Петер был того же мнения, так что мы отправились прямиком в Главное полицейское управление Столичного округа.
Отьенсбург известен своими широкими проспектами, уникальной архитектурой (в столице не найти двух одинаковых домов, особенно выделяются старые особняки в центре, не говоря уже о «трех братьях» - соборах Святого Витольда, Святого Йохана и Святого Себастиана), прекрасными парками, но как по мне, самое большое достижение нашей столицы – трамвай.
Трамвайные пути соединяют все важнейшие точки города, ходят часто, проезд недорогой, что немаловажно для такой рассеянной фроляйн, как я, что оставила все вещи, включая кошелек, в гостиничном номере далекого Вильямсштада. Хорошо, что Петер всегда носит в карманах мелочь.
Пройдя по плиточному тротуару чуть вправо от главного входа комендатуры, мы как раз успели на трамвай, подъехавший к остановке. Вагончик, раскрашенный в красный и белый цвета, пропустить невозможно. Внутри все отделано деревянными рейками, и стены, и сиденья, и даже двери , а из больших окон хорошо видна улица.
Пассажиров было не много, мы с Петером сели на одну из скамеек, оплатив проезд кондуктору в форменной одежде и фуражке с околышем Столичного управления транспорта.
Я задумалась, как было бы замечательно вместо трамваев сделать портальные станции… Зашел в такую у дома, а вышел через пару мгновений уже в рабочем кабинете. И время тратить на проезд не надо. Насколько больше мы бы успевали сделать… Но вдогонку прилетела другая мысль – ведь преступники тоже смогут пользоваться порталами. Забежит он в мою только что придуманную портальную станцию – и ищи-свищи?! Нет. Трамваи лучше.
Здание Управления видно издалека. Это небольшой по центральным меркам особняк, который отличается от прочих отсутствием балконов и отделкой из коричневого кирпича. Некоторые, правда, говорят, что он уродует всю Рингештрассе, но для меня это одно из лучших мест во всем городе.
- Штальм! Ты же в отпуске!
Коллеги и сослуживцы, случайно встретившиеся по пути в кабинет Главного Полицмайстера, говорили одно и то же. И дядя Рольф, выглянув на шум, повторил слово в слово: «ты же в отпуске!» И добавил, что сам меня проводил.
- У нас второй труп, - сообщила я, невинно похлопав ресницами.
Знала, конечно, что Драган и Ульрика уже доложили, но надо с чего-то начинать.
- И его подружка Беляна Зимодан, - хмыкнул дядя Рольф. – А ты что скажешь? – повернулся он к Петеру.
- Вам бы потрясти генерала эф Тилля, шеф, - ответил тот без размышлений. – Военные используют запретные знания.
- Ты уверен?
- Фроляйн не говорила им про второй портал.
- Аналогичный первому? – быстро спросил дядя. – Никто не пострадал?
- Кроме того, кто в нем был? Никто, - убежденно кивнула я.
- Фред, что ты еще натворила?
- Дядя Рольф, ну я же не могла просто смотреть, как та волосатая лапища шарила вокруг Петера. Пришлось воткнуть в нее нож.
- Опиши все подробно, - потребовал дядя.
Я описала, умолчав, что нож у Драгана был из вещдоков.
- Он искал фроляйн, - подытожил мой рассказ Петер. - А вначале, когда он появился у тела полковника, капитан Эггер сразу опознал это... этот портал. И приказал стрелять. Военные используют запретные знания.
- Я всего-то начальник криминальной полиции, - вздохнул дядя Рольф.
- А если мы скажем, что у них есть рабочие порталы в Предгорье, причем не только стационарные? – я склонила голову к плечу, изображая пай-девочку.
- Скорее всего, это тоже запретные знания, - еще горше вздохнул Главный Полицмайстер. – Но утаивать их от полиции мы не позволим!
*Прим. автора: запретные знания – наследие бурной Эпохи магических преобразований. Великие Мастера изобретали сложнейшие заклятья, дословно поворачивали реки вспять и двигали горы. В результате бесконтрольного применения магии начались природные катаклизмы, генетические мутации и прочие трудновообразимые ужасы. Последние Великие Мастера укрылись в горах, спрятав в тайниках свои записи и артефакты. Нестабильные порталы в Предгорье – последствие разбалансировки магического фона из-за близости этих тайников, набитых опасными – запретными - знаниями.
