– Но я не маг. Ты ж сама говорила, что через несколько дней после моего рождения, меня проверяли. И эта татуировка на ладони, которую наносят всем детям, прошедшим испытание. Неужели это подделка?
Я встала, помогая подняться маме, отряхнула платье, впрочем, восстановлению оно вряд ли подлежало, и испытывающее уставилась на нее. Мама смутилась, и отвела в сторону взгляд.
– Нет, татуировка подлинная. Тебя действительно проверяли и ничего не нашли.
Затем, поколебавшись, добавила:
– Мы с твоим отцом сделали для этого все.
В комнате горел камин, было душно, однако, я все еще куталась в теплый шерстяной плед. Меня била дрожь. Я смотрела на свое запястье с татуировкой крыла маруза и пыталась понять то, что только что узнала. За дверями гостиной царил полнейший хаос. Слуги спешно собирали наши вещи. Было объявлено, что граф Ромеро с женой и дочерью решил навестить свою мать. Хотя я знала, что в ближайшем будущем у нас не получится повидаться с благородной дамой Ромеро по причине резкой и непредвиденной смены пункта назначения.
– Карэн! – окликнул меня отец, - ты сердишься на нас?
– Я… - любой ответ показался мне глупым и неискренним. Одним словом было не передать, что я чувствую в этот момент. Вся моя жизнь, которой вообще могло не быть, оказалась ложью.
– Почему ты не хочешь, чтобы я узнала имя своего… - я запнулась, обращаясь к маме. Трудно при любящем отце назвать отцом другого. Того, которого ты ни разу не видела.
– Потому что это тяжело, - я заметила, как мама робко посмотрела на отца, и он устало улыбнулся, - это опасный и влиятельный человек. И они скрывают магию. Если поймут, что мы о чем-то догадываемся, если тебя найдут, ты станешь для них угрозой разоблачения. Они не пощадят.
Мне не хотелось поднимать вопрос о том, как мою ласковую добрую маму угораздило повстречаться с членом такой странной и опасной семьи. Особенно при отце. Но было интересно, в глубине души.
– В таком случае, как мне удалось пройти испытание? – родители снова переглянулись, и я заметила, как мама нервно теребит рукав платья.
– Я должна, наверное, начать издалека, - мама взяла дрожащей рукой бокал с водой, отпила несколько глотков и поставила его на место. Мне было ее жаль, мне не хотелось ворошить прошлое и напоминать ей о том, что было явно неприятно. Но от ее воспоминаний зависела наша жизнь. – О том, что Клод, твой… отец маг я узнала слишком поздно. Если бы он понял, что я знаю его секрет… я уверена, он бы меня убил.
– Он знал, что ты ждешь ребенка?
– Нет, - мама вздрогнула всем телом, - я не та женщина, от которой человек его положения хотел бы иметь ребенка.
Это было сказано с горечью и болью, но без сожаления. Значит ли это, что мама никогда не любила этого человека? Тогда как она могла с ним быть? И по своей ли воле?
– Когда я поняла, что узнала о нем слишком много, мне пришлось бежать. Я оставила между нами полстраны, изменила имя, поселилась в провинции под видом вдовы, чтобы не привлекать к себе внимания. И вот тогда мы встретились с графом Ромеро.
Будто только ожидая ее слов, отец протянул свою руку к ее, переплетя их пальцы вместе. От этого жеста мое сердце сжалось. Смогу ли я когда-нибудь испытать такую любовь?
– К тому времени я уже два года был вдовцом, у меня подрастало двое сыновей, - продолжил граф, - когда я впервые увидел нашу маму, мне показалось, что красивее ее я никого и никогда не встречал. Я был очарован. А она…
– А я боялась его до безумия, потому что он был графом, а я бедной вдовой без титула и связей, - с мечтательной улыбкой добавила мама.
– И все же ты довольно резко дала понять, что не жаждешь моего общества, - подхватил отец.
– И после этого прорыдала всю ночь, потому что посмела оттолкнуть самого графа! Я опасалась того, что он не отступиться. И где-то в глубине души, боялась, что никогда его больше не увижу. Но он пришел через три дня, с цветами и предложением.
