А сейчас вам пора к дочери. – И хотя слова сопровождал легкий поклон, в голосе звучали повелительные интонации, говорившие о том, что король сызмальства привык отдавать приказы.
Я поймала себя на том, что не хочу уходить. Черные волосы Омода трепал ветер, карие глаза глядели вокруг очень живо, спокойно подмечая детали.
- Да, ваше величество.
Мы развернулись и принялись спускаться.
Когда Омод вошел в кухню, бывшая там девушка подняла голову. Руки, быстро отбиравшие подходящие ветви мирта с иссиня-черными ягодами, замерли. Миг, и она метнулась к нему, крепко обхватив руками и прижавшись щекой к груди.
- Я слышала, ты болен, - прошептала Ингрид, зажмурившись.
- Все уже прошло, - нежно ответил он, гладя ее по волосам.
Девушка подняла голову. У нее было нежное чуть смуглое лицо и пушистые волосы, выбившиеся из-под каля.
- Твое лицо… - Пальцы легко пробежались по отметинам на его лбу и щеках.
- Со мной все в порядке, - уклонился Омод.
- Тебя не было на вчерашнем пиру. Поэтому пошел слух.
- Какой слух?
- Что король слабеет, - опустила глаза она.
- Тебе не нужно волноваться о сплетнях. Это для украшения главного зала? – кивнул он на ветви.
- Это для дам, чтоб варить смесь для свечей.
На этой фразе она смутилась, и Омод подозревал, что Ингрид подумала об огромной разнице между нею и теми, леди. Сделав вид, что ничего не заметил, он прошел к столу и, взяв пару ягод, закинул в рот.
Упругие шарики лопнули на языке, разливая сок с винным привкусом. Их семена напоминали заморскую пряность корицу, которую привозили им фалернские купцы.
Ингрид тоже приблизилась, и он протянул ягоду и ей. Она робко обхватила ее губами, и Омод тут же прижался к ним в поцелуе, смешивая его вкус со вкусом ягод.
Когда они оторвались друг от друга, Ингрид затеребила веточку мирта.
- На празднование собралось много леди…
- Да, в замке прежде столько не бывало.
- И многие из них красивы…
- Возможно. Я не присматривался.
- Наверняка среди них есть очень богатые, из древних родов.
- А почему ты спрашиваешь?
- Потому, - она прикусила губу, - потому что зачем тебе ходить ко мне, когда любая из них почтет за счастье внимание короля? И… у них такие мягкие руки, и нежные голоса, и красивые платья.
- Хочешь, я и тебе платье подарю?
- Куда я его надену? – рассмеялась она, но щеки порозовели от удовольствия. Казалось, терзавшее ее беспокойство слегка улеглось. – Чтоб зажигать жаровни? Или взбивать перины?
- Идея с взбиванием перин мне нравится, - улыбнулся Омод и потянул ее на лавку.
Алекто нашлась во внутреннем дворе. Они с Каутином лепили что-то из снега, собирая его с бортика фонтана, на котором сидели. Вернее, Каутин лепил, а она вяло мяла его покрасневшими пальцами. Эли возился рядом с Хрустом, не обращая на них внимания.
- Что вы делаете? – кивнула я на снег в руках Алекто.
Она расставила пальцы, и белые слипшиеся комочки просыпались между ними.
- Держу снег, - пожала плечами она.
- Вы все еще обижаетесь из-за того, что не смогли пойти в оранжерею?
Алекто снова пожала плечами.
- Какое мне дело до общего веселья и цветов, прекраснее которых мне никогда не увидеть в жизни? Ведь я люблю носить черное, не развлекаться и проводить время в компании матери и скучных братьев.
- Эй, - возмутился Эли, - кого это ты назвала скучным?
Алекто ответила кислым взглядом.
- А ты что лепишь, Каутин? – повернулась я к старшему сыну.
Он покраснел и показал мне розу. Цветок оказался на удивление искусно выполнен.
- Это он для королевы, - фыркнула Алекто.
Каутин покраснел еще сильнее и опустил глаза. Но ответил спокойно.
- Ее величество – удивительная женщина.
