— Да, Константин Адрианович. Добрый день… Всё хорошо, спасибо. Как ваши?.. Очень хорошо. Я очень доволен… Да, вы знаете, я сейчас не на работе. Мы могли бы встретиться где-нибудь на нейтральной территории?.. Хорошо, я смогу подъехать туда через минут двадцать… Тогда мы договорились. Да свидания.
Дарья с тревогой посмотрела на Михаила.
— Тебе нужно уходить?
— Да, Даша, нужно кое с кем встретиться. Если хочешь, можем поехать вместе. Думаю, тебе неплохо было бы развеяться.
— Я не знаю, – нерешительно пожала плечами учительница.
— Зато я знаю, – твёрдо заявил молодой человек и, поднявшись, заставил встать и её.
Через несколько минут они выбрались из дома, сели в машину и отправились в назначенное место – кафе недалеко от Цветного бульвара. Усевшись за столик, Михаил заказал кофе и чизкейки – от чего-либо посущественней Дарья наотрез отказалась.
Новицкий появился минут через десять. У него в руках был портфель. Осмотрев зал, он нашёл директора «Компьютерланда» и подошёл к его столику.
— Здравствуйте. Извините за опоздание, – сказал Новицкий. – Немного не рассчитал со временем.
— Ничего страшного, – ответил Михаил. – Познакомьтесь: это Константин Адрианович, он помогает мне в одном деле, а это Даша, моя жена. Садитесь, пожалуйста. Что вам заказать?
— Ничего не надо, – отказался Новицкий, – я буквально на секунду – времени мало.
Он вытащил из своего портфеля небольшую папку и протянул директору.
— Здесь вся информация, которую вы просили по обеим женщинам.
— Спасибо, Константин Адрианович, вы быстро справились.
— Я же говорил, что это нетрудно. Если будут ещё какие-то вопросы, обращайтесь.
— Непременно обращусь.
Мужчины встали, пожали друг другу руки, и Новицкий сразу же ушёл.
— А что это за женщины, о которых тебе нужна информация? – ревниво спросила Дарья.
Вместо ответа Михаил открыл папку и извлёк оттуда два листа. В левом верхнем углу первого из них была изображена фотография молодой женщины, а справа от неё и ниже шла её подробная анкетная информация. На втором листе был список из нескольких человек с краткой информацией о каждом из них. Просмотрев листы, он передал их своей жене.
— Соломонова Татьяна Викторовна, – прочитала Дарья на первом и вопросительно взглянула на Михаила. Затем стала изучать второй лист. – Голин Степан Николаевич. Голина Марина Сергеевна. – Она снова подняла изумлённые глаза на молодого человека. – Миша, что всё это значит?
— Ты же видишь – информация о твоих бывших соседках по общежитию.
— Это я вижу. А зачем это тебе?
— Затем, что я хочу выяснить, кому и зачем понадобилось подставлять меня тогда в этой истории с Ольгой.
— Ты что, хочешь сейчас расследование проводить?
— Почему бы и нет? В конце концов, из-за кого-то ты уехала тогда из Москвы. Можно сказать, что кто-то здорово испортил нам жизнь, особенно тебе. Разве ты не хочешь выяснить, кто?
— У меня, если ты заметил, сейчас более серьёзные проблемы.
— Даша, у меня такое чувство, что твои нынешние проблемы как-то связаны с прошлыми.
— Чем связаны? С чего ты это взял?
— Не могу сказать. Вроде бы ничего конкретно нет, но где-то они асимптотически сближаются.
— Да брось! Мы же вроде выяснили, что Ольга всё подстроила. Ты же не собираешься её выспрашивать?
— Мы с Ольгой даже не были знакомы – зачем ей было вредить мне? Значит, кто-то другой попросил её об этом. Её я спросить, к сожалению, не могу, но её родственники могут что-то знать. Тем более, эта твоя Таня – не просто так она тебя навела на Олин адрес, когда я туда пришёл.
— И что, ты поедешь теперь туда?
— Да, собираюсь.
— А меня оставишь одну?
— С тобой мы решим вопрос, Даша, не беспокойся. Но я всё же выясню это до конца.
— А как же наш отъезд?
