (ой, будет папа к старости подкаблучником), а мне уже хочется, после двух лет дома, немного нагрузить голову.
- Вера Васильевна, а как вы посмотрите, если я выйду на работу? Пока обещают сокращенный рабочий день и перерыв на кормление.
- Сама смотри, Маша. А так мы с Севой справимся. Хоть с одним, хоть с двумя.
- Да, дочь, - поддакнул папа. - Я начинаю входить во вкус!
Очень хотелось саркастически хмыкнуть и глазки закатить, но я сдержалась.
- С Сашей еще поговорю, - решила я.
- Мам, а кем ты работаешь? - поинтересовался Клим за ужином, налегая на курицу. Я с удовольствием посмотрела, как ребенок ест, и положила ему еще ножку.
- Мама занимается расшифровкой древних записей. Это она поняла, как запустить противометеоритный щит, - с гордостью ответил за меня муж.
- Вот это да! - Клим даже жевать перестал. - Мам, ты крутая!
- Ну, я не одна, - сказала я чистую правду. - Нас целая группа была. Сейчас целый отдел работает.
- Но ты начальница? - сын не сомневался в ответе, со спокойной душой откусывая порядочный кусок. Я положила ему еще и крылышко.
- Начальница, - согласилась я. - Компота налить? Или сока?
- Не, я так, - отказался Клим. - Потом чай пить будем, с конфетами?
- Я - без, - решительно отказалась я. Я теперь до следующего нового года на конфеты смотреть не смогу!
- Марк! - мы обнялись. - Сто лет не виделись!
- Привет! - он отстранил меня, с блеском в глазах обвел взглядом. - Красавица! Повезло твоему мужу!
- Отставить обниматься, - прогудел Яшин. - Начинаем совещание. Марк Сергеевич, докладывай.
- В 2000 в озере Бездонное, в окрестностях подмосковного Солнечногорска, рыбаками был обнаружен спасательный жилет военно-морских сил США. По идентификатору, жилет принадлежит некоему Сэму Беловски, служившему на эсминце «Коуэлл». Сам Сэм числится пропавшим без вести после взрыва эсминца в Аденском порту в том же году. Тогда это записали в разряд фейковых новостей и забыли. Месяц назад на берегу Смердячьего озера нашли американский глубоководный беспилотный аппарат классификации X-Class. Эти аппараты представляют собой небольшие (до 3 м) БПА, которые должны обеспечивать действия групп сил спецопераций. Они могут вести разведку и обеспечивать действия корабельной ударной группировки.
По кабинету пронесся вполне объяснимый удивленный гул. Я терпеливо ждала момента, когда начну понимать - я-то тут каким боком?
- Смердячье озеро находится неподалеку от места слияния рек Поли и Воймеги. Водоем окружен сосновым лесом. Глубина озера — до тридцати пяти метров. Уровень воды в нем достаточно часто меняется, причины этого учеными пока не установлены. Меняется также и состав воды. Приблизительно двадцать лет назад воды озера были прозрачными, а сегодня они обладают желтоватым оттенком. Отличительной характеристикой озера является специфический запах, благодаря которому и возникло название озера. Однако это не болотный газ. Учеными выдвинуто несколько гипотез о происхождении озера. Наиболее распространенная из них связана с падением метеорита. Предположительно, метеорит упал здесь около десяти тысяч лет назад, изменив рельеф местности и русла рек. Водоем в образовавшейся впадине возник значительно позже. Озеро овеяно множеством легенд, о нем нередко рассказывают странные истории, является местом паломничества для тех, кто интересуется паранормальными явлениями. Все это, однако, не объясняет, каким образом подводный БПА возможного противника оказался в ста пятидесяти километрах от Москвы.
- Подводная лодка в песках Каракумы скоро тоже перестанет быть анекдотом, - Яшин поднялся, прошелся вдоль стола.
- Нам поставлена задача - в первую очередь систематизировать все найденные материалы, попытаться вычленить из них те, что содержат сведения о системе тоннелей. Только так мы сможем локализовать и блокировать выходы. Мария Всеволодовна, снова работаем вместе. Ваш отдел войдет в сводную группу в полном составе, руководителем группы назначен я, вы - моим заместителем.
У нас Вера Васильевна уволилась. Сначала в семье остро встал денежный вопрос. Она отказалась брать у нас оплату.
- Дети меня бабушкой зовут, а я деньги брать? Опять же, вы мне теперь не чужие, - она положила на стол снятые с карточки деньги, что я ей перечислила.
Мы с мужем переглянулись. Конечно, мы считали Веру Васильевну членом семьи, но я как-то стеснялась пользоваться ее добротой. Она и так не только с ребенком сидела - и ужин, частенько, готов, когда придем, и на уборку папу с Климом организует, под своим руководством. Андрюшка с яслях ангину подхватил - я на больничный не уходила, она сидела, и уколы сама ставила, и ингаляции ему делала, все же, она всю жизнь детской медсестрой проработала. Выздоровел - записала нас всех в бассейн, закаливанием заниматься, там в группу с девяти месяцев берут, теперь ходим три раза в неделю, увлеклись. Клим осваивает прыжки с трамплина, мы плаваем.
