– Я проснулась из-за него, наверное, – робко ответила девушка, опасливо поглядывая на подмигивающего ей майора.
Этот Бормс вызывал неприятные чувства. Она никогда не любила пьяных и опасалась их.
– Что ещё беспокоит? – Вопрос врача был очень своевременным, так как Бормс расплылся в самодовольной улыбке и стал поигрывать мышцами грудной клетки, поочередно сжимая их.
Пренебрежительно фыркнув и демонстративно закатив глаза, Надин обратила всё своё внимание на врача и пожаловалась:
– Пить постоянно хочется. Язык к нёбу прилипает. И кожа горит.
– У вас есть аллергические реакции на что-нибудь? Лекарства, шерсть, растения, продукты питания? – профессионально оттянув веко, Фридман приступил к осмотру землянки.
Все данные указывали на то, что у неё аллергия, да к тому же организм уже не справлялся со стрессом. Ведь истерик девушка не закатывала, держала всё внутри себя. А это очень большая нагрузка на нервную систему, особенно у землян, которые всё воспринимали слишком эмоционально. Поэтому и температура поднялась. Сейчас идёт адаптация и это – побочные эффекты. А аллергия у девушки, скорее всего, на модифицированный цветок, который преподнесли ей приятели.
– Нет, никогда не было аллергии.
– В сон не клонит?
Вспомнив о сне, Надин бросило в пот.
– Нет, не клонит, – неопределённо ответила она, не собираясь рассказывать врачу, почему не клонит.
– Я знаю рецептик одного коктейля. С одного бокала девушки сразу хотят спать, причём активно спать. Даже набрасываются на меня и тянут в кроватку. Ну, вы меня поняли…
– Тор, прекрати немедленно! – рассерженно одёрнул его Фридман. – Говорю же, Ларс её себе заприметил. Лучше не зли его!
Фридман пытался быть сдержанным, но маячившее на горизонте открытие заставляло его бросить все силы на раскрытие тайны землянки. Он не мог себе представить такой быстрой и бурной реакции. Хотя у курсанта Блюкера до сих пор ничего не проявилось. Но это означало лишь одно – предположение самого Фридмана имело под собой благодатную почву для дальнейших исследований. Дело за малым, осталось выпросить у Ларса разрешение. Поэтому заигрывания Бормса могли всё испортить и разозлить адмирала. Тогда он не только не даст разрешения, но сорвётся на Фридмане и исполнит свою угрозу.
– Ну так даже интереснее! – продолжал веселиться майор, которому было очень хорошо от принятых обезболивающих. – А то застоялся дружок адмирала в стойле. А так почувствует соперника, то есть меня, и взбодрится. А я, между прочим, очень искусный любовник, опережаю его всегда по части соблазнения прекрасных женщин. Помню, встретили мы с ним как-то раз рыжеволосую богиню. Она была с Ентуны. Красивая, глаз не отвести, но ты, малышка, красивее, можешь не краснеть.
– Тор, у неё жар, – устало отозвался Фридман, который уже примерялся к вене Надин с пистолетом-шприцом, чтобы взять кровь на анализ. – И вообще, не нужно было тебе давать такие сильные таблетки. Надо было наживую зашивать.
Встревоженно окинув взглядом майора, Надин не усмотрела на нём видимых ранений или шрамов.
– А, всего лишь царапина, – заметив внимание к своей персоне, Бормс легкомысленно махнул рукой, хотя ему льстила и была весьма приятна забота незнакомки. Тут девушка увидела, что второй рукой он пытается не шевелить. – Так вот, Ларс её первый заметил. Всё же дар Создателя.
Надин сдвинула брови, пытаясь понять, о чём говорит уртаинец. Тот оказался догадливым и указал на свою голову.
– Рыжие волосы – дар Создателя. Есть поверье, что те, кто рождаются с рыжими волосами, способны совершать чудеса. Хотя бы одно чудо – но обязательно будет.
– И что? Это правда? – заинтересовалась Надин этим животрепещущим вопросом.
О таком в её новой памяти ничего не было. В религиозные аспекты уртаинцев землянку вообще не посвятили. Дон заверил Надин, что эти знания ей ни к чему.