- Это ты понял по ее платью? Или красивому лицу? – язвительно спросила она. - Ты не обменялся с ней ни словом, чтобы судить о ее уме или других качествах!
- Это и не нужно. Все видно сразу.
- Значит ты, как и большинство мужчин, судишь лишь по внешности? А до стремлений женщины и ее интересов тебе и дела нет?
- Если под стремлениями и интересами ты имеешь в виду острый язык и колючий нрав, то это меня действительно не интересует.
Алекто рассерженно уставилась на него.
- Прекратите, - оборвала я. – Алекто, я уверена, будет еще немало возможностей посетить оранжерею. К тому же на пиру организуют танцы, и вы еще сможете развлечься. Естественно, при этом помня о приличиях и благоразумии.
Ее глаза вспыхнули, она даже вскочила.
- Значит мне можно будет танцевать?!
- Конечно. Но только спокойные традиционные танцы.
- Тогда мне нужно попрактиковаться. Каутин, идем со мной.
- Может, тебе составит компанию Эли? – спросил он.
- Ты смеешься?! Он умеет только скакать. К тому же, едва ли мне нужно готовиться к тому, что меня пригласит кавалер вдвое ниже меня ростом.
Каутин нехотя поднялся и бережно положил розу на бортик.
- Она надеется, что ее пригласит король! – подал голос Эли.
- Отчего нет? – вздернула подбородок Алекто. – Я из древнего рода, и леди.
- Ты ведь даже его не видела, - ехидно заметил Эли. – Значит тебе нет никакого дела до его стремлений и интересов? Только до наряда и красивого лица.
Зашипев, Алекто сгребла снег и швырнула в него. Эли уклонился, и снег обрушился на вульписа, незаслуженно погребя его под маленьким сугробом. Хруст тут же высунул голову, глядя с возмущением. На носу осталось немного снега.
- Не смей так говорить о короле, Эли, - осекла я. – Мы в королевском замке, здесь это тем более неприемлемо. Такие речи могут счесть изменой.
Алекто и Эли растерянно посмотрели на меня.
- Ладно, пошли тренировать танцы, - потянул Алекто Каутин, пытаясь сгладить ситуацию. – Но обещай, что не будешь долго меня терзать.
- Обещаю, - пробормотала она и, схватив его за руку, увлекла в галерею, где никого сейчас не было, зато было достаточно места для этой цели.
Когда мы с Алекто позже вошли в женские комнаты, бывшие там леди отвлеклись, чтобы склонить головы, после чего вернулись к своему занятию.
Оно состояло в том, чтобы обирать ягоды с ветвей мирта и вязать венки из падуба. Ими завтра украсят главный зал на Солнцеворот. Я заняла нам места, а Алекто несмело приблизилась к вороху ветвей. Отобрав часть, она вернулась ко мне.
- Леди Анна, значит вы решили присоединиться к нам?
Я подняла глаза на подсевшую к нам леди Рутвель. В ее руках был уже почти готовый венок, который она украшала золочеными орехами и лентами.
- Раз это традиция. Мы дома такого не делаем.
- У вас празднуют Зимний Солнцеворот как-то по-другому?
- Мой муж обычно отправляется на охоту и привозит что-то к столу. После мы обмениваемся дарами, возносим молитву Праматери и отправляемся спать.
- Все довольно обыденно, - подала голос Алекто.
Леди Рутвель посмотрела на нее.
- Это ваша дочь?
- Да.
Взгляд леди Рутвель стал задумчивым. В нем мелькнуло что-то непонятное.
- Какой необычный цвет волос…
Алекто машинально коснулась своих прядей и неуверенно посмотрела на меня.
- В нем нет ничего необычного, - спокойно заметила я. – Один из предков моего мужа отличался таким же огненным цветом.
- Простите, не хотела вас оскорбить. Просто непривычно видеть такие волосы у кого-то, кроме членов королевской семьи.
- Говорить о цвете волос не оскорбление. У вас красиво получается, - кивнула я на ее венок.
Он был, как и сама леди Рутвель, очень аккуратен. Судя по быстроте движений ее пальцев, она была привычна к подобного рода работам по наведению уюта. Наверняка, и вышивка леди Рутвель так же точна и прекрасна.
