– Да я бы от чайку холодненького не отказался. Очень уж хорошо в жару, он жажду утоляет. Если вас не затруднит, то я бы с удовольствием испил, так сказать.
– Да нет, что вы. Вы садитесь, я сейчас принесу вам.
Юрий присел за столик. Где-то рядом, за забором всё также трезвонили голосистые канарейки. Мужчина улыбнулся.
– Угощайтесь, — Юля улыбнулась, поставив перед ним стакан чая и тарелку с пирогом. — Мы тут в саду немного похозяйничали, ягод нарвали и вот пирог испекли, надеюсь, вы не против?
– Ну, так почему же я должен быть против? Всё равно бы пропали. Когда мне их собирать? Да и занимаюсь я в основном домом сестры, а этот всё больше пустует, как и сад. Кстати, Юля, а к вам Лёва не заходил? Чего-то он пропадать всё стал. Дома уж дня два не появлялся, на звонки так по-быстрому ответит — всё спешит куда-то. Думал, может здесь застану.
– А они с Леной, моей дочкой, прогуляться по посёлку пошли. Вот как раз перед вами ушли.
– Так вот оно что? — Юрий с улыбкой посмотрел на молодую женщину. — Я-то думал, чего такое? А тут, оказывается, вот что — любовь, значит. Вот это я понимаю. Значит, ваша дочка так очаровала?
Юля улыбнулась.
– У вас очень хороший сын. Вот, даже мне цветы преподнёс, — она кивнула на вазу с букетом полевых цветов, — как маме своей симпатии. Лёва, кстати, нам очень помог с садом. Немного разрядил его, кусты засохшие выкопал, прибрался немного.
– Значит, действительно, серьёзно всё. Раз уж он до такого снизошёл… — Юрий всё с той же улыбкой покачал головой. — Нет, при бабушке он всё делал, старался ей во всём помочь, только исключительно ради неё. А так и не заставишь. Хотя можно понять — молодёжь, разве их загонишь в саду-огороде копаться? Значит, Лена? Ну, это хорошо. Нет, вы не думайте, что он какой-то ветреный. Девушки у него конечно были, но так, чтобы вот так, ради них он готов был даже отца на время позабыть, — мужчина усмехнулся. — Видно и правда всё серьёзно…
– Юрий Григорьевич, вы меня извините, за такой бестактный вопрос, но… А где его… Лёвы, мама? Вы ведь, судя по всему, не женаты? Или я ошибаюсь?
– Так уж получилось, что я его сам вырастил, только бабушка — её сестра и вот её внучка Маша, помогали. Так, что женским вниманием он обделён не был. Прям как в цветнике рос, — Юрий усмехнулся. — Но растили его в строгости, в уважение к противоположному полу, так что насчёт вашей Лены можете быть спокойны, я за него ручаюсь. Сам же руку к воспитанию тоже приложил. Ну, а мама у него конечно есть. Он общается, так, иногда, с ней. Но я как-то в это не вмешиваюсь. Мы не поддерживаем отношения, зачем? — мужчина пожала плечами. — Когда мы развелись, Лёва был ещё маленьким. Он остался с мамой, а года через два она встретила мужчину, решила выйти замуж, захотела сделать карьеру и уже как-то на сына времени стало не хватать. Мы договорились, что он будет жить со мной. Мальчику, прежде всего, нужен отец. Вот с тех пор он со мной. Она моя третья жена. А я один. Подумал, если уж так получилось, что ни с одной не ужился, чего уж теперь новую искать? Нет, они были вполне нормальными женщинами, красивыми, просто дело во мне, наверно. Ну, не любил я их по-настоящему. Симпатия была, а вот на большее… — Юрий развёл руками. — Не умею я притворяться, да и как? Вы, женщины, умеете, как никто, быстро нас раскусывать, пред вами претворяться бесполезно. С тех пор я один, да я и не переживаю как-то. Пусть лучше так. И мне хорошо, и жизнь никому не порчу, — мужчина улыбнулся.
– Вы уж извините, что затронула слишком личное, — Юля улыбнулась в ответ. — Просто Лёва никогда не упоминает маму, только вас. Стало просто интересно. Женское любопытство никуда не денешь.