После этого обнадеживающего заявления дядя Рольф начал собираться к Советнику. Герцог Менгрейм не только возглавлял Совет министров, но и Комиссию по урегулированию магических споров, на деле являясь негласной третьей силой, контролирующей неприкосновенность запретных знаний.
Наверное, он был в курсе того, что творили втихаря военные. Но мы верили в беспристрастность Советника. Во всяком случае, в деле Танау он выступил на стороне криминальной полиции. А еще мы с Петером верили в нашего Полицмайстера.
- Фред, когда ты возвращаешься в Вильямсштад?
Эх… А я так верила в тебя, дядя Рольф.
- Вечером нас с фроляйн проведет своим порталом капитан из контрразведки.
- Отлично. Пока напишите мне отчеты. С момента… заселения в гостиницу. И, Фред, я все понимаю, но зайди домой и переоденься.
- Хорошо. Но тогда пусть Бауэр даст мне досье на Танау.
- Можешь взять мою копию, - улыбнулся дядя.
Я схватила пухлую папку с делом полковника и добавила:
- И пусть Бауэр приведет порталом Беляну Зимодан. Ульрика говорит, что у нее шок, а герр Бирсон…
- Я уже распорядился, - перебил меня Главный Полицмайстер, давая понять, чтобы не зарывалась. – К вечеру отчеты должны быть тут, - он хлопнул ладонью по своему столу.
- Разрешите идти? – с залихватским видом щелкнув каблуками, рявкнул Петер.
- Идите.
Я едва удержалась от желания показать как в детстве язык. Закрывая дверь, услышала негромкое «клоуны».
Идти в отдел, где парни наверняка начнут приставать с вопросами о деле, о котором я рассказать не могу, показалось неразумным. Так что я двинула сразу к Ульрике.
Морг в Управлении большой, полы и стены выложены белой плиткой, что создает ощущение сверкающей чистоты. Под началом у Главного тауматурга столицы пара лаборантов и практикант, который ходит за ней, как приклеенный. Но для нас с Петером у нее всегда найдется свободный стол, термос с какой-нибудь особо полезной травой и пара кусков пирога.
Но сейчас доктор Вальдан была занята с очередным трупом, так что просто кивнула на свой кабинет, отделенный от общего зала невысокой перегородкой.
Петер утащил одну из самопишущих ручек и занялся своим отчетом. Я же с нетерпением открыла досье полковника Танау. Послужной список впечатлял. Где он только не успел повоевать. И Ритолия, и Бугайдан, и, само собой, Горная Энция, которая теперь бурлила, как ведьмин котел. Энцианцы не отличались покорным нравом, и если бы не полная оторванность от остального мира (со всех сторон горы, а вокруг гор – Шен-Дьюлмарк), они бы уже отвоевали независимость.
Уже после смерти Фердинанда Второго Танау закончил Особые курсы при Академии генерального штаба, получил подполковника и вдруг на полгода исчез. Командировка под грифом секретно. А после возвращения сразу возглавил тогдашний особый отдел – будущее контрразведывательное управление.
Три громких дела с высылкой шпионов Бугайдана и Терции. И снова командировка под грифом секретно. После трехмесячного отсутствия все по-прежнему, правда, из офицерской квартиры Танау съезжает в приличный дом в пригороде.
Дамы. Много дам. Одна даже из Дарвейских княжон. Возможно, он был видным мужчиной. Надо спросить у Ульрики, она разбирается. Это я до сих пор помню взгляд его мертвых глаз и иначе, чем труп, не воспринимаю, а она однажды собрала по кусочкам раздробленный череп, нарастила искусственные мышцы и кожу, и всем хвасталась, какой красавец у нее получился. Какой-то древний мерлизоец (она так часто повторяла, что я запомнила).
Но вернемся к досье. Игорные дома. Карты, рулетка, большие выигрыши. Я была права насчет денег в кармане Танау. Ему постоянно везло. И глава Академии генштаба генерал Кроненберг, который смотрел на все это сквозь пальцы. Сплошное везение. Подозрительно.
