— А как приятно быть кавалером в присутствии дамы! И это ещё не всё, — Рубен вновь полез в сумку. — Мне бы хотелось, Ди, чтобы ты увезла из Энска не только воспоминания о комплиментах... Или менее приятных разговорах. Но и кое-что более материальное.
Жестом фокусника он извлёк небольшую белую коробочку, перевязанную узкой серебристой лентой и украшенную изящным серебристым бантом.
— Неужели и бантик ты завязывал, Руби? — засмеялась Диана.
— Нет, Ди, нет. С ней я тебя познакомлю в следующий раз. Ты уж извини, что не пригласил тебя домой. Так получилось. Эта неуместная протечка… Представь себе, в час из батареи накапывает ведро, потому у меня в запасе всего полведра времени. Так вот, зная твои склонности… Энск, конечно, не столь велик, чтобы обзавестись именными сувенирами, но и у нас, если поискать... По чердакам, например…
Коробочка в его руках глухо звякнула. В глазах Дианы вспыхнули огоньки предвкушения:
— Колокольчик?
— Колокольчик, — подтвердил Рубен. — Разве может твоя коллекция обойтись без энского колокольчика?
Девушка нетерпеливо приняла подарок и потянула за ленточку, освобождая его от упаковки. Виктор смотрел на её лицо, исполненное радостного предвкушения, одновременно любуясь и досадуя, что причиной её радости стал другой.
Коробочка недолго сопротивлялась усилиям Дианы, явив сокрытый в её недрах колокольчик — бронзовый, с длинной ручкой, с «юбкой», опоясанной тонким узором из листьев и цветов. При взгляде на него лицо девушки окрасилось восторгом, смешанным с изумлением:
— Антикварный?! Где ты нашёл такую прелесть?
— Секрет, Ди, секрет. Не потребуешь же ты от меня разглашения всех моих секретов?
— Конечно, нет, — ответила она, скрывая под лёгкостью тона серьёзность ответа. — Не всех, только самых важных.
— О, нет, Ди, только не это! И только не сегодня! Я не хочу говорить, когда имею редкую возможность слушать и наслаждаться твоим голосом!
Пикировку прервал громкий голос диктора, объявившего о начале посадки.
— Всё, друзья мои, — объявил Рубен. Моя клепсидра призывает меня вернуться. Пора. Ди, Виктор тебя доставит в вагон, а я убегаю. Приближай свою симпатичную мордашку!
Он коснулся губами её щеки, придержал секунду в объятиях и отпустив, быстро пошёл прочь.
— Стаканчики! — крикнул вслед ему Виктор.
Рубен обернулся:
— Отдадите, когда выпьем за встречу!
Виктор проводил Диану до купе. Они остановились у окна, и она вдруг спросила:
— Ты её видел?
— Кого?
— Ту, которая завязывает бантики, – улыбнулась Диана.
Вопрос Виктору не понравился. Почему она спрашивает? Ревнует? Ответил не очень вежливо, глуповатой шуткой.
— Клепсидру эту? Не видел. — но спохватился, смягчил ответ предположением, не совсем в тему, — имя армянское, вроде.
Диана поняла, подхватила игру, но ответила мягко, чтобы не обидеть.
— Скорее, греческое. Хотя в данном случае предмет его привязанности просто батарея с ведром. Клепсидра… Знаешь, Витя, Рубен он… неприспособленный к быту. Потому любой неустроенности всегда подыщет яркое название. Хотя, действительно, чем не водяные часы?
— Кроме Клепсидры у него есть кот, — сказал Виктор. Вроде бы пошутил, но как-то очень серьезно это у него прозвучало. Весомо. И даже что-то собирался вроде бы рассказать про этого кота, но проводница уже принялась выгонять провожающих.
— Счастливого пути, — выдавил он и, выждав секунду, приготовился уйти. Но Диана вдруг сделала быстрое движение, приподнялась на носочки и поцеловала его в черное пятно.
— Спасибо тебе за все, Витя! Ты хороший!
Сны становятся явью, а явь расплывается сонно,
Истирается грань, до слиянья осталось чуть-чуть...
