Тогда Ваня почувствовал, что где то уже видел её, но где именно, не мог вспомнить. Он долго ходил вокруг девочки, не решаясь подойти, пока она сама, через плечо, не спросила:
- Ну, что ты всё ходишь вокруг меня?
И мальчик не нашёл ничего лучшего, чем сказать:
-Хочешь, фокус покажу?
Девочка заинтересованно повернулась к нему и вызывающе ответила:
-Хочу!
- Тогда назови два любых числа. Только больших. И какое математическое действие с ними нужно сделать.
Взгляд девочки уже не был грустным. А на губах заиграла насмешливая улыбка.
С тех пор они почти не расставались.
После знакомства с Николаем, жизнь Лебедева резко изменилась. Он понял, что нашёл друга, которого искал всю жизнь. Уверенный, знающий толк в жизни, ценящий верность и преданность, он полностью разделял взгляды Ивана на институт семьи, восхищался его преданностью жене и не смеялся над постоянством.
Николай, казалось, навсегда поселился у Плетнёва. Михаил не обращал на него никакого внимания, просто воспринимал, как должное. Иван не понимал, что их объединяет, почему они живут в одном доме. Как вообще такой балагур и весельчак, как Мишка мог приютить у себя угрюмого старомодного Николая с его постоянными нападками на современную молодёжь.
В конце концов, Лебедев решил, что каждый человек имеет право не только на ошибки, но и поступать в разрез со своими принципами. Несмотря на разность характеров, Николай и Михаил мирно существовали в одном доме, умело разделив зоны общения и времяпровождения. Они не мешали друг другу, не соприкасались интересами, не критиковали. Просто жили рядом. Видимо, это было выгодно. Выгодно им обоим. Правда, в чём эта выгода, Иван не понимал, да ему это и не нужно было.
Целыми вечерами новые друзья просиживали вместе за беседами в излюбленном месте в беседке у бассейна Михаила.
Или ездили на природу.
Николай оказался заядлым рыболовом и знал замечательные места в лесу, на речке.
Иван любил природу. Любил вдыхать аромат свежескошенной травы и еловых веток. Любил плескаться в реке и ходить босиком по мягкой траве. Или просто лежать на лугу, подложив локоть под голову и смотреть на плывущие облака.
Много лет он мечтал о таких походах. И о таком друге, как Николай. С которым можно не только беззаботно поболтать о тонкостях жизни, но и рвануть дикарями куда-нибудь на природу, что бы похлебать горячую уху из свежевыловленной рыбы из одного котелка деревянной ложкой. Поорать песни у костра, вывозиться в золе и болотной тине и, одурманенно счастливыми от единения с природой, вернуться домой, где ждала всегда ухоженная строгая Вера и гурьба ребятишек.
Вера…
Она не понимала новых увлечений мужа, не поддерживала их, но и не запрещала. Она, как и его друг, Плетнёв, была за цивилизованный отдых в уютных отелях. И удивлялась, что же это за отдых, когда лицо у тебя распухло от укусов насекомых, ногти почернели от золы, а от одежды несёт потом и тиной.
Но, видя счастливое лицо мужа, принёсшего ведро карасей, умилённо улыбалась и… раздавала рыбу соседям.
Несколько раз Иван пытался поговорить о своём новом друге с Плетнёвым, но тот всегда отнекивался, словно не понимая, о каком Николае тот говорит. И не мудрено.
В доме Михаила было всегда много народу и «друзей на вечер», как называл их Иван. То есть тех, кто бывает всегда там, где можно без приглашения выпить, закусить и, если повезёт, ещё и курнуть. Поэтому Мишка очень часто попросту и не знал всех тех, кто был на его тусовках. Или забывал.
Постепенно их встречи стали всё реже и реже. А вскоре, после похорон Любочки, прекратились вообще, а общение стало деловым и конкретным.
Плетнёв сначала удивлялся переменам Ивана, пытался вернуть их прежние отношения, а потом махнул рукой.
И верно, зачем эти старания? Ведь и раньше Лебедев не сильно - то поддерживал их дружбу, да и общего у них почти ничего, кроме работы, не было.