– Да, я предложил ей быть гувернанткой моих сыновей, - отец улыбнулся, - это был только первый шаг к завоеванию понравившейся женщины. Мне казалось, если я ее потеряю, то уже не найду.
– А потом я поняла, что у меня будет ребенок. Ребенок Клода. И несмотря ни на что, я уже его полюбила, любила свою еще не родившуюся малышку. Мне нравилось жить и работать в доме графа, его сыновья меня, приняли, по крайней мере, Мишель тогда был слишком мал и нуждался в заботе. Но я не могла оставаться в замке и работать гувернанткой из-за своего положения. Меня бы осудили. Мне не хотелось, чтобы имя графа обсуждалось в сплетнях. И тогда я решила уйти.
– Она почти сделала это, но я не мог позволить себе ее потерять. Мне было все равно, чьего ребенка она ждала. Главное, что я не был ей неприятен. И я решил попытать счастья и сделал твоей маме предложение. Теперь уже руки и сердца. Мне казалось, что я смогу завоевать ее доверие, уважение, а после, кто знает, возможно, и любовь.
– Как я могла сказать ему, что полюбила его чуть ли не с первой нашей встречи, - нежный взгляд брошенный на отца не оставил у меня сомнений в ее словах. – Но согласилась я не сразу. Это был трудный период для всех нас. Мне не хотелось, чтобы у Тобиуша были проблемы с его семьей, знала, что наш брак будет считаться мезальянсом.
– Когда мне удалось ее убедить, - граф бросил лукавый взгляд на жену, и она покраснела, - только ленивый не обсуждал причину нашей поспешной женитьбы. Ходило множество слухов и домыслов, но мне было все равно, что и кто говорит. Впервые в жизни я был рад, что занимаю высокое положение и никто не может мне приказать… Кроме короля, разумеется. Но он был далеко.
– Но как же вам удалось скрыть меня от профосов?
Мама бросила взгляд на отца, и он понял ее без слов. Встал, поцеловал ее руку и вышел, прикрыв за собой дверь.
– Это и было главным секретом Клода, - оставшись наедине со мной, мама грустно улыбнулась, - у нас были непростые отношения. Я не могла смириться, что из-за своего минутного каприза, прихоти, он разрушил мою жизнь, подверг опасности. А после того, как я узнала, что он маг, я его возненавидела. И не потому, что магов ненавидят все. Я поняла, что заставило меня быть с ним, не испытывая к нему ничего, кроме презрения, страха и неприязни.
– Он… - я не решалась озвучить мучившую меня мысль, но мама поняла меня без слов.
– Это было насилие над телом и разумом. Я не могла сопротивляться. Не могла понять, что движет мною, почему я не могу ему отказать. С первой нашей встречи он не оставил мне выбора. Он не любил, да и не мог он любить, не умел. Он держал меня рядом с собой как любимого зверька, которым хотят похвастаться перед знакомыми. Я ловила на себе завистливые, презрительные, иногда пренебрежительные взгляды и мое сердце рвалось на части, потому что в глубине души я понимала – мне от него не избавиться, пока ему самому не надоест со мной играть. Он был из тех мужчин, которым доставляет удовольствие иметь над женщиной власть. Я чувствовала себя грязной и использованной, но изо дня в день появлялась с ним под руку, одетая в наряды, которые он щедро мне покупал, в драгоценностях, которыми он меня одаривал, и чувствовала себя дорогой куртизанкой. Мне завидовали, мною восхищались, некоторые дамы мечтали оказаться на моем месте, но я хотела лишь одного – бежать. Моя репутация была погублена, моя семья отвернулась от меня, и я осталась один на один с человеком, для которого я была лишь игрушкой, дорогой, возможно, даже любимой. До меня доходили слухи, что мне дольше всего «посчастливилось» удержать внимание Клода. Целых три месяца он не смотрел ни на кого, кроме меня. А потом мне повезло, и появилась новая фрейлина, милая, наивная и глупая. И однажды я поняла, что его контроль надо мной ослаб. Это была не свобода, еще нет. Я боялась, что моя «соперница» не сможет увлечь его на достаточное для подготовки побега время. Но у меня все получилось. Мне помогла моя няня, старая, больная женщина, всю жизнь, проработавшая в нашей семье. Она единственная, кто не отвернулся от меня, кто в меня верил. Но перед побегом, я случайно подслушала разговор Клода и его дяди. Дядя предавался воспоминаниям о времени, когда родился племянник, и как ему удалось скрыть магическую силу ребенка. Малышу под кожу вживляли кусочек металлической пластинки, размером с монетку. Специальной пластинки, амулета, скрывающего способности и силу мага. И когда у меня родилась ты, внешне так похожая на Клода, я тут же поняла, что единственный способ тебя спасти – украсть амулет. Именно он помог тебе пройти испытание и так долго скрываться от искателя и профосов. Но я не учла, что ближе к совершеннолетию у магов происходят неконтролируемые всплески силы. И тогда амулет бессилен.
