Гигантский корабль, сверкая огнями, плавно поплыл по орбите, давая начало бесконечной невидимой спирали. В пределах солнечной системы мы должны были находиться ещё декаду, постепенно набирая скорость. Двигатели работали на десятой части мощности, команда привыкала к замкнутому пространству, однообразным занятиям, постоянному шуму и вибрации, искусственному воздуху и воде. Я сосредоточился на выполнении программы исследований, много читал в свободное время, начал писать научный труд - раньше времени не было. Я был одинок, и хоть особого дефицита общения не было - мы собирались на общие трапезы, вместе оставались в гостиной после ужина, - мне не хватало Литоньи. Впрочем, несмотря на все ещё сохранявшуюся возможность в любой момент вызвать любого абонента на связь, я вообще избегал контактов с Землей и Марсом, кроме обязательных отчетов. Пуповина была обрезана навсегда. Другие мои коллеги, напротив, старались как можно чаще общаться, узнавать новости, жадно ловили всю доступную информацию, как будто стремились напитаться ими впрок. Это праздное любопытство немного раздражало меня, но не более, пока не привело к необратимым, а впоследствии трагическим последствиям.
Информация о неожиданно обнаруженной лунной обсерваторией комете пришла по официальному каналу с пометкой «для ограниченного числа лиц». Пришелица из невообразимых глубин галактики шла со стороны солнца, по какой-то сложной, плохо рассчитываемой траектории. Орбиты всех небесных тел подчиняются единым законам тяготения. На них влияют близость к светилу, прохождение вблизи планет. Однако эта конкретная комета и двигалась быстрее, чем прочие, и обогнала Венеру, практически не отклонившись. Сразу после обнаружения астрономы отнеслись к находке, как к научной загадке, и только. Однако сделанные ими первые же расчеты показали весьма большую вероятность критического сближения с Землей. Поэтому учёное сообщество углубилось в изучение проблемы, а обыватели проводили ночи, любуясь редким космическим зрелищем. Особой тревоги явление не вызвало, поскольку последнее столетие обитаемые планеты были защищены специальным куполом. В древности Земля не раз подвергалась ударам из космоса, а потому были предприняты меры по созданию глобальной системы безопасности. Также была защищена Четвёртая планета, вернее, то её полушарие, где располагалось обширное подземное поселение.
Мы ожидали запуска двигателей на полную мощность, после чего набранная скорость, а также законы движения планет и других небесных тел не позволят нам вернуться к Солнцу в течение десятилетий, даже если бы мы захотели, по каким-либо причинам, прервать полёт. Автоматы получили отложенную команду и следующей ночью без участия человека наш корабль стал бы недоступен для наблюдения из Солнечной системы. Мы все собрались в общей гостиной на праздничный ужин и последний сеанс связи с Землей. Настроение было взволновано-приподнятым, мы открыли вино и встретили включившийся экран поднятыми бокалами и улыбками. Однако выражение лица Верховного Правителя и темные, почти траурные одежды заставило нас всех замереть.
- Только что закончилось заседание Высокого Собрания. Нам сообщили… это известие…
Я не узнавал в этом старике, едва внятно выговаривающем слова, всегда величественного, невозмутимого моложавого главу. Правитель заметно подрагивающей рукой на несколько секунд закрыл лицо, беря себя в руки.
- Комета, приближающаяся к Земле, пересечёт её орбиту через сорок восемь часов. Столкновение неизбежно, - заговорил он бесстрастно. - Ядро кометы, по прогнозам ученых состоящие из супертвёрдых веществ, диаметром более десяти километров, упадет в океан. Энергия соударения будет столь высокой, что приведет к катастрофе глобального масштаба. Весьма вероятно, что в месте удара разрушится земная кора. После падения возникнет водяной вал высотой от глубины океана в месте падения до нескольких сот метров при затухании амплитуды на расстоянии десятков тысяч километров. Последствия для биосферы усугубятся из-за интенсивного рассеивания кометного вещества. Наша цивилизация погибнет.
Люди за моей спиной повскакивали с мест, раздались возгласы ужаса. Я тоже не сдержался. Больше всего меня поразила и возмутила обреченность, звучавшая в его голосе.
- Почему вы ничего не предпринимаете?! Нужно попытаться разрушить ядро, а от осколков нас защитит купол!
