— Вылей из чайника остатки в ведро, – скомандовал милиционер, – и наполни из самовара. Только не разлей.
Михаил открыл крышку, потряс чайник и откинул остатки жижи вместе с чайным мусором в ведро, затем подставил чайник под кран большого чана литров на сто и повернул вентиль. Новая порция горячей жижи хлынула в чайник, обдавая руки горячим паром. После того, как посуда была заполнена, милиционер отвёл Михаила обратно в камеру.
Положив чайник на стол, молодой человек отыскал стакан, из которого пил накануне, и медленно заполнил его горячей жидкостью, чтобы стакан не сильно деформировался от тепла. Новый чай не имел вкуса, как и вчерашний, но пока он был горячим, на это можно было не обращать внимание.
Прошёл ещё час. Опять лязгнул замок на двери. Два милиционера вошли в камеру.
— Все на выход! – скомандовал один из них.
Михаил вышел, а милиционеры ещё пару минут вытаскивали его сонных сокамерников.
— Всем встать у стены! Руки за спину! К стене не прислоняться! – скороговоркой продекламировал первый милиционер, а второй стал проводить перекличку.
— Всё нормально? Жалоб нет? – спросил он и тут же отошёл в сторону.
— Обратно в камеру! – скомандовал первый, и вся троица вернулась в исходное положение: Никита с Энвером снова улеглись, а Михаил сел за стол на скамейку.
Прошло ещё не менее получаса. Молодой человек успел выпить ещё один стакан горячей жижи, решив, что лучше это сделать, пока она не остыла. Дверь в камеру открылась, и, не заходя в комнату, милиционер спросил:
— Замятин Михаил кто?
— Я, – вскакивая с места, ответил молодой человек.
— Пошли.
Михаилу было всё равно, куда его ведут – больше всего ему на нервы действовало беспомощное бездействие. Они спустились на первый этаж. Милиционер завёл его в клетку и запер. Ещё минут пятнадцать-двадцать молодой человек прохаживался вдоль решётки, пока к ней не подошли два милиционера. Один из них начал открывать дверцу, но как ни пыхтел, у него ничего не выходило.
— Да что такое! – ругался он. – Замок что ли сломался?
— Дай я попробую, – предложил второй, но и у него ничего не вышло.
— Сейчас Витю позову, – бросил первый и побежал по коридору.
Вернулся он в сопровождении здоровяка.
— Сколько можно говорить, – ворчал тот, – не можете пользоваться клеткой, не пользуйтесь.
Он подошёл к двери, взял ключ и одним движением открыл замок. Михаил вышел наружу. Ему одели наручники и повели во двор, оттуда завели уже через другую дверь на лестничную клетку, провели на второй этаж и по коридору привели в один из кабинетов.
В комнате Михаил увидел человека в штатском, который его задерживал в гостинице, а рядом – Клюева.
— Проходи, Замятин, садись, – сказал первый.
— А этот зачем здесь? – кивнул Михаил на следователя. – Я не хочу видеть его рожу. И разговаривать при нём не буду!
Сотрудник в штатском многозначительно посмотрел на Клюева, но тот успокоительно махнул ладонью.
— Всё нормально, Гена. Ничего страшного.
— Ладно, как знаешь, – ответил тот и вышел из кабинета, оставив Михаила один на один с Клюевым.
— Садись, Михаил, садись, поговорим, – примирительно сказал следователь, усаживаясь за стол и складывая ладони в замок перед собой.
— Нам не о чем с тобой разговаривать! – ответил молодой человек. – Даша умерла из-за тебя.
— Вот с этого и начнём. Ответь мне только на один вопрос: у твоей жены были галлюцинации?
— Что? – с ненавистью и презрением глядя в лицо Клюеву, спросил Михаил.
— У неё были видения, спутанное сознание? – повторил следователь. – Это очень важно.
— Какое тебе дело до этого?
— Значит, были, – констатировал Клюев. – А теперь послушай меня и постарайся вникнуть в то, что я скажу. Я связался с врачом клиники, где обследовалась Дарья Алексеевна, и он сказал мне, что если у больного на такой стадии появляются устойчивые галлюцинации, значит, процесс разрушения мозга принял необратимый характер, и смерть в таком случае – вопрос нескольких дней.