– Да ничего. Это не секретная информация… Но я всё-таки не ради поиска своего влюблённого отпрыска к вам зашёл… Как вам, Юля, дом? Надеюсь, довольны?
– Вполне, — она улыбнулась. — Красивый дом, со своей историей.
– Ну-у, это громко сказано. Вся эта история, скорее театральная декорация. Моя бабушка, как театральная актриса, любила создать иллюзию. Хотя последние лет тридцать она уже не играла, больше этим домом и садом занималась, и внуком заодно.
– Ну, я бы так не сказала. История здесь всё-таки присутствует… — молодая женщина снова улыбнулась. — Кстати, Юрий Григорьевич, а почему у вас чердак так спрятан, если не приглядеться и не найдёшь. Прям секретность какая-то.
– Ох, Юля… Я же совсем забыл, — Юрий ударил себя ладонью по лбу. — Про чердак-то вам и не рассказал. Дико извиняюсь, виноват, — приложив ладонь к сердцу, он виновато улыбнулся. — Секретность эта — давняя история. Моя бабушка росла в большой семье, их было восемь детей. Ну, и как часто раньше бывало — строгость в семье была будь здоров. Детей много и всё воспитание сводилось к повседневным обязанностям, раз и навсегда закреплёнными за каждым из них, и наказания в виде запирания на чердаке или подполе. Ну, а отец пил и потому забывал часто про наказанных отпрысков. Моя будущая бабушка была самая шустрая и непоседливая из всех, ну и, соответственно, наказания случались чаще, чем у братьев и сестёр. А матери особо и некогда было ими заниматься, да и отец слишком деспотичным был видно. Он рано ушёл, бабушка его никогда не вспоминала. Ну, вот и забыл как-то про неё… На сутки. Вот видно память к таким помещениям и осталась самая негативная, притом на всю жизнь. Но повезло, что он вскоре умер, а уж бабушка с дедом её очень любили, потому и все её мучения закончились. Вот поэтому и пришлось так поступить, чтобы ей — бабушке — ничего не напоминало о существовании чердака. С подвалом-то проще, вход в него сделали с другой стороны дома. Так что насчёт тайн — всё проще, чем кажется, — пожав плечами Юрий снова улыбнулся.
– Ну, тайны могут быть не только в планировке дома… — Юля внимательно посмотрела на мужчину. — Тут есть ещё одна тайна.
Она поставила на стол сундучок.
– Это Лена нашла на чердаке. Он был в большом сундуке. Вот там как раз тайна.
– То есть? — Юрий удивлённо вскинул брови. — Я, кстати, помню этот сундучок. Он, как и большой, сделан на заказ. Бабушка очень любила такие старинные вещи. Вот в этом, — он кивнул на сундучок, — она хранила свои украшения. В основном эта была, на удивления всем, бижутерия. Бабушка вообще не любила дорогие украшения, нет, не из-за скупости, как думали многие, а просто не понимала, зачем платить дороже, когда и эти красиво смотрятся, — Юрий улыбнулся. — Кстати, её слова процитировал, можно сказать. Да и вообще, как дорогие украшения носить она не знала, точнее, куда их одевать. Да и считала, что это опасно. А тут кому такие дешёвый и искусственные нужны?
– Интересный человек, всё-таки, была ваша бабушка, — Юля улыбнулась. — Но… Там письма вашей бабушки, фотографии… И вот ещё одна вещь… — она, чуть помедлив, открыла крышку сундучка, положив перед Юрием письма и брошь. — Эту брошь Лена нашла в комнате вашей бабушки.
– Я как-то забыл про неё, — Юрий взял брошь в руки. — Она что, прям там лежала?
– Под диваном, на полу.
– Наверно обронил, когда забирал вещи. Значит, она была где-то среди них, — мужчина задумчиво посмотрел на брошь. — А я думал, она уже потерялась… Красивая вещь, правда? — не отрывая взгляда от украшения, спросил он.
– Она старинная?
