Ну, подумаешь, решил, что удобнее с утра следующего дня взять анализы отходов жизнедеятельности химеры, то есть Эли (не вспоминать другое имя… забыть). И поэтому специально не оставил нужного «предмета» в комнате. Он же ведь успел! Ну, захотел понаблюдать за процессом. Так все ради проверки здоровья. Да, именно здоровья! Однако какой был взгляд! Таким и убить можно! Совсем как у «нее», когда Даниэль случайно оторвал у любимой игрушки лапу (была уже надорвана, честно). Ну, так он же вышел. Подождал. И совсем не подслушивал. Почти. А потом просто немного увлекся, хотелось сделать сразу… предварительную оценку.
И вот тут Даниэля накрыло. По едва окрепшей «связи» прилетело «такое», что будь это обычная химера, он бы уже разбирал ее на запчасти как бракованную. Тут по-настоящему жаждали его смерти! Причем изображения промелькнули, весьма своеобразные. Чего только стоит огромное существо с большими ушами на четырех ногах, которое… пристроилось к нему сзади и совершало действия, нацеленные на половое размножение. А ведь были и другие «картинки». Кстати, Сати знать такого не могла. Значит, это из оставшейся части воспоминаний той, что была в теле раньше. Вопрос, насколько полно они сохранились, и как это повлияет в будущем на «его» Сати? Надо тщательно обдумать.
А сейчас Даниэль сделает анализы. И не будет смотреть в сторону Анри. Этот негодяй сумел справиться с икотой и опять хихикает, наверно вспоминая, как Даниэль вылетел из комнаты, чуть не упав, в обнимку с контейнерами для отходов. Да… пошел он лесом! И девочка тоже пока пусть успокоится. Там еды должны были принести. Покушает и успокоится. В ближайшие дни аппетит у нее будет большой. Как у всех химер после «пробуждения». Но эта реакция… совершенно неправильная для химеры, но такая естественная для девочки с определенным воспитанием. Для «нее». И это радовало. Очень. И как не смешно со стороны выглядело, Даниэль подыграет. Потому что нужно вызывать подобные реакции. И пускай Анри ржет. О, опять на него икота напала. Какой сегодня день хороший!
Эли. Продолжение прекрасного утра
Лежу. Думаю. И настроение… не очень. Причем именно мое. А вот внутри «нечто» распространяет волны благодушия и любви ко всему миру (картинка: котенок, наевшийся сметаны и греющий пузико на солнышке). Почему такая ассоциация – не знаю. Но это неважно. А важны эмоции и реакции тела. Необходимо признать, что я их плохо контролирую. Как, например, сегодня утром. И зачем надо было, так злился? Хотя, да, неприятно. Стыдно. «И если этот гад еще раз!..» Стоп! Успокоится! Немедленно! Ну вот, опять сильные эмоции пробились. Это не считая того, что когда я не стараюсь контролировать тело, то оно начинает действовать самостоятельно. Нет, все в рамках моих желаний, верно. Но подумать или сделать то, о чем подумал – тут должна быть разница. А ее нет, почти нет.
Вывод напрашивается простой. Я все-таки в теле не один! Нас минимум двое! И это эмоции, «того» – второго. И именно он постоянно перехватывает управление телом. Или если быть точнее, то вторая. Я даже знаю, как ее зовут. Сати! Судя по воспоминаниям предыдущих «я», тот самый остаток души в тридцать семь процентов. Это ее левый глаз виден в зеркале. Из-за нее я сейчас в таком молодом теле! «И именно она виновата…» Стоп! А вот «эта» чья эмоция?! Неужели есть и третий сосед? Прямо какая-то коммунальная квартира получается, а не мозги (волевым усилием прогоняю мелькнувшие картинки – «такое» точно нет желания запоминать).