За последние несколько месяцев Иван сильно изменился. Перестали мучить ночные кошмары, сон стал крепким, вернулась мужская сила и Верочка наконец - то забеременела.
А потом появился Сашка - маленький комочек радости с огромными чёрными, как у мамы, глазками - бусинами.
Трепещущими руками Иван взял сынишку на руки. Каким милым было это маленькое сморщенное личико и вздёрнутый носик, как смешно он кривил ротик, ища соску! И не верилось, что эти крохотные пальчики на ручках и ножках - это частичка их с Верочкой любви, чистой и прозрачной, как тот горный ручей, который Иван с Николаем нашли во время их, ставших уже постоянными, походов в лес.
И там, вдали от городской суеты и вечных забот звёздными ночами приходила она.
Мама.
Добрая, нежная, милая. Необычайно красивая и женственная, в длинном голубом платье. Как небесная фея спускалась она по лунной дорожке к сыну, говорила в его снах и исчезала с первыми ласковыми лучами солнца.
Она больше не приходила к нему домой. Не беспокоила своими визитами его семью. И только здесь, наедине с первозданной природой, давала о себе знать.
Насколько глубокими были чувства Ивана к матери, настолько частыми стали его походы в лес. Он уходил от реалий современной жизни в своё беззаботное детство. Сны уносили его туда, где пахло материнским молоком и свежеиспечённым деревенским хлебом, где нежные руки матери гладили его волосы и нежно трепали ушко, туда, где разноцветные лепестки обволакивали его тело, принимая давно забытые, почти стёртые черты самого родного, любимого и близкого человека.
Мамы…
Каждая ночь, проведённая в лесу, приносила новые сны, давала новые силы. И постепенно лес стал для Ивана вторым домом. Лебедев не мог спокойно спать, если вечером перед сном, не прогуливался по берегу реки вдоль соснового бора за посёлком. Со временем по лесу была протоптана тропинка, а среди высоких сосен Иван построил крохотный домик.
Строил вместе с Николаем.
Бревенчатые стены, дощатый пол, панорамные окна с видом на реку…
Стол и стулья пеньки, резной деревянный диван с большими пуховыми подушками…
Огонь, потрескивающий в печке-камине…
И только щебет птиц среди умиротворяющей тишины.
Домик был всего в пяти минутах ходьбы от дома Лебедевых и дети несколько раз убегали играть в «хижину дяди Тома».
Но лесная тишина даже в дневное время была пугающей. А странные шумы вокруг хижины – жуткими.
И девочки, если и прибегали в домик, то ненадолго. И не часто.
А потом…
Потом Лебедев повесил большой замок и ключ держал у себя.
Никто, кроме него самого, не имел права быть в святилище . Для Ивана это был не просто дом. Это было местом его свиданий. Свиданий с прошлым. С тем прошлым, которое кто-то отнял, изуродовал и порвал на мелкие клочки. Прошлое, в котором осталось много чёрных пятен и горьких воспоминаний. Горьких от неизведанных материнских ласк и недоеденных домашних пирогов, горьких от перенесённых оскорблений и частых насмешек…
…Ночью Иван спал плохо. Вчера был его день рождения.
Пятнадцать лет.
Как обычно, в семье его поздравили, пожелали всего- всего…
Но никакие подарки и слова не смогли сделать его по-настоящему счастливым.
Она давно уже не приходила к нему.
А он так ждал, что сегодня ночью, именно этой ночью она обнимет и поцелует его, а он уткнётся мокрыми от слёз глазами в её пышные волосы.
Пусть хотя бы так.
Во сне.
Но вокруг в тумане весело плясали цифры, то убегая, то приближаясь, к мальчику и выстраивались в длинные формулы. И только он хотел схватить какую - ни будь, та ловко уворачивалась и насмешливо напевала: «Не поймал, не поймал, не поймал!..»
Вдруг длинная худая рука с огромным кулаком появилась из самой гущи математических формул, кривой костлявый палец погрозил ему и превратился в рыжую кучерявую голову Хворостова . «Ну что, дурачок, хочешь в Москву?»- криво улыбаясь, спрашивала голова, расплываясь в жидкое желе, из которого выпрыгивали маленькие карлики с лицом Любовь Борисовны и начинали прыгать, кувыркаться и злобно хохотать.
