Он заметно повеселел и, казалось ему пришла в голову новая мысль. - А что, если отправить тебя в отпуск прямо сегодня?
Я вдруг понял, что Артём просто не был готов к этому сложному разговору, и вариант с отпуском пришёлся как нельзя кстати, поскольку давал ему такую необходимую отсрочку.
- А почему бы и нет, сказал я. За сегодняшний день я успею всё оформить и передать дела Ане Брякиной.
Я также с нескрываемым облегчением воспринял вариант с отпуском. Меньше всего мне сейчас хотелось заниматься этих малоприятными формальностями с увольнением, объясняться с коллегами, выслушивать неуклюжие попытки Загарова объяснить мотивы своего решения, погружаться в поиск новой работы. А после отпуска, с новыми силами и с совершенно другим настроем всё это сделать будет гораздо проще и легче.
- Значит решено, оформляй отпуск, я всё подпишу, - облегчённо выдохнул Загаров. – Есть уже планы куда поехать? Помнишь, как мечтали как-нибудь поехать в глухую деревню подальше от цивилизации: рыбалка, парное молоко, грибной лес, рассвет на речке…
- Да есть тут один вариант, - сказал я, не уточняя деталей, вспомнив про речной круиз.
- Вот и замечательно, - подытожил Загаров, - звони, если что.
Формальности на работе заняли у меня не более двух часов. Домой возвращаться было ещё рано, и я решил заехать в офис компании речных круизов, в которой у меня таким неожиданным образом оказался забронирован круиз в Санкт Петербург. Офисов у Морречтурфлота оказалось два: один на Ленинградском проспекте в районе Северного речного вокзала, а второй - в холле отеля Рэдиссон на Кутузовском проспекте в здании бывшей гостиницы «Украина». Я решил ехать на Кутузовский, это было ближе и удобнее с учётом ситуации с пробками в Москве в это время.
В офисе Морречтурфлота меня встретила менеджер компании, миловидная девушка с голубыми глазами и в униформе того же цвета, и сразу вежливо спросила у меня о цели моего визита. Я выглядел немного растерянным, поскольку все формальности с туром, включая оплату, как оказалось, были уже совершены, и особой необходимости визита в офис компании у меня не было. Я решил просто задать несколько вопросов о речных круизах в целом, и о моём предстоящем путешествии, которое должно было начаться уже через пару дней, в частности. Она показала мне красивые фотографии мест, которые мне предстояло увидеть в круизе, из которых моё внимание привлекли фото деревни Мандроги по пути следования теплохода. На картинке были видны добротные бревенчатые избы с резными ставнями и украшенными орнаментом в русском стиле крышами. Не та ли это глухая деревня, куда мне, по мнению Загарова, следовало срочно поехать? Впрочем, эти деревянные дома на картинке не производили впечатления заброшенной глухомани: напротив, на картинке всё было каким-то лощёным, лубочным и по-современному прилизанным. Ну что же, Мандроги, скоро увидимся, посмотрим, что это за деревня. Девушка тем временем продолжала свой рассказ о неповторимой увлекательности речных круизов, заверяя меня, что июнь с его неповторимыми белыми ночами – самое лучшее время для такого путешествия. Затем девушка уточнила, не хотел бы я заказать экскурсии в городах по пути следования теплохода и предложила скачать всю информацию, включая карту маршрута, на мой ноутбук – так, по её мнению, удобнее всего держать себя в курсе всех происходящих на теплоходе событий. В тот момент, когда и скачивал информацию о круизе на мой ноутбук, с ним опять стали происходить те же странные вещи, на которые я обратил внимание и раньше: интенсивно и беспорядочно мигали все индикаторы, сам ноутбук нагрелся до угрожающей температуры, а запах озона настолько заполнил офис, что девушка вынуждена была открыть окно. Надо будет до отъезда проверить свой ноутбук, а то как бы он не преподнёс в путешествии неприятный сюрприз. Цель моего визита была исчерпана, можно было ехать домой. Настроение у меня было приподнятым: предстоящее путешествие и так удачно разрешившаяся ситуация с моим увольнением создали приятный фон для вечерней поездки по Москве. К удивлению, центр Москвы в это время оказался свободен от пробок, и я с удовольствием использовал такую возможность для того, чтобы ощутить этот знакомый, похожий на полёт ритм движения Лансера, а также подумать обо всём, что со мной произошло за этот день. А подумать было о чём. Например, о том, что за эти годы я стал таким нерешительным и безвольным растяпой, если вот так упустил возможность завязать знакомство с Майей, о которой я не переставал думать в течение всего дня. А что если попробовать найти её завтра? И хотя я не знал ни её адреса, ни её телефона, я, по крайней мере, представлял где она работает, то есть примерно представлял, а если быть уже совсем точным – с уверенностью знал, что место её работы находится в здании МГУ. План на завтра сложился сам собой: поскольку у меня с завтрашнего дня уже отпуск, с утра поеду ко входу в МГУ и просто буду прогуливаться в районе входа до тех пор, пока не увижу Майю. Что я ей скажу при встрече, я пока ещё не знал, но был уверен, что придумаю всё на ходу. Да даже если и не придумаю и окажусь в нелепой ситуации, что из того? Ведь если всего этого не предпринять, то Майя останется ли тем далёким и смутным образом, который промелькнёт словно яркий солнечный зайчик в туманное утро и навсегда останется в памяти, всего лишь, как милое, но далекое и нереальное воспоминание.
