Почти неощутимая, под пальцами она стала материальной и позволила дернуть себя и извлечь звук. Чуть глуховатый, отдающийся почему-то в груди, но сойдет. Рейналь подвинулся. Кроме струн не было ничего, но и этого хватило. Он попробовал играть. Звук шел словно не от струн, а изнутри, из него. Странное чувство.
Он сыграл простую песенку, слыша ее не ушами, а чем-то еще. Потом вторую. На третьей звук, наконец, прорвался наружу и он вдруг испытал такое же удовольствие как от «травы»… даже больше. Пальцы задрожали, его трясло… Мир снова начал раскачиваться и Рейналь остановился чтобы полностью насладится этим чувством. А когда вынырнул из сладкого забытья, струны исчезли. Он невольно усмехнулся. Кто хочет – найдет… Хороший отдарок за «траву» и со стороны должно впечатлять – появляющиеся ниоткуда струны.
Щелкнул замок. Дверь открылась. Стражники… и господин в ливрее по-ардански – мундире с галунами.
- Вы приглашены к Его Величеству. Вас проводят туда, где вы сможете привести себя в порядок.
Рейналь не стал утверждать, что он и так в порядке – одежда чистая, сам чистый.
Помыться и переодеться ему и не предложили, просто отвели в комнату с кушеткой и столом, где лежали все его вещи. Даже трубка. Он сложил ее в сумку. Пригладил перед зеркалом волосы, поправил воротник костюма. И всё. Решил взять с собой на аудиенцию арфу, чтобы сразу обозначить, кто он. Позже научится вызывать струны по своему желанию.
Он готовы был идти к королю через весь замок в переполненную приемную и ждать, но его провели узковатыми для двоих стражей сзади коридорами – Рейналь не представлял, как они там протискивались - к незаметной двери в нише. За дверью оказался обычный кабинет делового человека, только тут растений было больше, чем полок с книгами. Две толстые лианы в двух деревянных кадках у дверей и россыпь цветущей мелочи тут и там. Пестрота давила на глаза, хотя самым ярким и пестрым тут был человек, сидевший за столом. Алое с золотом. Пахло мокрой землей и зеленью. Рейналь поморщился.
- Не любите цветы? – как-то уловил его настроение «цветочный король».
Старикан, лет сорок, но выглядел вполне себе королем – гладкое и совершенно бесстрастное лицо, пронзительный взгляд.
- Когда они к месту – люблю… Ваше Величество.
Рейналь на стал здороваться и кланяться, но решил все же соблюсти вежливость.
- Это моё место, так что мне решать. Садитесь, - король кивнул на кресло перед столом. – Как ваше имя? Откуда знаете ханнат?
Сразу к делу? Ладно.
Он сел, поставив арфу у кресла.
- Рейналь Оанс. Эвлийский бард… - Что-то назойливо зудело внутри, словно хотело высказаться. Само собой с языка сорвалось: - Я не знаю ханната. Его нельзя знать. Ханнат – не значки для записи музыки… или еще чего-то. Это отпечаток чужой памяти.
Рейналя накрыло сказанным… накрыло ощущением, что да, он знает это, знал всегда. Логадо? Не важно. Надо только делать вид, что уверен в себе и сказанном. Король не должен знать, что этим знанием его только что стукнуло по голове, так что звон стоит.
- Значит, вы сможете прочесть такой отпечаток?
А ведь король не удивлён. Для него это не новость?
Его Величество выдвинул ящик стола, достал оттуда тарелку и поставил на стол.
- Попробуйте.
Слишком быстро. Тарелка красной глины с оранжевым рисунком. Плавные линии, сплетающиеся в узор и среди них как естественное продолжение – «взлетающие птицы» значков ханната.
- Можно? – спросил Рейналь.
Получив согласный кивок, взял тарелку в руки. Искусная работа, не искал бы нарочно, ни за что не нашел бы значки… Или это вообще не ханнат? Его проверяют? Сумеет ли отличить подделку?