Но судьба накатила внезапно купейным вагоном...
Кто стоял за судьбой? Я не знаю. И знать не хочу.
Были нежными руки, и властными, жадными губы...
В полумраке купе засиял его ауры свет.
В мою жизнь он вошёл с грациозным бесстыдством инкуба.
Я могла отказать, но ему не сказала я "нет".
Между снов и межсоньем кружила в великом смятенье,
И желая найти, и страшась, что коснусь миража...
И гадаю теперь, что же делать мне с найденным Тенем.
А, гадай не гадай... От себя никому не сбежать.
Из блокнота Дианы
— Виктор! – Рубен, оказывается, не ушёл. Он стоял в подземном переходе вокзала недалеко от входа, видимо, с тем расчётом, чтобы видеть перрон. Ждал. Понятно, почему именно там: проводив поезд, Виктор мог пойти вокруг, через площадь.
На удивлённый вопрос: «Вы не уехали?» отреагировал с наигранной комичностью. Быстрым взглядом окинул себя, словно проверяя на месте ли он и, чуть помедлив, ответил:
— Вроде бы нет.
— А как же Клепсидра? Не сделает лужу? — буркнул, смутившись бестолковости вопроса Виктор, чуть выходя за пределы этики общения, обычными между преподавателем и учеником.
— Ничего, потерпит. — ответил, не замечая его смущения, Рубен. — Задержимся на пол часика, Виктор? Вы не спешите? Да и куда нам, холостякам, спешить?
— Не спешу. — Ответил Виктор, которого слово «холостяк» неприятно задело.
Рубен понял это и сменил тему.
— Стаканчик не потеряли? Пойдёмте-ка здесь есть одно злачное местечко…
Они прошли по подземному коридору, поднялись на пять ступенек и двинулись вдоль стеклянной стены, за которой располагались тесные магазинчики с безделушками, пёстрой печатной продукцией и какими-то яркими шмотками, оказались у маленькой забегаловки, но вполне приличной — вместо высоких «трибунок», предназначенных для перекусов в буквальном смысле «на ходу», здесь были расставлены небольшие столики на четыре персоны. Кафе было почти пусто. Продавщица, увидев их, вяло оживилась, а Вик вдруг сообразил, что у него с собой нет денег. Пару сотен, которые россыпью лежали в карманах, было бы разумней потратить на такси, потому что к полуночи уехать с вокзала было больше не на чем. Но дело было даже не в этом. В конце концов и пешком дойти можно — что там, около десятка километров. А вот шарить по карманам, лихорадочно соображая, на что хватит скудного капитала, да и расплачиваться монетами на глазах у Рубена… Однако тот сунул ему свою сумку и попросил: «Витя, займи столик в углу, как бы провожатых не накатило». Сам же свернул к прилавку. Вернулся с подносом, уставленным тарелками. Салаты, что-то мясное, ароматные лепёшки...
— Сначала поедим, — заявил Рубен, плотоядно взглянув на тарелки, и стало ясно, что это для него сейчас, действительно, самое важное. — Налегайте, Виктор! Но секундочку! Где ваш стаканчик?
Он разлил в стопки коньяк, и они, чокнувшись, выпили без тоста. Через некоторое время, оторвавшись от тарелки, Рубен спросил, внимательно посмотрев на Виктора:
— Как вы себя чувствуете? У вас усталый вид.
Тот в ответ только пожал плечами. Его тяготил предстоящий разговор. Он уже понимал, что не простой это будет разговор, серьёзный. Один на один. Рубен, словно подтверждая его ожидания, вдруг сменил тон, будто переключил регистр. Куда подевались ироничность и витиеватость?
— Знаете, Виктор, — сказал он вдруг словно потяжелевшим голосом, — вы сейчас мыслями далеко, и в душе у вас нет спокойствия. Но поговорить нам надо, потому что пора. Дело в том, что вы подошли к рубежу, когда придётся делать выбор. Но сначала я хочу рассказать вам, между чем и чем надо будет выбирать. Другие вам не скажут, а когда вы, приняв неправильное решение, сами все поймёте, будет уже поздно что-то изменить. — Он помолчал, а потом усмехнулся и, подняв рукав, снял с запястья серебряный браслет.
