– Что? – в шоке ахнула Надин. – Но это мои дети! Мои!
– Надин, успокойся! Надин! – в один голос пытались угомонить девушку биофлаеры, но она никого не хотела слушать.
– Понимаете, мои дети!
Тор, войдя в кабинет Фридмана, застыл на пороге незамеченный и оглушённый гневным криком девушки. Он видел, как воинственно наступала на врача Надин, как сжимала кулаки. Фридман тоже был зол. Очень зол. Таким злым он бывал крайне редко.
– Я не понимаю… У тебя есть дети? – тихо спросил Тор у девушки.
Ларс прав, у неё слишком много тайн, она слишком независимая и свободолюбивая. Вот только в свете последнего заявления самой Надин слова Ларса о том, что она ещё ребёнок, оказались неверными. На ребёнка она не тянула.
Бенедикт подошёл к рабочему столу. Серые безликие стены кабинета приводили в уныние любого посетителя. Но адмирал не собирался делать ремонт и как-то менять дизайн. Студенты чувствовали себя в этой комнате крайне неуютно, им не нравилось находиться здесь. Атмосфера, царившая в кабинете, давила на неокрепшую психику. А Ларсу нравилось следить за тем, как беспокойно оглядываются курсанты, как с трудом держатся, пряча своё желание поскорее сбежать. И только на Торстена такая обстановка никак не действовала. Он спокойно подошёл к креслу, плюхнулся в него и закинул ногу на ногу.
Ларс напряжённо следил за Бормсом, подбирая слова.
– Ты откажешься от неё, – начал Ларс.
– Нет.
– Да, и это не обсуждается.
– Нет.
– Она землянка, это раз.
Тор усмехнулся, вальяжно откинулся на спинку кресла, положил локти на подлокотники и собрал пальцы домиком. Надменно воззрившись на адмирала, сам стал давить на него:
– Смею напомнить тебе, друг, что в академию могут приниматься только уртаинцы. Лейтенант Джонс, несмотря на её земную родословную, является гражданкой империи, а значит, я ничего не нарушаю.
– Она возненавидит тебя, это два, – гнул своё Ларс, выразительно глядя на друга.
– Возможно, – согласился с ним Тор, правда, тут же продолжил: – Но я приложу все усилия, чтобы она передумала и не сердилась.
Ларс покачал головой.
– Не получится, – его ответ был тих, но непоколебим.
Майор чувствовал своё превосходство перед адмиралом, так как у него было больше опыта общения с женщинами. И он знал, как за ними ухаживать, чтобы завоевать.
– Любая женщина падка на деньги, – выдал он простую истину.
– Не любая. Эта – не купится, поверь на слово, – не согласился с ним Бенедикт.
Адмирал изучал в своё время землян и знал, что расчётливые женщины у них не в фаворе, хотя таковой и являлась каждая третья.
– Почему? – Тор почувствовал, что адмирал знает о девушке что-то такое, что скрыто от него самого.
Бенедикт прыснул в кулак, но быстро справился с собой и насмешливо произнёс:
– Возвращаемся к первому пункту: она землянка. У неё другой менталитет. Её воспитывали земляне, к тому же в духе старых традиций.
Взмахом руки уверенный в своих силах Бормс остановил адмирала, легкомысленно заверив:
– Перевоспитаем! Годы молодые, есть ещё время воспитать как надо.
– Нет, Тор, – строго произнёс Ларс, уже раздражаясь от того, что майор его не слушает. – Так ты её только сломаешь, и она будет страдать.
– Да с чего ты это взял?! – обиженно закричал Бормс, теряя самообладание.
Честно говоря, он и сам этого боялся. Как говорят земляне, ломать – не строить. А он очень хотел построить отношения с рыжеволосой красавицей. Хотел добиться её любви. Он много чего уже придумал, чтобы уговорить девушку быть с ним. Много, но явно недостаточно. Майор это прекрасно понимал и злился на Ларса, который тревожил его, сея сомнения. Сломать Надин Бормс не планировал. Он мог это сделать – и легко, но зачем? Ему не нужна послушная кукла.
