Я снова посмотрела на серьги. Прекрасная работа, такая подделка может стоить едва ли не столько же, сколько оригинал. И тут в голове что-то щелкнуло. А не артефакт ли это?
- Фрау Дитц…
- Маргита, - мягко перебила она. – Фроляйн Штальм, я очень надеюсь, что вы…
- Милейшая фрау Дитц, - вмешался Вит, бросив очарованных фроляйн на произвол судьбы, - в скромности нашей полиции вы можете не сомневаться.
- Видите ли, мой муж служит в ведомстве иностранных дел, он опасается огласки, ведь эта неприятность может бросить тень на его репутацию.
- Герр Дитц сейчас ждет назначения на должность Второго помощника посла в Терции, - пояснил нам с Петером Вит.
- Не вижу связи между кражей драгоценностей и тенью на репутации, - вслух сказала я, лишь потом поняв, что говорить этого не следовало.
Даже самая преданная и любящая женщина способна сложить два и два. Если герр Дитц боится огласки, значит, он сам в этом замешан. Фрау Дитц соображала быстро.
- Нет. Неет, Фридрих тут совершенно ни при чем! Сами посудите, мы не нуждаемся, живем без долгов, наоборот, муж недавно получил отличную премию! Зачем ему мои драгоценности, которые, к тому же…
- Да-да, продолжайте.
- Мне неловко говорить, господа, но Фридрих считает, что эти драгоценности могут подтвердить наше дворянское происхождение, а ему это очень важно для карьеры…
Муж Маргиты заочно вызвал редкую неприязнь. А сама она, наоборот, показалась доброй и сердечной. Ей хотелось помочь. И был у меня знакомый, способный на раз определить, артефакт ли серьги.
Я уточнила, есть ли у Вита список пропаж, и сообщила, что хочу пройтись по скупщикам краденого.
- Маргита, если вы дадите мне серьги – я верну их вам через час максимум – дело пойдет значительно быстрей.
Она без колебаний согласилась. То ли Вит создал мне тут сугубо положительную репутацию, то ли бедняга совсем отчаялась. Видимо, еще и муж давил.
- Немореску, останься, малышки без тебя совсем заскучали, - негромко, но веско сказал Петер.
Мы с ним не собирались светить перед кем бы то ни было своих информаторов и консультантов. Серьги я отдала Петеру. Мы вышли на улицу и едва ли не разом заговорили:
- Не нравится мне этот муж.
- Муж тут наверняка по уши.
Наш консультант жил и работал на окраине Отьенсбурга, так что снова пришлось брать коляску. Петер обещал надбавку за скорость, и кучер нахлестывал лошадку с не6ывалым энтузиазмом. В голове довольно быстро прояснилось, возможно, от свежего ветерка или потому, что я думала о деле, а не о Вите.
- Лео наверняка обрадуется, - заметил Петер. – Давно ты к нему не заходила.
Леопольдус Базилиус Кларк держал антикварную лавочку, иногда там можно было найти уникальные вещи. Например, вечный примус или бюро работы позднего Махлауса со множеством ящичков и потайных отделений (я купила его в подарок дядюшке, теперь тот хвастается подлинным Махлаусом перед всеми гостями).
*Прим. автора: Махлаус – мастер-краснодеревщик, изготовлявший дорогую и узнаваемую по характерным деталям мебель.
Еще Кларк поставлял нам те самые пули с серебряным сердечником, от которых дохла любая нежить. Но главной любовью и статьей дохода Лео были артефакты. Он обладал толикой дара и хоть сам делать их не мог, зато видел любой, даже прикрытый магией иллюзий. Злые языки поговаривали, что в предках у Кларка были дварки или кобольды, оттого он такой способный, маленький и тощий. Мы познакомились, когда я только пришла в Управление и… впрочем, об этом в другой раз.
- Лео! – Петер молотил кулаком в закрытую дверь.
На улочке, где не смогли бы разъехаться две коляски, было тихо и пусто. Фасады старых зданий из потемневшего кирпича почти не имели окон, которые по большей части выходили во дворы-колодцы. Казалось, что давно не чищеная вывеска лавочки «Старина и странные странности» не просто висит над крепкой дверью, а разгоняет беспросветную скуку здешних жителей.