И что мне делать? Нет, в принципе знаю что. Нужно сознанием вернуться в ту «пустоту» где обретались предыдущие «я». Если и есть возможность повлиять на происходящее, то только там. Опасно. Вдруг не смогу возвратиться? Или вернется какой-то «следующий я». Да, это будет тоже «я», но… как-то не ощущаю в себе моральных сил на «такое». Похоже, мое уважение ко второму «предыдущему я» сильно возросло! Ладно, откладываем на крайний случай. Что еще можно сделать? Показать, кто тут главный и заставить себя слушаться? Так вроде никто из «квартирантов» и не претендует на первенство. Все происходит как будто по моей воле. М-да. Значить контроль и еще раз контроль. Поступков, желаний, эмоций. Ловить «их» в момент совершения воздействия, так сказать, и… короче там видно будет. Справлюсь, должен справиться. Все, эту тему отложим, теперь надо вспомнить, что еще хотел. Точно! Я же собирался голос проверить, пока никого рядом нет…
Эли. Совсем не прекрасный день
Я знаю, что за сегодня уже второй раз. Знаю, что сам себе обещал, но… как я зол! Очень зол! Правда, ради разнообразия столь яркая эмоция сейчас была направлена исключительно на «предыдущего я». Вот не верю в ошибку. Не верю! И что это мой настоящий голос тоже не верю! Да, он должен быть женским (ладно уж не сейчас выяснять, почему тело такое). Да возраст… небольшой. Но! Не должен голос быть таким! И если внешность, скрипя зубами, я еще принял, так как дети должны быть милыми, а небольшой перебор (вернее, очень большой, ну ладно) потом можно и как-нибудь убрать. Но вот «это»!
Я подошел к зеркалу и, слегка кашлянув, произнес:
– Да-ни-эль, Ан-ри, Эл-ли.
Затем еще несколько слов из тех, что запомнил, когда меня пытались разговорить. И… нежные колокольчики рассыпались по углам комнаты. А как еще можно охарактеризовать то, что я слышу? И как на «это» будут реагировать окружающие, страшно представить! Мало внешности, так и еще настолько милый и… няшный (о, еще одно слово вспомнил) голосок! Да меня же насмерть затискают! Дедули и затискают. Я сам себя готов затискать. Что делать? Может попробовать как-то изменить?
...
На некоторое время комната превратилась в филиал страны радуг и розовых пони.
...
Ну что. В принципе, если говорить тихо и шепотом, не все так плохо. Можно еще хрипеть. Но боюсь, что голос смертельно больной милой девочки вызовет обратную реакцию. И кстати, попытка произнести вслух мысли на «своем» языке провалилась. Не смог. Местные слова – без проблем, а те, на которых думаю, произнести не получается. Язык просто не двигается. Похоже еще один привет от «предыдущего я». Причем даже сил злится на него за очередную «плюшку», нет. Особенно после подставы с голосом. Да, по поводу плюшек… чего-то я проголодался. Где еда?! И старички носа не показывают. Неужели так всех перепугал? А, ладно, зато посижу в спокойствии…
…
... Я хочу есть! Я зол!
…
Даниэль Люцифиано
После некоторых размышлений и с учетом того, что «она» еще ничего не помнит, Даниэль решил все-таки продемонстрировать э-э-э… Эли, что не позволит с собой так поступать. Поэтому дал распоряжение пока не нести еду в комнату к девочке и сам закрылся в лаборатории. По «связи» Даниэль ощущал раздражение и голод, но в ответ транслировал, что ему некогда и… нужно терпеть. Правда, уже во второй половине дня было ощущение, что наказал самого себя. Наконец, Люцифиано не выдержал, сходил на кухню, забрал давно приготовленный поднос и отправился к ней в комнату.
Открыв дверь, Даниэль увидел, неподвижно сидящую на стуле девочку. Эли медленно подняла голову и посмотрела на него большими печальными глазами. Сердце резко вздрогнуло. «Как же можно было так поступить», – виновато подумал Люцифиано. Но не успел он собраться с мыслями и попросить прощения за долгое отсутствие, как в воздухе укоризненно прозвенели грустные серебряные колокольчики:
– Да-ни-эль…
Довольная девочка Эли
Есть! Накрытие и попадание сто процентов! Я мстю, и мстя моя страшна! Проверка оружия стратегического назначения (не помню, что это значит, но звучит красиво) проведена успешно. А не надо морить голодом (чавк, хрум…) маленьких девочек! У них тоже есть оружие. Вот так!..