– Про чудо-то? – пробасил Бормс. – Да байки всё! Сколько ни пытался, не приносят мне рыжие счастья. Только проблемы. Разбитое сердце, пустой счёт в банке. Какое там чудо? Ночь любви? Ну так и тут всего лишь минутная радость, до чуда не дотягивала ни одна красотка.
Майор явно делился самым сокровенным, так как в его глазах плескались такие тоска и одиночество, что девушке его даже жалко стало. А Фридман сокрушённо качал головой, краем уха слушая приятеля. Все любовные похождения Бормса заканчивались одинаково: он просыпался один, предварительно отдав все сбережения очередной рыжеволосой аферистке. Некоторые даже легенды уже складывали про незадачливого майора и его крашеных красавиц. А всё почему? Да потому что Бормс очень добр к женщинам и наивен, и никогда даже не задавался вопросом – натуральный цвет волос у его девушки или нет. Ему это было без разницы. Этот мужчина мог весь мир положить к ногам той, которая ему понравилась. Но реальность оказывалась слишком жестока к майору – девушки сбегали, не выдерживая даже недели отношений.
– Прямо-таки ни одна не дотягивала? – из женской солидарности обиделась за бывших майора Надин, которая была обделена внимаем мужчин из-за строгого воспитания.
Биофлаеры оживились, восторженно вспоминая забавные похождения майора и щедро делясь ими с девушкой.
– Ну… была одна, – расцвёл в светлой улыбке майор, – любила меня, как шарка, с колен не слазила.
Бормс умолк, возвращаясь в своё счастливое прошлое. Очень далёкое прошлое, в юность. Надин, увлёкшаяся разговором, с нетерпением ждала продолжения, которого почему-то не последовало. Не выдержав, спросила у майора:
– И где она?
– Я, кажется, что-то про неё слышал, – задумчиво протянул Мирт.
– А я нет, – отозвалась Лит.
– Курсант Джонс, – строго произнёс Фридман, – иногда не стоит лезть в личную жизнь других. Это бывает больно.
Майор перевёл взгляд на Нортона и грустью произнёс:
– Уже не больно. Время лечит. Я даже стал забывать её лицо. Помню, что локоны были мягкие, золотые и пахли ореей.
– Простите, – потупилась Надин. – Я не хотела, честно. Я же не знала.
– Эх, были деньки-денёчки, кто ж знал, что ей от меня только кредиты были нужны. Всё ведь забрала. Даже одежду выгребла. Она мне, как потом выяснилось, снотворное подсунула, вот я ничего не услышал и не почувствовал. Представляешь, просыпаюсь на полу в абсолютно пустой квартире. Вообще ничего не оставила. Попадись она мне тогда… Сейчас жена очень богатого промышленника.
С облегчением выдохнув, Надин истерично хохотнула и прошептала:
– Я подумала, что она умерла.
– Я вспомнил эту историю! Он же тогда с горя споил половину академии. И где только столько выпивки взял? Скандал был жуткий, еле замяли, списали всё на стрессовое состояние майора. Но нас ещё здесь не было. Это старые биофлаеры мне рассказывали! – воскликнул Мирт.
– Да лучше бы она сдохла, – согласился с Надин майор. – Но, как говорится, шарки с голоду не мрут и в воде не тонут. Все подохнем, а эти твари выживут.
– Тор, можешь идти. Время твоё прошло, главное, руку береги и не перенапрягай, – отправил врач майора, видя, что тот уже заговаривается. – Сейчас патруль вызову, чтобы помогли тебе дойти до каюты.
Нортон вернулся к столу, поместил образцы крови в анализатор и включил его, а сам стал вызывать патруль.
– Тебя как зовут, принцесса? – легко вскочив с кушетки, спросил Бормс, приближаясь к Надин.
Он горой возвышался над девушкой, при этом лучезарно улыбаясь. Страха она не чувствовала, скорее жалость. Биофлаеры тоже жалели майора, сетуя, что такой замечательный мужик пропадает.
– Надин, – представилась она.
– А меня зови Тор. Меня только друзья так зовут, ну и красивые девушки, – присел перед ней на корточки майор, чтобы их глаза оказались на одном уровне. – Особенно такие красивые, как ты.
Смущаясь от откровенной лести Бормса, Надин вся подобралась. Мужчина протянул руку и ловко поймал прядь её волос.