На полях я сделала пометку «проверить финансы Танау».
В конце досье стоял гриф секретно, то есть о последних трех годах жизни полковника узнать не представлялось возможным. И только я скорбно отодвинула папку и взялась за ручку, как в вотчину тауматургии ворвался веселый голос:
- Ульрика, звезда моя, как там с трупачком?
Я вскинула голову, ожидая продолжения. Ульрика сощурилась, развеяла почти готовое заклятье и строго ответила:
- Для кого Ульрика, а для вас, капитан Немореску, доктор Вальдан.
Витольд Немореску возглавлял в Управлении отдел по поиску пропавших. Высокий, плечистый, с черными прямыми волосами и почти такой же черноты глазами. Умен и опасен, сказал мне про него дядя в первый же день на службе. Но я, как и большинство молоденьких девиц, не прислушивалась к советам умудренных жизнью родственников.
Такой, как он, никогда не женится, внушала Ульрика. Или женится, но с солидной выгодой. И все равно будет гулять –такой темперамент. В те времена умные слова влетали у меня в одно ухо и мгновенно вылетали в другое. Да и что могли значить слова, когда при одном виде бравого капитана сердце начинало биться где-то в горле?
Что скрывать, он до сих пор мне нравился. Конечно, дядя вбил в мою голову, что романы среди коллег категорически запрещены. И Вит поступил благородно, потому что прояви он хоть какую-то инициативу, я бы не удержалась. Потом к делу подключился Петер, который несколько раз аккуратно показал, с кем встречается мой идеал во внеслужебное время. Так что сейчас… я очень старалась держаться с ним исключительно в дружеских рамках.
- Ну не сердись, сердечко мое! Важный очень трупачок. Скажи хотя бы, он или не он?
- Я не занимаюсь гаданиями. Когда будет результат, вы получите его немедленно.
И тут Вит заметил меня.
- Фред, душка, тебя-то мне и надо! Слушай, такое дельце… Помоги по дружбе, у одной моей знакомой пропали драгоценности.
- Фроляйн Штальм в отпуске, - веско заметил Петер. – И сейчас отправляется в Вильямсштад.
- Идеальненько! Раз ты в отпуске, можешь взять частное дельце, а фрау Дитц заплатит.
- Вит, ты оглох? – вмешалась Ульрика. – Фреди сейчас уезжает в Вильямсштад.
- На часик другой позже, - умоляюще поглядел прямо в глаза Немореску. – Всего-то одна крохотулечная консультация!
- Вит, ты знаешь, нам запрещено работать с частными клиентами, - возразила я, в душе почти согласившись.
- Но ты же в отпуске!
- А ты? – возмутилась Ульрика. – К тебе это тоже относится!
- Так я и не буду, радость моя.
Несмотря на протесты Петера и Ульрики, я не смогла ему отказать.
Но сначала пришлось заехать домой и переодеться в лучшее из двух моих платьев.
- Фред, фрау Дитц ведет активную светскую жизнь. Вдруг ты встретишь у нее какого-нибудь неженатого маркграфа?
Все Управление знало, как сильно моя матушка хочет внуков. И с кем-нибудь другим я бы посмеялась шуточке про неженатого маркграфа. Но не с ним. Я лишь мило улыбнулась, и Вит, изучивший меня довольно хорошо, быстро заткнулся.
Зато когда я вышла в платье, подаренном к прошлому Дню Сошествия тетей Сильвой, то посчитала себя отомщенной – Вит очень старался, но скрыть восхищения не смог.
Петер тоже был доволен. Он считал, что платье мне идет. В таком что на званый ужин, что в оперу не стыдно. Цвет очень сложный, в нем присутствовали и голубизна горных елей, и морская зелень, и что-то от грозовых туч Предгорья. Зато он прекрасно освежал мою кожу и оттенял глаза, а крой подчеркивал все, что нужно.
- Фред, в таком платье нельзя ехать на трамвае, - засуетился Вит. – Пойду найду коляску.