— У меня есть время до следующей недели.
Зазвонил телефон Дарьи.
— Посмотри, номер высвечивается? – мгновенно среагировал Михаил.
— Да, номер показан, – опасливо беря аппарат в руки, ответила учительница.
— Тогда отвечай, но если что – сразу передай телефон мне.
Дарья нажала трубку и стала говорить:
— Алло?.. Да, это я… А, здравствуйте… Конечно, я, наверное, скоро подойду. Спасибо.
Пока она говорила, молодой человек с жадным интересом наблюдал за её лицом, вслушиваясь в беседу.
— Это из клиники звонили, – сообщила учительница, положив телефон на стол. – Результаты готовы, и они просят подойти.
— Прекрасно. Сейчас же поедем туда, – оживлённо заявил Михаил.
Он вывел свою жену из кафе, усадил в машину и повёз её в клинику. Справившись в регистратуре, молодые люди отправились в кабинет врача, который проводил обследование. Михаил постучался, затем открыл дверь и вошёл внутрь.
— Добрый день, – поздоровался он с сидевшим за столом человеком в халате. – Моя жена проходила обследование в вашей клинике. Нам сказали, что результаты готовы.
— Добрый день, – ответил врач. – Скажите вашу фамилию и имя.
— Озерова Дарья, – сказала учительница.
Медик порылся в карточках, лежавших у него на столе, нашёл нужную, раскрыл её, пролистал и попросил Дарью сесть. Та послушно опустилась на стул рядом со столом врача, а её муж остался стоять рядом. Изучив содержимое карточки, врач с доброжелательным выражением на лице посмотрел на пациентку.
— Дарья Алексеевна, – обратился он к ней, – вы кем работаете?
— Я учительница в школе, – настороженно ответила та.
— Учительница? – оживился он, откинувшись на стуле. – Это замечательно. И как давно вы работаете в школе?
— Без малого двенадцать лет.
— Да? Любите свою работу?
— Когда как, – уклончиво ответила Дарья.
Врач громко засмеялся.
— Прекрасный ответ. Я про свою работу могу точно также ответить – когда как. А скажите, пожалуйста, вы учительница химии или физики?
— Математики.
— Математики? – удивился врач и задумчиво покивал головой, пронизывающе глядя на Дарью. Помолчав, он как бы про себя медленно повторил: – Математики. Ну, хорошо, Дарья Алексеевна, а вы среди своих коллег или учеников похожих симптомов не наблюдали?
— Нет, доктор. В школе, конечно, всякое случается, но именно таких, как у меня, по-моему, ни у кого не было. А что, это какая-то заразная болезнь?
— Ну, что вы, Дарья Алексеевна, – успокоил учительницу врач, – никакой заразной болезни у вас нет. У вас обычное нервное расстройство, но мне нужно видеть общую картину, чтобы назначить лечение.
— Да, я понимаю, – тихо ответила она.
— Я правильно понимаю, что ни дома, ни на работе, ни в других местах, где вы часто бываете, с подобными симптомами никто не сталкивался?
— Да, – кивнула головой Дарья. Затем она, что-то вспомнив, добавила: – Правда…
— Да, – снова оживился врач, – Говорите. Всё, что вы скажете, может иметь значение.
— Дело в том, что у моей мамы были схожие симптомы.
— Вот как! Это уже интересно. А давно?
— Не знаю точно, когда они начались, но мама умерла шесть лет назад.
— Очень печально. А отчего она умерла?
— Точный диагноз я не скажу, но что-то из онкологии.
Врач задумчиво покивал головой.
— Знаете, доктор, – вмешался Михаил, – если вы говорите, что это обычное нервное расстройство, то всё понятно. У Даши были некоторые проблемы в школе, возможно, это и стало причиной.
— Да, скорее всего так, – согласился врач. – Я хотел бы уточнить ещё кое-что, Дарья Алексеевна. Вы говорили, что у вас часто болит или кружится голова.
— Да, – ответила учительница, – иногда до обморока доходит.
— Слабость, апатия у вас наблюдается?
— Наблюдается. Я очень быстро устаю.
— Ночью как спите?
— Плохо. А днём наоборот часто спать хочется.