Нет, это не подделка. Что-то отзывалось внутри, значки поплыли перед глазами, травой запахло еще сильнее… но не как сейчас. Не весенней или летней. Осенью, когда жизнь готова замереть и даже запахи становятся обреченно-горьковатыми. Когда уже ничего не поделаешь, но последняя вспышка жизни и красоты делают мир щемяще прекрасными. И тогда звучат самые странные и отчаянные песни…
Он положил тарелку и расчехлил арфу, все еще полный того чувства красоты и обреченности. Коснулся черных струн и заиграл, не осознавая ни одного звука и вообще смысла играть здесь и сейчас. Его не просили о музыке. Его просили об истине. Не мелодия уже плыла в воздухе и надо было просто сыграть. Развернуть из точки, из одного звука во множество. Заполнить все вокруг.
Подул ветер, сильнее запахло осенью и дождями. А и были они, дожди, зарядившие на неделю, добившиеся того, что последняя зеленая листва стала золотой, и только после этого выглянуло солнце. Мир засиял оттенками алого и золотого. Город сдался осени, даже упрямые северные сосны потускнели – не золото, конечно, но коричневатый налёт высушенных иголок. Только небо стало ярче, синева, в которую хочется падать вечно.
Музыка кончилась. Рейналь положил ладонь на струны. Листья на лианах повисли и пожухли, цветущая мелочь по полкам поникла, от цветов остались сухие серые комки.
- Это осень, - сказал бард. – Где-то на Севере. Осень и смерть.
- Осень, - согласился король. – Но в следующий раз просто… вспомните и скажите. Не напоминайте это другим.
Он тоже выглядел слегка потускневшим.
- Хорошо, господин Оанс. Если вы согласитесь мне служить, будете щедро вознаграждены. Или поделите награду со с вторым бардом, тоже из Эвлии.
Дверь отворилась. Рейналь не удивился, только улыбнулся тому, кого увидел за дверями. И сказал:
- Привет, Птаха.
«Какого тролля?» Мысль мелькнула и пропала. Чему удивляться? Хотя, может, удивиться помешала усталость. Уже был вечер и Сильхе и отдохнула как следует, но все равно чувствовала себя усталой. Может из-за непривычных условий отдыха и жесткого платья-мундира, которое приходилось надевать, чтобы куда-то выйти из «своих» покоев, и прически с косичками. Челку ей предложили посеребрить.
В кабинете короля тоже было много растений, но Его Величество занимался тут не ими. На столе бумаги, книги, несколько предметов, походящих на артефакты. Диск лунного камня для проверки подлинности документов она узнала.
Над дверью висело алое облако. Тоже магия? Сильхе прошла под ним, ничего не почувствовав.
- Так, господа барды, - заговорил король. - Прошу сообщить, кто из вас лучший. Если не знаете, будет устроено соревнование, чтобы это выяснить.
Лучший? Да сколько угодно. Только вот девушка уже обещала, что разберется во всех тайнах, чтобы потом спокойно жить дальше.
- Рейналь лучше меня во всем, - повторила Сильхе прежнее мнение. – Но, Ваше Величество, я хотела бы сделать то, что обещала.
- Обещали кому, госпожа? – спросил монарх,
- Себе, Ваше Величество.
Наль фыркнул:
- Она не права. Вернее права, но… Сильхе на самом деле не считает, что я лучший. Тем более однажды уже меня победила и приписывает победу своим талантам…
- Талантом не отнимать лишнего времени она обладает, - перебил король.
Сильхе поймала взгляд Рейналя; в нём читалось: «Вечно ты все портишь». Она услышала это, произнесенное голосом. Чуть склонила голову: «Разве я?»
- Значит, будет соревнование. К вам пришлют распорядителя Игр Чести. Сообщите ему условия, которые вам привычны, мы включим их программу соревнования.
Трое и Четвертая!
Она попыталась убедить короля:
- Поединок не нужен, Ваше Величество. Пусть Рейналь будет первым, а я вторым.
Король неожиданно улыбнулся:
- Может, поединок не нужен вам, но необходим Ардану. – У нас начался Золотой Век, Спящий пробудился, грядут чудеса и праздники. Нет большей радости, чем наблюдать за противостоянием мастеров. К тому же признавать поражение без борьбы неправильно.