– Она ребёнок! – воскликнул Ларс, отчитывая Бормса, как нерадивого юношу, посмевшего покуситься на его несовершеннолетнюю дочь. – Сущий ребёнок. Потерявший в одночасье дом и семью. И она ещё этого до конца не осознала. И ещё долго будет привыкать к новой жизни. Надин свободолюбивая, как и все земляне. Эмансипирована до безобразия. Она не стервозная и расчётливая девка, с какими ты привык иметь дело. Ей не нужны твои кредиты, да и сам ты ей неинтересен. Она боится тебя!
Выдохнувшись от слишком эмоциональной речи, Бенедикт попытался найти в глазах друга понимание ситуации и покорность, но – увы. Тот оставался верен своей упёртой натуре.
– Не убедил, – спокойно ответил он адмиралу, не отводя прямого взгляда.
– Ты откажешься от землянки – и это не обсуждается. Я дал ей своё покровительство, – решил надавить на майора Ларс, раз уговоры не действовали.
Светлая густая бровь приподнялась, а глаза Тора засветились от решительности, которой в нём была целая прорва. Майор не собирался сдаваться и уступать.
– И что? Я влюбился в неё и я её забираю.
У Ларса желваки заходили на скулах. Всё же его друг бывал до дрожи невыносим. Да, закон был на стороне Бормса, вот только и адмирал не собирался нарушать данное Надин слово.
– Ты не сможешь заставить её полюбить себя.
– Ларс, давай начистоту, – устало вздохнул Тор, чувствуя какой-то скрытый подвох. – Тебе девочка понравилась?
Адмирал сразу изменился в лице, оно смягчилось, упрямые складочки в уголках губ распрямились. Ларс тепло улыбнулся майору и кивнул, соглашаясь:
– Да, она хорошая. Дерзкая и вольная, свободная и колючая, но при этом робкая. Мне она нравится такой, какая она есть. Я не хочу, чтобы она погасла, стала расчётливой и злобной.
Майор внутренне весь подобрался. Ему не понравилось, как друг говорит о Надин. Ревность вспыхнула, как сверхновая! Хищно подавшись вперёд, Тор тихо и угрожающе произнёс:
– Я влюбился в неё, Ларс.
Адмирал окинул Бормса оценивающим взглядом – серьёзный и собранный, словно сжавшаяся пружина, готовая в любой момент распрямиться и ударить, стоит только дать слабину.
– Не убедил, – произнёс холодно Бенедикт, возвращая майору его же слова.
Тот сощурился, рассматривая соперника. Да, именно соперником стал теперь для него Ларс. Сколько раз у них уже так случалось. Иногда они и правда спорили, кто первым завоюет женщину. Но это были, скорее, просто мужские игры, которые для Бормса всегда заканчивались плачевно. Но не сейчас. Для майора всё это – не игра. Он чувствовал готовность всерьёз сцепиться с адмиралом за право быть рядом с рыжеволосой землянкой.
– Мне нужно по-другому тебя убеждать в том, что я влюбился? – намекнул Тор на поединок.
Ларс покачал головой. Сложив руки на столе, он долго молчал, испытывая выдержку майора, прежде чем ответить:
– Нет, не нужно. Но в своих чувствах ты ни её, ни меня не убедил. И наскоком ты девочку не получишь. Я не дам. Отпусти и завоюй. И если она сама скажет мне, что влюбилась в тебя, то…
– Зачем такие сложности, Ларс? Ты темнишь.
Майор слишком долго служил под началом адмирала и успел хорошо изучить его. Он готов был поклясться чем угодно, что Бенедикт что-то скрывает, и это ему не нравилось. Тор собирался выбить, если это потребуется, всю правду из адмирала.
– Есть причины, – серьёзно заявил Бенедикт, осторожно подбирая слова. – Это тайна, и она не моя. Я не могу раскрыть её тебе до конца, но одно скажу точно – я не уверен, что эта девушка останется здесь надолго. Ей просто этого не дадут. Я сделаю всё, чтобы она не покинула академию, но и я не всесилен. Я не могу сказать, когда это произойдёт, но чувствую, что рано или поздно Надин покинет академию и будет для нас недосягаема. А ты опять будешь страдать. Так что лучше отступи. Не для тебя девочка.
