И тут же вернулась к себе домой, понимая, что видела не предназначенное для меня - и не смогу не думать об этой новой загадке. Я хотела знать, кто тот человек и как называется существо, которое он решил подарить Син.
7.
Это крылатое чудо ухитрилось присниться мне в коротком трехминутном сне после очередной работы. Написав Син и Алафе и получив ответ «Пока нет времени на встречу», я больше не приставала к ним, но выкинуть из головы происшествие не могла и решилась на отчаянный шаг – написать человеку, хозяину рисунка с крылатой ящерицей. Не зная, как его зовут и вообще ничего, но решив не спрашивать о нем у Син. Я же могу адресовать записку любому, кого видела хоть раз.
Так и поступила: нарисовала на листке то существо – получилось скорее карикатура на рисунок, и написала:
«Хочу поговорить о твоем подарке Син. Можно прийти?»
Ответ возник тут же:
«Давай».
-…Но рисовать ты не умеешь, – вторую часть ответа я услышала уже в пространстве чужого дома.
- Справедливо, - отвечая, я оглядывалась с легким удивлением. Не замок и не мое «среднее уютное», по стилю похожее и на современные дома, и на что-то сказочное, а самый настоящий дом. Деревянные стены, одна, как водится, с записками, мощные потолочные балки, окна с резными подоконниками, и резьба вообще везде – лента деревянного кружева у потолка, стулья с фигурными ножками и спинками… Хозяин стоял у мольберта - тоже резного и очень хрупкого на вид.
- Фай, - представился он, шутливо отсалютовав кисточкой, измазанной в красном и золотом. - А ты?
Я открыто рассматривала незнакомого Творца. Серые глаза, каштановые, темными и светлыми прядями вперемешку, волосы, густые брови, невыразительные губы, которым не шло улыбаться. Светлая рубашка с распахнутым воротом, светлые же брюки… Общее впечатление - благородный на отдыхе.
- Рианнат. Что рисуешь?
Он повернул ко мне мольберт. Ящеричное тело цвета травы, крылья и огромные синие глаза.
- Дракон.
Так вот как оно называлось. Имя существу очень шло. Интересно, почему Син не понравилось?
- Замечательный.
Фай вернул мольберт в нормальное положение и усмехнулся.
- Хочешь себе в подарок? Бери.
Вот так вот просто. Стало совсем непонятно, о чем говорить. Все, что хотела, узнала - как называется существо. Остальное меня как бы и не касается.
Зачем-то шагнула к мольберту. Под моими ногами скрипнули половицы.
Нет, все-таки его драконы – красивые. Хотя рептилия с крыльями – как это может быть красивым?
Фай наблюдал за мной так же открыто, как я рассматривала его в начале нашего разговора. Ну, на что тут смотреть? Рыжеватая кудрявая грива, яркое платье - алые и синие цветы на голубом фоне, лицо еще, наверное, усталое…
- Поможешь?
Пришлось отвлечься от сумбурных мыслей ради ответа:
- Помогу, конечно, а с чем? Совместное Творение? Но в этом опыта нет.
- Опыт не понадобится, - он положил на картину последний штрих, поставил кисть в жестянку с водой, вытер руки полотенцем и кивнул на дверь. - Пойдем, покажу платформу.
«Платформа» оказалась садом - яблони, вишни и какие-то совсем уж незнакомые деревья с редкими желтыми плодами.
- Вот, - представил он мне все это одним жестом. - Можно заниматься чем угодно. Подрезать кусты или сухие ветки у деревьев, выложить дорожки ракушками - вон там коробка с ними стоит, а можно расписать забор.
Я честно хотела притвориться довольной, но не успела - Фай понял, должно быть, по изменившемуся лицу, что ждала совсем не такого.
- Ничего другого не предложу, - сказал он. – Миров я больше не творю.
- Если не Творец, тогда кто ты?
Минуту спустя сообразила - вопрос неправильный, недобрый. Скорее всего, с Фаем случилось несчастье - я слышала даже об исчезнувших Творцах - хотя не представляю, как можно отнять у создателя силу, его воображение. Будет оно - появится и туман «рабочей среды», дающий ощущение приятной прохлады где-то внутри. Но не дай боги Фай все-таки ответит – тогда моя ошибка станет еще больше, еще непростительней.