«Соглашайся, - сказал издалека муж, - победи нахала и пусть больше не мешается под ногами. Иногда стоит набить кому-то морду, чтобы окончательно выяснить отношения». «Но он и правда лучший, Друст!» - заметила Сильхе. «И что с того?» - «Могу проиграть… и тогда потеряю возможность закончить эту историю. А если не закончу, не узнаю, что там с ханнатом и драконом – оно будет мучить меня до конца дней и испортит мне характер». «Понимаю, - муж помолчал. – Тогда не проигрывай». Она услышала в его голосе улыбку. «Постараюсь, любимый. А если вдруг… Хочу тебя попросить – не давай новых обещаний, к примеру, голову Налю оторвать. Я отношусь к неудачам спокойно. Да это да, а нет – нет, и все». «Вряд ли я это пойму. Удача должна подбадривать, а неудача бесить – чтоб захотелось пробовать, пока не получится». «Ха! Зачем ради этого беситься? Достаточно и моего упрямства!»
Рейналь уже что-то говорил, а она пропустила:
- …награда за победу. Я хотел бы обсудить это с вами, Ваше Величество.
- И чего же вы хотите для себя в случае победы?
Вид у Рейналя был такой, словно он уже победил.
- Быть вашим, королевским бардом, до конца моих дней.
«Идиот», - сказал издалека Мэннар.
- А вы, госпожа? – обратился король к Сильхе.
- Сделать то, для чего я сюда пришла, Ваше Величество.
Лицо короля не изменилось и все же ей почему-то показалось, что она попросила больше, чем Рейналь.
- Вы знаете «Балладу о камнях и злате»? – спросил монарх.
- Знаю, Ваше Величество. Хотите, чтобы исполнила? – она вдруг спохватилась: - Я оставила инструмент дома, но могу вернуться за ним.
- Вы дали слово остаться до завтра, - напомнил король, вот тут лицо стало суровым. – Нарушите его?
- Нет, - Сильхе не стала объяснять, что ее отсутствия никто не заметит, что есть такой способ, менять расстояния на усталость. Но попыталась привести свой резон: - Для поединка мне нужен инструмент.
- Получите любой, как и ваш соперник. Ни у кого не будет преимущества играть на знакомом инструменте.
- Но так не делают! – возразил Рейналь с помрачневшим лицом.
Она вспомнила – арфу ему подарила арахна.
- Отказываетесь от поединка? – уточнил монарх. – Отказаться значит проиграть.
- Нет… Пусть поединок. Условия…
- Об условиях договоритесь. У вас будет час.
Король отдал приказ по-ардански, стражник отворил двери, впустил ливрейного. Еще один приказ и их вывели вон. Алое облако потянулось следом. Откуда-то веяло цветочным запахом.
- Комната переговоров, - ливрейный отворил перед ними маленькую дверь и поклонился. – Через час за вами придут.
Сильхе и Рейналь вошли. Дверь закрылась за ними.
Комната оказалась длинной, вроде коридора, и пустой, если не считать стола с доской-пирамидой для холасая и двух стульев с высокими прямыми спинками. Наль сразу уселся, по-хозяйски, нога на ногу, арфу прислонил к ножке стола. Облако повисло над его головой.
- Это твоя спутница? – спросила Сильхе, тоже садясь.
Сама не поняла, почему назвала облако спутницей.
- Это? – бард Наль глянул наверх, усмехнулся. – Это кокон новой арахны. Она выбрала меня, чтобы помог родиться снова.
И гордый взгляд.
- Хорошо, что тебя, - согласилась Сильхе.
«А то не знаю, как бы я разбиралась еще и с этим».
Теперь лицо Рейналя стало разочарованным.
- Хоть бы не притворялась, что не завидуешь. Ничего, вот проиграешь и сразу станет ясно, кто тут лучший. Значит, условия… Три обычных тура – исполнение известной песни, бесконечная песня, пение без сопровождения.
- И «песня мгновения», - добавила Сильхе, - а тему пусть дает кто-то из зрителей или судей.
Он усмехнулся.
- Собираешься уложить меня на лопатки тем же, что и в прошлый раз? Не выйдет.