… Я довольный поглощал принесенную пищу с перехваченного у моего старичка подноса. А он стоял столбом в прострации и никак не мог прийти в себя. Настроение с уровнем закладываемой внутрь еды стремительно повышалось. О, кажется, очнулся. Осмотрелся и сел на стул. Похоже, сильно пробрало. И виноватым чувствую уже себя я. Ладно, сейчас доем и буду мириться. Все-таки, как ни крути, а он мне жизнь спас. Так что имеет право на некоторые поступки. Но только на некоторые. И решать буду я, что простить, а что нет! И… стоп, опять «несет». Да к тому же еда кончилась. Все, надо подойти к Мастеру (возникшее из ниоткуда слово, но смысл вроде ясен) и… ой, не понял?!
Даниэль Люцифиано
…
Схватить! Держать! Гладить по волосам! Счастье!
…
Уже не очень довольная девочка Эли
Переборщил. Однако сам виноват. В следующий раз надо дозировать эту… няшность. Теперь вот сижу на его коленях. Меня гладят по голове и лопочут. И вот что интересно. Язык по-прежнему незнаком. Однако сказанное почему-то понимаю. Почти все. А говорит он про Сати, что очень рад и теперь мы всегда будем вместе. Странно это все. Если я Сати, тогда почему назвал Эли? Или старик знает, что во мне лишь часть той души? И спросить-то… неловко. Хотя ощущаю, что поймет. «Нам теперь не нужны слова, ведь он мой Мастер, а я его… его…» Кто я?! В голове что-то мелькает, но никак не могу уловить. Как будто это зачем-то скрывают от меня.
Неприятно, но после всего произошедшего скорее еще одна загадка с поиском ответа на будущее. А сейчас, я потерплю. И буду послушно смотреть на картинки, которые осторожно подсовывают в руки. И старательно повторять слова, которые он произносит. Только шепотом. На ухо. Пускай не удивляется. Не хочу еще раз видеть «соляной столбик». И как бы старик ни желал услышать мой голос, громко говорить не буду. Пока не смогу убрать милоту до приемлемого уровня. Опять быть затисканным совершенно не хочется. Да, именно мне! И тебе, та, кто внутри, придется с этим смириться!
На следующий день. Все та же комната, все та же девочка
…
Скучно! Очень! Все надоело. И картинки. И еда. Хотя, стоп! Святое не трогать! Еда – это хорошо. Но она быстро заканчивается. И опять скучно. А выйти из комнаты нельзя… совсем. Мастер строго-настрого запретил. Правда, есть еще «он». Большой. Пушистый. Мастер принес. Можно обхватить руками и качаться на нем. Или таскать за лапу, которая была когда-то оторвана. И потом пришита. Ничего. «Он» все равно красивый. И его зовут Бертуш! Как Мастер обрадовался, когда я сказала это слово. А другой старик, который Анри, очень странно посмотрел и потребовал от моего Даниэля каких-то объяснений. Интересно, почему? А… неважно. Ску-учно! О, опять Мастер пришел, что-то принес. Сейчас посмотрим… Ура! Ой, голова…
…
Эксперимент можно считать условно удавшимся. Почему? И что за эксперимент? Я попытался максимально отстраниться от восприятия окружающего мира и каких-либо действий и, наконец, ощутить ту, кто находится внутри меня. Сначала долго не получалось. Затем, в какой-то момент времени все же «почувствовал». Решил сосредоточиться на этом… и стал действительно ощущать себя маленькой девочкой, которая скучает в запертой комнате. Даже в движениях по комнате не участвовал. Но мог пожелать и действие сразу совершалось.
