Завтракали тоже без него – она, муж, брат, Рюн, Ортансия и хозяйка дома. Все было таким вкусным, что Сильхе не скупилась не цветастые похвалы.
- Да не за что, - улыбнулась хорне. – Просто сегодня такой день, когда все получается самым лучшим образом.
Сильхе чувствовала именно это. Что сегодня замечательный день, когда можно легко решить все проблемы.
Именно этим она и собиралась заняться. Сразу после завтрака – уговорив Мэннара не ходить с ней - нашла мага в библиотеке и спросила:
- Так чего вы хотите? Кроме того, чтобы стать моим летописцем.
Он отложил книгу, которую читал, улыбнулся:
- Вижу, вы так до конца и не поверили моим словам о вас. Понимаю. Пока не веришь – оно на тебя не влияет. К сожалению, не всегда так. Как только человек что-то вспомнил или узнавал оно начинает менять его жизнь. Что же насчет моих желаний… Может быть, увидеть подлинное чудо? То, что можете сделать лишь вы.
Сильхе фыркнула:
- Могу прямо сейчас поместить ваше имя в хвалебную песню… или в многоэтажное выражение на древнем языке тулуку, так что звучать будет красиво, а смысл окажется неприличный.
Маг покачал головой. Несмотря на отказ, он выглядел довольным.
- Не сомневаюсь в ваших талантах, госпожа. Просто было бы неплохо стать свидетелем некоего деяния…
Сильхе почему-то стало грустно. Деяния – это не про нее. Про нее – семья, музыка, мир.
- Я тоже понимаю. Вы верите в то, что сказали. И да, я – не верю. В неясный путь, у которого даже имени нет, и слава всем богам, а то б вы называли меня какой-нибудь избранной. И в то, что это моя жизнь. Не знаю, что вам предложить.
- Вы тогда интересовались Малыми мирами, говорили о Сагриндорэ… Это в нем мы оказались, когда покинули узилище? Можете снова меня туда отвести? – подсказал собеседник.
- Да, в нём… И да, могу. Это засчитается за чудо?
Маг не стал врать:
- Нет, госпожа. Хотя это и удивительно. Вас пригласили и когда вы ушли, оставили дверь приоткрытой, разрешая вернуться.
- Простое гостеприимство, - пожала плечами она. – В Сагриндорэ я могу отвести вас позже.
- Хорошо, давайте позже. Просто… у меня создалось впечатление, что ваш супруг не хочет меня тут видеть, а мне придется держаться рядом, пока нас связывает договор.
Сильхе вспомнила и про это, упрекнула:
- Это было… нечестно, господин маг. Этот договор, на который я не соглашалась.
- Да, но это не моя нечестность, - он развел руками. – Камень проснулся сам. И в таком состоянии он не годится ни для чего, кроме как завершить уже начавшееся. Наполовину сваренное зелье стоит доварить – или выбросить. Но тогда несделанное будет мучить, не даст покоя ни мне, ни вам. Лучше нечестность, чем такое.
Это она могла понять. От понимания сделалось легче. Девушка тоже улыбнулась:
- Выберу время сводить вас в Мир Шелка и познакомить с хозяйкой… если дадите слово, что не собираетесь ей вредить.
- Вредить? Зачем? – удивился он. – Но, конечно, не буду отрицать, что ищу выгоды. Знания и может, того, что дверь останется приоткрытой и для меня. Могу сводить вас в остальные Малые миры в ответ.
- Я подумаю…
- Сестра! – в дверь библиотеки сунулся брат. – В ритуале участвовать будешь?
- Ритуал? – удивилась она. – А разве он теперь нужен?
- Вообще-то нет… но я обещал госпоже Приете. Просто сделаю красивое.
Сильхе не поверила. При всей любви к жизни во всех ее проявлениях Коллин никогда не делал что-то ради просто красоты.
- Не делай такое лицо, сестрица! Иногда можно и пошалить.
Прай Фир едва слышно кашлянул, обращая на себя внимание.
- Вы тоже можете поучаствовать, если захотите, - предложил ему Коллин сразу же. – Ритуал беседы с душой дома.
- У этого дома есть душа? – удивилась Сильхе.
