Почему лацерты так долго скрывали свои телепатические способности? Все серокожие могли управлять чужим сознанием или только шейхи? Ведь раньше пленные лацерты ничего подобного не вытворяли, и мы уверились в своей безопасности перед ними.
Столько вопросов роилось у меня в голове, а горечь разъедала душу. Ах, если бы мы раньше знали на что способны лацерты, я бы ни за что на свете не оставила бы Шейха в живых. Жрец, надо же! То-то он так выделялся от всех остальных, встреченных мною лацертов.
– Я понимаю. Жрецы не воины. Да, ты права. Очень удивительно видеть жреца на войне. Но времена меняютс-с-ся, и нам приходитс-с-ся менятьс-с-ся вмес-с-сте с-с-с ними.
Я еле удержала маску безмятежности на лице. Ведь я даже и не задумывалась, должны быть жрецы на войне или нет. Наши пасторы есть на всех кораблях. Они проводят службы, отпускают грехи и отпевают, провожая в последний путь.
– Возможно, ты прав, – отозвалась я, вдруг задумавшись, а стоит ли мне с Шейхом фамильярничать. Ведь он жрец, а я – обычный капитан. Да какой я капитан, я предатель, и виновником моего падения является именно он!
– Жрецы только в крайних случаях вмешиваются в мирскую жизнь, – свистяще продолжал разговаривать со мной Шейх.
– То есть? – не поняла я его.
Он опять стал говорить загадками.
– Мой дар – редкость. И мы не пользуемся им без надобности по с-с-своей прихоти.
Я сглотнула, наблюдая за языком Шейха, выскальзывающим между серых губ. Мысли в голове скакали, перегоняя друг друга. Таких, как он, мало! То есть не все лацерты могут гипнотизировать. А ведь именно это он делал со мной.
– Я, значит, необходимость? – спросила я, твердо глядя ему в глаза.
Створки дверей разошлись в стороны, а вместе с ними расступились, склоняясь перед Шейхом, и ожидающие лифта лацерты.
Мой проводник вышел, ведя меня за руку. Оглядываясь назад, я заметила, какие косые взгляды бросали на меня прочие лацерты. В дрожь бросает, когда столько холодных, ничего не выражающих глаз следят за тобой. Они не улыбались мне, эти ящеры, как это делал Шейх. Наоборот, на многих лицах я видела недовольство и осуждение. Меня пугало то, с какой легкостью я теперь стала распознавать эмоции ящеров, хотя раньше их лица казались неподвижной маской!
Остановившись возле голубой двери, Шейх дождался, когда я повернусь к нему лицом. Обхватил за плечи, не обращая внимания на мои попытки скинуть его ладони, склонился очень близко и слишком интимно прошептал, едва касаясь моих губ своим подвижным языком:
– Ты одна моя больш-ш-шая необходимос-с-сть.
После этого провел рукой возле индикатора, и открылась дверь. Ощутимый толчок в спину придал мне ускорение.
Я вошла в палату, где привычно пахнуло медикаментами. Светлые стены навевали неприятные воспоминания, и захотелось поскорее отсюда убраться. Но радостный возглас Кэс остановил, привлекая к себе внимание:
– Салли! Что, черт подери, происходит? Где мы?
Обернувшись на плотно прикрытую дверь, я усмехнулась и, радостно улыбаясь, подошла к кровати, на которой сидела Кассандра. Обняв подругу, не смогла сдержать слез. Она заключила меня в ответ в дружеские объятия. Я же закрыла глаза и тихо всхлипнула. Облегчение лавиной обрушилось, смывая все преграды, которые я выстраивала, не давая себе быть слабой и сомневаться, не допуская даже мысли, что Кэс умрет.
– Салли, ты чего? Салли, успокойся! Ну же!
– Прости, я виновата перед тобой.
– Салли, о чем ты?
– Я опоздала. Всего на несколько минут, – шептала я, гладя ее по волосам, вспоминая их аромат.
– Салли, я не понимаю тебя. Куда ты опоздала? Куда? Где мы вообще?
Отстранившись, я взглянула ей в глаза и спокойным голосом призналась:
– Мы на Ладеле, на планете лацертов.