— Вы знаете, что это такое?
Виктор взял браслет, покрутил, рассматривая кусающего собственный хвост змея с глазами из тёмно-синего камня.
— Знак какой-то. Я думаю, свидетельство о принадлежности к организации. Типа удостоверения.
— Да. А что за структура такая, догадываетесь?
— Сонное царство, — пошутил Виктор.
— Царство? — Рубен осветился улыбкой. — Вы уже значительно в теме. Именно! Именно царство-государство. Ну, не совсем царство, конечно, однако и не республика — факт. А обратили внимание, что металл иной, чем у того браслета, который вы где-то в другом месте видели?
— У вас статус выше.
— Был. Хороша вещица, да? — Рубен усмехнулся и, забрав браслет, небрежно сунул его в карман. — Хотите, я расскажу вам сказку?
— О спящей царевне?
— Ну, не царевне, однако спящие в той сказке водятся. Так вот, Царство это было создано в незапамятные времена... Обычное дело: если есть заселённая территория, то непременно на ней будет установлена власть. С одной стороны — правильно, должен же кто-то безопасность обеспечивать и всякие вредные элементы подавлять. Но у власти есть свойство подавлять и полезные элементы, если они ей причиняют беспокойство или нарушают установленные законы. Вы обращали внимание, Виктор, что власть зачастую находится в конфликте с прогрессом, хотя плодами его пользуется с удовольствием?
Виктор осторожно ответил:
— В старые времена, может быть. Когда было авторитарное правление. Я в душе республиканец, потому без царя в голове.
Рубену шутка пришлась по душе. Видно, была она в тему.
— Вот, — сказал он, — Вот в этом-то все и дело!
— А к чему вы это? — спросил Виктор.
— Сейчас поймёте, — продолжил Рубен с напором. — Что такое сновидение? Современная наука полагает, что сновидения есть производное активации следов долговременной памяти, воспринимаемые нами как реальность. Не будем ворошить всю эту академическую заумь, а отметим, что, по мнению этих ученых, сновидения дело индивидуальное. Внутреннее.
— Да, я помню, — Виктор не удержался от ехидной реплики, — как раз этому вы нас и учили.
— Именно! — Рубену колкость Виктора, кажется, пришлась по душе. — Именно так я и говорю на занятиях в кратком теоретическом курсе. Потому что это является условием, дающим мне право легально вести занятия. Но вы-то, избранные мной — нелегалы. В самом хорошем смысле. А ты уже практически вошел в число адептов, потому что знаешь значительно больше прочих. Больше разрешенного обычному человеку, не подданному царства! Я провел тебя дальше, чем мне было позволено, и оставлять тебя в неведении не собираюсь. Так вот, кроме научно обоснованного и единственно верного мнения о психофизиологической основе сновидений есть и архаичная, псевдонаучная точка зрения, будто бы сновидение является объективным отражением реально существующего тонкого материального пространства, находящееся на границе двух миров — Этого и Того.
— Я это так и воспринимаю, — отвечал Виктор.
— А как могло быть иначе? Последние семинары, во время которых вы перемещались в чужих снах, тому подтверждение. Вы реально общались, у вас одинаковые воспоминания. Вы уже многое умеете. Тебе по праву полагается медный браслет... В самом близком будущем. Если, конечно, ты воспользуешься предложением Дианы... Она ведь тебе предлагала работу?
— Предлагала, хотя без особых деталей. — нехотя признался Виктор.
— И не могла не предложить, иного я от неё и не ожидал, — сказал Рубен. — Диана у нас законопослушная подданная сонного царства. Но ты должен знать, что, тестирование — первый шаг к этой цацке, — он пренебрежительно похлопал себя по карману, где лежал браслет. — А получив её, попадешь в рабство. Навсегда. Потому что это не что иное, как твоя часть наручника. А где другая часть? Где она, вторая манжетка?
— У того, кто надел тебе первую? — спросил Виктор.