– Знавал я землянок… Разных, – задумчиво произнёс Бормс, осторожно наматывая рыжий локон себе на палец и всматриваясь в серые глаза Надин. – Часто с такими же рыжими волосами. Все они были страстные, игривые…
Голос майора становился всё тише, постепенно переходя на шипение. Надин испуганно отпрянула от уртаинца, когда его лицо исказила злоба.
– И лживые… – закончил он.
Сильно дёрнув Надин за локон, Бормс схватил её за подбородок и властно поцеловал, зарывшись рукой в волосы и больно сжав их на затылке.
– Тор, отпусти её! Тор! – рассерженно крикнул Нортон, поражённо глядя на то, что творит майор.
Надин в испуге попыталась оттолкнуть от себя мужчину. Вдобавок ко всему ещё и крики биофлаеров совсем оглушили её. Они требовали укусить майора, да посильнее. Но Надин так сильно растерялась от неожиданного поцелуя, что могла только возмущённо мычать и сопротивляться, упираясь руками в каменную грудь мужчины.
Фридман подбежал к Бормсу и применил болевой приём, сжав неадекватному майору шею. Тот отстранился от девушки, которая тут же соскочила с кушетки и кинулась к выходу. А в комнату уже вошли трое патрульных.
В это время Бормс, вывернувшись из рук врача, сделал ему подсечку и стал вдавливать лицом в пол, тихо шипя:
– Норт, дружище, я же говорил тебе, чтобы ты больше так не делал. Я ведь и убить могу, рефлексы срабатывают раньше разума.
– Отпусти, полоумный, – буркнул Фридман и сразу получил свободу. – Я тебя больше не буду лечить от похмелья, даже не умоляй.
– Норт, ну я же просил тебя не подкрадываться со спины. Просил? – мягко обратился к нему майор.
– Просил! – недовольно выкрикнул Фридман, потирая вывихнутую руку.
– Ну так, значит, я не виноват. А ты врач и ты клятву давал… этому… как его…
– Это земляне клятву дают, а мы нет! – возразил Фридман.
Он хотел вернуться к рабочему столу, но вместо этого угодил в медвежьи объятия Бормса.
Надин удивлённо оглядывалась на патруль, который так и стоял у входа, не предпринимая никаких попыток приблизиться к майору, который уже откровенно тискал главврача, как это делали у землян старшие братья, ероша волосы младшим.
– Он хороший, – заверил Ит Надин. – Просто вспыльчивый.
– Но отходчивый, – продолжил Дон.
Девушка внимательно пригляделась к майору и заметила, что от злобы и гнева на его лице не осталось и следа. Он опять открыто улыбался и подшучивал над Фридманом, уговаривая того пойти на вечеринку, где тот обязательно найдёт свою прекрасную половинку.
– Тор, хватит! Я сказал, хватит уже. У меня курсант болен и ждёт лечения. На развлечения у меня нет времени, в отличие от тебя.
– А у меня его тоже нет. – Бормса задели слова Нортона. – Я просто в перерывчиках между вылетами расслабляюсь.
– А у меня и перерывчиков нет, Тор. Иди, пожалуйста, поспи, пока есть возможность. От службы тебя никто не освобождал.
– Не беспокойся, дружище. Я в норме!
– Торстен, это таблетки. Их действие закончится и ты выть будешь от боли. Иди спать, потом зайдёшь ко мне, посмотрю рану, – уговаривал его Нортон.
Состроив жалобное лицо, майор пискляво произнёс:
– Хорошо, мамочка. Как скажешь, мамочка.
– Хватит кривляться, – устало попросил Фридман, нервно одёрнув костюм и пригладив волосы. Он понимал, что сейчас, когда майор в таком состоянии, бесполезно требовать от него что-либо. Это надо просто пережить. – Однозначно, дозу нужно было меньше давать.
– Ой, Норт, я и не такое глотал. И ничего, живой.
– Сердце ведь не выдержит, – укоризненно отозвался Нортон, недовольно поглядывая на майора, который направился к выходу, прихватив с кушетки свои вещи.
– Так нет сердца, разбилось оно, а склеить некому, – театрально приложив руку ко лбу, патетично произнёс Тор, а затем лукаво подмигнул Надин.