Неожиданно вихрь цветочных лепестков налетел на беснующуюся толпу карликов, те исчезли, и наступила темнота. Послышалось нежное пение, и на фоне восходящего солнца появился силуэт высокой женщины с развевающимися волосами. Она медленно плыла над землёй, протягивая руки, из её ладоней выпрыгивали цифры и стройными шеренгами приближались всё ближе и ближе…
Но вот это уже не цифры, а буквы выстраиваются в слова. Женщина уже совсем близко. И слова, льющиеся из её рук можно чётко прочитать: « Всё будет хорошо, милый…»
--Эй, ты, вставай!- грубый голос прервал сновидения и Иван нервно дёрнулся.
Лёгкой дымкой выпорхнула добрая женщина из его сна и опять он не смог увидеть, разглядеть её лицо.
-Вставай!- повторил голос, мальчик открыл глаза и зажмурился от яркого солнца, сверкающего первыми лучами в окно.
У кровати стоял Селёдка.
-Встаю я, встаю, - пробормотал Ваня, спустил ноги с кровати и тут же отдёрнул их.
-Ну что, получил? - с издёвкой спросил Петька. - Это твой подарок! Извини, что поздновато.
Вокруг раздался громкий смех. Смеялись все, Селёдка, его сподручные, Петька с соседней кровати… Даже маленький Санька. Сон как рукой сняло. Иван посмотрел на пол. И обида и боль сжали его сердце.
На полу, прямо под ногами валялись… Нет, не валялись, а были аккуратно разложены гвоздиками вверх канцелярские кнопки.
-Опять к Верке своей побежит, жаловаться!
-Баба! Смотреть противно!
-Нытик!
-И чего она с тобой связалась?
Селёдка швыряет Ивана на пол лицом вниз и наступает ногой на голову.
-Да не ной ты! Будь мужиком! Я тебя предупреждал? Хватит выпендриваться! Выйдешь сегодня к доске - вечером бить буду, получишь выше двойки – бить буду завтра! Так что выбирай!
Все вокруг залились истеричным смехом. Селёдка снял ногу с шеи Ивана , наклонился над ним и поднял руку. Наступила тишина. Все с восхищением смотрели на своего кумира.
-А не придёшь в школу, изобью так, что соплями захлебнёшься, - злобно зашипел Селёдка в ухо Вани, сильно ударил по затылку и с победным видом оглядел всех.
-Здорово ты его!
-А нечего выделяться!
-То же, умник нашёлся!
Селёдка ещё раз посмотрел на поверженного Ивана и, по-братски похлопав одного из друзей по плечу, сплюнул:
-Лады, пацаны, пойдём, что ли. Чего тут ещё делать - то?
И, засунув руки в карманы, Селёдка, окружёный толпой обезбашенных подростков, беспечно удалился.
Комок подступал к горлу, слёзы пеленой заволокли глаза.
Хотелось крикнуть: «За что? Что я вам сделал? Люди! Почему вы так со мной?»
Хотелось убежать, скрыться. Хоть куда, хоть где… Лишь бы не здесь, не с ними… Не слышать их голоса, не видеть мерзкие рожы. Где ты, мама, мамочка? Ты бы защитила, пригрела на своей груди, приласкала … Я знаю, ты добрая. Ведь, это ты приходишь ко мне по ночам? Целуешь и исчезаешь с первыми лучами? Почему, почему я не помню твоего лица, запаха твоих губ, теплоту твоего дыхания? Почему ты сделала меня таким? Почему?!!! Почему я не могу ударить, огрызнуться, ответить им так же? Цифры, одни только цифры! Я не-на-ви-жу их!
И теперь, в этих стенах, стенах маленького бревенчатого дома возвращалось детство. Возвращалось звёздными ночами под внимательным взглядом однобокой Луны, когда в полной тишине и спокойствии с пушистого облака спускалась она.
Обнимала нежными руками его голову и тихо шептала.
Шептала о его детстве, о частых вечерних прогулках, о том, как скучает там. Без него. И как рада, что они снова вместе.
В беседке, в дальнем углу, сидит Николай.