— Именно! — воскликнул Рубен, довольный понятливостью ученика. — И будь уверен, он её не выпустит. Цепь хоть длинная и невидимая — но очень даже реальная и крепкая. Так сказать, неразрывная связь царя и народа. А сейчас ты свободен. Твой сон — твоя крепость, пусть и построенная на песке. Запомни, сейчас никто не вправе зайти в твой сон без твоего на то разрешения. Никто, из чтящих законы царства. Если на то не будет особого решения боярской думы.
— А с моего разрешения? — уточнил Виктор.
— Ты имеешь право принять в своем сне, кого хочешь, — ответил Рубен и продолжил:
— Подумай на досуге о том, что я сказал. И с осторожностью относись к тому, что тебе предложит Диана. В том смысле, что не спеши! Не спеши, чтобы не продешевить! Потому что… Как ни странно это прозвучит после всего сказанного мной, другого пути, кроме как в то царство, у тебя нет… Увы. Но появиться там можно по-разному. Можно прийти бедным просителем без роду без племени, а можно мастером, мнение которого будет весомым и значимым. А для этого нужно иметь знания, опыт и заслуги. Так вот всё это могу тебе, вернее вам, моим ученикам, дать только я. Ты уже многое умеешь, хотя по большей части даже и не понимаешь, зачем тебе это умение нужно. Осмотрись-ка!
— Здесь? — Удивился Виктор.
— А почему и нет? Это надо уметь делать всюду.
Виктор не стал спорить. Он откинулся на стуле и опустил голову на грудь. Несколько секунд сидел неподвижно с закрытыми глазами. Потом поднял голову.
— Всё нормально.
Рубен удовлетворенно кивнул. И сказал негромко:
— Это умеют делать немногие. Но тебя мне научить удалось. А вот Верочку — нет. Не получается у неё войти в сон, не засыпая, и взглянуть на происходящее там сверху. Ты чувствуешь парадоксальность ситуации? Зайти в сон, не засыпая, и осмотреть его как бы со стороны. Но это даёт тебе большие преимущества. Ты знаешь, что пространство твоего сна существует независимо от тебя, и ты входишь в него, как в реальность, а не надумываешь его себе непроизвольно. Так вот о выборе. Как я уже сказал, выбора приобщаться к «царству» или не приобщаться у тебя нет. Но у тебя есть выбор, как и когда это сделать. И я предлагаю тебе пока не давать согласия Диане.
Виктор заёрзал на стуле. Рубен некоторое время наблюдал за ним, а потом сказал:
— Я предлагаю тебе сделку.
— Сделку, — насторожился Виктор. Слово ему не понравилось. Скрывалось за ним что-то циничное, нечестное, что-то, что подразумевало выгоду для одних и вред для других.
Рубен уловил его насторожённость, усмехнулся.
— Не нравится слово «сделка», давай заменим его словом «договорённость». Это определение не будет тебя напрягать? Но хватит о терминах, перейдём к сути. Ты, ну не только ты, ваша команда, поможет мне проверить одно обстоятельство, а я отпущу вас, и не просто отпущу, а с наилучшими характеристиками. Такими, с которыми вы сразу же крепко встанете на ноги в престижном месте. В таком, из которого этими самыми крепкими ногами твёрдой поступью бодро направитесь штурмовать и так далее…
— Рубен Михайлович, но вы-то…
— Изгой? Да. Из нашего царства. Но в других царствах у меня крепкие связи. Просто я, в силу корпоративных представлений об этике, всюду формально персона нон грата. Но только формально. Рекомендация же моя дорогого стоит. Из-за вас ещё и борьба между секторами развернётся.
— Да и почему я обязательно должен на это дать согласие? Может быть, меня устраивает так, как есть сейчас?
— Нет, это не твой стиль. Характер у тебя положительный. Ты не революционер, не бунтарь, не комбинатор. Тебе надо работать в большой, устроенной команде, без треволнений, без необходимости скрываться. Под надёжным руководством. Тебе, в конце концов, нужна карьера, и ты её непременно сделаешь.