— Отлично, в таком случае ты можешь спать спокойно.
— Да послушай ты! Это – как рак: если организм перестаёт бороться, никакие лекарства, никакие процедуры уже ничего не изменят. Ты думаешь, что твоя жена просидела бы до сих пор в твоей квартире, глотая таблетки и аэрозоли? Нет, она в лучшем случае умерла бы точно так же, пусть на день позже, а в худшем – тебе пришлось бы поместить в дурку, где она бы промучилась ещё неделю, но тебя бы не было рядом. Ты можешь спросить её врача – теперь, после смерти Дарьи Алексеевны, он уже точно ничего не будет скрывать от тебя.
— Никто не знает, что было бы, если бы она не сбежала и не прекратила приём лекарств.
— Я сочувствую тебе и соболезную…
— К чёрту твоё сочувствие и соболезнование! – буркнул Михаил.
— Более того, – не обращая внимания на его выпад, продолжил Клюев, я признаю, что был неправ, что рассказал Дарье Алексеевне о твоих поездках. Мне не нужно было, чтобы она вернулась в Ростов – напротив, если бы она умерла в Москве, нам здесь было спокойнее, а мне легче на душе. И я не знал тогда о её болезни: ни ты, ни она мне об этом ничего не сказали. Так что винить меня не в чем, даже если допустить, что врач не прав, и у неё был шанс выкарабкаться.
Михаил молчал, и он добавил:
— Я разговаривал с Дарьей Алексеевной только с одной целью: чтобы она была осторожна с тобой, не доверялась тебе до конца. Ты хоть в курсе, сколько женщин и детей погибает ежедневно от своих родителей, мужей, любовников, просто насильников? У меня было много случаев, когда я мог что-то вовремя предпринять, но не вмешался, и допустил смерть невинного человека. Вот в этом я виноват и буду помнить каждую жертву до конца жизни. Но винить в смерти Дарьи Алексеевны ты меня не смей.
Неожиданно следователь выложил откуда-то снизу бутылку водки и два гранёных стакана. Откупорив бутылку, он налил по полстакана водки и придвинул один Михаилу, а второй взял в руки.
— Ты должен принять это и отпустить жену, – сказал Клюев. – Дарья Алексеевна была чистым человеком со светлой душой, и умерла, как ангел. Земля ей пухом!
Он залпом осушил свой стакан, Михаил, оттерев слёзы, медленно взял свой обеими руками и выпил свою порцию в несколько глотков, после чего несколько секунд приводил в порядок своё дыхание.
— В её смерти никто не виноват, – заключил следователь, – а вот в болезни, которая привела к смерти, придётся разбираться. Сегодня или завтра у меня будет разговор с экспертами, и мы начнём искать, где Дарья Алексеевна могла травиться в течение нескольких лет, и нет ли здесь умысла. И, разумеется, наше расследование тоже остаётся в силе. Ты можешь что-то сказать про своего преследователя?
— Всё, что я знал, уже сказал.
— Ну, я так и думал. А мы вот не стоим на месте. Нам удалось определить, какими машинами были сбиты те трое и на какой машине убийца хотел увезти тогда Дарью Алексеевну. – Клюев заметил, как сверкнули глаза Михаила, и удовлетворённо продолжил: – Есть автомастерская за городом. Владелец – Манучаров Леон Григорьевич. Знаешь такого? Я так и думал. Его уже арестовали, и он признался, что некий тип арендовал у него машины, находившиеся в ремонте. Видишь, как удобно: угонять не надо, взял, сбил человека, вернул в ремонт. Фоторобот составлен, но без толку: этот тип явно маскировался под бородой и усами, так что под него многие подходят, в том числе и ты – по комплекции. Так что мы работаем, и я надеюсь, что ты будешь нам помогать, а не мешать. Мир? – Следователь протянул руку.
Подумав немного, Михаил пожал ему ладонь, после чего Клюев взял ключ со стола и снял наручники с рук молодого человека.