- Это невозможно, - Правитель откинулся в своём кресле, безвольно опустив руки. - У нас есть космические корабли, но нет оборудования, вооружений, чтобы разрушить комету.
- Нужно хотя бы попытаться! - я невольно схватился за голову.
- Было предпринято несколько попыток, втайне, - тусклым мертвым голосом заговорил Правитель. - Надежды больше нет.
Я рухнул в кресло, не в силах вынести эту пытку. Мы обладали технологиями, позволяющими лететь к звёздам, построили города не только на Земле, но и на других планетах, нам покорилось время! Мы были могущественны как боги, в которых давно перестали верить. По крайней мере, мы так считали. За одну минуту эта иллюзия была разбита на миллионы режущих осколков.
- Неужели все погибнут? - я даже не узнал голос того, кому принадлежал этот горестный выкрик.
- Кто-то, быть может, выживет. Но цивилизация исчезнет. Сегодня я обращусь к народу.
Экран погас. Мы остались в абсолютной тишине, потрясенные услышанным, не в состоянии до конца поверить и принять обрушившуюся на нас реальность…»
Мария Всеволодовна замолчала, положила на стол планшет. В её Центре занималась расшифровкой документов с корабля, и в числе первых переводили обнаруженный Матвеем Волконским дневник. А поскольку почти все взрослые члены семьи имели допуск к гостайне, а особых секретов записи не содержали, Маша читала отрывки на очередных субботних посиделках.
- Пожалуй, надо прерваться, - Людмила Евгеньевна встала. - Мальчики, самовар поставите?
В тишине и сумраке короткой летней ночи, разбиваемой раскатами далекого грома, рассказ давно умершего человека о разыгравшейся тысячелетия назад трагедии воспринимался особенно реалистично. Машин голос звучал то громче, то стихал, пока она пила воду или брала паузу.
«- … я отменил команду автоматам. Мы нарушили сроки включения межзвездных двигателей. Среди нас разгорелись споры, команда разделилась. Кто-то до хрипоты спорил, требуя вернуться и атаковать комету, хотя у нас не было на борту оружия. Тогда они стали настаивать на том, чтобы нам пожертвовать собой и пойти на таран. Простые расчеты говорили, что идея провальная, мы разобьёмся, но комета не изменит траекторию. Другие тоже говорили, что нужно вернуться, и эвакуировать людей. Куда эвакуировать, если поселения на Луне и Марсе зависят от поставок ресурсов с Земли? Я остался привержен главной цели нашей экспедиции - мы должны лететь к системе Пи-3 Ориона, провести исследования и обогатить нашу цивилизацию новыми знаниями.
- Наша цивилизация гибнет! - неистовствовали мои оппоненты. - Кому нужен наш полёт? Нам не к кому будет вернуться!
- Я верю, что человечество не погибнет, - твердил я упрямо. - Цивилизация возродится, рано или поздно. Наши исследования мы привезем нашим далёким потомкам, мы станем не осколком погибшей Земли, а частью нового мира.
Сорок восемь часов до катастрофы всем дались тяжело. Чувство бессилия, неверия, сменились чувством глубокого горя и апатии. Я поддался общим настроениям и сделал то, что запретил себе ранее. Я связался с Литоньей. Разговор был коротким и оставил тягостные воспоминания. Она находилась на Марсе и передала мне, что среди поселенцев ходят разговоры о нашем возвращении. Мне показалось, что она ждёт этого, и мне было невыносимо горько сказать ей, что мы не прервем полет.
- Ты прав, Вижес, - она смотрела на меня своими большими тёмными глазами. - Нельзя все бросать. Нужно продолжать работу. Я сейчас занимаюсь изучением той области космоса, откуда у нам пришла эта комета и возможные риски в будущем. Есть предположение, что существует некое облако, при возмущении которого кометы и астероиды меняют свои орбиты и устремляются к солнцу, атакуя внутренние планеты и Землю. В таком возмущении, причины которого мне не ясны, просчитывается определенная периодичность.
Я всегда восхищался ясностью и стройностью её мышления, глубиной познаний и широтой горизонта планирования. Мне стало горько, что такая личность погибнет. А ведь не будь этой злосчастной беременности, она была бы со мной и в безопасности.
- Надеюсь, мне удастся не только вычислить срок очередной катастрофы, но и оставить потомкам знак, чтобы они могли подготовиться.