- Наверное, все-таки забор, - сказала я поспешно, - хотя ты вот заметил, что рисовать не умею, а предлагаешь такое… Не боишься?
- Не понравится – сотрешь, – флегматично заметил он.
- Мне не понравится?
Фай кивнул без слов:
- Сейчас принесу краски и кисти. Рисуй, пока не надоест, стирать ненужное можно с помощью воображения, а оставить попрошу лишь те рисунки, которые самой придутся по душе. Идет?
Я согласилась, радуясь, что он словно не заметил глупый вопрос насчет «кто ты» и не собирается, видимо, на него отвечать.
Забор, как же. Это были плоские стоячие камни, штук сто, торчавшие из земли как попало, разной формы и размеров. Поверхность у всех гладкая, и рисовать оказалось легко. Но это если говорить о процессе вождения кисточкой по камню. Все остальное… Я быстро захотела взять свои слова назад и поменять работу на что полегче, те же деревья обрезать - и раньше такое делала, правда, не часто. Ни один рисунок – ни один штрих! – не нравился. Умаявшись и даже вспотев, я села на землю и задумалась. Руки в краске, короткое платье на шнуровке - тоже, обтягивающие брюки в весьма аляповатых, но чем-то даже милых пятнах. Некоторые из сочетаний цветов этих пятен показались симпатичными. Решила начать с простого - взяла свои испорченные брюки за образец и наляпала пятен на ближайший камень. Странный забор ничего ни от чего не отделял, скорее, стоял тут для красоты. Правда, особой красоты в нем пока не было…
Итак, пятна. Некоторые вышли очень живописными, их оставила. Подрисовала пару извилистых полосок тонкими кистями – не то! – и тут же стерла, представив, что полоски исчезли. Капнула краски и размазала ее. Странно, но и это тоже вышло вполне симпатично. Дорожки, кривые, зигзаги, причудливые сложные фигуры… Увлеклась и начала рисовать пальцами, вернее одним пальцем. Макала его в краску и ставила точку на уже нарисованном. Иногда цвета не сочетались, вызывали головную боль и желание поморщиться, иногда - желание улыбнутся. Сделала рамку на камне, поняла - она тут не нужна, и стерла тоже. Разрисовала лицевую сторону, смотревшую на дом Фая, принялась за вторую. А еще у камня были торцевые стороны, по ним пустила длинную пересеченную другими цветами змейку…
Когда, наконец, закончила и огляделась, с облегчением поняла, что Фая нет, и он ничего не увидит, пока сама не покажу, отошла подальше, полюбовалась и решила – пойдет! Цветасто, бестолково, но по-своему красиво. Священный камень какого-нибудь дикого народа.
Фай не рисовал, а занимался своими кустами, обрезая ветки ножницами угрожающих размеров. Глупый вопрос, уже второй, вертевшийся в голове, пусть и не долго - зачем делать все руками, если Дом даст, что захочешь – так и не задала.
- Готово! – объявила я.
Хозяин молча отложил ножницы и проследовал за мной. Недолго, минут пять любовался пестрым валуном и кивнул с улыбкой:
- Хорошо.
- А у тебя тут дождей не бывает? – спросила я с тревогой.
- Не хочешь, чтоб смыло? – догадался он.
- Не хочу. Почему-то приятно знать, что есть такой камень, который я сама разукрасила. Успех это или провал – не знаю. Но результат все равно.
- Дожди случаются, - сказал художник, - но можно сделать так…
И что-то изменилось. Не сразу поняла суть изменения – рисунки перестали быть нанесенной на камень краской и превратились… в часть камня, жилы и вкрапления, выпуклые или контррельефом. Так оказалось еще красивее.
- Теперь не смоет. А еще можешь повторить у себя.
- Повторить? Как?
- Мысленно поставь его рядом с твоим Домом или где захочешь.