Она пожала плечами. «Мгновенную песню» предложила только потому что любила это больше всего. Раз уж поединок состоится, пусть там будет хоть что-то, что доставит ей радость.
- Ты слишком молчалива для барда, - заметил он опять же с усмешкой. – Ни о чем спросить не хочешь?
«Хотеть хочу, но скажешь ли ты правду?..» Взгляд сам собой потянулся к пирамидке холасая, возникла идея. Да, можно, но станет ли Наль следовать правилам игры, станет ли говорить правду, когда её фишки достигнут белой ступени?
- Давай сыграем, - девушка кивнула на пирамидку.
Он фыркнул:
- Обязательно надо обставить все как спектакль, даже когда никто не видит. Между такими, как мы, это не нужно, Птаха. Но как хочешь.
Он открыл стоявшую тут же коробку с фишками и начал выставлять свои, красные, на нижнюю ступень пирамиды. Сильхе стала делать то же самое с синими. Он закончил первым и первым же переставил пару фишек выше, на темно-серое.
- Ты счастлива?
Девушка не удивилась. Вопрос, на который ей позволено солгать, ответ для него неважен. Тогда неважно, что отвечать.
- Как всегда. А ты?
- А мне нужно не счастье. Знаешь, что понадобилось от тебя королю?
Вот тут она подумала, отмечая, как заблестели глаза Наля, как изменилось выражение лица. Похоже, спрашивая, он знал ответ.
Девушка переставила пару фишек, сняла одну красную, вызвав новую усмешку и сказала:
- Знаю.
Но уточнять не стала. Пусть сам скажет, что ему известно.
Наль не стал, только бросил:
- Интересно, откуда? Нет, не отвечай, обычное дело. Ты тоже бард и мир любит делиться с тобой сведениями.
Он тоже снял пару ее фишек… нет, все три. Стремится не пустить ее на белую грань, чтоб не давать права на правдивый ответ с его стороны? Или просто издевается?
- Ты же не читаешь ханнат, да, Птаха? Даже не знаешь, что он такое?
Если он хотел ее взбесить, то добился своего. Но показывать это не стоило. Как и свою неосведомленность. Вместо ответа на вопрос она перенесла на темно-серое еще несколько фишек.
- Ты был обо мне лучшего мнения, Наль. Как и я о тебе, впрочем…
- Если ты о «желтянке», так я больше не курю, - перебил он, торопливо снимая ее фишки, все, кроме одной. – И не надейся, что это поможет выиграть.
Она зевнула, прикрыв рот ладонью.
- Так может я и не хочу выигрывать? – и перенесла на темно-серое оставшиеся фишки, нарочно поставив так, чтобы он мог снять, если захочет.
В конце концов в правилах холасая есть и это – не дать партнеру по игре поставить на белое хоть одну фишку – позор и признание своей слабости, своего страха правды.
Рейналь, наверное, вспомнил. Повел красные фишки дальше, не трогая синих. Спросил совсем другим тоном:
- А почему не хочешь? Разве плохо, получить еще немного славы и почета?
Сильхе вдруг поняла, почему король спрашивал про балладу. История о человеке, который, отработав на господина пять лет, взял в награду мешок с камнями вместо мешка золота и в итоге вымостил ими дорогу для там, где до этого дороги не было. Но Рейналь же не поймет, что настоящая награда - это всегда еще немного работы… или много. Если не объяснить правильно.
- Ну вот смотри, ты победил, получил почет и славу, а так же бочонок золота. Что дальше? Слава потускнеет, почет иссякнет, золото потратится. И начинай сначала. Или надо ежедневно, ежечасно что-то делать чтобы поддержать славу, чтобы тебя не забыли, не скинули со счетов. Снова и снова что-то выдумывать. Тяжелая работа.
- Продвигать себя – тяжелая работа? – фыркнул он. – Заметно, что ты никогда не пробовала. Хотя кое в чем права… После победы у меня будет много работы, некогда станет болтать, даже с тобой. Но победитель должен быть добр к проигравшим, так что… Спрашивай о чем хочешь.