– Да нет, но эксклюзивная. Сделана на заказ. Бабушка как-то рассказывала, что у неё была похожая. У неё где-то была фотография, там как раз у неё эта брошь приколота. Ей её подарил один близкий человек… Даже, наверно, не так… Любовь всей её жизни, как не пафосно это звучит. Но они расстались, так уж сложились обстоятельства. А эта брошь… Его будущая жена, можно сказать, оболгала мою будущую бабушку перед его родителями, что, якобы, она украла у неё эту брошь. Не знаю уж, как этот человек… Его Георгий звали. Ну, так вот, как уж этот человек всё разрешил, не знаю, но брошь осталась у бабушки, а он женился по настоянию родителей на той самой лгунье. Сложно судить, что тогда произошло. Почему Георгий, любя только мою будущую бабушку, женился на другой? Мне кажется, его родители имели большое влияние — его отец был каким-то чиновником, пусть не крупным, но всё же. Он мог бы вполне, что называется, перекрыть кислород бабушке. Она ведь мечтала, жила просто этой мечтой, быть актрисой, блистать на театральных подмостках. Может быть он её пожалел, может и она не готова была ради любви отказаться от мечты… Но память у неё всё-таки осталась… — Юрий усмехнулся. — Я внук этого человека. Бабушка, правда, вышла вскоре замуж за другого. Он и сына её записал на себя, как родного, и мечту помог осуществить, но любви у них так и не получилось. Прожили они правда лет пятнадцать, а потом он спился. Её дочь, моя тётя, всю жизнь в этом винила свою мать, она была привязана к отцу, жалела его, они даже, в конце концов, совсем разругались. И она, можно сказать, бросила мать. Но вы не думайте, что бабушка была каким-то монстром или стервой. Нет, просто она умела притворяться только на сцене, а в жизни как-то не получалось. Она всю жизнь любила только того своего Георгия. Он тоже всё-таки развёлся со своей женой, а потом совсем уехал. Они встретились, правда, когда обоим было уже много лет, но всё равно пришлось разойтись, теперь уже навсегда. Правда тогда он первый раз узнал, что у него есть сын, даже успел и с ним, и со мной познакомиться.
– А почему же они снова расстались? Неужели только из-за возраста? Мне кажется, никто бы не удивился, если бы сошлись два пожилых человека, что в этом такого?
– У него была новая семья. Он воевал и получил тяжёлое ранение, а она — та женщина — его выходила. Мне кажется, он только из благодарности женился на ней. Детей у них не было, просто жили вместе. У него, кстати, и в первой семье так и не родились дети. У его первой жены, правда, был сын, но отцом ему Георгий так и не стал. Я думаю, он его даже не любил.
– Значит, вы так решили бабушке напомнить о нём?
– Она очень жалела, что та брошь потерялась. Во-первых, это была и память, а во-вторых, она просто её очень любила, вещь больно красивая и редкая. Это, наверно, одно из немногих украшений, которое она не боялась носить и носила с удовольствием, — Юрий усмехнулся.
– Там что, тоже натуральные камни? — Юля удивлённо посмотрела на брошь.
– В той, наверно — да, а в этой — полудрагоценные. Когда-то давно я обещал бабушке, что как только выросту, подарю ей точно такую же брошь. Ну, а когда вырос… Пришлось выполнять своё обещание. У бабушки было много поклонников. Один вот картины писал, другой фотографии делал, это был постоянно окружающий её круг. Ну, а ещё один делал украшения. Вот ему я и заказал броши… Их на самом деле было две. Вторую я уже подарил, точно так же, как когда-то мой дедушка, — замолчав Юрий снова взял со стола брошь.
– Грустная история. Ну, а вы говорили, что у вас тайн не было. А у вашей семьи оказывается такая история, что можно и роман написать, — Юля улыбнулась. — Там же ещё и письма — вот эти — были. Они, судя по всему, тоже принадлежат вашей бабушке, — она кивнула на конверты.
Юрий удивлённо покрутил их в руках.
– А почему они без адресата?
– Ну-у, это уж не мне судить, — Юля развела руками.
– Разрешите, с вашего позволения, — раскрыв один из конвертов он достал лист бумаги исписанный правильным, знакомым почерком.
Быстро пробежав глазами по строчкам, он посмотрел на Юлю.
– Скажите, а вы их читали? Только честно?
