- Что с тобой?.. – слышу, как сквозь толщу воды. – Адель!
Последнее, что вижу – это белое, как мел лицо Ромы. В голове что-то вспыхивает, грудь вновь занимается тяжелой ноющей болью, а затем я проваливаюсь в темноту.
"Адель, Адель, Адель..." - эхом раздается голос в моей голове. Я пытаюсь приоткрыть веки. Они словно свинцом налились, никак не желают поддаваться моей воле.
- Адель, да очнись же ты! - слышу громкий, наполненный паникой голос. Он - та спасительная ниточка, которой хватает для того, чтобы я распахнула глаза.
Первое, что я вижу - белый потолок. Он слепит белизной до рези, от чего я прикрываю глаза и пытаюсь сесть. Мне это удаётся, но не без поддержки чьих - то сильных рук, которые обхватывают плечи.
Когда туман передо мной рассеивается, я вижу Рому. Своими зелёными глазами смотрит испытующе, будто душу вынимает. Держит за плечи, не отпускает, поглаживает большими пальцами нежную кожу.
И тут меня словно молнией пронзает! Вспоминаю злые слова, ухмылку и чужое презрение, которое вылилось на меня будто чан с дегтем. Вспоминаю свой гнев, разочарование и... боль. Вспоминаю слезы, стоявшие в глазах. И вместе с картинками из прошлого ко мне возвращается злоба. Она поднимается из глубин души, я загораюсь от неё словно подожженная спичка.
- Руки убери, скотина! - шиплю рассерженной кошкой.
Вздергивает бровь, снова становясь высокомерным засранцем. Пихает руки в карманы джинс и небрежно роняет:
- Пожалуйста.
- За что? - чувствуя, как от гнева горят щеки, вызывающе интересуюсь я.
- Если б я не принёс тебя в медпункт, ты бы задохнулась от приступа астмы!
- Ты спровоцировал этот приступ!
- Кто ж знал, что ты такая впечатлительная, - ухмыляется Рома. В этот момент я понимаю, что никого ещё не ненавидела так сильно. Даже те подонки похитители не вызывают во мне сильных эмоций. Почему? Несмотря на раны, которые мне были нанесены, я не была привязана к этим людям эмоционально. Я боялась, паниковала, злилась, но ненавидеть - нет. Ненависть - это слишком сложное, глубокое чувство, которое не раздаришь кому попало. Ненавидят того, кто смог коснуться души, а потом в нее плюнул.
Роме, к сожалению, каким-то неведомым для меня образом удалось проникнуть через мою защиту. Он, конечно, не смог перелезть через все мои внутренние стены, но я с горечью признаю, что ему это и не надо было. Если бы захотел, то смог бы.
«Спасибо и на том, что не пошёл дальше», - думаю я и медленно, мягко, но от того не менее ядовито произношу:
- Все твои слова... Они показывают твоё отношение ко мне. Но как ты объяснишь тот страстный поцелуй?
Рома встает, и я отшатываюсь, внезапно понимая, что он намного выше меня, макушкой я достигаю ему до груди.
- Красотуля, - широко улыбается он, но эта улыбка – оскал хищника, готового сожрать меня. - Мне просто было интересно. Но потом интерес пропал.
Глотаю злые слова и часто-часто моргаю сухими глазами. Я больше не буду плакать при нем.
- Уходи, - голос нещадно хрипит, но я несмотря на это, повторяю уже громче: - Уходи!
- Извини, я не хотел тебя обидеть, - Рома пожимает плечами, не выглядя при этом хотя бы чуть-чуть виноватым.
И эти слова, напрочь лишенные раскаяния, доводят меня до бешенства. Чувствую, как снова в ушах шумит, и рявкаю:
- Проваливай уже!
Рома не двигается с места. Легко, безоблачно улыбается мне, наклоняется и шепчет:
- Знаешь, в чем твоя главная проблема? Ты в какой-то момент решила, что умнее всех. Но беда в том, лапуль, - его лицо перекашивается, а глаза, только недавно сверкающие яркой зеленью, становятся мутнее болотной тины, - что это не так. Думала я не узнаю, что ты поспорила на меня?
Шарахаюсь от него так, что бьюсь головой о стенку. Рома смеется зло, лающе.
- Откуда ты знаешь? - шепчу пересохшими губами.