– Почему? – настороженно поинтересовался Торстен. Он внимательно слушал друга и понимал, что тот не стал бы так опекать обычную землянку. Тут была какая-то тайна. Скорее всего, замешаны более высокопоставленные чины, раз адмирал выражал опасение, что не сможет им противостоять.
– Новости слышал или, может, читал? – устало поинтересовался Бенедикт, хорошо зная, что Тор всю информацию получает по другим каналам, более достоверным.
– Ну... – протянул Бормс, почесав затылок.
Признаваться, конечно, стыдно, что ему в последнее время, а особенно в последние сутки, некогда оказалось следить за перипетиями в империи, а куда как интереснее было выяснить, кто из пиратов у кого что украл и куда решил припрятать. А потом под шумок, под видом лётной практики, взять пару звеньев пилотов-старшекурсников и отбить ворованное добро для блага академии, ну и про себя не забыть. А политика – не его конёк. Главное, чтобы эти интриганы-политиканы военных не трогали. А тут ещё Надин…
– Так изучи происходящее в мире, – посоветовал ему адмирал, – и многое поймёшь. В любой момент эту девочку могут потребовать туда, откуда нам её никакими силами не достать.
– Бенедикт, ты можешь прямо сказать, а не изворачиваться, как советник, которого схватили за яйца, поймав на краже казны. Что в Надин такого уникального?
– Она универсал.
– Ты тоже универсал.
– Биофлаеры сразу согласились работать с ней, с того момента, как она у нас появилась.
– Это всё не то. Признавайся, – давил Тор, чувствуя, что Ларс все ещё пытается улизнуть от ответа.
– Хорошо, но только между нами. Никому не говори. Вообще никому, даже у неё ни о чём не спрашивай. Поклянись.
– В чём?
– Тор, поклянись, что никогда и никому не расскажешь то, что я тебе сейчас выдам, и у девушки тоже не будешь ни о чём спрашивать. На неё и так слишком много свалилось. Не хватало, чтобы ещё ты ей допрос устраивал. Клянись!
– Клянусь! Моё слово крепко, ты знаешь.
– Знаю, поэтому и доверяю тебе. Она из прошлого.
В кабинете повисла минутная тишина. Тор всё ждал объяснений этому нелепому заявлению. Ждал, что адмирал продолжит, но тот сидел молча и только сверлил друга тяжёлым взглядом.
– Я не понял. Что значит – из прошлого?
У Тора возникло много мыслей на этот счёт, даже о том, что девушка не в себе, у неё параноидальные фантазии и она сумела каким-то образом заморочить голову Ларсу. Да мало ли что с ней произошло! Требовалось больше информации.
– А то и значит. Несколько дней назад на нашем складе открылся пространственно-временной тоннель, и из него вышла Джонс. Это не бред моего воспалённого воображения. Всё зафиксировали камеры наблюдения. Безопасник в курсе. Случайно во всё это ввязались чертята. Через Рональда о ней узнал пастор землян и теперь требует выдать им девушку. Он называет её мессией, который спасёт всех нас от гибели. А она уникальный универсал и я не собираюсь её отдавать. Но настырный старикашка оказался слишком въедливым. Он настраивал против академии тулао и даже самого императора. До них дошёл, гад такой. Думал, что тулао на меня повлияет, но не вышло. Теперь вот постоянно трётся во дворце, выжидает момент, чтобы прорваться на личный приём к императору.
– Я всё равно не отступлюсь, – твёрдо решил Тор. Теперь, когда стали ясны мотивы адмирала, он понял, что девушке действительно нужны серьёзная помощь и крепкое мужское плечо. И Бормс с радостью подставит его.
– Против императора пойдёшь? – насмешливо поинтересовался адмирал, которого ситуация, сложившаяся вокруг землянки, очень напрягала.
Бормс замялся, не зная, как ответить. Он знал, что делать столь громкие заявления равносильно предательству короны.
– Нет, не пойду.
– И я тоже, – уже спокойнее сказал Ларс, довольный тем, что Тор начал понимать, что к чему. – Так что не привязывайся к ней. А ещё лучше – забудь. Она же землянка, значит, никогда не поймёт тебя и не примет.
