– Вы сделали ошибку, не нужно было это делать.
Второй, щупая мою грудь, улыбнулся и, скопировав меня, усмехнувшись, раздвинул ноги мне.
Минут десять прошло, внезапно какая-то тень мелькнула. Второй, смотря на землю и на тень свою на земле, отражающуюся, сглотнув слюну, посмотрел на небо и, вытаращив глаза, достав пистолет, не успел снять предохранитель, как снова та неизвестная летучая ящерица большая ринулась стрелой вниз и приземлилась.
Второй стоит с пистолетом и дебильным выражением лица и, сглотнув две слюны, выронив пистолет, кинулся удирать. Но как вы думаете, удрал ли он? Конечно же… Нет!..
Первый, сглотнув слюну, держит меня и случайно рукой прошелся мне по груди. Та громадная ящерица нагибаться стала. Этот, отпустив меня, попятившись, подняв руки вверх, говорит:
– Эм, извините, я не хотел это делать. Да и-и-и вообще это была не моя идея, а его…
Я, усмехнувшись, случайно подумала: «Будто он понял тебя или она, какого пола там, я не знаю».
Первый пролепетал шепотом: «Невероятно, я либо в сказку попал, ну или междумирье какое-то, или, короче, в другой мир. А-а-а-а лучше я покину, однако, это место столь опасное, и пофиг абсолютно, что будет с девушкой».
Я офигела немного, хотя… Как бы правильно будет разве, если бандит спасать кого-то специально станет, чтобы потом убить? Не, ну если только не просто изнасиловать, без убийств. А учитывая, что многим лишь бы шкуру спасти свою, не, ну есть совсем тупые, которые достают телефон и фотографируют.
Та ящерица взглянула на него, тот стоит и, сглотнув слюну, вставив себе пистолет в рот, выстрелил чего-то.
Я, офигев, стою, но уже не как в тот раз, когда я орала «с-с-с-спасите». Я, повернувшись, смотрю на это чудо неизвестное: мне кажется, или я знакомый талисман увидела?
Я кое-как стою и упала в обморок просто. Очнулась уже дома в квартире Рината, и он рядом сидит и без рубашки.
Я, улыбнувшись, говорю:
– Э-это сон был, да? Скажи, что да, – и посмотрела на свою грудь, цепочка висит снова и на месте.
Тот, улыбнувшись, ответил:
– Кто знает, может, да, а может, и нет, сладость милая. Я, кстати, починил цепочку твою.
Я, прикусив губу, говорю:
– Это не может быть по-настоящему… нет…
Ринат, улыбаясь, вздохнув, покосился на окно. Я потрогала волосы свои, мокрые все, да и у Рината тоже.
Ринат, улыбаясь, говорит:
– Ты извини, если что, я тебя искупал, пока ты без сознания была, ничего страшного же?
Я, улыбнувшись, говорю:
– Да чего уж ты там не видел, и я давно не стесняюсь никого.
Тот ляпнул:
– Чего-то, когда кошка большая у тебя день-два с тобой была, то ты немного не хотела и одеваться при ней, – и, заткнувшись, прикрыл рот рукой.
Я, улыбнувшись, говорю:
– Так, откуда знаешь об этом? И вообще то, что было это? Говори.
Тот заткнул рот поцелуем. Мы, целуясь, обнимаемся. Я, улыбаясь, вздохнув, говорю:
– Ринат, хорош уже скрывать, а я устала от этого.
Ринат ответил:
– Честно скажу, я тоже устал скрывать все это, но еще день или два, все само раскроется, милость моя.
Я, улыбаясь, провела рукой по щеке ему и по шее и, взяв подвеску или талисман, ту, похожую на голову змеи, или что-то, похожее на это, смотря на талисман, посмотрела на него и вспомнила, где еще видела.
Тот, прикусив губу, перевел взгляд на стену. Мы снова целуемся и обнимаемся. Я, вздохнув, говорю:
– Когда расскажешь?
Ринат без улыбочки ответил:
– На днях. И ты не готова к этому еще.
Я, вздохнув, говорю:
– Я не уйду от тебя, просто хочу узнать все наконец.
Снова мой рот заткнут был поцелуями. Я, улыбнувшись, шепнула:
– Хоть скажи, умеешь ли превращаться в кого-нибудь?
Тот, улыбнувшись, прикусив губу, говорит:
– Ладно, милость моя, это могу, может, сказать, умею.