При этом продолжал быть «собой» с соответствующими мыслями и эмоциями. А рядом «эти». То есть, одновременно был «я» и маленькая девочка «Сати». Слишком уж маленькая, кстати. Я бы оценил лет на 5-6, не больше (опять нестыковка по «воспоминаниям»). Причем «я» чувствовал, что в любой момент могу вмешаться и перехватить управление. С эмоциями и мыслями получалось несколько сложнее, так как они были как бы тоже моими. Но в некоторые моменты влияние мог оказать. Очень интересное ощущение. И кстати, следов третьего, я не нашел. Похоже, третий – это смесь моего восприятия и этой Сати. Теперь, когда мы фактически поменялись местами, окончательно стали понятны резкие перепады настроения, непонятные мысли и странная манера двигаться. Однако даже в таком варианте, я явно был главным. И это успокаивало. А почему эксперимент условно удавшийся? Да потому что нам помешали. Пришел Даниэль с Анри. Сейчас узнаю, чего хотят…
…
А вот визжать и прыгать на старика, было совсем необязательно! Головами даже стукнулись. Блин, не успел перехватить управление. Слишком погрузился. Хорошо хоть дальше дело не пошло. Дедуле, правда, и этого хватило. Опять судорожно застыл, нелепо шаря вокруг себя руками. Да обними ты «ее» уж, то есть меня. Ладно, потерплю. О, догадался. Или я подсказал. Про «связь», которую ощущаю между нами, уже сообразил, но что это такое и как работает, пока не разобрался. В очередной раз поймал странный взгляд Анри. Не нравится мне он. Совсем не нравится. И Сати с этим согласна. Кстати, в таком состоянии сознания есть большие плюсы. Я все сильнее чувствую ее эмоции и уже могу отделить от своих. Пожалуй, побуду пока в таком режиме. И удерживать его со временем становится все легче и легче. Как будто это было привычным действием… раньше. Хм, привет из забытого прошлого?!
Да, собственно, почему такие восторги. Я больше не буду получать энергию от жутко раздражающих проводов. Теперь у меня есть… батарейка (картинка: толпа марширующих зверьков с длинными ушами, на спине у каждого цилиндры с разными надписями, постепенно все зверьки нелепо падают, и остается только один, наверно с самым «правильным» цилиндром)! Естественно, Даниэль обозвал ее как-то по-другому, и я это слово запомнил, но мелькнувшая ассоциация… короче – батарейка! Выглядит как мешок с лямками. Что внутри, пока не смотрел. Надевается на спину. Из этого мешка тоже торчат проводки, которые, очевидно, будут прикреплены на грудь вместо старых (и без фантазий… «этого» там пока нет, рановато). Не очень удобная конструкция, но я наконец-то выйду из комнаты! Так, хочет закрепить? «Я согласна!..» Надеваю мешок на спину, попутно отмечая, что движение привычное, стою, жду. Несколько манипуляций и… «Я свободна, ура!» Однако Даниэль не отпускает, и до-о-олго («Быстрее, быстрее!..») рассматривает через свои, нарисованные прямо в воздухе картинки (тоже так хочу, пусть потом научит), заставляя стоять и в нетерпении переминаться с ноги на ногу (приходиться даже прилагать усилие для сдерживания «кое-кого»), посматривая на дверь. Ну вот, вроде закончил, и я могу, наконец…
– «Опасность!»
… Ох-тыж-блин! Что это сейчас было?! И… где я?
Даниэль Люцифиано и Анри Леардо. Чуть ранее
Даниэль, прихватив, как обычно, Анри, радостно улыбаясь, шел в комнату к Эли. Всю ночь и первую половину дня он провозился в лаборатории, однако уставшим себя не чувствовал. Наоборот, ощущал прилив сил и эмоций! Прямо как в молодости, когда был увлечен очередным экспериментом. Все из-за Эли (которая Сати, но т-с-с).
Во-первых, девочка заговорила. И это не просто «ее» голос. Там двойная, нет, тройная Сати! Даже накрыло слегка, когда он первый раз услышал. Некоторое время Даниэль, вообще, не мог соображать, а потом долго держал девочку на коленях и успокаивался. Правда, увидев его состояние, она стала шептать и наотрез отказывалась говорить громче. Но тут Люцифиано сам виноват. Продемонстрировал, что может получить повреждение от звукового воздействия, а основная установка химеры – ненанесение вреда Мастеру. Она в приоритете даже над просьбами, а приказывать Даниэль не решился.