Мне хотелось плакать, и в тоже время я был безумно восхищен Литоньей. Вообще, в нашу последнюю встречу я больше слушал. Говорила она.
- Я не знаю, что будет с нами дальше, - её ладонь легла на выступающий живот. - Надеюсь, мы выживем.
Я понял, что она говорит о нашем ребенке. Первый раз я признал это. Ребенок не только её, он и мое продолжение. Время сеанса связи подходило к концу, и я вдруг понял, что должен сказать.
- Литонья, послушай меня. Это очень важно. Какой бы глобальной не была катастрофа и ее последствия, после того, как бури стихнут - возвращайтесь на Землю. Вы не выживите на Марсе - под искусственным куполом, с минимумом продуктов, выращиваемых в оранжереях, в условиях повышенной радиации. Скорее всего, вы утратите технологии, вам придётся скатиться на почти первобытный уровень - но у вас будет воздух для дыхания, вода для питья. И еда. Если не наступит ледниковый период… Любовь моя, - голос мой дрогнул. - Береги себя! Живи, ради всех богов!
Никто не слышал и никогда не узнал, как я рыдал, уткнувшись в свою кровать. Потрясение от последней встречи с женой было настолько велико, что последующие события уже не могли никак повлиять на мой дух. Но разум потрясли кадры, снятые одним из кораблей с орбиты. Осколок кометы врезался в океан. Часть суши погрузилась в пучину, целые города были смыты. Начались извержения вулканов, землетрясения. Из-за извержений небо заволокло облаками пепла. Нам было невозможно оценить степень человеческих потерь, мы только надеялись, что выжившие смогут пережить несколько лет наступившей зимы. Из-за помех связь прекратилась. Мы были оторваны от разрушенной родины и не могли ничем помочь.
Тянуть больше было невозможно. Я дал команду автоматам на старт. В последнюю ночь в Солнечной системе каким-то чудом нам удалось принять отправленное с Марса послание. Оно было коротким, но крайне важным. Для тех, кого, как я надеялся, сможем спасти в далёком будущем.
Мария Всеволодовна отложила стопку листков, потёрла глаза.
- Дальше всё совсем грустно. Никто из экипажа, кроме Вижеса, не достиг цели путешествия. Люди заболевали на фоне стресса, один сошел с ума. Кто-то умер от болезни, некоторые покончили с собой от депрессии. Вижес, конечно, был потрясающим человеком, огромной силы воли, интеллекта. Он угас уже после отлета к Земле. Жизненные силы оставили его. Но он провел гигантскую работу по сбору информации по звездной системе, в которой побывал, систематизировал данные о своей родной цивилизации, выделил в отдельный блок астрономические данные, собранные Литоньей и обработанные им. Он достоин памятника в каждом городе Земли. Но увы. Этот корабль тайна, завёрнутая в загадку.
- Я так понимаю, есть много чего, даже в этом дневнике, что мы не узнаем никогда, - подвёл итог ночным посиделкам Никита.
- Абсолютное большинство жителей Земли не подозревает даже о существовании этих записей, - ответил ему Кирилл. - Так что смотря с чем сравнивать - знаем мы много или мало.
- Я плакать хотела всё время, что Машу слушала, - Людмила Евгеньевна задумчиво водила рукой по подлокотнику кресла. - Тысячелетия прошли, а мне жаль этих людей.
- Особенно, когда думаешь, что такой катастрофы удалось избежать благодаря Бате, Артему Арсеньевичу и Сане, - прогудел Матвей.
- Ну, не только нам, - Игорь Вадимович любил точность и справедливость. - И в космос не мы одни летали. Да и Маша, Нетесин, вся их группа постарались.
И тут Рита увидела, как Мария Всеволодовна смотрит на Матвея Волконского. Сердце сжалось от предчувствия, мелькнуло воспоминание, которого она боялась.
- Нет, только не это, - прошептала она так тихо, что никто, даже сидящий рядом брат не услышал.
- Маша, а там, в той системе, нашли они обитаемые планеты? - спросила Людмила Евгеньевна. - Или это секрет-секрет?
- Гостайна, - без улыбки ответила Колодей.
- Ну, хоть намекни, - не сдался ее старший сын. - Если есть - моргни левым глазом, нет - правым.
Мария Всеволодовна старательно поморгала обоими глазами.