— Пойдём, провожу тебя на выход, – сказал следователь и вышел с ним в коридор. – Вернёшься в гостиницу, подойди к администратору – твои вещи собраны и лежат у них на складе. Если что-то пропадёт, сразу звони ко мне.
Под рукой Михаила был только один номер телефона, связанный со школой, где работала Дарья, – номер Надежды. Ей он и позвонил, как только получил разрешение на захоронение тела жены.
Клюев помог ему найти участок, где лежала мать Дарьи, а также уладить формальности с моргом и найти приличную ритуальную фирму. Со священником Михаил договаривался сам. Хотя его жена, как и он сам не были крещёнными, местный поп успокоил его, заверив, что никаких проблем нет, и все полагающиеся в таких случаях процедуры будут соблюдены.
Прощаться с Дарьей помимо Михаила и Клюева пришли только несколько учительниц со школы в сопровождении мрачного худого мужчины, скорее всего, школьного трудовика. Они всё время держались группой в стороне, и только после того, как гроб с телом был опущен в землю, и двое работников кладбища резво закидали его землёй, воздвигнув сверху ровненький холмик со стандартным крестом, по очереди прошли мимо Михаила, чтобы выразить ему соболезнование и тут же удалиться.
Когда все, кроме Клюева ушли, молодой человек ещё долго смотрел на свежую могилу, о чём-то думая.
— Пойдём, Миша, – потянул его за рукав следователь. – Дождь начинается. Если вовремя не уйдём, может ливануть по-настоящему.
Не отрывая глаз от холмика, Михаил нехотя двинулся к выходу.
— Ты когда в Москву возвращаешься? – спросил следователь по дороге.
— Если получится, то завтра, – ответил молодой человек отрешённо. – Кое-какие недоделанные дела остались здесь.
— Что за дела?
— Так, ничего особенного. У Даши ведь никого близких больше не осталось. Посмотрю у неё в квартире, может, какие-то документы, фотографии остались. Нельзя, чтобы это просто пропало.
— А, ну да, правильно. Теперь это всё по закону твоё, ты вправе распоряжаться всем, что принадлежало Дарье Алексеевне. Но помни, что следствие ещё идёт, новые факты открываются, так что ты ещё можешь понадобиться.
— Не беспокойся, я никуда не денусь, и на сороковины точно буду здесь.
— Да, это понятно. Я, кстати, забыл тебе сказать: из Москвы звонили – ищут тебя.
— Кто ищет?
— Ищут пожарные, ищет милиция, – пошутил Клюев, но сразу же осёкся и погасил улыбку. – Это по поводу тех ребят, которых в твоём доме взяли. Опять нужны твои показания, так что ты свяжись там с местной милицией. Если ещё что-то нужно, говори, не стесняйся.
— Нужно, Виктор Леонидович. Мне нужен компьютер с доступом в интернет. Только желательно не интернет-клуб.
— Знаешь, как ни странно, но я могу тебе с этим помочь. У меня знакомый системщик есть, Тима. Он тебе не только компьютер с интернетом предоставит, но и поможет найти всё, что тебе нужно.
— Спасибо, только это не очень удобно.
— Почему же неудобно? Он нам помогает, если что, и тебе поможет… если заплатишь за услугу.
— А, если так, то другое дело. Давай его телефон.
— Нет, я сам тебя к нему сейчас отвезу, а дальше уже разбирайтесь сами.
Клюев отвёз Михаила к торговому центру, отвёл его через служебный вход в одну из комнат, где за столом в окружении всевозможных инструментов и приборов мужчина лет сорока или сорока пяти с уже заметно проступающей лысиной в копне золотистого цвета волос.
— Привет, Тима, – поздоровался с ним следователь. – Вот, познакомься, это Михаил, директор фирмы, которая собирает компьютеры.
— Доброго дня, – отозвался компьютерщик. – Правда? Компьютеры собираете? У нас?
— В Москве, – уточнил Клюев.
— А, – разочарованно протянул Тима, – я думал, что до нас цивилизация дошла.
— Дойдёт, – уверенно пообещал Михаил. – Всё же от нас зависит.
— На этой оптимистической ноте позвольте мне вас оставить, – сказал следователь. – Тима, помоги человеку, чем сможешь. Как мне.