Паясничать майор умел, и теперь девушка понимала, отчего его все любят. Озорная улыбка делала лицо Бормса молодым и привлекательным. Да, в такого можно и влюбиться, вот был бы он хоть немного посерьёзней. Проходя мимо Надин, Бормс замер и покаянно произнёс:
– Я не хотел тебя напугать. Завтра начну всё заново.
– Что?! – в негодовании воскликнула девушка. – Даже близко ко мне не подходите! Мне и сегодня хватило!
Бормс так и стоял к ней спиной, не шевелясь. Надин видела, как он напрягся, заметила, как сжались руки в кулаки. Майор медленно повернул голову вполоборота и, широко улыбаясь, пообещал:
– Подойду, принцесса. И поверь, ты сама просить об этом будешь. На колени встанешь и начнёшь умолять прикоснуться.
– Что?! Да что вы себе позволяете?! – вскинулась девушка и уже протянула руку, желая развернуть Бормса к себе лицом, но Фридман дёрнул её к себе, оттаскивая от майора.
– Красавица, не стоит с ним ругаться! – попытался предостеречь девушку Дон, другие флаеры были с ним солидарны, чем ещё больше рассердили Надин. Она почувствовала себя преданной. Все против неё!
– Это не так, Надин! – жалобный крик Ита заставил её немного успокоиться.
А майор как ни в чём не бывало вышел в сопровождении патруля.
– Зачем вы меня остановили? – возмущённо обратилась Надин к Фридману. – Почему позволяете ему так себя вести?
Врач настойчиво усадил девушку на кушетку и, сложив руки на груди, осуждающе посмотрел на неё. Надин стало неуютно под таким тяжёлым взглядом, она замолкла, но всё равно гордо вскинула голову, упрямо поджав губы.
– Запомни, девочка, – начал Фридман, который страшно устал за сегодняшнюю смену, а нужно ещё и с землянкой возиться, несмотря на то, что дежурство давно закончилось. – Майор Бормс хоть и ведёт себя как невоспитанный мужлан – отличный друг и соратник. Сегодня было нападение на один из пограничных постов. Наши патрули попали под обстрел. Да, мы – академия, но наши курсанты ведут патрулирование наравне с действующими войсками. Сегодня я восстанавливал трёх тяжелораненых ребят, которых спас майор! Так что он имеет право так себя вести! Да ещё сильное обезболивающее на него действует. Завтра, когда он выспится, вы увидите, какой он на самом деле, и поверьте, на коленях стоять перед ним вы действительно будете. И не раз.
– Да ни за что! Я свободный человек!
– Он имел в виду тренажёр! – не сдержался Нортон. – Вы будете стоять в нём на коленях и только с помощью майора сможете из него выбраться. Работа у него такая! Несмышлёная вы, курсант Джонс, зато гонора, как у любой землянки. Он же сейчас ничего вам плохого не сделал!
– Этот тип!.. Он меня поцеловал! – гневно выкрикнула девушка, указывая пальцем на давно закрывшуюся за майором дверь.
– И что с того? Что в этом такого? – равнодушно спросил Нортон, не видя в произошедшем ничего страшного.
– Да ничего! Это называется сексуальное домогательство и у нас оно преследуется законом! – взвилась Надин.
Это, вообще-то, был её первый поцелуй. Самый первый и оттого такой значимый. Другие поцелуи были во сне, и они не считаются. А этот… Он был неправильный! И у неё его нагло украли!
– Лейтенант, упокойтесь и держите себя в руках. Я дам вам лекарство. Жар спадёт, вам станет легче.
Фридман подошёл к шкафу с медикаментами, ввёл код, чтобы открыть его, и достал нужные лекарства. Закрыв на замок дверцы шкафа, вернулся к девушке и протянул ей две таблетки.
– Рассасывайте, они не горькие, – приказал Фридман.
Девушка, гневно сверкая глазами, забрала лекарство и тут же положила его в рот.
– Можете идти к себе, отоспитесь. Я дам указание, чтобы вас не будили. Как проснётесь, сразу ко мне. Смирно! – командным голосом произнёс Нортон, требовательно глядя на растерявшуюся Надин. – Лейтенант, был приказ «смирно». Я старше вас по званию и мои команды вы обязаны выполнять, как и всех прочих командиров.