– Это я уже поняла. А как мы тут оказались, не подскажешь? – выразительно округлила глаза Кэс. Она была в своем репертуаре – докапывалась до всего, и явно не отцепится, пока не добьется ответа.
Я не удержалась и рассмеялась. Как же я привыкла к ее ворчанию.
– Прилетели.
– Салли, ты хоть представляешь, что со мной было, когда я открыла глаза, а вокруг – враги в белых халатах? Я думала, меня на опыты поймали!
– Кэс…
– Подожди, я еще не все тебе высказала! Ты встань на мое место. Я же точно помню, как легла спать у нас на корабле, а открыла глаза – вокруг они. Ты реально могла опоздать, милая. Пришла бы, а я тут с разрывом сердца лежу. Благо, как проснулась, лацертов как ветром сдуло из палаты. Ох, и напугалась, я тебе скажу.
Я слушала ее, и слезы опять наворачивались на глаза. Лацерт стер ей память? Он с ней поступил так же, как и со мной?
– А теперь говори, что здесь происходит, – потребовала подруга, прищуривая глаза.
– Не знаю, Кэс. Сама не понимаю.
– Попали мы, подруга. Но ничего, прорвемся. Главное, что мы вместе. А еще кто-нибудь из наших здесь есть?
Я пожала плечами, не зная, что ответить. Сердце разрывалось от щемящего счастья и угрызений совести. Она не помнит ничего. И что же теперь будет дальше? Я растерялась. Обернувшись к дверям, все ждала, что Шейх придет, но нас никто не тревожил. А Кассандра продолжала строить свои предположения. Я же в ответ только кивала, задумавшись о неприглядном будущем.
– Как думаешь, что им от нас надо?
– Не знаю, Кэс, – протяжно вздохнула я, разглядывая пейзаж за окном.
Высокие стальные многоэтажки тянули свои пики к небесам. Мы находились в одном из таких зданий. Удивительно безликие снаружи, они поражали буйством красок и плетением узоров внутри. Я все еще помню свое первое впечатление, когда вышла в коридор. Определенно, лацерты чтили красоту и берегли ее.
– А вдруг нас съедят! – выдала новую версию подруга.
Я заметила, что она все чаще стала зевать, с трудом справляясь с сонливостью. Я тут, наверное, уже больше часа. Нам никто не мешал, не заглядывал внутрь, значит, в палате расставлены камеры. Не верю, что нас оставили без присмотра.
– Подавятся, – ответила ей, разворачиваясь лицом, и тут же замерла, прикусив себе язык.
Шейх стоял у входа в палату и внимательно меня слушал. Я бросила взгляд на подругу, которая мирно спала на кровати. Лацерт бесшумно приблизился. Я же едва поборола в себе желание немедленно отойти от него.
– Мы не питаемс-с-ся человечиной, – очень тихо, на грани слышимости прошептал Шейх, склоняясь к моему уху.
От лацерта исходил странный запах, который заставлял прислушиваться, тянуться к нему, чтобы разгадать нотки аромата. Что-то очень свежее, как прибой, мятное и лимонное. Странное сочетание, но очень приятное.
– Я знаю, – прошептала я в ответ, отстраняясь, чтобы посмотреть в его глаза.
Сколько раз зарекалась не давать ему поймать себя в капкан его колдовских глаз, и каждый раз пробую себя, бросая ему вызов.
Смерив другу друга взглядами, мы долго стояли и просто молчали. Я продолжала с интересом заглядывать в глубину разрастающейся тьмы в глазах лацерта, замечая, как пульсирует его зрачок – очень мелко, практически незаметно.
– Отобедаешь со мной? – то ли прошелестел, то ли просвистел Шейх, придвигаясь еще ближе.
Эта была пытка. Так хотелось отскочить от него подальше. Его близость будоражила кровь. Я откровенно боялась лацерта, когда он находился так близко, что язык чуть прикасался к моей коже.
– Зачем? – сипло переспросила я и дернулась, когда самый кончик раздвоенного языка все же задел меня. С трудом не завизжала от омерзения.
– Ты не голодна? – уточнил лацерт.
– Нет, – солгала я.
– Как пожелаеш-ш-шь, – прошелестел Шейх, дразня слух шипящими звуками, и отстранился.
Я с облегчением выдохнула, не удержалась и потёрла ухо, отчего по телу пробежала приятная волна. Проводила широкую спину лацерта взглядом, задумчиво сравнивая его с человеком. Если бы не принадлежность к другой расе, вид сзади был бы очень даже ничего. Хотя я опять не о том думаю.
У самых дверей Шейх оглянулся, прежде чем покинуть палату. А из меня словно воздух весь выкачали. Эта пытка невозможна. Уж лучше бы бил, чем так. Держит в неизвестности, делает странные намеки.
Подойдя к кровати, осторожно пододвинула Кэс и сама забралась с ногами. Разглядывая спящую подругу, удивилась, что она даже не почувствовала, что я ее трогаю. Обычно она тут же вскакивала, хватаясь за оружие. На войне глубоко спать нельзя – умрешь.
А Кэс была еще совсем молода. Темные волосы, заплетенные в косы, выбились на висках. И мерное дыхание качало их на своих волнах. Свой аккуратненький нос подруга любила морщить, когда ей что-то не нравилось. Ее очень светлая кожа казалась прозрачной, и уже не была трупно-голубой, легкий румянец появился на скулах.
Как же приятно знать, что она жива. Жива – и рядом со мной. Прикрыв глаза, я обняла ее. Пусть цена и высока, но Кэс достойна жизни, достойна будущего.
Отец любил выстраивать нас перед вылетом, чтобы рассказать, как важно то дело, которое мы делаем сообща. Что нужно задавить лацертов в их собственном доме. Дать почувствовать нашу силу. Так как только силой можно проложить человечеству путь к звездам. Наша раса, говорил отец, является высшей среди прочих и, как показывают последние события, единственной, которая может хоть что-то решать во вселенной. Когда мы покорим систему Редел и укрепим в ней власть, многие солдаты смогут получить за боевые заслуги участок земли в собственность. Правительство дает нам шанс стать настоящими капиталистами. Все в наших руках.
Отец любил ходить вдоль рядов, заглядывая в глаза каждому солдату. Он вселял в нас уверенность, что мы – без сомнения! – правы. И должны гордиться тем, что родились землянами. Так как землянин – звучит гордо.
Как только закончилась речь, мы с Кэс направились к своим звездолетам.
– Ну твой отец и загнул – капиталистами. Я тут прочитала про размер участка земли. Салли, да там дом поставить некуда! – возмущалась подруга, оглушая через наушник.
– Кэс, ну что ты хочешь. Мы солдаты, нам же только убивать. А землю потом скупят за гроши, как это было на Иатории. Тебе ли не знать.
– Да, – грустно вздохнула она, – отец из-за этого и спился. Думал, новую жизнь начнет на новом месте. А вышло…
– Помню. А новое место совершенно не было готово принять сразу трех собственников на один клочок земли. Это же правительство – вечно лгут и обворовывают.
– Кэп, по машинам. Нечего эфир засорять, – послышался недовольный голос Луиса.
Весело рассмеявшись, мы забрались каждая в свою кабину. Вылет был боевой, но не очень опасный. Нужно было зачистить квадрат от вражеских лазутчиков, а в этом нашему отряду не было равных. У лацертов ни единого шанса укрыться от нас или сбежать.
На черном полотне космоса мы смертоносными осами рассекали пространство, лавируя между обломками уничтоженных звездолетов. Наши маневренные четырехкрылки спокойно настигали врага, начисляя им огненные поцелуи смерти.
– Три-один в мою пользу, – весело огласила счет Кэс, а я наблюдала за странным звездолетом противника, которого не заметно было на радаре, но визуально я его видела. Он дрейфовал у самой границы сектора, под тенью остатков подбитого звездолета. Охватив взглядом всю картину боя, я четко поняла, что те, кого гоняли мои ребята, всеми силами отвлекали нас именно от этого места. Подлетев ближе, я решила проверить, кто же там спрятался.
Но противник не стал рисковать. Он, включив двигатели, совершил достаточно опасный маневр, уходя из нашего квадрата. И тут же остальные звездолеты отступили.
– Кэп, как мы их, – веселились ребята, поздравляя друг друга.
А вот мне было не до веселья. Очень странным показалось поведение противника.
Чтобы убрать сомнения, я выстрелила в обломки старой техники. Ничего подозрительного не произошло. Кусок отлетел, разваливаясь еще больше. Но никаких мин на нем не было. И что же тогда делал тот притихший звездолет?
На следующий день ситуация повторилась. Только один из моих ребят был слишком безалаберным и угодил под огонь противника. Вот тогда и появился опять тот звездолет.. Я видела, как он пытался захватить моего нерадивого летчика, и бросилась отбивать парня, делая это с большим успехом. Таинственный звездолет с очень странной раскраской, поглощающей свет, отчего-то не предпринимал попытки атаковать в ответ. Отступил на безопасное расстояние и уже оттуда наблюдал, как я прикрываю собой вышедший из строя подбитый истребитель. Подоспевшие ребята помогли отбуксировать его на корабль, а противник опять ушел ни с чем.
Ник долго меня благодарил за спасение. Рассказывал, как чуть коньки не отбросил от страха.
Мы все тогда заметили, что поведение этого звездолета нетипично для лацертов. Отцу докладывать я ничего не стала, он и так получает расширенные отчеты, и если это что-то странное и опасное, сам заметит. У него на это глаз наметан.
– С-с-салли, – тихий шепот потревожил сон.
Я развернулась на другой бок и уткнулась в теплую и так приятно пахнущую подушку. Как давно я не высыпалась, безумно давно. И сейчас я хочу просто спать. Мерное покачивание волн моего сна все дальше уносило в мир сновидений.
– Капитан Венс, вы обязаны о таких происшествиях докладывать немедленно! – громкий голос отца давил на психику. Адмирал был в ярости. – Вражеский корабль чуть не захватил одного из вашего отряда! Они прежде даже попыток не предпринимали по захвату наших звездолетов! Понимаете, капитан Венс? А теперь это происходит с завидной регулярностью, и что-то подсказывает мне, что здесь попахивает заговором! И началось все с вашего отряда.
– В моем отряде нет дезертиров, адмирал Венс, – твердо возразила я отцу, за что получила хлесткую пощечину.
С трудом устояв на ногах, выпрямилась, не показывая, что мне больно. Внутренняя сторона щеки была повреждена, на языке чувствовался вкус крови.
– А могут и быть! – выкрикнул отец прямо мне в лицо, обдавая запахом изо рта.
Неприятно и противно чувствовать себя провинившейся, когда ничего плохого не произошло.
– Не могут, – упорствовала я, зная, что нарвусь.
Так и было. Адмирал схватил сзади за шею и принудил подойти к монитору. Пара кликов – и отец включил видео прибытия новобранцев.
– Посмотри, Салли. Ты только посмотри на них! Сброд! Отбросы! Шушеры! Половина из них – уголовники и быдло. Нищие, прибывшие за легкой добычей. И ты будешь говорить мне, что они не предадут? Нет, Салли, они грязь. Мясо, которое пойдет в расход и очистит нашу расу от смрада.
Я же видела оголодавших, потерявших надежду людей. Уставшие, они шли нестройными шеренгами к пункту раздачи обмундирования. Многие выглядели потерянными. Но были и те, кто еще не утратил силу духа. Они с ненавистью оглядывались на конвой. Да, новобранцы не подготовлены для военных действий, некоторые даже не умеют пилотировать. Экспресс-обучение научит их всему, что необходимо знать солдату: как стрелять, как заряжать все виды оружия, которые есть в доступе армии, управлять техникой – от простого погрузчика до звездолета-истребителя.
– И вот из них я должен за несколько часов сделать настоящих солдат, чтобы они беспрекословно выполняли приказы и с радостью отдали жизни за правое дело! И ты обязана меня понять. Ты, моя дочь, должна быть примером для этих отбросов! И ты будешь! Не смей перечить! Ты – солдат! Понятно, капитан Венс? – оглушая, спросил отец.
Я тут же выпрямилась, когда он отпустил мою шею.
Столько вопросов роилось у меня в голове, а горечь разъедала душу. Ах, если бы мы раньше знали на что способны лацерты, я бы ни за что на свете не оставила бы Шейха в живых. Жрец, надо же! То-то он так выделялся от всех остальных, встреченных мною лацертов.
– Я понимаю. Жрецы не воины. Да, ты права. Очень удивительно видеть жреца на войне. Но времена меняютс-с-ся, и нам приходитс-с-ся менятьс-с-ся вмес-с-сте с-с-с ними.
Я еле удержала маску безмятежности на лице. Ведь я даже и не задумывалась, должны быть жрецы на войне или нет. Наши пасторы есть на всех кораблях. Они проводят службы, отпускают грехи и отпевают, провожая в последний путь.
– Возможно, ты прав, – отозвалась я, вдруг задумавшись, а стоит ли мне с Шейхом фамильярничать. Ведь он жрец, а я – обычный капитан. Да какой я капитан, я предатель, и виновником моего падения является именно он!
– Жрецы только в крайних случаях вмешиваются в мирскую жизнь, – свистяще продолжал разговаривать со мной Шейх.
– То есть? – не поняла я его.
Он опять стал говорить загадками.
– Мой дар – редкость. И мы не пользуемся им без надобности по с-с-своей прихоти.
Я сглотнула, наблюдая за языком Шейха, выскальзывающим между серых губ. Мысли в голове скакали, перегоняя друг друга. Таких, как он, мало! То есть не все лацерты могут гипнотизировать. А ведь именно это он делал со мной.
– Я, значит, необходимость? – спросила я, твердо глядя ему в глаза.
Створки дверей разошлись в стороны, а вместе с ними расступились, склоняясь перед Шейхом, и ожидающие лифта лацерты.
Мой проводник вышел, ведя меня за руку. Оглядываясь назад, я заметила, какие косые взгляды бросали на меня прочие лацерты. В дрожь бросает, когда столько холодных, ничего не выражающих глаз следят за тобой. Они не улыбались мне, эти ящеры, как это делал Шейх. Наоборот, на многих лицах я видела недовольство и осуждение. Меня пугало то, с какой легкостью я теперь стала распознавать эмоции ящеров, хотя раньше их лица казались неподвижной маской!
Остановившись возле голубой двери, Шейх дождался, когда я повернусь к нему лицом. Обхватил за плечи, не обращая внимания на мои попытки скинуть его ладони, склонился очень близко и слишком интимно прошептал, едва касаясь моих губ своим подвижным языком:
– Ты одна моя больш-ш-шая необходимос-с-сть.
После этого провел рукой возле индикатора, и открылась дверь. Ощутимый толчок в спину придал мне ускорение.
Я вошла в палату, где привычно пахнуло медикаментами. Светлые стены навевали неприятные воспоминания, и захотелось поскорее отсюда убраться. Но радостный возглас Кэс остановил, привлекая к себе внимание:
– Салли! Что, черт подери, происходит? Где мы?
Обернувшись на плотно прикрытую дверь, я усмехнулась и, радостно улыбаясь, подошла к кровати, на которой сидела Кассандра. Обняв подругу, не смогла сдержать слез. Она заключила меня в ответ в дружеские объятия. Я же закрыла глаза и тихо всхлипнула. Облегчение лавиной обрушилось, смывая все преграды, которые я выстраивала, не давая себе быть слабой и сомневаться, не допуская даже мысли, что Кэс умрет.
– Салли, ты чего? Салли, успокойся! Ну же!
– Прости, я виновата перед тобой.
– Салли, о чем ты?
– Я опоздала. Всего на несколько минут, – шептала я, гладя ее по волосам, вспоминая их аромат.
– Салли, я не понимаю тебя. Куда ты опоздала? Куда? Где мы вообще?
Отстранившись, я взглянула ей в глаза и спокойным голосом призналась:
– Мы на Ладеле, на планете лацертов.
– Это я уже поняла. А как мы тут оказались, не подскажешь? – выразительно округлила глаза Кэс. Она была в своем репертуаре – докапывалась до всего, и явно не отцепится, пока не добьется ответа.
Я не удержалась и рассмеялась. Как же я привыкла к ее ворчанию.
– Прилетели.
– Салли, ты хоть представляешь, что со мной было, когда я открыла глаза, а вокруг – враги в белых халатах? Я думала, меня на опыты поймали!
– Кэс…
– Подожди, я еще не все тебе высказала! Ты встань на мое место. Я же точно помню, как легла спать у нас на корабле, а открыла глаза – вокруг они. Ты реально могла опоздать, милая. Пришла бы, а я тут с разрывом сердца лежу. Благо, как проснулась, лацертов как ветром сдуло из палаты. Ох, и напугалась, я тебе скажу.
Я слушала ее, и слезы опять наворачивались на глаза. Лацерт стер ей память? Он с ней поступил так же, как и со мной?
– А теперь говори, что здесь происходит, – потребовала подруга, прищуривая глаза.
– Не знаю, Кэс. Сама не понимаю.
– Попали мы, подруга. Но ничего, прорвемся. Главное, что мы вместе. А еще кто-нибудь из наших здесь есть?
Я пожала плечами, не зная, что ответить. Сердце разрывалось от щемящего счастья и угрызений совести. Она не помнит ничего. И что же теперь будет дальше? Я растерялась. Обернувшись к дверям, все ждала, что Шейх придет, но нас никто не тревожил. А Кассандра продолжала строить свои предположения. Я же в ответ только кивала, задумавшись о неприглядном будущем.
– Как думаешь, что им от нас надо?
– Не знаю, Кэс, – протяжно вздохнула я, разглядывая пейзаж за окном.
Высокие стальные многоэтажки тянули свои пики к небесам. Мы находились в одном из таких зданий. Удивительно безликие снаружи, они поражали буйством красок и плетением узоров внутри. Я все еще помню свое первое впечатление, когда вышла в коридор. Определенно, лацерты чтили красоту и берегли ее.
– А вдруг нас съедят! – выдала новую версию подруга.
Я заметила, что она все чаще стала зевать, с трудом справляясь с сонливостью. Я тут, наверное, уже больше часа. Нам никто не мешал, не заглядывал внутрь, значит, в палате расставлены камеры. Не верю, что нас оставили без присмотра.
– Подавятся, – ответила ей, разворачиваясь лицом, и тут же замерла, прикусив себе язык.
Шейх стоял у входа в палату и внимательно меня слушал. Я бросила взгляд на подругу, которая мирно спала на кровати. Лацерт бесшумно приблизился. Я же едва поборола в себе желание немедленно отойти от него.
– Мы не питаемс-с-ся человечиной, – очень тихо, на грани слышимости прошептал Шейх, склоняясь к моему уху.
От лацерта исходил странный запах, который заставлял прислушиваться, тянуться к нему, чтобы разгадать нотки аромата. Что-то очень свежее, как прибой, мятное и лимонное. Странное сочетание, но очень приятное.
– Я знаю, – прошептала я в ответ, отстраняясь, чтобы посмотреть в его глаза.
Сколько раз зарекалась не давать ему поймать себя в капкан его колдовских глаз, и каждый раз пробую себя, бросая ему вызов.
Смерив другу друга взглядами, мы долго стояли и просто молчали. Я продолжала с интересом заглядывать в глубину разрастающейся тьмы в глазах лацерта, замечая, как пульсирует его зрачок – очень мелко, практически незаметно.
– Отобедаешь со мной? – то ли прошелестел, то ли просвистел Шейх, придвигаясь еще ближе.
Эта была пытка. Так хотелось отскочить от него подальше. Его близость будоражила кровь. Я откровенно боялась лацерта, когда он находился так близко, что язык чуть прикасался к моей коже.
– Зачем? – сипло переспросила я и дернулась, когда самый кончик раздвоенного языка все же задел меня. С трудом не завизжала от омерзения.
– Ты не голодна? – уточнил лацерт.
– Нет, – солгала я.
– Как пожелаеш-ш-шь, – прошелестел Шейх, дразня слух шипящими звуками, и отстранился.
Я с облегчением выдохнула, не удержалась и потёрла ухо, отчего по телу пробежала приятная волна. Проводила широкую спину лацерта взглядом, задумчиво сравнивая его с человеком. Если бы не принадлежность к другой расе, вид сзади был бы очень даже ничего. Хотя я опять не о том думаю.
У самых дверей Шейх оглянулся, прежде чем покинуть палату. А из меня словно воздух весь выкачали. Эта пытка невозможна. Уж лучше бы бил, чем так. Держит в неизвестности, делает странные намеки.
Подойдя к кровати, осторожно пододвинула Кэс и сама забралась с ногами. Разглядывая спящую подругу, удивилась, что она даже не почувствовала, что я ее трогаю. Обычно она тут же вскакивала, хватаясь за оружие. На войне глубоко спать нельзя – умрешь.
А Кэс была еще совсем молода. Темные волосы, заплетенные в косы, выбились на висках. И мерное дыхание качало их на своих волнах. Свой аккуратненький нос подруга любила морщить, когда ей что-то не нравилось. Ее очень светлая кожа казалась прозрачной, и уже не была трупно-голубой, легкий румянец появился на скулах.
Как же приятно знать, что она жива. Жива – и рядом со мной. Прикрыв глаза, я обняла ее. Пусть цена и высока, но Кэс достойна жизни, достойна будущего.
Глава 7. Кошмары
Отец любил выстраивать нас перед вылетом, чтобы рассказать, как важно то дело, которое мы делаем сообща. Что нужно задавить лацертов в их собственном доме. Дать почувствовать нашу силу. Так как только силой можно проложить человечеству путь к звездам. Наша раса, говорил отец, является высшей среди прочих и, как показывают последние события, единственной, которая может хоть что-то решать во вселенной. Когда мы покорим систему Редел и укрепим в ней власть, многие солдаты смогут получить за боевые заслуги участок земли в собственность. Правительство дает нам шанс стать настоящими капиталистами. Все в наших руках.
Отец любил ходить вдоль рядов, заглядывая в глаза каждому солдату. Он вселял в нас уверенность, что мы – без сомнения! – правы. И должны гордиться тем, что родились землянами. Так как землянин – звучит гордо.
Как только закончилась речь, мы с Кэс направились к своим звездолетам.
– Ну твой отец и загнул – капиталистами. Я тут прочитала про размер участка земли. Салли, да там дом поставить некуда! – возмущалась подруга, оглушая через наушник.
– Кэс, ну что ты хочешь. Мы солдаты, нам же только убивать. А землю потом скупят за гроши, как это было на Иатории. Тебе ли не знать.
– Да, – грустно вздохнула она, – отец из-за этого и спился. Думал, новую жизнь начнет на новом месте. А вышло…
– Помню. А новое место совершенно не было готово принять сразу трех собственников на один клочок земли. Это же правительство – вечно лгут и обворовывают.
– Кэп, по машинам. Нечего эфир засорять, – послышался недовольный голос Луиса.
Весело рассмеявшись, мы забрались каждая в свою кабину. Вылет был боевой, но не очень опасный. Нужно было зачистить квадрат от вражеских лазутчиков, а в этом нашему отряду не было равных. У лацертов ни единого шанса укрыться от нас или сбежать.
На черном полотне космоса мы смертоносными осами рассекали пространство, лавируя между обломками уничтоженных звездолетов. Наши маневренные четырехкрылки спокойно настигали врага, начисляя им огненные поцелуи смерти.
– Три-один в мою пользу, – весело огласила счет Кэс, а я наблюдала за странным звездолетом противника, которого не заметно было на радаре, но визуально я его видела. Он дрейфовал у самой границы сектора, под тенью остатков подбитого звездолета. Охватив взглядом всю картину боя, я четко поняла, что те, кого гоняли мои ребята, всеми силами отвлекали нас именно от этого места. Подлетев ближе, я решила проверить, кто же там спрятался.
Но противник не стал рисковать. Он, включив двигатели, совершил достаточно опасный маневр, уходя из нашего квадрата. И тут же остальные звездолеты отступили.
– Кэп, как мы их, – веселились ребята, поздравляя друг друга.
А вот мне было не до веселья. Очень странным показалось поведение противника.
Чтобы убрать сомнения, я выстрелила в обломки старой техники. Ничего подозрительного не произошло. Кусок отлетел, разваливаясь еще больше. Но никаких мин на нем не было. И что же тогда делал тот притихший звездолет?
На следующий день ситуация повторилась. Только один из моих ребят был слишком безалаберным и угодил под огонь противника. Вот тогда и появился опять тот звездолет.. Я видела, как он пытался захватить моего нерадивого летчика, и бросилась отбивать парня, делая это с большим успехом. Таинственный звездолет с очень странной раскраской, поглощающей свет, отчего-то не предпринимал попытки атаковать в ответ. Отступил на безопасное расстояние и уже оттуда наблюдал, как я прикрываю собой вышедший из строя подбитый истребитель. Подоспевшие ребята помогли отбуксировать его на корабль, а противник опять ушел ни с чем.
Ник долго меня благодарил за спасение. Рассказывал, как чуть коньки не отбросил от страха.
Мы все тогда заметили, что поведение этого звездолета нетипично для лацертов. Отцу докладывать я ничего не стала, он и так получает расширенные отчеты, и если это что-то странное и опасное, сам заметит. У него на это глаз наметан.
***
– С-с-салли, – тихий шепот потревожил сон.
Я развернулась на другой бок и уткнулась в теплую и так приятно пахнущую подушку. Как давно я не высыпалась, безумно давно. И сейчас я хочу просто спать. Мерное покачивание волн моего сна все дальше уносило в мир сновидений.
***
– Капитан Венс, вы обязаны о таких происшествиях докладывать немедленно! – громкий голос отца давил на психику. Адмирал был в ярости. – Вражеский корабль чуть не захватил одного из вашего отряда! Они прежде даже попыток не предпринимали по захвату наших звездолетов! Понимаете, капитан Венс? А теперь это происходит с завидной регулярностью, и что-то подсказывает мне, что здесь попахивает заговором! И началось все с вашего отряда.
– В моем отряде нет дезертиров, адмирал Венс, – твердо возразила я отцу, за что получила хлесткую пощечину.
С трудом устояв на ногах, выпрямилась, не показывая, что мне больно. Внутренняя сторона щеки была повреждена, на языке чувствовался вкус крови.
– А могут и быть! – выкрикнул отец прямо мне в лицо, обдавая запахом изо рта.
Неприятно и противно чувствовать себя провинившейся, когда ничего плохого не произошло.
– Не могут, – упорствовала я, зная, что нарвусь.
Так и было. Адмирал схватил сзади за шею и принудил подойти к монитору. Пара кликов – и отец включил видео прибытия новобранцев.
– Посмотри, Салли. Ты только посмотри на них! Сброд! Отбросы! Шушеры! Половина из них – уголовники и быдло. Нищие, прибывшие за легкой добычей. И ты будешь говорить мне, что они не предадут? Нет, Салли, они грязь. Мясо, которое пойдет в расход и очистит нашу расу от смрада.
Я же видела оголодавших, потерявших надежду людей. Уставшие, они шли нестройными шеренгами к пункту раздачи обмундирования. Многие выглядели потерянными. Но были и те, кто еще не утратил силу духа. Они с ненавистью оглядывались на конвой. Да, новобранцы не подготовлены для военных действий, некоторые даже не умеют пилотировать. Экспресс-обучение научит их всему, что необходимо знать солдату: как стрелять, как заряжать все виды оружия, которые есть в доступе армии, управлять техникой – от простого погрузчика до звездолета-истребителя.
– И вот из них я должен за несколько часов сделать настоящих солдат, чтобы они беспрекословно выполняли приказы и с радостью отдали жизни за правое дело! И ты обязана меня понять. Ты, моя дочь, должна быть примером для этих отбросов! И ты будешь! Не смей перечить! Ты – солдат! Понятно, капитан Венс? – оглушая, спросил отец.
Я тут же выпрямилась, когда он отпустил мою шею.