- Напряги мозги, - его красивые полные губы презрительно кривятся, - раз такая умная. И да… не забудь отдать сумку той, с кем на меня спорила.
Сказав это, он уходит, громко хлопнув дверью. А я сижу, не двигаясь, глядя в одну точку и ощущая себя так, словно на меня ведро помоев вылили.
В палату заходит медсестра. Она ловко меряет мне давление, температуру, даже горло смотрит, а затем заявляет весело:
- Ваш парень так переживал за вас!
- Он не мой парень, - бурчу я, не желая с ней разговаривать. Сейчас, когда все мои маски сорваны, я ощущаю себя обнаженной и оскорбленной. Морально изнасилованной. Хочется спрятаться, чтобы меня никто не видел. Чтобы никто не искал, а даже если бы и искал, то не нашел.
«Глупая позиция маленькой девочки», - с горечью думаю, а затем отвлекаюсь на очередную фразу медсестры:
- А я-то уж подумала: как он сильно ее любит! Так держал вас в руках! Как вазу хрустальную! А смотрел так тоскливо… Я уж предположила, что вы поругались…
Хочется закрыть уши руками. Хотя то, что говорит эта глупая болтушка – весьма занимательно. Но даже при всем этом я больше не желаю ничего слышать о Роме. После того, как он меня унизил нет никакой разницы, как он смотрел или держал меня на руках, пока я была в отключке.
«А вот с Наташей поговорить нужно обязательно», - мои руки сжимаются в кулаки, а я мстительно улыбаюсь.
Что бы ни говорили и не думали обо мне другие, я далеко не дура. И откуда ветер дует, понять могу. Намеки Ромы я прекрасно поняла. Он был в курсе нашего с Наташей спора? Тем хуже для нее, что у него такой длинный язык.
С этими мыслями я подхожу к Наташке, которая как всегда крутится в главном холле универа около зеркал. Уже не первый раз замечаю эту ее манию всегда что-то на себе поправить, будь то одежда или макияж. Даже я, обладая придирчивым характером, меньше пекусь о своей внешности.
Она стоит ко мне спиной и даже сквозь зеркало не замечает моего приближения. Что ж, тем лучше для меня. Люблю неожиданные нападения.
- Ну что, ты довольна? - спрашиваю у Наташки. Она резко разворачивается, глупо хлопая глазами. Мне приятно ее замешательство, хоть и хочется плюнуть в лицо этой стерве, которая за моей спиной вела свою игру.
- О чем ты? - она приподнимает бровь, с недоумением глядя на меня. «Нет, вы посмотрите на нее, сама невинность, черт бы ее побрал!» Желание сомкнуть пальцы на горле этой суки такое сильное, что у меня сводит пальцы.
- Ну как же, - ядовито цежу сквозь зубы. - О том, что Рома меня теперь ненавидит... Ты ведь этого хотела, когда рассказала ему о нашем споре?
Выражение ее лица меняется: исчезает нарочитая невинность, губы кривятся в усмешке, а во взгляде появляется хищный блеск.
- В уговоре ничего не было о том, можно ли говорить третьему лицу о нашем споре! - парирует она язвительно.
- Ты издеваешься?! - рявкаю я разъярённо.
- Ну не могла же я не сказать о нем своему парню, - хихикает она.
- Парню? - с недоумением повторяю я. - Что ты несешь?!
- Ах да, я забыла тебе сказать, что вот уже две недели сплю с Ромой!
Вначале я теряю дар речи, глядя на ликующую Наташку. А потом, едва понимаю, о чем она говорит, глаза застилает кровавая пелена. В какой-то момент осознаю, что если сейчас потеряю голову, то упущу преимущество и проявлю слабость. Поэтому неимоверным усилием воли я беру себя в руки. И неважно, как мне плохо сейчас, я всегда держу удар. Всегда держу голову высоко поднятой. Даже если меня пытаются облить грязью.
- Если ты с ним спишь, это ещё не делает тебя его девушкой, - холодно улыбаюсь и вижу, как Наташку перекашивает от бешенства. Судя по этой реакции, она сама не уверена в своих выводах касательно Ромы.
Шах и мат, дрянь.
- И кстати, - добавляю я, - если ты думала, что после этого я признаю себя проигравшей, спешу тебя разочаровать. И сумку ты не получишь!