– Ну, если честно, — молодая женщина опустила глаза. — Моя дочка случайно наткнулась на них. Она и на дверь, ведущую на чердак также случайно наткнулась. Лена подумала — ничего особенного там нет, если нет адресата, ну, и заглянула. А у нас с ней нет тайн друг от друга, она мне всё рассказала. Тут у кого хочешь разыграется любопытство, но мы-то с годами умеем его сдерживать, а в её возрасте мудрости ещё нет совсем, — Юля усмехнулась. — Понимаете меня?
– Да уж, сам молодым был, да и по сыну знаю, что это такое. Я и журналистом стал, наверно, благодаря этому самому любопытству, а ещё наглости. Какой же журналист без этих качеств? Но — это моё, сугубо личное мнение, — Юрий усмехнулся. — Значит, вы уже в курсе этой истории?
– Знаете, Юрий Григорьевич, я вам должна ещё кое-что сказать… После того, как Лена передала мне эту брошь… Меня и саму заинтересовали эти письма… Хотелось немного больше, что ли, узнать… — сделав долгую паузу, Юля внимательно посмотрела на мужчину. — А что, если я знаю обладательницу второй броши? Вы ведь с ней тоже, как и ваш дедушка, расстались?
– Да, мы расстались, к сожалению. И также, как и он, я любил… Люблю её всю жизнь. Потому, наверно, так и не смог ужиться ни с одной женой. Но… Мне кажется вы ошибаетесь. Я точно знаю, что ювелир этот сделал их только две… Но я больше чем уверен, что та девушка, сейчас уже женщина, конечно, не могла её кому-то продать или подарить. Может вы ошибаетесь?
– Её ведь звали Галя? Это ведь про неё идёт речь в письмах? Если так, то нет… Не ошибаюсь. И вы правы, брошь она никому никогда не дарила, и не продавала. На ней я её и видела.
– Но… Галя уехала, — Юрий взволнованно посмотрел на молодую женщину.
– Но ведь она же могла и вернуться? Да и мы сюда приехали только недавно. Сюда мужа на работу пригласили, ну, а я, как жена декабриста, куда он — туда и я, — Юля улыбнулась. — А до этого жили в другом месте… Далеко…
– Всё равно, как-то… — он неуверенно, с сомнением посмотрел на молодую женщину. — А Галя… Она же замужем? — с какой-то, с трудом скрываемой надеждой, спросил вдруг Юрий.
– Она была замужем, но не сложилось. Она говорила, что не любила мужа. Да и он, мне кажется, её тоже не любил. Просто жили как-то по привычке. Даже дети их не удержали.
– Но откуда вы её…
– Откуда я её знаю?.. У меня много знакомых, я со многими людьми общалась, и по работе, и по жизни просто, можно и так сказать. Когда мы с мужем поженились, хотелось пожить своей семьёй — отдельно от всех, всё самим создавать, с нуля, можно сказать. Два года подряд мы снимали на лето комнату, в разных местах. С хозяйками — они обе были женщины одинокие — тесно общались. Они нас принимали, как родных. Мы до сих пор с ними поддерживаем отношения, хотя прошло много лет… — сделав паузу, Юля пристально посмотрела на собеседника. — А кто знает… Может одна из них и была ваша Галя? Они же обе были одинокими.
– А сейчас она?.. — Юрий запнулся, как будто боясь услышать ответ.
– А сейчас она живёт одна… Да она всю жизнь одна. Знаете, Юрий Григорьевич, мне кажется, она так вас и не забыла. Я где-то слышала одну фразу: «Сердце человека можно увидеть через глаза». Вот у неё как раз в них всё написано. По реакции глаз, в разных ситуациях, можно определить, что человека тревожит, о чём он тоскует, — Юля вздохнула. — Ваша Галя переехал оттуда… Поближе к родине … Простите, Юрий Григорьевич… — начала нерешительно она. — Но там в письме, упоминается второй Георгий… Но… Вы ведь…
– Георгий… — мужчина улыбнулся.
– Как Георгий? — Лена удивлённо вытаращила глаза. — Он же — Юрий?
– Ну-у… — Лёва с усмешкой посмотрел на девушку. — Это для непосвящённых и чужих, а на самой деле, по паспорту, он Георгий. Для бабушки он тоже был Георгием. Просто, в один прекрасный момент, он решил взять псевдоним, или как это называется? — молодой человек задумался. — В общем сменил не фамилию, а имя.