Во-вторых, Эли (Сати) узнала свою игрушку! И вспомнила имя! Наверно это было даже более важным, так как говорило о том, что память начала потихоньку возвращаться.
И вот тут Даниэля накрыло. По едва окрепшей «связи» прилетело «такое», что будь это обычная химера, он бы уже разбирал ее на запчасти как бракованную. Тут по-настоящему жаждали его смерти! Причем изображения промелькнули, весьма своеобразные. Чего только стоит огромное существо с большими ушами на четырех ногах, которое… пристроилось к нему сзади и совершало действия, нацеленные на половое размножение. А ведь были и другие «картинки». Кстати, Сати знать такого не могла. Значит, это из оставшейся части воспоминаний той, что была в теле раньше. Вопрос, насколько полно они сохранились, и как это повлияет в будущем на «его» Сати? Надо тщательно обдумать.
А сейчас Даниэль сделает анализы. И не будет смотреть в сторону Анри. Этот негодяй сумел справиться с икотой и опять хихикает, наверно вспоминая, как Даниэль вылетел из комнаты, чуть не упав, в обнимку с контейнерами для отходов. Да… пошел он лесом! И девочка тоже пока пусть успокоится. Там еды должны были принести. Покушает и успокоится. В ближайшие дни аппетит у нее будет большой. Как у всех химер после «пробуждения». Но эта реакция… совершенно неправильная для химеры, но такая естественная для девочки с определенным воспитанием. Для «нее». И это радовало. Очень. И как не смешно со стороны выглядело, Даниэль подыграет. Потому что нужно вызывать подобные реакции. И пускай Анри ржет. О, опять на него икота напала. Какой сегодня день хороший!
Эли. Продолжение прекрасного утра
Лежу. Думаю. И настроение… не очень. Причем именно мое. А вот внутри «нечто» распространяет волны благодушия и любви ко всему миру (картинка: котенок, наевшийся сметаны и греющий пузико на солнышке). Почему такая ассоциация – не знаю. Но это неважно. А важны эмоции и реакции тела. Необходимо признать, что я их плохо контролирую. Как, например, сегодня утром. И зачем надо было, так злился? Хотя, да, неприятно. Стыдно. «И если этот гад еще раз!..» Стоп! Успокоится! Немедленно! Ну вот, опять сильные эмоции пробились. Это не считая того, что когда я не стараюсь контролировать тело, то оно начинает действовать самостоятельно. Нет, все в рамках моих желаний, верно. Но подумать или сделать то, о чем подумал – тут должна быть разница. А ее нет, почти нет.
Вывод напрашивается простой. Я все-таки в теле не один! Нас минимум двое! И это эмоции, «того» – второго. И именно он постоянно перехватывает управление телом. Или если быть точнее, то вторая. Я даже знаю, как ее зовут. Сати! Судя по воспоминаниям предыдущих «я», тот самый остаток души в тридцать семь процентов. Это ее левый глаз виден в зеркале. Из-за нее я сейчас в таком молодом теле! «И именно она виновата…» Стоп! А вот «эта» чья эмоция?! Неужели есть и третий сосед? Прямо какая-то коммунальная квартира получается, а не мозги (волевым усилием прогоняю мелькнувшие картинки – «такое» точно нет желания запоминать).