Беседуя, они постепенно добрались до белой грани пирамиды, оба. Три фишки Рейналя и две Сильхе. Три вопроса и два. «Сам напросился», - почти злорадно подумала она и задала первый:
Он сыграл простую песенку, слыша ее не ушами, а чем-то еще. Потом вторую. На третьей звук, наконец, прорвался наружу и он вдруг испытал такое же удовольствие как от «травы»… даже больше. Пальцы задрожали, его трясло… Мир снова начал раскачиваться и Рейналь остановился чтобы полностью насладится этим чувством. А когда вынырнул из сладкого забытья, струны исчезли. Он невольно усмехнулся. Кто хочет – найдет… Хороший отдарок за «траву» и со стороны должно впечатлять – появляющиеся ниоткуда струны.
Щелкнул замок. Дверь открылась. Стражники… и господин в ливрее по-ардански – мундире с галунами.
- Вы приглашены к Его Величеству. Вас проводят туда, где вы сможете привести себя в порядок.
Рейналь не стал утверждать, что он и так в порядке – одежда чистая, сам чистый.
Помыться и переодеться ему и не предложили, просто отвели в комнату с кушеткой и столом, где лежали все его вещи. Даже трубка. Он сложил ее в сумку. Пригладил перед зеркалом волосы, поправил воротник костюма. И всё. Решил взять с собой на аудиенцию арфу, чтобы сразу обозначить, кто он. Позже научится вызывать струны по своему желанию.
Он готовы был идти к королю через весь замок в переполненную приемную и ждать, но его провели узковатыми для двоих стражей сзади коридорами – Рейналь не представлял, как они там протискивались - к незаметной двери в нише. За дверью оказался обычный кабинет делового человека, только тут растений было больше, чем полок с книгами. Две толстые лианы в двух деревянных кадках у дверей и россыпь цветущей мелочи тут и там. Пестрота давила на глаза, хотя самым ярким и пестрым тут был человек, сидевший за столом. Алое с золотом. Пахло мокрой землей и зеленью. Рейналь поморщился.
- Не любите цветы? – как-то уловил его настроение «цветочный король».
Старикан, лет сорок, но выглядел вполне себе королем – гладкое и совершенно бесстрастное лицо, пронзительный взгляд.
- Когда они к месту – люблю… Ваше Величество.
Рейналь на стал здороваться и кланяться, но решил все же соблюсти вежливость.
- Это моё место, так что мне решать. Садитесь, - король кивнул на кресло перед столом. – Как ваше имя? Откуда знаете ханнат?
Сразу к делу? Ладно.
Он сел, поставив арфу у кресла.
- Рейналь Оанс. Эвлийский бард… - Что-то назойливо зудело внутри, словно хотело высказаться. Само собой с языка сорвалось: - Я не знаю ханната. Его нельзя знать. Ханнат – не значки для записи музыки… или еще чего-то. Это отпечаток чужой памяти.
Рейналя накрыло сказанным… накрыло ощущением, что да, он знает это, знал всегда. Логадо? Не важно. Надо только делать вид, что уверен в себе и сказанном. Король не должен знать, что этим знанием его только что стукнуло по голове, так что звон стоит.
- Значит, вы сможете прочесть такой отпечаток?
А ведь король не удивлён. Для него это не новость?
Его Величество выдвинул ящик стола, достал оттуда тарелку и поставил на стол.
- Попробуйте.
Слишком быстро. Тарелка красной глины с оранжевым рисунком. Плавные линии, сплетающиеся в узор и среди них как естественное продолжение – «взлетающие птицы» значков ханната.
- Можно? – спросил Рейналь.
Получив согласный кивок, взял тарелку в руки. Искусная работа, не искал бы нарочно, ни за что не нашел бы значки… Или это вообще не ханнат? Его проверяют? Сумеет ли отличить подделку?