- Нужна мне твоя сумка сто раз! – шипит Наташка, делая шаг ко мне. Еще чуть-чуть – и, кажется, она вцепится мне в лицо. Но я на это лишь улыбаюсь презрительно, а затем спрашиваю:
- Для чего тогда был нужен этот спор?
- Хотелось хоть раз согнать с тебя спесь! – оскаливается Наташка. – Хочешь казаться королевой, на самом деле ничего из себя не представляешь! Знаю я таких, как ты!
- Ты, видимо, каждый день в зеркало смотришься, вот и узнаешь знакомые черты, - не сдерживаясь, смеюсь я.
- Ах ты!.. – замахивается Наташка на меня. Словно в замедленной съемке я наблюдаю за тем, как ее холеная наманикюренная ручка опускается, но тут же оказывается в тисках сильной руки.
Время вновь возвращает свой ход. Мы обе переводим взгляды на того, кто остановил Наташку.
- Тебе не кажется, что устраивать сцены в университете на глазах у всех – не лучшая идея? – спрашивает Рома, сжимая ее руку. Не знаю, когда он подошел, но сейчас возвышается над нами обеими словно скала.
Наташка тут же выдавливает из себя жалобную гримаску:
- Прости, милый, она меня так взбесила…
- Не обращай внимания, - он переводит на меня холодный взгляд, - на всяких. Береги репутацию. Пойдем.
Они уходят. А я остаюсь, молчу и смотрю им вслед. То, что последнее слово оказалось за ними – это плохо. Но еще хуже то, что своими словами про «всяких» он снова мне грудную клетку вскрыл, как скальпелем по нежной коже прошелся.
«Когда я стала такой чувствительной? Почему так реагирую?» - прикасаюсь ладонью к груди и тут же отдергиваю руку. – «Что вообще происходит?»
Выхожу из университета и бреду куда-то вперед, не разбирая дороги. У меня нет пути, просто сейчас, оглушенная происшедшим, я хочу глотнуть свежего воздуха. Он прояснит голову, вернет силы, которые покинули меня и возможно даже поднимет настроение.
К тому же мне есть о чем подумать.
В последнее время я была так сильно увлечена своими планами, что даже не посмотрела себе за спину. Даже не подумала, кто в очередной раз занесёт над ней нож.
Я ведь привыкла никому не доверять. Не садиться в чужие машины, обходить стороной безлюдные парки, оглядываться по сторонам... Да и к людям у меня особого доверия не было ещё с детства. Так бывает.
Но никто не знает, что это не простые меры предосторожности, а что-то большее. Никто, кроме Принца, которого и след простыл после той истории. Ну и бабушки, которой больше нет в живых.
И до последнего времени все шло хорошо. «Но надо же было этому Роме появиться на горизонте! Черт бы его побрал!» - злые слезы вновь вскипают на глазах, отчего я яростно тру их, позабыв про тушь на ресницах. А зря - глаза щиплет, тушь-то дешёвая, ведь денег у меня - кот наплакал.
Запоздало слышу гудок машины, резко открываю глаза и бросаю в сторону взгляд. Ноги вынесли меня на проезжую часть, а ведь зелёный ещё не загорелся...
Но я успеваю отойти и мимо меня, бешено сигналя, проносится машина.
- Смотри, куда прешь, дура! – орет мне водитель, высунувшись из окна.
Со злостью стискиваю зубы, мечтая быстрее оказаться дома. «Что ж за день-то такой...»
Как только загорается зеленый, быстро перехожу дорогу. Взгляд цепляется за девочку лет десяти в наушниках. Она подходит к проезжей части, а я невольно останавливаюсь. В груди шевелится непонятное волнение.
На светофоре загорается красный, но девочка продолжает движение, видимо слишком увлеченная музыкой. Ещё пару мгновений - и она может оказаться под колесами автомобиля.
Не дав себе времени подумать, несусь к ней со всех ног. Сердце лупит как сумасшедшее, желая проломить грудную клетку, в голове - ни единой мысли, сплошной туман и страх, такой едкий, что отравляет все сознание и сбивает дыхание.
Секунды, вторая - и под бешеные гудки автомобилей настигаю девчонку почти на середине дороги. Хватаю ту за руку, тяну на себя, она оглядывается и в ее взгляде мелькают страх и осознание.