- Благодарю. Наверное, вы знаете, что дар женщин нашего рода состоит в усилении всего, что касается домашнего очага.
- Ваш муж счастливый человек.
- У меня нет мужа, - быстро произнесла она, чуть ниже склонив голову с тщательно расчесанными волосами, заплетенными в обернутые вокруг ушей косы. Блик от жаровни подсветил полоску кожи пробора.
- Мне не следовало затрагивать эту личную тему.
- Отчего же, она совсем не личная, просто так получилось, - столь же быстро произнесла леди Рутвель и, поглядев на венок Алекто, легко провела пальцами по ветвям. – Это лучше закрепить здесь, а ленту передвинуть.
Алекто удивленно на нее посмотрела.
- Благодарю, миледи.
Еще пара советов, и венок Алекто действительно стал выглядеть лучше. Кто-то из дам подошел и кинул на жаровню хвойную ветвь, отчего помещение заполнил аромат приближающегося праздника.
Позже в комнату вошла девушка с котелком в руках. У нее было миловидное чуть смуглое лицо и выбивающиеся из-под каля пушистые волосы. Она приблизилась к очагу и повесила котелок на крюк. К нему тотчас поспешило несколько дам, чтобы ссыпать внутрь ягоды.
Отвернувшись, служанка направилась к двери. Когда она проходила мимо, леди Рутвель подалась вперед.
- Вот дитя, - протянула она ей ленту, - возьми. Этот оттенок подойдет к твоим глазам.
Девушка удивленно распахнула свои зеленовато-карие глаза и взяла ленту.
- Спасибо, миледи.
Мы с Алекто смотрели не менее удивленно. Непривычно, что леди обратила внимание на прислугу. Да и к чему лента той, которая должна прятать волосы под калем?
Смутившись, девушка быстро удалилась.
Позже она еще вернулась с воском и формочками для отлива. Наши венки были уже готовы, и мы с Алекто и леди Рутвель присоединились к дамам, которые сварили в котелке ягоды мирта и теперь готовились смешивать их с воском, чтобы придать аромат, прежде чем разлить по формочкам.
- Предвкушаю праздничные дни, - улыбнулась леди Рутвель.
Я вспомнила искаженное лицо Омода во время превращения.
- И я, миледи.
Я отправилась в покои, а Алекто задержалась в общей комнате. Как ни странно, у них с леди Рутвель нашлись общие темы для разговора, и фрейлина пообещала чуть позже привести ее к нам.
Сняв одежду, я осталась в одной только камизе. Написала письмо Рогиру, решив, что это настроит на сонный лад. Но разум был слишком взбудоражен всем тем, что произошло за сегодняшний день. Какое-то время я размышляла о следующей встрече с Омодом – как лучше научить его брать контроль над своей природой, когда в соседней комнате раздался шорох.
- Алекто, это ты?
Мне никто не ответил. Накинув сверху шаль, я приблизилась к приоткрытой двери. Полоска от нее мерцала: служанка накидала поверх дров побольше золы, чтобы они прогорали медленнее, и тепла хватило до рассвета, и теперь они то вспыхивали ярче, то чуть притухали.
Взявшись за торчащий из скважины ключ, я уже хотела потянуть створку на себя, когда явственно ощутила запах – дыма. Восковницы и дыма. Голова закружилась, и я ухватилась за косяк, чтобы не упасть. К горлу подкатила тошнота. Не может быть… это лишь воспоминание.
Вдохнув поглубже, я резко захлопнула дверь.
Леди Рутвель довела Алекто до галереи, за поворотом в конце которой были их с матерью покои. Внутри Алекто трепетало новое чувство. Она ощущала себя… взрослой. Частью женского мира, проводником в который служила шедшая рядом фрейлина. Они с леди Рутвель говорили на разные темы.
У той были приятные манеры, и находиться рядом с ней было тоже приятно. Правда, интересы фрейлины в основном крутились вокруг ее обязанностей в замке и бытовых хлопот. Алекто же мечтала о большем. Но она с интересом слушала старшую подругу и наблюдала за ней.
- Вот мы и пришли. Ваши комнаты за поворотом, леди Алекто, - поклонилась та.