Прозвучало странно. Конечно же есть. Но беседовать с ней…
- Не понимай меня слишком банально, сестрица. Душа дома – истории, которые в нем происходили, следы, оставленные тут поколениями хозяев. Можно будет их услышать… или увидеть.
- Стоит ли тревожить прошлое? – усомнился маг. – Тем более в чужой стране с чужими порядками. Тем более сегодня… фон слегка неспокоен.
- Я заметил, - отмахнулся Колль, проявив несвойственную ему беспечность. – Так вы идете?
Они шли. Слова о неспокойном фоне как-то задели. По дороге Сильхе спросила у Прая Фира:
- А что там с этим фоном?
- Такое чувство, что кто-то извне вливает в мир изрядную толику Хаоса. Это не опасно… уже. В мире очень много Порядка, Хаос в нем растворится. Но от него как от хорошего вина, живые существа пьянеют, события подстегиваются. И потом, как водится, должно будет наступить похмелье.
Хаос… Связано это с драконом в темнице или с Лаувайи? Дракон… а ведь она все же бросила его.
Ничего. Она же может в любой момент прийти к нему, вытащить. Если цепи – взять с собой Рюна, чтобы открыл замок. Или самой…
- Подскажите, - попросила она мага, - эта древняя песня открывает замок один раз… или ею можно пользоваться постоянно?
- Да, можно, - кивнул он.
В воздухе повисло какое-то «но», которое Прай Фир так и не высказал до того, как они пришли в большую залу. Там в креслах уже сидели Ортансия, госпожа Приета, Рюн и Друст. Увидев жену в компании мага, он нахмурился. Мысленно спросил: «Пристает?» «Это я к нему», - ответила Сильхе, садясь в кресло рядом с мужем. Прай Фир остался стоять, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди.
- Итак, как я уже сказал, у каждого дома есть душа – прошлое, истории, все чувства, что были тут испытаны, никуда не исчезают. Мы можем увидеть их, услышать, почувствовать, - сказал Колль, становясь на середину комнаты. – Но прошлое, как любая тайна, любит темноту, потому…
Он поднял вверх руку, сжал кулак, словно ухватив за что-то и потянул вниз. Темнота опустилась, как полог, не полная - сумеречная полутьма. Сделалось удивительно уютно.
- Настоящее – маяк для прошлого. Думайте о своих мечтах и желаниях, приманивайте чужие.
Он положил на пол несколько кристаллов, очерчивая круг, и тоже сел в кресло.
Несколько минут не происходило ничего, потом над полом в пространстве меж камней замерцал воздух. Возникли две фигуры – мужчина и женщина. Они разговаривали, смеялись, уходили и приходили. Когда вернулись в очередной раз, на руках у мужчины был ребенок.
- Мама и папа, - шепнула хозяйка дома.
Видение сменилось на часть стола, за которым сидели женщины в кожаной броне и кольчугах. Хорне, арнадские воительницы. Кубок передавался друг другу, звучали речи, которых не было слышно.
- Традиция, - улыбнулась госпожа Приета. – Костюмированные встречи. Хотя обычно на них нет времени.
Пространство меж камней очистилось, по нему пробежал рыжий пес с острой мордой и длинной шерстью. Потом, Сильхе показалось, что очень долго, место оставалось пустым.
- Ну, похоже, никого особенного в этом доме не происходило, - с улыбкой сказала госпожа Приета.
Колль, тоже с улыбкой, приложил палец к губам.
В круг вышел молодой человек… Нет, не молодой, почти сразу поняла Сильхе, но сколько ему лет сказать так и не сумела. У нового гостя словно не было возраста. Золотые – или седые с отблеском далекого заката волосы, алый камзол… Чем-то он походил на Рейналя. Гость огляделся и вдруг посмотрел прямо в глаза Сильхе. Улыбнулся, склонил голову, словно приветствуя. Она невольно повторила жест. Синие глаза гостя вдруг сверкнули чем-то вроде детского озорства. Он достал что-то из кармана, не показывая, наклонился, отковырнул острием снятого с пояса кинжала каменную половицу. Положил в открывшуюся дыру то, что держал в кулака, вернул каменную плашку на место. Снова кивнул Сильхе и указал на спрятанное. У нее отчаянно застучало сердце. И сразу все пропало.