- Вольфрам, - рассмеялась Людмила Евгеньевна.
Ещё немного посидели и разошлись спать. Рита с Матвеем проверили крепко спящих близняшек - те сопели, обнявшись и сбросив одеяло; сбегали в душ и легли. Была уже поздняя ночь, да и впечатлений было столько, что разговаривать не хотелось. Рита прижалась к спине мужа, притиснула к себе его большую теплую руку и так, в коконе его тепла, попыталась уснуть. Сон всё не шёл, она слушала размеренное дыхание Матвея и старалась не думать о том странном сне, что приснился ей во время странных событий, произошедших с ними на Ленских столбах. Прошло столько лет, а она помнила его в деталях.
Большое помещение, которое она посчитала лабораторией. Шум приборов, голоса. Много людей, одетых в одинаковые синие комбинезоны с незнакомой ей эмблемой - причудливо соединённых опрокинутой восьмерки и спирали. За стеклом - испытательная камера, пустая комната со светящимся круглым подиумом. На этом подиуме стоит её Матвей, только повзрослевший. И пока она стоит и смотрит, даже не догадываясь, что здесь происходит, сверху на подиум начинает медленно, вращаясь, наползать диск, испускающий лучи. Неоновые нити переплетались, пульсировали, в так механическому голосу, ведущему обратный отсчет, и на счет «ноль» диски сверху и снизу вспыхнули нестерпимо ярким белым светом. Рита вздрогнула всем телом, потому что знала, что Матвей исчез навсегда.
Рита беззвучно заплакала. Они с Матвеем много раз обсуждали свои сны. Не обычные, что снятся любому человеку, а пророческие, как бы смешно это не звучало. Многое, что им показали, уже сбылось, что-то - они точно знали - уже не произойдет, потому что наступила не одна вероятность, а другая. И она так надеялась, что Матвей никогда больше не будет участвовать в экспериментах со временем, что они миновали эту развилку. И вот сегодня она по молчанию Марии Всеволодовны, по ее взгляду поняла - ничего еще не кончилось. В корабле-пришельце обнаружен прибор, влияющий на время. Рита пока не знала, как и когда Матвею предложат участвовать в эксперименте, почему именно ему, но была абсолютно уверена, что он согласится.
- Ритуля? - позвал Матвей. - Ты плачешь, что ли?
- Нет, - торопливо вытирая лицо о подушку, ответила Рита почти спокойно. - Не плачу. Уснуть не могу.
Его губы коснулись мочки уха, щеки, шеи, она чувствовала, как короткая щетина немного царапает ее кожу, ощущала его дыхание и то, как его тело прижимается к ней. Прелюдия была короткой, финал - острым и бурным, а сон - без сновидений.
Информация о неожиданно обнаруженной лунной обсерваторией комете пришла по официальному каналу с пометкой «для ограниченного числа лиц». Пришелица из невообразимых глубин галактики шла со стороны солнца, по какой-то сложной, плохо рассчитываемой траектории. Орбиты всех небесных тел подчиняются единым законам тяготения. На них влияют близость к светилу, прохождение вблизи планет. Однако эта конкретная комета и двигалась быстрее, чем прочие, и обогнала Венеру, практически не отклонившись. Сразу после обнаружения астрономы отнеслись к находке, как к научной загадке, и только. Однако сделанные ими первые же расчеты показали весьма большую вероятность критического сближения с Землей. Поэтому учёное сообщество углубилось в изучение проблемы, а обыватели проводили ночи, любуясь редким космическим зрелищем. Особой тревоги явление не вызвало, поскольку последнее столетие обитаемые планеты были защищены специальным куполом. В древности Земля не раз подвергалась ударам из космоса, а потому были предприняты меры по созданию глобальной системы безопасности. Также была защищена Четвёртая планета, вернее, то её полушарие, где располагалось обширное подземное поселение.
Мы ожидали запуска двигателей на полную мощность, после чего набранная скорость, а также законы движения планет и других небесных тел не позволят нам вернуться к Солнцу в течение десятилетий, даже если бы мы захотели, по каким-либо причинам, прервать полёт. Автоматы получили отложенную команду и следующей ночью без участия человека наш корабль стал бы недоступен для наблюдения из Солнечной системы. Мы все собрались в общей гостиной на праздничный ужин и последний сеанс связи с Землей. Настроение было взволновано-приподнятым, мы открыли вино и встретили включившийся экран поднятыми бокалами и улыбками. Однако выражение лица Верховного Правителя и темные, почти траурные одежды заставило нас всех замереть.
