Вась, и так не плохо живём, - продолжала Клавдия Матвеевна, - а с этим аппаратом ни днём, ни ночью покою нет: сиди и дрожи от любого звонка: то ли по твою душу из милиции нагрянули, то ли кто за бутылкой пришёл. Да и так, вся Сибиряковка ошиваться будет. Вон Валюха день и ночь под замком сидит, два огромных кобеля на цепи. Поболтать по-бабьи захочешь – и не зайдёшь!
-А тебе бы всё болтать. Ладно, вы в дом идите, ливер крутить на пироги. А я тушу разделывать буду. Завтра к трём Савельич заскочит. Да и Соколовы зайти обещали.
Василий Петрович был очень гостеприимным. Каждый раз, когда он по осени резал свинью, в доме собиралась толпа родных, друзей и просто тех, кто хотел выпить. Гулянка продолжалась до поздней ночи не только из-за хорошей закуски и нескончаемой выпивки. Деда Вася был умелым рассказчиком и весёлым гармонистом. И нередко тосты за гостеприимных хозяев сменялись фронтовыми байками и песнями.
Дом у Василия Петровича был добротный. С большой верандой, сенями и огромным, на всю площадь, подполом, где хранились запасы на зиму. Два гаража, баня, свинарник, сарай с козой, загон для кур и уток.
В молодости Василию Петровичу и Клавдии Матвеевне пришлось поголодать и, выйдя на пенсию, они завелись хозяйством и начали дела торговые.
Зимой, в сезон охоты, дед Василий частенько привозил жёсткую питательную зайчатину, а иногда удавалось завалить и кабанчика. Как опытный и меткий охотник, подстреливал белку в глаз, чьи шкурки пускал на шапки, а свекровь Наталья Фёдоровна продавала их на рынке. Летом - рыбалка, недельные поездки в широкую бурятскую степь за ковылём и за ягодами - грибами в Забайкальскую тайгу. Осенью большой картофельный надел за городом обеспечивал на весь год семью крупными клубнями, большой огород у дома давал овощи и ягоды для всевозможных солений - варений.
Оттого, что работа в семье была в почёте, был и достаток.
И нередко соседи, кто из зависти, а кто просто так, шутили: «Раскулачивать тебя пора, Петрович, раскулачивать!"
Улыбался в ответ дед Василий и продолжал гнуть свою «кулацкую» позицию: вставал рано, ложился поздно, а между – работал не покладая рук: и огород прополит, и машину отремонтирует, и свинарник почистит, и воды в бочке привезёт, да и внучку сказку расскажет.
А летом после полуденного отдыха соберутся всей семьёй в сарае и давай вязать: кто кисти из ковыля, а кто-носочки и варежки из тёплой собачьей шерсти, хозяйственно вычесанной с бегающей рядом Найды.
В этот вечер жена ждала Ивана особенно сильно. Ей не терпелось обрадовать отца: их малыш пошёл! Какое это счастье, когда всё хорошо. Был празднично накрыт стол, Вера одела любимое голубое платье Ивана и прикрепила большую брошь с рубином на грудь. Как она счастлива! Как тогда, когда через 4 года после разлуки Ванька, её Ванька вернулся за ней в детский дом прямо в день её рождения. Он не забыл её. Она одна верила, что он придёт. После скандала в кабинете у директора московский профессор уехал на несколько недель, а потом вернулся и забрал Ивана с собой.
-Я вернусь, я обязательно вернусь, - шептал Ванька ей на ушко,- вот выучусь и заберу тебя с собой. Ты только жди.
И она ждала. Ждала всю жизнь. Ждала, когда заберёт её из ненавистного детдома. Ждала, когда приедет домой с университета, ждала, когда вернётся с работы. Ждала. Ждала. Ждала. И любила. Любила только его. С самого детства. С тех пор, как он подошёл к ней с дурацким вопросом. Как тогда она готова была посмеяться над ним, предложив огромные трёхзначные числа! И как потом проверяла его ответ, несколько раз пересчитывая всё на бумажке, стараясь найти хоть какую-нибудь малюсенькую ошибочку.
Наверное, именно тогда она и влюбилась в этого необычайного мальчишку.
И потом уже не смогла разлюбить.