— Откуда вы знаете? Таких как я… — Виктор понял, что переиграл со скромностью, но не смутился.
Жестом фокусника он извлёк небольшую белую коробочку, перевязанную узкой серебристой лентой и украшенную изящным серебристым бантом.
— Неужели и бантик ты завязывал, Руби? — засмеялась Диана.
— Нет, Ди, нет. С ней я тебя познакомлю в следующий раз. Ты уж извини, что не пригласил тебя домой. Так получилось. Эта неуместная протечка… Представь себе, в час из батареи накапывает ведро, потому у меня в запасе всего полведра времени. Так вот, зная твои склонности… Энск, конечно, не столь велик, чтобы обзавестись именными сувенирами, но и у нас, если поискать... По чердакам, например…
Коробочка в его руках глухо звякнула. В глазах Дианы вспыхнули огоньки предвкушения:
— Колокольчик?
— Колокольчик, — подтвердил Рубен. — Разве может твоя коллекция обойтись без энского колокольчика?
Девушка нетерпеливо приняла подарок и потянула за ленточку, освобождая его от упаковки. Виктор смотрел на её лицо, исполненное радостного предвкушения, одновременно любуясь и досадуя, что причиной её радости стал другой.
Коробочка недолго сопротивлялась усилиям Дианы, явив сокрытый в её недрах колокольчик — бронзовый, с длинной ручкой, с «юбкой», опоясанной тонким узором из листьев и цветов. При взгляде на него лицо девушки окрасилось восторгом, смешанным с изумлением:
— Антикварный?! Где ты нашёл такую прелесть?
— Секрет, Ди, секрет. Не потребуешь же ты от меня разглашения всех моих секретов?
— Конечно, нет, — ответила она, скрывая под лёгкостью тона серьёзность ответа. — Не всех, только самых важных.
— О, нет, Ди, только не это! И только не сегодня! Я не хочу говорить, когда имею редкую возможность слушать и наслаждаться твоим голосом!
Пикировку прервал громкий голос диктора, объявившего о начале посадки.
— Всё, друзья мои, — объявил Рубен. Моя клепсидра призывает меня вернуться. Пора. Ди, Виктор тебя доставит в вагон, а я убегаю. Приближай свою симпатичную мордашку!
Он коснулся губами её щеки, придержал секунду в объятиях и отпустив, быстро пошёл прочь.
— Стаканчики! — крикнул вслед ему Виктор.
Рубен обернулся:
— Отдадите, когда выпьем за встречу!
Виктор проводил Диану до купе. Они остановились у окна, и она вдруг спросила:
— Ты её видел?
— Кого?
— Ту, которая завязывает бантики, – улыбнулась Диана.
Вопрос Виктору не понравился. Почему она спрашивает? Ревнует? Ответил не очень вежливо, глуповатой шуткой.
— Клепсидру эту? Не видел. — но спохватился, смягчил ответ предположением, не совсем в тему, — имя армянское, вроде.
Диана поняла, подхватила игру, но ответила мягко, чтобы не обидеть.
— Скорее, греческое. Хотя в данном случае предмет его привязанности просто батарея с ведром. Клепсидра… Знаешь, Витя, Рубен он… неприспособленный к быту. Потому любой неустроенности всегда подыщет яркое название. Хотя, действительно, чем не водяные часы?
— Кроме Клепсидры у него есть кот, — сказал Виктор. Вроде бы пошутил, но как-то очень серьезно это у него прозвучало. Весомо. И даже что-то собирался вроде бы рассказать про этого кота, но проводница уже принялась выгонять провожающих.
— Счастливого пути, — выдавил он и, выждав секунду, приготовился уйти. Но Диана вдруг сделала быстрое движение, приподнялась на носочки и поцеловала его в черное пятно.
— Спасибо тебе за все, Витя! Ты хороший!
ЧАСТЬ 2 МЕЖДУ СНОМ И МЕЖСОНЬЕМ
Сны становятся явью, а явь расплывается сонно,
Истирается грань, до слиянья осталось чуть-чуть...
Но судьба накатила внезапно купейным вагоном...