И что мне делать? Нет, в принципе знаю что. Нужно сознанием вернуться в ту «пустоту» где обретались предыдущие «я». Если и есть возможность повлиять на происходящее, то только там. Опасно. Вдруг не смогу возвратиться? Или вернется какой-то «следующий я». Да, это будет тоже «я», но… как-то не ощущаю в себе моральных сил на «такое». Похоже, мое уважение ко второму «предыдущему я» сильно возросло! Ладно, откладываем на крайний случай. Что еще можно сделать? Показать, кто тут главный и заставить себя слушаться? Так вроде никто из «квартирантов» и не претендует на первенство. Все происходит как будто по моей воле. М-да. Значить контроль и еще раз контроль. Поступков, желаний, эмоций. Ловить «их» в момент совершения воздействия, так сказать, и… короче там видно будет. Справлюсь, должен справиться. Все, эту тему отложим, теперь надо вспомнить, что еще хотел. Точно! Я же собирался голос проверить, пока никого рядом нет…
Эли. Совсем не прекрасный день
Я знаю, что за сегодня уже второй раз. Знаю, что сам себе обещал, но… как я зол! Очень зол! Правда, ради разнообразия столь яркая эмоция сейчас была направлена исключительно на «предыдущего я». Вот не верю в ошибку. Не верю! И что это мой настоящий голос тоже не верю! Да, он должен быть женским (ладно уж не сейчас выяснять, почему тело такое). Да возраст… небольшой. Но! Не должен голос быть таким! И если внешность, скрипя зубами, я еще принял, так как дети должны быть милыми, а небольшой перебор (вернее, очень большой, ну ладно) потом можно и как-нибудь убрать. Но вот «это»!
Я подошел к зеркалу и, слегка кашлянув, произнес:
– Да-ни-эль, Ан-ри, Эл-ли.
Затем еще несколько слов из тех, что запомнил, когда меня пытались разговорить. И… нежные колокольчики рассыпались по углам комнаты. А как еще можно охарактеризовать то, что я слышу? И как на «это» будут реагировать окружающие, страшно представить! Мало внешности, так и еще настолько милый и… няшный (о, еще одно слово вспомнил) голосок! Да меня же насмерть затискают! Дедули и затискают. Я сам себя готов затискать. Что делать? Может попробовать как-то изменить?
...
На некоторое время комната превратилась в филиал страны радуг и розовых пони.
...
Ну что. В принципе, если говорить тихо и шепотом, не все так плохо. Можно еще хрипеть. Но боюсь, что голос смертельно больной милой девочки вызовет обратную реакцию. И кстати, попытка произнести вслух мысли на «своем» языке провалилась. Не смог. Местные слова – без проблем, а те, на которых думаю, произнести не получается. Язык просто не двигается. Похоже еще один привет от «предыдущего я». Причем даже сил злится на него за очередную «плюшку», нет. Особенно после подставы с голосом. Да, по поводу плюшек… чего-то я проголодался. Где еда?! И старички носа не показывают. Неужели так всех перепугал? А, ладно, зато посижу в спокойствии…
…
... Я хочу есть! Я зол!
…
Даниэль Люцифиано
После некоторых размышлений и с учетом того, что «она» еще ничего не помнит, Даниэль решил все-таки продемонстрировать э-э-э… Эли, что не позволит с собой так поступать. Поэтому дал распоряжение пока не нести еду в комнату к девочке и сам закрылся в лаборатории. По «связи» Даниэль ощущал раздражение и голод, но в ответ транслировал, что ему некогда и… нужно терпеть. Правда, уже во второй половине дня было ощущение, что наказал самого себя. Наконец, Люцифиано не выдержал, сходил на кухню, забрал давно приготовленный поднос и отправился к ней в комнату.
Открыв дверь, Даниэль увидел, неподвижно сидящую на стуле девочку. Эли медленно подняла голову и посмотрела на него большими печальными глазами. Сердце резко вздрогнуло. «Как же можно было так поступить», – виновато подумал Люцифиано. Но не успел он собраться с мыслями и попросить прощения за долгое отсутствие, как в воздухе укоризненно прозвенели грустные серебряные колокольчики:
– Да-ни-эль…
Довольная девочка Эли
Есть! Накрытие и попадание сто процентов! Я мстю, и мстя моя страшна! Проверка оружия стратегического назначения (не помню, что это значит, но звучит красиво) проведена успешно. А не надо морить голодом (чавк, хрум…) маленьких девочек! У них тоже есть оружие. Вот так!..
… Я довольный поглощал принесенную пищу с перехваченного у моего старичка подноса. А он стоял столбом в прострации и никак не мог прийти в себя. Настроение с уровнем закладываемой внутрь еды стремительно повышалось. О, кажется, очнулся. Осмотрелся и сел на стул. Похоже, сильно пробрало. И виноватым чувствую уже себя я. Ладно, сейчас доем и буду мириться. Все-таки, как ни крути, а он мне жизнь спас. Так что имеет право на некоторые поступки. Но только на некоторые. И решать буду я, что простить, а что нет! И… стоп, опять «несет». Да к тому же еда кончилась. Все, надо подойти к Мастеру (возникшее из ниоткуда слово, но смысл вроде ясен) и… ой, не понял?!
Даниэль Люцифиано
…
Схватить! Держать! Гладить по волосам! Счастье!
…
Уже не очень довольная девочка Эли
Переборщил. Однако сам виноват. В следующий раз надо дозировать эту… няшность. Теперь вот сижу на его коленях. Меня гладят по голове и лопочут. И вот что интересно. Язык по-прежнему незнаком. Однако сказанное почему-то понимаю. Почти все. А говорит он про Сати, что очень рад и теперь мы всегда будем вместе. Странно это все. Если я Сати, тогда почему назвал Эли? Или старик знает, что во мне лишь часть той души? И спросить-то… неловко. Хотя ощущаю, что поймет. «Нам теперь не нужны слова, ведь он мой Мастер, а я его… его…» Кто я?! В голове что-то мелькает, но никак не могу уловить. Как будто это зачем-то скрывают от меня.
Неприятно, но после всего произошедшего скорее еще одна загадка с поиском ответа на будущее. А сейчас, я потерплю. И буду послушно смотреть на картинки, которые осторожно подсовывают в руки. И старательно повторять слова, которые он произносит. Только шепотом. На ухо. Пускай не удивляется. Не хочу еще раз видеть «соляной столбик». И как бы старик ни желал услышать мой голос, громко говорить не буду. Пока не смогу убрать милоту до приемлемого уровня. Опять быть затисканным совершенно не хочется. Да, именно мне! И тебе, та, кто внутри, придется с этим смириться!
На следующий день. Все та же комната, все та же девочка
…
Скучно! Очень! Все надоело. И картинки. И еда. Хотя, стоп! Святое не трогать! Еда – это хорошо. Но она быстро заканчивается. И опять скучно. А выйти из комнаты нельзя… совсем. Мастер строго-настрого запретил. Правда, есть еще «он». Большой. Пушистый. Мастер принес. Можно обхватить руками и качаться на нем. Или таскать за лапу, которая была когда-то оторвана. И потом пришита. Ничего. «Он» все равно красивый. И его зовут Бертуш! Как Мастер обрадовался, когда я сказала это слово. А другой старик, который Анри, очень странно посмотрел и потребовал от моего Даниэля каких-то объяснений. Интересно, почему? А… неважно. Ску-учно! О, опять Мастер пришел, что-то принес. Сейчас посмотрим… Ура! Ой, голова…
…
Эксперимент можно считать условно удавшимся. Почему? И что за эксперимент? Я попытался максимально отстраниться от восприятия окружающего мира и каких-либо действий и, наконец, ощутить ту, кто находится внутри меня. Сначала долго не получалось. Затем, в какой-то момент времени все же «почувствовал». Решил сосредоточиться на этом… и стал действительно ощущать себя маленькой девочкой, которая скучает в запертой комнате. Даже в движениях по комнате не участвовал. Но мог пожелать и действие сразу совершалось.
