Сине-серебристый наряд из платья с пышной юбкой и низко вырезанным корсетом и длинного плаща с капюшоном в лучших традициях венецианского карнавала дополнялся серебряной маской, отделанной по краю кристалликами льда и украшенной длинными синими перьями, выдернутыми, по уверениям творца, из пышного хвоста птицы удачи. Он так понравился Диане, что она почти целую ночь не желала выходить из образа, благо, что костюму не грозило помяться или запачкаться. Для себя же Вик придумал куда более скромный костюм, тёмно-коричневый с медными разводами, а его простая маска сияла белизной алебастра, просто повторяя форму человеческого лица —лица Лео.
И вот, наконец, эта ночь настала. Диана с Виком, перенесшиеся на участок Графа, оказались у подножия широкой ледяной лестницы. Ступени её покрывал пушистый белоснежный — и просто снежный — ковёр, перила украшали гирлянды тонких сосулек, посверкивавшие, как гирлянды наяву, разноцветными огоньками. Однако Диана сейчас почти не обращала внимания? на декорации. Она поднималась по лестнице, от волнения с трудом удерживая контроль над осознанностью сновидения, как за якорь, цепляясь за руку шедшего с ней рядом Виктора. На верхней площадке лестницы гостей встречал Лев Евграфович в образе Деда Мороза. Он добавил к своему привычному облику старого волшебника всего несколько штрихов, сменив островерхую шляпу на опушённый снегом колпак, добавив на мантию снеговую же опушку и подпоясав её широким ярким кушаком. Но выглядел при этом вполне себе дедморозно.
Рядом с ним стояла Полина в наряде Снегурочки. Девушка улыбалась, но в её ауре —целительница не удержалась и просканировала её по привычке — плескалась смесь настороженности и смущения. В целом же аура юной адептки, излечившейся после столкновения с Чёрной Княгиней от любви ко всякого рода страшилкам и ужастикам и забросившей, по уверениям Льва Евграфовича, пустые разговоры о волшбе наяву ради волшебных возможностей, открывшихся ей в снотеке, выглядела лучше, чем во время последнего осмотра.
Диана улыбнулась Полине и перевела взгляд на снеговика, стоявшего с другой стороны от Деда Графа. Личность его выдала знакомая ухмылочка. Очень уж ехидно, посверкивая угольками глаз, смотрел он на них с Виком. А ведь ей пришлось немало повозиться, вытягивая старика с Того света, куда почти утянула его Княгиня. Не просто повозиться — пришлось вызвать на подмогу ещё двоих целителей, которые «держали» Митрича, пока сама Диана штопала прорехи и разрывы в его ауре. Зато теперь стоит старичок-снеговичок здоровее прежнего. И хорошо, пусть стоит. Но путь к ней на участок ему закрыт. Она и сама кое-что добавила, и Энди попросила, а потом и Руби наворотил такого, что без её разрешения туда только золотой вломится. А давать такое разрешение она теперь будет крайне осторожно. Да, она не жалеет о встрече с Виком. Но до-верие... Оно бывает только До. Послеверия не бывает.
Диана демонстративно отвернулась, показывая, что не простила Митрича за манипуляции с её сном.
— Здравствуйте, девочки-мальчики, — произнёс Лев Евграфович, — хорошо ли вы вели себя в этом году?
Его попытка изобразить ёлочного затейника насмешила Диану. Волнение куда-то пропало, сменившись необычайной лёгкостью. И она ответила тоном маленькой девочки:
— Хорошо, дедушка.
— А новогодние стишки или песенки вы знаете? — продолжал Дед Граф.
— Знаем, дедушка.
Она лукаво посмотрела на Льва Евграфовича. Манипулировать в чужих снах считалось дурным тоном, но здесь она могла позволить себе лёгкую шалость. Диана протянула руки и пожелала ощутить в них гитару. Слуга-невидимка тут же подал требуемое, и а руки легла тёмно-синяя гитара, с корпусом, усыпанным кристалликами льда, с белоснежным бантом на грифе. Диана перехватила её поудобнее. Пальцы привычно легли на струны, и девушка запела:
— Отплакался ноябрь и льдом застыли слёзы -
Сосульками висят на ёлке декабря,
С подарками в мешках шагают дедморозы,
И лампочки надежд заманчиво горят.