Нет, это не подделка. Что-то отзывалось внутри, значки поплыли перед глазами, травой запахло еще сильнее… но не как сейчас. Не весенней или летней. Осенью, когда жизнь готова замереть и даже запахи становятся обреченно-горьковатыми. Когда уже ничего не поделаешь, но последняя вспышка жизни и красоты делают мир щемяще прекрасными. И тогда звучат самые странные и отчаянные песни…
Он положил тарелку и расчехлил арфу, все еще полный того чувства красоты и обреченности. Коснулся черных струн и заиграл, не осознавая ни одного звука и вообще смысла играть здесь и сейчас. Его не просили о музыке. Его просили об истине. Не мелодия уже плыла в воздухе и надо было просто сыграть. Развернуть из точки, из одного звука во множество. Заполнить все вокруг.
Подул ветер, сильнее запахло осенью и дождями. А и были они, дожди, зарядившие на неделю, добившиеся того, что последняя зеленая листва стала золотой, и только после этого выглянуло солнце. Мир засиял оттенками алого и золотого. Город сдался осени, даже упрямые северные сосны потускнели – не золото, конечно, но коричневатый налёт высушенных иголок. Только небо стало ярче, синева, в которую хочется падать вечно.
Музыка кончилась. Рейналь положил ладонь на струны. Листья на лианах повисли и пожухли, цветущая мелочь по полкам поникла, от цветов остались сухие серые комки.
- Это осень, - сказал бард. – Где-то на Севере. Осень и смерть.
- Осень, - согласился король. – Но в следующий раз просто… вспомните и скажите. Не напоминайте это другим.
Он тоже выглядел слегка потускневшим.
- Хорошо, господин Оанс. Если вы согласитесь мне служить, будете щедро вознаграждены. Или поделите награду со с вторым бардом, тоже из Эвлии.
Дверь отворилась. Рейналь не удивился, только улыбнулся тому, кого увидел за дверями. И сказал:
- Привет, Птаха.
Глава двадцать восьмая. Два барда и один король. Условия. Ответы
«Какого тролля?» Мысль мелькнула и пропала. Чему удивляться? Хотя, может, удивиться помешала усталость. Уже был вечер и Сильхе и отдохнула как следует, но все равно чувствовала себя усталой. Может из-за непривычных условий отдыха и жесткого платья-мундира, которое приходилось надевать, чтобы куда-то выйти из «своих» покоев, и прически с косичками. Челку ей предложили посеребрить.
В кабинете короля тоже было много растений, но Его Величество занимался тут не ими. На столе бумаги, книги, несколько предметов, походящих на артефакты. Диск лунного камня для проверки подлинности документов она узнала.
Над дверью висело алое облако. Тоже магия? Сильхе прошла под ним, ничего не почувствовав.
- Так, господа барды, - заговорил король. - Прошу сообщить, кто из вас лучший. Если не знаете, будет устроено соревнование, чтобы это выяснить.
Лучший? Да сколько угодно. Только вот девушка уже обещала, что разберется во всех тайнах, чтобы потом спокойно жить дальше.
- Рейналь лучше меня во всем, - повторила Сильхе прежнее мнение. – Но, Ваше Величество, я хотела бы сделать то, что обещала.
- Обещали кому, госпожа? – спросил монарх,
- Себе, Ваше Величество.
Наль фыркнул:
- Она не права. Вернее права, но… Сильхе на самом деле не считает, что я лучший. Тем более однажды уже меня победила и приписывает победу своим талантам…
- Талантом не отнимать лишнего времени она обладает, - перебил король.
Сильхе поймала взгляд Рейналя; в нём читалось: «Вечно ты все портишь». Она услышала это, произнесенное голосом. Чуть склонила голову: «Разве я?»
- Значит, будет соревнование. К вам пришлют распорядителя Игр Чести. Сообщите ему условия, которые вам привычны, мы включим их программу соревнования.
Трое и Четвертая!
Она попыталась убедить короля:
- Поединок не нужен, Ваше Величество. Пусть Рейналь будет первым, а я вторым.
Король неожиданно улыбнулся:
- Может, поединок не нужен вам, но необходим Ардану. – У нас начался Золотой Век, Спящий пробудился, грядут чудеса и праздники. Нет большей радости, чем наблюдать за противостоянием мастеров. К тому же признавать поражение без борьбы неправильно.