- Ну что кричишь, что не даешь спокойно пообедать бедному старому… - колокольчик над входом звякнул, дверь приоткрылась, оттуда потянуло чем-то вкусненьким.
- Фредерика Паулина эф Штальм? – подслеповато щурясь, строго спросил крошечный старичок в старомодном длинном сюртуке, который держал в одной руке ложку, а в другой – книжку. – И где тебя носило все это время? Неужели так сложно забежать в гости просто так, не по делу?
- Простите, Леопольдус, - повинилась я. – Очень много работы.
Он впустил нас в лавочку и снова закрыл дверь. Как всегда, глаза разбежались от обилия шкатулочек, статуэток танцующих балерин, пуфиков, комодиков, стульев, позолоченных ночных ваз, картин в старых рамах и прочей антикварной ерунды.
- Ну, что там у тебя? – Лео отложил ложку и книжку, взяв свой любимый монокль. – Показывай.
Петер достал серьги.
- О! Ууу! Э! Однако… - немедленно выдал Лео. – Редкая работа. Продаете или как всегда?
- Как всегда.
- Значит, плата стандартная. Бедному старому недоартефактору надо на что-то жить, - сквозь монокль прищурился он. – Артефакт уникальный, накладывает на вещь иллюзию идеальности. Но немного недоработан, я бы сделал не так.
Лео загорелся и стал рассказывать, как можно улучшить созданную неизвестным мастером (или, по его мнению, подмастерьем) штуку. Пришлось перебить.
- Скучная ты, Фредерика Паулина. Если убрать магию этого артефакта, то мы увидим простенькую, страшненькую, даже не золотую серьгу. А с артефактом это – практически произведение ювелирного искусства. Только я бы добавил еще сокрытие сути, тогда ты и не заподозрила бы в поделке – подделку.
- Она бы заподозрила, - вступился за мои способности Петер.
- Мастер молодой, силы много, а опыта – ноль, - гнул свое Лео. – Найдете его – передайте, что я готов с ним повозиться.
Он с неохотой отдал серьги, вынул монокль и предложил нам по тарелке своего любимого супа. Готовить он обожал почти так же сильно, как читать, так что я не колебалась ни секунды. Суп был самый простецкий, но такой вкусный…
- Тебе бы ресторан открыть, - нахваливал суп Петер.
- Послушайте, молодой человек, я же не учу вас, что и как делать? Не предлагаю открыть свое детективное агентство, как это сейчас делают все сплошь и рядом? – нарочито возмутился Лео. – Лучше расскажите, что вы делаете тут вдвоем в служебное время.
Я вкратце рассказала про ситуацию, в которой оказалась.
- Магический резонанс? – поразился наш хозяин. – А я все никак не пойму, что в тебе не так!
Он вскочил, засуетился, выхватил у меня тарелку и подлил еще половник супа.
- Ешь, Фредерика Паулина, тебе силы нужны. И потрохами клянусь, ты мне не все рассказала.
- С нас подписку о неразглашении взяли, - ответил вместо меня, старающейся есть аккуратно (платье дорогое!) Петер.
- Ну-ну, говори же! – поощрил его Лео.
- Прости, друг, не могу, - развел руками Петер.
- Приди еще ко мне, - обиделся старик. – Я тебе так же отвечу.
Я торопливо заглотила последнюю ложку и поблагодарила Леопольдуса. Нужно было спешить обратно, но он задержал меня у двери.
- Все-то вы, молодые, торопитесь. Вот, возьми, - он сунул мне в ладонь что-то вроде расшитого цветным шелком и бусинками лоскутка на булавке.
- Что это?
- Поможет, пока способности не восстановятся, - туманно сообщил Лео. – И патроны возьми, раз все потратила.
- Спасибо, - растроганно поблагодарила я. – Пришлю вам чек сегодня же.
- Патроны твой дядюшка уже оплатил. Идите, идите, торопыги.
Он закрыл за нами дверь, буквально выпихнув наружу. Коляска и кучер ждали нас чуть дальше, где улица слегка расширялась. Петер нес коробку патронов, а я крутила в руках странный лоскуток и рассуждала вслух.
- Значит, артефакт идеальности. Встроенный в серьги. А может, он такой не один? Мне показалось, что в доме Дитцев все чересчур идеально.