Кто стоял за судьбой? Я не знаю. И знать не хочу.
Были нежными руки, и властными, жадными губы...
В полумраке купе засиял его ауры свет.
В мою жизнь он вошёл с грациозным бесстыдством инкуба.
Я могла отказать, но ему не сказала я "нет".
Между снов и межсоньем кружила в великом смятенье,
И желая найти, и страшась, что коснусь миража...
И гадаю теперь, что же делать мне с найденным Тенем.
А, гадай не гадай... От себя никому не сбежать.
Из блокнота Дианы
Глава 1
— Виктор! – Рубен, оказывается, не ушёл. Он стоял в подземном переходе вокзала недалеко от входа, видимо, с тем расчётом, чтобы видеть перрон. Ждал. Понятно, почему именно там: проводив поезд, Виктор мог пойти вокруг, через площадь.
На удивлённый вопрос: «Вы не уехали?» отреагировал с наигранной комичностью. Быстрым взглядом окинул себя, словно проверяя на месте ли он и, чуть помедлив, ответил:
— Вроде бы нет.
— А как же Клепсидра? Не сделает лужу? — буркнул, смутившись бестолковости вопроса Виктор, чуть выходя за пределы этики общения, обычными между преподавателем и учеником.
— Ничего, потерпит. — ответил, не замечая его смущения, Рубен. — Задержимся на пол часика, Виктор? Вы не спешите? Да и куда нам, холостякам, спешить?
— Не спешу. — Ответил Виктор, которого слово «холостяк» неприятно задело.
Рубен понял это и сменил тему.
— Стаканчик не потеряли? Пойдёмте-ка здесь есть одно злачное местечко…
Они прошли по подземному коридору, поднялись на пять ступенек и двинулись вдоль стеклянной стены, за которой располагались тесные магазинчики с безделушками, пёстрой печатной продукцией и какими-то яркими шмотками, оказались у маленькой забегаловки, но вполне приличной — вместо высоких «трибунок», предназначенных для перекусов в буквальном смысле «на ходу», здесь были расставлены небольшие столики на четыре персоны. Кафе было почти пусто. Продавщица, увидев их, вяло оживилась, а Вик вдруг сообразил, что у него с собой нет денег. Пару сотен, которые россыпью лежали в карманах, было бы разумней потратить на такси, потому что к полуночи уехать с вокзала было больше не на чем. Но дело было даже не в этом. В конце концов и пешком дойти можно — что там, около десятка километров. А вот шарить по карманам, лихорадочно соображая, на что хватит скудного капитала, да и расплачиваться монетами на глазах у Рубена… Однако тот сунул ему свою сумку и попросил: «Витя, займи столик в углу, как бы провожатых не накатило». Сам же свернул к прилавку. Вернулся с подносом, уставленным тарелками. Салаты, что-то мясное, ароматные лепёшки...
— Сначала поедим, — заявил Рубен, плотоядно взглянув на тарелки, и стало ясно, что это для него сейчас, действительно, самое важное. — Налегайте, Виктор! Но секундочку! Где ваш стаканчик?
Он разлил в стопки коньяк, и они, чокнувшись, выпили без тоста. Через некоторое время, оторвавшись от тарелки, Рубен спросил, внимательно посмотрев на Виктора:
— Как вы себя чувствуете? У вас усталый вид.
Тот в ответ только пожал плечами. Его тяготил предстоящий разговор. Он уже понимал, что не простой это будет разговор, серьёзный. Один на один. Рубен, словно подтверждая его ожидания, вдруг сменил тон, будто переключил регистр. Куда подевались ироничность и витиеватость?
— Знаете, Виктор, — сказал он вдруг словно потяжелевшим голосом, — вы сейчас мыслями далеко, и в душе у вас нет спокойствия. Но поговорить нам надо, потому что пора. Дело в том, что вы подошли к рубежу, когда придётся делать выбор. Но сначала я хочу рассказать вам, между чем и чем надо будет выбирать. Другие вам не скажут, а когда вы, приняв неправильное решение, сами все поймёте, будет уже поздно что-то изменить. — Он помолчал, а потом усмехнулся и, подняв рукав, снял с запястья серебряный браслет.