«Соглашайся, - сказал издалека муж, - победи нахала и пусть больше не мешается под ногами. Иногда стоит набить кому-то морду, чтобы окончательно выяснить отношения». «Но он и правда лучший, Друст!» - заметила Сильхе. «И что с того?» - «Могу проиграть… и тогда потеряю возможность закончить эту историю. А если не закончу, не узнаю, что там с ханнатом и драконом – оно будет мучить меня до конца дней и испортит мне характер». «Понимаю, - муж помолчал. – Тогда не проигрывай». Она услышала в его голосе улыбку. «Постараюсь, любимый. А если вдруг… Хочу тебя попросить – не давай новых обещаний, к примеру, голову Налю оторвать. Я отношусь к неудачам спокойно. Да это да, а нет – нет, и все». «Вряд ли я это пойму. Удача должна подбадривать, а неудача бесить – чтоб захотелось пробовать, пока не получится». «Ха! Зачем ради этого беситься? Достаточно и моего упрямства!»
Рейналь уже что-то говорил, а она пропустила:
- …награда за победу. Я хотел бы обсудить это с вами, Ваше Величество.
- И чего же вы хотите для себя в случае победы?
Вид у Рейналя был такой, словно он уже победил.
- Быть вашим, королевским бардом, до конца моих дней.
«Идиот», - сказал издалека Мэннар.
- А вы, госпожа? – обратился король к Сильхе.
- Сделать то, для чего я сюда пришла, Ваше Величество.
Лицо короля не изменилось и все же ей почему-то показалось, что она попросила больше, чем Рейналь.
- Вы знаете «Балладу о камнях и злате»? – спросил монарх.
- Знаю, Ваше Величество. Хотите, чтобы исполнила? – она вдруг спохватилась: - Я оставила инструмент дома, но могу вернуться за ним.
- Вы дали слово остаться до завтра, - напомнил король, вот тут лицо стало суровым. – Нарушите его?
- Нет, - Сильхе не стала объяснять, что ее отсутствия никто не заметит, что есть такой способ, менять расстояния на усталость. Но попыталась привести свой резон: - Для поединка мне нужен инструмент.
- Получите любой, как и ваш соперник. Ни у кого не будет преимущества играть на знакомом инструменте.
- Но так не делают! – возразил Рейналь с помрачневшим лицом.
Она вспомнила – арфу ему подарила арахна.
- Отказываетесь от поединка? – уточнил монарх. – Отказаться значит проиграть.
- Нет… Пусть поединок. Условия…
- Об условиях договоритесь. У вас будет час.
Король отдал приказ по-ардански, стражник отворил двери, впустил ливрейного. Еще один приказ и их вывели вон. Алое облако потянулось следом. Откуда-то веяло цветочным запахом.
- Комната переговоров, - ливрейный отворил перед ними маленькую дверь и поклонился. – Через час за вами придут.
Сильхе и Рейналь вошли. Дверь закрылась за ними.
Комната оказалась длинной, вроде коридора, и пустой, если не считать стола с доской-пирамидой для холасая и двух стульев с высокими прямыми спинками. Наль сразу уселся, по-хозяйски, нога на ногу, арфу прислонил к ножке стола. Облако повисло над его головой.
- Это твоя спутница? – спросила Сильхе, тоже садясь.
Сама не поняла, почему назвала облако спутницей.
- Это? – бард Наль глянул наверх, усмехнулся. – Это кокон новой арахны. Она выбрала меня, чтобы помог родиться снова.
И гордый взгляд.
- Хорошо, что тебя, - согласилась Сильхе.
«А то не знаю, как бы я разбиралась еще и с этим».
Теперь лицо Рейналя стало разочарованным.
- Хоть бы не притворялась, что не завидуешь. Ничего, вот проиграешь и сразу станет ясно, кто тут лучший. Значит, условия… Три обычных тура – исполнение известной песни, бесконечная песня, пение без сопровождения.
- И «песня мгновения», - добавила Сильхе, - а тему пусть дает кто-то из зрителей или судей.
Он усмехнулся.
- Собираешься уложить меня на лопатки тем же, что и в прошлый раз? Не выйдет.
Она пожала плечами. «Мгновенную песню» предложила только потому что любила это больше всего. Раз уж поединок состоится, пусть там будет хоть что-то, что доставит ей радость.