- Ух ты, - сказал Рюн мальчишеским голосом, прокашлялся и повторил другим, почти взрослым: - Ух ты. Тут есть спрятанное сокровище!
- Госпожа? – спросил Колль. – Вы не доставали?..
- Я о нем и не знала, - покачала головой Приета.
- Тогда можно мне? – снова влез паж.
- Конечно, если хочешь.
Мальчишка… юноша подскочил в центр залы, наклонился.
- Не видно, где… Так, ладно.
Он достал свою колоду логадо, выбрал одну карту и кинул на пол. Карта легла ровно на одну из каменных плашек. Все подошли посмотреть.
- Здесь, - Рюн забрал карту, на которой был человеческий силуэт, наполовину черный, наполовину красный, ковырнул ногтем плашку, вытащил. Разочарованно вздохнул: – Пусто.
Но там не было пусто. Сильхе наклонилась и взяла маленькую прозрачную зеленого стекла пластинку с парой значков, выгравированных на стекле. Ханнат. Надо пропеть? А потом она поняла – это не музыка, слово, произнесенное с большим и очень простым чувством. «Однажды…» Оборванная мысль – словно нарочно оставляющая возможность закончить по-своему.
- Что-то плохое? – с тревогой спросил муж.
- Нет. Наоборот.
- А кто это был? – спросила Ортансия. – Мне почему-то показалось, что ты его узнала.
- Это Гви Таль. Да, тот самый, - добавила она, увидев взгляды.
Что-то зазвенело. Кажется, дверной колокольчик.
- Еще гости, - подтвердила ее догадку хозяйка. Встала, - Открою.
- Рюн, ты не можешь снова стать как был? – спросила Сильхе, когда она ушла.
- Не хочу пока, - признался он. – Точно больше никто не скажет «сначала подрасти».
Хозяйка вернулась с новым гостем – странно одетым молодым человеком. Орденцем со шрамом на горле. Сильхе припомнила имя, которое называл Друст – Игнар. Черная рубашка, короткая красная кожаная жилетка, трико, одна штанина красная другая черная, кожа блестела, словно намасленная… Рюн первым догадался:
- Ты циркач?
- Трюкач, - поправил он с улыбкой. – Сегодня выступаю. И хочу пригласить вас на представление.
- Нет, - сказал Мэннар.
- Да, - одновременно с ним ответила Сильхе.
Он посмотрел на жену. «Счастье мое, подумай. Этот Игнар с обиженной мордой сбежал, а теперь вернулся пригласить? Подозрительно. Кто знает, что у него на уме». «В том и дело, Друст. Может, вместе выведем его на чистую воду… А то будет за нами всюду таскаться, выжидая удобного момента ударить или гадость сделать. Разберемся с этим здесь и сейчас, как ты с Орденом». «Ну разве что…»
Обмен мыслями, как всегда, занял меньше минуты. Но в паузу все же успел вклиниться паж:
- Интересно. А когда?
- Через полчаса.
«Еще интереснее, - мысленно прокомментировала Сильхе. – Ни один артист не потратит последние полчаса перед выступлением на то, чтобы сбегать и притащить на представление случайных знакомых».
- Ладно, посмотрим на твое выступление, - согласился Мэннар за жену и себя. – Но как ты нас нашел?
Тот фыркнул и повторил чужие слова:
- «Если госпожа Приета впустит – войдете». Слишком громко разговариваете. А у меня отличный слух… и нечувствительность к магии, - Игнар бросил вызывающий взгляд на некроманта.
Тот словно не заметил вызова. Сказал:
- Я, пожалуй, тоже схожу полюбуюсь.
- И я, - кивнула Ортансия.
- Тебе не надо обратно? - спросила её Сильхе. – У тебя же работа в Румно.
- До завтра могу задержаться… а если наглеть, то и до послезавтра.
- Но все равно, - по лицу все еще взрослого Рюнвера стало видно, что он вдруг засомневался. Задал новый вопрос Игнару: – Тебе ведь что-то от нас нужно?
- Не от вас – от тебя, - признался Игнар. – Хочу попросить стать на сегодня моим ассистентом. Мой, видишь ли, заболел.
- Но я не циркач! – возразил парень.
-Ты Избранный, у тебя все получится. Я расскажу, что надо делать. Уверен, тебе понравится!