Петер нудел, что я не написала отчет и что не надо ехать с Немореску. А надо дисциплинированно вернуться в Управление и не связываться с частным заказом.
Я понимала его правоту. Но больше всего на свете я не люблю отчеты. Меня насильно выгнали в отпуск, так лучше уж провести время в приятной компании. А бумажки подождут.
Во время поездки с Витом в открытой коляске я тщетно пыталась настроиться на рабочий лад. Глазела по сторонам, чтобы не смотреть ему в лицо, бывшее так близко, слушала цокот копыт каурой лошадки по мостовой и задавала глупейшие вопросы, пока Петер не взял все в свои руки.
- Немореску, давай по существу. Что представляет собой фрау, и как ты с ней связан?
- Фрау Дитц милая дама, замужем, двое деток-очаровашек, обратилась к нам в отдел в просьбой разыскать ее пропавшую бабушку. Бабульку мы нашли – выжила из ума, приняла за внучку какую-то девицу из пригорода. А та сердобольная чересчур, приютила старушенцию.
- Хорошая девушка, - прокомментировал Петер. – Но этим не закончилось.
- Конечно, а то зачем бы я просил помощи у лучшей ищейки Столицы?
- Но-но, - включилась я. – Ленер, Бела и Дитор – ищейки ничуть не хуже.
- Но ни у одного из них нет прелестных кудряшек и бездонных синих глаз, - слегка насмешливо, но искренне сказал Вит.
- А еще у них нет приставки «эф» к фамилии, - снизил градус романтизма Петер. – Похоже, милая фрау предпочитает дворян. Или сама метит в дворянки.
- С тобой скучно, Шульц, - заявил Вит. – Все ты знаешь наперед.
- И? – продолжил давить Петер.
- Дворянские грамоты утеряны, но остались драгоценности, которые явно подтверждают, что предки фрау были не из простых.
- Ты же сказал, что драгоценности пропали? – я наконец-то разогнала розовый туман перед глазами.
- Да, но, понимаешь, звезда моя, фрау Дитц считает, что их забрала бабуля. Дельце семейное, огласки она не хочет. А я думаю, что та девица из пригорода не просто так бабку на постой взяла.
- Ты думаешь или твоя милая фрау? – деловито уточнил Петер.
- Она не моя, - надул губы Вит.
- А хочется, - в мою сторону негромко хмыкнул Петер.
Фрау Дитц действительно оказалась милой дамой. Она душевно поздоровалась с нами на пороге своего небольшого по столичным меркам дома. В гостиной играли дети – две прехорошенькие девочки – под присмотром такой же прехорошенькой гувернантки. Вокруг царила уютная домашняя атмосфера, все в комнате было кругленьким и пухленьким, даже вазочки с цветами, даже диванные подушки и пуфики. В этом уюте хотелось раствориться, но… что-то царапало на самой грани восприятия.
Петер подтолкнул под локоть и показал глазами на стену, где висели два больших портрета в круглых рамах. Вит в это время развлекал маленьких фроляйн вместе с гувернанткой.
- Это ваши родители, фрау Дитц? – спросила я, указав на портреты.
- Маргита. Зовите меня Маргита, - попросила в ответ она. – Нет, это бабушка и дедушка. Это их дом, я-то выросла далеко от столицы, фроляйн Штальм.
- И драгоценности пропали, когда бабушка ушла из дому? Все до единой? Понимаете, я должна что-то подержать в руках, иначе найти остальное будет очень сложно, - я несла откровенную чушь, а Петер с умным видом кивал, подтверждая каждое слово.
- А… пожалуй, остались серьги, те, что я хотела надеть в тот вечер в оперу, - ответила Маргита. – Сейчас принесу.
Серьги впечатлили. Настолько искусной подделки я в руках еще не держала.
Петер тоже впечатлился:
- Это серьги вашей бабушки? А можно с ней поговорить?
- Бабушке нездоровится, - с грустью сказала фрау Дитц. – Она не выходит из своей комнаты.
Внезапно я поняла, что все это время чутье и не шевельнулось. То ли последствия магического резонанса, то ли все вокруг чисто и прозрачно. Но как же тогда с картинами? Уж современную мазню я и без чутья могу отличить от портретов полувековой давности.