Он ушёл, а системщик с интересом взглянул на гостя.
— И чем вам помочь?
— Вообще-то мне нужна кое-какая информация, и если бы вы предоставили мне хороший компьютер с интернетом, было бы неплохо. Я заплачу.
— Я могу сам посмотреть и найти то, что вам нужно.
— У вас своя работа, наверное, не хотелось бы отвлекать.
— Да ничего, со мной будет быстрее.
— Хорошо. Для начала мне нужны контакты организации, которая проводит дегазацию и очищение помещений, заодно и проверку.
— Это в санэпиднадзор нужно обращаться, – сообщил Тима и, усевшись за свой компьютер, зашуршал пальцами по клавиатуре, и через пару минут записал на листе телефон, протянув его Михаилу.
— Ещё мне нужно найти преподавателя в университете.
— Если у университета сайт есть, то можно попробовать.
Михаил подсел к системщику, и они вдвоём занялись поиском.
— Как вы сказали, его зовут? Дмитрий Савельевич? – уточнил Тима. – Вот, я нашёл: доцент кафедры вычислительных методов Дмитрий Савельевич Калугин.
— Я так и знал, – пробормотал Михаил.
— Что знали?
— Нет, ничего. Тима, может, вы сможете ответить на вопрос: как легче всего отследить перемещение человека по стране?
— Это зависит от человека, конечно. На сегодняшний момент самый оптимальный способ – по мобильному телефону.
— Да вы что! Так просто – через спутник?
— Естественно.
— Но это если есть мобильник, и он включён.
— Для спецслужб даже выключенный телефон можно отследить.
— Это ужасно. И никак с этим бороться нельзя?
— Проще всего – через переадресацию звонков. Телефон можно оставить в надёжном месте, а он будет переадресовывать звонки на другое устройство. Правда, если это хорошая спецслужба, такие варианты они тоже пресекают.
— Спасибо за совет. Последняя просьба: билет в Москву на завтра – дневной рейс.
— Без проблем.
Тима оформил заказ билета по данным, которые ему дал Михаил.
— Только распечатать не смогу – принтера нет.
— А как же я без этого пройду регистрацию?
— Без проблем. Назовёте имя и фамилию. Эта бумажка ничего не означает – просто для вас самого.
— Тима, вы хорошо разбираетесь в компьютере, интернете. Не скучно здесь? В Москве не хотели бы работать?
Системщик снова с интересом посмотрел на Михаила.
— Может, и хотел бы. Но мне и здесь тоже неплохо – халтуры хватает. Да и Виктор Леонидович не в восторге будет, если я уеду. Он в своё время мне помог, и я у него в долгу. Когда у них в конторе проблемы случаются, зовёт меня.
— И часто проблемы бывают?
— Часто. И компы летят, и данные стираются, и изображения с камер не снимаются.
— Понятно. Может, это и к лучшему. Здесь же тоже должен кто-то работать.
— Вот именно.
Выйдя от Тимы, Михаил сделал небольшую экскурсию по торговому центру, а затем с небольшим пакетом в руках отправился к дому Дарьи. Открыв входную дверь, он вошёл в квартиру и стал отпирать комнату покойной жены. В этот момент на шум вышла соседка.
— Ой, Миша, это вы! – запричитала она. – Какое горе! Кто бы мог подумать, что Даша так рано уйдёт! Это же ужас какой-то! Позавчера этот следователь приходил с милицией, что-то искали у неё в комнате. Он-то мне и сказал про Дашу. – Она горестно покачала головой и добавила: – Ой, как же мне её жалко!
— Мы её пару часов назад похоронили, – сообщил молодой человек мрачно. – Вам не сказали?
— Нет, кто ж мне скажет? Да и всё одно я бы не смогла прийти – у меня ноги больные, из дома почти не выхожу.
— Да, я заметил. Вы даже из комнаты редко выходите.
— Именно. Тяжело мне ходить, вот и сижу весь день или лежу. А вы, наверное, вещи свои забрать пришли?
— И вещи забрать, и ещё кое-что сделать. Вы не хотите зайти в её комнату?
— Ой, нет, – отмахнулась соседка, – мне как-то не по себе сейчас к ней в комнату заходить, душу тревожить.