Мы кулем валимся на дорогу и мимо нас, чудом не задев мои ноги, во второй раз пролетает машина.
Встаю сама, поднимаю девчонку и затаскиваю на пешеходную часть. Выдергиваю наушники из ее ушей и ору:
- Ты что, ненормальная?! Как можно переходить дорогу в наушниках! Ты даже по сторонам не смотрела!
Девочка стоит, опуская заблестевший взгляд. Сейчас точно начнет плакать.
Но мне все равно. Меня трясет так сильно, что зуб на зуб не попадает.
- Простите... - пищит она, сжимая руки в кулаки. - И спасибо, что спасли меня!
- Ты... - дрожащим голосом произношу я. Слова вертятся на языке, а произнести их у меня нет сил.
- Что здесь происходит? - раздается ледяной голос позади меня, а я сдерживаю желание застонать. Опять он?!
"Черт побери... Откуда тут взялся Рома?! " - бросаю на Аверьянова косой взгляд. Тот не смотрит на меня, хмурит брови, глядя на девчонку. Делает шаг, другой - и я с удивлением отмечаю, что меня каким-то волшебным образом отодвигают в сторону!
- Какого... - возмущенно начинаю я, но тут же осекаюсь, поймав огненный взгляд зеленых глаз. Замолкаю, теряюсь и вновь начинаю злиться на себя. Ну почему, почему, почему я на него так реагирую?! И почему он сердится? Что вообще происходит?..
- Ты не должна так больше делать, - произносит Рома, глядя на девочку. Тон его голоса смягчается, пальцами он цепляет наушники за провода и качает головой: - Ты же понимаешь, что могла погибнуть?..
Девочка что-то бормочет, но этого Роме, очевидно, мало. Он продолжает ее отчитывать. Я же, справедливо рассудив, что здесь мне больше делать нечего, разворачиваюсь, чтобы уйти, но замираю на месте от негромкого и властного:
- Стоять.
Меня тут же хватают под руку.
Пытаюсь вытащить ее из стальной хватки, но снова ловлю злющий взгляд и перестаю пытаться.
Тихо вздыхаю.
Я уже жалею, что повстречалась с Ромой.
Спустя полчаса, когда все нотации прочтены, девочка, как и мои нервы, морально уничтожена, ее отпускают домой. С видимым облегчением она ретируется подальше от нас.
- Можно я тоже пойду? - ною я, потирая руку, которую Рома, кстати, так и не отпустил.
- Нет, - отвечает он резко.
- Да что тебе еще надо от меня?
- Скажи мне пожалуйста, дорогая, - его голос приобретает опасно мягкие нотки, от чего я невольно напрягаюсь, - с каких это пор ты решила стать спасателем?
На мгновение я теряю дар речи. Честное слово, ожидала чего угодно, только не этого.
- А что я должна была сделать? - выдавливаю из себя. - Позволить ей попасть под машину?
Он молчит. Выглядит нервным: ноздри раздуваются, губы сжаты в одну линию, взглядом можно гвозди заколачивать.
- Что молчишь-то? - спрашиваю я. - И отцепись уже! - выдергиваю руку из цепких пальцев.
Ничего не отвечает, продолжая буравить меня взглядом. Видимо не знает, что сказать.
- Мы решили все вопросы? - натягиваю на лицо фальшивую улыбку и даже не пытаюсь скрывать раздражение. Фыркает, надменно глядя на меня, и складывает руки на груди.
- Не ожидал, что ты способна думать о чем-то, кроме глупого спора и своей сумочки, - наконец отвечает.
Прикрываю глаза, сдерживая желание ему врезать.
- Ты все сказал?
Ухмыляется, оценивающим взглядом проходится по мне.
- Все, можешь идти.
Вскидываю бровь. "Разрешает он мне! Как только этот индюк мог мне понравиться?!"
Резко разворачиваюсь и иду прочь, чувствуя на спине обжигающий взгляд.
- Мы, кажется, взяли сладкую парочку!
- И что теперь делать?
- Да надо было сразу кончить ее и дело с концом! Зачем нам свидетель?
Дрожу и еще сильнее прижимаюсь к Принцу. Он обнимает меня, прижимаясь крепче и, кажется, дрожит вместе со мной.