Я, улыбаясь, говорю:
– И в кого же? В кошку?
Ринат, хихикнув сказал:
– В мышку, блин, родная, прошу, потом давай, милость моя.
Мы целуемся и обнимаемся. Прошло еще два дня. Снова напали, и опять эта громадная летучая ящерица тут как тут. Я, офигев, снова стою, один оставшийся попятился и сваливать кинулся.
Но дебил врезался в дерево и отключился. Когда очнулся, то лежал около пункта полиции. Вышли два полицейских и сказали:
– О, смотрите-ка, это тот, в розыске который.
Этот, вскочив, заорав, бежать и, глянув в небо, бегом назад, крича:
– Я согласен! Только спасите меня!
Стою за углом и, покосившись в небо, думаю: «Как-то странно, неужели до того дошло, что вон кто заставляет всех назад бежать, хм».
Прошло еще два дня, я иду с работы и, вздохнув, думаю: «Ринат говорил, что раскроется все через день-два, а прошло-то сколько уже?»
Снова напали двое, во делать им нефига словно, в который раз нападают, как идиоты. Я стою и кошусь на рядом стоящего, который, держа меня, ножик к горлу подставил, и, скривив улыбку, подумала: «Ножом, что ли, потом тыкать станет». И усмехнулась кое-как.
Второй ответил:
– Чего-то смешного я сказал разве?
Прошло минут пять, я стою и думаю: «Меня спасать никто не собирается, интересно?»
Который держал меня другой, рукой по груди провел и, обняв за нее, щупает грудь. Внезапно снова тень промелькнула. Я, хмыкнув, стою, этот, убрав руку, сглотнул слюну и говорит:
– Что это было?
Я ответила:
– А я почем знаю? Та ты хоть убирай руку, хоть не убирай, вряд ли ты останешься в живых все равно, ну или должен будешь сам прибежать в участок и сдаться полиции.
Второй в секунды исчез куда-то. У того, кто держал меня, началась истерика, ха. Стал орать сразу: «Ты где! Ты куда пропал!» и т. д.
Свалился с неба на две части разделенный труп второго. Этот, сглотнув целых пять слюней, едва не заорав, стоит и, повернувшись, вытаращив глаза и открыв рот, отпустив меня, попятился и хотел свалить кинуться, но снова безуспешно.
Я кое-как сваливать кинулась, хоть и как бы в курсе, что мне ничего не будет, но что-то подсказывало, что надо сваливать.
Я бегу, спустя минут пять тень промелькнула снова надо мной, я чувствую – что-то мне бежать легче стало. Я, покосившись вверх, едва не взвизгнула. Мы приземлились почти около дома того. То неизвестное снова в небо поднялось и исчезло за облаками. Я, кое-как вздохнув, говорю: «Главное, чтобы мне это не стало нравиться, а то это будет звиздец, наверное».
И кое-как дошла до подъезда и зашла в дом. Поднялась на лифте и подхожу к двери. Та заранее открылась, как и когда к ней Ринат подходил. Я, немного офигев, зашла. Дверь сама закрылась, я во все комнаты зашла, снова не было никого. Я, вздохнув, пошла в гостиную и легла на кровать. Лежу, заснуть успела немного. Ринат пришел и, разувшись, заглянув, зашел в ванную и, вздохнув, пробурчал:
– Не волнуйся, все откроется, когда готова будешь. А то тебе то заорать хочется, то воскликнуть «Вау!» Может, когда-то, когда привыкнешь, я тебе покажу это прекрасное вау…
Ринат вышел, улыбаясь, и зашел в комнату ту. Я проснулась, тот, улыбаясь, подмигнув, говорит:
– Как на работе день прошел?
Я, улыбнувшись, ответила:
– Нормально.
Мы обнимаемся и целуемся, и снова страстный куни и страстный секс был. Тот встал и ушел на кухню, затем вернулся с подносом еды. Там салат, шашлыки и пицца. Мы съели, тот отнес на кухню и, поставив в раковину, снова вернувшись, запрыгнул на кровать и свалился ко мне. И, навалившись на меня, поцеловав, шепнул:
– Продолжим, сладость моя?
Я, улыбнувшись, говорю:
– Когда ты наконец все расскажешь?
Ринат, улыбнувшись, ответил:
– Скоро, любовь моя, скоро. А вообще, знаешь, мне тоже скрывать уже надоело все, я каждый день по-тихому сам себя выдаю, любовь моя.