Алекто в очередной раз вздрогнула от удовольствия, услышав это обращение. Тем более из уст фрейлины, прислуживающей самой королеве. А может, однажды и она станет одной из них? Правда, мать едва ли этого захочет. Кажется, она с предубеждением относится к этому.
- Благодарю, леди Рутвель, - поклонилась в ответ Алекто.
Этот поклон – как взрослая взрослой, - еще больше поднял ей настроение. – И доброй ночи.
Улыбнувшись, леди Рутвель удалилась. Алекто же направилась в покои, улыбаясь своим мыслям.
До поворота оставалось всего с полдюжины шагов, когда впереди, в тени одной из арок, шевельнулась какая-то тень.
Внутри резко похолодело. Леди Рутвель уже ушла, и теперь она находилась в этой галерее одна. На миг мелькнула мысль, что это тот самый человек, который спас ее из колодца. Мысли порой нет-нет да и возвращались к нему. Но когда неизвестный сделал шаг, она поняла, что ошиблась: фигура была худой и держалась как-то странно: немного… согбенно, так что руки низко свисали впереди, однако голова тоже была слегка наклонена. Низко надвинутый капюшон скрывал лицо.
- Пожалуйста, выйдите на свет и назовитесь, - прерывающимся голосом произнесла она.
По телу побежал озноб, хотя ничего страшного, кажется, не происходило. Незнакомец не ответил и не пошевелился. Просто стоял и, судя по всему, смотрел на нее – до нее лишь доносилось чуть сиплое дыхание.
- Что ж, если вы так дурно воспитаны…
Взявшись за подол и подняв подбородок повыше, Алекто двинулась вперед.
Но когда почти поравнялась с ним, незнакомец вдруг резко подался вперед, оказавшись почти вплотную.
Испуганно вскрикнув, Алекто отшатнулась, но он крепко ухватил ее за руку.
- Мой… мой брат, - пролепетала она пересохшим горлом, - вы не должны дотрагиваться до меня… он вызовет вас на поединок!
Так страшно ей не было еще никогда в жизни. Пальцы сильнее сжали запястье. Незнакомец подтянул ее ближе, так что из-под капюшона блеснули глаза.
Внезапно позади раздались шаги – быть может, одного из гостей или разливающего масло по светильникам слуги, - и Алекто обернулась. Но никто так и не вошел в коридор, а шаги быстро стихли – кто бы это ни был, он прошел мимо. Но и ее руку отпустили. Снова повернувшись, она успела увидеть лишь мелькнувшую тень: незнакомец выпрыгнул в одну из арок.
Какое-то время ее так трясло, что не получалось пошевелиться. Наконец, немного придя в себя, она почувствовала что-то в руке. Что-то, что только что вложили туда пальцы незнакомца. Алекто хотела раскрыть ладонь, но тут снова раздались шаги.
- Миледи?
Она подняла глаза, и дыхание перехватило.
- Сир, - поспешно присела Алекто в поклоне.
К ней приближался тот, кого она никогда не видела, но о ком столько думала. На это ясно указывала корона на голове.
- Почему вы стоите тут?
- Я… - она почти сказала ему о только что виденном человеке, но что-то остановило, - я шла в покои, к матери. Меня проводила леди Рутвель, - зачем-то добавила она, и это добавление показалось очень глупым. Какое ему до этого дело?
- Матери? Как имя вашего рода?
- Морхольт-Уилфред, ваше величество.
- Значит ваша мать – леди Лорелея.
- Ее зовут леди Анна.
- Да, это я и имел в виду. Где ваши покои?
- Вот тут, прямо за поворотом.
- Идемте, я вас провожу. Леди не подобает одной ходить по замку.
Пристыженная, Алекто двинулась рядом. Хотелось сказать что-то остроумное, легкое и очень женственное, но на ум, как назло, ничего не шло. Она чувствовала себя неуклюжей и бесполезной. К тому же оказалась почти одного роста с королем – лишь на полголовы ниже.
А вот он оказался именно таким, каким она его себе и представляла, даже лучше: очень красивым, держащимся с достоинством – иными словами воплощение мечты любой девушки. Если бы она была сейчас чуть менее неловкой и могла поддержать беседу…
Дойдя до дверей, он церемонно ей поклонился.