Последнее, что вижу – это белое, как мел лицо Ромы. В голове что-то вспыхивает, грудь вновь занимается тяжелой ноющей болью, а затем я проваливаюсь в темноту.
Прода от 13.09.2022, 14:47
Глава 7.
"Адель, Адель, Адель..." - эхом раздается голос в моей голове. Я пытаюсь приоткрыть веки. Они словно свинцом налились, никак не желают поддаваться моей воле.
- Адель, да очнись же ты! - слышу громкий, наполненный паникой голос. Он - та спасительная ниточка, которой хватает для того, чтобы я распахнула глаза.
Первое, что я вижу - белый потолок. Он слепит белизной до рези, от чего я прикрываю глаза и пытаюсь сесть. Мне это удаётся, но не без поддержки чьих - то сильных рук, которые обхватывают плечи.
Когда туман передо мной рассеивается, я вижу Рому. Своими зелёными глазами смотрит испытующе, будто душу вынимает. Держит за плечи, не отпускает, поглаживает большими пальцами нежную кожу.
И тут меня словно молнией пронзает! Вспоминаю злые слова, ухмылку и чужое презрение, которое вылилось на меня будто чан с дегтем. Вспоминаю свой гнев, разочарование и... боль. Вспоминаю слезы, стоявшие в глазах. И вместе с картинками из прошлого ко мне возвращается злоба. Она поднимается из глубин души, я загораюсь от неё словно подожженная спичка.
- Руки убери, скотина! - шиплю рассерженной кошкой.
Вздергивает бровь, снова становясь высокомерным засранцем. Пихает руки в карманы джинс и небрежно роняет:
- Пожалуйста.
- За что? - чувствуя, как от гнева горят щеки, вызывающе интересуюсь я.
- Если б я не принёс тебя в медпункт, ты бы задохнулась от приступа астмы!
- Ты спровоцировал этот приступ!
- Кто ж знал, что ты такая впечатлительная, - ухмыляется Рома. В этот момент я понимаю, что никого ещё не ненавидела так сильно. Даже те подонки похитители не вызывают во мне сильных эмоций. Почему? Несмотря на раны, которые мне были нанесены, я не была привязана к этим людям эмоционально. Я боялась, паниковала, злилась, но ненавидеть - нет. Ненависть - это слишком сложное, глубокое чувство, которое не раздаришь кому попало. Ненавидят того, кто смог коснуться души, а потом в нее плюнул.
Роме, к сожалению, каким-то неведомым для меня образом удалось проникнуть через мою защиту. Он, конечно, не смог перелезть через все мои внутренние стены, но я с горечью признаю, что ему это и не надо было. Если бы захотел, то смог бы.
«Спасибо и на том, что не пошёл дальше», - думаю я и медленно, мягко, но от того не менее ядовито произношу:
- Все твои слова... Они показывают твоё отношение ко мне. Но как ты объяснишь тот страстный поцелуй?
Рома встает, и я отшатываюсь, внезапно понимая, что он намного выше меня, макушкой я достигаю ему до груди.
- Красотуля, - широко улыбается он, но эта улыбка – оскал хищника, готового сожрать меня. - Мне просто было интересно. Но потом интерес пропал.
Глотаю злые слова и часто-часто моргаю сухими глазами. Я больше не буду плакать при нем.
- Уходи, - голос нещадно хрипит, но я несмотря на это, повторяю уже громче: - Уходи!
- Извини, я не хотел тебя обидеть, - Рома пожимает плечами, не выглядя при этом хотя бы чуть-чуть виноватым.
И эти слова, напрочь лишенные раскаяния, доводят меня до бешенства. Чувствую, как снова в ушах шумит, и рявкаю:
- Проваливай уже!
Рома не двигается с места. Легко, безоблачно улыбается мне, наклоняется и шепчет:
- Знаешь, в чем твоя главная проблема? Ты в какой-то момент решила, что умнее всех. Но беда в том, лапуль, - его лицо перекашивается, а глаза, только недавно сверкающие яркой зеленью, становятся мутнее болотной тины, - что это не так. Думала я не узнаю, что ты поспорила на меня?
Шарахаюсь от него так, что бьюсь головой о стенку. Рома смеется зло, лающе.
- Откуда ты знаешь? - шепчу пересохшими губами.