Я, улыбаясь, говорю:
– Чего тогда медлишь? Я уже сказала, что я не уйду от тебя, конечно, если сам того не захочешь.
Ринат шепнул:
– Любовь моя, а я тебя и не отпущу никуда, да и не собираюсь отпускать.
Наступило утро другого дня, затем день прошел этот, за ним другой. Я с работы решила в перерыв выйти купить шаурму, в «Макдональдсе» дорого, да и плюс к тому же я там те разы ела.
Как назло, перенесли ларек этот чуть дальше, пришлось идти метров пятьсот от работы до того передвижного ларька.
Купила шаурмы две и пошла назад, иду и, вздохнув, вынула телефон и зашла в книжное приложение, но решила потом почитать книги какие-либо и засунула обратно в карман телефон.
Пришла на работу, еще картошку фри взяла в «Макдональдсе» и кофе капучино. Перекусила, стою за кассой, посетителей нет пока. Я, вынув телефон, зашла в приложение Lit Net и, зайдя в библиотеку, пролистываю книги, там книга новая какая-то: «Возлюбленная Инкуба, или Я ее никому не отдам». Я, почесав в затылке, подумала: «Как она могла у меня добавиться, если я ее не добавляла? Ладно, пофиг». И открыла, немного почитала и офигела.
Там написано, если у какой-то девушки жизнь частично или полностью похожая на жизнь героини, заранее извините, возможно, эта книга будет про одну девушку, которая реально есть на этом свете, только имя настоящее знает только автор этой книги.
Было у той девушки много парней. Трое бывших, из которых один избил ее в один вечер, когда приехал с работы, но быстро кинулся бежать; второй, который пил всегда; и третий, когда она ему отказала принять его предложение и кольцо, то он стал вымогать деньги, аргументируя это тем, что он ей все покупал, и везде платил за нее, и водил в дорогие рестораны и места различные. Она полностью разочаровалась во всех и расстраивалась каждый раз, когда встречалась с кем-либо.
Но вот вскоре появился один не вполне простой парень, который… Действительно ее полюбит и полюбил, но она какое-то время ему, как и всем, не хотела верить и не доверяла.
Я, прикусив губу, думаю: «Кто автор этой книги вообще? Это насколько должен меня кто-то знать, чтобы так все в точности написать? Это же похоже на меня и на мою жизнь!» После работы пошла и зашла в магазин и офигела, увидев знакомую книгу на полке. Я, взяв, смотрю на книгу: автора на обложке нет. Я открыла обложку, написано на листке «Романовских Р. А.» Я, почесав в затылке, думаю: «Кто такой Р.?» В голову приходило только Ринат и еще одно имя, похожее на это.
Я, поставив книгу, пошла из магазина книжного. Продавщица говорит:
– Чего эту не хотите купить? Вам же нравятся книги по этой тематике, по крайней мере нравились.
Я, улыбнувшись, говорю:
– Потом зайду куплю. Да мне и нравятся, только просьба, не говорите одному парню, такому с черными волосами, забранными в хвост тугой.
Та, сглотнув слюну, скривила улыбку, я вышла, та пробурчала: «Увы, пришлось сказать, какие книги покупали вы последнее время, а то бы, возможно, придушил. – И добавила: – Да и вообще он такой, что ни за что не угадаешь, что сделать захочет, и чего-то какой-то энергетикой от него веет, непонятно какой. Я уж про взгляд молчу, от которого мурашки появляются и в придачу клонит в сон потом. И еще, как бы глупо не было сказано, внутри вообще все замирает.
На следующий день решила свалить раньше с работы. Поехала в автобусе и, выйдя, иду, гуляю, не все же в районе своем быть. Я иду и, вынув телефон, зашла в то приложение и просматриваю книгу. Книга, автора не помню, название «Инкуб. В борьбе за счастье». Я вспомнила слова Рината: «За счастье свое надо и нужно бороться, и я буду это делать, и буду добиваться тебя и твоей любви и быть с тобой… и вместе с тобой». Я, прикусив губу, зашла в ТЦ один и зашла в книжный. Там книга, как и в том ТЦ, где я работаю. Я, взяв ее, открыла заднюю страницу, там после текста та же фраза стоит. Я, скривив улыбку, вздохнув, поставила на полку и вышла оттуда.