— Ага. Раздражаетесь часто?
— Скорее наоборот. Я стараюсь избегать любых конфликтов.
— То есть, вы часто ощущаете какую-то неуверенность, подавленность.
— Да, именно так.
— С аппетитом как?
— Ужасно. Есть почти не хочется. Каждый день ем через силу.
— Ещё вопрос, Дарья Алексеевна. Вам, простите, туалет за день часто приходится посещать?
Дарья вздохнула, потом нехотя ответила:
— Если честно, да. Вы думаете, что это тоже связанно с нервным расстройством?
— Вполне возможно. Исходя из данных, которые мы имеем, по крайней мере, другой причины я не вижу. И ещё вопрос: у вас бывает, что пальцы дрожат?
— Бывает, – кивнула учительница. – Это тоже нервное?
— Разумеется.
— У тебя и веки иногда дрожат, – добавил Михаил. – Может, ты не замечала, но веки и губы у тебя время от времени подрагивают.
— Да, вы меня опередили, – сказал врач. – Именно это я и хотел спросить. В общем, все ваши симптомы вписываются в то, что называется классической депрессией. Но вас это не должно беспокоить – я выпишу вам несколько препаратов, которые должны вам помочь. Ещё я хочу, чтобы вы сейчас прошли одну небольшую процедуру.
Он встал и повёл Дарью и Михаила по коридору в кабинет, находящийся почти в конце коридора.
— Вера Геннадьевна, – обратился он к сидевшей внутри женщине в халате и подталкивая внутрь учительницу, – вот моя пациентка. Проведите, пожалуйста, один оздоровительный сеанс где-то на полчаса, а мы пока подождём – не будем вам мешать.
Он закрыл дверь и повернулся к молодому человеку.
— Пойдёмте в мой кабинет, поговорим, – сказал он уже без всякого благодушия на лице. Михаилу стало не по себе.
Вернувшись к себе, врач предложил ему сесть.
— Как ваше имя? – спросил доктор.
— Михаил.
— Очень приятно. Меня зовут Олег. Вот что, Михаил. Не хотел я говорить при вашей супруге – у неё и так сейчас нервная система в страшно расшатанном состоянии, потому лишние тревоги ей ни к чему.
— Что-то серьёзное, доктор? – с тревогой спросил молодой человек.
— Не просто серьёзное, Михаил. К сожалению, слишком серьёзное, если не сказать больше.
— Вы меня пугаете, доктор. Что с Дашей?
— У вашей супруги, дорогой мой, редкое профессиональное заболевание – меркуриализм.
— Что это такое? Я впервые слышу такое название.
— Неудивительно. Я же сказал, это очень редкое заболевание, и я не могу понять, откуда оно у вашей жены. Причина меркуриализма – устойчивое отравление парами ртути.
— Ртуть?!
— Именно. Если бы она работала на производстве, где используется ртуть, это было бы понятно. Другой вариант – разбили, например, ртутный термометр в помещении – тоже понятно, но тогда бы были и другие пострадавшие от этого. Но вы же утверждаете, что ни дома, ни на работе больше никто на такие же последствия не жалуется. Это и странно.
— А что, если, допустим, где-то, действительно, разбился градусник, а потом его убрали. Или же она побывала в том месте, где были пары ртути.
— Нет, дорогой мой, речь не идёт об одноразовом отравлении. То, что происходит с Дарьей Алексеевной – последствие долговременного воздействия ртути на протяжении многих месяцев, даже лет. То, что показали данные анализов, свидетельствует о хроническом отравлении.
Михаил нервно потёр рукой лоб, затем щёки и подбородок.
— И что теперь? Что нам делать?
— Для начала, Михаил, вам нужно сделать две вещи: во-первых, выяснить, где источник этого отравления, а во-вторых, немедленно приступить к лечению. – Врач придвинул к нему листок с рецептом. – Я написал здесь, какие лекарства и как вы должны ей давать. Учтите: это сильнодействующие средства, скажу больше: одно из них – это яд, так что предупреждаю: побочные эффекты будут очень серьёзные. Но это нужно делать – другого выхода нет.