- Напряги мозги, - его красивые полные губы презрительно кривятся, - раз такая умная. И да… не забудь отдать сумку той, с кем на меня спорила.
Сказав это, он уходит, громко хлопнув дверью. А я сижу, не двигаясь, глядя в одну точку и ощущая себя так, словно на меня ведро помоев вылили.
В палату заходит медсестра. Она ловко меряет мне давление, температуру, даже горло смотрит, а затем заявляет весело:
- Ваш парень так переживал за вас!
- Он не мой парень, - бурчу я, не желая с ней разговаривать. Сейчас, когда все мои маски сорваны, я ощущаю себя обнаженной и оскорбленной. Морально изнасилованной. Хочется спрятаться, чтобы меня никто не видел. Чтобы никто не искал, а даже если бы и искал, то не нашел.
«Глупая позиция маленькой девочки», - с горечью думаю, а затем отвлекаюсь на очередную фразу медсестры:
- А я-то уж подумала: как он сильно ее любит! Так держал вас в руках! Как вазу хрустальную! А смотрел так тоскливо… Я уж предположила, что вы поругались…
Хочется закрыть уши руками. Хотя то, что говорит эта глупая болтушка – весьма занимательно. Но даже при всем этом я больше не желаю ничего слышать о Роме. После того, как он меня унизил нет никакой разницы, как он смотрел или держал меня на руках, пока я была в отключке.
«А вот с Наташей поговорить нужно обязательно», - мои руки сжимаются в кулаки, а я мстительно улыбаюсь.
Прода от 20.09.2022, 15:52
***
Что бы ни говорили и не думали обо мне другие, я далеко не дура. И откуда ветер дует, понять могу. Намеки Ромы я прекрасно поняла. Он был в курсе нашего с Наташей спора? Тем хуже для нее, что у него такой длинный язык.
С этими мыслями я подхожу к Наташке, которая как всегда крутится в главном холле универа около зеркал. Уже не первый раз замечаю эту ее манию всегда что-то на себе поправить, будь то одежда или макияж. Даже я, обладая придирчивым характером, меньше пекусь о своей внешности.
Она стоит ко мне спиной и даже сквозь зеркало не замечает моего приближения. Что ж, тем лучше для меня. Люблю неожиданные нападения.
- Ну что, ты довольна? - спрашиваю у Наташки. Она резко разворачивается, глупо хлопая глазами. Мне приятно ее замешательство, хоть и хочется плюнуть в лицо этой стерве, которая за моей спиной вела свою игру.
- О чем ты? - она приподнимает бровь, с недоумением глядя на меня. «Нет, вы посмотрите на нее, сама невинность, черт бы ее побрал!» Желание сомкнуть пальцы на горле этой суки такое сильное, что у меня сводит пальцы.
- Ну как же, - ядовито цежу сквозь зубы. - О том, что Рома меня теперь ненавидит... Ты ведь этого хотела, когда рассказала ему о нашем споре?
Выражение ее лица меняется: исчезает нарочитая невинность, губы кривятся в усмешке, а во взгляде появляется хищный блеск.
- В уговоре ничего не было о том, можно ли говорить третьему лицу о нашем споре! - парирует она язвительно.
- Ты издеваешься?! - рявкаю я разъярённо.
- Ну не могла же я не сказать о нем своему парню, - хихикает она.
- Парню? - с недоумением повторяю я. - Что ты несешь?!
- Ах да, я забыла тебе сказать, что вот уже две недели сплю с Ромой!
Вначале я теряю дар речи, глядя на ликующую Наташку. А потом, едва понимаю, о чем она говорит, глаза застилает кровавая пелена. В какой-то момент осознаю, что если сейчас потеряю голову, то упущу преимущество и проявлю слабость. Поэтому неимоверным усилием воли я беру себя в руки. И неважно, как мне плохо сейчас, я всегда держу удар. Всегда держу голову высоко поднятой. Даже если меня пытаются облить грязью.
- Если ты с ним спишь, это ещё не делает тебя его девушкой, - холодно улыбаюсь и вижу, как Наташку перекашивает от бешенства. Судя по этой реакции, она сама не уверена в своих выводах касательно Ромы.
Шах и мат, дрянь.
- И кстати, - добавляю я, - если ты думала, что после этого я признаю себя проигравшей, спешу тебя разочаровать. И сумку ты не получишь!