На следующий день тоже так же свалила с работы и решила опять прокатнуться. Иду и, вынув телефон, снова зашла в ту книгу и, открыв, думаю: «Так, где я остановилась-то? А, кажется, тут». И читаю я, прикусив губу, думаю: «А вот интересно, хотела бы я встретить и увидеть этого героя Аскариана? Эм, и да, и нет одновременно, хотя, наверное, больше да, чем нет. Ой, скорее да, чем нет. Тьфу, не знаю».
Промелькнула какая-то тень громадная. Я, сглотнув слюну, смотря на телефон и на землю, посмотрела в небо – там уже ничего не было. Я, прикусив губу, говорю: «Нормальненько так», – и пошла дальше. И, решив дома дочитать или в другой раз, засунула в карман, забыв выйти из книги.
Я иду, снова, блин, напали на меня. Я стою и, вздохнув, пробурчала: «Да что вам надо от меня? Вон сколько красивых других девушек, море целое по городу бродит». Снова тень промелькнула какая-то, в маске один отвлекся и, повернувшись, стоит с вытаращенными глазами.
Я говорю:
– И что? Что вылупились мы, интересно? Чего такого-то? Или, может, ты не видел такую куртку и полуботинки, как у рокера?
Этот, подняв руку, тыкает пальцем куда-то и попятился, выронив нож. Я говорю:
– Чего там такое? Что? Что ты себя как идиот ведешь?
И, повернув голову, посмотрела – там опять эта громадная ящерица стоит. Я, фыркнув, повернув голову, сказала: «Ну и что? Подумаешь, какая-то громадная ящ…» – и, запнувшись, повернулась. В этот раз уже не черного цвета, как в те разы, а сапфирного.
Я, сглотнув слюну, вспомнила момент из книги, там тоже герой был в образе то сапфирного дракона, то еще в каком-то другом.
Я, повернувшись, снова как кинулась сваливать, сбив с ног в маске, и быстрее него и второго сваливать. Те меня обгоняют, я их и крикнула:
– Приятного вам отставания тут, кто отстал, тот не жилец, – и бегу. Я, повернувшись, споткнулась и свалилась.
Я, вскочив, бегом кое-как, и, в автобус прыгнув, бегом, и, сев, вздохнула и сижу, прислонив голову к стеклу, и думаю: «Собственно, чего я удирала-то? А фиг знает, тронет, не тронет, но как-то неохота подыхать».
Приехала в тот дом, вышла и прошла несколько метров, выхожу из лифта уже и подхожу к двери. Не открывается, как всегда. Я кое-как открыла – там то ли замок заклинило, то ли чего.
Я зашла, вздохнув, закрыв дверь, разулась и, помыв руки, зашла в гостиную. Как всегда, никого. Я легла на кровать и лежу. Я, вздохнув, заснула. Проснулась ночью и пошла на кухню, снова никого.
Я, открыв холодильник, вынув салат, положила в тарелку и, ложку взяв, зачерпнув, съела одну ложку салата и посмотрела на салат – чего-то слезы потекли из глаз.
Я говорю: «Кстати, где любимый Ринатик?» И пошла и, взяв телефон, набрала номер, недоступно было снова.
Я, вздохнув, стою и думаю: «Так, значит, бороться за счастье собрался, да? А чего я такого сделала-то, я не пойму? Разве я сказала что-то плохое?»
И вспоминать стала. Утром особо ничего не говорила, если только когда в книжный зашла и сказала себе под нос, что тупая книга какая-то и вообще кто ее написал? Но его же не было рядом, хотя какой-то парень стоял, похожий на того, который защитил меня от бывшего однажды, блондин с белыми волосами… Вдруг друг его и сказал? Я, прикусив губу, стою, офигев, и, вспомнив про то, что говорил на вопрос, может ли превратиться, допустим, в кошку, и он в шутку сказал: «И в мышку», –подумала: «Да ну не! Быть такого не может! Я не верю, хотя я видела знакомый талисман в прошлый раз…» Я не заметилп, как руку поднесла ко рту, и, прикусив ногти, говорю: «Блин, ладно… Если даже это вполне может быть, а не так, как я думаю, извиняюсь за то, что я хотела сказать, но я же недосказала то, что хотела, хотя Ринат меня и без слов и наполовину слова понимает, твою же дивизию, но этого не может быть!» Я, вздохнув, говорю: «Ладно, извиняюсь за то, что сказала и хотела сказать».