- Молодой артефактор, - вторил мне Петер. – Необученный. Его надо найти, пока не натворил дел.
- Как думаешь, фрау что-то знает?
- Сложно сказать. Все равно у нас нет времени раскручивать это дело. Передай его Ленеру.
- А Витольд? Да, это не его профиль, - сама себе ответила я.
- Вообще не понял, что он забыл у этой фрау, - помогая мне сесть в коляску, под нос буркнул Петер. – Что ей сказать?
- Сначала я бы все же взглянула на бабулю. Действительно ли она так плоха? Может, ответит хоть на пару вопросов?
Но когда мы приехали к дому Дитцев, общение с бабушкой утратило актуальность: Вит был прав насчет активной светской жизни. У фрау были гости.
В милой гостиной не было ни девочек, ни гувернантки, зато на почетном месте в центре дивана восседал полный достоинства мужчина средних лет в дорогом сером костюме. Поседевшие волосы уложены строго на пробор, высокий лоб, на носу – золотое пенсне, в руках – чашка с чаем, которую он держал, отставив в сторону мизинец. Рядом с ним сидел хозяин дома – приятный на вид мужчина, одетый так же строго, хотя и менее дорого. Герр Дитц руководил супругой, которая разливала чай другим гостям – они сидели напротив, двое на стульях, третий – возле рояля, небрежно наигрывая известную мелодию. Вит по другую руку от почетного гостя угощался пирожным – большое блюдо сладостей стояло в центре стола.
- О, фроляйн Штальм! – обрадовалась Маргита. – Наконец-то! Мы вас заждались.
Не знаю, действительно ли ждали меня, а не серьги, но пришлось проявить вежливость и познакомиться с присутствующими. Петер тихо отступил в сторону, словно растворившись в тени стен.
Пока фрау представляла меня мужу, Вит просвещал своего соседа:
- Фроляйн Штальм – племянница Главного Полицмайстера.
Тот поставил чашку, встал и потянулся к моей руке. К счастью, целовать не стал, просто пожал.
- Маркграф эф Дитрих, - представился он. – Как поживает барон эф Биндер? Давно не встречал его в Совете.
- У дяди очень плотный график, - ответила я, не соврав ни словом.
- А этот музицирующий господин – сам Миклош Вербий, - с теплой улыбкой сказала Маргита, подводя меня за руку к роялю.
Не могу сказать, что без ума от музыки, да и в театре доводилось бывать не слишком часто. Но, конечно, о знаменитом композиторе, авторе многочисленных оперетт, дирижирующем собственным оркестром, знал весь Отьенсбург. Да что там, весь Шен-Дьюлмарк. Встретить знаменитость у фрау Дитц было неожиданно.
Он рассеянно привстал, артистичным жестом откинул волосы со лба, вяло пожал протянутую мной руку и спросил, где расписаться.
- Расписаться? – не поняла я. – Нет-нет, вы же не свидете…
- Маэстро привык, что все просят у него автографы, - быстро перебила меня Маргита. – Вы в самом деле не хотите, чтобы он расписался на какой-то вашей вещице?
- Благодарю вас, - вежливо отказалась я, и Вербий вернулся к роялю, тут же потеряв ко мне всякий интерес.
Я исподтишка еще раз взглянула на маэстро: совсем обычный человек, одет просто, глаза усталые, вокруг рта залегли глубокие складки. Надо поинтересоваться, сколько ему лет.
- Мы представлений не дождемся, да, Доломан?
Я резко развернулась на голос, оказавшись нос к носу с двумя молодыми людьми – блондином и брюнетом. Оба были одеты по последней моде в узкие брюки и длинные пиджаки светлых медово-карамельных оттенков. Яркие шейные платки были завязаны свободно, а рубашки не застегнуты на верхнюю пуговицу.
- Барон эф Витцель, барон эф Доломан, - слегка насмешливо представила их фрау Дитц. – Не обращайте внимания на этих шалопаев, фроляйн Штальм.
- Это почему же? Чем мы так плохи? – возмутился блондин – Витцель. – Прелестная фроляйн Штальм, позвольте предложить вам чашечку чая с пирожным!
- Очаровательная фроляйн Штальм, позвольте пригласить вас вечером в оперу, - не отставал от него брюнет – Доломан.