– Но как тебе удалось его украсть? Откуда? ¬– я подалась ближе к маме.
– Ты не поверишь. Без помощи графа Ромеро у меня ничего бы не вышло. Он тебя спас.
– Значит, он с самого начала знал, что у меня могут быть силы? – я присела на корточки рядом с маминым креслом, дожидаясь ответа.
– О, да! Он сам принимал роды. Меня мучили подозрения, и он не решился довериться повитухе. А твой отец, граф, был на войне, много чего повидал, многому научился. Когда ты родилась, Тобиуш покинул замок и вернулся лишь ко дню испытания. Он едва успел. Мы не были уверены, что амулет подействует, и все же решили рискнуть. Хотя был готов и запасной план. Граф был готов отправить нас с тобой за границу, к его фронтовому другу. Но, к счастью, этого не потребовалось.
– Мама! – я напряглась, чувствуя ее нерешительность и смущение. Неужели не хочет признаваться? – Откуда амулет?
– Из гробницы дальнего предка Клода, умершего много лет назад. Это был наш единственный шанс.
– Вы? – я задохнулась от нахлынувших на меня чувств, и я не понимала, какое из них сейчас во мне преобладало, - вы сняли амулет с мертвеца?
– Честно говоря, извлекли из него, - поправила меня мама, - амулет, как я уже говорила, вживляется глубоко под кожу. У тебя он на спине, под левой лопаткой.
Мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы тут же не подскочить, пытаясь вынуть из своей плоти этот странный подарок. Но я быстро взяла себя в руки, видя, что мой порыв окончательно расстроил маму. Вдохнув и выдохнув несколько раз, я успокоилась, села на свое место, положила ладонь на мамину прохладную руку, делясь с ней своим теплом, и с кривой улыбкой спросила:
– Надеюсь, вы его хорошенько помыли?
Треск костра не давал заснуть. Я проследила за тем, как папа подбросил дров в огонь. Мама уснула недавно, уставшая и измученная. Дорога давалась ей нелегко. Но ради меня мои родители решились на это рискованное предприятие – побег. Наш путь лежал к границе с другим государством, а дальше… Кто знает? Отец успел отослать письмо братьям, в надежде, что оно все же до них дойдет. Разумеется, он ограничился лишь общими фразами, не вдаваясь в детали. Но они могли бы догадаться, где нас стоит искать.
Мы уезжали налегке, собрав лишь самое необходимое. Ради мамы взяли крытую повозку, мой Жорж всю дорогу трусил рядом, смиряя свое желание пуститься вскачь. Как только мы въехали в лес, решили сделать привал. Ночь наступила слишком быстро. Моя первая ночь под открытым небом, за стенами родного дома.
Я долго прислушивалась к ночным звукам, шорохам травы, шелесту листьев. Шум ветра уставшему разуму казался воем монстра, скрывающемуся в темноте. Потом, незаметно для себя, уснула.