— Доктор, – немного дрожащим голосом вымолвил молодой человек, – я сегодня же начну её лечить. Но вы обещаете, что это поможет?
— Михаил, – вздохнув, ответил врач, – я не хочу вас пугать, но ситуация критическая. У вашей супруги последняя стадия меркуриализма. Сейчас она стоит на развилке: если вы срочно начнёте лечение, то ваши шансы – пятьдесят на пятьдесят. Это как вершина горы – сумеет добраться до неё, тогда выкарабкается, и дальше начнётся спуск, будет легче. Если же не доберётся, скатится в яму.
— Вы говорите ужасные вещи!
— Моя цель не в том, чтобы заставить вас паниковать, а в том, чтобы вы сконцентрировались и поняли уровень опасности, которая грозит вашей жене. Займётесь немедленно её лечением, и, возможно, сможете её вытянуть. – Он склонился над столом, чтобы создать более доверительную обстановку. – А вот ей об этом говорить я не советую – с её депрессией такая новость может только ухудшить ситуацию. В этом смысле меркуриализм очень похож на рак. Я специально удалил Дарью Алексеевну на время, чтобы она не слышала нашего разговора.
— Вы сказали, что эта болезнь похожа на рак. А может Дашина мать тоже умерла от этого?
— Я тоже обратил на это внимание. Если бы это была онкология, то я бы сказал об очевидной наследственности, но наследственный меркуриализм – это что-то новое в медицине. При том уровне отравления, какой мы выявили у вашей супруги, должны были быть другие случаи, но вы говорите, что ни у кого их нет. При этом очень вероятно, что ваша тёща тоже отравилась ртутью. Она, кстати, где работала?
— В той же школе, что и Даша.
— Да, всё как-то запутано. Вы постарайтесь выяснить, где она умудрилась так отравиться в течение очень длительного времени. Даже если это не сильно поможет Дарье Алексеевне, то спасёт кого-то другого.
— Я постараюсь найти причину отравления, – пообещал Михаил. – Но меня, в первую очередь, волнует перспектива выздоровления Даши.
— К сожалению, ничего обещать не могу. Я уже сказал вам, что у вашей супруги третья стадия меркуриализма. Она является полностью необратимой.
— В каком смысле – необратимой?
— В том смысле, что те негативные изменения, которые уже произошли в её организме, уже устранить невозможно. Сейчас вопрос стоит не в том, чтобы вернуть ей здоровье, а в том, чтобы остановить его разрушение. Я хочу, чтобы вы ясно это понимали.
— Вы с каждой секундой пугаете меня всё больше и больше.
Доктор с сожалением пожал плечами.
— Как бы парадоксально это ни звучало из уст врача, но, к сожалению, Дарья Алексеевна обладает крепким здоровьем. Слишком крепким. Именно поэтому она проскочила две стадии болезни, не особо обращая на это внимание, и продолжала травиться. Если бы её организм был слабее, то она давно бы угодила в больницу с какими-нибудь серьёзными осложнениями, а там, наверняка, определили бы причину болезни.
— Не факт, доктор. Даша жила в Ростове, а я не очень доверяю качеству их больниц.
— Ну, если честно, я и московским не всем доверяю.
— Доктор, а как мы определим, идёт лечение на пользу или нет?
— Если разрушительный процесс не остановится, вы увидите ухудшение её состояния в сторону безумия: в этом случае больной испытывает постоянные страхи, даже галлюцинации. В конечном итоге это может приводить к полному слабоумию и в скором времени – к смерти. Но будем надеяться, что до этого не дойдёт. – Врач встал. – Ладно, идёмте к Дарье Алексеевне – сейчас она уже заканчивает сеанс.
Они вышли в коридор.
— Помимо тех лекарств, которые вы должны принимать, я бы посоветовал вам организовать для жены сероводородные ванны, – сказал врач, пока они шли к Дарье. – Поезжайте на курорт – это очень полезно, к тому же смена обстановки поможет ей. И было бы неплохо, если вы будете приводить её ко мне хотя бы раз в неделю.
— Я постараюсь, доктор, – пообещал Михаил.
Пока молодые люди ждали бумаги с заключением, Михаил успел позвонить на работу, чтобы узнать, как там идут дела.
— Всё нормально, Михаил Александрович, – заверила его секретарша. – Можете не беспокоиться. Пётр Николаевич здесь, и он просил передать вам, что всё держит под контролем.
Дарья с тревогой посмотрела на Михаила.
— Тебе нужно уходить?
— Да, Даша, нужно кое с кем встретиться. Если хочешь, можем поехать вместе. Думаю, тебе неплохо было бы развеяться.
— Я не знаю, – нерешительно пожала плечами учительница.
— Зато я знаю, – твёрдо заявил молодой человек и, поднявшись, заставил встать и её.
Через несколько минут они выбрались из дома, сели в машину и отправились в назначенное место – кафе недалеко от Цветного бульвара. Усевшись за столик, Михаил заказал кофе и чизкейки – от чего-либо посущественней Дарья наотрез отказалась.
Новицкий появился минут через десять. У него в руках был портфель. Осмотрев зал, он нашёл директора «Компьютерланда» и подошёл к его столику.
— Здравствуйте. Извините за опоздание, – сказал Новицкий. – Немного не рассчитал со временем.
— Ничего страшного, – ответил Михаил. – Познакомьтесь: это Константин Адрианович, он помогает мне в одном деле, а это Даша, моя жена. Садитесь, пожалуйста. Что вам заказать?
— Ничего не надо, – отказался Новицкий, – я буквально на секунду – времени мало.
Он вытащил из своего портфеля небольшую папку и протянул директору.
— Здесь вся информация, которую вы просили по обеим женщинам.
— Спасибо, Константин Адрианович, вы быстро справились.
— Я же говорил, что это нетрудно. Если будут ещё какие-то вопросы, обращайтесь.
— Непременно обращусь.
Мужчины встали, пожали друг другу руки, и Новицкий сразу же ушёл.
— А что это за женщины, о которых тебе нужна информация? – ревниво спросила Дарья.
Вместо ответа Михаил открыл папку и извлёк оттуда два листа. В левом верхнем углу первого из них была изображена фотография молодой женщины, а справа от неё и ниже шла её подробная анкетная информация. На втором листе был список из нескольких человек с краткой информацией о каждом из них. Просмотрев листы, он передал их своей жене.
— Соломонова Татьяна Викторовна, – прочитала Дарья на первом и вопросительно взглянула на Михаила. Затем стала изучать второй лист. – Голин Степан Николаевич. Голина Марина Сергеевна. – Она снова подняла изумлённые глаза на молодого человека. – Миша, что всё это значит?
— Ты же видишь – информация о твоих бывших соседках по общежитию.
— Это я вижу. А зачем это тебе?
— Затем, что я хочу выяснить, кому и зачем понадобилось подставлять меня тогда в этой истории с Ольгой.
— Ты что, хочешь сейчас расследование проводить?
— Почему бы и нет? В конце концов, из-за кого-то ты уехала тогда из Москвы. Можно сказать, что кто-то здорово испортил нам жизнь, особенно тебе. Разве ты не хочешь выяснить, кто?
— У меня, если ты заметил, сейчас более серьёзные проблемы.
— Даша, у меня такое чувство, что твои нынешние проблемы как-то связаны с прошлыми.
— Чем связаны? С чего ты это взял?
— Не могу сказать. Вроде бы ничего конкретно нет, но где-то они асимптотически сближаются.
— Да брось! Мы же вроде выяснили, что Ольга всё подстроила. Ты же не собираешься её выспрашивать?
— Мы с Ольгой даже не были знакомы – зачем ей было вредить мне? Значит, кто-то другой попросил её об этом. Её я спросить, к сожалению, не могу, но её родственники могут что-то знать. Тем более, эта твоя Таня – не просто так она тебя навела на Олин адрес, когда я туда пришёл.
— И что, ты поедешь теперь туда?
— Да, собираюсь.
— А меня оставишь одну?
— С тобой мы решим вопрос, Даша, не беспокойся. Но я всё же выясню это до конца.
— А как же наш отъезд?
— У меня есть время до следующей недели.
Зазвонил телефон Дарьи.
— Посмотри, номер высвечивается? – мгновенно среагировал Михаил.
— Да, номер показан, – опасливо беря аппарат в руки, ответила учительница.
— Тогда отвечай, но если что – сразу передай телефон мне.
Дарья нажала трубку и стала говорить:
— Алло?.. Да, это я… А, здравствуйте… Конечно, я, наверное, скоро подойду. Спасибо.
Пока она говорила, молодой человек с жадным интересом наблюдал за её лицом, вслушиваясь в беседу.
— Это из клиники звонили, – сообщила учительница, положив телефон на стол. – Результаты готовы, и они просят подойти.
— Прекрасно. Сейчас же поедем туда, – оживлённо заявил Михаил.
Он вывел свою жену из кафе, усадил в машину и повёз её в клинику. Справившись в регистратуре, молодые люди отправились в кабинет врача, который проводил обследование. Михаил постучался, затем открыл дверь и вошёл внутрь.
— Добрый день, – поздоровался он с сидевшим за столом человеком в халате. – Моя жена проходила обследование в вашей клинике. Нам сказали, что результаты готовы.
— Добрый день, – ответил врач. – Скажите вашу фамилию и имя.
— Озерова Дарья, – сказала учительница.
Медик порылся в карточках, лежавших у него на столе, нашёл нужную, раскрыл её, пролистал и попросил Дарью сесть. Та послушно опустилась на стул рядом со столом врача, а её муж остался стоять рядом. Изучив содержимое карточки, врач с доброжелательным выражением на лице посмотрел на пациентку.
— Дарья Алексеевна, – обратился он к ней, – вы кем работаете?
— Я учительница в школе, – настороженно ответила та.
— Учительница? – оживился он, откинувшись на стуле. – Это замечательно. И как давно вы работаете в школе?
— Без малого двенадцать лет.
— Да? Любите свою работу?
— Когда как, – уклончиво ответила Дарья.
Врач громко засмеялся.
— Прекрасный ответ. Я про свою работу могу точно также ответить – когда как. А скажите, пожалуйста, вы учительница химии или физики?
— Математики.
— Математики? – удивился врач и задумчиво покивал головой, пронизывающе глядя на Дарью. Помолчав, он как бы про себя медленно повторил: – Математики. Ну, хорошо, Дарья Алексеевна, а вы среди своих коллег или учеников похожих симптомов не наблюдали?
— Нет, доктор. В школе, конечно, всякое случается, но именно таких, как у меня, по-моему, ни у кого не было. А что, это какая-то заразная болезнь?
— Ну, что вы, Дарья Алексеевна, – успокоил учительницу врач, – никакой заразной болезни у вас нет. У вас обычное нервное расстройство, но мне нужно видеть общую картину, чтобы назначить лечение.
— Да, я понимаю, – тихо ответила она.
— Я правильно понимаю, что ни дома, ни на работе, ни в других местах, где вы часто бываете, с подобными симптомами никто не сталкивался?
— Да, – кивнула головой Дарья. Затем она, что-то вспомнив, добавила: – Правда…
— Да, – снова оживился врач, – Говорите. Всё, что вы скажете, может иметь значение.
— Дело в том, что у моей мамы были схожие симптомы.
— Вот как! Это уже интересно. А давно?
— Не знаю точно, когда они начались, но мама умерла шесть лет назад.
— Очень печально. А отчего она умерла?
— Точный диагноз я не скажу, но что-то из онкологии.
Врач задумчиво покивал головой.
— Знаете, доктор, – вмешался Михаил, – если вы говорите, что это обычное нервное расстройство, то всё понятно. У Даши были некоторые проблемы в школе, возможно, это и стало причиной.
— Да, скорее всего так, – согласился врач. – Я хотел бы уточнить ещё кое-что, Дарья Алексеевна. Вы говорили, что у вас часто болит или кружится голова.
— Да, – ответила учительница, – иногда до обморока доходит.
— Слабость, апатия у вас наблюдается?
— Наблюдается. Я очень быстро устаю.
— Ночью как спите?
— Плохо. А днём наоборот часто спать хочется.
— Ага. Раздражаетесь часто?
— Скорее наоборот. Я стараюсь избегать любых конфликтов.
— То есть, вы часто ощущаете какую-то неуверенность, подавленность.
— Да, именно так.
— С аппетитом как?
— Ужасно. Есть почти не хочется. Каждый день ем через силу.
— Ещё вопрос, Дарья Алексеевна. Вам, простите, туалет за день часто приходится посещать?
Дарья вздохнула, потом нехотя ответила:
— Если честно, да. Вы думаете, что это тоже связанно с нервным расстройством?
— Вполне возможно. Исходя из данных, которые мы имеем, по крайней мере, другой причины я не вижу. И ещё вопрос: у вас бывает, что пальцы дрожат?
— Бывает, – кивнула учительница. – Это тоже нервное?
— Разумеется.
— У тебя и веки иногда дрожат, – добавил Михаил. – Может, ты не замечала, но веки и губы у тебя время от времени подрагивают.
— Да, вы меня опередили, – сказал врач. – Именно это я и хотел спросить. В общем, все ваши симптомы вписываются в то, что называется классической депрессией. Но вас это не должно беспокоить – я выпишу вам несколько препаратов, которые должны вам помочь. Ещё я хочу, чтобы вы сейчас прошли одну небольшую процедуру.
Он встал и повёл Дарью и Михаила по коридору в кабинет, находящийся почти в конце коридора.
— Вера Геннадьевна, – обратился он к сидевшей внутри женщине в халате и подталкивая внутрь учительницу, – вот моя пациентка. Проведите, пожалуйста, один оздоровительный сеанс где-то на полчаса, а мы пока подождём – не будем вам мешать.
Он закрыл дверь и повернулся к молодому человеку.
— Пойдёмте в мой кабинет, поговорим, – сказал он уже без всякого благодушия на лице. Михаилу стало не по себе.
Вернувшись к себе, врач предложил ему сесть.
— Как ваше имя? – спросил доктор.
— Михаил.
— Очень приятно. Меня зовут Олег. Вот что, Михаил. Не хотел я говорить при вашей супруге – у неё и так сейчас нервная система в страшно расшатанном состоянии, потому лишние тревоги ей ни к чему.
— Что-то серьёзное, доктор? – с тревогой спросил молодой человек.
— Не просто серьёзное, Михаил. К сожалению, слишком серьёзное, если не сказать больше.
— Вы меня пугаете, доктор. Что с Дашей?
— У вашей супруги, дорогой мой, редкое профессиональное заболевание – меркуриализм.
— Что это такое? Я впервые слышу такое название.
— Неудивительно. Я же сказал, это очень редкое заболевание, и я не могу понять, откуда оно у вашей жены. Причина меркуриализма – устойчивое отравление парами ртути.
— Ртуть?!
— Именно. Если бы она работала на производстве, где используется ртуть, это было бы понятно. Другой вариант – разбили, например, ртутный термометр в помещении – тоже понятно, но тогда бы были и другие пострадавшие от этого. Но вы же утверждаете, что ни дома, ни на работе больше никто на такие же последствия не жалуется. Это и странно.
— А что, если, допустим, где-то, действительно, разбился градусник, а потом его убрали. Или же она побывала в том месте, где были пары ртути.
— Нет, дорогой мой, речь не идёт об одноразовом отравлении. То, что происходит с Дарьей Алексеевной – последствие долговременного воздействия ртути на протяжении многих месяцев, даже лет. То, что показали данные анализов, свидетельствует о хроническом отравлении.
Михаил нервно потёр рукой лоб, затем щёки и подбородок.
— И что теперь? Что нам делать?
— Для начала, Михаил, вам нужно сделать две вещи: во-первых, выяснить, где источник этого отравления, а во-вторых, немедленно приступить к лечению. – Врач придвинул к нему листок с рецептом. – Я написал здесь, какие лекарства и как вы должны ей давать. Учтите: это сильнодействующие средства, скажу больше: одно из них – это яд, так что предупреждаю: побочные эффекты будут очень серьёзные. Но это нужно делать – другого выхода нет.
— Доктор, – немного дрожащим голосом вымолвил молодой человек, – я сегодня же начну её лечить. Но вы обещаете, что это поможет?
— Михаил, – вздохнув, ответил врач, – я не хочу вас пугать, но ситуация критическая. У вашей супруги последняя стадия меркуриализма. Сейчас она стоит на развилке: если вы срочно начнёте лечение, то ваши шансы – пятьдесят на пятьдесят. Это как вершина горы – сумеет добраться до неё, тогда выкарабкается, и дальше начнётся спуск, будет легче. Если же не доберётся, скатится в яму.
— Вы говорите ужасные вещи!
— Моя цель не в том, чтобы заставить вас паниковать, а в том, чтобы вы сконцентрировались и поняли уровень опасности, которая грозит вашей жене. Займётесь немедленно её лечением, и, возможно, сможете её вытянуть. – Он склонился над столом, чтобы создать более доверительную обстановку. – А вот ей об этом говорить я не советую – с её депрессией такая новость может только ухудшить ситуацию. В этом смысле меркуриализм очень похож на рак. Я специально удалил Дарью Алексеевну на время, чтобы она не слышала нашего разговора.
— Вы сказали, что эта болезнь похожа на рак. А может Дашина мать тоже умерла от этого?
— Я тоже обратил на это внимание. Если бы это была онкология, то я бы сказал об очевидной наследственности, но наследственный меркуриализм – это что-то новое в медицине. При том уровне отравления, какой мы выявили у вашей супруги, должны были быть другие случаи, но вы говорите, что ни у кого их нет. При этом очень вероятно, что ваша тёща тоже отравилась ртутью. Она, кстати, где работала?
— В той же школе, что и Даша.
— Да, всё как-то запутано. Вы постарайтесь выяснить, где она умудрилась так отравиться в течение очень длительного времени. Даже если это не сильно поможет Дарье Алексеевне, то спасёт кого-то другого.
— Я постараюсь найти причину отравления, – пообещал Михаил. – Но меня, в первую очередь, волнует перспектива выздоровления Даши.
— К сожалению, ничего обещать не могу. Я уже сказал вам, что у вашей супруги третья стадия меркуриализма. Она является полностью необратимой.
— В каком смысле – необратимой?
— В том смысле, что те негативные изменения, которые уже произошли в её организме, уже устранить невозможно. Сейчас вопрос стоит не в том, чтобы вернуть ей здоровье, а в том, чтобы остановить его разрушение. Я хочу, чтобы вы ясно это понимали.
— Вы с каждой секундой пугаете меня всё больше и больше.
Доктор с сожалением пожал плечами.
— Как бы парадоксально это ни звучало из уст врача, но, к сожалению, Дарья Алексеевна обладает крепким здоровьем. Слишком крепким. Именно поэтому она проскочила две стадии болезни, не особо обращая на это внимание, и продолжала травиться. Если бы её организм был слабее, то она давно бы угодила в больницу с какими-нибудь серьёзными осложнениями, а там, наверняка, определили бы причину болезни.
— Не факт, доктор. Даша жила в Ростове, а я не очень доверяю качеству их больниц.
— Ну, если честно, я и московским не всем доверяю.
— Доктор, а как мы определим, идёт лечение на пользу или нет?
— Если разрушительный процесс не остановится, вы увидите ухудшение её состояния в сторону безумия: в этом случае больной испытывает постоянные страхи, даже галлюцинации. В конечном итоге это может приводить к полному слабоумию и в скором времени – к смерти. Но будем надеяться, что до этого не дойдёт. – Врач встал. – Ладно, идёмте к Дарье Алексеевне – сейчас она уже заканчивает сеанс.
Они вышли в коридор.
— Помимо тех лекарств, которые вы должны принимать, я бы посоветовал вам организовать для жены сероводородные ванны, – сказал врач, пока они шли к Дарье. – Поезжайте на курорт – это очень полезно, к тому же смена обстановки поможет ей. И было бы неплохо, если вы будете приводить её ко мне хотя бы раз в неделю.
— Я постараюсь, доктор, – пообещал Михаил.
Глава 28.
Пока молодые люди ждали бумаги с заключением, Михаил успел позвонить на работу, чтобы узнать, как там идут дела.
— Всё нормально, Михаил Александрович, – заверила его секретарша. – Можете не беспокоиться. Пётр Николаевич здесь, и он просил передать вам, что всё держит под контролем.