Вит со своего места наблюдал и посмеивался.
- Господа, у меня дело к фрау Дитц, - резко оборвала я светских повес. – Маргита, уделите мне минутку.
Она извинилась перед гостями, мы вышли в соседнюю комнату, и там перед глазами вдруг поплыло. Хорошая мебель вдруг превратилась в видавшую виды, на стенах проступили пятна, люстра обратилась старым газовым рожком… Я зажмурилась, а открыв глаза, вновь увидела прежнюю картину.
- Вы нашли их? – нетерпеливо спрашивала Маргита, не замечая никаких метаморфоз. – Нашли?
- Нет, не нашли. Дело оказалось значительно серьезнее, чем мы все думали, - обтекаемо ответила я, отдавая ей серьги.
- Небеса, что же делать? – с искренним отчаянием воскликнула фрау Дитц.
- Я передам всю информацию коллеге. Вам нужно будет написать заявление о пропаже, и он заведет дело.
- Нет, нет, я же говорила вам, муж не хочет огласки!
- Маргита, поверьте мне, огласки не будет. Но в краже замешан необученный артефактор. Его непременно надо найти, вы же понимаете.
- Это ужасно, - прижала ладони к щекам фрау Дитц. – Конечно, его нужно найти! Какое же облегчение, что это не бабушка… просто камень с души! Но почему вы отдаете наше дело коллеге? Я надеялась, что мы подружимся…
- Я сегодня уезжаю к родителям. У меня отпуск.
Маргита порадовалась за меня, потом посочувствовала – я не удержалась и рассказала, как не хочу никуда ехать. А потом неслышно объявился Петер и напомнил о времени. Мы вышли в гостиную, попрощались (Вит торопливо допил чай и тоже вскочил) и покинули общество гостей и хозяев дома.
- А мы не прощаемся, - заявил с крыльца эф Витцель.
- Еще увидимся, - поддержал приятеля эф Доломан. – Майор эф Штальм – ваш брат, я прав?
- Какие цветы вы любите? – продолжил эф Витцель.
Вит, не стесняясь, покрутил пальцем у виска, Петер помог мне сесть в коляску, а я от души пожелала господам провалиться. Джонаса с какой-то стати приплели, вот что за люди?
Пока ехали, я рассказала Немореску про артефакт идеальности.
- Подделка?! – восхитился он. – Душенька, ни секундочки в тебе не сомневался!
Всю дорогу он нахваливал меня, и уже в Управлении я спросила, откуда такой энтузиазм и почему он вообще попросил о помощи.
- Видишь ли, солнце мое, дело не хотел закрывать: вроде и простое, а странное. Все одно к одному: бабка с той девкой из пригорода так рыдали, расставаться не хотели, а как привезли их к Дитцам – сразу затихли. Я видел, старуха фрау не признала. Тут мне пусть что хочет и кто хочет говорит, а в бабах я разбираюсь.
- Разбирается, - подтвердил Петер, будто я сама не знала.
- И информатор мой, что на бабку навел, пропал. Ни слуху ни духу. Еще драгоценности эти… Я и подумал, если ищейка все проверит, лишним не будет.
- А тут как раз свободная ищейка подвернулась, - под нос буркнул Петер.
- Зато дело я не закрою, - широко улыбнулся Вит. – С этими выскочками, что в дворян метят, ухо надо держать востро.
- Зайди к нам в отдел, я предупрежу парней, кто посвободней. Артефактора надо найти.
- И бабку Дитц тоже, - согласился Немореску.
В наш отдел мы зашли все втроем. На месте был один Дитор. Лейтенант Хофманн внешне никак не походил на ищейку, обладая плотным телосложением и очень средним ростом. Двигался он экономно, говорил много и не всегда по делу, однако это не мешало ему блестяще раскрывать самые сложные (а других ищейкам и не давали) дела.
- О! Штальм! – обрадовался он. – А тебя все ищут. Я им говорю, что ты в отпуске, а…
- Кто меня ищет?
- Вальдан, Бауэр, какой-то военный, начальник наш, - обстоятельно перечислил Дитор.
- Я разберусь, - сказал Петер.