– Да нет, что вы. Вы садитесь, я сейчас принесу вам.
Юрий присел за столик. Где-то рядом, за забором всё также трезвонили голосистые канарейки. Мужчина улыбнулся.
– Угощайтесь, — Юля улыбнулась, поставив перед ним стакан чая и тарелку с пирогом. — Мы тут в саду немного похозяйничали, ягод нарвали и вот пирог испекли, надеюсь, вы не против?
– Ну, так почему же я должен быть против? Всё равно бы пропали. Когда мне их собирать? Да и занимаюсь я в основном домом сестры, а этот всё больше пустует, как и сад. Кстати, Юля, а к вам Лёва не заходил? Чего-то он пропадать всё стал. Дома уж дня два не появлялся, на звонки так по-быстрому ответит — всё спешит куда-то. Думал, может здесь застану.
– А они с Леной, моей дочкой, прогуляться по посёлку пошли. Вот как раз перед вами ушли.
– Так вот оно что? — Юрий с улыбкой посмотрел на молодую женщину. — Я-то думал, чего такое? А тут, оказывается, вот что — любовь, значит. Вот это я понимаю. Значит, ваша дочка так очаровала?
Юля улыбнулась.
– У вас очень хороший сын. Вот, даже мне цветы преподнёс, — она кивнула на вазу с букетом полевых цветов, — как маме своей симпатии. Лёва, кстати, нам очень помог с садом. Немного разрядил его, кусты засохшие выкопал, прибрался немного.
– Значит, действительно, серьёзно всё. Раз уж он до такого снизошёл… — Юрий всё с той же улыбкой покачал головой. — Нет, при бабушке он всё делал, старался ей во всём помочь, только исключительно ради неё. А так и не заставишь. Хотя можно понять — молодёжь, разве их загонишь в саду-огороде копаться? Значит, Лена? Ну, это хорошо. Нет, вы не думайте, что он какой-то ветреный. Девушки у него конечно были, но так, чтобы вот так, ради них он готов был даже отца на время позабыть, — мужчина усмехнулся. — Видно и правда всё серьёзно…
– Юрий Григорьевич, вы меня извините, за такой бестактный вопрос, но… А где его… Лёвы, мама? Вы ведь, судя по всему, не женаты? Или я ошибаюсь?
– Так уж получилось, что я его сам вырастил, только бабушка — её сестра и вот её внучка Маша, помогали. Так, что женским вниманием он обделён не был. Прям как в цветнике рос, — Юрий усмехнулся. — Но растили его в строгости, в уважение к противоположному полу, так что насчёт вашей Лены можете быть спокойны, я за него ручаюсь. Сам же руку к воспитанию тоже приложил. Ну, а мама у него конечно есть. Он общается, так, иногда, с ней. Но я как-то в это не вмешиваюсь. Мы не поддерживаем отношения, зачем? — мужчина пожала плечами. — Когда мы развелись, Лёва был ещё маленьким. Он остался с мамой, а года через два она встретила мужчину, решила выйти замуж, захотела сделать карьеру и уже как-то на сына времени стало не хватать. Мы договорились, что он будет жить со мной. Мальчику, прежде всего, нужен отец. Вот с тех пор он со мной. Она моя третья жена. А я один. Подумал, если уж так получилось, что ни с одной не ужился, чего уж теперь новую искать? Нет, они были вполне нормальными женщинами, красивыми, просто дело во мне, наверно. Ну, не любил я их по-настоящему. Симпатия была, а вот на большее… — Юрий развёл руками. — Не умею я притворяться, да и как? Вы, женщины, умеете, как никто, быстро нас раскусывать, пред вами претворяться бесполезно. С тех пор я один, да я и не переживаю как-то. Пусть лучше так. И мне хорошо, и жизнь никому не порчу, — мужчина улыбнулся.
– Вы уж извините, что затронула слишком личное, — Юля улыбнулась в ответ. — Просто Лёва никогда не упоминает маму, только вас. Стало просто интересно. Женское любопытство никуда не денешь.
– Да ничего. Это не секретная информация… Но я всё-таки не ради поиска своего влюблённого отпрыска к вам зашёл… Как вам, Юля, дом? Надеюсь, довольны?