Я попробовала сделать так, но в успехе уверена не была. Это не припомнить пару любимых, знакомых до последнего шва, платьев, которые потом появятся в шкафу Теплого Дома.
- Боюсь, это будет не тот камень, - грустно сказала я, снова глянув на свое творение.
- Тот-тот, - уверил Фай, - Дом поймет твою мысль и поставит точно такой же монолит, где пожелаешь, он не умеет творить новое, только брать образ из памяти хозяина.
- Но вокруг моего – пустыня, а я никогда не видела пустынь! – заметила я почти возмущенно.
- Значит, представляла их. Ри, память разная. Одно помнишь, потому что видел. Но так же помнишь и все свои мечты, прочитанные книги и картинки из них.
Точно. Есть одна сказка, которую очень люблю, с цветной пустыней и Чудовищем, прекрасным и не злым. Все равно не хотела бы с ним встретиться… Может, именно потому в моей пустыне не было чудовищ.
- Спасибо тебе, - сказала я, - если честно, устала жутко и спать завалюсь не на минуту, а часа на три, но зато счастлива. Не знаю уж, почему.
- Занималась интересным делом, – сказал он, вдруг зевнул, словно ему хватило одного слова «спать», чтобы ощутить сонливость, - и увлеклась новым видом творения. Все увлекательное поднимает настроение.
Творение. А я снова вспомнила, что Фай не Творец. Все-таки спросить? Нет, не сейчас. Может, потом еще встретимся, хотя… причин для общения больше нет. Как напроситься в гости, если захочется?
Кажется, я сама себе придумывала сложности. С Син причина для общения и визитов не понадобилась, зачем искать ее сейчас, с Фаем?
Мы вошли в дом, хозяин предложил воду – вымыть руки, но я только фыркнула и сделала так, чтоб они стали чистыми. Правда, ощущение краски на пальцах осталось. От стены Дома, где висели послания, позвало одно, предназначенное мне. Син. Я подошла, нашла нужную записку.
- Зовут… - оставаться, вроде, незачем, тем более подруга хочет меня видеть, но почему-то задерживалась на пороге. – Одолжишь кисточки? Не уверена, что могу навоображать такие же хорошие.
Фай усмехнулся:
- Могла бы взять у своих творений в мирах. Одолжу, конечно.
- Взять - это украсть? – притворно возмутилась я.
- Почему украсть? Попользоваться и вернуть, купить и оставить себе…
- А деньги откуда взять?
- А заработать?
В самом деле… Чего это я делаю вид, что не знаю, откуда берутся деньги? Предметы, создаваемые из ничего в любом сотворенном мире, существовали, только пока были нужны миру, не мне. Надуманная, воображенная монетка или драгоценный камень, скорее всего, рассеются, как только отдам их кому-то.
- Заработать - это запросто, - захотелось показать ему язык, но сдержалась.
Фай вышел в другую комнату и вернулся с набором кистей, целых четыре штуки.
- До послезавтра, - кивнул он, отдавая их. И не уточнил до чьего послезавтра, моего или его.
Первым делом, придя домой я проверила свой раскрашенный камень. Стоит! Прямо под окнами. Хорошо, что не под дверью. Немного промаявшись от неопытности, передвинула его подальше – загляденье. Из окна виден, и на солнце цвета так и полыхают. Может все камни в пустыне сделать такими? Но тут же отвергла эту мысль. Все – много. Надоест ведь.
Быстро переоделась в симпатичный наряд из моего человеческого прошлого и отправилась к Син.
8.
А она оказалась не дома. Какой-то город, шумный, гомонящий – день ярмарки или праздника, ярко одетые люди, и подруга, сменившая обтягивающие штаны и блузу на платье с пышной юбкой. Красивая заколка в волосах – блестящие камушки, висюльки и цепочки - сразу заставила меня захотеть такую же, тем более здешнему ветру очень уж понравилось играть моей гривой. Представила в своем кармане, достала… Совсем не то, хаос перепутанных висюлек, грубо выглядевшие стеклянные «камни» и неработающая застежка. Придется или тщательнее воображать или купить. Я превратила свою недоделку в ленту, повязала непокорные кудряшки.