На следующее утро я проснулся чуть свет будто от внезапного толчка, от мысли о предстоящей возможной встрече с Майей. Наспех выпив несладкого кофе, я быстро собрался и поехал в сторону МГУ.
Несмотря на то, что утро выдалось солнечным, народу на знаменитых ступеньках перед главным входом в здание было немного. Учебный год уже подходил к концу, многие студенты разъехались по домам, иные готовились к сессии. Было несколько групп ребят, больше похожих на будущих абитуриентов со своими родителями, ожидающими возможности получить исчерпывающую информацию об обучении в этом столь знаменитом на весь мир учреждении и проникнуться его атмосферой. На одном из участков лестницы работала группа ремонтников, а у самого входа стояли, обсуждая какие-то важные вопросы, джентльмены по виду из числа профессорско-преподавательского состава.
Мой план - незаметно раствориться в толпе, не работал. Я решил подняться на площадку, на которой находилась одна из двух украшающих вход в здание скульптурных композиций, изображающих группу ученых, попутно отметив про себя, что есть что-то неестественное в этих скульптурах, и чуть позже понял, что именно: из двух скульптур, женщины - искусствоведа и мужчины - механика, мужчина вальяжно сидел, в присутствии стоящей подле него женщины; что-то в этом было негармоничное. Площадка была очень удобной для наблюдения: с её высоты открывался прекрасный вид на всех, кто входил или выходил из здания МГУ. Прошёл час, другой; время близилось к полудню, но Майя не появлялась. А почему, собственно, я решил, что она работает здесь каждый день? Может быть у неё сегодня вообще выходной. Можно было попробовать спросить в бюро пропусков телефон лаборатории, в которой работают геофизики и геомагниторазведчики. Но ведь я даже не знал её фамилии. Я прождал ещё час, попутно размышляя о том, как много в нашей жизни зависит от случая.
Майя появилась в районе трёх часов. Я увидел её рядом со входом, разговаривающую по телефону. Отвлекать её от разговора было неучтиво, и я подошёл и встал неподалёку, ожидая, когда она освободится. Майя заметила меня раньше, чем разговор был закончен: её лицо не выразило никакого удивления по поводу моего появления. Она продолжала в чём-то настойчиво убеждать далёкого собеседника, аргументируя свою позицию эмоциональными жестами правой руки. Я надеялся увидеть на её лице хоть какой-то намек на радость от встречи или, по крайней мере, на смущение от моего появление. Возможно, это помогло бы мне побыстрее взять себя в руки в ситуации, в которой я чувствовал себя всё более и более неуютно. Моё появление здесь выглядело неожиданно странным, и может быть даже немного нелепым.
- Итак, Сергей, - безошибочно назвала она моё имя, - только не говори, что ты здесь оказался случайно.
- Я не настолько наивен, чтобы попытаться всё представить именно так. Я искал тебя.
- Зачем?
- Именно на этот вопрос я ищу ответ со вчерашнего дня, не поможешь мне с вариантами?
- И давно ты здесь у МГУ ищешь этот ответ? - спросила она уже с улыбкой.
- Да, то есть, нет. То есть, я хотел было сказать, что ищу прямо со вчерашнего дня, но ты бы всё равно не поверила. Я здесь с утра.