Я поймала себя на том, что не хочу уходить. Черные волосы Омода трепал ветер, карие глаза глядели вокруг очень живо, спокойно подмечая детали.
- Да, ваше величество.
Мы развернулись и принялись спускаться.
***
Когда Омод вошел в кухню, бывшая там девушка подняла голову. Руки, быстро отбиравшие подходящие ветви мирта с иссиня-черными ягодами, замерли. Миг, и она метнулась к нему, крепко обхватив руками и прижавшись щекой к груди.
- Я слышала, ты болен, - прошептала Ингрид, зажмурившись.
- Все уже прошло, - нежно ответил он, гладя ее по волосам.
Девушка подняла голову. У нее было нежное чуть смуглое лицо и пушистые волосы, выбившиеся из-под каля.
- Твое лицо… - Пальцы легко пробежались по отметинам на его лбу и щеках.
- Со мной все в порядке, - уклонился Омод.
- Тебя не было на вчерашнем пиру. Поэтому пошел слух.
- Какой слух?
- Что король слабеет, - опустила глаза она.
- Тебе не нужно волноваться о сплетнях. Это для украшения главного зала? – кивнул он на ветви.
- Это для дам, чтоб варить смесь для свечей.
На этой фразе она смутилась, и Омод подозревал, что Ингрид подумала об огромной разнице между нею и теми, леди. Сделав вид, что ничего не заметил, он прошел к столу и, взяв пару ягод, закинул в рот.
Упругие шарики лопнули на языке, разливая сок с винным привкусом. Их семена напоминали заморскую пряность корицу, которую привозили им фалернские купцы.
Ингрид тоже приблизилась, и он протянул ягоду и ей. Она робко обхватила ее губами, и Омод тут же прижался к ним в поцелуе, смешивая его вкус со вкусом ягод.
Когда они оторвались друг от друга, Ингрид затеребила веточку мирта.
- На празднование собралось много леди…
- Да, в замке прежде столько не бывало.
- И многие из них красивы…
- Возможно. Я не присматривался.
- Наверняка среди них есть очень богатые, из древних родов.
- А почему ты спрашиваешь?
- Потому, - она прикусила губу, - потому что зачем тебе ходить ко мне, когда любая из них почтет за счастье внимание короля? И… у них такие мягкие руки, и нежные голоса, и красивые платья.
- Хочешь, я и тебе платье подарю?
- Куда я его надену? – рассмеялась она, но щеки порозовели от удовольствия. Казалось, терзавшее ее беспокойство слегка улеглось. – Чтоб зажигать жаровни? Или взбивать перины?
- Идея с взбиванием перин мне нравится, - улыбнулся Омод и потянул ее на лавку.
***
Алекто нашлась во внутреннем дворе. Они с Каутином лепили что-то из снега, собирая его с бортика фонтана, на котором сидели. Вернее, Каутин лепил, а она вяло мяла его покрасневшими пальцами. Эли возился рядом с Хрустом, не обращая на них внимания.
- Что вы делаете? – кивнула я на снег в руках Алекто.
Она расставила пальцы, и белые слипшиеся комочки просыпались между ними.
- Держу снег, - пожала плечами она.
- Вы все еще обижаетесь из-за того, что не смогли пойти в оранжерею?
Алекто снова пожала плечами.
- Какое мне дело до общего веселья и цветов, прекраснее которых мне никогда не увидеть в жизни? Ведь я люблю носить черное, не развлекаться и проводить время в компании матери и скучных братьев.
- Эй, - возмутился Эли, - кого это ты назвала скучным?
Алекто ответила кислым взглядом.
- А ты что лепишь, Каутин? – повернулась я к старшему сыну.
Он покраснел и показал мне розу. Цветок оказался на удивление искусно выполнен.
- Это он для королевы, - фыркнула Алекто.
Каутин покраснел еще сильнее и опустил глаза. Но ответил спокойно.
- Ее величество – удивительная женщина.
- Это ты понял по ее платью? Или красивому лицу? – язвительно спросила она. - Ты не обменялся с ней ни словом, чтобы судить о ее уме или других качествах!