Рюнвер дёрнул головой:
- Не разговаривай со мной как с ребенком.
Трюкач вообще больше не стал разговаривать – стоял и ждал их решения.
- Дорогу показывай, - сказал наконец паж.
Маг Прай Фир зачем-то увязался с ними, но хотя бы молча. И идти оказалось недалеко. Вытянутый колбасой красно-белый шатер цирка-на-колесах был поставлен на площади. Внутри, под ним, уже шло представление – летала на трапеции тоненькая блестящая девушка, под ней шел по проволоке мальчишка, делавший вид что вот-вот упадет. Девушка то спускалась к нему, изображая волнение и желание поймать, повисая то на ногах, выгибаясь, и снова взмывала под купол. Игнар бросил их у входа и куда-то уволок мальчишку.
- Пригласил, называется, - сделал вывод Мэннар. – Нам теперь билеты покупать и места искать.
- Мы ему не нужны, только мальчик, - согласился Колль. Огляделся. – Дайте минуту.
Лицо некроманта потемнело, люди от него шарахнулись, освободив пространство. Стало видно кассу. Коллин поплыл к ней, медленно, неторопливо, как большой корабль.
- А у нас нет арданских денег, - запоздало вспомнила Сильхе.
Шурину это не помешало – он вернулся через минуту с четырьмя билетами.
- Как это ты? – спросила жена.
- Немного того, немного этого, - он пожал плечами. – И вообще я очень убедительный.
Они вошли и сели, еще немного потолкавшись, потому что магия шурина уже перестала действовать. Места оказались не лучшие, в первом ряду и на выступлении гимнастов приходилось задирать голову. Мэннар не сильно пялился, но старался держать в поле зрения ближайшее окружение. Опасности не чувствовал, но не оставляли мысли о странном поведении Игнара. Думать мешала слишком громкая музыка, смотреть – чересчур яркие цвета. Остальные увлеклись представлением, особенно Сильхе. Она кричала и хлопала чуть не на каждое движение на сцене, как и другие зрители. Возбужденная толпа - словно пьяное сборище, хотя винной вони не было.
Даже когда круглая сцена пустела, зрители выражали восторг. Появление дрессировщика с пятнистыми южными зверями вообще вызвало взрыв радости. Сильхе вскочила на ноги, как и половина зала, что-то прокричала. Коллин, когда две кошки с разных сторон прыгнули в горящий обруч, захохотал так, что сидевшая возле него Ортансия отшатнулась и прижала руки к ушам. Только Прай Фир вел себя сдержаннее, разве что хлопал почти без перерыва и улыбался.
Мэннар поймал взгляд сидевшей слева от него Ортансии. Девочка кивнула ему, достала из кармана катушку красных ниток, оторвала длинный кусок, пошептала над ним, разделила нитку на четыре части. Одну протянула Мэннару и показала, что делать, намотав на мизинец. Он повторил и шум сделался приглушенным. Девочка раздала нитки и остальным. Коллин пожал плечами, но сделал что надо, Сильхе долго смотрела непонимающе, маг Прай Фир покрутил нитку в пальцах, прежде чем обвязать мизинец.
- Уф… теперь можно разговаривать, - заметила Ортансия.
- А зачем? – спросил шурин с улыбкой. – Мы же пришли развлекаться.
- Ну да, - подхватила жена. – Очень хорошее представление!
- Но не настолько, чтоб всем так крышу сносило, - заметила звуковичка. – Что вы там про Хаос говорили, господин маг?
- Что кто-то вливает его большими порциями…
Пока он объяснял то же самое, что до этого, Мэннар попробовал позвать Лаувайи. Тот откликнулся быстро. «Да?» «Что происходит? Почему все тут как пьяные?» «А-а-а. Пройдет. Я решил дать Ардану его «золотой век», весь сразу, чтобы поскорее освободиться. До вечера лучше уведи своих отсюда». Мэннар вспомнил слова мага про похмелье. «До вечера? Ты выдашь весь «золотой век» в один день?» «Именно. А потом будет как после него, и тоже в один день». Мэннар содрогнулся, представив десятилетия войн и упадка, упакованные в единственный вечер.