- Нужна мне твоя сумка сто раз! – шипит Наташка, делая шаг ко мне. Еще чуть-чуть – и, кажется, она вцепится мне в лицо. Но я на это лишь улыбаюсь презрительно, а затем спрашиваю:
- Для чего тогда был нужен этот спор?
- Хотелось хоть раз согнать с тебя спесь! – оскаливается Наташка. – Хочешь казаться королевой, на самом деле ничего из себя не представляешь! Знаю я таких, как ты!
- Ты, видимо, каждый день в зеркало смотришься, вот и узнаешь знакомые черты, - не сдерживаясь, смеюсь я.
- Ах ты!.. – замахивается Наташка на меня. Словно в замедленной съемке я наблюдаю за тем, как ее холеная наманикюренная ручка опускается, но тут же оказывается в тисках сильной руки.
Время вновь возвращает свой ход. Мы обе переводим взгляды на того, кто остановил Наташку.
- Тебе не кажется, что устраивать сцены в университете на глазах у всех – не лучшая идея? – спрашивает Рома, сжимая ее руку. Не знаю, когда он подошел, но сейчас возвышается над нами обеими словно скала.
Наташка тут же выдавливает из себя жалобную гримаску:
- Прости, милый, она меня так взбесила…
- Не обращай внимания, - он переводит на меня холодный взгляд, - на всяких. Береги репутацию. Пойдем.
Они уходят. А я остаюсь, молчу и смотрю им вслед. То, что последнее слово оказалось за ними – это плохо. Но еще хуже то, что своими словами про «всяких» он снова мне грудную клетку вскрыл, как скальпелем по нежной коже прошелся.
«Когда я стала такой чувствительной? Почему так реагирую?» - прикасаюсь ладонью к груди и тут же отдергиваю руку. – «Что вообще происходит?»
***
Выхожу из университета и бреду куда-то вперед, не разбирая дороги. У меня нет пути, просто сейчас, оглушенная происшедшим, я хочу глотнуть свежего воздуха. Он прояснит голову, вернет силы, которые покинули меня и возможно даже поднимет настроение.
К тому же мне есть о чем подумать.
В последнее время я была так сильно увлечена своими планами, что даже не посмотрела себе за спину. Даже не подумала, кто в очередной раз занесёт над ней нож.
Я ведь привыкла никому не доверять. Не садиться в чужие машины, обходить стороной безлюдные парки, оглядываться по сторонам... Да и к людям у меня особого доверия не было ещё с детства. Так бывает.
Но никто не знает, что это не простые меры предосторожности, а что-то большее. Никто, кроме Принца, которого и след простыл после той истории. Ну и бабушки, которой больше нет в живых.
И до последнего времени все шло хорошо. «Но надо же было этому Роме появиться на горизонте! Черт бы его побрал!» - злые слезы вновь вскипают на глазах, отчего я яростно тру их, позабыв про тушь на ресницах. А зря - глаза щиплет, тушь-то дешёвая, ведь денег у меня - кот наплакал.
Запоздало слышу гудок машины, резко открываю глаза и бросаю в сторону взгляд. Ноги вынесли меня на проезжую часть, а ведь зелёный ещё не загорелся...
Но я успеваю отойти и мимо меня, бешено сигналя, проносится машина.
- Смотри, куда прешь, дура! – орет мне водитель, высунувшись из окна.
Со злостью стискиваю зубы, мечтая быстрее оказаться дома. «Что ж за день-то такой...»
Как только загорается зеленый, быстро перехожу дорогу. Взгляд цепляется за девочку лет десяти в наушниках. Она подходит к проезжей части, а я невольно останавливаюсь. В груди шевелится непонятное волнение.
На светофоре загорается красный, но девочка продолжает движение, видимо слишком увлеченная музыкой. Ещё пару мгновений - и она может оказаться под колесами автомобиля.
Не дав себе времени подумать, несусь к ней со всех ног. Сердце лупит как сумасшедшее, желая проломить грудную клетку, в голове - ни единой мысли, сплошной туман и страх, такой едкий, что отравляет все сознание и сбивает дыхание.
Секунды, вторая - и под бешеные гудки автомобилей настигаю девчонку почти на середине дороги. Хватаю ту за руку, тяну на себя, она оглядывается и в ее взгляде мелькают страх и осознание.