— Вы знаете, что это такое?
Виктор взял браслет, покрутил, рассматривая кусающего собственный хвост змея с глазами из тёмно-синего камня.
— Знак какой-то. Я думаю, свидетельство о принадлежности к организации. Типа удостоверения.
— Да. А что за структура такая, догадываетесь?
— Сонное царство, — пошутил Виктор.
— Царство? — Рубен осветился улыбкой. — Вы уже значительно в теме. Именно! Именно царство-государство. Ну, не совсем царство, конечно, однако и не республика — факт. А обратили внимание, что металл иной, чем у того браслета, который вы где-то в другом месте видели?
— У вас статус выше.
— Был. Хороша вещица, да? — Рубен усмехнулся и, забрав браслет, небрежно сунул его в карман. — Хотите, я расскажу вам сказку?
— О спящей царевне?
— Ну, не царевне, однако спящие в той сказке водятся. Так вот, Царство это было создано в незапамятные времена... Обычное дело: если есть заселённая территория, то непременно на ней будет установлена власть. С одной стороны — правильно, должен же кто-то безопасность обеспечивать и всякие вредные элементы подавлять. Но у власти есть свойство подавлять и полезные элементы, если они ей причиняют беспокойство или нарушают установленные законы. Вы обращали внимание, Виктор, что власть зачастую находится в конфликте с прогрессом, хотя плодами его пользуется с удовольствием?
Виктор осторожно ответил:
— В старые времена, может быть. Когда было авторитарное правление. Я в душе республиканец, потому без царя в голове.
Рубену шутка пришлась по душе. Видно, была она в тему.
— Вот, — сказал он, — Вот в этом-то все и дело!
— А к чему вы это? — спросил Виктор.
— Сейчас поймёте, — продолжил Рубен с напором. — Что такое сновидение? Современная наука полагает, что сновидения есть производное активации следов долговременной памяти, воспринимаемые нами как реальность. Не будем ворошить всю эту академическую заумь, а отметим, что, по мнению этих ученых, сновидения дело индивидуальное. Внутреннее.
— Да, я помню, — Виктор не удержался от ехидной реплики, — как раз этому вы нас и учили.
— Именно! — Рубену колкость Виктора, кажется, пришлась по душе. — Именно так я и говорю на занятиях в кратком теоретическом курсе. Потому что это является условием, дающим мне право легально вести занятия. Но вы-то, избранные мной — нелегалы. В самом хорошем смысле. А ты уже практически вошел в число адептов, потому что знаешь значительно больше прочих. Больше разрешенного обычному человеку, не подданному царства! Я провел тебя дальше, чем мне было позволено, и оставлять тебя в неведении не собираюсь. Так вот, кроме научно обоснованного и единственно верного мнения о психофизиологической основе сновидений есть и архаичная, псевдонаучная точка зрения, будто бы сновидение является объективным отражением реально существующего тонкого материального пространства, находящееся на границе двух миров — Этого и Того.
— Я это так и воспринимаю, — отвечал Виктор.
— А как могло быть иначе? Последние семинары, во время которых вы перемещались в чужих снах, тому подтверждение. Вы реально общались, у вас одинаковые воспоминания. Вы уже многое умеете. Тебе по праву полагается медный браслет... В самом близком будущем. Если, конечно, ты воспользуешься предложением Дианы... Она ведь тебе предлагала работу?
— Предлагала, хотя без особых деталей. — нехотя признался Виктор.
— И не могла не предложить, иного я от неё и не ожидал, — сказал Рубен. — Диана у нас законопослушная подданная сонного царства. Но ты должен знать, что, тестирование — первый шаг к этой цацке, — он пренебрежительно похлопал себя по карману, где лежал браслет. — А получив её, попадешь в рабство. Навсегда. Потому что это не что иное, как твоя часть наручника. А где другая часть? Где она, вторая манжетка?
— У того, кто надел тебе первую? — спросил Виктор.