Второй, щупая мою грудь, улыбнулся и, скопировав меня, усмехнувшись, раздвинул ноги мне.
Минут десять прошло, внезапно какая-то тень мелькнула. Второй, смотря на землю и на тень свою на земле, отражающуюся, сглотнув слюну, посмотрел на небо и, вытаращив глаза, достав пистолет, не успел снять предохранитель, как снова та неизвестная летучая ящерица большая ринулась стрелой вниз и приземлилась.
Второй стоит с пистолетом и дебильным выражением лица и, сглотнув две слюны, выронив пистолет, кинулся удирать. Но как вы думаете, удрал ли он? Конечно же… Нет!..
Первый, сглотнув слюну, держит меня и случайно рукой прошелся мне по груди. Та громадная ящерица нагибаться стала. Этот, отпустив меня, попятившись, подняв руки вверх, говорит:
– Эм, извините, я не хотел это делать. Да и-и-и вообще это была не моя идея, а его…
Я, усмехнувшись, случайно подумала: «Будто он понял тебя или она, какого пола там, я не знаю».
Первый пролепетал шепотом: «Невероятно, я либо в сказку попал, ну или междумирье какое-то, или, короче, в другой мир. А-а-а-а лучше я покину, однако, это место столь опасное, и пофиг абсолютно, что будет с девушкой».
Я офигела немного, хотя… Как бы правильно будет разве, если бандит спасать кого-то специально станет, чтобы потом убить? Не, ну если только не просто изнасиловать, без убийств. А учитывая, что многим лишь бы шкуру спасти свою, не, ну есть совсем тупые, которые достают телефон и фотографируют.
Та ящерица взглянула на него, тот стоит и, сглотнув слюну, вставив себе пистолет в рот, выстрелил чего-то.
Я, офигев, стою, но уже не как в тот раз, когда я орала «с-с-с-спасите». Я, повернувшись, смотрю на это чудо неизвестное: мне кажется, или я знакомый талисман увидела?
Я кое-как стою и упала в обморок просто. Очнулась уже дома в квартире Рината, и он рядом сидит и без рубашки.
Я, улыбнувшись, говорю:
– Э-это сон был, да? Скажи, что да, – и посмотрела на свою грудь, цепочка висит снова и на месте.
Тот, улыбнувшись, ответил:
– Кто знает, может, да, а может, и нет, сладость милая. Я, кстати, починил цепочку твою.
Я, прикусив губу, говорю:
– Это не может быть по-настоящему… нет…
Ринат, улыбаясь, вздохнув, покосился на окно. Я потрогала волосы свои, мокрые все, да и у Рината тоже.
Ринат, улыбаясь, говорит:
– Ты извини, если что, я тебя искупал, пока ты без сознания была, ничего страшного же?
Я, улыбнувшись, говорю:
– Да чего уж ты там не видел, и я давно не стесняюсь никого.
Тот ляпнул:
– Чего-то, когда кошка большая у тебя день-два с тобой была, то ты немного не хотела и одеваться при ней, – и, заткнувшись, прикрыл рот рукой.
Я, улыбнувшись, говорю:
– Так, откуда знаешь об этом? И вообще то, что было это? Говори.
Тот заткнул рот поцелуем. Мы, целуясь, обнимаемся. Я, улыбаясь, вздохнув, говорю:
– Ринат, хорош уже скрывать, а я устала от этого.
Ринат ответил:
– Честно скажу, я тоже устал скрывать все это, но еще день или два, все само раскроется, милость моя.
Я, улыбаясь, провела рукой по щеке ему и по шее и, взяв подвеску или талисман, ту, похожую на голову змеи, или что-то, похожее на это, смотря на талисман, посмотрела на него и вспомнила, где еще видела.
Тот, прикусив губу, перевел взгляд на стену. Мы снова целуемся и обнимаемся. Я, вздохнув, говорю:
– Когда расскажешь?
Ринат без улыбочки ответил:
– На днях. И ты не готова к этому еще.
Я, вздохнув, говорю:
– Я не уйду от тебя, просто хочу узнать все наконец.
Снова мой рот заткнут был поцелуями. Я, улыбнувшись, шепнула:
– Хоть скажи, умеешь ли превращаться в кого-нибудь?
Тот, улыбнувшись, прикусив губу, говорит:
– Ладно, милость моя, это могу, может, сказать, умею.