И мне снился кто-то, кто разыскивает меня в этой темноте. Он скакал мне навстречу на своем громадном ллойве, большой и угрожающий. Человек без лица, не знающий жалости и сострадания, преследующий лишь одну цель – наказать меня за то, что я так долго от него скрывалась. Профос… Я закричала, когда всадник, добравшись до меня, протянул свою руку в черной перчатке покрытой металлическими пластинами, чтобы схватить.
Пробуждение было резким и неприятным. Меня буквально вырвали из сна. Я услышала мамин крик, звон мечей, а потом кто-то, грубо встряхнув, поставил меня на ноги.
– Бросай оружие, или я перережу твоей малышке горло, - надо мной раздался тихий голос, который, однако, услышали все. Отец замер напротив своего противника, высокого и тощего типа, неопрятного вида, с бегающим взглядом маленьких глаз. Он тут же воспользовался заминкой папы и выбил оружие у него из рук. Мама, удерживаемая вторым типом, жалобно вскрикнула, когда следующий взмах оставил на куртке отца дыру, сквозь которую проступила кровь.
Я не проронила ни звука, стараясь, молча высвободиться из железной хватки нападающего. К сожалению, предыдущий опыт не смог помочь. Словно предугадав мою попытку, мужчина, прижимавший меня спиной к груди, ушел из-под удара моей ноги тут же изменил положение, и я оказалась стоящей к нему лицом.
– А ты ничего, думал, будешь хуже, - бросил он, крепче прижимая меня к себе.
– Отпустите меня! Как вы смеете? Что вам надо? Деньги? Ллойвы? – со злостью прошипела я, - берите все, и убирайтесь! Не трогайте моих родителей!
– Ты, малышка. Мне нужна ты, шанэли Карэн Ромеро. Ничего личного, - ответил он.
Я похолодела, замерев в его руках, обвела взглядом место нашей стоянки. Мама вырвавшись от бандита, который повинуясь окрику не стал ее удерживать, стояла на коленях рядом с отцом и пыталась остановить кровь своим шарфом, двое нападавших следили за ней, не спуская глаз, еще один, который до того скрывался среди деревьев, сейчас обыскивал наши вещи. Они не были похожи на профосов, по крайней мере, эти трое на поляне выглядели как обыкновенные бандиты. Что же до того, кто сейчас удерживал меня… Вряд ли один из служителей культа Шаи-та прибегнул бы к помощи такого отребья.
– Они тебе дороги? Твоя семья? – вкрадчиво поинтересовался мужчина. Я кивнула, борясь со слезами, - тогда тебе придется поехать со мной.
– Пожалуйста! Зачем я вам нужна? Отпустите нас, вы же видите, отец ранен, ему нужна помощь. Мама не справится одна!
– У твоего отца и матери будет лишь один шанс пережить эту ночь – если ты уедешь со мной. Так как? Мне приказать Дику закончить то, что он начал и прервать мучения твоего папаши? Должен тебя предупредить – Чак большой ценитель женской красоты. Он знает, что ты ему не достанешься, а вот на счет твоей прекрасной мамаши уговора не было.
– Не делайте этого! Я поеду с вами! Только не трогайте их! – я увидела глаза моей мамы, полные боли и отчаяния. Она здесь из-за меня! Она и папа! Я не могу позволить, чтобы они оба пострадали. К тому же… вдруг мне удастся сбежать? Мама говорила, что во мне есть сила. Но зачем она мне, если я ни на что не способна?
– Это правильное решение, малышка. Ты умнее, чем кажешься, - прошептал мужчина мне на ухо, обдав щеку горячим дыханием. Внутри все сжалось от страха и отвращения. Заметив мое выражение лица, он лишь усмехнулся, а, затем, отдал распоряжение своим подельникам. Хотя, видя как те неохотно, но подчиняются ему, можно было догадаться, что бандиты на него работают.
– Господа! Мы с этой юной шанэли достигли взаимопонимания. Вы можете быть свободными. Надеюсь, деньги, которые вы позаимствовали у этой достопочтенного семейства, окупят все ваши усилия.
– А что делать с мужиком? Он нас видел! Проще добить! – возразил Дик.