- Теперь знаю, чем тебя осчастливить, - улыбнулась Син, наблюдавшая за моими манипуляциями.
Она ждала у каменной арки, сквозь которую то и дело проходили люди, и я слышала ее, несмотря на гам праздничной толпы, словно никакой толпы и не было.
- Как ты вообще отдыхаешь? Хочу предложить свой способ - ничего не делать!
- Как отдыхаю? - повторила я с предчувствием какой-то будущей радости, нового и чудесного, или старого и оттого - милого. - Смотрю миры, свои и чужие, читаю книги, слушаю музыку, придумываю под нее что-то интересное...
Син засмеялась.
- Понятно. Значит я вовремя. Наша работа страшно затягивает. И когда начинаешь думать только о ней, то уже не можешь выполнять работу хорошо. Такой парадокс. Поэтому нужно отвлекаться. Этим и займемся. Хм... ты бы появилась уже, а то стою тут и сама с собой разговариваю.
Я смутилась. Забыла, что невидима, пока не захочу «проявиться», и не обратила внимания, что Син люди обходят, а значит, видят ее. Тут же пожелала стать зримой и стала. Никакого удивления со стороны прохожих и зевак. Видимо, тут норма появление людей из воздуха.
- А красивее ничего нет? – спросила девушка-Творец, рассматривая мой наряд.
Бежевые брючки и голубая блузка с широким воротом казались мне красивыми. Конечно, не такими, как заколка Син...
- Понятненько, - создательница кивнула в сторону арки. - Значит пункт первый - одежная лавка.
...Но первой стала все-таки ювелирная, где она продала несколько красивых ярких камней. Серебром вышло аж пять кошелей, хозяин предложил охранника «на весь день и почти даром», но подруга отказалась.
- Сопрут, так сопрут, - беспечно махнула рукой Син, когда вышли на улицу, - сильно жалеть не стану, просто вернусь домой за новыми «подарками». На моих алтарях много чего оставляют, а в некоторых мирах обычай именно такой: богиня принимает подношение напрямую - я и принимаю. У тебя удивленное лицо... Не получаешь подарков?
- Конечно, получаю. Когда нужно, просто заставляю вещи исчезнуть с алтаря. Порой оставляю себе... Детские рисунки, например, или красивые карты...
- Карты? Ты любишь играть! О, тут где-то должен проходить турнир по игре в ветту, - она подмигнула: - Я научилась лет двадцать назад на очередной ярмарке.
- Нет, карты местности. Всюду рисуют по-разному, хотя и немного похоже. Где-то карты в виде сложных схем - пока разберешься, голову сломаешь, или...
- Поняла, ты любишь все сложное, - подруга несильно пихнула меня в бок. - Но с этим не сегодня. Пошли, повеселимся! Да, держи! - девушка протянула мне один из мешочков с деньгами, - да покрепче, тебя, в бытность Творцом, наверное, еще не обворовывали. Это может показаться забавным приключением или испортит настроение… Видишь тут где-нибудь яркий лоскут над крышей магазинчика?
Я огляделась по примеру Син и нашла первой, хотя она была выше ростом примерно на ладонь:
- А вон там. И на нем колокольчики.
- Так это «смешилка», а не магазин одежды, там веселые истории рассказывают. Все, нашла! – подруга схватила меня за руку и повела сквозь толпу, рассекая ее как корабль волны.
Лавки и магазинчики здесь выглядели так – столики или полки с товаром, вокруг которых натянута ткань; ни крыши, ни двери, но внутри тихо, словно шелковистые стены останавливали все звуки с улицы. Торговцы не всегда встречали нас лично, некоторые словно не были рады. Платяную мы посетили уже нагруженные игрушками, корзинкой со сластями и «чудными ардскими пряностями», коробками с дивными стеклянными фигурками и даже посудой. Сложив все это в специальный шкаф у входа в магазинчик, возле которого стоял маленький смуглый человек в полосатой униформе, прошли вглубь лавки и принялись щупать ткани, рассматривать, примерять и обсуждать одежду. У Син обнаружилась страсть к широким поясам – вышитым бисером, плетеным, из деревянных колец и металлической проволоки, кожаным и тканым, а у меня – к накидкам и шарфам.