Этот Бормс вызывал неприятные чувства. Она никогда не любила пьяных и опасалась их.
– Что ещё беспокоит? – Вопрос врача был очень своевременным, так как Бормс расплылся в самодовольной улыбке и стал поигрывать мышцами грудной клетки, поочередно сжимая их.
Пренебрежительно фыркнув и демонстративно закатив глаза, Надин обратила всё своё внимание на врача и пожаловалась:
– Пить постоянно хочется. Язык к нёбу прилипает. И кожа горит.
– У вас есть аллергические реакции на что-нибудь? Лекарства, шерсть, растения, продукты питания? – профессионально оттянув веко, Фридман приступил к осмотру землянки.
Все данные указывали на то, что у неё аллергия, да к тому же организм уже не справлялся со стрессом. Ведь истерик девушка не закатывала, держала всё внутри себя. А это очень большая нагрузка на нервную систему, особенно у землян, которые всё воспринимали слишком эмоционально. Поэтому и температура поднялась. Сейчас идёт адаптация и это – побочные эффекты. А аллергия у девушки, скорее всего, на модифицированный цветок, который преподнесли ей приятели.
– Нет, никогда не было аллергии.
– В сон не клонит?
Вспомнив о сне, Надин бросило в пот.
– Нет, не клонит, – неопределённо ответила она, не собираясь рассказывать врачу, почему не клонит.
– Я знаю рецептик одного коктейля. С одного бокала девушки сразу хотят спать, причём активно спать. Даже набрасываются на меня и тянут в кроватку. Ну, вы меня поняли…
– Тор, прекрати немедленно! – рассерженно одёрнул его Фридман. – Говорю же, Ларс её себе заприметил. Лучше не зли его!
Фридман пытался быть сдержанным, но маячившее на горизонте открытие заставляло его бросить все силы на раскрытие тайны землянки. Он не мог себе представить такой быстрой и бурной реакции. Хотя у курсанта Блюкера до сих пор ничего не проявилось. Но это означало лишь одно – предположение самого Фридмана имело под собой благодатную почву для дальнейших исследований. Дело за малым, осталось выпросить у Ларса разрешение. Поэтому заигрывания Бормса могли всё испортить и разозлить адмирала. Тогда он не только не даст разрешения, но сорвётся на Фридмане и исполнит свою угрозу.
– Ну так даже интереснее! – продолжал веселиться майор, которому было очень хорошо от принятых обезболивающих. – А то застоялся дружок адмирала в стойле. А так почувствует соперника, то есть меня, и взбодрится. А я, между прочим, очень искусный любовник, опережаю его всегда по части соблазнения прекрасных женщин. Помню, встретили мы с ним как-то раз рыжеволосую богиню. Она была с Ентуны. Красивая, глаз не отвести, но ты, малышка, красивее, можешь не краснеть.
– Тор, у неё жар, – устало отозвался Фридман, который уже примерялся к вене Надин с пистолетом-шприцом, чтобы взять кровь на анализ. – И вообще, не нужно было тебе давать такие сильные таблетки. Надо было наживую зашивать.
Встревоженно окинув взглядом майора, Надин не усмотрела на нём видимых ранений или шрамов.
– А, всего лишь царапина, – заметив внимание к своей персоне, Бормс легкомысленно махнул рукой, хотя ему льстила и была весьма приятна забота незнакомки. Тут девушка увидела, что второй рукой он пытается не шевелить. – Так вот, Ларс её первый заметил. Всё же дар Создателя.
Надин сдвинула брови, пытаясь понять, о чём говорит уртаинец. Тот оказался догадливым и указал на свою голову.
– Рыжие волосы – дар Создателя. Есть поверье, что те, кто рождаются с рыжими волосами, способны совершать чудеса. Хотя бы одно чудо – но обязательно будет.
– И что? Это правда? – заинтересовалась Надин этим животрепещущим вопросом.
О таком в её новой памяти ничего не было. В религиозные аспекты уртаинцев землянку вообще не посвятили. Дон заверил Надин, что эти знания ей ни к чему.