– А баба еще ничего, можно попользоваться, - высказался второй, и, судя по всему, подельники были с ним согласны.
Я встала, помогая подняться маме, отряхнула платье, впрочем, восстановлению оно вряд ли подлежало, и испытывающее уставилась на нее. Мама смутилась, и отвела в сторону взгляд.
– Нет, татуировка подлинная. Тебя действительно проверяли и ничего не нашли.
Затем, поколебавшись, добавила:
– Мы с твоим отцом сделали для этого все.
В комнате горел камин, было душно, однако, я все еще куталась в теплый шерстяной плед. Меня била дрожь. Я смотрела на свое запястье с татуировкой крыла маруза и пыталась понять то, что только что узнала. За дверями гостиной царил полнейший хаос. Слуги спешно собирали наши вещи. Было объявлено, что граф Ромеро с женой и дочерью решил навестить свою мать. Хотя я знала, что в ближайшем будущем у нас не получится повидаться с благородной дамой Ромеро по причине резкой и непредвиденной смены пункта назначения.
– Карэн! – окликнул меня отец, - ты сердишься на нас?
– Я… - любой ответ показался мне глупым и неискренним. Одним словом было не передать, что я чувствую в этот момент. Вся моя жизнь, которой вообще могло не быть, оказалась ложью.
– Почему ты не хочешь, чтобы я узнала имя своего… - я запнулась, обращаясь к маме. Трудно при любящем отце назвать отцом другого. Того, которого ты ни разу не видела.
– Потому что это тяжело, - я заметила, как мама робко посмотрела на отца, и он устало улыбнулся, - это опасный и влиятельный человек. И они скрывают магию. Если поймут, что мы о чем-то догадываемся, если тебя найдут, ты станешь для них угрозой разоблачения. Они не пощадят.
Мне не хотелось поднимать вопрос о том, как мою ласковую добрую маму угораздило повстречаться с членом такой странной и опасной семьи. Особенно при отце. Но было интересно, в глубине души.
– В таком случае, как мне удалось пройти испытание? – родители снова переглянулись, и я заметила, как мама нервно теребит рукав платья.
– Я должна, наверное, начать издалека, - мама взяла дрожащей рукой бокал с водой, отпила несколько глотков и поставила его на место. Мне было ее жаль, мне не хотелось ворошить прошлое и напоминать ей о том, что было явно неприятно. Но от ее воспоминаний зависела наша жизнь. – О том, что Клод, твой… отец маг я узнала слишком поздно. Если бы он понял, что я знаю его секрет… я уверена, он бы меня убил.
– Он знал, что ты ждешь ребенка?
– Нет, - мама вздрогнула всем телом, - я не та женщина, от которой человек его положения хотел бы иметь ребенка.
Это было сказано с горечью и болью, но без сожаления. Значит ли это, что мама никогда не любила этого человека? Тогда как она могла с ним быть? И по своей ли воле?
– Когда я поняла, что узнала о нем слишком много, мне пришлось бежать. Я оставила между нами полстраны, изменила имя, поселилась в провинции под видом вдовы, чтобы не привлекать к себе внимания. И вот тогда мы встретились с графом Ромеро.
Будто только ожидая ее слов, отец протянул свою руку к ее, переплетя их пальцы вместе. От этого жеста мое сердце сжалось. Смогу ли я когда-нибудь испытать такую любовь?
– К тому времени я уже два года был вдовцом, у меня подрастало двое сыновей, - продолжил граф, - когда я впервые увидел нашу маму, мне показалось, что красивее ее я никого и никогда не встречал. Я был очарован. А она…
– А я боялась его до безумия, потому что он был графом, а я бедной вдовой без титула и связей, - с мечтательной улыбкой добавила мама.
– И все же ты довольно резко дала понять, что не жаждешь моего общества, - подхватил отец.
– И после этого прорыдала всю ночь, потому что посмела оттолкнуть самого графа! Я опасалась того, что он не отступиться. И где-то в глубине души, боялась, что никогда его больше не увижу. Но он пришел через три дня, с цветами и предложением.