Михаил открыл крышку, потряс чайник и откинул остатки жижи вместе с чайным мусором в ведро, затем подставил чайник под кран большого чана литров на сто и повернул вентиль. Новая порция горячей жижи хлынула в чайник, обдавая руки горячим паром. После того, как посуда была заполнена, милиционер отвёл Михаила обратно в камеру.
Положив чайник на стол, молодой человек отыскал стакан, из которого пил накануне, и медленно заполнил его горячей жидкостью, чтобы стакан не сильно деформировался от тепла. Новый чай не имел вкуса, как и вчерашний, но пока он был горячим, на это можно было не обращать внимание.
Прошёл ещё час. Опять лязгнул замок на двери. Два милиционера вошли в камеру.
— Все на выход! – скомандовал один из них.
Михаил вышел, а милиционеры ещё пару минут вытаскивали его сонных сокамерников.
— Всем встать у стены! Руки за спину! К стене не прислоняться! – скороговоркой продекламировал первый милиционер, а второй стал проводить перекличку.
— Всё нормально? Жалоб нет? – спросил он и тут же отошёл в сторону.
— Обратно в камеру! – скомандовал первый, и вся троица вернулась в исходное положение: Никита с Энвером снова улеглись, а Михаил сел за стол на скамейку.
Прошло ещё не менее получаса. Молодой человек успел выпить ещё один стакан горячей жижи, решив, что лучше это сделать, пока она не остыла. Дверь в камеру открылась, и, не заходя в комнату, милиционер спросил:
— Замятин Михаил кто?
— Я, – вскакивая с места, ответил молодой человек.
— Пошли.
Михаилу было всё равно, куда его ведут – больше всего ему на нервы действовало беспомощное бездействие. Они спустились на первый этаж. Милиционер завёл его в клетку и запер. Ещё минут пятнадцать-двадцать молодой человек прохаживался вдоль решётки, пока к ней не подошли два милиционера. Один из них начал открывать дверцу, но как ни пыхтел, у него ничего не выходило.
— Да что такое! – ругался он. – Замок что ли сломался?
— Дай я попробую, – предложил второй, но и у него ничего не вышло.
— Сейчас Витю позову, – бросил первый и побежал по коридору.
Вернулся он в сопровождении здоровяка.
— Сколько можно говорить, – ворчал тот, – не можете пользоваться клеткой, не пользуйтесь.
Он подошёл к двери, взял ключ и одним движением открыл замок. Михаил вышел наружу. Ему одели наручники и повели во двор, оттуда завели уже через другую дверь на лестничную клетку, провели на второй этаж и по коридору привели в один из кабинетов.
В комнате Михаил увидел человека в штатском, который его задерживал в гостинице, а рядом – Клюева.
— Проходи, Замятин, садись, – сказал первый.
— А этот зачем здесь? – кивнул Михаил на следователя. – Я не хочу видеть его рожу. И разговаривать при нём не буду!
Сотрудник в штатском многозначительно посмотрел на Клюева, но тот успокоительно махнул ладонью.
— Всё нормально, Гена. Ничего страшного.
— Ладно, как знаешь, – ответил тот и вышел из кабинета, оставив Михаила один на один с Клюевым.
— Садись, Михаил, садись, поговорим, – примирительно сказал следователь, усаживаясь за стол и складывая ладони в замок перед собой.
— Нам не о чем с тобой разговаривать! – ответил молодой человек. – Даша умерла из-за тебя.
— Вот с этого и начнём. Ответь мне только на один вопрос: у твоей жены были галлюцинации?
— Что? – с ненавистью и презрением глядя в лицо Клюеву, спросил Михаил.
— У неё были видения, спутанное сознание? – повторил следователь. – Это очень важно.
— Какое тебе дело до этого?
— Значит, были, – констатировал Клюев. – А теперь послушай меня и постарайся вникнуть в то, что я скажу. Я связался с врачом клиники, где обследовалась Дарья Алексеевна, и он сказал мне, что если у больного на такой стадии появляются устойчивые галлюцинации, значит, процесс разрушения мозга принял необратимый характер, и смерть в таком случае – вопрос нескольких дней.