Любила, когда прятались вместе под лестницей и таскали печенье из кухни. Любила, когда в тесной комнатке жили с маленькой Олей и не было денег на лишнее платье. Тогда Иван и сказал, что сделает всё, что бы в их доме был достаток и она ни в чём не будет нуждаться.
И сделал. Он много работал. Не для себя. Работал для семьи. Ему нужны были только цифры. И их было много, очень много. Так много, что Вера порой начинала ревновать его к ним, сомневалась, нужна ли она ему?
Но он любил свою работу и любил свою Веру.
Из аэропорта Иван добирался на такси. Ему было легко. Несмотря на ужасную правду, открывшуюся ему на родине, впервые за несколько месяцев, ему было спокойно. Спокойно от того, что голос не беспокоил его, сон был крепким и безмятежным.
И Николай, словно узнав правду о себе, больше не беспокоил его.
Лебедева не тревожили преступления, которые он совершил, он просто забыл о них. Не думал он и о том, как капитан догадался о том, что ему было нужно. Да это и не важно.
Важно лишь одно. Теперь, зная правду, он начнёт новую жизнь. Он сможет побороть себя. Он разрушит своё тайное логово и всё будет таким, как прежде.
Открывая дверь, Иван увидел яркий свет, в него полетели хлопушки, шарики и… Маленький Юрка посеменил к нему своими неумелыми ножками!
-Дорогой, ты рад,- тихо спросила Вера, подойдя к мужу.
-Да, милая. Я счастлив, - обнял Лебедев жену и его взгляд упал на её грудь.
Кровь! Нет! Не может быть!
Алым цветком расползлось кровавое пятно по ярко-голубому платью.
-Ты поранилась?!- закричал он.
-Что?- испугалась Вера и оттолкнула мужа.
Иван с бешеными глазами смотрел на женщину. Нет, это была не его жена. Он видел, как по платью, прямо из сердца бежала тоненькая струйка крови.
« Ты соскучился по мне? Прости, я не мог поехать с тобой. У меня было слишком много дел! Я был с твоей женой. Видишь эту рану в её груди? Это я. Я сделал. И ей понравилось. Она сказала, что не ощущала ничего подобного. И так хорошо ей никогда не было. Видишь, как она счастлива? Уведи её в наш дом и мы будем счастливы вместе», - захохотал в голове страшный голос. Иван схватился за голову: « Нет, я не могу причинить ей боль. Я знаю, кто ты! Тебя нет, нет! Ты давно умер!»
- Ты мёртв! – закричал Иван. - Я не должен слушаться тебя, нет! Уходи! Я не хочу тебя слышать!
« Ты не можешь избавиться от меня. Ведь мы одно целое. Ты во мне, а я в тебе, – твердил голос.- Убей её и будешь счастлив!»
-Папа, ты пугаешь нас, - вскрикнула Ольга и, схватив Юрика, побежала наверх.
-Девочки, папа очень устал с дороги,- попыталась успокоить детей мать, подталкивая их к лестнице наверх.
И девочки, испуганно тараща глаза на метающегося по комнате отца, поспешно убежали в свои комнаты.
- Милый,- Вера попыталась взять мужа за руку, но он отпрянул от жены в сторону и, схватившись за голову, выбежал во двор.
Вот он, его маленький домик, печка… Всё, как там.
Даже погреб-подвал.
И, спустившись вниз , он замер от увиденной им картины.
На серой бетонной стене была распята черноволосая красивая женщина в голубом тонком платье. Старая керосиновая лампа освещала её голову, бессильно упавшую на грудь, и склоченные волосы, закрывающие лицо.
Везде валялись засохшие цветы и полу сгоревшие свечи.
В бессилии упал Иван на колени перед женщиной. Обнял руками её ноги и зарыдал:
-Что тебе надо, что?- выкрикнул он и ударил головой о стену.
Лампа качнулась и маленькая искорка медленно полетела вниз, освещая полупрозрачный силуэт стоящего к нему спиной Николая.
-Мне нужна она, только она. Мне надоели те шлюхи, которых ты привозишь. Мне нужна чистая душой и телом женщина. Только тогда я стану спокоен, а ты - счастлив.
- Моя мать мертва! Ты, ты убил её!
Керосин медленной струйкой побежал по деревянному полу, выводя за собой огонёк.