- Это и не нужно. Все видно сразу.
- Значит ты, как и большинство мужчин, судишь лишь по внешности? А до стремлений женщины и ее интересов тебе и дела нет?
- Если под стремлениями и интересами ты имеешь в виду острый язык и колючий нрав, то это меня действительно не интересует.
Алекто рассерженно уставилась на него.
- Прекратите, - оборвала я. – Алекто, я уверена, будет еще немало возможностей посетить оранжерею. К тому же на пиру организуют танцы, и вы еще сможете развлечься. Естественно, при этом помня о приличиях и благоразумии.
Ее глаза вспыхнули, она даже вскочила.
- Значит мне можно будет танцевать?!
- Конечно. Но только спокойные традиционные танцы.
- Тогда мне нужно попрактиковаться. Каутин, идем со мной.
- Может, тебе составит компанию Эли? – спросил он.
- Ты смеешься?! Он умеет только скакать. К тому же, едва ли мне нужно готовиться к тому, что меня пригласит кавалер вдвое ниже меня ростом.
Каутин нехотя поднялся и бережно положил розу на бортик.
- Она надеется, что ее пригласит король! – подал голос Эли.
- Отчего нет? – вздернула подбородок Алекто. – Я из древнего рода, и леди.
- Ты ведь даже его не видела, - ехидно заметил Эли. – Значит тебе нет никакого дела до его стремлений и интересов? Только до наряда и красивого лица.
Зашипев, Алекто сгребла снег и швырнула в него. Эли уклонился, и снег обрушился на вульписа, незаслуженно погребя его под маленьким сугробом. Хруст тут же высунул голову, глядя с возмущением. На носу осталось немного снега.
- Не смей так говорить о короле, Эли, - осекла я. – Мы в королевском замке, здесь это тем более неприемлемо. Такие речи могут счесть изменой.
Алекто и Эли растерянно посмотрели на меня.
- Ладно, пошли тренировать танцы, - потянул Алекто Каутин, пытаясь сгладить ситуацию. – Но обещай, что не будешь долго меня терзать.
- Обещаю, - пробормотала она и, схватив его за руку, увлекла в галерею, где никого сейчас не было, зато было достаточно места для этой цели.
***
Когда мы с Алекто позже вошли в женские комнаты, бывшие там леди отвлеклись, чтобы склонить головы, после чего вернулись к своему занятию.
Оно состояло в том, чтобы обирать ягоды с ветвей мирта и вязать венки из падуба. Ими завтра украсят главный зал на Солнцеворот. Я заняла нам места, а Алекто несмело приблизилась к вороху ветвей. Отобрав часть, она вернулась ко мне.
- Леди Анна, значит вы решили присоединиться к нам?
Я подняла глаза на подсевшую к нам леди Рутвель. В ее руках был уже почти готовый венок, который она украшала золочеными орехами и лентами.
- Раз это традиция. Мы дома такого не делаем.
- У вас празднуют Зимний Солнцеворот как-то по-другому?
- Мой муж обычно отправляется на охоту и привозит что-то к столу. После мы обмениваемся дарами, возносим молитву Праматери и отправляемся спать.
- Все довольно обыденно, - подала голос Алекто.
Леди Рутвель посмотрела на нее.
- Это ваша дочь?
- Да.
Взгляд леди Рутвель стал задумчивым. В нем мелькнуло что-то непонятное.
- Какой необычный цвет волос…
Алекто машинально коснулась своих прядей и неуверенно посмотрела на меня.
- В нем нет ничего необычного, - спокойно заметила я. – Один из предков моего мужа отличался таким же огненным цветом.
- Простите, не хотела вас оскорбить. Просто непривычно видеть такие волосы у кого-то, кроме членов королевской семьи.
- Говорить о цвете волос не оскорбление. У вас красиво получается, - кивнула я на ее венок.
Он был, как и сама леди Рутвель, очень аккуратен. Судя по быстроте движений ее пальцев, она была привычна к подобного рода работам по наведению уюта. Наверняка, и вышивка леди Рутвель так же точна и прекрасна.
- Благодарю. Наверное, вы знаете, что дар женщин нашего рода состоит в усилении всего, что касается домашнего очага.