Отьенсбург известен своими широкими проспектами, уникальной архитектурой (в столице не найти двух одинаковых домов, особенно выделяются старые особняки в центре, не говоря уже о «трех братьях» - соборах Святого Витольда, Святого Йохана и Святого Себастиана), прекрасными парками, но как по мне, самое большое достижение нашей столицы – трамвай.
Трамвайные пути соединяют все важнейшие точки города, ходят часто, проезд недорогой, что немаловажно для такой рассеянной фроляйн, как я, что оставила все вещи, включая кошелек, в гостиничном номере далекого Вильямсштада. Хорошо, что Петер всегда носит в карманах мелочь.
Пройдя по плиточному тротуару чуть вправо от главного входа комендатуры, мы как раз успели на трамвай, подъехавший к остановке. Вагончик, раскрашенный в красный и белый цвета, пропустить невозможно. Внутри все отделано деревянными рейками, и стены, и сиденья, и даже двери , а из больших окон хорошо видна улица.
Пассажиров было не много, мы с Петером сели на одну из скамеек, оплатив проезд кондуктору в форменной одежде и фуражке с околышем Столичного управления транспорта.
Я задумалась, как было бы замечательно вместо трамваев сделать портальные станции… Зашел в такую у дома, а вышел через пару мгновений уже в рабочем кабинете. И время тратить на проезд не надо. Насколько больше мы бы успевали сделать… Но вдогонку прилетела другая мысль – ведь преступники тоже смогут пользоваться порталами. Забежит он в мою только что придуманную портальную станцию – и ищи-свищи?! Нет. Трамваи лучше.
Здание Управления видно издалека. Это небольшой по центральным меркам особняк, который отличается от прочих отсутствием балконов и отделкой из коричневого кирпича. Некоторые, правда, говорят, что он уродует всю Рингештрассе, но для меня это одно из лучших мест во всем городе.
- Штальм! Ты же в отпуске!
Коллеги и сослуживцы, случайно встретившиеся по пути в кабинет Главного Полицмайстера, говорили одно и то же. И дядя Рольф, выглянув на шум, повторил слово в слово: «ты же в отпуске!» И добавил, что сам меня проводил.
- У нас второй труп, - сообщила я, невинно похлопав ресницами.
Знала, конечно, что Драган и Ульрика уже доложили, но надо с чего-то начинать.
- И его подружка Беляна Зимодан, - хмыкнул дядя Рольф. – А ты что скажешь? – повернулся он к Петеру.
- Вам бы потрясти генерала эф Тилля, шеф, - ответил тот без размышлений. – Военные используют запретные знания.
- Ты уверен?
- Фроляйн не говорила им про второй портал.
- Аналогичный первому? – быстро спросил дядя. – Никто не пострадал?
- Кроме того, кто в нем был? Никто, - убежденно кивнула я.
- Фред, что ты еще натворила?
- Дядя Рольф, ну я же не могла просто смотреть, как та волосатая лапища шарила вокруг Петера. Пришлось воткнуть в нее нож.
- Опиши все подробно, - потребовал дядя.
Я описала, умолчав, что нож у Драгана был из вещдоков.
- Он искал фроляйн, - подытожил мой рассказ Петер. - А вначале, когда он появился у тела полковника, капитан Эггер сразу опознал это... этот портал. И приказал стрелять. Военные используют запретные знания.
- Я всего-то начальник криминальной полиции, - вздохнул дядя Рольф.
- А если мы скажем, что у них есть рабочие порталы в Предгорье, причем не только стационарные? – я склонила голову к плечу, изображая пай-девочку.
- Скорее всего, это тоже запретные знания, - еще горше вздохнул Главный Полицмайстер. – Но утаивать их от полиции мы не позволим!
*Прим. автора: запретные знания – наследие бурной Эпохи магических преобразований. Великие Мастера изобретали сложнейшие заклятья, дословно поворачивали реки вспять и двигали горы. В результате бесконтрольного применения магии начались природные катаклизмы, генетические мутации и прочие трудновообразимые ужасы. Последние Великие Мастера укрылись в горах, спрятав в тайниках свои записи и артефакты. Нестабильные порталы в Предгорье – последствие разбалансировки магического фона из-за близости этих тайников, набитых опасными – запретными - знаниями.
