Джон улыбнулся в ответ. И вышел. И всё действительно было в порядке. Ки больше не убегала. Джон исправно нес свою службу, наблюдая за девчонкой. Так день за днем прошло девять месяцев, и древние стены фамильного замка Гон вновь огласил требовательный звонкий крик новорожденного. Это действительно был мальчик. У Виктора родился сын.
Днём он играл в образцового главу семейства и заботливого мужа. Они собирались за столом на завтрак, обед и ужин. Обменивались парой тройкой дежурных фраз. Иногда обсуждали очередное достижения юного Александра Ли Гона или случившийся внезапно запор. Кэрол сдержанно жаловалась на колики, мучившие ребенка по ночам. Девушка выглядела усталой. Виктор несколько раз предлагал воспользоваться услугами няньки, но молодая мама упорно не желала расставаться с малышом, заявляя, что через эти мелкие неприятности нужно пройти, чтобы по праву называется матерью. И, честно сказать, по большому счету она так примерно и думала, но основной причиной того, что Кэрол не хотела отдавать няньке ребенка и оставляла его в своей комнате, были, пусть и редкие, ночные визиты мужа, который иногда, думая, что Кэрол уже спит, заходил в комнату и, склонившись над кроваткой, с умилением всматривался в черты сопящего наследничка. В Кэрол эти визиты воскрешали призрачную надежду на то, что возможно сердце её мужа оттает и он другими глазами посмотрит на свою измученную одиночеством жену. Но Гон держал оборону. Днём, приветливый и заботливый, ночью становился холодной глыбой, которая запиралась в своей комнате, тем самым защищая от рвущегося наружу безумия обитателей фамильного замка Гон.
Сегодня семейство Гон снова собралось за столом. Стол был уже не столь пафосным и в размерах уменьшился примерно втрое. Так что стоящая сбоку коляска с гулящим малышом была хорошо видна и Виктору и Кэрол, сидящим за разными концами этого стола. Александру исполнилось три месяца и волосы на его головке достаточно отрасли, чтобы начать завиваться в невесомые светлые кудряшки. Очевидно малыш цветом волос пошел в маму.
Ли Гон протянул сыну руку и сдержанно улыбнулся, когда маленькие пухлые пальчики цепко схватились за его указательный. Чёрные глазёнки уставились на отца, карапуз беззубо улыбнулся и радостно пискнул. Тут уж Гон не сдержался, ощущая, как сердце в груди непривычно замирает от счастья.
- У дяди Шо Мато сегодня юбилей. Он устраивает банкет. Приглашение прислал еще месяц назад. Сегодня позвонил, напомнил. Нужно будет сходить. - посмотрев на жену, холодно сообщил Виктор.
- Вместе? - удивленно вскинула брови девушка. А удивляться было чему - это первый раз, когда муж предложил сходить куда-то вместе.
- Да. - нахмурился Гон и, осторожно отобрав палец у самозабвенно пускающего пузыри сына, отодвинул стул, встал. И прежде, чем уйти, добавил: - Банкет назначен на 21:00. Будь готова в половине восьмого. Зайду за тобой.
Виктор ушел, а Кэрол наклонилась к малышу, вытерла размазанные по подбородку и пухлым щекам слюнки, улыбнулась:
- Слышал, Алекс? Твой папа пригласил маму на вечеринку! Это наше первое свидание. Вот такая у нас удивительная история любви. Когда ты вырастишь, я тебе её обязательно расскажу. - Кэрол подмигнула довольно загулившему карапузу и, не сдержавшись, чмокнула в сладкую щечку. - Ну, что? Пойдем готовиться? Поможешь маме выбрать платье?
Девушка поднялась из-за стола и, подхватив малыша на руки, изящно покачивая бёдрами, отправилась в сторону своей комнаты. Длинноволосая, стройная, обтянутая светлым струящимся платьем, на неизменно тонких высоких каблуках тесных туфель. С тех пор, как Гон изъявил желание встречаться за столом, Кэрол никогда, кроме того первого раза, не появлялась перед мужем обезоруженной. Даже в день, когда начались схватки, Кэрол уезжала в клинику при параде - накрашенной и на каблуках.