Майор сидел, задумавшись. Адмирал не подгонял друга, ему тоже нужна была передышка. Последние дни оказались очень тяжёлыми. Атаки дайчертов участились, они всё активнее пытались пробить оборону уртаинцев. Военные советы собирались чуть ли не каждый час, корректируя действия подразделений. И ко всему прочему Ларсу приходилось ещё и отражать нападки пастора. Бенедикт уже хотел откровенно послать землянина по протопанной дорожке в глубокий космос, но сдерживал себя, понимая, что именно этого неугомонный старикашка и дожидается, чтобы раздуть грандиозный скандал.
Если Ларс сорвётся, то у пастора будет на руках доказательство того, что ректор – деспот и тиран, который силой удерживает несчастную и запуганную девочку в академии. Ежедневные отчёты императору теперь дополнялись отдельным пунктом, где в подробностях описывалась жизнь курсанта Джонс. И Бенедикт не знал, что будет делать, если Бормс не отступит. Император поверит пастору, когда узнает, что землянку склоняют к сожительству. Пусть всё будет по закону, но этот факт может послужить доказательством слов пастора Петра.
Тор поднял взгляд на Ларса и долго его рассматривал. Ему было больно от осознания того, что адмирал прав. Девочка не хочет быть с ним. Не приняла его внезапно вспыхнувшую любовь. Испугалась. Землянка на всю голову, не верящая в искренность чувств уртаинцев. Обычно, узнав, кто такой Бормс, и получив щедрый подарок, женщины сразу соглашались быть с ним. Переставали его бояться, становились покладистыми и мягкими. Но не Надин. Тор знал, что слава о нём летит впереди него. И был уверен, что девочке уже многое рассказали о нём, и она узнала, что он весьма богат. Вот только почему-то её это нисколько не впечатлило. Она продолжала упорствовать. Значит, к ней требовался другой поход.
– Ты говорил, – тихо заговорил майор, – что если она сама скажет, что влюбилась...
– Она не влюбится, – перебил его Ларс. – Забудь, что я сказал. Просто поначалу хотел уговорить тебя по-хорошему, чтобы ты отстал от неё. Не хотел тебя увольнять за неподчинение.
Майор несколько секунд изумлённо молчал, думая, что ослышался. Затем вскочил с кресла и, опираясь руками об стол, навис над адмиралом.
– Что?! – обиженно вскричал он. – Ты меня собирался уволить? Меня?! И из-за чего? Из-за землянки?
Ларс тоже встал и повысил голос:
– А ты себя со стороны видел?! Вцепился в бедную девчонку, моя и всё тут! А работа? А служба? Как помешался! Если офицер становится неадекватным, я обязан его уволить! Мы солдаты, не забывай об этом. Идёт война, и ты должен беспрекословно выполнять приказы. Мои приказы!
Тор побагровел от гнева. Он понимал, что адмирал прав, но не ожидал от него настолько резкой отповеди. Всё же они друзья ещё с академии.
– Хорошо, – просипел Бормс, сверля негодующим взглядом своего начальника. – Я отступлюсь, как ты приказал. Но она влюбится в меня. Сама придёт и скажет тебе об этом.
– Не тешь себя надеждами, – снисходительно заявил Ларс. – Она юна для тебя. Она ждёт романтики, а ты на неё не способен.
– Посмотрим, – не сдавался Бормс.
– Посмотрим, – согласился Ларс.
Отдав честь, майор вышел из кабинета, а адмирал устало опустился в кресло.
– Ним, покажи кабинет Фридмана.
– Слушаюсь, адмирал, – тотчас отозвался компьютер и экран монитора вспыхнул.
Ларс внимательно слушал перепалку Надин и Нортона, усмехаясь наивности девчонки. Он не собирался её отпускать, поэтому и удалил из обучающей программы блок по семейным законам. Они ей ни к чему. Она солдат и принадлежит адмиралу. Отдавать её кому бы то ни было он не станет. Слишком на многое способна эта крошка. А пастор может катиться в… пусть сам выбирает, куда именно. Главное, подальше от академии и девушки.