При этом продолжал быть «собой» с соответствующими мыслями и эмоциями. А рядом «эти». То есть, одновременно был «я» и маленькая девочка «Сати». Слишком уж маленькая, кстати. Я бы оценил лет на 5-6, не больше (опять нестыковка по «воспоминаниям»). Причем «я» чувствовал, что в любой момент могу вмешаться и перехватить управление. С эмоциями и мыслями получалось несколько сложнее, так как они были как бы тоже моими. Но в некоторые моменты влияние мог оказать. Очень интересное ощущение. И кстати, следов третьего, я не нашел. Похоже, третий – это смесь моего восприятия и этой Сати. Теперь, когда мы фактически поменялись местами, окончательно стали понятны резкие перепады настроения, непонятные мысли и странная манера двигаться. Однако даже в таком варианте, я явно был главным. И это успокаивало. А почему эксперимент условно удавшийся? Да потому что нам помешали. Пришел Даниэль с Анри. Сейчас узнаю, чего хотят…
…
А вот визжать и прыгать на старика, было совсем необязательно! Головами даже стукнулись. Блин, не успел перехватить управление. Слишком погрузился. Хорошо хоть дальше дело не пошло. Дедуле, правда, и этого хватило. Опять судорожно застыл, нелепо шаря вокруг себя руками. Да обними ты «ее» уж, то есть меня. Ладно, потерплю. О, догадался. Или я подсказал. Про «связь», которую ощущаю между нами, уже сообразил, но что это такое и как работает, пока не разобрался. В очередной раз поймал странный взгляд Анри. Не нравится мне он. Совсем не нравится. И Сати с этим согласна. Кстати, в таком состоянии сознания есть большие плюсы. Я все сильнее чувствую ее эмоции и уже могу отделить от своих. Пожалуй, побуду пока в таком режиме. И удерживать его со временем становится все легче и легче. Как будто это было привычным действием… раньше. Хм, привет из забытого прошлого?!
Да, собственно, почему такие восторги. Я больше не буду получать энергию от жутко раздражающих проводов. Теперь у меня есть… батарейка (картинка: толпа марширующих зверьков с длинными ушами, на спине у каждого цилиндры с разными надписями, постепенно все зверьки нелепо падают, и остается только один, наверно с самым «правильным» цилиндром)! Естественно, Даниэль обозвал ее как-то по-другому, и я это слово запомнил, но мелькнувшая ассоциация… короче – батарейка! Выглядит как мешок с лямками. Что внутри, пока не смотрел. Надевается на спину. Из этого мешка тоже торчат проводки, которые, очевидно, будут прикреплены на грудь вместо старых (и без фантазий… «этого» там пока нет, рановато). Не очень удобная конструкция, но я наконец-то выйду из комнаты! Так, хочет закрепить? «Я согласна!..» Надеваю мешок на спину, попутно отмечая, что движение привычное, стою, жду. Несколько манипуляций и… «Я свободна, ура!» Однако Даниэль не отпускает, и до-о-олго («Быстрее, быстрее!..») рассматривает через свои, нарисованные прямо в воздухе картинки (тоже так хочу, пусть потом научит), заставляя стоять и в нетерпении переминаться с ноги на ногу (приходиться даже прилагать усилие для сдерживания «кое-кого»), посматривая на дверь. Ну вот, вроде закончил, и я могу, наконец…
– «Опасность!»
… Ох-тыж-блин! Что это сейчас было?! И… где я?
Даниэль Люцифиано и Анри Леардо. Чуть ранее
Даниэль, прихватив, как обычно, Анри, радостно улыбаясь, шел в комнату к Эли. Всю ночь и первую половину дня он провозился в лаборатории, однако уставшим себя не чувствовал. Наоборот, ощущал прилив сил и эмоций! Прямо как в молодости, когда был увлечен очередным экспериментом. Все из-за Эли (которая Сати, но т-с-с).
Во-первых, девочка заговорила. И это не просто «ее» голос. Там двойная, нет, тройная Сати! Даже накрыло слегка, когда он первый раз услышал. Некоторое время Даниэль, вообще, не мог соображать, а потом долго держал девочку на коленях и успокаивался. Правда, увидев его состояние, она стала шептать и наотрез отказывалась говорить громче. Но тут Люцифиано сам виноват. Продемонстрировал, что может получить повреждение от звукового воздействия, а основная установка химеры – ненанесение вреда Мастеру. Она в приоритете даже над просьбами, а приказывать Даниэль не решился.
Во-вторых, Эли (Сати) узнала свою игрушку! И вспомнила имя! Наверно это было даже более важным, так как говорило о том, что память начала потихоньку возвращаться.