- Вера Васильевна, милая, - я обняла ее. - Спасибо вам большое! Конечно, мы теперь одна семья, вы столько труда и времени тратите на нас, столько любви, заботы. Никакими деньгами не измеришь, но… - я не могла подобрать правильные слова. Она обняла меня в ответ, погладила по спине.
- Тогда я увольняюсь, - огорошила она нас. - Официально! Буду просто бабушкой.
Саша проверял у Клима уроки, младшие дети возились с игрушками в гостиной под присмотром дедушки, мы остались вдвоем в кухне, накрывали к ужину.
- Маша, - смущенно начала Вера Васильевна. - Мне ведь тоже неловко. Я в вашу семью, можно сказать, втерлась. Овдовела я в двадцать четыре года, своих детей родить не успела. Замуж второй раз по молодости не вышла, по Юре тосковала очень, от кого другого родить - и в мыслях не было. Так жизнь прожила, только работой спасалась, сколько деток через мои руки прошли, а все не то… На пенсию вышла, почти сразу уволиться пришлось - сокращение, я бы не ушла, так девчонку бы молодую сократили, а у нее семья. Да и неправильно это… Тут вы няню искали, а я же няней не работала никогда, но дома тошно, решила попробовать. Как-то прижилась, прикипела к вам. Мальчишки мне уж родные, и вы с Сашей - как дети…
У меня слезы на глаза навернулись, и у нее. Поплакали. В гостиной послышался оживленный голос мужа, Клим засмеялся. Сейчас есть придут. Торопливо вытерли глаза и носы, засуетились. Вошли мужчины, отец с Сашей заметили, конечно, но мы успокаивающе покивали - все хорошо.
- Я не нахожу ничего похожего, ни одного намека на карту или схему, - Адам Предигер с раздражением отодвинул кипу бумаг.
- По-твоему, мы ищем что-то наподобие схемы московского метрополитена? - Нетесин раздраженно поморщился. - Маша, ты что молчишь?
- Слишком мало материалов расшифровано, для каких-либо выводов, - ответила я спокойно. - Я знаю, на тебя давят, Марк, но ты же умеешь даже под прессом лавировать.
- Дайте мне хоть какой-то результат! - давно я Нетесина таким не видела. - Завтра совещание у вице-премьера, что мне докладывать?
- Подожди, дай сказать, - я улыбалась, от чего Нетесин, кажется, злился еще больше. - Адьян, давай.
Лиджиев начал издалека, и для Нетесина совершенно не с того.
- Межпланетная транспортная сеть — чуть ли не самое удивительное явление в нашей Вселенной. Она представляет собой набор путей, основанных на конкурирующей тяжести небесных тел. Спутники и даже космические аппараты могут использовать транспортную сеть, чтобы перемещаться между объектами без использования энергии.
- Я не совсем понимаю, о чем вы сейчас, - он все же сдержался.
- Мы задумались - а что, если главное - не где тоннели выходят на поверхность, а как объекты в них перемещаются? Как Маша оказалась за полторы сотни километров от пирамиды Ёрд? С помощью какой движущей энергии переместился спасательный жилет? Можно ли предположить, что существует тоннель, целиком заполненный водой? Что, если это - воздействие магнитосферы планеты? И существует такая же транспортная сеть под поверхностью?
На Нетесина было страшно смотреть, и я незаметно погладила его по локтю.
- Вы, теоретики …, - не смотря на паузу, мы все поняли, что он хотел сказать. - Вы мне это предлагаете докладывать?!
- Мы предлагаем сказать, что, даже если мы найдем каждый из древних тоннелей, то пока отсутствует даже отдаленное представление, как запустить, или остановить, механизм перемещения. Нужна еще одна экспедиция на Байкал.
Марк выслушал меня молча, взял себя в руки.
- Перерыв на пятнадцать минут, коллеги. Я переговорю с куратором.
- Маша, ты с ума сошла?! Какая пирамида?! Ты чудом спаслась! - Саша взял меня за плечи, потряс. - Я не пущу тебя, слышишь?! Не пущу!
- Сашуль, но я должна, - попыталась я возразить. - У них нет другого специалиста такого профиля с требуемым уровнем подготовки…
- Маша, у меня нет другой жены, а у детей - матери! Пошли, - он рывком поднял меня из-за кухонного стола, потащил за собой по лестнице, открыл дверь в детскую. - Выбирай! Твоя работа или наши дети!
Я смотрела на мальчишек: раскинувшегося на животе Клима - одеяло поперек, ноги торчат, он ежится, никак под ним не поместится. На Андрюшку - одна нога торчит из опущенной до половины боковинки - пока спит, не вывалится, зато самостоятельно бойко вылезает и залезает, под боком Думка, они его вечно с Игорешкой делят, значит, отбил. Игореня спал, поджав коленки, опять большой палец сосет. Прошла мимо мужа, поправила одеяло старшему, положила поудобней среднего, отняла палец у маленького. Вышла из спальни, слезы текли и текли.