Я видел, что мое нелепое лопотание и непреодолимое смущение от нашей встречи доставляют ей необъяснимое удовольствие. Возможно, привыкшая к напору и настойчивому, граничащему с навязчивостью вниманием мужчин, такая естественная растерянность и робость с моей стороны показались ей давно забытыми, далёкими ощущениями от своего первого свидания.
- Вот интересно, а если бы я не вышла подышать воздухом в обеденный перерыв, ты бы так и простоял здесь до вечера?
- Я бы простоял здесь до выходных, - уверенно соврал я. - А если бы и это не помогло, дал бы объявление в газету: «Разыскивается специалист по геомагниторазведке. Особые приметы: любит быструю езду и терпеть не может Гелендвагены».
- Так-так, - продолжила на лукаво, - значит ты из тех, кто своего добьётся любой ценой?
- К сожалению, этот случай – скорее исключение, чем правило. Но тебя я бы нашёл, как бы сложно это не оказалось.
- Я уже это начинаю понемногу осознавать. Давай сделаем так: мне ещё надо поработать, но если ты такой настойчиво-упрямый, что готов подождать или подъехать сюда часам к семи, то мы могли бы погулять по Москве.
- Это прекрасная идея – погулять по Москве, - поспешил заверить я, пытаясь скрыть своё ликование.
- Тогда до вечера, - сказала она и не дожидаясь ответа уверенной походкой направилась ко входу в здание.
К семи часам я приехал к МГУ уже без машины. Мы бродили по Ленинским горам и набережной Москвы реки, любовались золотисто-пурпурным предзакатным небом, шеренгами разноцветных прогулочных катеров на предзакатной глади воды, знойно тающих в подрагивающей дымке на поверхности реки. В вечернем июньском воздухе разливалась какая-то душистая, тихая дрёма, окутывающая прогуливающихся по набережной влюблённых парочек своей сладостной негой. Я наслаждался этим вечером, который по странной прихоти сделал меня случайным собеседником такой очаровательной девушки как Майя. Потом я даже не мог толком вспомнить о чём мы разговаривали, по-моему, я нёс всякий вздор, поскольку был слишком утомлён ожиданием и взволнован встречей, чтобы чувствовать и говорить свободно и непринуждённо. Я отметил про себя, что ранее не встречал девушки, которая вот так с полуслова понимала бы скрытые значение того, что я неуклюже пытался рассказать, и так мудро задавала именно те вопросы, которые помогали мне выбраться из лабиринта моих запутанных рассуждений.
Мое сердце билось восторженно и беспорядочно, совсем не в такт той неторопливой прогулке, которую я старательно замедлял, оттягивая момент расставания. Внутри у меня было какое-то настороженное ликование, так что раньше я и представить себе не мог, что во мне может быть столько трепетной радости и силы. Такие моменты в жизни любого человека редки и непредсказуемы, может быть поэтому мы так стремимся с какой-то неведомой целью сохранить в памяти воспоминания о таких днях, которыми мы когда-то наслаждались так расточительно и небрежно.
Майя жила на Плющихе, к которой мы подошли уже ближе к полуночи. На небе ярко красовалась луна, и её серебристые кружева отражались в глазах моей спутницы. В этих глазах было что-то необъяснимо – притягательное, совсем не похожее тот равнодушно-презрительный взгляд, которым охлаждают впервые встречающие тебя девушки.
- Спасибо за вечер и прекрасную прогулку, - сказала Майя, давая понять, что больше затягивать момент расставания не получится. - Давно у меня не было такого интересного …. собеседника, - сказала она с промедлением, подбирая правильное слово.
- Тебе правда понравилась прогулка? - спросил я осторожно.
- Всё было замечательно, интересно, неповторимо. И ещё сегодня как-то по особенному светят звёзды, - немного мечтательно произнесла она.
- Звёзды?
- Просто я заметила, что этот как-то неразрывно связано с моим мироощущением: когда над головой высокое небо, не обременённое облаками и россыпь ярких перламутровых звёзд, у меня на душе становится как-то по особенному тепло и радостно. Когда звёзд не видно, на душе хмуро и тоскливо - вот такая странная звёздозависимость.
Я молчал, понимая, что подходит момент расставания.
- Я боюсь показаться нескромным и, может быть, даже назойливым, но, чтобы не дежурить по ночам у здания МГУ, не могли бы мы обменяться номерами телефонов, - сказал я волнуясь, не решаясь заглянуть ей в глаза.