- А я пока введу Хофманна в курс дела, - согласилась я. – Капитан Немореску дал наводку на неизвестного артефактора, в его деле фигурирует…
- Фрау Дитц…
- Маргита, - мягко перебила она. – Фроляйн Штальм, я очень надеюсь, что вы…
- Милейшая фрау Дитц, - вмешался Вит, бросив очарованных фроляйн на произвол судьбы, - в скромности нашей полиции вы можете не сомневаться.
- Видите ли, мой муж служит в ведомстве иностранных дел, он опасается огласки, ведь эта неприятность может бросить тень на его репутацию.
- Герр Дитц сейчас ждет назначения на должность Второго помощника посла в Терции, - пояснил нам с Петером Вит.
- Не вижу связи между кражей драгоценностей и тенью на репутации, - вслух сказала я, лишь потом поняв, что говорить этого не следовало.
Даже самая преданная и любящая женщина способна сложить два и два. Если герр Дитц боится огласки, значит, он сам в этом замешан. Фрау Дитц соображала быстро.
- Нет. Неет, Фридрих тут совершенно ни при чем! Сами посудите, мы не нуждаемся, живем без долгов, наоборот, муж недавно получил отличную премию! Зачем ему мои драгоценности, которые, к тому же…
- Да-да, продолжайте.
- Мне неловко говорить, господа, но Фридрих считает, что эти драгоценности могут подтвердить наше дворянское происхождение, а ему это очень важно для карьеры…
Муж Маргиты заочно вызвал редкую неприязнь. А сама она, наоборот, показалась доброй и сердечной. Ей хотелось помочь. И был у меня знакомый, способный на раз определить, артефакт ли серьги.
Я уточнила, есть ли у Вита список пропаж, и сообщила, что хочу пройтись по скупщикам краденого.
- Маргита, если вы дадите мне серьги – я верну их вам через час максимум – дело пойдет значительно быстрей.
Она без колебаний согласилась. То ли Вит создал мне тут сугубо положительную репутацию, то ли бедняга совсем отчаялась. Видимо, еще и муж давил.
- Немореску, останься, малышки без тебя совсем заскучали, - негромко, но веско сказал Петер.
Мы с ним не собирались светить перед кем бы то ни было своих информаторов и консультантов. Серьги я отдала Петеру. Мы вышли на улицу и едва ли не разом заговорили:
- Не нравится мне этот муж.
- Муж тут наверняка по уши.
Наш консультант жил и работал на окраине Отьенсбурга, так что снова пришлось брать коляску. Петер обещал надбавку за скорость, и кучер нахлестывал лошадку с не6ывалым энтузиазмом. В голове довольно быстро прояснилось, возможно, от свежего ветерка или потому, что я думала о деле, а не о Вите.
- Лео наверняка обрадуется, - заметил Петер. – Давно ты к нему не заходила.
Леопольдус Базилиус Кларк держал антикварную лавочку, иногда там можно было найти уникальные вещи. Например, вечный примус или бюро работы позднего Махлауса со множеством ящичков и потайных отделений (я купила его в подарок дядюшке, теперь тот хвастается подлинным Махлаусом перед всеми гостями).
*Прим. автора: Махлаус – мастер-краснодеревщик, изготовлявший дорогую и узнаваемую по характерным деталям мебель.
Еще Кларк поставлял нам те самые пули с серебряным сердечником, от которых дохла любая нежить. Но главной любовью и статьей дохода Лео были артефакты. Он обладал толикой дара и хоть сам делать их не мог, зато видел любой, даже прикрытый магией иллюзий. Злые языки поговаривали, что в предках у Кларка были дварки или кобольды, оттого он такой способный, маленький и тощий. Мы познакомились, когда я только пришла в Управление и… впрочем, об этом в другой раз.
- Лео! – Петер молотил кулаком в закрытую дверь.
На улочке, где не смогли бы разъехаться две коляски, было тихо и пусто. Фасады старых зданий из потемневшего кирпича почти не имели окон, которые по большей части выходили во дворы-колодцы. Казалось, что давно не чищеная вывеска лавочки «Старина и странные странности» не просто висит над крепкой дверью, а разгоняет беспросветную скуку здешних жителей.
- Ну что кричишь, что не даешь спокойно пообедать бедному старому… - колокольчик над входом звякнул, дверь приоткрылась, оттуда потянуло чем-то вкусненьким.