7.
Это крылатое чудо ухитрилось присниться мне в коротком трехминутном сне после очередной работы. Написав Син и Алафе и получив ответ «Пока нет времени на встречу», я больше не приставала к ним, но выкинуть из головы происшествие не могла и решилась на отчаянный шаг – написать человеку, хозяину рисунка с крылатой ящерицей. Не зная, как его зовут и вообще ничего, но решив не спрашивать о нем у Син. Я же могу адресовать записку любому, кого видела хоть раз.
Так и поступила: нарисовала на листке то существо – получилось скорее карикатура на рисунок, и написала:
«Хочу поговорить о твоем подарке Син. Можно прийти?»
Ответ возник тут же:
«Давай».
-…Но рисовать ты не умеешь, – вторую часть ответа я услышала уже в пространстве чужого дома.
- Справедливо, - отвечая, я оглядывалась с легким удивлением. Не замок и не мое «среднее уютное», по стилю похожее и на современные дома, и на что-то сказочное, а самый настоящий дом. Деревянные стены, одна, как водится, с записками, мощные потолочные балки, окна с резными подоконниками, и резьба вообще везде – лента деревянного кружева у потолка, стулья с фигурными ножками и спинками… Хозяин стоял у мольберта - тоже резного и очень хрупкого на вид.
- Фай, - представился он, шутливо отсалютовав кисточкой, измазанной в красном и золотом. - А ты?
Я открыто рассматривала незнакомого Творца. Серые глаза, каштановые, темными и светлыми прядями вперемешку, волосы, густые брови, невыразительные губы, которым не шло улыбаться. Светлая рубашка с распахнутым воротом, светлые же брюки… Общее впечатление - благородный на отдыхе.
- Рианнат. Что рисуешь?
Он повернул ко мне мольберт. Ящеричное тело цвета травы, крылья и огромные синие глаза.
- Дракон.
Так вот как оно называлось. Имя существу очень шло. Интересно, почему Син не понравилось?
- Замечательный.
Фай вернул мольберт в нормальное положение и усмехнулся.
- Хочешь себе в подарок? Бери.
Вот так вот просто. Стало совсем непонятно, о чем говорить. Все, что хотела, узнала - как называется существо. Остальное меня как бы и не касается.
Зачем-то шагнула к мольберту. Под моими ногами скрипнули половицы.
Нет, все-таки его драконы – красивые. Хотя рептилия с крыльями – как это может быть красивым?
Фай наблюдал за мной так же открыто, как я рассматривала его в начале нашего разговора. Ну, на что тут смотреть? Рыжеватая кудрявая грива, яркое платье - алые и синие цветы на голубом фоне, лицо еще, наверное, усталое…
- Поможешь?
Пришлось отвлечься от сумбурных мыслей ради ответа:
- Помогу, конечно, а с чем? Совместное Творение? Но в этом опыта нет.
- Опыт не понадобится, - он положил на картину последний штрих, поставил кисть в жестянку с водой, вытер руки полотенцем и кивнул на дверь. - Пойдем, покажу платформу.
«Платформа» оказалась садом - яблони, вишни и какие-то совсем уж незнакомые деревья с редкими желтыми плодами.
- Вот, - представил он мне все это одним жестом. - Можно заниматься чем угодно. Подрезать кусты или сухие ветки у деревьев, выложить дорожки ракушками - вон там коробка с ними стоит, а можно расписать забор.
Я честно хотела притвориться довольной, но не успела - Фай понял, должно быть, по изменившемуся лицу, что ждала совсем не такого.
- Ничего другого не предложу, - сказал он. – Миров я больше не творю.
- Если не Творец, тогда кто ты?
Минуту спустя сообразила - вопрос неправильный, недобрый. Скорее всего, с Фаем случилось несчастье - я слышала даже об исчезнувших Творцах - хотя не представляю, как можно отнять у создателя силу, его воображение. Будет оно - появится и туман «рабочей среды», дающий ощущение приятной прохлады где-то внутри. Но не дай боги Фай все-таки ответит – тогда моя ошибка станет еще больше, еще непростительней.