Майя не возражала. Мы стояли под окнами её дома, когда, повинуясь бессознательному и непреодолимому инстинкту, мы одновременно сделали шаг навстречу друг другу, чтобы этот полуночный поцелуй стал ещё одним пленительным воспоминанием об этом замечательном вечере. Майя решительно отказалось от того, чтобы я проводил её до подъезда, нежным и осторожным усилием высвободила свою руку из моей ладони и направилась в стороны арки, ведущей во двор её дома. А я продолжал стоять на улице, оглядывая стену дома в робкой надежде увидеть и запомнить окна, в которых вот-вот должен был зажечься свет, приветствующий возвращение домой своей хозяйки. Однако, ни одного окна не зажглось на этой стороне дома, возможно окна квартиры Майи выходили во двор. Зато из арки дома, в которой пять минут назад исчезла Майя, брызнул сноп яркого галогенового света фар от медленно выползающей из двора дома машины. Я уже было направился в сторону набережной, когда краем глаза увидел появившейся из арки тёмный силуэт машины на фоне светлой стены дома. Это был чёрный Гелендваген. Резким манёвром, сопровождаемым рёвом двигателя и скрежетом резины, игнорируя покой давно уже спящих жителей дома, Гелендваген поехал в сторону противоположную от той, в которую направился я.
Меня охватило смутное беспокойство: я решил набрать телефон Майи и узнать, всё ли было в порядке. Как оказалось, Майя благополучно добралась до дома, никого не встретив во дворе и подъезде, ещё раз поблагодарила меня за вечер и пожелала спокойной ночи. Всё, вот теперь можно было спокойно идти домой. Я шёл по опустевшим улицам Москвы, вспоминая подробности нашей прогулки и размышляя о том, что произошло. Я уже сожалел, что так поспешно согласился на круиз, который на целую неделю лишит меня возможности повторить эту не забываемую прогулку. Впрочем, теперь у меня был телефон Майи, невидимая ниточка, которая поможет не оборваться этому так неожиданном начавшемуся знакомству.
В круиз я всё же решил идти по двум причинам. Во-первых, за эти несколько дней со мной произошло много событий, и мне требовалось время и спокойная обстановка, чтобы всё это обдумать и определить, что мне делать дальше.
Я вдруг понял, что Артём просто не был готов к этому сложному разговору, и вариант с отпуском пришёлся как нельзя кстати, поскольку давал ему такую необходимую отсрочку.
- А почему бы и нет, сказал я. За сегодняшний день я успею всё оформить и передать дела Ане Брякиной.
Я также с нескрываемым облегчением воспринял вариант с отпуском. Меньше всего мне сейчас хотелось заниматься этих малоприятными формальностями с увольнением, объясняться с коллегами, выслушивать неуклюжие попытки Загарова объяснить мотивы своего решения, погружаться в поиск новой работы. А после отпуска, с новыми силами и с совершенно другим настроем всё это сделать будет гораздо проще и легче.
- Значит решено, оформляй отпуск, я всё подпишу, - облегчённо выдохнул Загаров. – Есть уже планы куда поехать? Помнишь, как мечтали как-нибудь поехать в глухую деревню подальше от цивилизации: рыбалка, парное молоко, грибной лес, рассвет на речке…
- Да есть тут один вариант, - сказал я, не уточняя деталей, вспомнив про речной круиз.
- Вот и замечательно, - подытожил Загаров, - звони, если что.
Формальности на работе заняли у меня не более двух часов. Домой возвращаться было ещё рано, и я решил заехать в офис компании речных круизов, в которой у меня таким неожиданным образом оказался забронирован круиз в Санкт Петербург. Офисов у Морречтурфлота оказалось два: один на Ленинградском проспекте в районе Северного речного вокзала, а второй - в холле отеля Рэдиссон на Кутузовском проспекте в здании бывшей гостиницы «Украина». Я решил ехать на Кутузовский, это было ближе и удобнее с учётом ситуации с пробками в Москве в это время.
В офисе Морречтурфлота меня встретила менеджер компании, миловидная девушка с голубыми глазами и в униформе того же цвета, и сразу вежливо спросила у меня о цели моего визита. Я выглядел немного растерянным, поскольку все формальности с туром, включая оплату, как оказалось, были уже совершены, и особой необходимости визита в офис компании у меня не было. Я решил просто задать несколько вопросов о речных круизах в целом, и о моём предстоящем путешествии, которое должно было начаться уже через пару дней, в частности. Она показала мне красивые фотографии мест, которые мне предстояло увидеть в круизе, из которых моё внимание привлекли фото деревни Мандроги по пути следования теплохода. На картинке были видны добротные бревенчатые избы с резными ставнями и украшенными орнаментом в русском стиле крышами. Не та ли это глухая деревня, куда мне, по мнению Загарова, следовало срочно поехать? Впрочем, эти деревянные дома на картинке не производили впечатления заброшенной глухомани: напротив, на картинке всё было каким-то лощёным, лубочным и по-современному прилизанным. Ну что же, Мандроги, скоро увидимся, посмотрим, что это за деревня. Девушка тем временем продолжала свой рассказ о неповторимой увлекательности речных круизов, заверяя меня, что июнь с его неповторимыми белыми ночами – самое лучшее время для такого путешествия. Затем девушка уточнила, не хотел бы я заказать экскурсии в городах по пути следования теплохода и предложила скачать всю информацию, включая карту маршрута, на мой ноутбук – так, по её мнению, удобнее всего держать себя в курсе всех происходящих на теплоходе событий. В тот момент, когда и скачивал информацию о круизе на мой ноутбук, с ним опять стали происходить те же странные вещи, на которые я обратил внимание и раньше: интенсивно и беспорядочно мигали все индикаторы, сам ноутбук нагрелся до угрожающей температуры, а запах озона настолько заполнил офис, что девушка вынуждена была открыть окно. Надо будет до отъезда проверить свой ноутбук, а то как бы он не преподнёс в путешествии неприятный сюрприз. Цель моего визита была исчерпана, можно было ехать домой. Настроение у меня было приподнятым: предстоящее путешествие и так удачно разрешившаяся ситуация с моим увольнением создали приятный фон для вечерней поездки по Москве. К удивлению, центр Москвы в это время оказался свободен от пробок, и я с удовольствием использовал такую возможность для того, чтобы ощутить этот знакомый, похожий на полёт ритм движения Лансера, а также подумать обо всём, что со мной произошло за этот день. А подумать было о чём. Например, о том, что за эти годы я стал таким нерешительным и безвольным растяпой, если вот так упустил возможность завязать знакомство с Майей, о которой я не переставал думать в течение всего дня. А что если попробовать найти её завтра? И хотя я не знал ни её адреса, ни её телефона, я, по крайней мере, представлял где она работает, то есть примерно представлял, а если быть уже совсем точным – с уверенностью знал, что место её работы находится в здании МГУ. План на завтра сложился сам собой: поскольку у меня с завтрашнего дня уже отпуск, с утра поеду ко входу в МГУ и просто буду прогуливаться в районе входа до тех пор, пока не увижу Майю. Что я ей скажу при встрече, я пока ещё не знал, но был уверен, что придумаю всё на ходу. Да даже если и не придумаю и окажусь в нелепой ситуации, что из того? Ведь если всего этого не предпринять, то Майя останется ли тем далёким и смутным образом, который промелькнёт словно яркий солнечный зайчик в туманное утро и навсегда останется в памяти, всего лишь, как милое, но далекое и нереальное воспоминание.
Глава 10. Когда б не смутное влеченье…
На следующее утро я проснулся чуть свет будто от внезапного толчка, от мысли о предстоящей возможной встрече с Майей. Наспех выпив несладкого кофе, я быстро собрался и поехал в сторону МГУ.
Несмотря на то, что утро выдалось солнечным, народу на знаменитых ступеньках перед главным входом в здание было немного. Учебный год уже подходил к концу, многие студенты разъехались по домам, иные готовились к сессии. Было несколько групп ребят, больше похожих на будущих абитуриентов со своими родителями, ожидающими возможности получить исчерпывающую информацию об обучении в этом столь знаменитом на весь мир учреждении и проникнуться его атмосферой. На одном из участков лестницы работала группа ремонтников, а у самого входа стояли, обсуждая какие-то важные вопросы, джентльмены по виду из числа профессорско-преподавательского состава.