- Надо отсюда валить, - сказал он остальным. – Вечером тут будет… похмелье.
- Да не за что, - улыбнулась хорне. – Просто сегодня такой день, когда все получается самым лучшим образом.
Сильхе чувствовала именно это. Что сегодня замечательный день, когда можно легко решить все проблемы.
Именно этим она и собиралась заняться. Сразу после завтрака – уговорив Мэннара не ходить с ней - нашла мага в библиотеке и спросила:
- Так чего вы хотите? Кроме того, чтобы стать моим летописцем.
Он отложил книгу, которую читал, улыбнулся:
- Вижу, вы так до конца и не поверили моим словам о вас. Понимаю. Пока не веришь – оно на тебя не влияет. К сожалению, не всегда так. Как только человек что-то вспомнил или узнавал оно начинает менять его жизнь. Что же насчет моих желаний… Может быть, увидеть подлинное чудо? То, что можете сделать лишь вы.
Сильхе фыркнула:
- Могу прямо сейчас поместить ваше имя в хвалебную песню… или в многоэтажное выражение на древнем языке тулуку, так что звучать будет красиво, а смысл окажется неприличный.
Маг покачал головой. Несмотря на отказ, он выглядел довольным.
- Не сомневаюсь в ваших талантах, госпожа. Просто было бы неплохо стать свидетелем некоего деяния…
Сильхе почему-то стало грустно. Деяния – это не про нее. Про нее – семья, музыка, мир.
- Я тоже понимаю. Вы верите в то, что сказали. И да, я – не верю. В неясный путь, у которого даже имени нет, и слава всем богам, а то б вы называли меня какой-нибудь избранной. И в то, что это моя жизнь. Не знаю, что вам предложить.
- Вы тогда интересовались Малыми мирами, говорили о Сагриндорэ… Это в нем мы оказались, когда покинули узилище? Можете снова меня туда отвести? – подсказал собеседник.
- Да, в нём… И да, могу. Это засчитается за чудо?
Маг не стал врать:
- Нет, госпожа. Хотя это и удивительно. Вас пригласили и когда вы ушли, оставили дверь приоткрытой, разрешая вернуться.
- Простое гостеприимство, - пожала плечами она. – В Сагриндорэ я могу отвести вас позже.
- Хорошо, давайте позже. Просто… у меня создалось впечатление, что ваш супруг не хочет меня тут видеть, а мне придется держаться рядом, пока нас связывает договор.
Сильхе вспомнила и про это, упрекнула:
- Это было… нечестно, господин маг. Этот договор, на который я не соглашалась.
- Да, но это не моя нечестность, - он развел руками. – Камень проснулся сам. И в таком состоянии он не годится ни для чего, кроме как завершить уже начавшееся. Наполовину сваренное зелье стоит доварить – или выбросить. Но тогда несделанное будет мучить, не даст покоя ни мне, ни вам. Лучше нечестность, чем такое.
Это она могла понять. От понимания сделалось легче. Девушка тоже улыбнулась:
- Выберу время сводить вас в Мир Шелка и познакомить с хозяйкой… если дадите слово, что не собираетесь ей вредить.
- Вредить? Зачем? – удивился он. – Но, конечно, не буду отрицать, что ищу выгоды. Знания и может, того, что дверь останется приоткрытой и для меня. Могу сводить вас в остальные Малые миры в ответ.
- Я подумаю…
- Сестра! – в дверь библиотеки сунулся брат. – В ритуале участвовать будешь?
- Ритуал? – удивилась она. – А разве он теперь нужен?
- Вообще-то нет… но я обещал госпоже Приете. Просто сделаю красивое.
Сильхе не поверила. При всей любви к жизни во всех ее проявлениях Коллин никогда не делал что-то ради просто красоты.
- Не делай такое лицо, сестрица! Иногда можно и пошалить.
Прай Фир едва слышно кашлянул, обращая на себя внимание.
- Вы тоже можете поучаствовать, если захотите, - предложил ему Коллин сразу же. – Ритуал беседы с душой дома.
- У этого дома есть душа? – удивилась Сильхе.
Прозвучало странно. Конечно же есть. Но беседовать с ней…
- Не понимай меня слишком банально, сестрица. Душа дома – истории, которые в нем происходили, следы, оставленные тут поколениями хозяев. Можно будет их услышать… или увидеть.