— Отлично, в таком случае ты можешь спать спокойно.
— Да послушай ты! Это – как рак: если организм перестаёт бороться, никакие лекарства, никакие процедуры уже ничего не изменят. Ты думаешь, что твоя жена просидела бы до сих пор в твоей квартире, глотая таблетки и аэрозоли? Нет, она в лучшем случае умерла бы точно так же, пусть на день позже, а в худшем – тебе пришлось бы поместить в дурку, где она бы промучилась ещё неделю, но тебя бы не было рядом. Ты можешь спросить её врача – теперь, после смерти Дарьи Алексеевны, он уже точно ничего не будет скрывать от тебя.
— Никто не знает, что было бы, если бы она не сбежала и не прекратила приём лекарств.
— Я сочувствую тебе и соболезную…
— К чёрту твоё сочувствие и соболезнование! – буркнул Михаил.
— Более того, – не обращая внимания на его выпад, продолжил Клюев, я признаю, что был неправ, что рассказал Дарье Алексеевне о твоих поездках. Мне не нужно было, чтобы она вернулась в Ростов – напротив, если бы она умерла в Москве, нам здесь было спокойнее, а мне легче на душе. И я не знал тогда о её болезни: ни ты, ни она мне об этом ничего не сказали. Так что винить меня не в чем, даже если допустить, что врач не прав, и у неё был шанс выкарабкаться.
Михаил молчал, и он добавил:
— Я разговаривал с Дарьей Алексеевной только с одной целью: чтобы она была осторожна с тобой, не доверялась тебе до конца. Ты хоть в курсе, сколько женщин и детей погибает ежедневно от своих родителей, мужей, любовников, просто насильников? У меня было много случаев, когда я мог что-то вовремя предпринять, но не вмешался, и допустил смерть невинного человека. Вот в этом я виноват и буду помнить каждую жертву до конца жизни. Но винить в смерти Дарьи Алексеевны ты меня не смей.
Неожиданно следователь выложил откуда-то снизу бутылку водки и два гранёных стакана. Откупорив бутылку, он налил по полстакана водки и придвинул один Михаилу, а второй взял в руки.
— Ты должен принять это и отпустить жену, – сказал Клюев. – Дарья Алексеевна была чистым человеком со светлой душой, и умерла, как ангел. Земля ей пухом!
Он залпом осушил свой стакан, Михаил, оттерев слёзы, медленно взял свой обеими руками и выпил свою порцию в несколько глотков, после чего несколько секунд приводил в порядок своё дыхание.
— В её смерти никто не виноват, – заключил следователь, – а вот в болезни, которая привела к смерти, придётся разбираться. Сегодня или завтра у меня будет разговор с экспертами, и мы начнём искать, где Дарья Алексеевна могла травиться в течение нескольких лет, и нет ли здесь умысла. И, разумеется, наше расследование тоже остаётся в силе. Ты можешь что-то сказать про своего преследователя?
— Всё, что я знал, уже сказал.
— Ну, я так и думал. А мы вот не стоим на месте. Нам удалось определить, какими машинами были сбиты те трое и на какой машине убийца хотел увезти тогда Дарью Алексеевну. – Клюев заметил, как сверкнули глаза Михаила, и удовлетворённо продолжил: – Есть автомастерская за городом. Владелец – Манучаров Леон Григорьевич. Знаешь такого? Я так и думал. Его уже арестовали, и он признался, что некий тип арендовал у него машины, находившиеся в ремонте. Видишь, как удобно: угонять не надо, взял, сбил человека, вернул в ремонт. Фоторобот составлен, но без толку: этот тип явно маскировался под бородой и усами, так что под него многие подходят, в том числе и ты – по комплекции. Так что мы работаем, и я надеюсь, что ты будешь нам помогать, а не мешать. Мир? – Следователь протянул руку.
Подумав немного, Михаил пожал ему ладонь, после чего Клюев взял ключ со стола и снял наручники с рук молодого человека.
— Пойдём, провожу тебя на выход, – сказал следователь и вышел с ним в коридор. – Вернёшься в гостиницу, подойди к администратору – твои вещи собраны и лежат у них на складе. Если что-то пропадёт, сразу звони ко мне.