– Про чудо-то? – пробасил Бормс. – Да байки всё! Сколько ни пытался, не приносят мне рыжие счастья. Только проблемы. Разбитое сердце, пустой счёт в банке. Какое там чудо? Ночь любви? Ну так и тут всего лишь минутная радость, до чуда не дотягивала ни одна красотка.
Майор явно делился самым сокровенным, так как в его глазах плескались такие тоска и одиночество, что девушке его даже жалко стало. А Фридман сокрушённо качал головой, краем уха слушая приятеля. Все любовные похождения Бормса заканчивались одинаково: он просыпался один, предварительно отдав все сбережения очередной рыжеволосой аферистке. Некоторые даже легенды уже складывали про незадачливого майора и его крашеных красавиц. А всё почему? Да потому что Бормс очень добр к женщинам и наивен, и никогда даже не задавался вопросом – натуральный цвет волос у его девушки или нет. Ему это было без разницы. Этот мужчина мог весь мир положить к ногам той, которая ему понравилась. Но реальность оказывалась слишком жестока к майору – девушки сбегали, не выдерживая даже недели отношений.
– Прямо-таки ни одна не дотягивала? – из женской солидарности обиделась за бывших майора Надин, которая была обделена внимаем мужчин из-за строгого воспитания.
Биофлаеры оживились, восторженно вспоминая забавные похождения майора и щедро делясь ими с девушкой.
– Ну… была одна, – расцвёл в светлой улыбке майор, – любила меня, как шарка, с колен не слазила.
Бормс умолк, возвращаясь в своё счастливое прошлое. Очень далёкое прошлое, в юность. Надин, увлёкшаяся разговором, с нетерпением ждала продолжения, которого почему-то не последовало. Не выдержав, спросила у майора:
– И где она?
– Я, кажется, что-то про неё слышал, – задумчиво протянул Мирт.
– А я нет, – отозвалась Лит.
– Курсант Джонс, – строго произнёс Фридман, – иногда не стоит лезть в личную жизнь других. Это бывает больно.
Майор перевёл взгляд на Нортона и грустью произнёс:
– Уже не больно. Время лечит. Я даже стал забывать её лицо. Помню, что локоны были мягкие, золотые и пахли ореей.
– Простите, – потупилась Надин. – Я не хотела, честно. Я же не знала.
– Эх, были деньки-денёчки, кто ж знал, что ей от меня только кредиты были нужны. Всё ведь забрала. Даже одежду выгребла. Она мне, как потом выяснилось, снотворное подсунула, вот я ничего не услышал и не почувствовал. Представляешь, просыпаюсь на полу в абсолютно пустой квартире. Вообще ничего не оставила. Попадись она мне тогда… Сейчас жена очень богатого промышленника.
С облегчением выдохнув, Надин истерично хохотнула и прошептала:
– Я подумала, что она умерла.
– Я вспомнил эту историю! Он же тогда с горя споил половину академии. И где только столько выпивки взял? Скандал был жуткий, еле замяли, списали всё на стрессовое состояние майора. Но нас ещё здесь не было. Это старые биофлаеры мне рассказывали! – воскликнул Мирт.
– Да лучше бы она сдохла, – согласился с Надин майор. – Но, как говорится, шарки с голоду не мрут и в воде не тонут. Все подохнем, а эти твари выживут.
– Тор, можешь идти. Время твоё прошло, главное, руку береги и не перенапрягай, – отправил врач майора, видя, что тот уже заговаривается. – Сейчас патруль вызову, чтобы помогли тебе дойти до каюты.
Нортон вернулся к столу, поместил образцы крови в анализатор и включил его, а сам стал вызывать патруль.
– Тебя как зовут, принцесса? – легко вскочив с кушетки, спросил Бормс, приближаясь к Надин.
Он горой возвышался над девушкой, при этом лучезарно улыбаясь. Страха она не чувствовала, скорее жалость. Биофлаеры тоже жалели майора, сетуя, что такой замечательный мужик пропадает.
– Надин, – представилась она.
– А меня зови Тор. Меня только друзья так зовут, ну и красивые девушки, – присел перед ней на корточки майор, чтобы их глаза оказались на одном уровне. – Особенно такие красивые, как ты.
Смущаясь от откровенной лести Бормса, Надин вся подобралась. Мужчина протянул руку и ловко поймал прядь её волос.