Скажи мне, Дед Мороз, что мне в мешке ты тащишь?
Что новый год сулит? - ответь, мой мудрый гость.
Я не прошу шаров и мишуры блестящей -
Дай мне клубок дорог и снов спокойных горсть.
И пусть я в чудеса давно уже не верю,
Пусть выдержана жизнь в дубовой бочке лет,
Мне кажется вот-вот и распахнутся двери,
Под бой курантов в дом войдёт румяный дед.
И в белой бороде не седина, а снежность,
И красен от тепла, а не от водки нос,
А в голубом мешке лежат и страсть, и нежность,
И смех, и суета, и мерный стук колёс.
— Хорошая песенка, — благосклонно кивнул головой Дед Граф. — За такую и подарочек хороший будет. Но подарки потом, а пока добро пожаловать в мой дворец.
Он отступил в сторону, а за его спиной распахнулись высокие ледяные двери.
В огромном зале дворца, где от стены до стены, казалось, пролегла бесконечность, а вместо потолка переливалось северным сиянием небо, собрались сновидцы со всего сектора и приглашённые из других секторов. Здесь было многолюдно и многоаурно. С ней заговаривали, ей улыбались, просили познакомить со спутником...Она уже готова была отправиться на поиски какого-нибудь уголка, чтобы спрятаться там с Виком от толпы, но тут сияние на потолке полыхнуло особенно ярко, а посреди зала рядом с огромной ёлкой появилось возвышение. На нем без вспышек и прочих спецэффектов возник Граф-Дед Мороз, затем рядом с ним появилась Снежная Королева, а потом — один за другим — ещё пятеро в белом.
— Кто это, Ди? — полюбопытствовал Вик.
— Гельти из других секторов, — ответила Диана. — Я сама узнаю только Снежную Королеву. Это леди Исабелла, я про неё рассказывала.
— А вон тот йети? — спросил Вик, указывая на массивную гротескную фигуру.
— Какой-нибудь ледяной тролль от наших северных соседей. Как и снежный волк-оборотень, —она указала на высокую, заросшую белой шерстью фигуру с длинными когтистыми руками и волчьей мордой.
— А остальные?
— Вон та старуха с синим лицом и серебряными волосами — кельтская Салех. Это кто-нибудь из ирландцев, наверное. Японка, — Диана кивнула на белокожую, почти прозрачную хрупкую девушку в белоснежном кимоно, — это лунная принцесса Юки-онна. А вот про ходячую пургу, —
она указала на снежный столп, в котором снежинки то кружились медленно и плавно, то стремительно вихрились, — ничего не могу сказать. Думаю, это чья-то вольная фантазия.
Дед Мороз тряхнул большим голубым мешком и зычно произнёс:
— Дорогие мои гости, все вы были в этом году хорошими девочками и мальчиками!
В зале послышались смешки.
— Поэтому, — продолжал он, — я принёс вам подарки. И первый подарок получает человек, внесший значительный вклад в изучение Аита и обретший силу, необходимую для смены браслета. Этот человек, — тут он сделал многозначительную паузу, — аргенти Рубен. Я прошу Рубена присоединиться к нам.
На возвышении появился сновидец, облачённый в венецианский костюм Кота.
— Ух ты, — восхитилась Диана, с любопытством разглядывая чёрно-золотой наряд, дополненный золотой маской. — Твоя работа?
— Моя, — с гордостью ответил Вик.
— А почему кот? — спросила девушка.
— В честь Чешира, — с лёгким смешком ответил Вик. — Руби сказал, что кот ему как-то очень вовремя приснился.
— Да и вообще подходит, — задумчиво произнесла Диана. — Руби, гуляющий сам по себе.
— Ему подходит, — подтвердил Вик.
Тем временем Рубен картинно поклонился сперва Деду Морозу, потом каждому из духов зимы в отдельности.
— Начинаем, — скомандовал Лев Евграфович.