После этого обнадеживающего заявления дядя Рольф начал собираться к Советнику. Герцог Менгрейм не только возглавлял Совет министров, но и Комиссию по урегулированию магических споров, на деле являясь негласной третьей силой, контролирующей неприкосновенность запретных знаний.
Наверное, он был в курсе того, что творили втихаря военные. Но мы верили в беспристрастность Советника. Во всяком случае, в деле Танау он выступил на стороне криминальной полиции. А еще мы с Петером верили в нашего Полицмайстера.
- Фред, когда ты возвращаешься в Вильямсштад?
Эх… А я так верила в тебя, дядя Рольф.
- Вечером нас с фроляйн проведет своим порталом капитан из контрразведки.
- Отлично. Пока напишите мне отчеты. С момента… заселения в гостиницу. И, Фред, я все понимаю, но зайди домой и переоденься.
- Хорошо. Но тогда пусть Бауэр даст мне досье на Танау.
- Можешь взять мою копию, - улыбнулся дядя.
Я схватила пухлую папку с делом полковника и добавила:
- И пусть Бауэр приведет порталом Беляну Зимодан. Ульрика говорит, что у нее шок, а герр Бирсон…
- Я уже распорядился, - перебил меня Главный Полицмайстер, давая понять, чтобы не зарывалась. – К вечеру отчеты должны быть тут, - он хлопнул ладонью по своему столу.
- Разрешите идти? – с залихватским видом щелкнув каблуками, рявкнул Петер.
- Идите.
Я едва удержалась от желания показать как в детстве язык. Закрывая дверь, услышала негромкое «клоуны».
Идти в отдел, где парни наверняка начнут приставать с вопросами о деле, о котором я рассказать не могу, показалось неразумным. Так что я двинула сразу к Ульрике.
Морг в Управлении большой, полы и стены выложены белой плиткой, что создает ощущение сверкающей чистоты. Под началом у Главного тауматурга столицы пара лаборантов и практикант, который ходит за ней, как приклеенный. Но для нас с Петером у нее всегда найдется свободный стол, термос с какой-нибудь особо полезной травой и пара кусков пирога.
Но сейчас доктор Вальдан была занята с очередным трупом, так что просто кивнула на свой кабинет, отделенный от общего зала невысокой перегородкой.
Петер утащил одну из самопишущих ручек и занялся своим отчетом. Я же с нетерпением открыла досье полковника Танау. Послужной список впечатлял. Где он только не успел повоевать. И Ритолия, и Бугайдан, и, само собой, Горная Энция, которая теперь бурлила, как ведьмин котел. Энцианцы не отличались покорным нравом, и если бы не полная оторванность от остального мира (со всех сторон горы, а вокруг гор – Шен-Дьюлмарк), они бы уже отвоевали независимость.
Уже после смерти Фердинанда Второго Танау закончил Особые курсы при Академии генерального штаба, получил подполковника и вдруг на полгода исчез. Командировка под грифом секретно. А после возвращения сразу возглавил тогдашний особый отдел – будущее контрразведывательное управление.
Три громких дела с высылкой шпионов Бугайдана и Терции. И снова командировка под грифом секретно. После трехмесячного отсутствия все по-прежнему, правда, из офицерской квартиры Танау съезжает в приличный дом в пригороде.
Дамы. Много дам. Одна даже из Дарвейских княжон. Возможно, он был видным мужчиной. Надо спросить у Ульрики, она разбирается. Это я до сих пор помню взгляд его мертвых глаз и иначе, чем труп, не воспринимаю, а она однажды собрала по кусочкам раздробленный череп, нарастила искусственные мышцы и кожу, и всем хвасталась, какой красавец у нее получился. Какой-то древний мерлизоец (она так часто повторяла, что я запомнила).
Но вернемся к досье. Игорные дома. Карты, рулетка, большие выигрыши. Я была права насчет денег в кармане Танау. Ему постоянно везло. И глава Академии генштаба генерал Кроненберг, который смотрел на все это сквозь пальцы. Сплошное везение. Подозрительно.