– Да, я предложил ей быть гувернанткой моих сыновей, - отец улыбнулся, - это был только первый шаг к завоеванию понравившейся женщины. Мне казалось, если я ее потеряю, то уже не найду.
– А потом я поняла, что у меня будет ребенок. Ребенок Клода. И несмотря ни на что, я уже его полюбила, любила свою еще не родившуюся малышку. Мне нравилось жить и работать в доме графа, его сыновья меня, приняли, по крайней мере, Мишель тогда был слишком мал и нуждался в заботе. Но я не могла оставаться в замке и работать гувернанткой из-за своего положения. Меня бы осудили. Мне не хотелось, чтобы имя графа обсуждалось в сплетнях. И тогда я решила уйти.
– Она почти сделала это, но я не мог позволить себе ее потерять. Мне было все равно, чьего ребенка она ждала. Главное, что я не был ей неприятен. И я решил попытать счастья и сделал твоей маме предложение. Теперь уже руки и сердца. Мне казалось, что я смогу завоевать ее доверие, уважение, а после, кто знает, возможно, и любовь.
– Как я могла сказать ему, что полюбила его чуть ли не с первой нашей встречи, - нежный взгляд брошенный на отца не оставил у меня сомнений в ее словах. – Но согласилась я не сразу. Это был трудный период для всех нас. Мне не хотелось, чтобы у Тобиуша были проблемы с его семьей, знала, что наш брак будет считаться мезальянсом.
– Когда мне удалось ее убедить, - граф бросил лукавый взгляд на жену, и она покраснела, - только ленивый не обсуждал причину нашей поспешной женитьбы. Ходило множество слухов и домыслов, но мне было все равно, что и кто говорит. Впервые в жизни я был рад, что занимаю высокое положение и никто не может мне приказать… Кроме короля, разумеется. Но он был далеко.
– Но как же вам удалось скрыть меня от профосов?
Мама бросила взгляд на отца, и он понял ее без слов. Встал, поцеловал ее руку и вышел, прикрыв за собой дверь.
– Это и было главным секретом Клода, - оставшись наедине со мной, мама грустно улыбнулась, - у нас были непростые отношения. Я не могла смириться, что из-за своего минутного каприза, прихоти, он разрушил мою жизнь, подверг опасности. А после того, как я узнала, что он маг, я его возненавидела. И не потому, что магов ненавидят все. Я поняла, что заставило меня быть с ним, не испытывая к нему ничего, кроме презрения, страха и неприязни.
– Он… - я не решалась озвучить мучившую меня мысль, но мама поняла меня без слов.
– Это было насилие над телом и разумом. Я не могла сопротивляться. Не могла понять, что движет мною, почему я не могу ему отказать. С первой нашей встречи он не оставил мне выбора. Он не любил, да и не мог он любить, не умел. Он держал меня рядом с собой как любимого зверька, которым хотят похвастаться перед знакомыми. Я ловила на себе завистливые, презрительные, иногда пренебрежительные взгляды и мое сердце рвалось на части, потому что в глубине души я понимала – мне от него не избавиться, пока ему самому не надоест со мной играть. Он был из тех мужчин, которым доставляет удовольствие иметь над женщиной власть. Я чувствовала себя грязной и использованной, но изо дня в день появлялась с ним под руку, одетая в наряды, которые он щедро мне покупал, в драгоценностях, которыми он меня одаривал, и чувствовала себя дорогой куртизанкой. Мне завидовали, мною восхищались, некоторые дамы мечтали оказаться на моем месте, но я хотела лишь одного – бежать. Моя репутация была погублена, моя семья отвернулась от меня, и я осталась один на один с человеком, для которого я была лишь игрушкой, дорогой, возможно, даже любимой. До меня доходили слухи, что мне дольше всего «посчастливилось» удержать внимание Клода. Целых три месяца он не смотрел ни на кого, кроме меня. А потом мне повезло, и появилась новая фрейлина, милая, наивная и глупая. И однажды я поняла, что его контроль надо мной ослаб. Это была не свобода, еще нет. Я боялась, что моя «соперница» не сможет увлечь его на достаточное для подготовки побега время. Но у меня все получилось. Мне помогла моя няня, старая, больная женщина, всю жизнь, проработавшая в нашей семье. Она единственная, кто не отвернулся от меня, кто в меня верил. Но перед побегом, я случайно подслушала разговор Клода и его дяди. Дядя предавался воспоминаниям о времени, когда родился племянник, и как ему удалось скрыть магическую силу ребенка. Малышу под кожу вживляли кусочек металлической пластинки, размером с монетку. Специальной пластинки, амулета, скрывающего способности и силу мага. И когда у меня родилась ты, внешне так похожая на Клода, я тут же поняла, что единственный способ тебя спасти – украсть амулет. Именно он помог тебе пройти испытание и так долго скрываться от искателя и профосов. Но я не учла, что ближе к совершеннолетию у магов происходят неконтролируемые всплески силы. И тогда амулет бессилен.