Глава 41.
Под рукой Михаила был только один номер телефона, связанный со школой, где работала Дарья, – номер Надежды. Ей он и позвонил, как только получил разрешение на захоронение тела жены.
Клюев помог ему найти участок, где лежала мать Дарьи, а также уладить формальности с моргом и найти приличную ритуальную фирму. Со священником Михаил договаривался сам. Хотя его жена, как и он сам не были крещёнными, местный поп успокоил его, заверив, что никаких проблем нет, и все полагающиеся в таких случаях процедуры будут соблюдены.
Прощаться с Дарьей помимо Михаила и Клюева пришли только несколько учительниц со школы в сопровождении мрачного худого мужчины, скорее всего, школьного трудовика. Они всё время держались группой в стороне, и только после того, как гроб с телом был опущен в землю, и двое работников кладбища резво закидали его землёй, воздвигнув сверху ровненький холмик со стандартным крестом, по очереди прошли мимо Михаила, чтобы выразить ему соболезнование и тут же удалиться.
Когда все, кроме Клюева ушли, молодой человек ещё долго смотрел на свежую могилу, о чём-то думая.
— Пойдём, Миша, – потянул его за рукав следователь. – Дождь начинается. Если вовремя не уйдём, может ливануть по-настоящему.
Не отрывая глаз от холмика, Михаил нехотя двинулся к выходу.
— Ты когда в Москву возвращаешься? – спросил следователь по дороге.
— Если получится, то завтра, – ответил молодой человек отрешённо. – Кое-какие недоделанные дела остались здесь.
— Что за дела?
— Так, ничего особенного. У Даши ведь никого близких больше не осталось. Посмотрю у неё в квартире, может, какие-то документы, фотографии остались. Нельзя, чтобы это просто пропало.
— А, ну да, правильно. Теперь это всё по закону твоё, ты вправе распоряжаться всем, что принадлежало Дарье Алексеевне. Но помни, что следствие ещё идёт, новые факты открываются, так что ты ещё можешь понадобиться.
— Не беспокойся, я никуда не денусь, и на сороковины точно буду здесь.
— Да, это понятно. Я, кстати, забыл тебе сказать: из Москвы звонили – ищут тебя.
— Кто ищет?
— Ищут пожарные, ищет милиция, – пошутил Клюев, но сразу же осёкся и погасил улыбку. – Это по поводу тех ребят, которых в твоём доме взяли. Опять нужны твои показания, так что ты свяжись там с местной милицией. Если ещё что-то нужно, говори, не стесняйся.
— Нужно, Виктор Леонидович. Мне нужен компьютер с доступом в интернет. Только желательно не интернет-клуб.
— Знаешь, как ни странно, но я могу тебе с этим помочь. У меня знакомый системщик есть, Тима. Он тебе не только компьютер с интернетом предоставит, но и поможет найти всё, что тебе нужно.
— Спасибо, только это не очень удобно.
— Почему же неудобно? Он нам помогает, если что, и тебе поможет… если заплатишь за услугу.
— А, если так, то другое дело. Давай его телефон.
— Нет, я сам тебя к нему сейчас отвезу, а дальше уже разбирайтесь сами.
Клюев отвёз Михаила к торговому центру, отвёл его через служебный вход в одну из комнат, где за столом в окружении всевозможных инструментов и приборов мужчина лет сорока или сорока пяти с уже заметно проступающей лысиной в копне золотистого цвета волос.
— Привет, Тима, – поздоровался с ним следователь. – Вот, познакомься, это Михаил, директор фирмы, которая собирает компьютеры.
— Доброго дня, – отозвался компьютерщик. – Правда? Компьютеры собираете? У нас?
— В Москве, – уточнил Клюев.
— А, – разочарованно протянул Тима, – я думал, что до нас цивилизация дошла.
— Дойдёт, – уверенно пообещал Михаил. – Всё же от нас зависит.
— На этой оптимистической ноте позвольте мне вас оставить, – сказал следователь. – Тима, помоги человеку, чем сможешь. Как мне.
Он ушёл, а системщик с интересом взглянул на гостя.