На полях я сделала пометку «проверить финансы Танау».
В конце досье стоял гриф секретно, то есть о последних трех годах жизни полковника узнать не представлялось возможным. И только я скорбно отодвинула папку и взялась за ручку, как в вотчину тауматургии ворвался веселый голос:
- Ульрика, звезда моя, как там с трупачком?
Я вскинула голову, ожидая продолжения. Ульрика сощурилась, развеяла почти готовое заклятье и строго ответила:
- Для кого Ульрика, а для вас, капитан Немореску, доктор Вальдан.
Витольд Немореску возглавлял в Управлении отдел по поиску пропавших. Высокий, плечистый, с черными прямыми волосами и почти такой же черноты глазами. Умен и опасен, сказал мне про него дядя в первый же день на службе. Но я, как и большинство молоденьких девиц, не прислушивалась к советам умудренных жизнью родственников.
Такой, как он, никогда не женится, внушала Ульрика. Или женится, но с солидной выгодой. И все равно будет гулять –такой темперамент. В те времена умные слова влетали у меня в одно ухо и мгновенно вылетали в другое. Да и что могли значить слова, когда при одном виде бравого капитана сердце начинало биться где-то в горле?
Что скрывать, он до сих пор мне нравился. Конечно, дядя вбил в мою голову, что романы среди коллег категорически запрещены. И Вит поступил благородно, потому что прояви он хоть какую-то инициативу, я бы не удержалась. Потом к делу подключился Петер, который несколько раз аккуратно показал, с кем встречается мой идеал во внеслужебное время. Так что сейчас… я очень старалась держаться с ним исключительно в дружеских рамках.
- Ну не сердись, сердечко мое! Важный очень трупачок. Скажи хотя бы, он или не он?
- Я не занимаюсь гаданиями. Когда будет результат, вы получите его немедленно.
И тут Вит заметил меня.
- Фред, душка, тебя-то мне и надо! Слушай, такое дельце… Помоги по дружбе, у одной моей знакомой пропали драгоценности.
- Фроляйн Штальм в отпуске, - веско заметил Петер. – И сейчас отправляется в Вильямсштад.
- Идеальненько! Раз ты в отпуске, можешь взять частное дельце, а фрау Дитц заплатит.
- Вит, ты оглох? – вмешалась Ульрика. – Фреди сейчас уезжает в Вильямсштад.
- На часик другой позже, - умоляюще поглядел прямо в глаза Немореску. – Всего-то одна крохотулечная консультация!
- Вит, ты знаешь, нам запрещено работать с частными клиентами, - возразила я, в душе почти согласившись.
- Но ты же в отпуске!
- А ты? – возмутилась Ульрика. – К тебе это тоже относится!
- Так я и не буду, радость моя.
Несмотря на протесты Петера и Ульрики, я не смогла ему отказать.
Но сначала пришлось заехать домой и переодеться в лучшее из двух моих платьев.
- Фред, фрау Дитц ведет активную светскую жизнь. Вдруг ты встретишь у нее какого-нибудь неженатого маркграфа?
Все Управление знало, как сильно моя матушка хочет внуков. И с кем-нибудь другим я бы посмеялась шуточке про неженатого маркграфа. Но не с ним. Я лишь мило улыбнулась, и Вит, изучивший меня довольно хорошо, быстро заткнулся.
Зато когда я вышла в платье, подаренном к прошлому Дню Сошествия тетей Сильвой, то посчитала себя отомщенной – Вит очень старался, но скрыть восхищения не смог.
Петер тоже был доволен. Он считал, что платье мне идет. В таком что на званый ужин, что в оперу не стыдно. Цвет очень сложный, в нем присутствовали и голубизна горных елей, и морская зелень, и что-то от грозовых туч Предгорья. Зато он прекрасно освежал мою кожу и оттенял глаза, а крой подчеркивал все, что нужно.
- Фред, в таком платье нельзя ехать на трамвае, - засуетился Вит. – Пойду найду коляску.
Петер нудел, что я не написала отчет и что не надо ехать с Немореску. А надо дисциплинированно вернуться в Управление и не связываться с частным заказом.