– Вполне, — она улыбнулась. — Красивый дом, со своей историей.
– Ну-у, это громко сказано. Вся эта история, скорее театральная декорация. Моя бабушка, как театральная актриса, любила создать иллюзию. Хотя последние лет тридцать она уже не играла, больше этим домом и садом занималась, и внуком заодно.
– Ну, я бы так не сказала. История здесь всё-таки присутствует… — молодая женщина снова улыбнулась. — Кстати, Юрий Григорьевич, а почему у вас чердак так спрятан, если не приглядеться и не найдёшь. Прям секретность какая-то.
– Ох, Юля… Я же совсем забыл, — Юрий ударил себя ладонью по лбу. — Про чердак-то вам и не рассказал. Дико извиняюсь, виноват, — приложив ладонь к сердцу, он виновато улыбнулся. — Секретность эта — давняя история. Моя бабушка росла в большой семье, их было восемь детей. Ну, и как часто раньше бывало — строгость в семье была будь здоров. Детей много и всё воспитание сводилось к повседневным обязанностям, раз и навсегда закреплёнными за каждым из них, и наказания в виде запирания на чердаке или подполе. Ну, а отец пил и потому забывал часто про наказанных отпрысков. Моя будущая бабушка была самая шустрая и непоседливая из всех, ну и, соответственно, наказания случались чаще, чем у братьев и сестёр. А матери особо и некогда было ими заниматься, да и отец слишком деспотичным был видно. Он рано ушёл, бабушка его никогда не вспоминала. Ну, вот и забыл как-то про неё… На сутки. Вот видно память к таким помещениям и осталась самая негативная, притом на всю жизнь. Но повезло, что он вскоре умер, а уж бабушка с дедом её очень любили, потому и все её мучения закончились. Вот поэтому и пришлось так поступить, чтобы ей — бабушке — ничего не напоминало о существовании чердака. С подвалом-то проще, вход в него сделали с другой стороны дома. Так что насчёт тайн — всё проще, чем кажется, — пожав плечами Юрий снова улыбнулся.
– Ну, тайны могут быть не только в планировке дома… — Юля внимательно посмотрела на мужчину. — Тут есть ещё одна тайна.
Она поставила на стол сундучок.
– Это Лена нашла на чердаке. Он был в большом сундуке. Вот там как раз тайна.
– То есть? — Юрий удивлённо вскинул брови. — Я, кстати, помню этот сундучок. Он, как и большой, сделан на заказ. Бабушка очень любила такие старинные вещи. Вот в этом, — он кивнул на сундучок, — она хранила свои украшения. В основном эта была, на удивления всем, бижутерия. Бабушка вообще не любила дорогие украшения, нет, не из-за скупости, как думали многие, а просто не понимала, зачем платить дороже, когда и эти красиво смотрятся, — Юрий улыбнулся. — Кстати, её слова процитировал, можно сказать. Да и вообще, как дорогие украшения носить она не знала, точнее, куда их одевать. Да и считала, что это опасно. А тут кому такие дешёвый и искусственные нужны?
– Интересный человек, всё-таки, была ваша бабушка, — Юля улыбнулась. — Но… Там письма вашей бабушки, фотографии… И вот ещё одна вещь… — она, чуть помедлив, открыла крышку сундучка, положив перед Юрием письма и брошь. — Эту брошь Лена нашла в комнате вашей бабушки.
– Я как-то забыл про неё, — Юрий взял брошь в руки. — Она что, прям там лежала?
– Под диваном, на полу.
– Наверно обронил, когда забирал вещи. Значит, она была где-то среди них, — мужчина задумчиво посмотрел на брошь. — А я думал, она уже потерялась… Красивая вещь, правда? — не отрывая взгляда от украшения, спросил он.
– Она старинная?