- Фредерика Паулина эф Штальм? – подслеповато щурясь, строго спросил крошечный старичок в старомодном длинном сюртуке, который держал в одной руке ложку, а в другой – книжку. – И где тебя носило все это время? Неужели так сложно забежать в гости просто так, не по делу?
- Простите, Леопольдус, - повинилась я. – Очень много работы.
Он впустил нас в лавочку и снова закрыл дверь. Как всегда, глаза разбежались от обилия шкатулочек, статуэток танцующих балерин, пуфиков, комодиков, стульев, позолоченных ночных ваз, картин в старых рамах и прочей антикварной ерунды.
- Ну, что там у тебя? – Лео отложил ложку и книжку, взяв свой любимый монокль. – Показывай.
Петер достал серьги.
- О! Ууу! Э! Однако… - немедленно выдал Лео. – Редкая работа. Продаете или как всегда?
- Как всегда.
- Значит, плата стандартная. Бедному старому недоартефактору надо на что-то жить, - сквозь монокль прищурился он. – Артефакт уникальный, накладывает на вещь иллюзию идеальности. Но немного недоработан, я бы сделал не так.
Лео загорелся и стал рассказывать, как можно улучшить созданную неизвестным мастером (или, по его мнению, подмастерьем) штуку. Пришлось перебить.
- Скучная ты, Фредерика Паулина. Если убрать магию этого артефакта, то мы увидим простенькую, страшненькую, даже не золотую серьгу. А с артефактом это – практически произведение ювелирного искусства. Только я бы добавил еще сокрытие сути, тогда ты и не заподозрила бы в поделке – подделку.
- Она бы заподозрила, - вступился за мои способности Петер.
- Мастер молодой, силы много, а опыта – ноль, - гнул свое Лео. – Найдете его – передайте, что я готов с ним повозиться.
Он с неохотой отдал серьги, вынул монокль и предложил нам по тарелке своего любимого супа. Готовить он обожал почти так же сильно, как читать, так что я не колебалась ни секунды. Суп был самый простецкий, но такой вкусный…
- Тебе бы ресторан открыть, - нахваливал суп Петер.
- Послушайте, молодой человек, я же не учу вас, что и как делать? Не предлагаю открыть свое детективное агентство, как это сейчас делают все сплошь и рядом? – нарочито возмутился Лео. – Лучше расскажите, что вы делаете тут вдвоем в служебное время.
Я вкратце рассказала про ситуацию, в которой оказалась.
- Магический резонанс? – поразился наш хозяин. – А я все никак не пойму, что в тебе не так!
Он вскочил, засуетился, выхватил у меня тарелку и подлил еще половник супа.
- Ешь, Фредерика Паулина, тебе силы нужны. И потрохами клянусь, ты мне не все рассказала.
- С нас подписку о неразглашении взяли, - ответил вместо меня, старающейся есть аккуратно (платье дорогое!) Петер.
- Ну-ну, говори же! – поощрил его Лео.
- Прости, друг, не могу, - развел руками Петер.
- Приди еще ко мне, - обиделся старик. – Я тебе так же отвечу.
Я торопливо заглотила последнюю ложку и поблагодарила Леопольдуса. Нужно было спешить обратно, но он задержал меня у двери.
- Все-то вы, молодые, торопитесь. Вот, возьми, - он сунул мне в ладонь что-то вроде расшитого цветным шелком и бусинками лоскутка на булавке.
- Что это?
- Поможет, пока способности не восстановятся, - туманно сообщил Лео. – И патроны возьми, раз все потратила.
- Спасибо, - растроганно поблагодарила я. – Пришлю вам чек сегодня же.
- Патроны твой дядюшка уже оплатил. Идите, идите, торопыги.
Он закрыл за нами дверь, буквально выпихнув наружу. Коляска и кучер ждали нас чуть дальше, где улица слегка расширялась. Петер нес коробку патронов, а я крутила в руках странный лоскуток и рассуждала вслух.
- Значит, артефакт идеальности. Встроенный в серьги. А может, он такой не один? Мне показалось, что в доме Дитцев все чересчур идеально.
- Молодой артефактор, - вторил мне Петер. – Необученный. Его надо найти, пока не натворил дел.