Я, улыбаясь, говорю:
– И в кого же? В кошку?
Ринат, хихикнув сказал:
– В мышку, блин, родная, прошу, потом давай, милость моя.
Мы целуемся и обнимаемся. Прошло еще два дня. Снова напали, и опять эта громадная летучая ящерица тут как тут. Я, офигев, снова стою, один оставшийся попятился и сваливать кинулся.
Но дебил врезался в дерево и отключился. Когда очнулся, то лежал около пункта полиции. Вышли два полицейских и сказали:
– О, смотрите-ка, это тот, в розыске который.
Этот, вскочив, заорав, бежать и, глянув в небо, бегом назад, крича:
– Я согласен! Только спасите меня!
Стою за углом и, покосившись в небо, думаю: «Как-то странно, неужели до того дошло, что вон кто заставляет всех назад бежать, хм».
Прошло еще два дня, я иду с работы и, вздохнув, думаю: «Ринат говорил, что раскроется все через день-два, а прошло-то сколько уже?»
Снова напали двое, во делать им нефига словно, в который раз нападают, как идиоты. Я стою и кошусь на рядом стоящего, который, держа меня, ножик к горлу подставил, и, скривив улыбку, подумала: «Ножом, что ли, потом тыкать станет». И усмехнулась кое-как.
Второй ответил:
– Чего-то смешного я сказал разве?
Прошло минут пять, я стою и думаю: «Меня спасать никто не собирается, интересно?»
Который держал меня другой, рукой по груди провел и, обняв за нее, щупает грудь. Внезапно снова тень промелькнула. Я, хмыкнув, стою, этот, убрав руку, сглотнул слюну и говорит:
– Что это было?
Я ответила:
– А я почем знаю? Та ты хоть убирай руку, хоть не убирай, вряд ли ты останешься в живых все равно, ну или должен будешь сам прибежать в участок и сдаться полиции.
Второй в секунды исчез куда-то. У того, кто держал меня, началась истерика, ха. Стал орать сразу: «Ты где! Ты куда пропал!» и т. д.
Свалился с неба на две части разделенный труп второго. Этот, сглотнув целых пять слюней, едва не заорав, стоит и, повернувшись, вытаращив глаза и открыв рот, отпустив меня, попятился и хотел свалить кинуться, но снова безуспешно.
Я кое-как сваливать кинулась, хоть и как бы в курсе, что мне ничего не будет, но что-то подсказывало, что надо сваливать.
Я бегу, спустя минут пять тень промелькнула снова надо мной, я чувствую – что-то мне бежать легче стало. Я, покосившись вверх, едва не взвизгнула. Мы приземлились почти около дома того. То неизвестное снова в небо поднялось и исчезло за облаками. Я, кое-как вздохнув, говорю: «Главное, чтобы мне это не стало нравиться, а то это будет звиздец, наверное».
И кое-как дошла до подъезда и зашла в дом. Поднялась на лифте и подхожу к двери. Та заранее открылась, как и когда к ней Ринат подходил. Я, немного офигев, зашла. Дверь сама закрылась, я во все комнаты зашла, снова не было никого. Я, вздохнув, пошла в гостиную и легла на кровать. Лежу, заснуть успела немного. Ринат пришел и, разувшись, заглянув, зашел в ванную и, вздохнув, пробурчал:
– Не волнуйся, все откроется, когда готова будешь. А то тебе то заорать хочется, то воскликнуть «Вау!» Может, когда-то, когда привыкнешь, я тебе покажу это прекрасное вау…
Ринат вышел, улыбаясь, и зашел в комнату ту. Я проснулась, тот, улыбаясь, подмигнув, говорит:
– Как на работе день прошел?
Я, улыбнувшись, ответила:
– Нормально.
Мы обнимаемся и целуемся, и снова страстный куни и страстный секс был. Тот встал и ушел на кухню, затем вернулся с подносом еды. Там салат, шашлыки и пицца. Мы съели, тот отнес на кухню и, поставив в раковину, снова вернувшись, запрыгнул на кровать и свалился ко мне. И, навалившись на меня, поцеловав, шепнул:
– Продолжим, сладость моя?
Я, улыбнувшись, говорю:
– Когда ты наконец все расскажешь?
Ринат, улыбнувшись, ответил:
– Скоро, любовь моя, скоро. А вообще, знаешь, мне тоже скрывать уже надоело все, я каждый день по-тихому сам себя выдаю, любовь моя.
