- Сион, - улыбнулся шире Дантэн.
- Сион Ход, - приветливо отозвался Матвей и даже руку протянул, которую Дантэн пожал.
- Очень приятно, - отозвался атландиец, перекидывая взгляд то на Фиму, то на Матвея.
- Дайте отгадаю, вы встречаетесь? – в лоб спросил он, когда ребята стали чувствовать себя неловко от затянувшегося молчания и пристального внимания Сильнейшего.
- Нет! – хором выкрикнули они, испуганно обернувшись друг на друга.
- А то я наслышан о высоких требованиях вашей родоначальницы и весьма удивлён.
- Наслышаны? – удивился Матвей, а Серафима от такой наглости даже дар речи потеряла на миг. Выпучила глаза, рот раскрыла, а слов не находила.
- Да, - спокойно кивнул Дантэн, мягко улыбаясь расстроенной девушке, которая смогла взять себя в руки и захлопнуть рот, клацнув от злости зубами.
- Насколько я знаю, вы из небогатой семьи и вовсе не брюнет, - обратился Ход к Матвею. – Это очень строгие критерии, по которым рассматривают женихов для сиары.
- Вас это не касается! - попыталась остановить его Серафима. – И вы лезете не в своё дело!
- Вот как? Удивлён. Вторично! – особо подчеркнул атландиец, еле сдерживая смех от вида покрасневшей Заречиной. - Так как мне было чётко и понятно сказано…
- Не вам, а мне! – не выдержала Фима и попыталась оттеснить Матвея себе за спину.
- Ах, если бы только вам, - рассмеялся Дантэн, наблюдая за бравадой землянки. – Я чётко понял: ваша бабушка беспокоится, что вместо породистого кота, вы вдруг приютите блохастого бездомного котейку, которого вам будет просто жаль. Но не будем о грустном, хотя, признаюсь, было забавно.
Но Фима не слушала атландийца, негодуя на то, что кое-кто превышал свои полномочия! Причём так грубо, что это даже неприлично!
- Откуда? Откуда вы узнали о требованиях? – тут же стала наседать на него Фима, ведь в утреннем разговоре про брюнета она точно ничего не говорила, это было раньше.
- Я заинтересовался предложением и немного полюбопытствовал.
- Это нечестно! - уже не сдерживалась Серафима, когда Ход прямым текстом признался, что ущемляет её права на личную жизнь.
- Ну что вы, сиара. Важна каждая информация, я вам уже об этом говорил. Ведь говорил? Предупреждал?
- Знаете что, ваши шесть минут и тридцать секунд закончились! – не выдержала она и припустила на выход, злясь на себя за вспыльчивость. Ведь могла и промолчать. Но эта самовлюблённая заноза, этот напыщенный эгоист!
- Не мои, а ваши, сиара! – догнал её окрик Дантэна, когда она спускалась по короткой мраморной лестнице в холл.
Робот попрощался с ней, открыл дверь, затем попрощался с Матвеем, и Фима остановилась, зажмурившись, глубоко вдыхая прохладу ночного воздуха.
- Вампир! – процедила она сквозь зубы. Знала же, что затишье бывает перед бурей, что он выждет и уколет побольнее. Думала, что он умнее, но самовлюблённость взяла над атландийцем верх, не мог не оставить последнее слово за собой.
- Серафима, а это правда?
Девушка обернулась на парня, недоумённо хмуря брови.
- О чём ты?
- Ну, о жёстких требованиях.
Девушка опять моргнула, растерявшись. Нерешительность в серых глазах Матвея была такая искренняя, хотя раньше он не казался робким парнем, наоборот, весь из себя таинственный, взрослый, холодный.
Потерев лоб и взглянув на двери исторического музея, Фима позвала Матвея за собой, желая уже определиться.
- Знаешь, любая бабушка хочет, чтобы у внучки был богатый и любящий муж. Мне достаточно любящего, и что бы между нами было что-то общее, например хобби, страсть к истории. Да и брюнеты нравятся только бабуле, поверь.
Матвей поймал девушку за руку, останавливая, а затем обнял, притягивая к себе.
- То есть ты не против того, что я из небогатой семьи? – прямо спросил он, а Фима, слегка изумившись такому повороту в поведении Железнова, немного растерялась и шумно выдохнула.
- Эй, ты полегче. Я же сказала – любовь для меня главнее. Любовь, - повторила, мягко отстраняясь.
А юноша расплылся в улыбке.
- Но ты не влюблена? – не то вопрос, не то утверждение заставило Фиму засмущаться. Всё же Матвей умел заинтересовать собой.
- Пока нет, но всё возможно, - лёгкий взмах ресниц, как учила баба Мара, и Серафима вдруг поняла, что ей нравится. Да, безумно нравится вот так вот играть с Матвеем, и даже инцидент с Ходом как-то сразу забылся. Ну шпионит он за ней, ну и что? Зато Железнов встрепенулся. Может ещё кто-нибудь начнёт за ней ухаживать.
Утром, улетая на Урнас, девушка очень сожалела, что так толком и не рассмотрела экспонаты в историческом музее, хотя они были редчайшими. Зато больше не придётся видеться с закостенелым хамом. Но, как оказалось, зря она расслабилась.
Следующая неделя была посвящена подготовке к интервью, которое было назначено на четверг после ужина, и Фима полностью погрузилась в изучение биографии выдающегося атландийца. Но, к сожалению, ей частенько мешали сосредоточиться. Матвей нередко просил помощи, да и просто предпочитал работать с ней рядом. И как-то раз к ним подсели Саша Мантьян и Алик Маратов.
- Ты знала, что именно Тманг отдал приказ уничтожить наших разведчиков?
Девушка моргнула, совершенно не узнавая всегда доброго Сашу. Сегодня он был невероятно злым. Это чувствовалось на подсознательном уровне. Словно флюиды злобы волнами расходились, да и взгляд выдавал его с головой. Такой Мантьян напугал Серафиму, она кожей чувствовала идущую от него опасность, в отличие от Маратова, который был лишь обеспокоен, может, даже взволнован.
- Да, - всё же не хотелось обманывать своих. Она не так давно узнала об этом и не рискнула озвучить своё открытие хоть кому-то, ведь тогда разразится буря, предвестник которой уже сидел перед ней.
- Вот как, - взорвался Саша яростным шёпотом, а Алик за плечо пытался его усадить на стул, чтобы не привлекать внимание тех же роботов-помощников. - То есть тебя не трогает, что атландийцы напали на наших разведчиков?
- Почему не трогает? – отозвалась с вызовом Фима.
- Саш, она тут при чём? Она не Тманг, а ты срываешься на ней, - попытался осадить Мантьяна Железнов, когда понял, о чём говорят ребята.
- При том, - огрызнулся Саша.
- Дедушка Саши был среди разведчиков, - объяснил Алик.
- Соболезную, - смутилась Фима, глядя на страдальческое лицо юноши.
- Да, мой дедушка был на том звездолёте. И я хочу посмотреть этому Тмангу в глаза, чтобы спросить: за что? Ведь можно было договориться. Почему они уничтожили наших разведчиков?
Боль в синих глазах острыми иглами пронзила сердце девушки. В каждой морщине, залёгшей на высоком лбу Мантьяна, прятались тени долгих лет поиска ответов на мучавший парня вопрос. Ведь атландийцы считали себя высшей расой, тогда почему выбрали такой путь?
- Я попытался дозвониться до Тманга, но его секретарь говорит, что сегодня у него очень плотный график, а ты говорила, что завтра у тебя интервью с ним.
Фима напряжённо взглянула на Матвея, бросая недовольно Саше:
- Я не вам это говорила.
Неужели Матвей всё докладывает ребятам? Сплетничают за её спиной?
- Фим, ты только не сердись на девчонок, - подавшись вперёд, Алик накрыл своими ладонями левую руку Заречиной.
Та вздрогнула от такого проявления чувств и мягко отобрала свою кисть, смущаясь, что подумала плохо о Матвее.
- Да, Анита, узнав о моей проблеме, просто вспомнила о твоём интервью. Фим, это очень важно для меня, можно я пойду с тобой?
Можно или нет, Серафима не знала. Но и отказать не могла, когда на неё смотрели такими несчастными глазами, синими, тревожными, невозможными, и хотелось вернуть в них ясность, ту лёгкость, которая обычно царила в небесном взоре Саши.
- Давай я прежде спрошу. То есть войду одна и спрошу у Тманга. Мне кажется, он согласится.
- Хорошо, - тут же отозвался Мантьян. – Благодарю тебя, Серафима. Если бы ты знала, как это важно для меня.
И лишь вечером, терзаемая сомнениями и предчувствуя сорванное интервью, Фима узнала трагедию семьи Мантьян от Аниты и Юлианы. На самом деле фамилию Саша носил семьи бабушки, так как когда молодые влюблённые узнали о беременности, дедушка Саши, капитан Ганс Редрик, уже летел в сторону республики Атланда на верную гибель. Но молодые об этом, конечно же, ещё не знали. Они строили планы на будущее, определились с днём свадьбы. Так что своего отца Максим и не знал. Саша тоже лишь по старым документальным хроникам познакомился с дедушкой, знаменитым капитаном «Ястреба», который был награждён за отвагу в освоении космоса посмертно.
Очень страшно потерять кого-то из родных в мирное время. Ведь казалось бы – обычный разведывательный рейд. Никто и не думал, что именно «Ястребу» «посчастливится» совершить первый контакт с новой инопланетной цивилизацией.
К утру Серафима извелась настолько, что пока девчонки ещё спали, сбежала в малую гостиную и позвонила бабуле.
- Как интересно всё у вас там закрутилось. То есть Саша, этот очаровательный брюнет, внук капитана Редрика? – усмехнувшись, баба Мара задала очередной риторический вопрос. – Хотелось бы знать, как он вообще попал в таком случае в вашу команду? Ведь во избежание кровной мести и разжигания межрасовых войн людей с предвзятым и скрытым интересом должна была отсеять спецслужба.
Фима пожала плечами. Она вообще перестала что-либо понимать во взрослых играх. Мантьяна точно нельзя было назвать опасным террористом.
- Может потому, что он адекватный и не предпринимает ничего незаконного?
- Ох, хорошая моя, ну откуда в тебе столько наивности? Он уже сделал глупость, рассказав всем про своего дедушку. Так, - встрепенулась бабуля, поправляя волосы и строго поглядывая с экрана комфона. – Сейчас, пока не поздно, звони секретарю Тманга и сообщи о желании Мантьяна поговорить с его хозяином и!.. – выждав паузу с поднятым указательным пальцем, бабуля продолжила, когда Фима кивнула, показав, что вся во внимании. – Сообщаешь ему по какому вопросу и в подробностях. Нам проблем лишних не надо. Поняла? Нечего валить с больной головы на здоровую.
- Спасибо, - от чистого сердца поблагодарила Серафима за науку бабулю. Она так и планировала сделать, но услышать из чужих уст такое же решение проблемы, значит, что ты смогла сама правильно его определить.
- Не за что. Я тут на свидание спешу, - проворковала баба Мара, растянув алые губы и подмигнув внучке. – Ты-то уже когда у меня на свидания бегать будешь и умолять прикрыть перед родителями, а?
- Может и скоро, - решила пощекотать любопытство старшей родственницы Фима в знак благодарности. – Матвей вчера проводил меня до комнаты и мялся, явно не решаясь поцеловать.
- Ой, ну какие вы ещё дети, да я в твоё время с двумя сразу шашни водила. А ты мне тут про мямлю какого-то. Сам не может, а ты-то чего пасуешь? - затем глаза бабы Мары прищурились, а сама она ехидно уточнила у смутившейся внучки: - Или не нравится?
- Нравится, - призналась Фима, жутко краснея. – Только искры нет. Ровно как-то всё.
- Ну так не с каждым же страсть-то испытывать. Иногда она приходит, когда до постели дело доходит. А с некоторыми и раздеваться не успеваешь.
- Бабуля, - протянула девушка, видя, что та опять подначивает её, укоряя за невинность.
- Ой, ладно, цвети и пахни. И обязательно напиши сообщение, если всё будет плохо. Если не буду спать, перезвоню.
- Ок, кэп, - отсалютовав бабе Маре по-военному, Фима выключила связь и отправилась на поиски Леонда Зера, секретаря Тманга, чтобы выполнить поручение бабули. У Серафимы как камень с души свалился, когда Зер заверил её, что всё передаст хозяину дома.
За завтраком присутствовал сам Тманг и, к глубочайшему удивлению Фимы, омер лично попросил Мантьяна прийти к нему в кабинет в отведённое для Серафимы время после обеда. Он извинился перед девушкой и пообещал, что встреча с ней непременно состоится, но в другой раз.
Было немного неприятно, что её задвинули назад, и чьи-то интересы для старого атландийца были важнее, чем интервью с ней. Могла ли она ожидать, что ей позволят остаться на приватной беседе? Могла. Почему нет. Что такого хотел скрыть Тманг? Ведь Саша, вернее всего, поделится итогом встречи. Или же тайна настолько велика, что не поделится, и информация только для ушей Мантьяна?
Мыслей было полно. Фима не могла заняться делом, бродила между стеллажами центральной библиотеки, которая стала практически своей, разглядывая названия файлов, и всё думала о первой встрече атландийцев и землян. В той истории многое было странным, как и то, что Тманга свои называли спасителем. Значит, он их спас. От чего? Или от кого? Видимо от разведчиков, раз они были уничтожены. После этого инцидента войны никто не развязал, были написаны ноты протеста, и атландийцы вышли из тени, обозначив для землян свои государственные границы, которые не позволяли пересекать.
Почему же они сразу не пошли на контакт? Почему не предотвратили трагедию?
За этими мыслями её и поймал Матвей. Точнее, поймал за руку, утащил в укромный уголок и вдруг подарил распустившуюся веточку сливы, укутанную в розовые лепестки соцветий и бережно упакованную в прозрачный бокс, который способен сохранить её пару лет.
- Это тебе, - шепнул он, заглядывая в лицо девушке, явно желая прочесть её мысли.
А Фима растроганно смотрела на нежные цветы, которые теперь можно увезти домой и там посадить в красивое кашпо.
- Фима, ты мне нравишься, - ласково шепнул Матвей и даже осмелился погладить её волосы, заправляя их за ушко. Заречина медленно подняла лицо и крепко сжала подарок пальцами.
Вчера они с Матвеем опять поспорили по поводу влияния имперцев на эволюцию Земли и, конечно же, снова не сошлись во взглядах. Фима упорно была уверена, что Дантэн сказал ей правду о пятом пальце, но она не могла этим оперировать. У неё пока не было нужной информации, и ей приходилось тратить вечера на поиск данных, так как эта теория не являлась объектом её исследования для дипломной работы, но пока всё тщетно. Поэтому и расстались они у её двери рассеянно. И вот сегодня цветы и романтический уголок в святая святых, в библиотеке! Что же ответить Матвею?
Парень по-своему расценил молчание девушки и склонился к её губам. Серафима задержала дыхание, когда мягкие и тёплые губы прикоснулись к её рту. Матвей отстранился, словно спрашивая разрешения, проверяя реакцию девушки, а она была во власти бури эмоций, которая захватила контроль над разумом. Её целовали! Не по пьяни, не по правилам игры, а потому что она нравилась! И потому этот поцелуй казался самым бережным и очаровательным. Матвей понял, что его никто отталкивать не собирался, и вновь осторожно поцеловал розовые губы Фимы, уже смелее задерживаясь, чтобы обнять девушку рукой за талию, притянуть к себе.
Фима судорожно выдохнула, упираясь руками в грудь Железнова, чувствуя, как под её ладонью сильно бьётся сердце юноши. Она прикрыла веки, чуть расслабила свои губы, и этот отклик Матвей почувствовал, прихватил своими губами её нижнюю, аккуратно зарылся рукой в волосы девушки, чтобы перейти к более взрослому поцелую.
Серафима словно потерялась для этого мира. Её сердце так же билось пойманной в сети птичкой и коленки отчего-то ослабевали. Целоваться с Матвеем оказалось очень приятно. Как она могла этого не помнить? Серафима подумала, что, наверное, могла бы часами так стоять в объятиях Матвея, прижимая к груди коробку с цветами, и целоваться, целоваться. Да только мечтам не суждено было сбыться, всё резко прекратилось.
- Сион Ход, - приветливо отозвался Матвей и даже руку протянул, которую Дантэн пожал.
- Очень приятно, - отозвался атландиец, перекидывая взгляд то на Фиму, то на Матвея.
- Дайте отгадаю, вы встречаетесь? – в лоб спросил он, когда ребята стали чувствовать себя неловко от затянувшегося молчания и пристального внимания Сильнейшего.
- Нет! – хором выкрикнули они, испуганно обернувшись друг на друга.
- А то я наслышан о высоких требованиях вашей родоначальницы и весьма удивлён.
- Наслышаны? – удивился Матвей, а Серафима от такой наглости даже дар речи потеряла на миг. Выпучила глаза, рот раскрыла, а слов не находила.
- Да, - спокойно кивнул Дантэн, мягко улыбаясь расстроенной девушке, которая смогла взять себя в руки и захлопнуть рот, клацнув от злости зубами.
- Насколько я знаю, вы из небогатой семьи и вовсе не брюнет, - обратился Ход к Матвею. – Это очень строгие критерии, по которым рассматривают женихов для сиары.
- Вас это не касается! - попыталась остановить его Серафима. – И вы лезете не в своё дело!
- Вот как? Удивлён. Вторично! – особо подчеркнул атландиец, еле сдерживая смех от вида покрасневшей Заречиной. - Так как мне было чётко и понятно сказано…
- Не вам, а мне! – не выдержала Фима и попыталась оттеснить Матвея себе за спину.
- Ах, если бы только вам, - рассмеялся Дантэн, наблюдая за бравадой землянки. – Я чётко понял: ваша бабушка беспокоится, что вместо породистого кота, вы вдруг приютите блохастого бездомного котейку, которого вам будет просто жаль. Но не будем о грустном, хотя, признаюсь, было забавно.
Но Фима не слушала атландийца, негодуя на то, что кое-кто превышал свои полномочия! Причём так грубо, что это даже неприлично!
- Откуда? Откуда вы узнали о требованиях? – тут же стала наседать на него Фима, ведь в утреннем разговоре про брюнета она точно ничего не говорила, это было раньше.
- Я заинтересовался предложением и немного полюбопытствовал.
- Это нечестно! - уже не сдерживалась Серафима, когда Ход прямым текстом признался, что ущемляет её права на личную жизнь.
- Ну что вы, сиара. Важна каждая информация, я вам уже об этом говорил. Ведь говорил? Предупреждал?
- Знаете что, ваши шесть минут и тридцать секунд закончились! – не выдержала она и припустила на выход, злясь на себя за вспыльчивость. Ведь могла и промолчать. Но эта самовлюблённая заноза, этот напыщенный эгоист!
- Не мои, а ваши, сиара! – догнал её окрик Дантэна, когда она спускалась по короткой мраморной лестнице в холл.
Робот попрощался с ней, открыл дверь, затем попрощался с Матвеем, и Фима остановилась, зажмурившись, глубоко вдыхая прохладу ночного воздуха.
- Вампир! – процедила она сквозь зубы. Знала же, что затишье бывает перед бурей, что он выждет и уколет побольнее. Думала, что он умнее, но самовлюблённость взяла над атландийцем верх, не мог не оставить последнее слово за собой.
- Серафима, а это правда?
Девушка обернулась на парня, недоумённо хмуря брови.
- О чём ты?
- Ну, о жёстких требованиях.
Девушка опять моргнула, растерявшись. Нерешительность в серых глазах Матвея была такая искренняя, хотя раньше он не казался робким парнем, наоборот, весь из себя таинственный, взрослый, холодный.
Потерев лоб и взглянув на двери исторического музея, Фима позвала Матвея за собой, желая уже определиться.
- Знаешь, любая бабушка хочет, чтобы у внучки был богатый и любящий муж. Мне достаточно любящего, и что бы между нами было что-то общее, например хобби, страсть к истории. Да и брюнеты нравятся только бабуле, поверь.
Матвей поймал девушку за руку, останавливая, а затем обнял, притягивая к себе.
- То есть ты не против того, что я из небогатой семьи? – прямо спросил он, а Фима, слегка изумившись такому повороту в поведении Железнова, немного растерялась и шумно выдохнула.
- Эй, ты полегче. Я же сказала – любовь для меня главнее. Любовь, - повторила, мягко отстраняясь.
А юноша расплылся в улыбке.
- Но ты не влюблена? – не то вопрос, не то утверждение заставило Фиму засмущаться. Всё же Матвей умел заинтересовать собой.
- Пока нет, но всё возможно, - лёгкий взмах ресниц, как учила баба Мара, и Серафима вдруг поняла, что ей нравится. Да, безумно нравится вот так вот играть с Матвеем, и даже инцидент с Ходом как-то сразу забылся. Ну шпионит он за ней, ну и что? Зато Железнов встрепенулся. Может ещё кто-нибудь начнёт за ней ухаживать.
***
Утром, улетая на Урнас, девушка очень сожалела, что так толком и не рассмотрела экспонаты в историческом музее, хотя они были редчайшими. Зато больше не придётся видеться с закостенелым хамом. Но, как оказалось, зря она расслабилась.
Следующая неделя была посвящена подготовке к интервью, которое было назначено на четверг после ужина, и Фима полностью погрузилась в изучение биографии выдающегося атландийца. Но, к сожалению, ей частенько мешали сосредоточиться. Матвей нередко просил помощи, да и просто предпочитал работать с ней рядом. И как-то раз к ним подсели Саша Мантьян и Алик Маратов.
- Ты знала, что именно Тманг отдал приказ уничтожить наших разведчиков?
Девушка моргнула, совершенно не узнавая всегда доброго Сашу. Сегодня он был невероятно злым. Это чувствовалось на подсознательном уровне. Словно флюиды злобы волнами расходились, да и взгляд выдавал его с головой. Такой Мантьян напугал Серафиму, она кожей чувствовала идущую от него опасность, в отличие от Маратова, который был лишь обеспокоен, может, даже взволнован.
- Да, - всё же не хотелось обманывать своих. Она не так давно узнала об этом и не рискнула озвучить своё открытие хоть кому-то, ведь тогда разразится буря, предвестник которой уже сидел перед ней.
- Вот как, - взорвался Саша яростным шёпотом, а Алик за плечо пытался его усадить на стул, чтобы не привлекать внимание тех же роботов-помощников. - То есть тебя не трогает, что атландийцы напали на наших разведчиков?
- Почему не трогает? – отозвалась с вызовом Фима.
- Саш, она тут при чём? Она не Тманг, а ты срываешься на ней, - попытался осадить Мантьяна Железнов, когда понял, о чём говорят ребята.
- При том, - огрызнулся Саша.
- Дедушка Саши был среди разведчиков, - объяснил Алик.
- Соболезную, - смутилась Фима, глядя на страдальческое лицо юноши.
- Да, мой дедушка был на том звездолёте. И я хочу посмотреть этому Тмангу в глаза, чтобы спросить: за что? Ведь можно было договориться. Почему они уничтожили наших разведчиков?
Боль в синих глазах острыми иглами пронзила сердце девушки. В каждой морщине, залёгшей на высоком лбу Мантьяна, прятались тени долгих лет поиска ответов на мучавший парня вопрос. Ведь атландийцы считали себя высшей расой, тогда почему выбрали такой путь?
- Я попытался дозвониться до Тманга, но его секретарь говорит, что сегодня у него очень плотный график, а ты говорила, что завтра у тебя интервью с ним.
Фима напряжённо взглянула на Матвея, бросая недовольно Саше:
- Я не вам это говорила.
Неужели Матвей всё докладывает ребятам? Сплетничают за её спиной?
- Фим, ты только не сердись на девчонок, - подавшись вперёд, Алик накрыл своими ладонями левую руку Заречиной.
Та вздрогнула от такого проявления чувств и мягко отобрала свою кисть, смущаясь, что подумала плохо о Матвее.
- Да, Анита, узнав о моей проблеме, просто вспомнила о твоём интервью. Фим, это очень важно для меня, можно я пойду с тобой?
Можно или нет, Серафима не знала. Но и отказать не могла, когда на неё смотрели такими несчастными глазами, синими, тревожными, невозможными, и хотелось вернуть в них ясность, ту лёгкость, которая обычно царила в небесном взоре Саши.
- Давай я прежде спрошу. То есть войду одна и спрошу у Тманга. Мне кажется, он согласится.
- Хорошо, - тут же отозвался Мантьян. – Благодарю тебя, Серафима. Если бы ты знала, как это важно для меня.
И лишь вечером, терзаемая сомнениями и предчувствуя сорванное интервью, Фима узнала трагедию семьи Мантьян от Аниты и Юлианы. На самом деле фамилию Саша носил семьи бабушки, так как когда молодые влюблённые узнали о беременности, дедушка Саши, капитан Ганс Редрик, уже летел в сторону республики Атланда на верную гибель. Но молодые об этом, конечно же, ещё не знали. Они строили планы на будущее, определились с днём свадьбы. Так что своего отца Максим и не знал. Саша тоже лишь по старым документальным хроникам познакомился с дедушкой, знаменитым капитаном «Ястреба», который был награждён за отвагу в освоении космоса посмертно.
Очень страшно потерять кого-то из родных в мирное время. Ведь казалось бы – обычный разведывательный рейд. Никто и не думал, что именно «Ястребу» «посчастливится» совершить первый контакт с новой инопланетной цивилизацией.
К утру Серафима извелась настолько, что пока девчонки ещё спали, сбежала в малую гостиную и позвонила бабуле.
- Как интересно всё у вас там закрутилось. То есть Саша, этот очаровательный брюнет, внук капитана Редрика? – усмехнувшись, баба Мара задала очередной риторический вопрос. – Хотелось бы знать, как он вообще попал в таком случае в вашу команду? Ведь во избежание кровной мести и разжигания межрасовых войн людей с предвзятым и скрытым интересом должна была отсеять спецслужба.
Фима пожала плечами. Она вообще перестала что-либо понимать во взрослых играх. Мантьяна точно нельзя было назвать опасным террористом.
- Может потому, что он адекватный и не предпринимает ничего незаконного?
- Ох, хорошая моя, ну откуда в тебе столько наивности? Он уже сделал глупость, рассказав всем про своего дедушку. Так, - встрепенулась бабуля, поправляя волосы и строго поглядывая с экрана комфона. – Сейчас, пока не поздно, звони секретарю Тманга и сообщи о желании Мантьяна поговорить с его хозяином и!.. – выждав паузу с поднятым указательным пальцем, бабуля продолжила, когда Фима кивнула, показав, что вся во внимании. – Сообщаешь ему по какому вопросу и в подробностях. Нам проблем лишних не надо. Поняла? Нечего валить с больной головы на здоровую.
- Спасибо, - от чистого сердца поблагодарила Серафима за науку бабулю. Она так и планировала сделать, но услышать из чужих уст такое же решение проблемы, значит, что ты смогла сама правильно его определить.
- Не за что. Я тут на свидание спешу, - проворковала баба Мара, растянув алые губы и подмигнув внучке. – Ты-то уже когда у меня на свидания бегать будешь и умолять прикрыть перед родителями, а?
- Может и скоро, - решила пощекотать любопытство старшей родственницы Фима в знак благодарности. – Матвей вчера проводил меня до комнаты и мялся, явно не решаясь поцеловать.
- Ой, ну какие вы ещё дети, да я в твоё время с двумя сразу шашни водила. А ты мне тут про мямлю какого-то. Сам не может, а ты-то чего пасуешь? - затем глаза бабы Мары прищурились, а сама она ехидно уточнила у смутившейся внучки: - Или не нравится?
- Нравится, - призналась Фима, жутко краснея. – Только искры нет. Ровно как-то всё.
- Ну так не с каждым же страсть-то испытывать. Иногда она приходит, когда до постели дело доходит. А с некоторыми и раздеваться не успеваешь.
- Бабуля, - протянула девушка, видя, что та опять подначивает её, укоряя за невинность.
- Ой, ладно, цвети и пахни. И обязательно напиши сообщение, если всё будет плохо. Если не буду спать, перезвоню.
- Ок, кэп, - отсалютовав бабе Маре по-военному, Фима выключила связь и отправилась на поиски Леонда Зера, секретаря Тманга, чтобы выполнить поручение бабули. У Серафимы как камень с души свалился, когда Зер заверил её, что всё передаст хозяину дома.
***
За завтраком присутствовал сам Тманг и, к глубочайшему удивлению Фимы, омер лично попросил Мантьяна прийти к нему в кабинет в отведённое для Серафимы время после обеда. Он извинился перед девушкой и пообещал, что встреча с ней непременно состоится, но в другой раз.
Было немного неприятно, что её задвинули назад, и чьи-то интересы для старого атландийца были важнее, чем интервью с ней. Могла ли она ожидать, что ей позволят остаться на приватной беседе? Могла. Почему нет. Что такого хотел скрыть Тманг? Ведь Саша, вернее всего, поделится итогом встречи. Или же тайна настолько велика, что не поделится, и информация только для ушей Мантьяна?
Мыслей было полно. Фима не могла заняться делом, бродила между стеллажами центральной библиотеки, которая стала практически своей, разглядывая названия файлов, и всё думала о первой встрече атландийцев и землян. В той истории многое было странным, как и то, что Тманга свои называли спасителем. Значит, он их спас. От чего? Или от кого? Видимо от разведчиков, раз они были уничтожены. После этого инцидента войны никто не развязал, были написаны ноты протеста, и атландийцы вышли из тени, обозначив для землян свои государственные границы, которые не позволяли пересекать.
Почему же они сразу не пошли на контакт? Почему не предотвратили трагедию?
За этими мыслями её и поймал Матвей. Точнее, поймал за руку, утащил в укромный уголок и вдруг подарил распустившуюся веточку сливы, укутанную в розовые лепестки соцветий и бережно упакованную в прозрачный бокс, который способен сохранить её пару лет.
- Это тебе, - шепнул он, заглядывая в лицо девушке, явно желая прочесть её мысли.
А Фима растроганно смотрела на нежные цветы, которые теперь можно увезти домой и там посадить в красивое кашпо.
- Фима, ты мне нравишься, - ласково шепнул Матвей и даже осмелился погладить её волосы, заправляя их за ушко. Заречина медленно подняла лицо и крепко сжала подарок пальцами.
Вчера они с Матвеем опять поспорили по поводу влияния имперцев на эволюцию Земли и, конечно же, снова не сошлись во взглядах. Фима упорно была уверена, что Дантэн сказал ей правду о пятом пальце, но она не могла этим оперировать. У неё пока не было нужной информации, и ей приходилось тратить вечера на поиск данных, так как эта теория не являлась объектом её исследования для дипломной работы, но пока всё тщетно. Поэтому и расстались они у её двери рассеянно. И вот сегодня цветы и романтический уголок в святая святых, в библиотеке! Что же ответить Матвею?
Парень по-своему расценил молчание девушки и склонился к её губам. Серафима задержала дыхание, когда мягкие и тёплые губы прикоснулись к её рту. Матвей отстранился, словно спрашивая разрешения, проверяя реакцию девушки, а она была во власти бури эмоций, которая захватила контроль над разумом. Её целовали! Не по пьяни, не по правилам игры, а потому что она нравилась! И потому этот поцелуй казался самым бережным и очаровательным. Матвей понял, что его никто отталкивать не собирался, и вновь осторожно поцеловал розовые губы Фимы, уже смелее задерживаясь, чтобы обнять девушку рукой за талию, притянуть к себе.
Фима судорожно выдохнула, упираясь руками в грудь Железнова, чувствуя, как под её ладонью сильно бьётся сердце юноши. Она прикрыла веки, чуть расслабила свои губы, и этот отклик Матвей почувствовал, прихватил своими губами её нижнюю, аккуратно зарылся рукой в волосы девушки, чтобы перейти к более взрослому поцелую.
Серафима словно потерялась для этого мира. Её сердце так же билось пойманной в сети птичкой и коленки отчего-то ослабевали. Целоваться с Матвеем оказалось очень приятно. Как она могла этого не помнить? Серафима подумала, что, наверное, могла бы часами так стоять в объятиях Матвея, прижимая к груди коробку с цветами, и целоваться, целоваться. Да только мечтам не суждено было сбыться, всё резко прекратилось.