- Только что закончилось заседание Высокого Собрания. Нам сообщили… это известие…
Я не узнавал в этом старике, едва внятно выговаривающем слова, всегда величественного, невозмутимого моложавого главу. Правитель заметно подрагивающей рукой на несколько секунд закрыл лицо, беря себя в руки.
- Комета, приближающаяся к Земле, пересечёт её орбиту через сорок восемь часов. Столкновение неизбежно, - заговорил он бесстрастно. - Ядро кометы, по прогнозам ученых состоящие из супертвёрдых веществ, диаметром более десяти километров, упадет в океан. Энергия соударения будет столь высокой, что приведет к катастрофе глобального масштаба. Весьма вероятно, что в месте удара разрушится земная кора. После падения возникнет водяной вал высотой от глубины океана в месте падения до нескольких сот метров при затухании амплитуды на расстоянии десятков тысяч километров. Последствия для биосферы усугубятся из-за интенсивного рассеивания кометного вещества. Наша цивилизация погибнет.
Люди за моей спиной повскакивали с мест, раздались возгласы ужаса. Я тоже не сдержался. Больше всего меня поразила и возмутила обреченность, звучавшая в его голосе.
- Почему вы ничего не предпринимаете?! Нужно попытаться разрушить ядро, а от осколков нас защитит купол!
- Это невозможно, - Правитель откинулся в своём кресле, безвольно опустив руки. - У нас есть космические корабли, но нет оборудования, вооружений, чтобы разрушить комету.
- Нужно хотя бы попытаться! - я невольно схватился за голову.
- Было предпринято несколько попыток, втайне, - тусклым мертвым голосом заговорил Правитель. - Надежды больше нет.
Я рухнул в кресло, не в силах вынести эту пытку. Мы обладали технологиями, позволяющими лететь к звёздам, построили города не только на Земле, но и на других планетах, нам покорилось время! Мы были могущественны как боги, в которых давно перестали верить. По крайней мере, мы так считали. За одну минуту эта иллюзия была разбита на миллионы режущих осколков.
- Неужели все погибнут? - я даже не узнал голос того, кому принадлежал этот горестный выкрик.
- Кто-то, быть может, выживет. Но цивилизация исчезнет. Сегодня я обращусь к народу.
Экран погас. Мы остались в абсолютной тишине, потрясенные услышанным, не в состоянии до конца поверить и принять обрушившуюся на нас реальность…»
Мария Всеволодовна замолчала, положила на стол планшет. В её Центре занималась расшифровкой документов с корабля, и в числе первых переводили обнаруженный Матвеем Волконским дневник. А поскольку почти все взрослые члены семьи имели допуск к гостайне, а особых секретов записи не содержали, Маша читала отрывки на очередных субботних посиделках.
- Пожалуй, надо прерваться, - Людмила Евгеньевна встала. - Мальчики, самовар поставите?
Прода от 28.08.2023, 22:10
В тишине и сумраке короткой летней ночи, разбиваемой раскатами далекого грома, рассказ давно умершего человека о разыгравшейся тысячелетия назад трагедии воспринимался особенно реалистично. Машин голос звучал то громче, то стихал, пока она пила воду или брала паузу.
«- … я отменил команду автоматам. Мы нарушили сроки включения межзвездных двигателей. Среди нас разгорелись споры, команда разделилась. Кто-то до хрипоты спорил, требуя вернуться и атаковать комету, хотя у нас не было на борту оружия. Тогда они стали настаивать на том, чтобы нам пожертвовать собой и пойти на таран. Простые расчеты говорили, что идея провальная, мы разобьёмся, но комета не изменит траекторию. Другие тоже говорили, что нужно вернуться, и эвакуировать людей. Куда эвакуировать, если поселения на Луне и Марсе зависят от поставок ресурсов с Земли? Я остался привержен главной цели нашей экспедиции - мы должны лететь к системе Пи-3 Ориона, провести исследования и обогатить нашу цивилизацию новыми знаниями.
- Наша цивилизация гибнет! - неистовствовали мои оппоненты. - Кому нужен наш полёт? Нам не к кому будет вернуться!