Где-то между Солнечной и Тростонской системами
Линкор космического флота дайчертов
– Надин, успокойся! Надин! – в один голос пытались угомонить девушку биофлаеры, но она никого не хотела слушать.
– Понимаете, мои дети!
Тор, войдя в кабинет Фридмана, застыл на пороге незамеченный и оглушённый гневным криком девушки. Он видел, как воинственно наступала на врача Надин, как сжимала кулаки. Фридман тоже был зол. Очень зол. Таким злым он бывал крайне редко.
– Я не понимаю… У тебя есть дети? – тихо спросил Тор у девушки.
Ларс прав, у неё слишком много тайн, она слишком независимая и свободолюбивая. Вот только в свете последнего заявления самой Надин слова Ларса о том, что она ещё ребёнок, оказались неверными. На ребёнка она не тянула.
Глава 8
Бенедикт подошёл к рабочему столу. Серые безликие стены кабинета приводили в уныние любого посетителя. Но адмирал не собирался делать ремонт и как-то менять дизайн. Студенты чувствовали себя в этой комнате крайне неуютно, им не нравилось находиться здесь. Атмосфера, царившая в кабинете, давила на неокрепшую психику. А Ларсу нравилось следить за тем, как беспокойно оглядываются курсанты, как с трудом держатся, пряча своё желание поскорее сбежать. И только на Торстена такая обстановка никак не действовала. Он спокойно подошёл к креслу, плюхнулся в него и закинул ногу на ногу.
Ларс напряжённо следил за Бормсом, подбирая слова.
– Ты откажешься от неё, – начал Ларс.
– Нет.
– Да, и это не обсуждается.
– Нет.
– Она землянка, это раз.
Тор усмехнулся, вальяжно откинулся на спинку кресла, положил локти на подлокотники и собрал пальцы домиком. Надменно воззрившись на адмирала, сам стал давить на него:
– Смею напомнить тебе, друг, что в академию могут приниматься только уртаинцы. Лейтенант Джонс, несмотря на её земную родословную, является гражданкой империи, а значит, я ничего не нарушаю.
– Она возненавидит тебя, это два, – гнул своё Ларс, выразительно глядя на друга.
– Возможно, – согласился с ним Тор, правда, тут же продолжил: – Но я приложу все усилия, чтобы она передумала и не сердилась.
Ларс покачал головой.
– Не получится, – его ответ был тих, но непоколебим.
Майор чувствовал своё превосходство перед адмиралом, так как у него было больше опыта общения с женщинами. И он знал, как за ними ухаживать, чтобы завоевать.
– Любая женщина падка на деньги, – выдал он простую истину.
– Не любая. Эта – не купится, поверь на слово, – не согласился с ним Бенедикт.
Адмирал изучал в своё время землян и знал, что расчётливые женщины у них не в фаворе, хотя таковой и являлась каждая третья.
– Почему? – Тор почувствовал, что адмирал знает о девушке что-то такое, что скрыто от него самого.
Бенедикт прыснул в кулак, но быстро справился с собой и насмешливо произнёс:
– Возвращаемся к первому пункту: она землянка. У неё другой менталитет. Её воспитывали земляне, к тому же в духе старых традиций.
Взмахом руки уверенный в своих силах Бормс остановил адмирала, легкомысленно заверив:
– Перевоспитаем! Годы молодые, есть ещё время воспитать как надо.
– Нет, Тор, – строго произнёс Ларс, уже раздражаясь от того, что майор его не слушает. – Так ты её только сломаешь, и она будет страдать.
– Да с чего ты это взял?! – обиженно закричал Бормс, теряя самообладание.
Честно говоря, он и сам этого боялся. Как говорят земляне, ломать – не строить. А он очень хотел построить отношения с рыжеволосой красавицей. Хотел добиться её любви. Он много чего уже придумал, чтобы уговорить девушку быть с ним. Много, но явно недостаточно. Майор это прекрасно понимал и злился на Ларса, который тревожил его, сея сомнения. Сломать Надин Бормс не планировал. Он мог это сделать – и легко, но зачем? Ему не нужна послушная кукла.