– Знавал я землянок… Разных, – задумчиво произнёс Бормс, осторожно наматывая рыжий локон себе на палец и всматриваясь в серые глаза Надин. – Часто с такими же рыжими волосами. Все они были страстные, игривые…
Голос майора становился всё тише, постепенно переходя на шипение. Надин испуганно отпрянула от уртаинца, когда его лицо исказила злоба.
– И лживые… – закончил он.
Сильно дёрнув Надин за локон, Бормс схватил её за подбородок и властно поцеловал, зарывшись рукой в волосы и больно сжав их на затылке.
– Тор, отпусти её! Тор! – рассерженно крикнул Нортон, поражённо глядя на то, что творит майор.
Надин в испуге попыталась оттолкнуть от себя мужчину. Вдобавок ко всему ещё и крики биофлаеров совсем оглушили её. Они требовали укусить майора, да посильнее. Но Надин так сильно растерялась от неожиданного поцелуя, что могла только возмущённо мычать и сопротивляться, упираясь руками в каменную грудь мужчины.
Фридман подбежал к Бормсу и применил болевой приём, сжав неадекватному майору шею. Тот отстранился от девушки, которая тут же соскочила с кушетки и кинулась к выходу. А в комнату уже вошли трое патрульных.
В это время Бормс, вывернувшись из рук врача, сделал ему подсечку и стал вдавливать лицом в пол, тихо шипя:
– Норт, дружище, я же говорил тебе, чтобы ты больше так не делал. Я ведь и убить могу, рефлексы срабатывают раньше разума.
– Отпусти, полоумный, – буркнул Фридман и сразу получил свободу. – Я тебя больше не буду лечить от похмелья, даже не умоляй.
– Норт, ну я же просил тебя не подкрадываться со спины. Просил? – мягко обратился к нему майор.
– Просил! – недовольно выкрикнул Фридман, потирая вывихнутую руку.
– Ну так, значит, я не виноват. А ты врач и ты клятву давал… этому… как его…
– Это земляне клятву дают, а мы нет! – возразил Фридман.
Он хотел вернуться к рабочему столу, но вместо этого угодил в медвежьи объятия Бормса.
Надин удивлённо оглядывалась на патруль, который так и стоял у входа, не предпринимая никаких попыток приблизиться к майору, который уже откровенно тискал главврача, как это делали у землян старшие братья, ероша волосы младшим.
– Он хороший, – заверил Ит Надин. – Просто вспыльчивый.
– Но отходчивый, – продолжил Дон.
Девушка внимательно пригляделась к майору и заметила, что от злобы и гнева на его лице не осталось и следа. Он опять открыто улыбался и подшучивал над Фридманом, уговаривая того пойти на вечеринку, где тот обязательно найдёт свою прекрасную половинку.
– Тор, хватит! Я сказал, хватит уже. У меня курсант болен и ждёт лечения. На развлечения у меня нет времени, в отличие от тебя.
– А у меня его тоже нет. – Бормса задели слова Нортона. – Я просто в перерывчиках между вылетами расслабляюсь.
– А у меня и перерывчиков нет, Тор. Иди, пожалуйста, поспи, пока есть возможность. От службы тебя никто не освобождал.
– Не беспокойся, дружище. Я в норме!
– Торстен, это таблетки. Их действие закончится и ты выть будешь от боли. Иди спать, потом зайдёшь ко мне, посмотрю рану, – уговаривал его Нортон.
Состроив жалобное лицо, майор пискляво произнёс:
– Хорошо, мамочка. Как скажешь, мамочка.
– Хватит кривляться, – устало попросил Фридман, нервно одёрнув костюм и пригладив волосы. Он понимал, что сейчас, когда майор в таком состоянии, бесполезно требовать от него что-либо. Это надо просто пережить. – Однозначно, дозу нужно было меньше давать.
– Ой, Норт, я и не такое глотал. И ничего, живой.
– Сердце ведь не выдержит, – укоризненно отозвался Нортон, недовольно поглядывая на майора, который направился к выходу, прихватив с кушетки свои вещи.
– Так нет сердца, разбилось оно, а склеить некому, – театрально приложив руку ко лбу, патетично произнёс Тор, а затем лукаво подмигнул Надин.