- Я верю, что человечество не погибнет, - твердил я упрямо. - Цивилизация возродится, рано или поздно. Наши исследования мы привезем нашим далёким потомкам, мы станем не осколком погибшей Земли, а частью нового мира.
Сорок восемь часов до катастрофы всем дались тяжело. Чувство бессилия, неверия, сменились чувством глубокого горя и апатии. Я поддался общим настроениям и сделал то, что запретил себе ранее. Я связался с Литоньей. Разговор был коротким и оставил тягостные воспоминания. Она находилась на Марсе и передала мне, что среди поселенцев ходят разговоры о нашем возвращении. Мне показалось, что она ждёт этого, и мне было невыносимо горько сказать ей, что мы не прервем полет.
- Ты прав, Вижес, - она смотрела на меня своими большими тёмными глазами. - Нельзя все бросать. Нужно продолжать работу. Я сейчас занимаюсь изучением той области космоса, откуда у нам пришла эта комета и возможные риски в будущем. Есть предположение, что существует некое облако, при возмущении которого кометы и астероиды меняют свои орбиты и устремляются к солнцу, атакуя внутренние планеты и Землю. В таком возмущении, причины которого мне не ясны, просчитывается определенная периодичность.
Я всегда восхищался ясностью и стройностью её мышления, глубиной познаний и широтой горизонта планирования. Мне стало горько, что такая личность погибнет. А ведь не будь этой злосчастной беременности, она была бы со мной и в безопасности.
- Надеюсь, мне удастся не только вычислить срок очередной катастрофы, но и оставить потомкам знак, чтобы они могли подготовиться.
Мне хотелось плакать, и в тоже время я был безумно восхищен Литоньей. Вообще, в нашу последнюю встречу я больше слушал. Говорила она.
- Я не знаю, что будет с нами дальше, - её ладонь легла на выступающий живот. - Надеюсь, мы выживем.
Я понял, что она говорит о нашем ребенке. Первый раз я признал это. Ребенок не только её, он и мое продолжение. Время сеанса связи подходило к концу, и я вдруг понял, что должен сказать.
- Литонья, послушай меня. Это очень важно. Какой бы глобальной не была катастрофа и ее последствия, после того, как бури стихнут - возвращайтесь на Землю. Вы не выживите на Марсе - под искусственным куполом, с минимумом продуктов, выращиваемых в оранжереях, в условиях повышенной радиации. Скорее всего, вы утратите технологии, вам придётся скатиться на почти первобытный уровень - но у вас будет воздух для дыхания, вода для питья. И еда. Если не наступит ледниковый период… Любовь моя, - голос мой дрогнул. - Береги себя! Живи, ради всех богов!
Никто не слышал и никогда не узнал, как я рыдал, уткнувшись в свою кровать. Потрясение от последней встречи с женой было настолько велико, что последующие события уже не могли никак повлиять на мой дух. Но разум потрясли кадры, снятые одним из кораблей с орбиты. Осколок кометы врезался в океан. Часть суши погрузилась в пучину, целые города были смыты. Начались извержения вулканов, землетрясения. Из-за извержений небо заволокло облаками пепла. Нам было невозможно оценить степень человеческих потерь, мы только надеялись, что выжившие смогут пережить несколько лет наступившей зимы. Из-за помех связь прекратилась. Мы были оторваны от разрушенной родины и не могли ничем помочь.
Тянуть больше было невозможно. Я дал команду автоматам на старт. В последнюю ночь в Солнечной системе каким-то чудом нам удалось принять отправленное с Марса послание. Оно было коротким, но крайне важным. Для тех, кого, как я надеялся, сможем спасти в далёком будущем.
Мария Всеволодовна отложила стопку листков, потёрла глаза.
- Дальше всё совсем грустно. Никто из экипажа, кроме Вижеса, не достиг цели путешествия. Люди заболевали на фоне стресса, один сошел с ума. Кто-то умер от болезни, некоторые покончили с собой от депрессии. Вижес, конечно, был потрясающим человеком, огромной силы воли, интеллекта. Он угас уже после отлета к Земле. Жизненные силы оставили его. Но он провел гигантскую работу по сбору информации по звездной системе, в которой побывал, систематизировал данные о своей родной цивилизации, выделил в отдельный блок астрономические данные, собранные Литоньей и обработанные им. Он достоин памятника в каждом городе Земли. Но увы. Этот корабль тайна, завёрнутая в загадку.