Он подал руку Снежной Королеве. Та приняла её и в свою очередь протянула руку оборотню. Мгновение, и все семеро гельти окружили Рубена, держась за руки, словно собрались водить хоровод. Но они стояли неподвижно, зато от каждого из браслетов к посоху Деда Мороза протянулся тонкий луч, потом лучи начали расширяться, пока не слились в купол ослепительного света, скрывший от глаз присутствующих Рубена. Затем лучи погасли так же неожиданно, как возникли. Рубен торжествующе вскинул руку. На его запястье сиял собственным светом золотой браслет.
— Приветствуйте гельти Рубена, — провозгласил Дед Мороз
Зал разразился приветственными криками. Диана подумала, что далеко не все из них были искренними, зато сама она была очень рада за Руби. Кто бы мог ещё месяц назад подумать, что изгнанный проводник вернётся в Сетторию с таким триумфом! Но долго размышлять ей не пришлось. Вик подтолкнул её:
— Не спи, Ди! Твоя очередь!
И правда, Дед Мороз вещал уже о заслугах целительницы.
Диана переместилась к наставнику, рядом с которым благосклонно улыбалась ей леди Исабелла. К ним присоединились для вручения серебряного браслета шестеро аргенти. Всех их Диана наверняка прекрасно знала, а некоторых, как аргенти риттеров, ещё и не раз лечила. Но вновь захлестнувшее её волнение словно стёрло их, оставив наедине с гельти. Вспыхнул яркий свет, и в самом деле отделяя их от зала. Шар, венчавший дедморозовский посох, и навершие скипетра Снежной Королевы разом коснулись её браслета, и руку обожгло холодом, потом обдало жаром. Медная змейка выцвела, посерела, затем засеребрилась. И разом выросла, добавив и толщины, и длины. Теперь она обвивала запястье уже в три оборота, а сапфировые глазки на подросшей голове заискрились собственным светом.
— Поздравляю, девочка, — тепло улыбнулся ей Граф. — Я горжусь, что моя ученица стала самой молодой аргенти сектора.
— И не только вашего, — добавила с благосклонной улыбкой Снежная Королева. — Но леди Диана, без сомнений, заслужила этот браслет!
Лев Евграфович согласно кивнул. Если у кого и были бы сомнения — не посеребрил ли он ручку своей протеже раньше времени — участие в церемонии вручения гельти из другого сектора закрывало этот вопрос раз и навсегда.
Свет погас, и Диана снова оказалась на возвышении посреди зала. Беря пример с Руби, она высоко вскинула руку, и змейка на её запястье чуть шевельнула синеглазой головкой.
— Приветствуйте аргенти Диану, — торжественно возгласил Лев Евграфович, и зал вновь разразился приветственными криками.
Затем девушка спустилась в зал, к Вику, а церемония продолжалось. Граф вручил медные браслеты выпускникам Академии, потом подарки особо отличившимся за год сновидцам. Но Диана, стыдно сказать, на дальнейшее награждение внимания не обращала. Сознание, полностью поглощённое обновлённой змейкой, улавливало только хаотичные обрывки образов, чтобы тут же забыть их. В явь сна, если так можно сказать, она вернулась только тогда, когда Дед Евграфович объявил:
— Вот и всё, девочки и мальчики. Мой мешок пуст, но, — он чуть понизил голос, словно собираясь поделиться каким-то секретом, — праздник ещё не закончился. Весёлого Нового года!
И он исчез вместе с импровизированной сценой. А вокруг Дианы закружился хоровод сновидцев. Её поздравляли, кто искренне, кто сквозь зубы — как Тама из крафтеров, закончившая Академию в один год с ней. Делали комплименты её наряду, тут же интересуясь, где она такой достала. И, судя по неподдельному интересу, у Вика, которого Диана с удовольствием представляла, должно появиться немало клиентов. Успех Вика радовал её едва ли не больше, чем собственный.
Довольно быстро она устала от поздравлений. И улыбалась, кивала, отвечала через силу.
— Как ты, Ди? — обеспокоенно спросил Вик, заметивший перемену её настроения. — Хочешь, уйдём?