Паясничать майор умел, и теперь девушка понимала, отчего его все любят. Озорная улыбка делала лицо Бормса молодым и привлекательным. Да, в такого можно и влюбиться, вот был бы он хоть немного посерьёзней. Проходя мимо Надин, Бормс замер и покаянно произнёс:
– Я не хотел тебя напугать. Завтра начну всё заново.
– Что?! – в негодовании воскликнула девушка. – Даже близко ко мне не подходите! Мне и сегодня хватило!
Бормс так и стоял к ней спиной, не шевелясь. Надин видела, как он напрягся, заметила, как сжались руки в кулаки. Майор медленно повернул голову вполоборота и, широко улыбаясь, пообещал:
– Подойду, принцесса. И поверь, ты сама просить об этом будешь. На колени встанешь и начнёшь умолять прикоснуться.
– Что?! Да что вы себе позволяете?! – вскинулась девушка и уже протянула руку, желая развернуть Бормса к себе лицом, но Фридман дёрнул её к себе, оттаскивая от майора.
– Красавица, не стоит с ним ругаться! – попытался предостеречь девушку Дон, другие флаеры были с ним солидарны, чем ещё больше рассердили Надин. Она почувствовала себя преданной. Все против неё!
– Это не так, Надин! – жалобный крик Ита заставил её немного успокоиться.
А майор как ни в чём не бывало вышел в сопровождении патруля.
– Зачем вы меня остановили? – возмущённо обратилась Надин к Фридману. – Почему позволяете ему так себя вести?
Врач настойчиво усадил девушку на кушетку и, сложив руки на груди, осуждающе посмотрел на неё. Надин стало неуютно под таким тяжёлым взглядом, она замолкла, но всё равно гордо вскинула голову, упрямо поджав губы.
– Запомни, девочка, – начал Фридман, который страшно устал за сегодняшнюю смену, а нужно ещё и с землянкой возиться, несмотря на то, что дежурство давно закончилось. – Майор Бормс хоть и ведёт себя как невоспитанный мужлан – отличный друг и соратник. Сегодня было нападение на один из пограничных постов. Наши патрули попали под обстрел. Да, мы – академия, но наши курсанты ведут патрулирование наравне с действующими войсками. Сегодня я восстанавливал трёх тяжелораненых ребят, которых спас майор! Так что он имеет право так себя вести! Да ещё сильное обезболивающее на него действует. Завтра, когда он выспится, вы увидите, какой он на самом деле, и поверьте, на коленях стоять перед ним вы действительно будете. И не раз.
– Да ни за что! Я свободный человек!
– Он имел в виду тренажёр! – не сдержался Нортон. – Вы будете стоять в нём на коленях и только с помощью майора сможете из него выбраться. Работа у него такая! Несмышлёная вы, курсант Джонс, зато гонора, как у любой землянки. Он же сейчас ничего вам плохого не сделал!
– Этот тип!.. Он меня поцеловал! – гневно выкрикнула девушка, указывая пальцем на давно закрывшуюся за майором дверь.
– И что с того? Что в этом такого? – равнодушно спросил Нортон, не видя в произошедшем ничего страшного.
– Да ничего! Это называется сексуальное домогательство и у нас оно преследуется законом! – взвилась Надин.
Это, вообще-то, был её первый поцелуй. Самый первый и оттого такой значимый. Другие поцелуи были во сне, и они не считаются. А этот… Он был неправильный! И у неё его нагло украли!
– Лейтенант, упокойтесь и держите себя в руках. Я дам вам лекарство. Жар спадёт, вам станет легче.
Фридман подошёл к шкафу с медикаментами, ввёл код, чтобы открыть его, и достал нужные лекарства. Закрыв на замок дверцы шкафа, вернулся к девушке и протянул ей две таблетки.
– Рассасывайте, они не горькие, – приказал Фридман.
Девушка, гневно сверкая глазами, забрала лекарство и тут же положила его в рот.
– Можете идти к себе, отоспитесь. Я дам указание, чтобы вас не будили. Как проснётесь, сразу ко мне. Смирно! – командным голосом произнёс Нортон, требовательно глядя на растерявшуюся Надин. – Лейтенант, был приказ «смирно». Я старше вас по званию и мои команды вы обязаны выполнять, как и всех прочих командиров.