– Да нет, но эксклюзивная. Сделана на заказ. Бабушка как-то рассказывала, что у неё была похожая. У неё где-то была фотография, там как раз у неё эта брошь приколота. Ей её подарил один близкий человек… Даже, наверно, не так… Любовь всей её жизни, как не пафосно это звучит. Но они расстались, так уж сложились обстоятельства. А эта брошь… Его будущая жена, можно сказать, оболгала мою будущую бабушку перед его родителями, что, якобы, она украла у неё эту брошь. Не знаю уж, как этот человек… Его Георгий звали. Ну, так вот, как уж этот человек всё разрешил, не знаю, но брошь осталась у бабушки, а он женился по настоянию родителей на той самой лгунье. Сложно судить, что тогда произошло. Почему Георгий, любя только мою будущую бабушку, женился на другой? Мне кажется, его родители имели большое влияние — его отец был каким-то чиновником, пусть не крупным, но всё же. Он мог бы вполне, что называется, перекрыть кислород бабушке. Она ведь мечтала, жила просто этой мечтой, быть актрисой, блистать на театральных подмостках. Может быть он её пожалел, может и она не готова была ради любви отказаться от мечты… Но память у неё всё-таки осталась… — Юрий усмехнулся. — Я внук этого человека. Бабушка, правда, вышла вскоре замуж за другого. Он и сына её записал на себя, как родного, и мечту помог осуществить, но любви у них так и не получилось. Прожили они правда лет пятнадцать, а потом он спился. Её дочь, моя тётя, всю жизнь в этом винила свою мать, она была привязана к отцу, жалела его, они даже, в конце концов, совсем разругались. И она, можно сказать, бросила мать. Но вы не думайте, что бабушка была каким-то монстром или стервой. Нет, просто она умела притворяться только на сцене, а в жизни как-то не получалось. Она всю жизнь любила только того своего Георгия. Он тоже всё-таки развёлся со своей женой, а потом совсем уехал. Они встретились, правда, когда обоим было уже много лет, но всё равно пришлось разойтись, теперь уже навсегда. Правда тогда он первый раз узнал, что у него есть сын, даже успел и с ним, и со мной познакомиться.
– А почему же они снова расстались? Неужели только из-за возраста? Мне кажется, никто бы не удивился, если бы сошлись два пожилых человека, что в этом такого?
– У него была новая семья. Он воевал и получил тяжёлое ранение, а она — та женщина — его выходила. Мне кажется, он только из благодарности женился на ней. Детей у них не было, просто жили вместе. У него, кстати, и в первой семье так и не родились дети. У его первой жены, правда, был сын, но отцом ему Георгий так и не стал. Я думаю, он его даже не любил.
– Значит, вы так решили бабушке напомнить о нём?
– Она очень жалела, что та брошь потерялась. Во-первых, это была и память, а во-вторых, она просто её очень любила, вещь больно красивая и редкая. Это, наверно, одно из немногих украшений, которое она не боялась носить и носила с удовольствием, — Юрий усмехнулся.
– Там что, тоже натуральные камни? — Юля удивлённо посмотрела на брошь.
– В той, наверно — да, а в этой — полудрагоценные. Когда-то давно я обещал бабушке, что как только выросту, подарю ей точно такую же брошь. Ну, а когда вырос… Пришлось выполнять своё обещание. У бабушки было много поклонников. Один вот картины писал, другой фотографии делал, это был постоянно окружающий её круг. Ну, а ещё один делал украшения. Вот ему я и заказал броши… Их на самом деле было две. Вторую я уже подарил, точно так же, как когда-то мой дедушка, — замолчав Юрий снова взял со стола брошь.
– Грустная история. Ну, а вы говорили, что у вас тайн не было. А у вашей семьи оказывается такая история, что можно и роман написать, — Юля улыбнулась. — Там же ещё и письма — вот эти — были. Они, судя по всему, тоже принадлежат вашей бабушке, — она кивнула на конверты.
Юрий удивлённо покрутил их в руках.
– А почему они без адресата?
– Ну-у, это уж не мне судить, — Юля развела руками.
– Разрешите, с вашего позволения, — раскрыв один из конвертов он достал лист бумаги исписанный правильным, знакомым почерком.
Быстро пробежав глазами по строчкам, он посмотрел на Юлю.
– Скажите, а вы их читали? Только честно?