- Как думаешь, фрау что-то знает?
- Сложно сказать. Все равно у нас нет времени раскручивать это дело. Передай его Ленеру.
- А Витольд? Да, это не его профиль, - сама себе ответила я.
- Вообще не понял, что он забыл у этой фрау, - помогая мне сесть в коляску, под нос буркнул Петер. – Что ей сказать?
- Сначала я бы все же взглянула на бабулю. Действительно ли она так плоха? Может, ответит хоть на пару вопросов?
Но когда мы приехали к дому Дитцев, общение с бабушкой утратило актуальность: Вит был прав насчет активной светской жизни. У фрау были гости.
В милой гостиной не было ни девочек, ни гувернантки, зато на почетном месте в центре дивана восседал полный достоинства мужчина средних лет в дорогом сером костюме. Поседевшие волосы уложены строго на пробор, высокий лоб, на носу – золотое пенсне, в руках – чашка с чаем, которую он держал, отставив в сторону мизинец. Рядом с ним сидел хозяин дома – приятный на вид мужчина, одетый так же строго, хотя и менее дорого. Герр Дитц руководил супругой, которая разливала чай другим гостям – они сидели напротив, двое на стульях, третий – возле рояля, небрежно наигрывая известную мелодию. Вит по другую руку от почетного гостя угощался пирожным – большое блюдо сладостей стояло в центре стола.
- О, фроляйн Штальм! – обрадовалась Маргита. – Наконец-то! Мы вас заждались.
Не знаю, действительно ли ждали меня, а не серьги, но пришлось проявить вежливость и познакомиться с присутствующими. Петер тихо отступил в сторону, словно растворившись в тени стен.
Пока фрау представляла меня мужу, Вит просвещал своего соседа:
- Фроляйн Штальм – племянница Главного Полицмайстера.
Тот поставил чашку, встал и потянулся к моей руке. К счастью, целовать не стал, просто пожал.
- Маркграф эф Дитрих, - представился он. – Как поживает барон эф Биндер? Давно не встречал его в Совете.
- У дяди очень плотный график, - ответила я, не соврав ни словом.
- А этот музицирующий господин – сам Миклош Вербий, - с теплой улыбкой сказала Маргита, подводя меня за руку к роялю.
Не могу сказать, что без ума от музыки, да и в театре доводилось бывать не слишком часто. Но, конечно, о знаменитом композиторе, авторе многочисленных оперетт, дирижирующем собственным оркестром, знал весь Отьенсбург. Да что там, весь Шен-Дьюлмарк. Встретить знаменитость у фрау Дитц было неожиданно.
Он рассеянно привстал, артистичным жестом откинул волосы со лба, вяло пожал протянутую мной руку и спросил, где расписаться.
- Расписаться? – не поняла я. – Нет-нет, вы же не свидете…
- Маэстро привык, что все просят у него автографы, - быстро перебила меня Маргита. – Вы в самом деле не хотите, чтобы он расписался на какой-то вашей вещице?
- Благодарю вас, - вежливо отказалась я, и Вербий вернулся к роялю, тут же потеряв ко мне всякий интерес.
Я исподтишка еще раз взглянула на маэстро: совсем обычный человек, одет просто, глаза усталые, вокруг рта залегли глубокие складки. Надо поинтересоваться, сколько ему лет.
- Мы представлений не дождемся, да, Доломан?
Я резко развернулась на голос, оказавшись нос к носу с двумя молодыми людьми – блондином и брюнетом. Оба были одеты по последней моде в узкие брюки и длинные пиджаки светлых медово-карамельных оттенков. Яркие шейные платки были завязаны свободно, а рубашки не застегнуты на верхнюю пуговицу.
- Барон эф Витцель, барон эф Доломан, - слегка насмешливо представила их фрау Дитц. – Не обращайте внимания на этих шалопаев, фроляйн Штальм.
- Это почему же? Чем мы так плохи? – возмутился блондин – Витцель. – Прелестная фроляйн Штальм, позвольте предложить вам чашечку чая с пирожным!
- Очаровательная фроляйн Штальм, позвольте пригласить вас вечером в оперу, - не отставал от него брюнет – Доломан.
Вит со своего места наблюдал и посмеивался.