– Она ребёнок! – воскликнул Ларс, отчитывая Бормса, как нерадивого юношу, посмевшего покуситься на его несовершеннолетнюю дочь. – Сущий ребёнок. Потерявший в одночасье дом и семью. И она ещё этого до конца не осознала. И ещё долго будет привыкать к новой жизни. Надин свободолюбивая, как и все земляне. Эмансипирована до безобразия. Она не стервозная и расчётливая девка, с какими ты привык иметь дело. Ей не нужны твои кредиты, да и сам ты ей неинтересен. Она боится тебя!
Выдохнувшись от слишком эмоциональной речи, Бенедикт попытался найти в глазах друга понимание ситуации и покорность, но – увы. Тот оставался верен своей упёртой натуре.
– Не убедил, – спокойно ответил он адмиралу, не отводя прямого взгляда.
– Ты откажешься от землянки – и это не обсуждается. Я дал ей своё покровительство, – решил надавить на майора Ларс, раз уговоры не действовали.
Светлая густая бровь приподнялась, а глаза Тора засветились от решительности, которой в нём была целая прорва. Майор не собирался сдаваться и уступать.
– И что? Я влюбился в неё и я её забираю.
У Ларса желваки заходили на скулах. Всё же его друг бывал до дрожи невыносим. Да, закон был на стороне Бормса, вот только и адмирал не собирался нарушать данное Надин слово.
– Ты не сможешь заставить её полюбить себя.
– Ларс, давай начистоту, – устало вздохнул Тор, чувствуя какой-то скрытый подвох. – Тебе девочка понравилась?
Адмирал сразу изменился в лице, оно смягчилось, упрямые складочки в уголках губ распрямились. Ларс тепло улыбнулся майору и кивнул, соглашаясь:
– Да, она хорошая. Дерзкая и вольная, свободная и колючая, но при этом робкая. Мне она нравится такой, какая она есть. Я не хочу, чтобы она погасла, стала расчётливой и злобной.
Майор внутренне весь подобрался. Ему не понравилось, как друг говорит о Надин. Ревность вспыхнула, как сверхновая! Хищно подавшись вперёд, Тор тихо и угрожающе произнёс:
– Я влюбился в неё, Ларс.
Адмирал окинул Бормса оценивающим взглядом – серьёзный и собранный, словно сжавшаяся пружина, готовая в любой момент распрямиться и ударить, стоит только дать слабину.
– Не убедил, – произнёс холодно Бенедикт, возвращая майору его же слова.
Тот сощурился, рассматривая соперника. Да, именно соперником стал теперь для него Ларс. Сколько раз у них уже так случалось. Иногда они и правда спорили, кто первым завоюет женщину. Но это были, скорее, просто мужские игры, которые для Бормса всегда заканчивались плачевно. Но не сейчас. Для майора всё это – не игра. Он чувствовал готовность всерьёз сцепиться с адмиралом за право быть рядом с рыжеволосой землянкой.
– Мне нужно по-другому тебя убеждать в том, что я влюбился? – намекнул Тор на поединок.
Ларс покачал головой. Сложив руки на столе, он долго молчал, испытывая выдержку майора, прежде чем ответить:
– Нет, не нужно. Но в своих чувствах ты ни её, ни меня не убедил. И наскоком ты девочку не получишь. Я не дам. Отпусти и завоюй. И если она сама скажет мне, что влюбилась в тебя, то…
– Зачем такие сложности, Ларс? Ты темнишь.
Майор слишком долго служил под началом адмирала и успел хорошо изучить его. Он готов был поклясться чем угодно, что Бенедикт что-то скрывает, и это ему не нравилось. Тор собирался выбить, если это потребуется, всю правду из адмирала.
– Есть причины, – серьёзно заявил Бенедикт, осторожно подбирая слова. – Это тайна, и она не моя. Я не могу раскрыть её тебе до конца, но одно скажу точно – я не уверен, что эта девушка останется здесь надолго. Ей просто этого не дадут. Я сделаю всё, чтобы она не покинула академию, но и я не всесилен. Я не могу сказать, когда это произойдёт, но чувствую, что рано или поздно Надин покинет академию и будет для нас недосягаема. А ты опять будешь страдать. Так что лучше отступи. Не для тебя девочка.