– Но как тебе удалось его украсть? Откуда? ¬– я подалась ближе к маме.
– Ты не поверишь. Без помощи графа Ромеро у меня ничего бы не вышло. Он тебя спас.
– Значит, он с самого начала знал, что у меня могут быть силы? – я присела на корточки рядом с маминым креслом, дожидаясь ответа.
– О, да! Он сам принимал роды. Меня мучили подозрения, и он не решился довериться повитухе. А твой отец, граф, был на войне, много чего повидал, многому научился. Когда ты родилась, Тобиуш покинул замок и вернулся лишь ко дню испытания. Он едва успел. Мы не были уверены, что амулет подействует, и все же решили рискнуть. Хотя был готов и запасной план. Граф был готов отправить нас с тобой за границу, к его фронтовому другу. Но, к счастью, этого не потребовалось.
– Мама! – я напряглась, чувствуя ее нерешительность и смущение. Неужели не хочет признаваться? – Откуда амулет?
– Из гробницы дальнего предка Клода, умершего много лет назад. Это был наш единственный шанс.
– Вы? – я задохнулась от нахлынувших на меня чувств, и я не понимала, какое из них сейчас во мне преобладало, - вы сняли амулет с мертвеца?
– Честно говоря, извлекли из него, - поправила меня мама, - амулет, как я уже говорила, вживляется глубоко под кожу. У тебя он на спине, под левой лопаткой.
Мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы тут же не подскочить, пытаясь вынуть из своей плоти этот странный подарок. Но я быстро взяла себя в руки, видя, что мой порыв окончательно расстроил маму. Вдохнув и выдохнув несколько раз, я успокоилась, села на свое место, положила ладонь на мамину прохладную руку, делясь с ней своим теплом, и с кривой улыбкой спросила:
– Надеюсь, вы его хорошенько помыли?
ГЛАВА 5
Треск костра не давал заснуть. Я проследила за тем, как папа подбросил дров в огонь. Мама уснула недавно, уставшая и измученная. Дорога давалась ей нелегко. Но ради меня мои родители решились на это рискованное предприятие – побег. Наш путь лежал к границе с другим государством, а дальше… Кто знает? Отец успел отослать письмо братьям, в надежде, что оно все же до них дойдет. Разумеется, он ограничился лишь общими фразами, не вдаваясь в детали. Но они могли бы догадаться, где нас стоит искать.
Мы уезжали налегке, собрав лишь самое необходимое. Ради мамы взяли крытую повозку, мой Жорж всю дорогу трусил рядом, смиряя свое желание пуститься вскачь. Как только мы въехали в лес, решили сделать привал. Ночь наступила слишком быстро. Моя первая ночь под открытым небом, за стенами родного дома.
Я долго прислушивалась к ночным звукам, шорохам травы, шелесту листьев. Шум ветра уставшему разуму казался воем монстра, скрывающемуся в темноте. Потом, незаметно для себя, уснула.
И мне снился кто-то, кто разыскивает меня в этой темноте. Он скакал мне навстречу на своем громадном ллойве, большой и угрожающий. Человек без лица, не знающий жалости и сострадания, преследующий лишь одну цель – наказать меня за то, что я так долго от него скрывалась. Профос… Я закричала, когда всадник, добравшись до меня, протянул свою руку в черной перчатке покрытой металлическими пластинами, чтобы схватить.