-Ха-ха-ха!- засмеялся голос, - Да! Я! Но ты! Ты виновник её смерти! Зачем ты родился? Зачем отнял мой дом? Если бы не ты, все, все были бы живы!
-Я… я не понимаю… при чём здесь Верочка?
-Это твоя расплата!- жёстко ответил голос, и Иван увидел, как от его собственного тела отделяется другая фигура, высокая и мощная.
-Нет, её ты не получишь! Только через мой труп!
-Мне не нужен твой труп. Ведь, если умрёшь ты, не станет и меня.
-Что? Что ты сказал?- отбросившись к стене, переспросил Лебедев. И тут же подумал: « Вот оно, избавление. Как я раньше не догадался! Нет меня, нет и его! Спасибо! Благодарю тебя!»- и, нащупав валяющийся на полу нож с длинным лезвием, взял рукой его холодную сталь. И, словно прочитав его мысли, фигура дёрнулась и замахала на него руками:
-Нет, не надо, прошу тебя! - испуганно закричал голос.- Давай договоримся!
-Это моё самое верное решение! - уверенно произнёс мужчина и, закрыв глаза, приложил лезвие к запястью.
-Не-е-е-т!.. - взревел голос, но тут же захлебнулся он хлынувшей на него крови.
Языки пламени медленно поползли по стенам и полу, охватывая деревянные стулья, столы и шкуры животных.
« Иди ко мне, мальчик мой!». - Из роя засохших лепестков вышла женщина в голубом платье и протянула руки навстречу сыну.
И он вспомнил. Вспомнил её лицо и прекрасные голубые любящие глаза, светящиеся от безграничного счастья. Одним мигом в голове пронеслось всё его недолгое счастливое детство.
….Вечерело, столы ломились от обилия мяса и самопальной браги, дым от дешёвой махорки клубился по всей избе. Закончились весёлые песни, гости стали расходиться. В соседней комнате на кровати спал утомившийся Ванюшка, мать ласково гладила его по голове.
За столом остались только хозяева да их сын, Николай. Клавдия Матвеевна выпила уже слишком много и, в обнимку с любимым сыном тянула какую- то заунывную песнь, вытирая слёзы. Василий Петрович невпопад перебирал кнопки гармошки. Он был самым трезвым из троих, потому что точно знал меру выпитому и успел немного поспать в своей мастерской.
-Клав, хватит слёзы лить, иди, приляг, - хотел отправить он жену, но та резко отмахнулась:
-Не указывай, старый, я ещё могу… - и, в доказательство своих слов, опрокинула очередную рюмку, не запивая.
-Коль, скажи ты матери, - не унимался дед.
-Да ладно, батя, пусть повеселится. А мне с тобой поговорить надо.
Клавдия Матвеевна отодвинула в сторону грязную тарелку и удобно положила голову на стол.
Василий Петрович резко нажал на кнопки гармони и поставил её на пол:
-Знаю, о чём. Но ты не проси. Дом продавать не буду. Зачем я столько лет строил? Что бы жить в какой- нибудь коробочке на десятом этаже на старости лет?
-Да успокойся ты, бать. Я же не гоню вас. Хочешь дом – живи в доме. Мне то что? Купишь себе что-нибудь поскромнее, поменьше. И забот поубавится.
-Ты мои заботы не считай. Сам накуралесил, значит, а мы с матерью - расхлёбывай?
Николай трясущимися руками налил себе в стакан:
-Пойми, отец, мне очень нужны эти деньги, - голос мужчины стал угрожающим.
Старая женщина всхрапнула. За занавеской в другой комнате послышалось шевеление и показалось заспанное лицо Катерины:
-Да ложитесь вы. Мне завтра на дежурство, с утра ни свет – ни заря Степаныч заедет. Сегодня уже. Оставьте всё на утро, там и поговорите.
Дед наклонился над столом в сторону сына и прошептал:
-Коль, ну взрослый ведь уже. Сколько можно на нас выезжать? Образумься, женись, детишек заведи. Посмотри на Катюху…
- А чего на неё смотреть,- перебил Николай, - ну работает за копейки. Пацана нагуляла. Много ли видела?