- Наверное, все-таки забор, - сказала я поспешно, - хотя ты вот заметил, что рисовать не умею, а предлагаешь такое… Не боишься?
- Не понравится – сотрешь, – флегматично заметил он.
- Мне не понравится?
Фай кивнул без слов:
- Сейчас принесу краски и кисти. Рисуй, пока не надоест, стирать ненужное можно с помощью воображения, а оставить попрошу лишь те рисунки, которые самой придутся по душе. Идет?
Я согласилась, радуясь, что он словно не заметил глупый вопрос насчет «кто ты» и не собирается, видимо, на него отвечать.
Забор, как же. Это были плоские стоячие камни, штук сто, торчавшие из земли как попало, разной формы и размеров. Поверхность у всех гладкая, и рисовать оказалось легко. Но это если говорить о процессе вождения кисточкой по камню. Все остальное… Я быстро захотела взять свои слова назад и поменять работу на что полегче, те же деревья обрезать - и раньше такое делала, правда, не часто. Ни один рисунок – ни один штрих! – не нравился. Умаявшись и даже вспотев, я села на землю и задумалась. Руки в краске, короткое платье на шнуровке - тоже, обтягивающие брюки в весьма аляповатых, но чем-то даже милых пятнах. Некоторые из сочетаний цветов этих пятен показались симпатичными. Решила начать с простого - взяла свои испорченные брюки за образец и наляпала пятен на ближайший камень. Странный забор ничего ни от чего не отделял, скорее, стоял тут для красоты. Правда, особой красоты в нем пока не было…
Итак, пятна. Некоторые вышли очень живописными, их оставила. Подрисовала пару извилистых полосок тонкими кистями – не то! – и тут же стерла, представив, что полоски исчезли. Капнула краски и размазала ее. Странно, но и это тоже вышло вполне симпатично. Дорожки, кривые, зигзаги, причудливые сложные фигуры… Увлеклась и начала рисовать пальцами, вернее одним пальцем. Макала его в краску и ставила точку на уже нарисованном. Иногда цвета не сочетались, вызывали головную боль и желание поморщиться, иногда - желание улыбнутся. Сделала рамку на камне, поняла - она тут не нужна, и стерла тоже. Разрисовала лицевую сторону, смотревшую на дом Фая, принялась за вторую. А еще у камня были торцевые стороны, по ним пустила длинную пересеченную другими цветами змейку…
Когда, наконец, закончила и огляделась, с облегчением поняла, что Фая нет, и он ничего не увидит, пока сама не покажу, отошла подальше, полюбовалась и решила – пойдет! Цветасто, бестолково, но по-своему красиво. Священный камень какого-нибудь дикого народа.
Фай не рисовал, а занимался своими кустами, обрезая ветки ножницами угрожающих размеров. Глупый вопрос, уже второй, вертевшийся в голове, пусть и не долго - зачем делать все руками, если Дом даст, что захочешь – так и не задала.
- Готово! – объявила я.
Хозяин молча отложил ножницы и проследовал за мной. Недолго, минут пять любовался пестрым валуном и кивнул с улыбкой:
- Хорошо.
- А у тебя тут дождей не бывает? – спросила я с тревогой.
- Не хочешь, чтоб смыло? – догадался он.
- Не хочу. Почему-то приятно знать, что есть такой камень, который я сама разукрасила. Успех это или провал – не знаю. Но результат все равно.
- Дожди случаются, - сказал художник, - но можно сделать так…
И что-то изменилось. Не сразу поняла суть изменения – рисунки перестали быть нанесенной на камень краской и превратились… в часть камня, жилы и вкрапления, выпуклые или контррельефом. Так оказалось еще красивее.
- Теперь не смоет. А еще можешь повторить у себя.
- Повторить? Как?
- Мысленно поставь его рядом с твоим Домом или где захочешь.
Я попробовала сделать так, но в успехе уверена не была. Это не припомнить пару любимых, знакомых до последнего шва, платьев, которые потом появятся в шкафу Теплого Дома.