- Господа, у меня дело к фрау Дитц, - резко оборвала я светских повес. – Маргита, уделите мне минутку.
Она извинилась перед гостями, мы вышли в соседнюю комнату, и там перед глазами вдруг поплыло. Хорошая мебель вдруг превратилась в видавшую виды, на стенах проступили пятна, люстра обратилась старым газовым рожком… Я зажмурилась, а открыв глаза, вновь увидела прежнюю картину.
- Вы нашли их? – нетерпеливо спрашивала Маргита, не замечая никаких метаморфоз. – Нашли?
- Нет, не нашли. Дело оказалось значительно серьезнее, чем мы все думали, - обтекаемо ответила я, отдавая ей серьги.
- Небеса, что же делать? – с искренним отчаянием воскликнула фрау Дитц.
- Я передам всю информацию коллеге. Вам нужно будет написать заявление о пропаже, и он заведет дело.
- Нет, нет, я же говорила вам, муж не хочет огласки!
- Маргита, поверьте мне, огласки не будет. Но в краже замешан необученный артефактор. Его непременно надо найти, вы же понимаете.
- Это ужасно, - прижала ладони к щекам фрау Дитц. – Конечно, его нужно найти! Какое же облегчение, что это не бабушка… просто камень с души! Но почему вы отдаете наше дело коллеге? Я надеялась, что мы подружимся…
- Я сегодня уезжаю к родителям. У меня отпуск.
Маргита порадовалась за меня, потом посочувствовала – я не удержалась и рассказала, как не хочу никуда ехать. А потом неслышно объявился Петер и напомнил о времени. Мы вышли в гостиную, попрощались (Вит торопливо допил чай и тоже вскочил) и покинули общество гостей и хозяев дома.
- А мы не прощаемся, - заявил с крыльца эф Витцель.
- Еще увидимся, - поддержал приятеля эф Доломан. – Майор эф Штальм – ваш брат, я прав?
- Какие цветы вы любите? – продолжил эф Витцель.
Вит, не стесняясь, покрутил пальцем у виска, Петер помог мне сесть в коляску, а я от души пожелала господам провалиться. Джонаса с какой-то стати приплели, вот что за люди?
Пока ехали, я рассказала Немореску про артефакт идеальности.
- Подделка?! – восхитился он. – Душенька, ни секундочки в тебе не сомневался!
Всю дорогу он нахваливал меня, и уже в Управлении я спросила, откуда такой энтузиазм и почему он вообще попросил о помощи.
- Видишь ли, солнце мое, дело не хотел закрывать: вроде и простое, а странное. Все одно к одному: бабка с той девкой из пригорода так рыдали, расставаться не хотели, а как привезли их к Дитцам – сразу затихли. Я видел, старуха фрау не признала. Тут мне пусть что хочет и кто хочет говорит, а в бабах я разбираюсь.
- Разбирается, - подтвердил Петер, будто я сама не знала.
- И информатор мой, что на бабку навел, пропал. Ни слуху ни духу. Еще драгоценности эти… Я и подумал, если ищейка все проверит, лишним не будет.
- А тут как раз свободная ищейка подвернулась, - под нос буркнул Петер.
- Зато дело я не закрою, - широко улыбнулся Вит. – С этими выскочками, что в дворян метят, ухо надо держать востро.
- Зайди к нам в отдел, я предупрежу парней, кто посвободней. Артефактора надо найти.
- И бабку Дитц тоже, - согласился Немореску.
В наш отдел мы зашли все втроем. На месте был один Дитор. Лейтенант Хофманн внешне никак не походил на ищейку, обладая плотным телосложением и очень средним ростом. Двигался он экономно, говорил много и не всегда по делу, однако это не мешало ему блестяще раскрывать самые сложные (а других ищейкам и не давали) дела.
- О! Штальм! – обрадовался он. – А тебя все ищут. Я им говорю, что ты в отпуске, а…
- Кто меня ищет?
- Вальдан, Бауэр, какой-то военный, начальник наш, - обстоятельно перечислил Дитор.
- Я разберусь, - сказал Петер.
- А я пока введу Хофманна в курс дела, - согласилась я. – Капитан Немореску дал наводку на неизвестного артефактора, в его деле фигурирует…