— Браслет я получила. Костюм свой, то есть твой, всем показала. — чуть помедлив, ответила Диана. Она прислушалась к себе, к слегка пульсировавшему на руке браслету, и сочла своё состояние вполне удовлетворительным. Потому добавила с лёгким смешком:
— Теперь можно и потанцевать. Ты ведь пригласишь меня на танец?
— Окажите мне честь, леди? — склонился перед ней в поклоне Вик, позаимствовавший изящество и уверенность у Лео.
Они смешались с толпой и закружились в танце. В воздухе порхали эльфы с крошечными фонариками в руках, под потолком выписывал фигуры высшего пилотажа дракон — часть обещанного Графом сюрприза, но Диана не обращала на искусные иллюзии никакого внимания. Позабыв обо всём, она летела по залу в надёжных объятиях Вика. А где-то там, в перевёрнутом мире мальчик крепко держал за руку девочку, а к ним через лужу спешил в родную гавань бумажный кораблик.
Лёгкая, чуть ощутимая рябь пробежала по межсонью, едва ли потревоженному полётом крошечного пёрышка. Внезапно рябь усилилась, когда нечто более массивное двинулось вслед перу. Пёрышко замерло, а мгновение спустя на его месте уже стоял и напряжённо вчувствовался в окружающее большой — размером с пуму — чёрный кот. Поячув кого-то, кот выгнул спину, шерсть его вздыбилась, распушилась, отчего он стал казаться ещё больше. Он сердито зашипел, и от шипения окружающее межсонье задрожало, медленно, словно нехотя обретая черты. Из марева выступил чёрный пёс с длинной вытянутой мордой, с большими ушами, похожий на Анубиса, каким его изображали древние египтяне. Пёс был поджарым, как египетская статуя, но куда более мощным, с крепкими лапами и широкой грудью. Пристальный взгляд его пылающих алым глаз не сулил коту ничего хорошего.
При виде пса кот зашипел ещё громче. Пёс же в ответ сморщил губы и негромко рыкнул — раз, другой, третий.
— Фу, Георг, — рявкнул огромный серо-серебристый филин, возникший между противниками. — Сидеть!
Пёс сделал шаг назад, но лапы его оставались напружиненными, а спина — напряжённой. Зато кот, тоже сделавший шаг назад, сел, обвив передние лапы хвостом, отчего тоже стал похожим на египетскую статую. Он демонстративно зевнул, дескать, всё происходящее теперь его не касается.
— Сидеть, Георг! — властно повторил филин.
— Не Георррг, — недовольно ответил пёс.
Он сделал ещё шаг назад и сел с независимым видом, дескать, сажусь, потому что так удобнее общаться, а не потому что так приказал кто-то.
— Уффф? Не Георг? — озадаченно ухнул филин. — А кто ж ты теперь? Церби? Мауро? Анубис?
— Черрныш! — гордо ответил пёс.
— Так кто ж тебя так назвал?
— Хозяйка нарррекла!
— Хозяйка? — ещё больше удивился филин. — Разве она не ушла на перерождение?
— Наррекла дррругая! Сам выбрррал! Старрая ушла! — подтвердил Черныш. —На трри рррожденья вперёд ей Аит закррыт!
—Уфф-уф-уф, Мэл, — тяжко вздохнул филин. — Крутила, вертела, всех обмануть хотела, закон мирозданья обойти пыталась. А в итоге саму обманули, да в яви задержаться заставили... Ну, может и к лучшему... — он обернулся к коту. — Что ж, Чешир, можешь возвращаться.
Филин приглашающе приподнял крыло, но кот испуганно съёжился и зашипел.
— Как это не хочешь под крыло? — удивился филин.
Кот в ответ что-то прошипел, но на этот раз уже более уверенно.
— Уф, насильно возвращать не буду, — насмешливо ухнул Филасеос.
— Мииу, — заявил приободрившийся кот.
— И зачем это тебе? — с доброжелательным любопытством спросил филин. — Вырос, готов бегать сам по себе?
— Мурр, — гордо подтвердил Чешир.
— Уф-уф-уф, — повертел головой Филасеос. — Пусть будет так. И повернулся к Чернышу.