День пролетел быстро. Разобравшись с делами, одетый в черный смокинг Гон сидел за дубовым столом в своем кабинете и, потягивая виски из низкого стеклянного бокала, мрачно вглядывался в монитор ноутбука, на котором транслировалась видео со скрытых камер, установленных во внутреннем саду. Ки как раз вышла из комнаты. Рядом с ней показался толстый рыжий котяра, он прижался боком к ногам хозяйки и (по крайне-довольной морде было видно) самозабвенно урчал. Девушка улыбнулась и, сладко потянувшись, выплыла в сад. Гон выученным движением переключился между камерами. Теперь он видел её совсем близко. Она стояла возле жасминового куста, на котором, к слову, виднелись бутоны - куст со дня на день собирался зацвести.
Виктор напрягся, крылья его носа задрожали, желая ощутить тот знакомый с самого детства аромат. Он глухо зарычал, откинулся в кресле, отвернулся от монитора. Сейчас его лицо с жадно сверкающими на нём глазами мало походило на лицо человека. Таким главу клана никто не видел. Это то, что умело скрывал мужчина, прячась в свою комнату или как сейчас в кабинет. Этот демон постоянно рвался наружу. Эта борьба утомила Ли Гона. И это то, о чем он забывал, смотря на своего ребенка. Возможно, девчонка была права, говоря, что ребёнок лучшее, что могло с ним случиться…
Гон снова повернулся к ноутбуку. Изображение, транслируемое с монитора, почему-то было под углом, будто сад вдруг наклонился. Кто-то нашел камеру? Вдруг в кадре появилась рыжая попа кота. Изображение завертелось, мелькнуло звёздное небо, потом кадр замер, перевёрнутый с ног на голову, транслируя растущую в небо зеленую траву, и, зарябив, совсем погас.
- Прекрасно, - рыкнул Виктор и, хлопнув крышкой ноутбука, вышел из кабинета. Пора было идти на юбилей. Виктор недовольно поморщился. Он уже успел с пол сотни раз пожалеть о том, что пригласил жену. И какой чёрт его дернул?
Они сидели за маленьким круглым столиком. Дядя Шо как раз зачитывал благодарственную речь, посвященную всем пришедшим на юбилей, со сцены. За его спиной тихо аккомпанировал джазовый оркестр. В зале стоял приятный полумрак. Довольный ропот уже порядком набравшихся гостей и аромат дорогого табака против воли заставляли расслабиться. Виктор отпил из бокала вино и, поморщившись от разлившейся во рту кислоты, посмотрел на сидящую напротив и вполоборота блондинку. Внимательный взгляд черных глаз очертил тонкий профиль, скользнул по пшеничным сияющим локонам, обрамляющим фарфоровое лицо, скулы и спадающим вдоль длинной шеи на плечо и глубокое декольте серебряного тонкого платья. Блондинка улыбалась, слушая разошедшегося не на шутку семидесяти летнего виновника торжества. В тонких пальцах, увенчанных прозрачным маникюром, мерцал длинноногий бокал с шампанским. Цепочки золотых браслетов, висящие на изящных запястьях тонко позвенивали о высокопробное закаленное стекло.
Отсмеявшись над шуткой остроумного вопреки годам Шо Мато, Кэрол с удовольствием отпила золотистого шампанского. Виктор нахмурился.
- Разве тебе можно пить алкоголь? - холодно спросил он. - Ты же кормишь Алекса.
- Думаю, пара глотков не повредит ни ему, ни мне. Тем более я уже сцедила порцию. А это пойдет в утиль, - прижав руку к пышной упругой груди, ослепительно улыбнулась блондинка, с удовольствием подметив, что непроницаемо черные глаза блуждают сейчас как раз в районе декольте.
- Как скажешь, - глухо бросил Ли Гон и перевел глаза на сцену, где готовилась к выступлению молодая певичка. - а линзы зачем вставила? - недовольно спросил он.
- Тебе не нравиться? - невинно заморгав длинными ресницами, наигранно удивилась Кэрол.