- Ваш муж счастливый человек.
- У меня нет мужа, - быстро произнесла она, чуть ниже склонив голову с тщательно расчесанными волосами, заплетенными в обернутые вокруг ушей косы. Блик от жаровни подсветил полоску кожи пробора.
- Мне не следовало затрагивать эту личную тему.
- Отчего же, она совсем не личная, просто так получилось, - столь же быстро произнесла леди Рутвель и, поглядев на венок Алекто, легко провела пальцами по ветвям. – Это лучше закрепить здесь, а ленту передвинуть.
Алекто удивленно на нее посмотрела.
- Благодарю, миледи.
Еще пара советов, и венок Алекто действительно стал выглядеть лучше. Кто-то из дам подошел и кинул на жаровню хвойную ветвь, отчего помещение заполнил аромат приближающегося праздника.
Позже в комнату вошла девушка с котелком в руках. У нее было миловидное чуть смуглое лицо и выбивающиеся из-под каля пушистые волосы. Она приблизилась к очагу и повесила котелок на крюк. К нему тотчас поспешило несколько дам, чтобы ссыпать внутрь ягоды.
Отвернувшись, служанка направилась к двери. Когда она проходила мимо, леди Рутвель подалась вперед.
- Вот дитя, - протянула она ей ленту, - возьми. Этот оттенок подойдет к твоим глазам.
Девушка удивленно распахнула свои зеленовато-карие глаза и взяла ленту.
- Спасибо, миледи.
Мы с Алекто смотрели не менее удивленно. Непривычно, что леди обратила внимание на прислугу. Да и к чему лента той, которая должна прятать волосы под калем?
Смутившись, девушка быстро удалилась.
Позже она еще вернулась с воском и формочками для отлива. Наши венки были уже готовы, и мы с Алекто и леди Рутвель присоединились к дамам, которые сварили в котелке ягоды мирта и теперь готовились смешивать их с воском, чтобы придать аромат, прежде чем разлить по формочкам.
- Предвкушаю праздничные дни, - улыбнулась леди Рутвель.
Я вспомнила искаженное лицо Омода во время превращения.
- И я, миледи.
***
Я отправилась в покои, а Алекто задержалась в общей комнате. Как ни странно, у них с леди Рутвель нашлись общие темы для разговора, и фрейлина пообещала чуть позже привести ее к нам.
Сняв одежду, я осталась в одной только камизе. Написала письмо Рогиру, решив, что это настроит на сонный лад. Но разум был слишком взбудоражен всем тем, что произошло за сегодняшний день. Какое-то время я размышляла о следующей встрече с Омодом – как лучше научить его брать контроль над своей природой, когда в соседней комнате раздался шорох.
- Алекто, это ты?
Мне никто не ответил. Накинув сверху шаль, я приблизилась к приоткрытой двери. Полоска от нее мерцала: служанка накидала поверх дров побольше золы, чтобы они прогорали медленнее, и тепла хватило до рассвета, и теперь они то вспыхивали ярче, то чуть притухали.
Взявшись за торчащий из скважины ключ, я уже хотела потянуть створку на себя, когда явственно ощутила запах – дыма. Восковницы и дыма. Голова закружилась, и я ухватилась за косяк, чтобы не упасть. К горлу подкатила тошнота. Не может быть… это лишь воспоминание.
Вдохнув поглубже, я резко захлопнула дверь.
***
Леди Рутвель довела Алекто до галереи, за поворотом в конце которой были их с матерью покои. Внутри Алекто трепетало новое чувство. Она ощущала себя… взрослой. Частью женского мира, проводником в который служила шедшая рядом фрейлина. Они с леди Рутвель говорили на разные темы.
У той были приятные манеры, и находиться рядом с ней было тоже приятно. Правда, интересы фрейлины в основном крутились вокруг ее обязанностей в замке и бытовых хлопот. Алекто же мечтала о большем. Но она с интересом слушала старшую подругу и наблюдала за ней.
- Вот мы и пришли. Ваши комнаты за поворотом, леди Алекто, - поклонилась та.