Пока он разговаривал с котом, пёс преобразился, стал выше и шире в кости, острая морда втянулась, став почти плоской, кожа обвисла складками. И теперь перед филином стоял мастиф, в котором Диана легко узнала того, кто вынес её из Чёрных глубин Аита.
— Уфф ты! — ехидно ухнул филин. — Силён! Это кого ж ты в хозяйки выбрал? Целительницу что ли? Так она ещё серебряная!
И вот, наконец, эта ночь настала. Диана с Виком, перенесшиеся на участок Графа, оказались у подножия широкой ледяной лестницы. Ступени её покрывал пушистый белоснежный — и просто снежный — ковёр, перила украшали гирлянды тонких сосулек, посверкивавшие, как гирлянды наяву, разноцветными огоньками. Однако Диана сейчас почти не обращала внимания? на декорации. Она поднималась по лестнице, от волнения с трудом удерживая контроль над осознанностью сновидения, как за якорь, цепляясь за руку шедшего с ней рядом Виктора. На верхней площадке лестницы гостей встречал Лев Евграфович в образе Деда Мороза. Он добавил к своему привычному облику старого волшебника всего несколько штрихов, сменив островерхую шляпу на опушённый снегом колпак, добавив на мантию снеговую же опушку и подпоясав её широким ярким кушаком. Но выглядел при этом вполне себе дедморозно.
Рядом с ним стояла Полина в наряде Снегурочки. Девушка улыбалась, но в её ауре —целительница не удержалась и просканировала её по привычке — плескалась смесь настороженности и смущения. В целом же аура юной адептки, излечившейся после столкновения с Чёрной Княгиней от любви ко всякого рода страшилкам и ужастикам и забросившей, по уверениям Льва Евграфовича, пустые разговоры о волшбе наяву ради волшебных возможностей, открывшихся ей в снотеке, выглядела лучше, чем во время последнего осмотра.
Диана улыбнулась Полине и перевела взгляд на снеговика, стоявшего с другой стороны от Деда Графа. Личность его выдала знакомая ухмылочка. Очень уж ехидно, посверкивая угольками глаз, смотрел он на них с Виком. А ведь ей пришлось немало повозиться, вытягивая старика с Того света, куда почти утянула его Княгиня. Не просто повозиться — пришлось вызвать на подмогу ещё двоих целителей, которые «держали» Митрича, пока сама Диана штопала прорехи и разрывы в его ауре. Зато теперь стоит старичок-снеговичок здоровее прежнего. И хорошо, пусть стоит. Но путь к ней на участок ему закрыт. Она и сама кое-что добавила, и Энди попросила, а потом и Руби наворотил такого, что без её разрешения туда только золотой вломится. А давать такое разрешение она теперь будет крайне осторожно. Да, она не жалеет о встрече с Виком. Но до-верие... Оно бывает только До. Послеверия не бывает.
Диана демонстративно отвернулась, показывая, что не простила Митрича за манипуляции с её сном.
— Здравствуйте, девочки-мальчики, — произнёс Лев Евграфович, — хорошо ли вы вели себя в этом году?
Его попытка изобразить ёлочного затейника насмешила Диану. Волнение куда-то пропало, сменившись необычайной лёгкостью. И она ответила тоном маленькой девочки:
— Хорошо, дедушка.
— А новогодние стишки или песенки вы знаете? — продолжал Дед Граф.
— Знаем, дедушка.
Она лукаво посмотрела на Льва Евграфовича. Манипулировать в чужих снах считалось дурным тоном, но здесь она могла позволить себе лёгкую шалость. Диана протянула руки и пожелала ощутить в них гитару. Слуга-невидимка тут же подал требуемое, и а руки легла тёмно-синяя гитара, с корпусом, усыпанным кристалликами льда, с белоснежным бантом на грифе. Диана перехватила её поудобнее. Пальцы привычно легли на струны, и девушка запела:
— Отплакался ноябрь и льдом застыли слёзы -
Сосульками висят на ёлке декабря,
С подарками в мешках шагают дедморозы,
И лампочки надежд заманчиво горят.
Скажи мне, Дед Мороз, что мне в мешке ты тащишь?
Что новый год сулит? - ответь, мой мудрый гость.