- Стоит ли тревожить прошлое? – усомнился маг. – Тем более в чужой стране с чужими порядками. Тем более сегодня… фон слегка неспокоен.
- Я заметил, - отмахнулся Колль, проявив несвойственную ему беспечность. – Так вы идете?
Они шли. Слова о неспокойном фоне как-то задели. По дороге Сильхе спросила у Прая Фира:
- А что там с этим фоном?
- Такое чувство, что кто-то извне вливает в мир изрядную толику Хаоса. Это не опасно… уже. В мире очень много Порядка, Хаос в нем растворится. Но от него как от хорошего вина, живые существа пьянеют, события подстегиваются. И потом, как водится, должно будет наступить похмелье.
Хаос… Связано это с драконом в темнице или с Лаувайи? Дракон… а ведь она все же бросила его.
Ничего. Она же может в любой момент прийти к нему, вытащить. Если цепи – взять с собой Рюна, чтобы открыл замок. Или самой…
- Подскажите, - попросила она мага, - эта древняя песня открывает замок один раз… или ею можно пользоваться постоянно?
- Да, можно, - кивнул он.
В воздухе повисло какое-то «но», которое Прай Фир так и не высказал до того, как они пришли в большую залу. Там в креслах уже сидели Ортансия, госпожа Приета, Рюн и Друст. Увидев жену в компании мага, он нахмурился. Мысленно спросил: «Пристает?» «Это я к нему», - ответила Сильхе, садясь в кресло рядом с мужем. Прай Фир остался стоять, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди.
- Итак, как я уже сказал, у каждого дома есть душа – прошлое, истории, все чувства, что были тут испытаны, никуда не исчезают. Мы можем увидеть их, услышать, почувствовать, - сказал Колль, становясь на середину комнаты. – Но прошлое, как любая тайна, любит темноту, потому…
Он поднял вверх руку, сжал кулак, словно ухватив за что-то и потянул вниз. Темнота опустилась, как полог, не полная - сумеречная полутьма. Сделалось удивительно уютно.
- Настоящее – маяк для прошлого. Думайте о своих мечтах и желаниях, приманивайте чужие.
Он положил на пол несколько кристаллов, очерчивая круг, и тоже сел в кресло.
Несколько минут не происходило ничего, потом над полом в пространстве меж камней замерцал воздух. Возникли две фигуры – мужчина и женщина. Они разговаривали, смеялись, уходили и приходили. Когда вернулись в очередной раз, на руках у мужчины был ребенок.
- Мама и папа, - шепнула хозяйка дома.
Видение сменилось на часть стола, за которым сидели женщины в кожаной броне и кольчугах. Хорне, арнадские воительницы. Кубок передавался друг другу, звучали речи, которых не было слышно.
- Традиция, - улыбнулась госпожа Приета. – Костюмированные встречи. Хотя обычно на них нет времени.
Пространство меж камней очистилось, по нему пробежал рыжий пес с острой мордой и длинной шерстью. Потом, Сильхе показалось, что очень долго, место оставалось пустым.
- Ну, похоже, никого особенного в этом доме не происходило, - с улыбкой сказала госпожа Приета.
Колль, тоже с улыбкой, приложил палец к губам.
В круг вышел молодой человек… Нет, не молодой, почти сразу поняла Сильхе, но сколько ему лет сказать так и не сумела. У нового гостя словно не было возраста. Золотые – или седые с отблеском далекого заката волосы, алый камзол… Чем-то он походил на Рейналя. Гость огляделся и вдруг посмотрел прямо в глаза Сильхе. Улыбнулся, склонил голову, словно приветствуя. Она невольно повторила жест. Синие глаза гостя вдруг сверкнули чем-то вроде детского озорства. Он достал что-то из кармана, не показывая, наклонился, отковырнул острием снятого с пояса кинжала каменную половицу. Положил в открывшуюся дыру то, что держал в кулака, вернул каменную плашку на место. Снова кивнул Сильхе и указал на спрятанное. У нее отчаянно застучало сердце. И сразу все пропало.
- Ух ты, - сказал Рюн мальчишеским голосом, прокашлялся и повторил другим, почти взрослым: - Ух ты. Тут есть спрятанное сокровище!