Пробуждение было резким и неприятным. Меня буквально вырвали из сна. Я услышала мамин крик, звон мечей, а потом кто-то, грубо встряхнув, поставил меня на ноги.
– Бросай оружие, или я перережу твоей малышке горло, - надо мной раздался тихий голос, который, однако, услышали все. Отец замер напротив своего противника, высокого и тощего типа, неопрятного вида, с бегающим взглядом маленьких глаз. Он тут же воспользовался заминкой папы и выбил оружие у него из рук. Мама, удерживаемая вторым типом, жалобно вскрикнула, когда следующий взмах оставил на куртке отца дыру, сквозь которую проступила кровь.
Я не проронила ни звука, стараясь, молча высвободиться из железной хватки нападающего. К сожалению, предыдущий опыт не смог помочь. Словно предугадав мою попытку, мужчина, прижимавший меня спиной к груди, ушел из-под удара моей ноги тут же изменил положение, и я оказалась стоящей к нему лицом.
– А ты ничего, думал, будешь хуже, - бросил он, крепче прижимая меня к себе.
– Отпустите меня! Как вы смеете? Что вам надо? Деньги? Ллойвы? – со злостью прошипела я, - берите все, и убирайтесь! Не трогайте моих родителей!
– Ты, малышка. Мне нужна ты, шанэли Карэн Ромеро. Ничего личного, - ответил он.
Я похолодела, замерев в его руках, обвела взглядом место нашей стоянки. Мама вырвавшись от бандита, который повинуясь окрику не стал ее удерживать, стояла на коленях рядом с отцом и пыталась остановить кровь своим шарфом, двое нападавших следили за ней, не спуская глаз, еще один, который до того скрывался среди деревьев, сейчас обыскивал наши вещи. Они не были похожи на профосов, по крайней мере, эти трое на поляне выглядели как обыкновенные бандиты. Что же до того, кто сейчас удерживал меня… Вряд ли один из служителей культа Шаи-та прибегнул бы к помощи такого отребья.
– Они тебе дороги? Твоя семья? – вкрадчиво поинтересовался мужчина. Я кивнула, борясь со слезами, - тогда тебе придется поехать со мной.
– Пожалуйста! Зачем я вам нужна? Отпустите нас, вы же видите, отец ранен, ему нужна помощь. Мама не справится одна!
– У твоего отца и матери будет лишь один шанс пережить эту ночь – если ты уедешь со мной. Так как? Мне приказать Дику закончить то, что он начал и прервать мучения твоего папаши? Должен тебя предупредить – Чак большой ценитель женской красоты. Он знает, что ты ему не достанешься, а вот на счет твоей прекрасной мамаши уговора не было.
– Не делайте этого! Я поеду с вами! Только не трогайте их! – я увидела глаза моей мамы, полные боли и отчаяния. Она здесь из-за меня! Она и папа! Я не могу позволить, чтобы они оба пострадали. К тому же… вдруг мне удастся сбежать? Мама говорила, что во мне есть сила. Но зачем она мне, если я ни на что не способна?
– Это правильное решение, малышка. Ты умнее, чем кажешься, - прошептал мужчина мне на ухо, обдав щеку горячим дыханием. Внутри все сжалось от страха и отвращения. Заметив мое выражение лица, он лишь усмехнулся, а, затем, отдал распоряжение своим подельникам. Хотя, видя как те неохотно, но подчиняются ему, можно было догадаться, что бандиты на него работают.
– Господа! Мы с этой юной шанэли достигли взаимопонимания. Вы можете быть свободными. Надеюсь, деньги, которые вы позаимствовали у этой достопочтенного семейства, окупят все ваши усилия.
– А что делать с мужиком? Он нас видел! Проще добить! – возразил Дик.
– А баба еще ничего, можно попользоваться, - высказался второй, и, судя по всему, подельники были с ним согласны.