Я понимала его правоту. Но больше всего на свете я не люблю отчеты. Меня насильно выгнали в отпуск, так лучше уж провести время в приятной компании. А бумажки подождут.
Во время поездки с Витом в открытой коляске я тщетно пыталась настроиться на рабочий лад. Глазела по сторонам, чтобы не смотреть ему в лицо, бывшее так близко, слушала цокот копыт каурой лошадки по мостовой и задавала глупейшие вопросы, пока Петер не взял все в свои руки.
- Немореску, давай по существу. Что представляет собой фрау, и как ты с ней связан?
- Фрау Дитц милая дама, замужем, двое деток-очаровашек, обратилась к нам в отдел в просьбой разыскать ее пропавшую бабушку. Бабульку мы нашли – выжила из ума, приняла за внучку какую-то девицу из пригорода. А та сердобольная чересчур, приютила старушенцию.
- Хорошая девушка, - прокомментировал Петер. – Но этим не закончилось.
- Конечно, а то зачем бы я просил помощи у лучшей ищейки Столицы?
- Но-но, - включилась я. – Ленер, Бела и Дитор – ищейки ничуть не хуже.
- Но ни у одного из них нет прелестных кудряшек и бездонных синих глаз, - слегка насмешливо, но искренне сказал Вит.
- А еще у них нет приставки «эф» к фамилии, - снизил градус романтизма Петер. – Похоже, милая фрау предпочитает дворян. Или сама метит в дворянки.
- С тобой скучно, Шульц, - заявил Вит. – Все ты знаешь наперед.
- И? – продолжил давить Петер.
- Дворянские грамоты утеряны, но остались драгоценности, которые явно подтверждают, что предки фрау были не из простых.
- Ты же сказал, что драгоценности пропали? – я наконец-то разогнала розовый туман перед глазами.
- Да, но, понимаешь, звезда моя, фрау Дитц считает, что их забрала бабуля. Дельце семейное, огласки она не хочет. А я думаю, что та девица из пригорода не просто так бабку на постой взяла.
- Ты думаешь или твоя милая фрау? – деловито уточнил Петер.
- Она не моя, - надул губы Вит.
- А хочется, - в мою сторону негромко хмыкнул Петер.
Фрау Дитц действительно оказалась милой дамой. Она душевно поздоровалась с нами на пороге своего небольшого по столичным меркам дома. В гостиной играли дети – две прехорошенькие девочки – под присмотром такой же прехорошенькой гувернантки. Вокруг царила уютная домашняя атмосфера, все в комнате было кругленьким и пухленьким, даже вазочки с цветами, даже диванные подушки и пуфики. В этом уюте хотелось раствориться, но… что-то царапало на самой грани восприятия.
Петер подтолкнул под локоть и показал глазами на стену, где висели два больших портрета в круглых рамах. Вит в это время развлекал маленьких фроляйн вместе с гувернанткой.
- Это ваши родители, фрау Дитц? – спросила я, указав на портреты.
- Маргита. Зовите меня Маргита, - попросила в ответ она. – Нет, это бабушка и дедушка. Это их дом, я-то выросла далеко от столицы, фроляйн Штальм.
- И драгоценности пропали, когда бабушка ушла из дому? Все до единой? Понимаете, я должна что-то подержать в руках, иначе найти остальное будет очень сложно, - я несла откровенную чушь, а Петер с умным видом кивал, подтверждая каждое слово.
- А… пожалуй, остались серьги, те, что я хотела надеть в тот вечер в оперу, - ответила Маргита. – Сейчас принесу.
Серьги впечатлили. Настолько искусной подделки я в руках еще не держала.
Петер тоже впечатлился:
- Это серьги вашей бабушки? А можно с ней поговорить?
- Бабушке нездоровится, - с грустью сказала фрау Дитц. – Она не выходит из своей комнаты.
Внезапно я поняла, что все это время чутье и не шевельнулось. То ли последствия магического резонанса, то ли все вокруг чисто и прозрачно. Но как же тогда с картинами? Уж современную мазню я и без чутья могу отличить от портретов полувековой давности.