- Это запрещенный прием, - всхлипнула я, обнимая Сашу.
- Я на все пойду, - жестко сказал муж. - Выбирай: семья или работа. Не можешь отказаться ехать - увольняйся. Завтра.
- Я не могу! Я не могу людей подвести!
- А семью осиротить можешь! *************! - Сашка выматерился, я никогда от него не слышала таких слов. - Я Нетесину морду набью! Увольняйся!
- Сашуль, давай спокойно поговорим, - взяла его за руку, увела в нашу спальню. Не смотря на призыв поговорить спокойно, сама я спокойной не была, меня трясло, я плакала, не переставая. - Нетесин меня не заставлял, не за что ему морду бить. Семья для меня - главное, Саш, ты знаешь, знаешь!
Только бы он не отталкивал меня! Я обнимала его, прижималась. Как мне объяснить, что уволиться - самое простое, что не могу я сказать «у меня семья, дети». У всех семьи!
- Саша, ты ведь не бросишь службу, правда? Я этого не требовала никогда, и не потребую. А моя работа совсем не так опасна, как твоя.
- Есть разница! Я мужчина, офицер, на первом месте у меня долг перед страной. Моя обязанность - защищать свою Родину, свою семью, обеспечивать будущее детей. Ты - женщина, для тебя главное - родить и вырастить детей!
Я открыла было рот, но он меня перебил.
- Если ты будешь мне сейчас про гендерное равенство рассказывать, я что-нибудь сломаю! Я не загоняю тебя в загон «койка, кухня, кирха», ты ученый, ты гений, у тебя есть многое, кроме обязанностей жены и матери. Но когда на кону твоя жизнь, судьба детей - я ничего знать не хочу, кроме одного - я не дам тебе поехать к этой гребаной пирамиде и провалиться там хрен знает куда!
Я уже еле дышала - и от волнения, смятения, и от того, что он сжимал меня до боли. Его беспокойство за меня, злость, тревога, мое чувство вины, и смутное предчувствие, что я должна настоять на своем, но что я рискую поссориться с мужем, что-то непоправимо сломать в наших отношениях, убить любовь, как бы банально это не звучало, все это переплавились во вспышку страсти. Сначала с привкусом злости, отчаяния, оттенком наказания. Я подчинялась, успокаивала, обволакивала, заклинала. Умоляла - я люблю тебя, я твоя… Навсегда - не уйду, не оставлю, не исчезну. Только поверь, поддержи, успокой!
Мы лежали, не в силах заговорить, пошевелиться.
- Любимый мой, родной, - целовала его, шептала нежности, гладила. - Не сердись пожалуйста! Не полезу я в эту пещеру.
- Не поедешь? - обрадовался муж, поцеловал.
- Мне надо поехать, - жалобно сказала я. - Но в пещеру я не полезу, обещаю, Сашуль!
Муж встал, молча ушел в ванную и запер за собой дверь.
Напряжение между нами заметила вся семья. Отец ничего не сказал, Вера Васильевна, разумеется, тоже. Высказался старший сын.
- Пап, вы с мамой поругались? - настороженно спросил Клим вечером. - Мам?
- Да, - не стала я врать. - Так бывает, сынуль, люди ссорятся, потом мирятся.
- А что же вы не помирились? - строго спросил сын.
- Пока не получилось, - призналась я. - Мы с папой… по-разному смотрим на один вопрос.
- Ну, так одинаково посмотрите, - велел ребенок. - Пап, а ты что молчишь?
- Не беспокойся, сын, - твердо успокоил Саша. - Мы поговорим еще с мамой и договоримся.
- Обещаете?
- Обещаем, обещаем, - заверили мы. Клим посмотрел на нас подозрительно.
- Ладно. К утру хоть помиритесь?
Я хихикнула, у Саши глаза потеплели. Норд гавкнул, напоминая, что ему гулять пора. Ушли, мы сидели на ковре, возились с маленькими. Андрюшка вовсю болтает, Игореня за ним тянется. Все повторяет - и слова, и игры, и шалости.
- Саш, может, поговорим? - я толкнула Горке мячик, он старательно запулил его другую сторону, побежал с радостным визгом. Муж промолчал.
- Саша, что ты молчишь?
- Что бы матом не ругаться, - буркнул муж. - Если ты надеешься, что я передумал - нет.
- Сашуль, я же обещала, что в эту пирамиду - ни ногой.
- И зачем ехать тогда? Сиди в кабинете, - Саша подавал Дрюньке деревянные детальки от мозаики.
- Там на месте смотреть надо, - обрадовалась я возможности поговорить с родным мужем. - Адьян с коллегами замеры разные делать будет, различным излучением воздействовать, магнитным потоком…