- Госпожа? – спросил Колль. – Вы не доставали?..
- Я о нем и не знала, - покачала головой Приета.
- Тогда можно мне? – снова влез паж.
- Конечно, если хочешь.
Мальчишка… юноша подскочил в центр залы, наклонился.
- Не видно, где… Так, ладно.
Он достал свою колоду логадо, выбрал одну карту и кинул на пол. Карта легла ровно на одну из каменных плашек. Все подошли посмотреть.
- Здесь, - Рюн забрал карту, на которой был человеческий силуэт, наполовину черный, наполовину красный, ковырнул ногтем плашку, вытащил. Разочарованно вздохнул: – Пусто.
Но там не было пусто. Сильхе наклонилась и взяла маленькую прозрачную зеленого стекла пластинку с парой значков, выгравированных на стекле. Ханнат. Надо пропеть? А потом она поняла – это не музыка, слово, произнесенное с большим и очень простым чувством. «Однажды…» Оборванная мысль – словно нарочно оставляющая возможность закончить по-своему.
- Что-то плохое? – с тревогой спросил муж.
- Нет. Наоборот.
- А кто это был? – спросила Ортансия. – Мне почему-то показалось, что ты его узнала.
- Это Гви Таль. Да, тот самый, - добавила она, увидев взгляды.
Что-то зазвенело. Кажется, дверной колокольчик.
- Еще гости, - подтвердила ее догадку хозяйка. Встала, - Открою.
- Рюн, ты не можешь снова стать как был? – спросила Сильхе, когда она ушла.
- Не хочу пока, - признался он. – Точно больше никто не скажет «сначала подрасти».
Хозяйка вернулась с новым гостем – странно одетым молодым человеком. Орденцем со шрамом на горле. Сильхе припомнила имя, которое называл Друст – Игнар. Черная рубашка, короткая красная кожаная жилетка, трико, одна штанина красная другая черная, кожа блестела, словно намасленная… Рюн первым догадался:
- Ты циркач?
- Трюкач, - поправил он с улыбкой. – Сегодня выступаю. И хочу пригласить вас на представление.
Глава тридцать пятая. Век как день. Представление. «Однажды ты доиграешься»
- Нет, - сказал Мэннар.
- Да, - одновременно с ним ответила Сильхе.
Он посмотрел на жену. «Счастье мое, подумай. Этот Игнар с обиженной мордой сбежал, а теперь вернулся пригласить? Подозрительно. Кто знает, что у него на уме». «В том и дело, Друст. Может, вместе выведем его на чистую воду… А то будет за нами всюду таскаться, выжидая удобного момента ударить или гадость сделать. Разберемся с этим здесь и сейчас, как ты с Орденом». «Ну разве что…»
Обмен мыслями, как всегда, занял меньше минуты. Но в паузу все же успел вклиниться паж:
- Интересно. А когда?
- Через полчаса.
«Еще интереснее, - мысленно прокомментировала Сильхе. – Ни один артист не потратит последние полчаса перед выступлением на то, чтобы сбегать и притащить на представление случайных знакомых».
- Ладно, посмотрим на твое выступление, - согласился Мэннар за жену и себя. – Но как ты нас нашел?
Тот фыркнул и повторил чужие слова:
- «Если госпожа Приета впустит – войдете». Слишком громко разговариваете. А у меня отличный слух… и нечувствительность к магии, - Игнар бросил вызывающий взгляд на некроманта.
Тот словно не заметил вызова. Сказал:
- Я, пожалуй, тоже схожу полюбуюсь.
- И я, - кивнула Ортансия.
- Тебе не надо обратно? - спросила её Сильхе. – У тебя же работа в Румно.
- До завтра могу задержаться… а если наглеть, то и до послезавтра.
- Но все равно, - по лицу все еще взрослого Рюнвера стало видно, что он вдруг засомневался. Задал новый вопрос Игнару: – Тебе ведь что-то от нас нужно?
- Не от вас – от тебя, - признался Игнар. – Хочу попросить стать на сегодня моим ассистентом. Мой, видишь ли, заболел.
- Но я не циркач! – возразил парень.
-Ты Избранный, у тебя все получится. Я расскажу, что надо делать. Уверен, тебе понравится!