– Ну, если честно, — молодая женщина опустила глаза. — Моя дочка случайно наткнулась на них. Она и на дверь, ведущую на чердак также случайно наткнулась. Лена подумала — ничего особенного там нет, если нет адресата, ну, и заглянула. А у нас с ней нет тайн друг от друга, она мне всё рассказала. Тут у кого хочешь разыграется любопытство, но мы-то с годами умеем его сдерживать, а в её возрасте мудрости ещё нет совсем, — Юля усмехнулась. — Понимаете меня?
– Да уж, сам молодым был, да и по сыну знаю, что это такое. Я и журналистом стал, наверно, благодаря этому самому любопытству, а ещё наглости. Какой же журналист без этих качеств? Но — это моё, сугубо личное мнение, — Юрий усмехнулся. — Значит, вы уже в курсе этой истории?
– Знаете, Юрий Григорьевич, я вам должна ещё кое-что сказать… После того, как Лена передала мне эту брошь… Меня и саму заинтересовали эти письма… Хотелось немного больше, что ли, узнать… — сделав долгую паузу, Юля внимательно посмотрела на мужчину. — А что, если я знаю обладательницу второй броши? Вы ведь с ней тоже, как и ваш дедушка, расстались?
– Да, мы расстались, к сожалению. И также, как и он, я любил… Люблю её всю жизнь. Потому, наверно, так и не смог ужиться ни с одной женой. Но… Мне кажется вы ошибаетесь. Я точно знаю, что ювелир этот сделал их только две… Но я больше чем уверен, что та девушка, сейчас уже женщина, конечно, не могла её кому-то продать или подарить. Может вы ошибаетесь?
– Её ведь звали Галя? Это ведь про неё идёт речь в письмах? Если так, то нет… Не ошибаюсь. И вы правы, брошь она никому никогда не дарила, и не продавала. На ней я её и видела.
– Но… Галя уехала, — Юрий взволнованно посмотрел на молодую женщину.
– Но ведь она же могла и вернуться? Да и мы сюда приехали только недавно. Сюда мужа на работу пригласили, ну, а я, как жена декабриста, куда он — туда и я, — Юля улыбнулась. — А до этого жили в другом месте… Далеко…
– Всё равно, как-то… — он неуверенно, с сомнением посмотрел на молодую женщину. — А Галя… Она же замужем? — с какой-то, с трудом скрываемой надеждой, спросил вдруг Юрий.
– Она была замужем, но не сложилось. Она говорила, что не любила мужа. Да и он, мне кажется, её тоже не любил. Просто жили как-то по привычке. Даже дети их не удержали.
– Но откуда вы её…
– Откуда я её знаю?.. У меня много знакомых, я со многими людьми общалась, и по работе, и по жизни просто, можно и так сказать. Когда мы с мужем поженились, хотелось пожить своей семьёй — отдельно от всех, всё самим создавать, с нуля, можно сказать. Два года подряд мы снимали на лето комнату, в разных местах. С хозяйками — они обе были женщины одинокие — тесно общались. Они нас принимали, как родных. Мы до сих пор с ними поддерживаем отношения, хотя прошло много лет… — сделав паузу, Юля пристально посмотрела на собеседника. — А кто знает… Может одна из них и была ваша Галя? Они же обе были одинокими.
– А сейчас она?.. — Юрий запнулся, как будто боясь услышать ответ.
– А сейчас она живёт одна… Да она всю жизнь одна. Знаете, Юрий Григорьевич, мне кажется, она так вас и не забыла. Я где-то слышала одну фразу: «Сердце человека можно увидеть через глаза». Вот у неё как раз в них всё написано. По реакции глаз, в разных ситуациях, можно определить, что человека тревожит, о чём он тоскует, — Юля вздохнула. — Ваша Галя переехал оттуда… Поближе к родине … Простите, Юрий Григорьевич… — начала нерешительно она. — Но там в письме, упоминается второй Георгий… Но… Вы ведь…
– Георгий… — мужчина улыбнулся.
Глава 12
– Как Георгий? — Лена удивлённо вытаращила глаза. — Он же — Юрий?
– Ну-у… — Лёва с усмешкой посмотрел на девушку. — Это для непосвящённых и чужих, а на самой деле, по паспорту, он Георгий. Для бабушки он тоже был Георгием. Просто, в один прекрасный момент, он решил взять псевдоним, или как это называется? — молодой человек задумался. — В общем сменил не фамилию, а имя.