Ли Гон не ответил. Он не подходил к жене с тех пор, как она забеременела. Да и за семейными обедами особо не всматривался в подробности внешности. А сейчас вдруг вспомнил насколько она может быть похожа на девчонку.
Певичка на сцене затянула какую-то отчаянно грустную песню. У столика неожиданно материализовался подвыпивший дядюшка Шо:
- Виктор, ты позволишь своему древнему дядюшке всего на один танец украсть у тебя это сокровище? - расплывшись в лучезарной улыбке, старый лис подмигнул Кэрол.
Ли Гон коротко кивнул, показывая, что не может быть против. Шо Мато подал руку девушке. Кэрол плавно поднялась из-за стола и последовала за стариком, сразу принявшимся ей что-то увлеченно рассказывать.
Пока они танцевали, Виктор не сводил мрачного взгляда с девушки. С нежных плеч и рук, покачивающихся бедер, тонкой талии, пышного бюста. Он даже успел от души позавидовать Александру. Малыш мог вдоволь мять и тискать такие груди… На этой мысли мыслительный процесс, происходящий в гудящей голове Гона, запнулся. Виктор с удивлением, наверное, впервые ясно осознал, что эта блондинка его жена. Странно, раньше он никогда об этом не думал. Да, он искал способы разорвать их брак, но то, что он муж, а она его жена понял только что.
Жена… Гон покатал во рту это непривычное слово. Нахмурился и глотнул вина. Снова сморщился от отчаянной кислоты. Не было сомнений, что старый лис снова чего-то намутил с бюджетами празднества. Виктор повернул стоящую на столе бутылку, всматриваясь в этикетку. А ведь завтра непременно заявиться в гости и будет плакаться в какие суммы встало накормить всю многочисленную родню.
- Возвращаю, - выдохнул запыхавшийся джентельмен и, усадив за стол Кэрол, галантно поцеловал руку девушки. - Виктор, завтра хочу заглянуть к тебе, оставишь окошечко в плотном графике для дяди? - сложив руки в просительном жесте, спросил Шо Мато.
- Заходи, - кивнул Виктор и, дождавшись, пока старик откланяется, кинул вновь было принявшейся за шампанское девушке. - Идём.
- Уже? - удивилась та. Сколько они здесь пробыли? Час?
- Появились срочные дела, - холодно бросил мужчина и встал из-за стола.
Кэрол пробиралась меж столиков, цепляясь глазами за широкие плечи мужа. Она бы еще посидела. Она и не догадывалась, насколько соскучилась по людям и развлечениям. Но раз муж сказал…
…Для первого раза сойдет, - про себя решила блондинка.
В авто ехали молча. Кэрол смотрела в окно, разглядывала залитый разноцветными огнями ночной город с его кричащими экранами уличной рекламы и рокочущими толпами людей, чёрт знает куда спешащих.
Едва авто затормозило у широких ступеней главного входа фамильного замка Гон, Виктор поспешно покинул салон, нещадно хлопнув дверью.
Кэрол сморщила носик, пытаясь понять, чем на этот раз раздосадовала мужа. Конечно, было наивно полагать, что он злиться из-за неё, иногда Кэрол казалось, что он, за исключением коротких семейных обедов, и не вспоминает о том, что у него есть жена. Но думать так было приятно. И девушка принялась фантазировать, что муж приревновал её к тому мило улыбающемуся краснеющему неопытному официанту, который обслуживал их столик этим вечером. Паренек совсем молодой, не умел еще скрывать свои эмоции, так что вся его юношеская страсть, взыгравшая в нем, едва он увидел ослепительную блондинку, так и лезла наружу.
За этими приятными фантазиями девушка вернулась к себе в комнату.
Детская кроватка, стоящая в той части комнаты, которую Кэрол определила под детскую и с помощью дизайнеров соответствующе отделала, сейчас была пуста. Розовощёкий Алекс сегодня впервые ночевал в своей собственной отдельной комнате, под надзором пышной няньки, нанятой еще три месяца назад и безмерно обрадованной тем, что ей, наконец, доверили ребёнка.