Я не прошу шаров и мишуры блестящей -
Дай мне клубок дорог и снов спокойных горсть.
И пусть я в чудеса давно уже не верю,
Пусть выдержана жизнь в дубовой бочке лет,
Мне кажется вот-вот и распахнутся двери,
Под бой курантов в дом войдёт румяный дед.
И в белой бороде не седина, а снежность,
И красен от тепла, а не от водки нос,
А в голубом мешке лежат и страсть, и нежность,
И смех, и суета, и мерный стук колёс.
— Хорошая песенка, — благосклонно кивнул головой Дед Граф. — За такую и подарочек хороший будет. Но подарки потом, а пока добро пожаловать в мой дворец.
Он отступил в сторону, а за его спиной распахнулись высокие ледяные двери.
В огромном зале дворца, где от стены до стены, казалось, пролегла бесконечность, а вместо потолка переливалось северным сиянием небо, собрались сновидцы со всего сектора и приглашённые из других секторов. Здесь было многолюдно и многоаурно. С ней заговаривали, ей улыбались, просили познакомить со спутником...Она уже готова была отправиться на поиски какого-нибудь уголка, чтобы спрятаться там с Виком от толпы, но тут сияние на потолке полыхнуло особенно ярко, а посреди зала рядом с огромной ёлкой появилось возвышение. На нем без вспышек и прочих спецэффектов возник Граф-Дед Мороз, затем рядом с ним появилась Снежная Королева, а потом — один за другим — ещё пятеро в белом.
— Кто это, Ди? — полюбопытствовал Вик.
— Гельти из других секторов, — ответила Диана. — Я сама узнаю только Снежную Королеву. Это леди Исабелла, я про неё рассказывала.
— А вон тот йети? — спросил Вик, указывая на массивную гротескную фигуру.
— Какой-нибудь ледяной тролль от наших северных соседей. Как и снежный волк-оборотень, —она указала на высокую, заросшую белой шерстью фигуру с длинными когтистыми руками и волчьей мордой.
— А остальные?
— Вон та старуха с синим лицом и серебряными волосами — кельтская Салех. Это кто-нибудь из ирландцев, наверное. Японка, — Диана кивнула на белокожую, почти прозрачную хрупкую девушку в белоснежном кимоно, — это лунная принцесса Юки-онна. А вот про ходячую пургу, —
она указала на снежный столп, в котором снежинки то кружились медленно и плавно, то стремительно вихрились, — ничего не могу сказать. Думаю, это чья-то вольная фантазия.
Дед Мороз тряхнул большим голубым мешком и зычно произнёс:
— Дорогие мои гости, все вы были в этом году хорошими девочками и мальчиками!
В зале послышались смешки.
— Поэтому, — продолжал он, — я принёс вам подарки. И первый подарок получает человек, внесший значительный вклад в изучение Аита и обретший силу, необходимую для смены браслета. Этот человек, — тут он сделал многозначительную паузу, — аргенти Рубен. Я прошу Рубена присоединиться к нам.
На возвышении появился сновидец, облачённый в венецианский костюм Кота.
— Ух ты, — восхитилась Диана, с любопытством разглядывая чёрно-золотой наряд, дополненный золотой маской. — Твоя работа?
— Моя, — с гордостью ответил Вик.
— А почему кот? — спросила девушка.
— В честь Чешира, — с лёгким смешком ответил Вик. — Руби сказал, что кот ему как-то очень вовремя приснился.
— Да и вообще подходит, — задумчиво произнесла Диана. — Руби, гуляющий сам по себе.
— Ему подходит, — подтвердил Вик.
Тем временем Рубен картинно поклонился сперва Деду Морозу, потом каждому из духов зимы в отдельности.
— Начинаем, — скомандовал Лев Евграфович.
Он подал руку Снежной Королеве. Та приняла её и в свою очередь протянула руку оборотню. Мгновение, и все семеро гельти окружили Рубена, держась за руки, словно собрались водить хоровод. Но они стояли неподвижно, зато от каждого из браслетов к посоху Деда Мороза протянулся тонкий луч, потом лучи начали расширяться, пока не слились в купол ослепительного света, скрывший от глаз присутствующих Рубена. Затем лучи погасли так же неожиданно, как возникли. Рубен торжествующе вскинул руку. На его запястье сиял собственным светом золотой браслет.