Иван присел рядом. Откинулся, закрыл глаза.
- Хорошо…
Лёгкий ветерок в ответ зашумел в ветках сирени.
- Вечереет, – ответил Николай и надвинул шляпу на глаза.
За день Иван сильно устал, не хотелось говорить. Тело было вялым и вымотанным. Хотелось в лес, в дом.
Но у Мишки был юбилей. А последнее время они как то мало общались.
- Иван?
Размышления прервал вошедший в беседку Михаил.
Лебедев открыл глаза и посмотрел на друга.
- Давно хотел с тобой поговорить. Ты не против? Уделишь мне несколько минут? - продолжил Плетнёв, направляясь в дальний угол к Николаю.
Иван повернул голову к дремлющему мужчине и вопросительно посмотрел на Михаила.
- С того вечера мы мало общаемся. Ведь ты помнишь тот вечер?
Мишка встал спиной к качалке и, словно не замечая спящего в ней человека, продолжил:
- Последний вечер? С Любой?
Вопросительно посмотрел на друга и задумчиво ответил сам себе:
-Ты был с ней!
Но Лебедев не слышал его слов .
«Почему он не замечает Николая? Они что, в ссоре?» - думал он.
Николай сдвинул шляпу на затылок и открыл глаза:
- Ты удивлён?
Иван посмотрел на него, потом на стоящего рядом с ним Михаила.
Нет. Это что то другое.
Миша обошёл вокруг кресла с Николаем, опёрся локтями о деревянный выступ и задумчиво посмотрел на гладь воды в бассейне.
-Ведь это ты…, - наступила неловкая пауза. Комок застрял в горле Плетнёва.
Сколько раз он пытался сказать это. Вот так, просто и без лишних слов. Без упрёков и угроз. Сказать, что бы скинуть с себя груз. Груз тайной правды. Тайны, которая должна навсегда остаться между ними. И он должен, нет, просто обязан сделать это. Набраться смелости и сказать, сказать, что бы понять и простить друга. За что? За что он убил эту славную, весёлую девушку, для которой вся жизнь была праздником, и все были на этом празднике её друзьями и поклонниками?
Время пришло. Сейчас или никогда. Если он не сделает это сиюминутно, то не сделает уже никогда.
Михаил повернулся лицом к Ивану, уверенно подошёл к креслу с Николаем.
-Ты.. Ведь, это ты … убил … Любочку. Ты…- выдохну Михаил и…
О, Боже!
…. Сел прямо на Николая!
Сон Ивана улетучился так же быстро, как и тело Николая встало через Плетнёва, спустилось к бассейну и, улыбаясь, посмотрело на Ивана.
- Зачем ты сделал это? – продолжал Мишка.
Он не смотрел на Ивана. Взгляд тоскливо блуждал по увядающим кустам и цветам, словно пытался найти там ответ.
- Я знаю, она тебе никогда не нравилась. Но ведь это не повод! Почему ты молчишь?
Действительно, Лебедев не слышал его.
« Что это? Я сплю?»
Николай медленно приближался к нему и, поравнявшись, протянул руку. Иван инстинктивно откинулся назад и вдавился всем телом в спинку кресла.
-Ты слышишь меня, Вань? – Михаил резко повернул голову в сторону друга.
-Это не сон, - прошептал Николай. – Это реальность. Твоя реальность.
-Кто ты?- тихо спросил Иван, обращаясь к стоящему прямо перед ним такому знакомому и такому неизвестному Николаю.
Плетнёв удивлённо посмотрел на него и приподнялся в качалке:
-Ты что, ты пьян?!
Николай протянул руку к груди Лебедева и тот увидел, как длинные худые пальцы вошли вглубь его тела. Он ничего не почувствовал. Просто увидел - и всё.
- Я – это ты, - прошептал Николай и, приблизившись вплотную, вошёл в тело удивлённого мужчины.
Иван ещё сильнее вжался в кресло:
«Это сон. Да. Да, это всего лишь сон».
-Разбуди меня!- истошно закричал он.
И тут же услышал в своей голове:
« Нет, это не сон. Сны закончились. Я – это ты. Я тот, кем ты на самом деле хотел всегда быть. Но не мог».
Мишка испуганно вскочил с кресла и начал трясти Ивана.
- Ну, что ты всё ходишь вокруг меня?
И мальчик не нашёл ничего лучшего, чем сказать:
-Хочешь, фокус покажу?
Девочка заинтересованно повернулась к нему и вызывающе ответила:
-Хочу!
- Тогда назови два любых числа. Только больших. И какое математическое действие с ними нужно сделать.
Взгляд девочки уже не был грустным. А на губах заиграла насмешливая улыбка.
С тех пор они почти не расставались.
После знакомства с Николаем, жизнь Лебедева резко изменилась. Он понял, что нашёл друга, которого искал всю жизнь. Уверенный, знающий толк в жизни, ценящий верность и преданность, он полностью разделял взгляды Ивана на институт семьи, восхищался его преданностью жене и не смеялся над постоянством.
Николай, казалось, навсегда поселился у Плетнёва. Михаил не обращал на него никакого внимания, просто воспринимал, как должное. Иван не понимал, что их объединяет, почему они живут в одном доме. Как вообще такой балагур и весельчак, как Мишка мог приютить у себя угрюмого старомодного Николая с его постоянными нападками на современную молодёжь.
В конце концов, Лебедев решил, что каждый человек имеет право не только на ошибки, но и поступать в разрез со своими принципами. Несмотря на разность характеров, Николай и Михаил мирно существовали в одном доме, умело разделив зоны общения и времяпровождения. Они не мешали друг другу, не соприкасались интересами, не критиковали. Просто жили рядом. Видимо, это было выгодно. Выгодно им обоим. Правда, в чём эта выгода, Иван не понимал, да ему это и не нужно было.
Целыми вечерами новые друзья просиживали вместе за беседами в излюбленном месте в беседке у бассейна Михаила.
Или ездили на природу.
Николай оказался заядлым рыболовом и знал замечательные места в лесу, на речке.
Иван любил природу. Любил вдыхать аромат свежескошенной травы и еловых веток. Любил плескаться в реке и ходить босиком по мягкой траве. Или просто лежать на лугу, подложив локоть под голову и смотреть на плывущие облака.
Много лет он мечтал о таких походах. И о таком друге, как Николай. С которым можно не только беззаботно поболтать о тонкостях жизни, но и рвануть дикарями куда-нибудь на природу, что бы похлебать горячую уху из свежевыловленной рыбы из одного котелка деревянной ложкой. Поорать песни у костра, вывозиться в золе и болотной тине и, одурманенно счастливыми от единения с природой, вернуться домой, где ждала всегда ухоженная строгая Вера и гурьба ребятишек.
Вера…
Она не понимала новых увлечений мужа, не поддерживала их, но и не запрещала. Она, как и его друг, Плетнёв, была за цивилизованный отдых в уютных отелях. И удивлялась, что же это за отдых, когда лицо у тебя распухло от укусов насекомых, ногти почернели от золы, а от одежды несёт потом и тиной.
Но, видя счастливое лицо мужа, принёсшего ведро карасей, умилённо улыбалась и… раздавала рыбу соседям.
Несколько раз Иван пытался поговорить о своём новом друге с Плетнёвым, но тот всегда отнекивался, словно не понимая, о каком Николае тот говорит. И не мудрено.
В доме Михаила было всегда много народу и «друзей на вечер», как называл их Иван. То есть тех, кто бывает всегда там, где можно без приглашения выпить, закусить и, если повезёт, ещё и курнуть. Поэтому Мишка очень часто попросту и не знал всех тех, кто был на его тусовках. Или забывал.
Постепенно их встречи стали всё реже и реже. А вскоре, после похорон Любочки, прекратились вообще, а общение стало деловым и конкретным.
Плетнёв сначала удивлялся переменам Ивана, пытался вернуть их прежние отношения, а потом махнул рукой.
И верно, зачем эти старания? Ведь и раньше Лебедев не сильно - то поддерживал их дружбу, да и общего у них почти ничего, кроме работы, не было.
Глава 11
За последние несколько месяцев Иван сильно изменился. Перестали мучить ночные кошмары, сон стал крепким, вернулась мужская сила и Верочка наконец - то забеременела.
А потом появился Сашка - маленький комочек радости с огромными чёрными, как у мамы, глазками - бусинами.
Трепещущими руками Иван взял сынишку на руки. Каким милым было это маленькое сморщенное личико и вздёрнутый носик, как смешно он кривил ротик, ища соску! И не верилось, что эти крохотные пальчики на ручках и ножках - это частичка их с Верочкой любви, чистой и прозрачной, как тот горный ручей, который Иван с Николаем нашли во время их, ставших уже постоянными, походов в лес.
И там, вдали от городской суеты и вечных забот звёздными ночами приходила она.
Мама.
Добрая, нежная, милая. Необычайно красивая и женственная, в длинном голубом платье. Как небесная фея спускалась она по лунной дорожке к сыну, говорила в его снах и исчезала с первыми ласковыми лучами солнца.
Она больше не приходила к нему домой. Не беспокоила своими визитами его семью. И только здесь, наедине с первозданной природой, давала о себе знать.
Насколько глубокими были чувства Ивана к матери, настолько частыми стали его походы в лес. Он уходил от реалий современной жизни в своё беззаботное детство. Сны уносили его туда, где пахло материнским молоком и свежеиспечённым деревенским хлебом, где нежные руки матери гладили его волосы и нежно трепали ушко, туда, где разноцветные лепестки обволакивали его тело, принимая давно забытые, почти стёртые черты самого родного, любимого и близкого человека.
Мамы…
Каждая ночь, проведённая в лесу, приносила новые сны, давала новые силы. И постепенно лес стал для Ивана вторым домом. Лебедев не мог спокойно спать, если вечером перед сном, не прогуливался по берегу реки вдоль соснового бора за посёлком. Со временем по лесу была протоптана тропинка, а среди высоких сосен Иван построил крохотный домик.
Строил вместе с Николаем.
Бревенчатые стены, дощатый пол, панорамные окна с видом на реку…
Стол и стулья пеньки, резной деревянный диван с большими пуховыми подушками…
Огонь, потрескивающий в печке-камине…
И только щебет птиц среди умиротворяющей тишины.
Домик был всего в пяти минутах ходьбы от дома Лебедевых и дети несколько раз убегали играть в «хижину дяди Тома».
Но лесная тишина даже в дневное время была пугающей. А странные шумы вокруг хижины – жуткими.
И девочки, если и прибегали в домик, то ненадолго. И не часто.
А потом…
Потом Лебедев повесил большой замок и ключ держал у себя.
Никто, кроме него самого, не имел права быть в святилище . Для Ивана это был не просто дом. Это было местом его свиданий. Свиданий с прошлым. С тем прошлым, которое кто-то отнял, изуродовал и порвал на мелкие клочки. Прошлое, в котором осталось много чёрных пятен и горьких воспоминаний. Горьких от неизведанных материнских ласк и недоеденных домашних пирогов, горьких от перенесённых оскорблений и частых насмешек…
…Ночью Иван спал плохо. Вчера был его день рождения.
Пятнадцать лет.
Как обычно, в семье его поздравили, пожелали всего- всего…
Но никакие подарки и слова не смогли сделать его по-настоящему счастливым.
Она давно уже не приходила к нему.
А он так ждал, что сегодня ночью, именно этой ночью она обнимет и поцелует его, а он уткнётся мокрыми от слёз глазами в её пышные волосы.
Пусть хотя бы так.
Во сне.
Но вокруг в тумане весело плясали цифры, то убегая, то приближаясь, к мальчику и выстраивались в длинные формулы. И только он хотел схватить какую - ни будь, та ловко уворачивалась и насмешливо напевала: «Не поймал, не поймал, не поймал!..»
Вдруг длинная худая рука с огромным кулаком появилась из самой гущи математических формул, кривой костлявый палец погрозил ему и превратился в рыжую кучерявую голову Хворостова . «Ну что, дурачок, хочешь в Москву?»- криво улыбаясь, спрашивала голова, расплываясь в жидкое желе, из которого выпрыгивали маленькие карлики с лицом Любовь Борисовны и начинали прыгать, кувыркаться и злобно хохотать.
Неожиданно вихрь цветочных лепестков налетел на беснующуюся толпу карликов, те исчезли, и наступила темнота. Послышалось нежное пение, и на фоне восходящего солнца появился силуэт высокой женщины с развевающимися волосами. Она медленно плыла над землёй, протягивая руки, из её ладоней выпрыгивали цифры и стройными шеренгами приближались всё ближе и ближе…
Но вот это уже не цифры, а буквы выстраиваются в слова. Женщина уже совсем близко. И слова, льющиеся из её рук можно чётко прочитать: « Всё будет хорошо, милый…»
--Эй, ты, вставай!- грубый голос прервал сновидения и Иван нервно дёрнулся.
Лёгкой дымкой выпорхнула добрая женщина из его сна и опять он не смог увидеть, разглядеть её лицо.
-Вставай!- повторил голос, мальчик открыл глаза и зажмурился от яркого солнца, сверкающего первыми лучами в окно.
У кровати стоял Селёдка.
-Встаю я, встаю, - пробормотал Ваня, спустил ноги с кровати и тут же отдёрнул их.
-Ну что, получил? - с издёвкой спросил Петька. - Это твой подарок! Извини, что поздновато.
Вокруг раздался громкий смех. Смеялись все, Селёдка, его сподручные, Петька с соседней кровати… Даже маленький Санька. Сон как рукой сняло. Иван посмотрел на пол. И обида и боль сжали его сердце.
На полу, прямо под ногами валялись… Нет, не валялись, а были аккуратно разложены гвоздиками вверх канцелярские кнопки.
-Опять к Верке своей побежит, жаловаться!
-Баба! Смотреть противно!
-Нытик!
-И чего она с тобой связалась?
Селёдка швыряет Ивана на пол лицом вниз и наступает ногой на голову.
-Да не ной ты! Будь мужиком! Я тебя предупреждал? Хватит выпендриваться! Выйдешь сегодня к доске - вечером бить буду, получишь выше двойки – бить буду завтра! Так что выбирай!
Все вокруг залились истеричным смехом. Селёдка снял ногу с шеи Ивана , наклонился над ним и поднял руку. Наступила тишина. Все с восхищением смотрели на своего кумира.
-А не придёшь в школу, изобью так, что соплями захлебнёшься, - злобно зашипел Селёдка в ухо Вани, сильно ударил по затылку и с победным видом оглядел всех.
-Здорово ты его!
-А нечего выделяться!
-То же, умник нашёлся!
Селёдка ещё раз посмотрел на поверженного Ивана и, по-братски похлопав одного из друзей по плечу, сплюнул:
-Лады, пацаны, пойдём, что ли. Чего тут ещё делать - то?
И, засунув руки в карманы, Селёдка, окружёный толпой обезбашенных подростков, беспечно удалился.
Комок подступал к горлу, слёзы пеленой заволокли глаза.
Хотелось крикнуть: «За что? Что я вам сделал? Люди! Почему вы так со мной?»
Хотелось убежать, скрыться. Хоть куда, хоть где… Лишь бы не здесь, не с ними… Не слышать их голоса, не видеть мерзкие рожы. Где ты, мама, мамочка? Ты бы защитила, пригрела на своей груди, приласкала … Я знаю, ты добрая. Ведь, это ты приходишь ко мне по ночам? Целуешь и исчезаешь с первыми лучами? Почему, почему я не помню твоего лица, запаха твоих губ, теплоту твоего дыхания? Почему ты сделала меня таким? Почему?!!! Почему я не могу ударить, огрызнуться, ответить им так же? Цифры, одни только цифры! Я не-на-ви-жу их!
И теперь, в этих стенах, стенах маленького бревенчатого дома возвращалось детство. Возвращалось звёздными ночами под внимательным взглядом однобокой Луны, когда в полной тишине и спокойствии с пушистого облака спускалась она.
Обнимала нежными руками его голову и тихо шептала.
Шептала о его детстве, о частых вечерних прогулках, о том, как скучает там. Без него. И как рада, что они снова вместе.
Глава 12
В беседке, в дальнем углу, сидит Николай.
Иван присел рядом. Откинулся, закрыл глаза.
- Хорошо…
Лёгкий ветерок в ответ зашумел в ветках сирени.
- Вечереет, – ответил Николай и надвинул шляпу на глаза.
За день Иван сильно устал, не хотелось говорить. Тело было вялым и вымотанным. Хотелось в лес, в дом.
Но у Мишки был юбилей. А последнее время они как то мало общались.
- Иван?
Размышления прервал вошедший в беседку Михаил.
Лебедев открыл глаза и посмотрел на друга.
- Давно хотел с тобой поговорить. Ты не против? Уделишь мне несколько минут? - продолжил Плетнёв, направляясь в дальний угол к Николаю.
Иван повернул голову к дремлющему мужчине и вопросительно посмотрел на Михаила.
- С того вечера мы мало общаемся. Ведь ты помнишь тот вечер?
Мишка встал спиной к качалке и, словно не замечая спящего в ней человека, продолжил:
- Последний вечер? С Любой?
Вопросительно посмотрел на друга и задумчиво ответил сам себе:
-Ты был с ней!
Но Лебедев не слышал его слов .
«Почему он не замечает Николая? Они что, в ссоре?» - думал он.
Николай сдвинул шляпу на затылок и открыл глаза:
- Ты удивлён?
Иван посмотрел на него, потом на стоящего рядом с ним Михаила.
Нет. Это что то другое.
Миша обошёл вокруг кресла с Николаем, опёрся локтями о деревянный выступ и задумчиво посмотрел на гладь воды в бассейне.
-Ведь это ты…, - наступила неловкая пауза. Комок застрял в горле Плетнёва.
Сколько раз он пытался сказать это. Вот так, просто и без лишних слов. Без упрёков и угроз. Сказать, что бы скинуть с себя груз. Груз тайной правды. Тайны, которая должна навсегда остаться между ними. И он должен, нет, просто обязан сделать это. Набраться смелости и сказать, сказать, что бы понять и простить друга. За что? За что он убил эту славную, весёлую девушку, для которой вся жизнь была праздником, и все были на этом празднике её друзьями и поклонниками?
Время пришло. Сейчас или никогда. Если он не сделает это сиюминутно, то не сделает уже никогда.
Михаил повернулся лицом к Ивану, уверенно подошёл к креслу с Николаем.
-Ты.. Ведь, это ты … убил … Любочку. Ты…- выдохну Михаил и…
О, Боже!
…. Сел прямо на Николая!
Сон Ивана улетучился так же быстро, как и тело Николая встало через Плетнёва, спустилось к бассейну и, улыбаясь, посмотрело на Ивана.
- Зачем ты сделал это? – продолжал Мишка.
Он не смотрел на Ивана. Взгляд тоскливо блуждал по увядающим кустам и цветам, словно пытался найти там ответ.
- Я знаю, она тебе никогда не нравилась. Но ведь это не повод! Почему ты молчишь?
Действительно, Лебедев не слышал его.
« Что это? Я сплю?»
Николай медленно приближался к нему и, поравнявшись, протянул руку. Иван инстинктивно откинулся назад и вдавился всем телом в спинку кресла.
-Ты слышишь меня, Вань? – Михаил резко повернул голову в сторону друга.
-Это не сон, - прошептал Николай. – Это реальность. Твоя реальность.
-Кто ты?- тихо спросил Иван, обращаясь к стоящему прямо перед ним такому знакомому и такому неизвестному Николаю.
Плетнёв удивлённо посмотрел на него и приподнялся в качалке:
-Ты что, ты пьян?!
Николай протянул руку к груди Лебедева и тот увидел, как длинные худые пальцы вошли вглубь его тела. Он ничего не почувствовал. Просто увидел - и всё.
- Я – это ты, - прошептал Николай и, приблизившись вплотную, вошёл в тело удивлённого мужчины.
Иван ещё сильнее вжался в кресло:
«Это сон. Да. Да, это всего лишь сон».
-Разбуди меня!- истошно закричал он.
И тут же услышал в своей голове:
« Нет, это не сон. Сны закончились. Я – это ты. Я тот, кем ты на самом деле хотел всегда быть. Но не мог».
Мишка испуганно вскочил с кресла и начал трясти Ивана.