— И чем вам помочь?
— Вообще-то мне нужна кое-какая информация, и если бы вы предоставили мне хороший компьютер с интернетом, было бы неплохо. Я заплачу.
— Я могу сам посмотреть и найти то, что вам нужно.
— У вас своя работа, наверное, не хотелось бы отвлекать.
— Да ничего, со мной будет быстрее.
— Хорошо. Для начала мне нужны контакты организации, которая проводит дегазацию и очищение помещений, заодно и проверку.
— Это в санэпиднадзор нужно обращаться, – сообщил Тима и, усевшись за свой компьютер, зашуршал пальцами по клавиатуре, и через пару минут записал на листе телефон, протянув его Михаилу.
— Ещё мне нужно найти преподавателя в университете.
— Если у университета сайт есть, то можно попробовать.
Михаил подсел к системщику, и они вдвоём занялись поиском.
— Как вы сказали, его зовут? Дмитрий Савельевич? – уточнил Тима. – Вот, я нашёл: доцент кафедры вычислительных методов Дмитрий Савельевич Калугин.
— Я так и знал, – пробормотал Михаил.
— Что знали?
— Нет, ничего. Тима, может, вы сможете ответить на вопрос: как легче всего отследить перемещение человека по стране?
— Это зависит от человека, конечно. На сегодняшний момент самый оптимальный способ – по мобильному телефону.
— Да вы что! Так просто – через спутник?
— Естественно.
— Но это если есть мобильник, и он включён.
— Для спецслужб даже выключенный телефон можно отследить.
— Это ужасно. И никак с этим бороться нельзя?
— Проще всего – через переадресацию звонков. Телефон можно оставить в надёжном месте, а он будет переадресовывать звонки на другое устройство. Правда, если это хорошая спецслужба, такие варианты они тоже пресекают.
— Спасибо за совет. Последняя просьба: билет в Москву на завтра – дневной рейс.
— Без проблем.
Тима оформил заказ билета по данным, которые ему дал Михаил.
— Только распечатать не смогу – принтера нет.
— А как же я без этого пройду регистрацию?
— Без проблем. Назовёте имя и фамилию. Эта бумажка ничего не означает – просто для вас самого.
— Тима, вы хорошо разбираетесь в компьютере, интернете. Не скучно здесь? В Москве не хотели бы работать?
Системщик снова с интересом посмотрел на Михаила.
— Может, и хотел бы. Но мне и здесь тоже неплохо – халтуры хватает. Да и Виктор Леонидович не в восторге будет, если я уеду. Он в своё время мне помог, и я у него в долгу. Когда у них в конторе проблемы случаются, зовёт меня.
— И часто проблемы бывают?
— Часто. И компы летят, и данные стираются, и изображения с камер не снимаются.
— Понятно. Может, это и к лучшему. Здесь же тоже должен кто-то работать.
— Вот именно.
Выйдя от Тимы, Михаил сделал небольшую экскурсию по торговому центру, а затем с небольшим пакетом в руках отправился к дому Дарьи. Открыв входную дверь, он вошёл в квартиру и стал отпирать комнату покойной жены. В этот момент на шум вышла соседка.
— Ой, Миша, это вы! – запричитала она. – Какое горе! Кто бы мог подумать, что Даша так рано уйдёт! Это же ужас какой-то! Позавчера этот следователь приходил с милицией, что-то искали у неё в комнате. Он-то мне и сказал про Дашу. – Она горестно покачала головой и добавила: – Ой, как же мне её жалко!
— Мы её пару часов назад похоронили, – сообщил молодой человек мрачно. – Вам не сказали?
— Нет, кто ж мне скажет? Да и всё одно я бы не смогла прийти – у меня ноги больные, из дома почти не выхожу.
— Да, я заметил. Вы даже из комнаты редко выходите.
— Именно. Тяжело мне ходить, вот и сижу весь день или лежу. А вы, наверное, вещи свои забрать пришли?
— И вещи забрать, и ещё кое-что сделать. Вы не хотите зайти в её комнату?
— Ой, нет, – отмахнулась соседка, – мне как-то не по себе сейчас к ней в комнату заходить, душу тревожить.