- Я так понимаю, есть много чего, даже в этом дневнике, что мы не узнаем никогда, - подвёл итог ночным посиделкам Никита.
- Абсолютное большинство жителей Земли не подозревает даже о существовании этих записей, - ответил ему Кирилл. - Так что смотря с чем сравнивать - знаем мы много или мало.
- Я плакать хотела всё время, что Машу слушала, - Людмила Евгеньевна задумчиво водила рукой по подлокотнику кресла. - Тысячелетия прошли, а мне жаль этих людей.
- Особенно, когда думаешь, что такой катастрофы удалось избежать благодаря Бате, Артему Арсеньевичу и Сане, - прогудел Матвей.
- Ну, не только нам, - Игорь Вадимович любил точность и справедливость. - И в космос не мы одни летали. Да и Маша, Нетесин, вся их группа постарались.
И тут Рита увидела, как Мария Всеволодовна смотрит на Матвея Волконского. Сердце сжалось от предчувствия, мелькнуло воспоминание, которого она боялась.
- Нет, только не это, - прошептала она так тихо, что никто, даже сидящий рядом брат не услышал.
Прода от 08.12.2024, 17:51
- Маша, а там, в той системе, нашли они обитаемые планеты? - спросила Людмила Евгеньевна. - Или это секрет-секрет?
- Гостайна, - без улыбки ответила Колодей.
- Ну, хоть намекни, - не сдался ее старший сын. - Если есть - моргни левым глазом, нет - правым.
Мария Всеволодовна старательно поморгала обоими глазами.
- Вольфрам, - рассмеялась Людмила Евгеньевна.
Ещё немного посидели и разошлись спать. Рита с Матвеем проверили крепко спящих близняшек - те сопели, обнявшись и сбросив одеяло; сбегали в душ и легли. Была уже поздняя ночь, да и впечатлений было столько, что разговаривать не хотелось. Рита прижалась к спине мужа, притиснула к себе его большую теплую руку и так, в коконе его тепла, попыталась уснуть. Сон всё не шёл, она слушала размеренное дыхание Матвея и старалась не думать о том странном сне, что приснился ей во время странных событий, произошедших с ними на Ленских столбах. Прошло столько лет, а она помнила его в деталях.
Большое помещение, которое она посчитала лабораторией. Шум приборов, голоса. Много людей, одетых в одинаковые синие комбинезоны с незнакомой ей эмблемой - причудливо соединённых опрокинутой восьмерки и спирали. За стеклом - испытательная камера, пустая комната со светящимся круглым подиумом. На этом подиуме стоит её Матвей, только повзрослевший. И пока она стоит и смотрит, даже не догадываясь, что здесь происходит, сверху на подиум начинает медленно, вращаясь, наползать диск, испускающий лучи. Неоновые нити переплетались, пульсировали, в так механическому голосу, ведущему обратный отсчет, и на счет «ноль» диски сверху и снизу вспыхнули нестерпимо ярким белым светом. Рита вздрогнула всем телом, потому что знала, что Матвей исчез навсегда.
Рита беззвучно заплакала. Они с Матвеем много раз обсуждали свои сны. Не обычные, что снятся любому человеку, а пророческие, как бы смешно это не звучало. Многое, что им показали, уже сбылось, что-то - они точно знали - уже не произойдет, потому что наступила не одна вероятность, а другая. И она так надеялась, что Матвей никогда больше не будет участвовать в экспериментах со временем, что они миновали эту развилку. И вот сегодня она по молчанию Марии Всеволодовны, по ее взгляду поняла - ничего еще не кончилось. В корабле-пришельце обнаружен прибор, влияющий на время. Рита пока не знала, как и когда Матвею предложат участвовать в эксперименте, почему именно ему, но была абсолютно уверена, что он согласится.
- Ритуля? - позвал Матвей. - Ты плачешь, что ли?
- Нет, - торопливо вытирая лицо о подушку, ответила Рита почти спокойно. - Не плачу. Уснуть не могу.
Его губы коснулись мочки уха, щеки, шеи, она чувствовала, как короткая щетина немного царапает ее кожу, ощущала его дыхание и то, как его тело прижимается к ней. Прелюдия была короткой, финал - острым и бурным, а сон - без сновидений.