Алекто в очередной раз вздрогнула от удовольствия, услышав это обращение. Тем более из уст фрейлины, прислуживающей самой королеве. А может, однажды и она станет одной из них? Правда, мать едва ли этого захочет. Кажется, она с предубеждением относится к этому.
- Благодарю, леди Рутвель, - поклонилась в ответ Алекто.
Этот поклон – как взрослая взрослой, - еще больше поднял ей настроение. – И доброй ночи.
Улыбнувшись, леди Рутвель удалилась. Алекто же направилась в покои, улыбаясь своим мыслям.
До поворота оставалось всего с полдюжины шагов, когда впереди, в тени одной из арок, шевельнулась какая-то тень.
Внутри резко похолодело. Леди Рутвель уже ушла, и теперь она находилась в этой галерее одна. На миг мелькнула мысль, что это тот самый человек, который спас ее из колодца. Мысли порой нет-нет да и возвращались к нему. Но когда неизвестный сделал шаг, она поняла, что ошиблась: фигура была худой и держалась как-то странно: немного… согбенно, так что руки низко свисали впереди, однако голова тоже была слегка наклонена. Низко надвинутый капюшон скрывал лицо.
- Пожалуйста, выйдите на свет и назовитесь, - прерывающимся голосом произнесла она.
По телу побежал озноб, хотя ничего страшного, кажется, не происходило. Незнакомец не ответил и не пошевелился. Просто стоял и, судя по всему, смотрел на нее – до нее лишь доносилось чуть сиплое дыхание.
- Что ж, если вы так дурно воспитаны…
Взявшись за подол и подняв подбородок повыше, Алекто двинулась вперед.
Но когда почти поравнялась с ним, незнакомец вдруг резко подался вперед, оказавшись почти вплотную.
Испуганно вскрикнув, Алекто отшатнулась, но он крепко ухватил ее за руку.
- Мой… мой брат, - пролепетала она пересохшим горлом, - вы не должны дотрагиваться до меня… он вызовет вас на поединок!
Так страшно ей не было еще никогда в жизни. Пальцы сильнее сжали запястье. Незнакомец подтянул ее ближе, так что из-под капюшона блеснули глаза.
Внезапно позади раздались шаги – быть может, одного из гостей или разливающего масло по светильникам слуги, - и Алекто обернулась. Но никто так и не вошел в коридор, а шаги быстро стихли – кто бы это ни был, он прошел мимо. Но и ее руку отпустили. Снова повернувшись, она успела увидеть лишь мелькнувшую тень: незнакомец выпрыгнул в одну из арок.
Какое-то время ее так трясло, что не получалось пошевелиться. Наконец, немного придя в себя, она почувствовала что-то в руке. Что-то, что только что вложили туда пальцы незнакомца. Алекто хотела раскрыть ладонь, но тут снова раздались шаги.
- Миледи?
Она подняла глаза, и дыхание перехватило.
- Сир, - поспешно присела Алекто в поклоне.
К ней приближался тот, кого она никогда не видела, но о ком столько думала. На это ясно указывала корона на голове.
- Почему вы стоите тут?
- Я… - она почти сказала ему о только что виденном человеке, но что-то остановило, - я шла в покои, к матери. Меня проводила леди Рутвель, - зачем-то добавила она, и это добавление показалось очень глупым. Какое ему до этого дело?
- Матери? Как имя вашего рода?
- Морхольт-Уилфред, ваше величество.
- Значит ваша мать – леди Лорелея.
- Ее зовут леди Анна.
- Да, это я и имел в виду. Где ваши покои?
- Вот тут, прямо за поворотом.
- Идемте, я вас провожу. Леди не подобает одной ходить по замку.
Пристыженная, Алекто двинулась рядом. Хотелось сказать что-то остроумное, легкое и очень женственное, но на ум, как назло, ничего не шло. Она чувствовала себя неуклюжей и бесполезной. К тому же оказалась почти одного роста с королем – лишь на полголовы ниже.
А вот он оказался именно таким, каким она его себе и представляла, даже лучше: очень красивым, держащимся с достоинством – иными словами воплощение мечты любой девушки. Если бы она была сейчас чуть менее неловкой и могла поддержать беседу…
Дойдя до дверей, он церемонно ей поклонился.