– Почему? – настороженно поинтересовался Торстен. Он внимательно слушал друга и понимал, что тот не стал бы так опекать обычную землянку. Тут была какая-то тайна. Скорее всего, замешаны более высокопоставленные чины, раз адмирал выражал опасение, что не сможет им противостоять.
– Новости слышал или, может, читал? – устало поинтересовался Бенедикт, хорошо зная, что Тор всю информацию получает по другим каналам, более достоверным.
– Ну... – протянул Бормс, почесав затылок.
Признаваться, конечно, стыдно, что ему в последнее время, а особенно в последние сутки, некогда оказалось следить за перипетиями в империи, а куда как интереснее было выяснить, кто из пиратов у кого что украл и куда решил припрятать. А потом под шумок, под видом лётной практики, взять пару звеньев пилотов-старшекурсников и отбить ворованное добро для блага академии, ну и про себя не забыть. А политика – не его конёк. Главное, чтобы эти интриганы-политиканы военных не трогали. А тут ещё Надин…
– Так изучи происходящее в мире, – посоветовал ему адмирал, – и многое поймёшь. В любой момент эту девочку могут потребовать туда, откуда нам её никакими силами не достать.
– Бенедикт, ты можешь прямо сказать, а не изворачиваться, как советник, которого схватили за яйца, поймав на краже казны. Что в Надин такого уникального?
– Она универсал.
– Ты тоже универсал.
– Биофлаеры сразу согласились работать с ней, с того момента, как она у нас появилась.
– Это всё не то. Признавайся, – давил Тор, чувствуя, что Ларс все ещё пытается улизнуть от ответа.
– Хорошо, но только между нами. Никому не говори. Вообще никому, даже у неё ни о чём не спрашивай. Поклянись.
– В чём?
– Тор, поклянись, что никогда и никому не расскажешь то, что я тебе сейчас выдам, и у девушки тоже не будешь ни о чём спрашивать. На неё и так слишком много свалилось. Не хватало, чтобы ещё ты ей допрос устраивал. Клянись!
– Клянусь! Моё слово крепко, ты знаешь.
– Знаю, поэтому и доверяю тебе. Она из прошлого.
В кабинете повисла минутная тишина. Тор всё ждал объяснений этому нелепому заявлению. Ждал, что адмирал продолжит, но тот сидел молча и только сверлил друга тяжёлым взглядом.
– Я не понял. Что значит – из прошлого?
У Тора возникло много мыслей на этот счёт, даже о том, что девушка не в себе, у неё параноидальные фантазии и она сумела каким-то образом заморочить голову Ларсу. Да мало ли что с ней произошло! Требовалось больше информации.
– А то и значит. Несколько дней назад на нашем складе открылся пространственно-временной тоннель, и из него вышла Джонс. Это не бред моего воспалённого воображения. Всё зафиксировали камеры наблюдения. Безопасник в курсе. Случайно во всё это ввязались чертята. Через Рональда о ней узнал пастор землян и теперь требует выдать им девушку. Он называет её мессией, который спасёт всех нас от гибели. А она уникальный универсал и я не собираюсь её отдавать. Но настырный старикашка оказался слишком въедливым. Он настраивал против академии тулао и даже самого императора. До них дошёл, гад такой. Думал, что тулао на меня повлияет, но не вышло. Теперь вот постоянно трётся во дворце, выжидает момент, чтобы прорваться на личный приём к императору.
– Я всё равно не отступлюсь, – твёрдо решил Тор. Теперь, когда стали ясны мотивы адмирала, он понял, что девушке действительно нужны серьёзная помощь и крепкое мужское плечо. И Бормс с радостью подставит его.
– Против императора пойдёшь? – насмешливо поинтересовался адмирал, которого ситуация, сложившаяся вокруг землянки, очень напрягала.
Бормс замялся, не зная, как ответить. Он знал, что делать столь громкие заявления равносильно предательству короны.
– Нет, не пойду.
– И я тоже, – уже спокойнее сказал Ларс, довольный тем, что Тор начал понимать, что к чему. – Так что не привязывайся к ней. А ещё лучше – забудь. Она же землянка, значит, никогда не поймёт тебя и не примет.