Кэрол постояла за захлопнувшейся дверью, вглядываясь в полумрак царившей в комнате. Здесь было непривычно тихо и как-то по особенному остро одиноко. Размышляя над тем, не забрать ли сына у няньки, девушка прошла в ванную комнату. По пути бросив сумочку на прикроватный столик и скинув осточертевшие туфли. Она решила переодеться. А там, если уж совсем станет невмоготу, то сходит за малышом. Стянув с плеч тонкие лямки, блондинка позволила упасть платью к её ногам. Под платьем не было совершенно ничего. Неудивительно, кто надевает белье на званные ужины? Кэрол криво усмехнулась, рассматривая себя в большом отливающем медью зеркале. Её и без того пышные груди сейчас, наполненные молоком, казались просто огромными, а в купе с тонкой талией и покатыми аппетитными бедрами фигура выглядела божественно. Никто бы и не подумал, что всего три месяца назад девушка родила. Хотя, может чуть округлившийся животик всё же выдавал сей факт. Но он скорее придавал ранее точенной фигуре мягкую женственность и ничуть не портил общий эффект.
Кэрол погладила живот, накрыла руками горящие груди. Нужно будет сцедить молоко. Но это она сделает после того, как примет душ.
Включив воду, Кэрол вывернула вентиль крана так, чтобы вода была горячей, но не обжигала. Девушка почувствовала, что озябла в тонком платье, и ей хотелось согреться. Встав под почти обжигающие струи воды, блондинка блаженно закрыла глаза. Мысли вернулись к прошедшему вечеру. Кэрол нахмурилась, вспоминая мрачный взгляд мужа, сурово сомкнутые губы… Опять вспомнился молоденький официантик. Интересно, ему лет восемнадцать то было? На пухлых губах блондинки расцвела недобрая улыбка.
…А что если бы Виктор застал её с этим пареньком?…
Руки непроизвольно прикоснулись к груди, сжимая пальцами набухшие соски.
…Интересно, какое- бы тогда лицо было у Виктора?…
Рука спустилась по животу и скользнула между ног, безошибочно отыскав пульсирующую горошину.
…Если бы Гон увидел, как этот официантик самозабвенно тра***т её где-нибудь в тёмном закутке кухни?…
Кэрол судорожно сглотнула набежавшую слюну. Пульс бился где-то в ушах, горло сводило от взбунтовавшегося желания. Девушка прислонилась спиной к прохладной стене, подставляя упругим струям ноющую грудь, сама, расставив ноги, быстро теребила дрожащими пальчиками горящий от возбуждения клитор.
В какой именно момент он вошел в ванную, она не знала. Только почувствовав, что вот-вот кончит, приоткрыла глаза и увидела его, стоящего у двери. Взгляд направленный на неё, был абсолютно чёрен. Даже казалось, что тьма, заполнившая его, живая и в любой момент может вырваться наружу.
Кэрол вздрогнула, выпрямилась, испытывая острое чувство неудовлетворенности.
- Я хотел пожелать спокойной ночи Алексу, - хрипло сообщил Гон, тёмный взгляд блуждал где-то в районе бюста девушки.
- Он у нянечки. Я думала забрать его после того, как приму душ, - сообщила Кэрол и потянулась к вентилям, желая выключить шумящую воду.
- Ты можешь закончить, - глухо произнес Ли Гон.
Кэрол замерла, пытаясь понять смысл сказанных слов. Потом до девушки, кажется, начало доходить. Не спуская настороженного взгляда с бледного лица мужчины, Кэрол снова прислонилась плечами к стене и, выгнувшись, принялась ласкать себя руками.
- Так? - надтреснувшим голосом спросила она.
Он ничего не ответил, только дыхание стало вдруг каким-то тяжелым, и, подняв руки, Гон принялся расстегивать ставший слишком узким ворот рубашки.
А Кэрол уже раздвинула ноги так, чтобы мужчина без труда мог рассмотреть всё, и самозабвенно ласкала себя пальчиками, постанывая от удовольствия. Когда она, сунув в ротик, наслюнявила палец и потом быстро засунула его в жаром пылающую трещинку, Гон глухо зарычал и, стремительно сократив расстояние между ним и девушкой, шагнул к ней под падающие капли воды.