- Боюсь, это будет не тот камень, - грустно сказала я, снова глянув на свое творение.
- Тот-тот, - уверил Фай, - Дом поймет твою мысль и поставит точно такой же монолит, где пожелаешь, он не умеет творить новое, только брать образ из памяти хозяина.
- Но вокруг моего – пустыня, а я никогда не видела пустынь! – заметила я почти возмущенно.
- Значит, представляла их. Ри, память разная. Одно помнишь, потому что видел. Но так же помнишь и все свои мечты, прочитанные книги и картинки из них.
Точно. Есть одна сказка, которую очень люблю, с цветной пустыней и Чудовищем, прекрасным и не злым. Все равно не хотела бы с ним встретиться… Может, именно потому в моей пустыне не было чудовищ.
- Спасибо тебе, - сказала я, - если честно, устала жутко и спать завалюсь не на минуту, а часа на три, но зато счастлива. Не знаю уж, почему.
- Занималась интересным делом, – сказал он, вдруг зевнул, словно ему хватило одного слова «спать», чтобы ощутить сонливость, - и увлеклась новым видом творения. Все увлекательное поднимает настроение.
Творение. А я снова вспомнила, что Фай не Творец. Все-таки спросить? Нет, не сейчас. Может, потом еще встретимся, хотя… причин для общения больше нет. Как напроситься в гости, если захочется?
Кажется, я сама себе придумывала сложности. С Син причина для общения и визитов не понадобилась, зачем искать ее сейчас, с Фаем?
Мы вошли в дом, хозяин предложил воду – вымыть руки, но я только фыркнула и сделала так, чтоб они стали чистыми. Правда, ощущение краски на пальцах осталось. От стены Дома, где висели послания, позвало одно, предназначенное мне. Син. Я подошла, нашла нужную записку.
- Зовут… - оставаться, вроде, незачем, тем более подруга хочет меня видеть, но почему-то задерживалась на пороге. – Одолжишь кисточки? Не уверена, что могу навоображать такие же хорошие.
Фай усмехнулся:
- Могла бы взять у своих творений в мирах. Одолжу, конечно.
- Взять - это украсть? – притворно возмутилась я.
- Почему украсть? Попользоваться и вернуть, купить и оставить себе…
- А деньги откуда взять?
- А заработать?
В самом деле… Чего это я делаю вид, что не знаю, откуда берутся деньги? Предметы, создаваемые из ничего в любом сотворенном мире, существовали, только пока были нужны миру, не мне. Надуманная, воображенная монетка или драгоценный камень, скорее всего, рассеются, как только отдам их кому-то.
- Заработать - это запросто, - захотелось показать ему язык, но сдержалась.
Фай вышел в другую комнату и вернулся с набором кистей, целых четыре штуки.
- До послезавтра, - кивнул он, отдавая их. И не уточнил до чьего послезавтра, моего или его.
Первым делом, придя домой я проверила свой раскрашенный камень. Стоит! Прямо под окнами. Хорошо, что не под дверью. Немного промаявшись от неопытности, передвинула его подальше – загляденье. Из окна виден, и на солнце цвета так и полыхают. Может все камни в пустыне сделать такими? Но тут же отвергла эту мысль. Все – много. Надоест ведь.
Быстро переоделась в симпатичный наряд из моего человеческого прошлого и отправилась к Син.
8.
А она оказалась не дома. Какой-то город, шумный, гомонящий – день ярмарки или праздника, ярко одетые люди, и подруга, сменившая обтягивающие штаны и блузу на платье с пышной юбкой. Красивая заколка в волосах – блестящие камушки, висюльки и цепочки - сразу заставила меня захотеть такую же, тем более здешнему ветру очень уж понравилось играть моей гривой. Представила в своем кармане, достала… Совсем не то, хаос перепутанных висюлек, грубо выглядевшие стеклянные «камни» и неработающая застежка. Придется или тщательнее воображать или купить. Я превратила свою недоделку в ленту, повязала непокорные кудряшки.
- Теперь знаю, чем тебя осчастливить, - улыбнулась Син, наблюдавшая за моими манипуляциями.