Рюнвер дёрнул головой:
- Не разговаривай со мной как с ребенком.
Трюкач вообще больше не стал разговаривать – стоял и ждал их решения.
- Дорогу показывай, - сказал наконец паж.
Маг Прай Фир зачем-то увязался с ними, но хотя бы молча. И идти оказалось недалеко. Вытянутый колбасой красно-белый шатер цирка-на-колесах был поставлен на площади. Внутри, под ним, уже шло представление – летала на трапеции тоненькая блестящая девушка, под ней шел по проволоке мальчишка, делавший вид что вот-вот упадет. Девушка то спускалась к нему, изображая волнение и желание поймать, повисая то на ногах, выгибаясь, и снова взмывала под купол. Игнар бросил их у входа и куда-то уволок мальчишку.
- Пригласил, называется, - сделал вывод Мэннар. – Нам теперь билеты покупать и места искать.
- Мы ему не нужны, только мальчик, - согласился Колль. Огляделся. – Дайте минуту.
Лицо некроманта потемнело, люди от него шарахнулись, освободив пространство. Стало видно кассу. Коллин поплыл к ней, медленно, неторопливо, как большой корабль.
- А у нас нет арданских денег, - запоздало вспомнила Сильхе.
Шурину это не помешало – он вернулся через минуту с четырьмя билетами.
- Как это ты? – спросила жена.
- Немного того, немного этого, - он пожал плечами. – И вообще я очень убедительный.
Они вошли и сели, еще немного потолкавшись, потому что магия шурина уже перестала действовать. Места оказались не лучшие, в первом ряду и на выступлении гимнастов приходилось задирать голову. Мэннар не сильно пялился, но старался держать в поле зрения ближайшее окружение. Опасности не чувствовал, но не оставляли мысли о странном поведении Игнара. Думать мешала слишком громкая музыка, смотреть – чересчур яркие цвета. Остальные увлеклись представлением, особенно Сильхе. Она кричала и хлопала чуть не на каждое движение на сцене, как и другие зрители. Возбужденная толпа - словно пьяное сборище, хотя винной вони не было.
Даже когда круглая сцена пустела, зрители выражали восторг. Появление дрессировщика с пятнистыми южными зверями вообще вызвало взрыв радости. Сильхе вскочила на ноги, как и половина зала, что-то прокричала. Коллин, когда две кошки с разных сторон прыгнули в горящий обруч, захохотал так, что сидевшая возле него Ортансия отшатнулась и прижала руки к ушам. Только Прай Фир вел себя сдержаннее, разве что хлопал почти без перерыва и улыбался.
Мэннар поймал взгляд сидевшей слева от него Ортансии. Девочка кивнула ему, достала из кармана катушку красных ниток, оторвала длинный кусок, пошептала над ним, разделила нитку на четыре части. Одну протянула Мэннару и показала, что делать, намотав на мизинец. Он повторил и шум сделался приглушенным. Девочка раздала нитки и остальным. Коллин пожал плечами, но сделал что надо, Сильхе долго смотрела непонимающе, маг Прай Фир покрутил нитку в пальцах, прежде чем обвязать мизинец.
- Уф… теперь можно разговаривать, - заметила Ортансия.
- А зачем? – спросил шурин с улыбкой. – Мы же пришли развлекаться.
- Ну да, - подхватила жена. – Очень хорошее представление!
- Но не настолько, чтоб всем так крышу сносило, - заметила звуковичка. – Что вы там про Хаос говорили, господин маг?
- Что кто-то вливает его большими порциями…
Пока он объяснял то же самое, что до этого, Мэннар попробовал позвать Лаувайи. Тот откликнулся быстро. «Да?» «Что происходит? Почему все тут как пьяные?» «А-а-а. Пройдет. Я решил дать Ардану его «золотой век», весь сразу, чтобы поскорее освободиться. До вечера лучше уведи своих отсюда». Мэннар вспомнил слова мага про похмелье. «До вечера? Ты выдашь весь «золотой век» в один день?» «Именно. А потом будет как после него, и тоже в один день». Мэннар содрогнулся, представив десятилетия войн и упадка, упакованные в единственный вечер.
- Надо отсюда валить, - сказал он остальным. – Вечером тут будет… похмелье.