Мы кулем валимся на дорогу и мимо нас, чудом не задев мои ноги, во второй раз пролетает машина.
Встаю сама, поднимаю девчонку и затаскиваю на пешеходную часть. Выдергиваю наушники из ее ушей и ору:
- Ты что, ненормальная?! Как можно переходить дорогу в наушниках! Ты даже по сторонам не смотрела!
Девочка стоит, опуская заблестевший взгляд. Сейчас точно начнет плакать.
Но мне все равно. Меня трясет так сильно, что зуб на зуб не попадает.
- Простите... - пищит она, сжимая руки в кулаки. - И спасибо, что спасли меня!
- Ты... - дрожащим голосом произношу я. Слова вертятся на языке, а произнести их у меня нет сил.
- Что здесь происходит? - раздается ледяной голос позади меня, а я сдерживаю желание застонать. Опять он?!
Прода от 01.10.2022, 13:54
Глава 8.
"Черт побери... Откуда тут взялся Рома?! " - бросаю на Аверьянова косой взгляд. Тот не смотрит на меня, хмурит брови, глядя на девчонку. Делает шаг, другой - и я с удивлением отмечаю, что меня каким-то волшебным образом отодвигают в сторону!
- Какого... - возмущенно начинаю я, но тут же осекаюсь, поймав огненный взгляд зеленых глаз. Замолкаю, теряюсь и вновь начинаю злиться на себя. Ну почему, почему, почему я на него так реагирую?! И почему он сердится? Что вообще происходит?..
- Ты не должна так больше делать, - произносит Рома, глядя на девочку. Тон его голоса смягчается, пальцами он цепляет наушники за провода и качает головой: - Ты же понимаешь, что могла погибнуть?..
Девочка что-то бормочет, но этого Роме, очевидно, мало. Он продолжает ее отчитывать. Я же, справедливо рассудив, что здесь мне больше делать нечего, разворачиваюсь, чтобы уйти, но замираю на месте от негромкого и властного:
- Стоять.
Меня тут же хватают под руку.
Пытаюсь вытащить ее из стальной хватки, но снова ловлю злющий взгляд и перестаю пытаться.
Тихо вздыхаю.
Я уже жалею, что повстречалась с Ромой.
***
Спустя полчаса, когда все нотации прочтены, девочка, как и мои нервы, морально уничтожена, ее отпускают домой. С видимым облегчением она ретируется подальше от нас.
- Можно я тоже пойду? - ною я, потирая руку, которую Рома, кстати, так и не отпустил.
- Нет, - отвечает он резко.
- Да что тебе еще надо от меня?
- Скажи мне пожалуйста, дорогая, - его голос приобретает опасно мягкие нотки, от чего я невольно напрягаюсь, - с каких это пор ты решила стать спасателем?
На мгновение я теряю дар речи. Честное слово, ожидала чего угодно, только не этого.
- А что я должна была сделать? - выдавливаю из себя. - Позволить ей попасть под машину?
Он молчит. Выглядит нервным: ноздри раздуваются, губы сжаты в одну линию, взглядом можно гвозди заколачивать.
- Что молчишь-то? - спрашиваю я. - И отцепись уже! - выдергиваю руку из цепких пальцев.
Ничего не отвечает, продолжая буравить меня взглядом. Видимо не знает, что сказать.
- Мы решили все вопросы? - натягиваю на лицо фальшивую улыбку и даже не пытаюсь скрывать раздражение. Фыркает, надменно глядя на меня, и складывает руки на груди.
- Не ожидал, что ты способна думать о чем-то, кроме глупого спора и своей сумочки, - наконец отвечает.
Прикрываю глаза, сдерживая желание ему врезать.
- Ты все сказал?
Ухмыляется, оценивающим взглядом проходится по мне.
- Все, можешь идти.
Вскидываю бровь. "Разрешает он мне! Как только этот индюк мог мне понравиться?!"
Резко разворачиваюсь и иду прочь, чувствуя на спине обжигающий взгляд.
***
- Мы, кажется, взяли сладкую парочку!
- И что теперь делать?
- Да надо было сразу кончить ее и дело с концом! Зачем нам свидетель?
Дрожу и еще сильнее прижимаюсь к Принцу. Он обнимает меня, прижимаясь крепче и, кажется, дрожит вместе со мной.