Майор сидел, задумавшись. Адмирал не подгонял друга, ему тоже нужна была передышка. Последние дни оказались очень тяжёлыми. Атаки дайчертов участились, они всё активнее пытались пробить оборону уртаинцев. Военные советы собирались чуть ли не каждый час, корректируя действия подразделений. И ко всему прочему Ларсу приходилось ещё и отражать нападки пастора. Бенедикт уже хотел откровенно послать землянина по протопанной дорожке в глубокий космос, но сдерживал себя, понимая, что именно этого неугомонный старикашка и дожидается, чтобы раздуть грандиозный скандал.
Если Ларс сорвётся, то у пастора будет на руках доказательство того, что ректор – деспот и тиран, который силой удерживает несчастную и запуганную девочку в академии. Ежедневные отчёты императору теперь дополнялись отдельным пунктом, где в подробностях описывалась жизнь курсанта Джонс. И Бенедикт не знал, что будет делать, если Бормс не отступит. Император поверит пастору, когда узнает, что землянку склоняют к сожительству. Пусть всё будет по закону, но этот факт может послужить доказательством слов пастора Петра.
Тор поднял взгляд на Ларса и долго его рассматривал. Ему было больно от осознания того, что адмирал прав. Девочка не хочет быть с ним. Не приняла его внезапно вспыхнувшую любовь. Испугалась. Землянка на всю голову, не верящая в искренность чувств уртаинцев. Обычно, узнав, кто такой Бормс, и получив щедрый подарок, женщины сразу соглашались быть с ним. Переставали его бояться, становились покладистыми и мягкими. Но не Надин. Тор знал, что слава о нём летит впереди него. И был уверен, что девочке уже многое рассказали о нём, и она узнала, что он весьма богат. Вот только почему-то её это нисколько не впечатлило. Она продолжала упорствовать. Значит, к ней требовался другой поход.
– Ты говорил, – тихо заговорил майор, – что если она сама скажет, что влюбилась...
– Она не влюбится, – перебил его Ларс. – Забудь, что я сказал. Просто поначалу хотел уговорить тебя по-хорошему, чтобы ты отстал от неё. Не хотел тебя увольнять за неподчинение.
Майор несколько секунд изумлённо молчал, думая, что ослышался. Затем вскочил с кресла и, опираясь руками об стол, навис над адмиралом.
– Что?! – обиженно вскричал он. – Ты меня собирался уволить? Меня?! И из-за чего? Из-за землянки?
Ларс тоже встал и повысил голос:
– А ты себя со стороны видел?! Вцепился в бедную девчонку, моя и всё тут! А работа? А служба? Как помешался! Если офицер становится неадекватным, я обязан его уволить! Мы солдаты, не забывай об этом. Идёт война, и ты должен беспрекословно выполнять приказы. Мои приказы!
Тор побагровел от гнева. Он понимал, что адмирал прав, но не ожидал от него настолько резкой отповеди. Всё же они друзья ещё с академии.
– Хорошо, – просипел Бормс, сверля негодующим взглядом своего начальника. – Я отступлюсь, как ты приказал. Но она влюбится в меня. Сама придёт и скажет тебе об этом.
– Не тешь себя надеждами, – снисходительно заявил Ларс. – Она юна для тебя. Она ждёт романтики, а ты на неё не способен.
– Посмотрим, – не сдавался Бормс.
– Посмотрим, – согласился Ларс.
Отдав честь, майор вышел из кабинета, а адмирал устало опустился в кресло.
– Ним, покажи кабинет Фридмана.
– Слушаюсь, адмирал, – тотчас отозвался компьютер и экран монитора вспыхнул.
Ларс внимательно слушал перепалку Надин и Нортона, усмехаясь наивности девчонки. Он не собирался её отпускать, поэтому и удалил из обучающей программы блок по семейным законам. Они ей ни к чему. Она солдат и принадлежит адмиралу. Отдавать её кому бы то ни было он не станет. Слишком на многое способна эта крошка. А пастор может катиться в… пусть сам выбирает, куда именно. Главное, подальше от академии и девушки.
***
Где-то между Солнечной и Тростонской системами
Линкор космического флота дайчертов