- Ты слишком молчалива для барда, - заметил он опять же с усмешкой. – Ни о чем спросить не хочешь?
«Хотеть хочу, но скажешь ли ты правду?..» Взгляд сам собой потянулся к пирамидке холасая, возникла идея. Да, можно, но станет ли Наль следовать правилам игры, станет ли говорить правду, когда её фишки достигнут белой ступени?
- Давай сыграем, - девушка кивнула на пирамидку.
Он фыркнул:
- Обязательно надо обставить все как спектакль, даже когда никто не видит. Между такими, как мы, это не нужно, Птаха. Но как хочешь.
Он открыл стоявшую тут же коробку с фишками и начал выставлять свои, красные, на нижнюю ступень пирамиды. Сильхе стала делать то же самое с синими. Он закончил первым и первым же переставил пару фишек выше, на темно-серое.
- Ты счастлива?
Девушка не удивилась. Вопрос, на который ей позволено солгать, ответ для него неважен. Тогда неважно, что отвечать.
- Как всегда. А ты?
- А мне нужно не счастье. Знаешь, что понадобилось от тебя королю?
Вот тут она подумала, отмечая, как заблестели глаза Наля, как изменилось выражение лица. Похоже, спрашивая, он знал ответ.
Девушка переставила пару фишек, сняла одну красную, вызвав новую усмешку и сказала:
- Знаю.
Но уточнять не стала. Пусть сам скажет, что ему известно.
Наль не стал, только бросил:
- Интересно, откуда? Нет, не отвечай, обычное дело. Ты тоже бард и мир любит делиться с тобой сведениями.
Он тоже снял пару ее фишек… нет, все три. Стремится не пустить ее на белую грань, чтоб не давать права на правдивый ответ с его стороны? Или просто издевается?
- Ты же не читаешь ханнат, да, Птаха? Даже не знаешь, что он такое?
Если он хотел ее взбесить, то добился своего. Но показывать это не стоило. Как и свою неосведомленность. Вместо ответа на вопрос она перенесла на темно-серое еще несколько фишек.
- Ты был обо мне лучшего мнения, Наль. Как и я о тебе, впрочем…
- Если ты о «желтянке», так я больше не курю, - перебил он, торопливо снимая ее фишки, все, кроме одной. – И не надейся, что это поможет выиграть.
Она зевнула, прикрыв рот ладонью.
- Так может я и не хочу выигрывать? – и перенесла на темно-серое оставшиеся фишки, нарочно поставив так, чтобы он мог снять, если захочет.
В конце концов в правилах холасая есть и это – не дать партнеру по игре поставить на белое хоть одну фишку – позор и признание своей слабости, своего страха правды.
Рейналь, наверное, вспомнил. Повел красные фишки дальше, не трогая синих. Спросил совсем другим тоном:
- А почему не хочешь? Разве плохо, получить еще немного славы и почета?
Сильхе вдруг поняла, почему король спрашивал про балладу. История о человеке, который, отработав на господина пять лет, взял в награду мешок с камнями вместо мешка золота и в итоге вымостил ими дорогу для там, где до этого дороги не было. Но Рейналь же не поймет, что настоящая награда - это всегда еще немного работы… или много. Если не объяснить правильно.
- Ну вот смотри, ты победил, получил почет и славу, а так же бочонок золота. Что дальше? Слава потускнеет, почет иссякнет, золото потратится. И начинай сначала. Или надо ежедневно, ежечасно что-то делать чтобы поддержать славу, чтобы тебя не забыли, не скинули со счетов. Снова и снова что-то выдумывать. Тяжелая работа.
- Продвигать себя – тяжелая работа? – фыркнул он. – Заметно, что ты никогда не пробовала. Хотя кое в чем права… После победы у меня будет много работы, некогда станет болтать, даже с тобой. Но победитель должен быть добр к проигравшим, так что… Спрашивай о чем хочешь.
Беседуя, они постепенно добрались до белой грани пирамиды, оба. Три фишки Рейналя и две Сильхе. Три вопроса и два. «Сам напросился», - почти злорадно подумала она и задала первый:
