Ты хочешь того же, и в ту же стреляешь цель,
Попробуешь спорить? Не надо, не лги собрату!
Звенящей монетой наполнится твой кошель…
- И будешь за все отдавать ты двойную плату, - перебила Сильхе.
- Талантлив как бог, победитель, творец, герой,
Богатство и славу легко ты добыть сумеешь.
Но что бы ни делали мы – все равно порой,
Не сделаешь нужного – помнят тебя злодеем.
Он чуть не перешел на прозу, чтобы спросить – нужное? Кому? Но Птаха вдруг сказала:
- Беседа закончена.
Рейналь ощутил это как пощечину, но быстро взял себя в руки.
- Теперь моя очередь? – спросил он.
- Нет, господин, тур закончен.
- Но почему? – возмутился бард.
- Потому что все, что могли, мы уже сказали, - ответила Сильхе.
- Госпожа, вы нарушили правило не говорить с соперником, - строго сказал распорядитель. – Вы теряете право выступить первой в последнем туре.
Рейналь злорадно подумал «поделом» и тут же устыдился.
- Сыграйте одно из этих чувств, - распорядитель подал им по карточке.
Неизвестно что было на второй, а у него – жажда, правда, сомнение, радость. Будь время, Рейналь бы подумал… Но ему предстояло играть первым. Сыграть правду? Какую и как? Жажду? Уже легче, изобразить плеск воды и вой ветра в пустыне и шуршание песка… Нет, речь, наверное, не о такой жажде. Радости он не испытывал и точно не был готов ее играть.
Рейналь тронул струны. Первые звуки не обещали ничего особенного ни ему, ни слушателям. Что ж, все верно, музыка сомнения и должны быть такой, неверной, смутной… То ли мертвой, то ли живой. И вот эта середина ему и не понравилась, Рейналь постарался сразу же от нее избавиться… и продолжил играть именно её. Как ни старался – и чем сильнее старался, тем меньше получалось. Он попробовал отвлечься – играть и думать о том, что это за сомнение? Для ответа не понадобилось логадо. Дело было в словах Птахи. Он не знает, как и кем его запомнят. Знал ли Таль, что его назовут Великим? Знал ли Хаос, что из него сделают мир и он будет хорош – или плох? Знал ли дракон, что так и не дождется принцессы?
В его музыку вдруг вмешалась чужая. Сначала накрыла, заглушила своей темой, потом отступила, как прибой. Не прерывая игры, Рейналь посмотрела на Сильхе. Конечно, играла она. Но что именно?
Утешение… Надежду. Что-то вроде «У тебя есть выбор…» «Сама ранила – сама и лечишь? – он усмехнулся. – Не нужен мне такой выбор. Я хочу знать точно… и узнаю. Узнаю, что мне делать, чтобы запомнили, как великого. Если не героя, то хотя бы злодея». А для начала надо было победить, побороть соперницу, возомнившую, что ему нужна её поддержка.
Он заиграл громче, превратив сомнение в уверенность, выдавил Сильхе из своей песни, заставил замолчать. Но в списке этого чувства не было и Рейналь быстро завершил игру. Все. Пусть теперь она играет, что хочет.
Кажется, она и собиралась, но распорядитель сказал:
- Нет, госпожа. Вы снова нарушили правило и помешали сопернику выступать. Соревнование окончено.
Странно, но Рейналь не испытал радости.
Распорядитель вышел за дверь, но вернулся очень быстро.
- Победил бард Рейналь Оанс! – объявил он.
Вот тут на лице Сильхе наконец промелькнуло чувство, которое он смог бы истолковать как злость – и тут же исчезла. Он усмехнулся: «Поздно, я уже все видел». Упивался обеими победами и этой и в поединке, когда их снова повели куда-то и разделили.
Рейналя проводили к залу со столами, полными яств. «Пир в мою честь?»
Но вместо столов ему показали выделенный угол.
- Ваше место. Играйте, что хотите, но не очень громко и ни в коем случае не пойте, пока не попросят.
Он не понял. Победителя никто не собирается чествовать? Но решил не спорить, а посмотреть, что будет.
Начали собираться какие-то люди по виду вельможи, ели и пили, а его так никто и не покормил, и Рейналь играл, играл, играл почти бесконечно. Равнодушие слушателей и пренебрежение его недавней заслугой пошли на пользу – в голове прояснилось. От того, что все оставили в покое, или из-за подплывшей на расстояние ладони арахны. Вместо того чтобы злиться. Он думал. О сущности поединка. Ему назначили выступить первым трижды, но дать задание Сильхе первым- не значит выступить. Если бы она не ошиблась, Рейналь получил бы всего один шанс выделиться – с известной песней. Сделано ли это нарочно? Похоже, да. И если итоге его победы – это никому не нужное выступление, то каков итог Птахи? Победа похожа на поражение. Значит поражение и есть настоящая победа?
Вот от этой мысли внутри него зазвенела наконец струна гнева. К ней присоединилась другая. Рейналь поймал вторую мысль, рассмотрел и удивился. Вместе две эти мелодии двух разных чувств звучали слишком хорошо. С ним обошлись несправедливо. Он имеет право на месть. А место точно запомнят. Ведь помнят же дракона не за то, что закончил войну, а за требование отдать принцессу, и Хаос – за свойство все менять, искажать, разрушать, а не как материал для творения мира. Так что может ему попробовать быть злодеем. Хотя бы раз. Великий Таль был добрым. Рейналю не обязательно.
Да. Он попробует. Всего один раз.
Часть четвертая. Сильхе. Мэннар. Глен. Рейналь
Глава тридцать первая. Предложение. «Это ты…» Лучше или хуже
Чай был вкусным, а король не таким занятым, как в прошлый раз. Правда, двоих стражников он у двери оставил.
- Но я не читаю ханнат, - в который раз повторила девушка.
- Это не главная цель, госпожа. На самом деле мы собираем под свою руку талантливых людей любого рода, чтобы Золотой Век был еще более великолепным, чем в прошлый раз. Ваши способности удивительны. Я предлагаю вам остаться. При желании вы можете получить любую должность, но вряд ли хотите именно этого. Предложу иное: вам откроется сокровищница искусств и знаний. Книги на древних языках, картины, изваяния, манускрипты, документы любого рода и времени, сборники нот и текстов. Все что нужно – жить и творить здесь, в Ардане, даже не во славу страны, просто по велению сердца.
- Если не во славу страны – не понимаю тогда, в чем выгода для Ардана. А! Вы думаете, что рано или поздно я привыкну или мне понравится и останусь тут навсегда? Что о вас лично напишут в летописях, что Его Величество Хансен поощрял людей искусства, не заботясь о том, кто они были и откуда?
Шутка была несколько рискованная. Но вызвала неожиданный ответ.
- Проверяете меня, - король кивнул. – Это правильно. Ведь и я вас проверил. Послу Листагу было велено предложить кандидату исполнить «Священный уклад». В силу особенностей песни сделать это может не каждый.
- Но Рейналю вы ничего такого не предложили, - заметила она осторожно, начиная понимать.
- С ним это не нужно, госпожа. Вы мастер, он – нет. Ему была предоставлена возможность учиться и расти.
- Вы отправили его в вашу академию искусств?
Король недовольно сжал губы.
- Нет, играть на встрече Малой Палаты. А после и Большой. Честь оказана и ему, и сановникам.
Сильхе оценила иронию. Победитель бардовской дуэли, называвший себя заранее лучшим, совершенно справедливо кстати, отправлен работать туда, где музыка никому особо не нужна. Немного времени подумать, как награда и возможность отдохнуть от собственного величия.
- Выходит, Рейналь вам не нужен?..
- Вы нужны оба, госпожа. Но по-разному. И отношение будет разным не по этой причине. Потому что вы сами по-разному относитесь к тому, что делаете.
Нельзя было не признать мудрость этого. Но Сильхе могла согласиться лишь с ней.
- Я не могу остаться, Ваше Величество. Даже ради тайн и древних манускриптов. У меня семья.
- Дело лишь в сроке, я полагаю, - заметил король. – Будет удивительно, если совсем откажетесь. Вам же нужно время на выполнение обещания. Хотелось бы узнать о нем побольше. И о вас тоже.
Ей вдруг показалось, что его величество зачем-то тянет время и девушка решила говорить откровенно.
- Шестьдесят лет назад дракон по имени Шу остановил войну и потребовал себе принцессу, но согласился ждать, потому что у тогдашних королей не было дочери. Кто-то записал его музыку, его силу, и отдал Ардану. С помощью этой музыки народ был улучшен и, вероятно, вы хотите это продолжить, но мелодия каким-то образом потерялась.
Она запоздало подумала, что дракон и прочее может быть государственной тайной.
- Не потерялась – исказилась. Изменение повлияло на восприятие и люди Ардана не могут играть ту музыку. Такую, как «Священный уклад». Значит, вы хотите восстановить именно песню дракона. Зачем, госпожа? Для чего вам это нужно? И что еще вы знаете о драконе?
Словно что-то со стороны подталкивало дать полный ответ. С трудом удалось удержать его в себе, как советовал Колль.
- Потому что я тут и там натыкаюсь на этого дракона.
«И на его друга Лаувайи и то, что они сделали вместе…» - ей все же удалось дать лишь часть ответа.
- Удивительно. Где и когда вы наткнулись на него впервые?
- Прочитала всю историю о конце битвы в долине Еммин в дневнике очевидца. Деда моего мужа.
«Но ведь свидетелей не осталось…» - Сильхе уловила эту мысль так же четко, как и тогда мысль королевы Клелии в окне. Арданский монарх тоже слишком громко думал. На ее счастье. Девушка удержалась от ответа на то, чего не должна была слышать. Но удержалась с трудом.
- Выпейте еще чаю и расскажите подробнее, - предложил король, - я нахожу этот случай удивительным.
Очередное «удивительно» резануло слух. Он как-то слишком часто повторял слово… и опять захотелось рассказать все-все.
Сильхе сделала глоток после того, как король поднял свою чашку. У чая был едва заметный привкус. Если зелье для развязывания языка – то ведь он тоже пьет. Но на нее зелья действуют слабее, или иначе, как говорил брат.
- Вкусный чай, - заметила Сильхе, подавив очередной приступ желания говорить о драконе. – Любопытный вкус. Вы любите растения… не оказали ли мне честь лично приготовить напиток?
Это, конечно, была вопиющая наглость.
- К сожалению, у меня нет на это времени. Но рад, что вам нравится. Вкус… да, удивительный.
Снова это слово. И вновь всколыхнулось желание говорить, внутренняя щекотка.
- Давайте вернемся к дракону. Куда он подевался после битвы? Может, вы слышали какие-то сказки и легенды?
«Еще как слышала…» Противостоять желанию разболтать все делалось легче с каждой минутой. Наверное, она привыкала.
- Нет, ваше Величество, ничего такого.
Есть разные способы закончить беседу и разные виды выражения «мои сожаления, госпожа». Можно отвечать коротко, только «да» и «нет» и беседа закончится сама. Сильхе вдруг поняла, что ей ничто не помешает самой заняться песней дракона и для этого не нужны ни Ардан, ни король. Разве все же не хотелось бы вламываться каждый раз в сокровищницу… Главное – не повредить Лерии и ее отцу, что бы она ни делала. Поэтому лучше спросить разрешения.
- Ваше Величество… я все же хотела бы заняться делом, песней дракона.
- Вы споете ее мне, если восстановите? – спросил король.
- Да, Ваше величество.
- Хорошо. Вас сейчас же проводят в хранилище. В качестве награды – все, что вы там найдете, можете использовать, запомнить, передать знатокам Эвлии.
Он отдал приказ на арданском. Страж открыл дверь и повторил его. Тут же явились еще двое стражников и господин в почти нелепом костюме – похоже, старинного покроя: огромные черненые пуговицы, галуны, длина ниже колена, воротник-стойка словно для поддержки слабой старческой шеи, парик с косичкой. Человек в парике был такой же древний, как и его костюм, на вид лет восемьдесят, но спину держал прямо и голубые глаза смотрели ясно.
- Я смотритель хранилища второго уровня, госпожа, я провожу вас туда.
Девушка встала и попрощалась с королем. Почему-то казалось, что все идет правильно и ей в самом деле надо в это хранилище прямо сейчас.
Коридоры с коврами, еще коридоры… От пестроты кружилась голова… С головой вообще происходило странное, перед глазами то мутилось, то какие-то детали бросались в глаза так, что делалось больно. Казалось, она вот-вот свалится в обморок, но показывать слабость при арданцах не хотелось и Сильхе держалась. По дороге к ним присоединился мальчик возраста Рюна в такой же старинной форме и даже в парике. Очередной поворот коридора привел в тупик с единственной дверью, маленькой, с полукруглым верхом. Хранитель отпер ее большим бронзовым ключом и приложив к косяку квадратную штуковиной с камнями, висевшую у него на груди.
- Войдите, госпожа. Вы будете там одна за запертой дверью, таковы правила. Если что-то понадобится, постучите четыре раза. Мальчик принесет или позовет меня.
- Благодарю, - сказала она и вошла.
Служитель что-то сделал за ее спиной – по стенам тут и там зажглись лампы. Потом она услышала, как закрывается дверь и лязгает ключ.
Почти сразу же стало совсем плохо – со всех сторон на нее словно набросились старые друзья, жаждущие объятий и внимания. Зал был тот же самый, но большое количество света помогло увидеть – тут много вещей с надписями ханнатом. И все эти вещи были в каком-то смысле живыми… они, или то, что в них. Девушка села на пол, закрыла глаза. Лучше не стало. Со всех сторон в ней как потерянные дети ко взрослому кидались чувства, звуки, запахи; вкус выпитого чай делался невыносимым. Она решила поправить это и пропела свою мелодию. Стало только хуже – ее пригнуло к земле, голова и тело сделались тяжелым. Не имея другого способа себя вылечить, она попробовала петь снова. Перед глазами померкло, в грудь словно плеснули кипятку. «Все же отравилась…» Она была почти уверена, что если умрет, то вернется, но умирать не хотелось. Лекарь… попросить лекаря? Она поняла – не успеет, да и как добраться до двери как поднять руку и постучать? Зато отчетливо вспомнилось – «приду, если позовете» .Глен Шиар, целитель из подворотни в Маджейте. Сильхе, не успев это обдумать, пропела двенадцать звуков песни Глена Шиара.
- Все хорошо, сейчас станет легче, - прохладная рука легла на лоб.
Правда стало легче почти сразу и от этого облегчения почему-то на миг замутило, а потом это прошло.
Целитель стоял рядом, все в той же накидке с тысячей карманов, удивленным не выглядел.
- Спа… спасибо, - выговорила она, сразу попыталась подняться.
- Не вставайте, - предупредил он. – Вы ослаблены. Магия и зелье.
Она поразилась, как быстро он определил. Но – магия? Хотя теперь понятно…
- Да, зелье, - согласилась она. – Что-то от, чего хочется говорить, аж в горле щекочет. Особенно когда произносят слово «удивительно».
- Саная, - мгновенно назвал он. – От вас пахнет санаей. Первое слово, которое вы слышите после того, как примете санаю, становится спусковым крючком. Все, что после него – приказ, который вы выполните тем вернее, чем чаще слышите слово. Но есть побочный эффект: выпивший должен забыть, что именно делал под санаей, или что говорил.
Сильхе не удивилась. Ничего нового. Это боги играют честно, потому что когда они нарушают правила, то погибают, а короли быть честными не обязаны. Хотя от арданского правителя она такого все же не ждала.
- Я все помню, - сказала она.
- Потому что имеете сильную волю и сопротивляетесь. По той же причине вам плохо. Вот, - он был при лекарской сумке и достал оттуда круглую коробочку, открыл, показав густую бесцветную мазь, - смажьте запястья.
Она послушалась и втерла немного мази в кожу. Приятная прохлада разлилась от запястий выше и исчезла. В голове прояснилось.