— Приветствуйте гельти Рубена, — провозгласил Дед Мороз
Зал разразился приветственными криками. Диана подумала, что далеко не все из них были искренними, зато сама она была очень рада за Руби. Кто бы мог ещё месяц назад подумать, что изгнанный проводник вернётся в Сетторию с таким триумфом! Но долго размышлять ей не пришлось. Вик подтолкнул её:
— Не спи, Ди! Твоя очередь!
И правда, Дед Мороз вещал уже о заслугах целительницы.
Диана переместилась к наставнику, рядом с которым благосклонно улыбалась ей леди Исабелла. К ним присоединились для вручения серебряного браслета шестеро аргенти. Всех их Диана наверняка прекрасно знала, а некоторых, как аргенти риттеров, ещё и не раз лечила. Но вновь захлестнувшее её волнение словно стёрло их, оставив наедине с гельти. Вспыхнул яркий свет, и в самом деле отделяя их от зала. Шар, венчавший дедморозовский посох, и навершие скипетра Снежной Королевы разом коснулись её браслета, и руку обожгло холодом, потом обдало жаром. Медная змейка выцвела, посерела, затем засеребрилась. И разом выросла, добавив и толщины, и длины. Теперь она обвивала запястье уже в три оборота, а сапфировые глазки на подросшей голове заискрились собственным светом.
— Поздравляю, девочка, — тепло улыбнулся ей Граф. — Я горжусь, что моя ученица стала самой молодой аргенти сектора.
— И не только вашего, — добавила с благосклонной улыбкой Снежная Королева. — Но леди Диана, без сомнений, заслужила этот браслет!
Лев Евграфович согласно кивнул. Если у кого и были бы сомнения — не посеребрил ли он ручку своей протеже раньше времени — участие в церемонии вручения гельти из другого сектора закрывало этот вопрос раз и навсегда.
Свет погас, и Диана снова оказалась на возвышении посреди зала. Беря пример с Руби, она высоко вскинула руку, и змейка на её запястье чуть шевельнула синеглазой головкой.
— Приветствуйте аргенти Диану, — торжественно возгласил Лев Евграфович, и зал вновь разразился приветственными криками.
Затем девушка спустилась в зал, к Вику, а церемония продолжалось. Граф вручил медные браслеты выпускникам Академии, потом подарки особо отличившимся за год сновидцам. Но Диана, стыдно сказать, на дальнейшее награждение внимания не обращала. Сознание, полностью поглощённое обновлённой змейкой, улавливало только хаотичные обрывки образов, чтобы тут же забыть их. В явь сна, если так можно сказать, она вернулась только тогда, когда Дед Евграфович объявил:
— Вот и всё, девочки и мальчики. Мой мешок пуст, но, — он чуть понизил голос, словно собираясь поделиться каким-то секретом, — праздник ещё не закончился. Весёлого Нового года!
И он исчез вместе с импровизированной сценой. А вокруг Дианы закружился хоровод сновидцев. Её поздравляли, кто искренне, кто сквозь зубы — как Тама из крафтеров, закончившая Академию в один год с ней. Делали комплименты её наряду, тут же интересуясь, где она такой достала. И, судя по неподдельному интересу, у Вика, которого Диана с удовольствием представляла, должно появиться немало клиентов. Успех Вика радовал её едва ли не больше, чем собственный.
Довольно быстро она устала от поздравлений. И улыбалась, кивала, отвечала через силу.
— Как ты, Ди? — обеспокоенно спросил Вик, заметивший перемену её настроения. — Хочешь, уйдём?
— Браслет я получила. Костюм свой, то есть твой, всем показала. — чуть помедлив, ответила Диана. Она прислушалась к себе, к слегка пульсировавшему на руке браслету, и сочла своё состояние вполне удовлетворительным. Потому добавила с лёгким смешком:
— Теперь можно и потанцевать. Ты ведь пригласишь меня на танец?
— Окажите мне честь, леди? — склонился перед ней в поклоне Вик, позаимствовавший изящество и уверенность у Лео.
Они смешались с толпой и закружились в танце. В воздухе порхали эльфы с крошечными фонариками в руках, под потолком выписывал фигуры высшего пилотажа дракон — часть обещанного Графом сюрприза, но Диана не обращала на искусные иллюзии никакого внимания. Позабыв обо всём, она летела по залу в надёжных объятиях Вика. А где-то там, в перевёрнутом мире мальчик крепко держал за руку девочку, а к ним через лужу спешил в родную гавань бумажный кораблик.
Эпилог
Лёгкая, чуть ощутимая рябь пробежала по межсонью, едва ли потревоженному полётом крошечного пёрышка. Внезапно рябь усилилась, когда нечто более массивное двинулось вслед перу. Пёрышко замерло, а мгновение спустя на его месте уже стоял и напряжённо вчувствовался в окружающее большой — размером с пуму — чёрный кот. Поячув кого-то, кот выгнул спину, шерсть его вздыбилась, распушилась, отчего он стал казаться ещё больше. Он сердито зашипел, и от шипения окружающее межсонье задрожало, медленно, словно нехотя обретая черты. Из марева выступил чёрный пёс с длинной вытянутой мордой, с большими ушами, похожий на Анубиса, каким его изображали древние египтяне. Пёс был поджарым, как египетская статуя, но куда более мощным, с крепкими лапами и широкой грудью. Пристальный взгляд его пылающих алым глаз не сулил коту ничего хорошего.
При виде пса кот зашипел ещё громче. Пёс же в ответ сморщил губы и негромко рыкнул — раз, другой, третий.
— Фу, Георг, — рявкнул огромный серо-серебристый филин, возникший между противниками. — Сидеть!
Пёс сделал шаг назад, но лапы его оставались напружиненными, а спина — напряжённой. Зато кот, тоже сделавший шаг назад, сел, обвив передние лапы хвостом, отчего тоже стал похожим на египетскую статую. Он демонстративно зевнул, дескать, всё происходящее теперь его не касается.
— Сидеть, Георг! — властно повторил филин.
— Не Георррг, — недовольно ответил пёс.
Он сделал ещё шаг назад и сел с независимым видом, дескать, сажусь, потому что так удобнее общаться, а не потому что так приказал кто-то.
— Уффф? Не Георг? — озадаченно ухнул филин. — А кто ж ты теперь? Церби? Мауро? Анубис?
— Черрныш! — гордо ответил пёс.
— Так кто ж тебя так назвал?
— Хозяйка нарррекла!
— Хозяйка? — ещё больше удивился филин. — Разве она не ушла на перерождение?
— Наррекла дррругая! Сам выбрррал! Старрая ушла! — подтвердил Черныш. —На трри рррожденья вперёд ей Аит закррыт!
—Уфф-уф-уф, Мэл, — тяжко вздохнул филин. — Крутила, вертела, всех обмануть хотела, закон мирозданья обойти пыталась. А в итоге саму обманули, да в яви задержаться заставили... Ну, может и к лучшему... — он обернулся к коту. — Что ж, Чешир, можешь возвращаться.
Филин приглашающе приподнял крыло, но кот испуганно съёжился и зашипел.
— Как это не хочешь под крыло? — удивился филин.
Кот в ответ что-то прошипел, но на этот раз уже более уверенно.
— Уф, насильно возвращать не буду, — насмешливо ухнул Филасеос.
— Мииу, — заявил приободрившийся кот.
— И зачем это тебе? — с доброжелательным любопытством спросил филин. — Вырос, готов бегать сам по себе?
— Мурр, — гордо подтвердил Чешир.
— Уф-уф-уф, — повертел головой Филасеос. — Пусть будет так. И повернулся к Чернышу.
Пока он разговаривал с котом, пёс преобразился, стал выше и шире в кости, острая морда втянулась, став почти плоской, кожа обвисла складками. И теперь перед филином стоял мастиф, в котором Диана легко узнала того, кто вынес её из Чёрных глубин Аита.
— Уфф ты! — ехидно ухнул филин. — Силён! Это кого ж ты в хозяйки выбрал? Целительницу что ли? Так она ещё серебряная!