Она ждала у каменной арки, сквозь которую то и дело проходили люди, и я слышала ее, несмотря на гам праздничной толпы, словно никакой толпы и не было.
- Как ты вообще отдыхаешь? Хочу предложить свой способ - ничего не делать!
- Как отдыхаю? - повторила я с предчувствием какой-то будущей радости, нового и чудесного, или старого и оттого - милого. - Смотрю миры, свои и чужие, читаю книги, слушаю музыку, придумываю под нее что-то интересное...
Син засмеялась.
- Понятно. Значит я вовремя. Наша работа страшно затягивает. И когда начинаешь думать только о ней, то уже не можешь выполнять работу хорошо. Такой парадокс. Поэтому нужно отвлекаться. Этим и займемся. Хм... ты бы появилась уже, а то стою тут и сама с собой разговариваю.
Я смутилась. Забыла, что невидима, пока не захочу «проявиться», и не обратила внимания, что Син люди обходят, а значит, видят ее. Тут же пожелала стать зримой и стала. Никакого удивления со стороны прохожих и зевак. Видимо, тут норма появление людей из воздуха.
- А красивее ничего нет? – спросила девушка-Творец, рассматривая мой наряд.
Бежевые брючки и голубая блузка с широким воротом казались мне красивыми. Конечно, не такими, как заколка Син...
- Понятненько, - создательница кивнула в сторону арки. - Значит пункт первый - одежная лавка.
...Но первой стала все-таки ювелирная, где она продала несколько красивых ярких камней. Серебром вышло аж пять кошелей, хозяин предложил охранника «на весь день и почти даром», но подруга отказалась.
- Сопрут, так сопрут, - беспечно махнула рукой Син, когда вышли на улицу, - сильно жалеть не стану, просто вернусь домой за новыми «подарками». На моих алтарях много чего оставляют, а в некоторых мирах обычай именно такой: богиня принимает подношение напрямую - я и принимаю. У тебя удивленное лицо... Не получаешь подарков?
- Конечно, получаю. Когда нужно, просто заставляю вещи исчезнуть с алтаря. Порой оставляю себе... Детские рисунки, например, или красивые карты...
- Карты? Ты любишь играть! О, тут где-то должен проходить турнир по игре в ветту, - она подмигнула: - Я научилась лет двадцать назад на очередной ярмарке.
- Нет, карты местности. Всюду рисуют по-разному, хотя и немного похоже. Где-то карты в виде сложных схем - пока разберешься, голову сломаешь, или...
- Поняла, ты любишь все сложное, - подруга несильно пихнула меня в бок. - Но с этим не сегодня. Пошли, повеселимся! Да, держи! - девушка протянула мне один из мешочков с деньгами, - да покрепче, тебя, в бытность Творцом, наверное, еще не обворовывали. Это может показаться забавным приключением или испортит настроение… Видишь тут где-нибудь яркий лоскут над крышей магазинчика?
Я огляделась по примеру Син и нашла первой, хотя она была выше ростом примерно на ладонь:
- А вон там. И на нем колокольчики.
- Так это «смешилка», а не магазин одежды, там веселые истории рассказывают. Все, нашла! – подруга схватила меня за руку и повела сквозь толпу, рассекая ее как корабль волны.
Лавки и магазинчики здесь выглядели так – столики или полки с товаром, вокруг которых натянута ткань; ни крыши, ни двери, но внутри тихо, словно шелковистые стены останавливали все звуки с улицы. Торговцы не всегда встречали нас лично, некоторые словно не были рады. Платяную мы посетили уже нагруженные игрушками, корзинкой со сластями и «чудными ардскими пряностями», коробками с дивными стеклянными фигурками и даже посудой. Сложив все это в специальный шкаф у входа в магазинчик, возле которого стоял маленький смуглый человек в полосатой униформе, прошли вглубь лавки и принялись щупать ткани, рассматривать, примерять и обсуждать одежду. У Син обнаружилась страсть к широким поясам – вышитым бисером, плетеным, из деревянных колец и металлической проволоки, кожаным и тканым, а у меня – к накидкам и шарфам.