-Не смей так о сестре, - стукнул кулаком Василий Петрович. - Любовь у них была. Кто ж знал, что так получиться. Ведь приходил, замуж звал, благословения просил…
Николай рассмеялся:
-А вы и поверили. Он хоть головой и больной был, всё чудики мерещились, а здесь ума хватило вас за нос водить. Да больно ему и нужна наша Катька. Приехал на завод, дела сделал, погулял, нагулял и сдулся в свою Москву.
-Как тебе не стыдно,- огорчённо покачал головой дед.
-Ладно, хватит нюни распускать, - отрезал Николай, - что с домом решать будем?
-А нет больше дома, - вздохнул Василий Петрович.
-Как так нет?!
-Да как ты в очередной раз попался, я и переписал всё на Ванюшку. Хоть мать и против была.
От негодования и ненависти лицо Николая налилось кровью, вены на руках вздулись от силы, с какой он сжал кулаки.
-Вот выблюдок, - прошипел он в пьяном угаре, схватил со стола нож, заорал страшным голосом:
-Убью!- и бросился к занавеске.
…крики на кухне разбудили маленького Ваню и он заплакал.
-Тише, - прошептала мама, закрывая ему рот, подхватила на руки и спрятала в большой плательный шкаф:
- Поиграем в прятки? – предложила она.
-Но я хочу спать, мамочка, - протирая глазки кулачками, гнусил мальчик.
-Конечно, конечно, только сначала поиграем?
Мама нежно поцеловала его в лобик:
- Помнишь, как мы с тобой всегда считали?
Мальчик кивнул головой.
-Только сейчас будут новые правила. Ты считай, до скольки сможешь. А дедушка тебя будет искать. Хорошо? Только не высовывайся. А я в другом месте спрячусь. Посмотрим, кого быстрее найдут.
Мама ещё раз нежно поцеловала малыша и тихо прикрыла дверь.
Ванюшка печально вздохнул и начал:
- два умножить на два четыре, два умножить на три – шесть…
Клавдия Матвеевна перепугано вскинула голову, и, не разобрав, что произошло, поддержала сына:
-Бей их, сынок, всех бей!- Захохотала она и снова упала в забытье.
Василий Петрович бросился к противоположной стене, где в шкафу за большим амбарным замком стояло ружьё.
Из-за занавески выскочила Катерина в одной рубашке и бросилась на брата:
- Не смей, слышишь, уйди, - и со всей своей женской силы ударила его в грудь обеими руками, в то время как отец пытался ружьём оттолкнуть Николая.
Но разъярённый мужчина лишь покачнулся, отпихнул старика в сторону и выбросил руку с ножом навстречу сестре. Алое пятно стало расползаться по нежно голубой сорочке женщины, широко распахнутыми голубыми глазами посмотрела она на брата и, схватившись о косяк двери, мягко опустилась на пол, беззвучно глотая ртом воздух.
-А-а-а-а-а, - взвыл дед и вкинул ружьё.
Маленький Ваня в шкафу ещё сильнее зажмурил глаза и упорней забормотал:
Николай на секунду замер, но тут же очнулся и бросился к кровати:
-Где он? - заревел мужчина, сбрасывая одеяло и подушки.
Раздался выстрел и Николай так и упал лицом в кровать. Распластав руки по скомканному одеялу.
Василий Петрович трясущимися руками отбросил ружьё в сторону и опустился на колени перед дочерью.
-Катенька, Катюша, золотце моё, как же так, - уткнулся он лицом в её ещё тёплую руку,- за что же, почему…
Выстрел в спину не дал ему договорить.
Это Клавдия, проснувшаяся от криков и выстрелов, увидела мёртвого сына и, несмотря на затмивший разум алкоголь, всё поняла.
Подняв с пола валявшееся ружьё, она направила его в спину старика и, не -долго думая, выстрелила.
Разлетевшиеся из огромной раны брызги крови алыми крапинками забрызгали свисающие с потолка занавески, потёртый пол и тёмную юбку женщины.
С каменным лицом посмотрела она на мёртвых дочь и мужа, пьяно ухмыльнулась и, пройдя мимо них, опустилась на кровать рядом с сыном.
Она никогда не любила Катерину, это был не желанный ребёнок. Просто Василий тогда запретил делать аборт.
Любила ли она Васю? Сложно сказать. Клавдия в молодости была видной девахой: стройная, с чётко очерченной фигурой и правильными чертами лица она даже в сложное послевоенное время не знала недостатка в кавалерах. Были всякие: и рядовые и полковники, и рабочие и инженеры.
-А тебе бы всё болтать. Ладно, вы в дом идите, ливер крутить на пироги. А я тушу разделывать буду. Завтра к трём Савельич заскочит. Да и Соколовы зайти обещали.
Василий Петрович был очень гостеприимным. Каждый раз, когда он по осени резал свинью, в доме собиралась толпа родных, друзей и просто тех, кто хотел выпить. Гулянка продолжалась до поздней ночи не только из-за хорошей закуски и нескончаемой выпивки. Деда Вася был умелым рассказчиком и весёлым гармонистом. И нередко тосты за гостеприимных хозяев сменялись фронтовыми байками и песнями.
Дом у Василия Петровича был добротный. С большой верандой, сенями и огромным, на всю площадь, подполом, где хранились запасы на зиму. Два гаража, баня, свинарник, сарай с козой, загон для кур и уток.
В молодости Василию Петровичу и Клавдии Матвеевне пришлось поголодать и, выйдя на пенсию, они завелись хозяйством и начали дела торговые.
Зимой, в сезон охоты, дед Василий частенько привозил жёсткую питательную зайчатину, а иногда удавалось завалить и кабанчика. Как опытный и меткий охотник, подстреливал белку в глаз, чьи шкурки пускал на шапки, а свекровь Наталья Фёдоровна продавала их на рынке. Летом - рыбалка, недельные поездки в широкую бурятскую степь за ковылём и за ягодами - грибами в Забайкальскую тайгу. Осенью большой картофельный надел за городом обеспечивал на весь год семью крупными клубнями, большой огород у дома давал овощи и ягоды для всевозможных солений - варений.
Оттого, что работа в семье была в почёте, был и достаток.
И нередко соседи, кто из зависти, а кто просто так, шутили: «Раскулачивать тебя пора, Петрович, раскулачивать!"
Улыбался в ответ дед Василий и продолжал гнуть свою «кулацкую» позицию: вставал рано, ложился поздно, а между – работал не покладая рук: и огород прополит, и машину отремонтирует, и свинарник почистит, и воды в бочке привезёт, да и внучку сказку расскажет.
А летом после полуденного отдыха соберутся всей семьёй в сарае и давай вязать: кто кисти из ковыля, а кто-носочки и варежки из тёплой собачьей шерсти, хозяйственно вычесанной с бегающей рядом Найды.
Глава 23
В этот вечер жена ждала Ивана особенно сильно. Ей не терпелось обрадовать отца: их малыш пошёл! Какое это счастье, когда всё хорошо. Был празднично накрыт стол, Вера одела любимое голубое платье Ивана и прикрепила большую брошь с рубином на грудь. Как она счастлива! Как тогда, когда через 4 года после разлуки Ванька, её Ванька вернулся за ней в детский дом прямо в день её рождения. Он не забыл её. Она одна верила, что он придёт. После скандала в кабинете у директора московский профессор уехал на несколько недель, а потом вернулся и забрал Ивана с собой.
-Я вернусь, я обязательно вернусь, - шептал Ванька ей на ушко,- вот выучусь и заберу тебя с собой. Ты только жди.
И она ждала. Ждала всю жизнь. Ждала, когда заберёт её из ненавистного детдома. Ждала, когда приедет домой с университета, ждала, когда вернётся с работы. Ждала. Ждала. Ждала. И любила. Любила только его. С самого детства. С тех пор, как он подошёл к ней с дурацким вопросом. Как тогда она готова была посмеяться над ним, предложив огромные трёхзначные числа! И как потом проверяла его ответ, несколько раз пересчитывая всё на бумажке, стараясь найти хоть какую-нибудь малюсенькую ошибочку.
Наверное, именно тогда она и влюбилась в этого необычайного мальчишку.
И потом уже не смогла разлюбить.
Любила, когда прятались вместе под лестницей и таскали печенье из кухни. Любила, когда в тесной комнатке жили с маленькой Олей и не было денег на лишнее платье. Тогда Иван и сказал, что сделает всё, что бы в их доме был достаток и она ни в чём не будет нуждаться.
И сделал. Он много работал. Не для себя. Работал для семьи. Ему нужны были только цифры. И их было много, очень много. Так много, что Вера порой начинала ревновать его к ним, сомневалась, нужна ли она ему?
Но он любил свою работу и любил свою Веру.
Из аэропорта Иван добирался на такси. Ему было легко. Несмотря на ужасную правду, открывшуюся ему на родине, впервые за несколько месяцев, ему было спокойно. Спокойно от того, что голос не беспокоил его, сон был крепким и безмятежным.
И Николай, словно узнав правду о себе, больше не беспокоил его.
Лебедева не тревожили преступления, которые он совершил, он просто забыл о них. Не думал он и о том, как капитан догадался о том, что ему было нужно. Да это и не важно.
Важно лишь одно. Теперь, зная правду, он начнёт новую жизнь. Он сможет побороть себя. Он разрушит своё тайное логово и всё будет таким, как прежде.
Открывая дверь, Иван увидел яркий свет, в него полетели хлопушки, шарики и… Маленький Юрка посеменил к нему своими неумелыми ножками!
-Дорогой, ты рад,- тихо спросила Вера, подойдя к мужу.
-Да, милая. Я счастлив, - обнял Лебедев жену и его взгляд упал на её грудь.
Кровь! Нет! Не может быть!
Алым цветком расползлось кровавое пятно по ярко-голубому платью.
-Ты поранилась?!- закричал он.
-Что?- испугалась Вера и оттолкнула мужа.
Иван с бешеными глазами смотрел на женщину. Нет, это была не его жена. Он видел, как по платью, прямо из сердца бежала тоненькая струйка крови.
« Ты соскучился по мне? Прости, я не мог поехать с тобой. У меня было слишком много дел! Я был с твоей женой. Видишь эту рану в её груди? Это я. Я сделал. И ей понравилось. Она сказала, что не ощущала ничего подобного. И так хорошо ей никогда не было. Видишь, как она счастлива? Уведи её в наш дом и мы будем счастливы вместе», - захохотал в голове страшный голос. Иван схватился за голову: « Нет, я не могу причинить ей боль. Я знаю, кто ты! Тебя нет, нет! Ты давно умер!»
- Ты мёртв! – закричал Иван. - Я не должен слушаться тебя, нет! Уходи! Я не хочу тебя слышать!
« Ты не можешь избавиться от меня. Ведь мы одно целое. Ты во мне, а я в тебе, – твердил голос.- Убей её и будешь счастлив!»
-Папа, ты пугаешь нас, - вскрикнула Ольга и, схватив Юрика, побежала наверх.
-Девочки, папа очень устал с дороги,- попыталась успокоить детей мать, подталкивая их к лестнице наверх.
И девочки, испуганно тараща глаза на метающегося по комнате отца, поспешно убежали в свои комнаты.
- Милый,- Вера попыталась взять мужа за руку, но он отпрянул от жены в сторону и, схватившись за голову, выбежал во двор.
Вот он, его маленький домик, печка… Всё, как там.
Даже погреб-подвал.
И, спустившись вниз , он замер от увиденной им картины.
На серой бетонной стене была распята черноволосая красивая женщина в голубом тонком платье. Старая керосиновая лампа освещала её голову, бессильно упавшую на грудь, и склоченные волосы, закрывающие лицо.
Везде валялись засохшие цветы и полу сгоревшие свечи.
В бессилии упал Иван на колени перед женщиной. Обнял руками её ноги и зарыдал:
-Что тебе надо, что?- выкрикнул он и ударил головой о стену.
Лампа качнулась и маленькая искорка медленно полетела вниз, освещая полупрозрачный силуэт стоящего к нему спиной Николая.
-Мне нужна она, только она. Мне надоели те шлюхи, которых ты привозишь. Мне нужна чистая душой и телом женщина. Только тогда я стану спокоен, а ты - счастлив.
- Моя мать мертва! Ты, ты убил её!
Керосин медленной струйкой побежал по деревянному полу, выводя за собой огонёк.
-Ха-ха-ха!- засмеялся голос, - Да! Я! Но ты! Ты виновник её смерти! Зачем ты родился? Зачем отнял мой дом? Если бы не ты, все, все были бы живы!
-Я… я не понимаю… при чём здесь Верочка?
-Это твоя расплата!- жёстко ответил голос, и Иван увидел, как от его собственного тела отделяется другая фигура, высокая и мощная.
-Нет, её ты не получишь! Только через мой труп!
-Мне не нужен твой труп. Ведь, если умрёшь ты, не станет и меня.
-Что? Что ты сказал?- отбросившись к стене, переспросил Лебедев. И тут же подумал: « Вот оно, избавление. Как я раньше не догадался! Нет меня, нет и его! Спасибо! Благодарю тебя!»- и, нащупав валяющийся на полу нож с длинным лезвием, взял рукой его холодную сталь. И, словно прочитав его мысли, фигура дёрнулась и замахала на него руками:
-Нет, не надо, прошу тебя! - испуганно закричал голос.- Давай договоримся!
-Это моё самое верное решение! - уверенно произнёс мужчина и, закрыв глаза, приложил лезвие к запястью.
-Не-е-е-т!.. - взревел голос, но тут же захлебнулся он хлынувшей на него крови.
Языки пламени медленно поползли по стенам и полу, охватывая деревянные стулья, столы и шкуры животных.
« Иди ко мне, мальчик мой!». - Из роя засохших лепестков вышла женщина в голубом платье и протянула руки навстречу сыну.
И он вспомнил. Вспомнил её лицо и прекрасные голубые любящие глаза, светящиеся от безграничного счастья. Одним мигом в голове пронеслось всё его недолгое счастливое детство.
….Вечерело, столы ломились от обилия мяса и самопальной браги, дым от дешёвой махорки клубился по всей избе. Закончились весёлые песни, гости стали расходиться. В соседней комнате на кровати спал утомившийся Ванюшка, мать ласково гладила его по голове.
За столом остались только хозяева да их сын, Николай. Клавдия Матвеевна выпила уже слишком много и, в обнимку с любимым сыном тянула какую- то заунывную песнь, вытирая слёзы. Василий Петрович невпопад перебирал кнопки гармошки. Он был самым трезвым из троих, потому что точно знал меру выпитому и успел немного поспать в своей мастерской.
-Клав, хватит слёзы лить, иди, приляг, - хотел отправить он жену, но та резко отмахнулась:
-Не указывай, старый, я ещё могу… - и, в доказательство своих слов, опрокинула очередную рюмку, не запивая.
-Коль, скажи ты матери, - не унимался дед.
-Да ладно, батя, пусть повеселится. А мне с тобой поговорить надо.
Клавдия Матвеевна отодвинула в сторону грязную тарелку и удобно положила голову на стол.
Василий Петрович резко нажал на кнопки гармони и поставил её на пол:
-Знаю, о чём. Но ты не проси. Дом продавать не буду. Зачем я столько лет строил? Что бы жить в какой- нибудь коробочке на десятом этаже на старости лет?
-Да успокойся ты, бать. Я же не гоню вас. Хочешь дом – живи в доме. Мне то что? Купишь себе что-нибудь поскромнее, поменьше. И забот поубавится.
-Ты мои заботы не считай. Сам накуралесил, значит, а мы с матерью - расхлёбывай?
Николай трясущимися руками налил себе в стакан:
-Пойми, отец, мне очень нужны эти деньги, - голос мужчины стал угрожающим.
Старая женщина всхрапнула. За занавеской в другой комнате послышалось шевеление и показалось заспанное лицо Катерины:
-Да ложитесь вы. Мне завтра на дежурство, с утра ни свет – ни заря Степаныч заедет. Сегодня уже. Оставьте всё на утро, там и поговорите.
Дед наклонился над столом в сторону сына и прошептал:
-Коль, ну взрослый ведь уже. Сколько можно на нас выезжать? Образумься, женись, детишек заведи. Посмотри на Катюху…
- А чего на неё смотреть,- перебил Николай, - ну работает за копейки. Пацана нагуляла. Много ли видела?
-Не смей так о сестре, - стукнул кулаком Василий Петрович. - Любовь у них была. Кто ж знал, что так получиться. Ведь приходил, замуж звал, благословения просил…
Николай рассмеялся:
-А вы и поверили. Он хоть головой и больной был, всё чудики мерещились, а здесь ума хватило вас за нос водить. Да больно ему и нужна наша Катька. Приехал на завод, дела сделал, погулял, нагулял и сдулся в свою Москву.