— Именно! — воскликнул Рубен, довольный понятливостью ученика. — И будь уверен, он её не выпустит. Цепь хоть длинная и невидимая — но очень даже реальная и крепкая. Так сказать, неразрывная связь царя и народа. А сейчас ты свободен. Твой сон — твоя крепость, пусть и построенная на песке. Запомни, сейчас никто не вправе зайти в твой сон без твоего на то разрешения. Никто, из чтящих законы царства. Если на то не будет особого решения боярской думы.
— А с моего разрешения? — уточнил Виктор.
— Ты имеешь право принять в своем сне, кого хочешь, — ответил Рубен и продолжил:
— Подумай на досуге о том, что я сказал. И с осторожностью относись к тому, что тебе предложит Диана. В том смысле, что не спеши! Не спеши, чтобы не продешевить! Потому что… Как ни странно это прозвучит после всего сказанного мной, другого пути, кроме как в то царство, у тебя нет… Увы. Но появиться там можно по-разному. Можно прийти бедным просителем без роду без племени, а можно мастером, мнение которого будет весомым и значимым. А для этого нужно иметь знания, опыт и заслуги. Так вот всё это могу тебе, вернее вам, моим ученикам, дать только я. Ты уже многое умеешь, хотя по большей части даже и не понимаешь, зачем тебе это умение нужно. Осмотрись-ка!
— Здесь? — Удивился Виктор.
— А почему и нет? Это надо уметь делать всюду.
Виктор не стал спорить. Он откинулся на стуле и опустил голову на грудь. Несколько секунд сидел неподвижно с закрытыми глазами. Потом поднял голову.
— Всё нормально.
Рубен удовлетворенно кивнул. И сказал негромко:
— Это умеют делать немногие. Но тебя мне научить удалось. А вот Верочку — нет. Не получается у неё войти в сон, не засыпая, и взглянуть на происходящее там сверху. Ты чувствуешь парадоксальность ситуации? Зайти в сон, не засыпая, и осмотреть его как бы со стороны. Но это даёт тебе большие преимущества. Ты знаешь, что пространство твоего сна существует независимо от тебя, и ты входишь в него, как в реальность, а не надумываешь его себе непроизвольно. Так вот о выборе. Как я уже сказал, выбора приобщаться к «царству» или не приобщаться у тебя нет. Но у тебя есть выбор, как и когда это сделать. И я предлагаю тебе пока не давать согласия Диане.
Виктор заёрзал на стуле. Рубен некоторое время наблюдал за ним, а потом сказал:
— Я предлагаю тебе сделку.
Глава 2
— Сделку, — насторожился Виктор. Слово ему не понравилось. Скрывалось за ним что-то циничное, нечестное, что-то, что подразумевало выгоду для одних и вред для других.
Рубен уловил его насторожённость, усмехнулся.
— Не нравится слово «сделка», давай заменим его словом «договорённость». Это определение не будет тебя напрягать? Но хватит о терминах, перейдём к сути. Ты, ну не только ты, ваша команда, поможет мне проверить одно обстоятельство, а я отпущу вас, и не просто отпущу, а с наилучшими характеристиками. Такими, с которыми вы сразу же крепко встанете на ноги в престижном месте. В таком, из которого этими самыми крепкими ногами твёрдой поступью бодро направитесь штурмовать и так далее…
— Рубен Михайлович, но вы-то…
— Изгой? Да. Из нашего царства. Но в других царствах у меня крепкие связи. Просто я, в силу корпоративных представлений об этике, всюду формально персона нон грата. Но только формально. Рекомендация же моя дорогого стоит. Из-за вас ещё и борьба между секторами развернётся.
— Да и почему я обязательно должен на это дать согласие? Может быть, меня устраивает так, как есть сейчас?
— Нет, это не твой стиль. Характер у тебя положительный. Ты не революционер, не бунтарь, не комбинатор. Тебе надо работать в большой, устроенной команде, без треволнений, без необходимости скрываться. Под надёжным руководством. Тебе, в конце концов, нужна карьера, и ты её непременно сделаешь.
— Откуда вы знаете? Таких как я… — Виктор понял, что переиграл со скромностью, но не смутился.