Мой план - незаметно раствориться в толпе, не работал. Я решил подняться на площадку, на которой находилась одна из двух украшающих вход в здание скульптурных композиций, изображающих группу ученых, попутно отметив про себя, что есть что-то неестественное в этих скульптурах, и чуть позже понял, что именно: из двух скульптур, женщины - искусствоведа и мужчины - механика, мужчина вальяжно сидел, в присутствии стоящей подле него женщины; что-то в этом было негармоничное. Площадка была очень удобной для наблюдения: с её высоты открывался прекрасный вид на всех, кто входил или выходил из здания МГУ. Прошёл час, другой; время близилось к полудню, но Майя не появлялась. А почему, собственно, я решил, что она работает здесь каждый день? Может быть у неё сегодня вообще выходной. Можно было попробовать спросить в бюро пропусков телефон лаборатории, в которой работают геофизики и геомагниторазведчики. Но ведь я даже не знал её фамилии. Я прождал ещё час, попутно размышляя о том, как много в нашей жизни зависит от случая.
Майя появилась в районе трёх часов. Я увидел её рядом со входом, разговаривающую по телефону. Отвлекать её от разговора было неучтиво, и я подошёл и встал неподалёку, ожидая, когда она освободится. Майя заметила меня раньше, чем разговор был закончен: её лицо не выразило никакого удивления по поводу моего появления. Она продолжала в чём-то настойчиво убеждать далёкого собеседника, аргументируя свою позицию эмоциональными жестами правой руки. Я надеялся увидеть на её лице хоть какой-то намек на радость от встречи или, по крайней мере, на смущение от моего появление. Возможно, это помогло бы мне побыстрее взять себя в руки в ситуации, в которой я чувствовал себя всё более и более неуютно. Моё появление здесь выглядело неожиданно странным, и может быть даже немного нелепым.
- Итак, Сергей, - безошибочно назвала она моё имя, - только не говори, что ты здесь оказался случайно.
- Я не настолько наивен, чтобы попытаться всё представить именно так. Я искал тебя.
- Зачем?
- Именно на этот вопрос я ищу ответ со вчерашнего дня, не поможешь мне с вариантами?
- И давно ты здесь у МГУ ищешь этот ответ? - спросила она уже с улыбкой.
- Да, то есть, нет. То есть, я хотел было сказать, что ищу прямо со вчерашнего дня, но ты бы всё равно не поверила. Я здесь с утра.
Я видел, что мое нелепое лопотание и непреодолимое смущение от нашей встречи доставляют ей необъяснимое удовольствие. Возможно, привыкшая к напору и настойчивому, граничащему с навязчивостью вниманием мужчин, такая естественная растерянность и робость с моей стороны показались ей давно забытыми, далёкими ощущениями от своего первого свидания.
- Вот интересно, а если бы я не вышла подышать воздухом в обеденный перерыв, ты бы так и простоял здесь до вечера?
- Я бы простоял здесь до выходных, - уверенно соврал я. - А если бы и это не помогло, дал бы объявление в газету: «Разыскивается специалист по геомагниторазведке. Особые приметы: любит быструю езду и терпеть не может Гелендвагены».
- Так-так, - продолжила на лукаво, - значит ты из тех, кто своего добьётся любой ценой?
- К сожалению, этот случай – скорее исключение, чем правило. Но тебя я бы нашёл, как бы сложно это не оказалось.
- Я уже это начинаю понемногу осознавать. Давай сделаем так: мне ещё надо поработать, но если ты такой настойчиво-упрямый, что готов подождать или подъехать сюда часам к семи, то мы могли бы погулять по Москве.
- Это прекрасная идея – погулять по Москве, - поспешил заверить я, пытаясь скрыть своё ликование.
- Тогда до вечера, - сказала она и не дожидаясь ответа уверенной походкой направилась ко входу в здание.
К семи часам я приехал к МГУ уже без машины. Мы бродили по Ленинским горам и набережной Москвы реки, любовались золотисто-пурпурным предзакатным небом, шеренгами разноцветных прогулочных катеров на предзакатной глади воды, знойно тающих в подрагивающей дымке на поверхности реки. В вечернем июньском воздухе разливалась какая-то душистая, тихая дрёма, окутывающая прогуливающихся по набережной влюблённых парочек своей сладостной негой. Я наслаждался этим вечером, который по странной прихоти сделал меня случайным собеседником такой очаровательной девушки как Майя. Потом я даже не мог толком вспомнить о чём мы разговаривали, по-моему, я нёс всякий вздор, поскольку был слишком утомлён ожиданием и взволнован встречей, чтобы чувствовать и говорить свободно и непринуждённо. Я отметил про себя, что ранее не встречал девушки, которая вот так с полуслова понимала бы скрытые значение того, что я неуклюже пытался рассказать, и так мудро задавала именно те вопросы, которые помогали мне выбраться из лабиринта моих запутанных рассуждений.