Я, улыбаясь, говорю:
– Чего тогда медлишь? Я уже сказала, что я не уйду от тебя, конечно, если сам того не захочешь.
Ринат шепнул:
– Любовь моя, а я тебя и не отпущу никуда, да и не собираюсь отпускать.
Наступило утро другого дня, затем день прошел этот, за ним другой. Я с работы решила в перерыв выйти купить шаурму, в «Макдональдсе» дорого, да и плюс к тому же я там те разы ела.
Как назло, перенесли ларек этот чуть дальше, пришлось идти метров пятьсот от работы до того передвижного ларька.
Купила шаурмы две и пошла назад, иду и, вздохнув, вынула телефон и зашла в книжное приложение, но решила потом почитать книги какие-либо и засунула обратно в карман телефон.
Пришла на работу, еще картошку фри взяла в «Макдональдсе» и кофе капучино. Перекусила, стою за кассой, посетителей нет пока. Я, вынув телефон, зашла в приложение Lit Net и, зайдя в библиотеку, пролистываю книги, там книга новая какая-то: «Возлюбленная Инкуба, или Я ее никому не отдам». Я, почесав в затылке, подумала: «Как она могла у меня добавиться, если я ее не добавляла? Ладно, пофиг». И открыла, немного почитала и офигела.
Там написано, если у какой-то девушки жизнь частично или полностью похожая на жизнь героини, заранее извините, возможно, эта книга будет про одну девушку, которая реально есть на этом свете, только имя настоящее знает только автор этой книги.
Было у той девушки много парней. Трое бывших, из которых один избил ее в один вечер, когда приехал с работы, но быстро кинулся бежать; второй, который пил всегда; и третий, когда она ему отказала принять его предложение и кольцо, то он стал вымогать деньги, аргументируя это тем, что он ей все покупал, и везде платил за нее, и водил в дорогие рестораны и места различные. Она полностью разочаровалась во всех и расстраивалась каждый раз, когда встречалась с кем-либо.
Но вот вскоре появился один не вполне простой парень, который… Действительно ее полюбит и полюбил, но она какое-то время ему, как и всем, не хотела верить и не доверяла.
Я, прикусив губу, думаю: «Кто автор этой книги вообще? Это насколько должен меня кто-то знать, чтобы так все в точности написать? Это же похоже на меня и на мою жизнь!» После работы пошла и зашла в магазин и офигела, увидев знакомую книгу на полке. Я, взяв, смотрю на книгу: автора на обложке нет. Я открыла обложку, написано на листке «Романовских Р. А.» Я, почесав в затылке, думаю: «Кто такой Р.?» В голову приходило только Ринат и еще одно имя, похожее на это.
Я, поставив книгу, пошла из магазина книжного. Продавщица говорит:
– Чего эту не хотите купить? Вам же нравятся книги по этой тематике, по крайней мере нравились.
Я, улыбнувшись, говорю:
– Потом зайду куплю. Да мне и нравятся, только просьба, не говорите одному парню, такому с черными волосами, забранными в хвост тугой.
Та, сглотнув слюну, скривила улыбку, я вышла, та пробурчала: «Увы, пришлось сказать, какие книги покупали вы последнее время, а то бы, возможно, придушил. – И добавила: – Да и вообще он такой, что ни за что не угадаешь, что сделать захочет, и чего-то какой-то энергетикой от него веет, непонятно какой. Я уж про взгляд молчу, от которого мурашки появляются и в придачу клонит в сон потом. И еще, как бы глупо не было сказано, внутри вообще все замирает.
На следующий день решила свалить раньше с работы. Поехала в автобусе и, выйдя, иду, гуляю, не все же в районе своем быть. Я иду и, вынув телефон, зашла в то приложение и просматриваю книгу. Книга, автора не помню, название «Инкуб. В борьбе за счастье». Я вспомнила слова Рината: «За счастье свое надо и нужно бороться, и я буду это делать, и буду добиваться тебя и твоей любви и быть с тобой… и вместе с тобой». Я, прикусив губу, зашла в ТЦ один и зашла в книжный. Там книга, как и в том ТЦ, где я работаю. Я, взяв ее, открыла заднюю страницу, там после текста та же фраза стоит. Я, скривив улыбку, вздохнув, поставила на полку и вышла оттуда.
На следующий день тоже так же свалила с работы и решила опять прокатнуться. Иду и, вынув телефон, снова зашла в ту книгу и, открыв, думаю: «Так, где я остановилась-то? А, кажется, тут». И читаю я, прикусив губу, думаю: «А вот интересно, хотела бы я встретить и увидеть этого героя Аскариана? Эм, и да, и нет одновременно, хотя, наверное, больше да, чем нет. Ой, скорее да, чем нет. Тьфу, не знаю».
Промелькнула какая-то тень громадная. Я, сглотнув слюну, смотря на телефон и на землю, посмотрела в небо – там уже ничего не было. Я, прикусив губу, говорю: «Нормальненько так», – и пошла дальше. И, решив дома дочитать или в другой раз, засунула в карман, забыв выйти из книги.
Я иду, снова, блин, напали на меня. Я стою и, вздохнув, пробурчала: «Да что вам надо от меня? Вон сколько красивых других девушек, море целое по городу бродит». Снова тень промелькнула какая-то, в маске один отвлекся и, повернувшись, стоит с вытаращенными глазами.
Я говорю:
– И что? Что вылупились мы, интересно? Чего такого-то? Или, может, ты не видел такую куртку и полуботинки, как у рокера?
Этот, подняв руку, тыкает пальцем куда-то и попятился, выронив нож. Я говорю:
– Чего там такое? Что? Что ты себя как идиот ведешь?
И, повернув голову, посмотрела – там опять эта громадная ящерица стоит. Я, фыркнув, повернув голову, сказала: «Ну и что? Подумаешь, какая-то громадная ящ…» – и, запнувшись, повернулась. В этот раз уже не черного цвета, как в те разы, а сапфирного.
Я, сглотнув слюну, вспомнила момент из книги, там тоже герой был в образе то сапфирного дракона, то еще в каком-то другом.
Я, повернувшись, снова как кинулась сваливать, сбив с ног в маске, и быстрее него и второго сваливать. Те меня обгоняют, я их и крикнула:
– Приятного вам отставания тут, кто отстал, тот не жилец, – и бегу. Я, повернувшись, споткнулась и свалилась.
Я, вскочив, бегом кое-как, и, в автобус прыгнув, бегом, и, сев, вздохнула и сижу, прислонив голову к стеклу, и думаю: «Собственно, чего я удирала-то? А фиг знает, тронет, не тронет, но как-то неохота подыхать».
Приехала в тот дом, вышла и прошла несколько метров, выхожу из лифта уже и подхожу к двери. Не открывается, как всегда. Я кое-как открыла – там то ли замок заклинило, то ли чего.
Я зашла, вздохнув, закрыв дверь, разулась и, помыв руки, зашла в гостиную. Как всегда, никого. Я легла на кровать и лежу. Я, вздохнув, заснула. Проснулась ночью и пошла на кухню, снова никого.
Я, открыв холодильник, вынув салат, положила в тарелку и, ложку взяв, зачерпнув, съела одну ложку салата и посмотрела на салат – чего-то слезы потекли из глаз.
Я говорю: «Кстати, где любимый Ринатик?» И пошла и, взяв телефон, набрала номер, недоступно было снова.
Я, вздохнув, стою и думаю: «Так, значит, бороться за счастье собрался, да? А чего я такого сделала-то, я не пойму? Разве я сказала что-то плохое?»
И вспоминать стала. Утром особо ничего не говорила, если только когда в книжный зашла и сказала себе под нос, что тупая книга какая-то и вообще кто ее написал? Но его же не было рядом, хотя какой-то парень стоял, похожий на того, который защитил меня от бывшего однажды, блондин с белыми волосами… Вдруг друг его и сказал? Я, прикусив губу, стою, офигев, и, вспомнив про то, что говорил на вопрос, может ли превратиться, допустим, в кошку, и он в шутку сказал: «И в мышку», –подумала: «Да ну не! Быть такого не может! Я не верю, хотя я видела знакомый талисман в прошлый раз…» Я не заметилп, как руку поднесла ко рту, и, прикусив ногти, говорю: «Блин, ладно… Если даже это вполне может быть, а не так, как я думаю, извиняюсь за то, что я хотела сказать, но я же недосказала то, что хотела, хотя Ринат меня и без слов и наполовину слова понимает, твою же дивизию, но этого не может быть!» Я, вздохнув, говорю: «Ладно, извиняюсь за то, что сказала и хотела сказать».