-Как тебе не стыдно,- огорчённо покачал головой дед.
-Ладно, хватит нюни распускать, - отрезал Николай, - что с домом решать будем?
-А нет больше дома, - вздохнул Василий Петрович.
-Как так нет?!
-Да как ты в очередной раз попался, я и переписал всё на Ванюшку. Хоть мать и против была.
От негодования и ненависти лицо Николая налилось кровью, вены на руках вздулись от силы, с какой он сжал кулаки.
-Вот выблюдок, - прошипел он в пьяном угаре, схватил со стола нож, заорал страшным голосом:
-Убью!- и бросился к занавеске.
…крики на кухне разбудили маленького Ваню и он заплакал.
-Тише, - прошептала мама, закрывая ему рот, подхватила на руки и спрятала в большой плательный шкаф:
- Поиграем в прятки? – предложила она.
-Но я хочу спать, мамочка, - протирая глазки кулачками, гнусил мальчик.
-Конечно, конечно, только сначала поиграем?
Мама нежно поцеловала его в лобик:
- Помнишь, как мы с тобой всегда считали?
Мальчик кивнул головой.
-Только сейчас будут новые правила. Ты считай, до скольки сможешь. А дедушка тебя будет искать. Хорошо? Только не высовывайся. А я в другом месте спрячусь. Посмотрим, кого быстрее найдут.
Мама ещё раз нежно поцеловала малыша и тихо прикрыла дверь.
Ванюшка печально вздохнул и начал:
- два умножить на два четыре, два умножить на три – шесть…
Клавдия Матвеевна перепугано вскинула голову, и, не разобрав, что произошло, поддержала сына:
-Бей их, сынок, всех бей!- Захохотала она и снова упала в забытье.
Василий Петрович бросился к противоположной стене, где в шкафу за большим амбарным замком стояло ружьё.
Из-за занавески выскочила Катерина в одной рубашке и бросилась на брата:
- Не смей, слышишь, уйди, - и со всей своей женской силы ударила его в грудь обеими руками, в то время как отец пытался ружьём оттолкнуть Николая.
Но разъярённый мужчина лишь покачнулся, отпихнул старика в сторону и выбросил руку с ножом навстречу сестре. Алое пятно стало расползаться по нежно голубой сорочке женщины, широко распахнутыми голубыми глазами посмотрела она на брата и, схватившись о косяк двери, мягко опустилась на пол, беззвучно глотая ртом воздух.
-А-а-а-а-а, - взвыл дед и вкинул ружьё.
Маленький Ваня в шкафу ещё сильнее зажмурил глаза и упорней забормотал:
Николай на секунду замер, но тут же очнулся и бросился к кровати:
-Где он? - заревел мужчина, сбрасывая одеяло и подушки.
Раздался выстрел и Николай так и упал лицом в кровать. Распластав руки по скомканному одеялу.
Василий Петрович трясущимися руками отбросил ружьё в сторону и опустился на колени перед дочерью.
-Катенька, Катюша, золотце моё, как же так, - уткнулся он лицом в её ещё тёплую руку,- за что же, почему…
Выстрел в спину не дал ему договорить.
Это Клавдия, проснувшаяся от криков и выстрелов, увидела мёртвого сына и, несмотря на затмивший разум алкоголь, всё поняла.
Подняв с пола валявшееся ружьё, она направила его в спину старика и, не -долго думая, выстрелила.
Разлетевшиеся из огромной раны брызги крови алыми крапинками забрызгали свисающие с потолка занавески, потёртый пол и тёмную юбку женщины.
С каменным лицом посмотрела она на мёртвых дочь и мужа, пьяно ухмыльнулась и, пройдя мимо них, опустилась на кровать рядом с сыном.
Она никогда не любила Катерину, это был не желанный ребёнок. Просто Василий тогда запретил делать аборт.
Любила ли она Васю? Сложно сказать. Клавдия в молодости была видной девахой: стройная, с чётко очерченной фигурой и правильными чертами лица она даже в сложное послевоенное время не знала недостатка в кавалерах. Были всякие: и рядовые и полковники, и рабочие и инженеры.