Мое сердце билось восторженно и беспорядочно, совсем не в такт той неторопливой прогулке, которую я старательно замедлял, оттягивая момент расставания. Внутри у меня было какое-то настороженное ликование, так что раньше я и представить себе не мог, что во мне может быть столько трепетной радости и силы. Такие моменты в жизни любого человека редки и непредсказуемы, может быть поэтому мы так стремимся с какой-то неведомой целью сохранить в памяти воспоминания о таких днях, которыми мы когда-то наслаждались так расточительно и небрежно.
Майя жила на Плющихе, к которой мы подошли уже ближе к полуночи. На небе ярко красовалась луна, и её серебристые кружева отражались в глазах моей спутницы. В этих глазах было что-то необъяснимо – притягательное, совсем не похожее тот равнодушно-презрительный взгляд, которым охлаждают впервые встречающие тебя девушки.
- Спасибо за вечер и прекрасную прогулку, - сказала Майя, давая понять, что больше затягивать момент расставания не получится. - Давно у меня не было такого интересного …. собеседника, - сказала она с промедлением, подбирая правильное слово.
- Тебе правда понравилась прогулка? - спросил я осторожно.
- Всё было замечательно, интересно, неповторимо. И ещё сегодня как-то по особенному светят звёзды, - немного мечтательно произнесла она.
- Звёзды?
- Просто я заметила, что этот как-то неразрывно связано с моим мироощущением: когда над головой высокое небо, не обременённое облаками и россыпь ярких перламутровых звёзд, у меня на душе становится как-то по особенному тепло и радостно. Когда звёзд не видно, на душе хмуро и тоскливо - вот такая странная звёздозависимость.
Я молчал, понимая, что подходит момент расставания.
- Я боюсь показаться нескромным и, может быть, даже назойливым, но, чтобы не дежурить по ночам у здания МГУ, не могли бы мы обменяться номерами телефонов, - сказал я волнуясь, не решаясь заглянуть ей в глаза.
Майя не возражала. Мы стояли под окнами её дома, когда, повинуясь бессознательному и непреодолимому инстинкту, мы одновременно сделали шаг навстречу друг другу, чтобы этот полуночный поцелуй стал ещё одним пленительным воспоминанием об этом замечательном вечере. Майя решительно отказалось от того, чтобы я проводил её до подъезда, нежным и осторожным усилием высвободила свою руку из моей ладони и направилась в стороны арки, ведущей во двор её дома. А я продолжал стоять на улице, оглядывая стену дома в робкой надежде увидеть и запомнить окна, в которых вот-вот должен был зажечься свет, приветствующий возвращение домой своей хозяйки. Однако, ни одного окна не зажглось на этой стороне дома, возможно окна квартиры Майи выходили во двор. Зато из арки дома, в которой пять минут назад исчезла Майя, брызнул сноп яркого галогенового света фар от медленно выползающей из двора дома машины. Я уже было направился в сторону набережной, когда краем глаза увидел появившейся из арки тёмный силуэт машины на фоне светлой стены дома. Это был чёрный Гелендваген. Резким манёвром, сопровождаемым рёвом двигателя и скрежетом резины, игнорируя покой давно уже спящих жителей дома, Гелендваген поехал в сторону противоположную от той, в которую направился я.
Меня охватило смутное беспокойство: я решил набрать телефон Майи и узнать, всё ли было в порядке. Как оказалось, Майя благополучно добралась до дома, никого не встретив во дворе и подъезде, ещё раз поблагодарила меня за вечер и пожелала спокойной ночи. Всё, вот теперь можно было спокойно идти домой. Я шёл по опустевшим улицам Москвы, вспоминая подробности нашей прогулки и размышляя о том, что произошло. Я уже сожалел, что так поспешно согласился на круиз, который на целую неделю лишит меня возможности повторить эту не забываемую прогулку. Впрочем, теперь у меня был телефон Майи, невидимая ниточка, которая поможет не оборваться этому так неожиданном начавшемуся знакомству.
Глава 11. Дневник речного гостя.
В круиз я всё же решил идти по двум причинам. Во-первых, за эти несколько дней со мной произошло много событий, и мне требовалось время и спокойная обстановка, чтобы всё это обдумать и определить, что мне делать дальше.