Она хотела выпрямиться, но он вдруг опустился на колени и, заставив её шире развести ноги, прижался губами к её складочкам.
Глава 17. Демоны разума
Днём он играл в образцового главу семейства и заботливого мужа. Они собирались за столом на завтрак, обед и ужин. Обменивались парой тройкой дежурных фраз. Иногда обсуждали очередное достижения юного Александра Ли Гона или случившийся внезапно запор. Кэрол сдержанно жаловалась на колики, мучившие ребенка по ночам. Девушка выглядела усталой. Виктор несколько раз предлагал воспользоваться услугами няньки, но молодая мама упорно не желала расставаться с малышом, заявляя, что через эти мелкие неприятности нужно пройти, чтобы по праву называется матерью. И, честно сказать, по большому счету она так примерно и думала, но основной причиной того, что Кэрол не хотела отдавать няньке ребенка и оставляла его в своей комнате, были, пусть и редкие, ночные визиты мужа, который иногда, думая, что Кэрол уже спит, заходил в комнату и, склонившись над кроваткой, с умилением всматривался в черты сопящего наследничка. В Кэрол эти визиты воскрешали призрачную надежду на то, что возможно сердце её мужа оттает и он другими глазами посмотрит на свою измученную одиночеством жену. Но Гон держал оборону. Днём, приветливый и заботливый, ночью становился холодной глыбой, которая запиралась в своей комнате, тем самым защищая от рвущегося наружу безумия обитателей фамильного замка Гон.
Сегодня семейство Гон снова собралось за столом. Стол был уже не столь пафосным и в размерах уменьшился примерно втрое. Так что стоящая сбоку коляска с гулящим малышом была хорошо видна и Виктору и Кэрол, сидящим за разными концами этого стола. Александру исполнилось три месяца и волосы на его головке достаточно отрасли, чтобы начать завиваться в невесомые светлые кудряшки. Очевидно малыш цветом волос пошел в маму.
Ли Гон протянул сыну руку и сдержанно улыбнулся, когда маленькие пухлые пальчики цепко схватились за его указательный. Чёрные глазёнки уставились на отца, карапуз беззубо улыбнулся и радостно пискнул. Тут уж Гон не сдержался, ощущая, как сердце в груди непривычно замирает от счастья.
- У дяди Шо Мато сегодня юбилей. Он устраивает банкет. Приглашение прислал еще месяц назад. Сегодня позвонил, напомнил. Нужно будет сходить. - посмотрев на жену, холодно сообщил Виктор.
- Вместе? - удивленно вскинула брови девушка. А удивляться было чему - это первый раз, когда муж предложил сходить куда-то вместе.
- Да. - нахмурился Гон и, осторожно отобрав палец у самозабвенно пускающего пузыри сына, отодвинул стул, встал. И прежде, чем уйти, добавил: - Банкет назначен на 21:00. Будь готова в половине восьмого. Зайду за тобой.
Виктор ушел, а Кэрол наклонилась к малышу, вытерла размазанные по подбородку и пухлым щекам слюнки, улыбнулась:
- Слышал, Алекс? Твой папа пригласил маму на вечеринку! Это наше первое свидание. Вот такая у нас удивительная история любви. Когда ты вырастишь, я тебе её обязательно расскажу. - Кэрол подмигнула довольно загулившему карапузу и, не сдержавшись, чмокнула в сладкую щечку. - Ну, что? Пойдем готовиться? Поможешь маме выбрать платье?
Девушка поднялась из-за стола и, подхватив малыша на руки, изящно покачивая бёдрами, отправилась в сторону своей комнаты. Длинноволосая, стройная, обтянутая светлым струящимся платьем, на неизменно тонких высоких каблуках тесных туфель. С тех пор, как Гон изъявил желание встречаться за столом, Кэрол никогда, кроме того первого раза, не появлялась перед мужем обезоруженной. Даже в день, когда начались схватки, Кэрол уезжала в клинику при параде - накрашенной и на каблуках.
День пролетел быстро. Разобравшись с делами, одетый в черный смокинг Гон сидел за дубовым столом в своем кабинете и, потягивая виски из низкого стеклянного бокала, мрачно вглядывался в монитор ноутбука, на котором транслировалась видео со скрытых камер, установленных во внутреннем саду. Ки как раз вышла из комнаты. Рядом с ней показался толстый рыжий котяра, он прижался боком к ногам хозяйки и (по крайне-довольной морде было видно) самозабвенно урчал. Девушка улыбнулась и, сладко потянувшись, выплыла в сад. Гон выученным движением переключился между камерами. Теперь он видел её совсем близко. Она стояла возле жасминового куста, на котором, к слову, виднелись бутоны - куст со дня на день собирался зацвести.
Виктор напрягся, крылья его носа задрожали, желая ощутить тот знакомый с самого детства аромат. Он глухо зарычал, откинулся в кресле, отвернулся от монитора. Сейчас его лицо с жадно сверкающими на нём глазами мало походило на лицо человека. Таким главу клана никто не видел. Это то, что умело скрывал мужчина, прячась в свою комнату или как сейчас в кабинет. Этот демон постоянно рвался наружу. Эта борьба утомила Ли Гона. И это то, о чем он забывал, смотря на своего ребенка. Возможно, девчонка была права, говоря, что ребёнок лучшее, что могло с ним случиться…
Гон снова повернулся к ноутбуку. Изображение, транслируемое с монитора, почему-то было под углом, будто сад вдруг наклонился. Кто-то нашел камеру? Вдруг в кадре появилась рыжая попа кота. Изображение завертелось, мелькнуло звёздное небо, потом кадр замер, перевёрнутый с ног на голову, транслируя растущую в небо зеленую траву, и, зарябив, совсем погас.
- Прекрасно, - рыкнул Виктор и, хлопнув крышкой ноутбука, вышел из кабинета. Пора было идти на юбилей. Виктор недовольно поморщился. Он уже успел с пол сотни раз пожалеть о том, что пригласил жену. И какой чёрт его дернул?
Они сидели за маленьким круглым столиком. Дядя Шо как раз зачитывал благодарственную речь, посвященную всем пришедшим на юбилей, со сцены. За его спиной тихо аккомпанировал джазовый оркестр. В зале стоял приятный полумрак. Довольный ропот уже порядком набравшихся гостей и аромат дорогого табака против воли заставляли расслабиться. Виктор отпил из бокала вино и, поморщившись от разлившейся во рту кислоты, посмотрел на сидящую напротив и вполоборота блондинку. Внимательный взгляд черных глаз очертил тонкий профиль, скользнул по пшеничным сияющим локонам, обрамляющим фарфоровое лицо, скулы и спадающим вдоль длинной шеи на плечо и глубокое декольте серебряного тонкого платья. Блондинка улыбалась, слушая разошедшегося не на шутку семидесяти летнего виновника торжества. В тонких пальцах, увенчанных прозрачным маникюром, мерцал длинноногий бокал с шампанским. Цепочки золотых браслетов, висящие на изящных запястьях тонко позвенивали о высокопробное закаленное стекло.
Отсмеявшись над шуткой остроумного вопреки годам Шо Мато, Кэрол с удовольствием отпила золотистого шампанского. Виктор нахмурился.
- Разве тебе можно пить алкоголь? - холодно спросил он. - Ты же кормишь Алекса.
- Думаю, пара глотков не повредит ни ему, ни мне. Тем более я уже сцедила порцию. А это пойдет в утиль, - прижав руку к пышной упругой груди, ослепительно улыбнулась блондинка, с удовольствием подметив, что непроницаемо черные глаза блуждают сейчас как раз в районе декольте.
- Как скажешь, - глухо бросил Ли Гон и перевел глаза на сцену, где готовилась к выступлению молодая певичка. - а линзы зачем вставила? - недовольно спросил он.
- Тебе не нравиться? - невинно заморгав длинными ресницами, наигранно удивилась Кэрол.
Ли Гон не ответил. Он не подходил к жене с тех пор, как она забеременела. Да и за семейными обедами особо не всматривался в подробности внешности. А сейчас вдруг вспомнил насколько она может быть похожа на девчонку.
Певичка на сцене затянула какую-то отчаянно грустную песню. У столика неожиданно материализовался подвыпивший дядюшка Шо:
- Виктор, ты позволишь своему древнему дядюшке всего на один танец украсть у тебя это сокровище? - расплывшись в лучезарной улыбке, старый лис подмигнул Кэрол.
Ли Гон коротко кивнул, показывая, что не может быть против. Шо Мато подал руку девушке. Кэрол плавно поднялась из-за стола и последовала за стариком, сразу принявшимся ей что-то увлеченно рассказывать.
Пока они танцевали, Виктор не сводил мрачного взгляда с девушки. С нежных плеч и рук, покачивающихся бедер, тонкой талии, пышного бюста. Он даже успел от души позавидовать Александру. Малыш мог вдоволь мять и тискать такие груди… На этой мысли мыслительный процесс, происходящий в гудящей голове Гона, запнулся. Виктор с удивлением, наверное, впервые ясно осознал, что эта блондинка его жена. Странно, раньше он никогда об этом не думал. Да, он искал способы разорвать их брак, но то, что он муж, а она его жена понял только что.
Жена… Гон покатал во рту это непривычное слово. Нахмурился и глотнул вина. Снова сморщился от отчаянной кислоты. Не было сомнений, что старый лис снова чего-то намутил с бюджетами празднества. Виктор повернул стоящую на столе бутылку, всматриваясь в этикетку. А ведь завтра непременно заявиться в гости и будет плакаться в какие суммы встало накормить всю многочисленную родню.
- Возвращаю, - выдохнул запыхавшийся джентельмен и, усадив за стол Кэрол, галантно поцеловал руку девушки. - Виктор, завтра хочу заглянуть к тебе, оставишь окошечко в плотном графике для дяди? - сложив руки в просительном жесте, спросил Шо Мато.
- Заходи, - кивнул Виктор и, дождавшись, пока старик откланяется, кинул вновь было принявшейся за шампанское девушке. - Идём.
- Уже? - удивилась та. Сколько они здесь пробыли? Час?
- Появились срочные дела, - холодно бросил мужчина и встал из-за стола.
Кэрол пробиралась меж столиков, цепляясь глазами за широкие плечи мужа. Она бы еще посидела. Она и не догадывалась, насколько соскучилась по людям и развлечениям. Но раз муж сказал…
…Для первого раза сойдет, - про себя решила блондинка.
В авто ехали молча. Кэрол смотрела в окно, разглядывала залитый разноцветными огнями ночной город с его кричащими экранами уличной рекламы и рокочущими толпами людей, чёрт знает куда спешащих.
Едва авто затормозило у широких ступеней главного входа фамильного замка Гон, Виктор поспешно покинул салон, нещадно хлопнув дверью.
Кэрол сморщила носик, пытаясь понять, чем на этот раз раздосадовала мужа. Конечно, было наивно полагать, что он злиться из-за неё, иногда Кэрол казалось, что он, за исключением коротких семейных обедов, и не вспоминает о том, что у него есть жена. Но думать так было приятно. И девушка принялась фантазировать, что муж приревновал её к тому мило улыбающемуся краснеющему неопытному официанту, который обслуживал их столик этим вечером. Паренек совсем молодой, не умел еще скрывать свои эмоции, так что вся его юношеская страсть, взыгравшая в нем, едва он увидел ослепительную блондинку, так и лезла наружу.
За этими приятными фантазиями девушка вернулась к себе в комнату.
Детская кроватка, стоящая в той части комнаты, которую Кэрол определила под детскую и с помощью дизайнеров соответствующе отделала, сейчас была пуста. Розовощёкий Алекс сегодня впервые ночевал в своей собственной отдельной комнате, под надзором пышной няньки, нанятой еще три месяца назад и безмерно обрадованной тем, что ей, наконец, доверили ребёнка.
Кэрол постояла за захлопнувшейся дверью, вглядываясь в полумрак царившей в комнате. Здесь было непривычно тихо и как-то по особенному остро одиноко. Размышляя над тем, не забрать ли сына у няньки, девушка прошла в ванную комнату. По пути бросив сумочку на прикроватный столик и скинув осточертевшие туфли. Она решила переодеться. А там, если уж совсем станет невмоготу, то сходит за малышом. Стянув с плеч тонкие лямки, блондинка позволила упасть платью к её ногам. Под платьем не было совершенно ничего. Неудивительно, кто надевает белье на званные ужины? Кэрол криво усмехнулась, рассматривая себя в большом отливающем медью зеркале. Её и без того пышные груди сейчас, наполненные молоком, казались просто огромными, а в купе с тонкой талией и покатыми аппетитными бедрами фигура выглядела божественно. Никто бы и не подумал, что всего три месяца назад девушка родила. Хотя, может чуть округлившийся животик всё же выдавал сей факт. Но он скорее придавал ранее точенной фигуре мягкую женственность и ничуть не портил общий эффект.
Кэрол погладила живот, накрыла руками горящие груди. Нужно будет сцедить молоко. Но это она сделает после того, как примет душ.
Включив воду, Кэрол вывернула вентиль крана так, чтобы вода была горячей, но не обжигала. Девушка почувствовала, что озябла в тонком платье, и ей хотелось согреться. Встав под почти обжигающие струи воды, блондинка блаженно закрыла глаза. Мысли вернулись к прошедшему вечеру. Кэрол нахмурилась, вспоминая мрачный взгляд мужа, сурово сомкнутые губы… Опять вспомнился молоденький официантик. Интересно, ему лет восемнадцать то было? На пухлых губах блондинки расцвела недобрая улыбка.
…А что если бы Виктор застал её с этим пареньком?…
Руки непроизвольно прикоснулись к груди, сжимая пальцами набухшие соски.
…Интересно, какое- бы тогда лицо было у Виктора?…
Рука спустилась по животу и скользнула между ног, безошибочно отыскав пульсирующую горошину.
…Если бы Гон увидел, как этот официантик самозабвенно тра***т её где-нибудь в тёмном закутке кухни?…
Кэрол судорожно сглотнула набежавшую слюну. Пульс бился где-то в ушах, горло сводило от взбунтовавшегося желания. Девушка прислонилась спиной к прохладной стене, подставляя упругим струям ноющую грудь, сама, расставив ноги, быстро теребила дрожащими пальчиками горящий от возбуждения клитор.
В какой именно момент он вошел в ванную, она не знала. Только почувствовав, что вот-вот кончит, приоткрыла глаза и увидела его, стоящего у двери. Взгляд направленный на неё, был абсолютно чёрен. Даже казалось, что тьма, заполнившая его, живая и в любой момент может вырваться наружу.
Кэрол вздрогнула, выпрямилась, испытывая острое чувство неудовлетворенности.
- Я хотел пожелать спокойной ночи Алексу, - хрипло сообщил Гон, тёмный взгляд блуждал где-то в районе бюста девушки.
- Он у нянечки. Я думала забрать его после того, как приму душ, - сообщила Кэрол и потянулась к вентилям, желая выключить шумящую воду.
- Ты можешь закончить, - глухо произнес Ли Гон.
Кэрол замерла, пытаясь понять смысл сказанных слов. Потом до девушки, кажется, начало доходить. Не спуская настороженного взгляда с бледного лица мужчины, Кэрол снова прислонилась плечами к стене и, выгнувшись, принялась ласкать себя руками.
- Так? - надтреснувшим голосом спросила она.
Он ничего не ответил, только дыхание стало вдруг каким-то тяжелым, и, подняв руки, Гон принялся расстегивать ставший слишком узким ворот рубашки.
А Кэрол уже раздвинула ноги так, чтобы мужчина без труда мог рассмотреть всё, и самозабвенно ласкала себя пальчиками, постанывая от удовольствия. Когда она, сунув в ротик, наслюнявила палец и потом быстро засунула его в жаром пылающую трещинку, Гон глухо зарычал и, стремительно сократив расстояние между ним и девушкой, шагнул к ней под падающие капли воды.
Она хотела выпрямиться, но он вдруг опустился на колени и, заставив её шире развести ноги, прижался губами к её складочкам.
