Начинаем 3ю часть истории.
Дорогие читатели, данный текст является черновиком, поэтому читаем на свой страх и риск. Все косяки будут отлавливаться позже, когда текст будет условно-завершенным. Как многие знают, редактирую я нещадно, в итоге появятся новые сцены, а что-то из старого будет удалено, но если невтерпеж узнать вектор направления, велкам :)
Группа в ВК, где можно поговорить о героях: https://vk.com/public215849174
Позолоченные кроны деревьев Центрального парка Ваэльнаса скрылись в густой дымке пожара, оборвали трели напуганные птицы, забились в норы мелкие животные – крупных здесь не водилось. Насыщенный, душный смог лениво истаивал, не тревожимый ветром, нехотя, вынужденно тянулся к городу, размывая на ночном небе до блеклых очертаний разноцветные линии секьор. Пролетающие редкие ардэа снизили скорость и аккуратно ползли по направлению движения, водители тревожно всматривались вниз. Природный мир будто притаился, задержал дыхание и выжидающе смолк, потрясённый случившимся, тогда как мир людей наполнился движением: зазвучали сирены, на пожарные посты поступили сигналы бедствия.
Кагым первым влетел в кромешную темноту коридора, где скрылись Тэрдом и Хранительница. Удушающий запах гари мгновенно защипал глаза и наждачкой прошёлся по горлу. Закрыв лицо рукавом, телохранитель сотворил бледный свет и двинулся дальше. Увидев Тэрдома, замершего у прозрачной стены оранжереи, облегчённо выдохнул и лишь затем перевёл взгляд на огороженную поляну. Отшатнулся.
Тэрдом Ваэльнаса не заметил приближения Кагыма. Щурясь, он смотрел на отчётливо-ярко дотлевающие в трухе искры. Считанные секунды назад пламя бушующей волной полыхнуло сквозь открытое кольцо сводов, лизнуло облака и опало. Исчезло, впиталось в землю, растворилось, не оставив после себя ничего. И никого. Только красно-золотые искры, покачивающийся от слабости бутон и чувство пустоты. Утраты? Нет, слишком поспешное суждение. Во-первых, Мороэн-тэ не уловил дыхание смерти, какое бывало настигало его время от времени: липкое, промозглое, тошнотворно смердящее отчаянием. Напротив, он всем хребтом ощутил вспышку жизни, что, разумеется, противоречило существующим фактам. Но, задумываясь о них, Тэрдом Ваэльнаса подходил ко второму и завершающему пункту о причинах своего сомнения: пока ему на стол не положат оставшуюся после кремации челюсть, как бы цинично это ни звучало, прямых доказательств гибели Хранительницы не существовало. И, посему, ждать оставалось недолго.
Пункт 1. Перестать планировать жизнь, или Глава 1. Пленники дарованной силы
««Самые главные истории в жизни - о любви», - так скажет вам любой, кто влюблён. «Самые главные истории в жизни – о пройденном пути» - так скажет вам любой, кто остался без любви».
Из дневниковых записей странствующей Хранительницы Борны.
За последние месяцы я испытала на себе разные виды полётов. Я парила в небе на крыльях птиц, я ведомым лепестком кружилась в воздушных потоках стихий и видений, мне доводилось падать в пучину страхов и сомнений. До сих пор я считала, что наиболее страшным опытом стало погружение в себя, к своим не отличавшимся благородностью потребностям. Н-да, это ни с чем не сравнимое «удовольствие». Казалось бы, что может быть правильнее, чем услышать себя и понять, только вот существует один зловонный момент: честолюбивые люди не любят признаваться в своей низости. Открытие в себе порицаемых обществом качеств заставляет брезгливо поджимать губы и присматриваться к двойнику в зеркале. Это точно про меня? Я точно именно такая? Может, всё не так уж и плохо, может… Блеск глаз в отражении расставляет всё по своим местам. Ох, это таки про меня и обо мне, какой стыд. Я выбрала себя, глядя Роэну в глаза, выбрала себя перед Шарусси. Не долг, не цель, не правила, не человека, которого полюбила – себя. И полетела ещё глубже, в беспамятство и безвременье. Я вдохнула огонь отвергнутого папоротника, а выдохнула уже принявшую меня воду.
Испугаться не успела, тело невесомым поплавком протащило сквозь мглу и подняло на поверхность озера. Я обнаружила себя лежащей на гладком, до идеального шёлка вылизанным стихией, каменном настиле. Прохлада камня щипала щёку, обнажённую кожу груди, живота и бёдер. Глубина ушла. Или она мне только привиделась? Низкая вода бежала оранжевыми всполохами в разных направлениях, пограничные стыки течений медными прожилками расползлись по всей глади и напоминали сетку линий на старушечьей ладони. Я недоверчиво коснулась пальцем бегущей рядом мерцающей ленты и ощутила скользнувший по коже разряд.
Основной источник света находился позади меня, исходящее от него тепло и сила обволакивали. Всё здесь было пропитано ею и подчинялось ей. Спокойной, непоколебимой, умиротворяющей, знакомой силой — прочее меркло. Я с опаской опёрлась на руки, ещё не понимая, что произошло, повернула голову и недоверчиво села на корточки, чтобы медленно подняться и рассмотреть раскинувшееся надо мной чудо, враз изгнавшее из разума ужас случившегося перемещения.
Что за…Кляд…
«Ч-ш-ш, — прошелестела Шарусси. — Всё так, всё правильно».
— Роэн, — тихо позвала я, смутно догадываясь, что мага здесь нет. — Мороэн?
Тишина. Бесконечное ощущение пропитавшей стены силы. Давящей и возносящей одновременно. Судорожный вздох прокатился по горлу. Мага здесь нет и не могло быть.
Сад Ваэльнаса сменился громадой чёрной, скалящейся тупыми наростами, пещеры, где, скрытая от глаз посторонних, властвовала природа в ином своём проявлении. Необъятной толщины и высоты дерево трепетало огненными листьями вперемешку с крупными водяными цветами, могучие корни вздымались и простирались за пределы моего обзора, оплетали друг друга, ползли в вертикаль. По стволу и корням в бороздах толстой коры, частично покрытой пушистым мхом, сочился подсвеченный внутренним сиянием бирюзовый сок. Темнота рассеивалась стараниями стихий, не нуждаясь в искусственных источниках. Я, не сдержавшись, восторженно охнула. Сзади некто, позабавленный моей реакцией, язвительно хмыкнул. Я резко обернулась и инстинктивно прикрылась, хотя вот уж о чём не стоило волноваться. Шагающая ко мне молодая женщина о стеснении не слышала, прозрачные ткани её наряда струились в потоках шаловливого ветра, часть груди и полоска ниже живота символически скрывались под чуть более плотной тканью и длинными разноцветными бусами, выставляя анатомию напоказ. Украшения на ней были самые разные: и кольца, и браслеты, и вплетённые в густые тёмные волосы золотые нити.
— Ну, добра тебе, Борна, — открыто улыбнулась она, продолжая стремительно приближаться. Пока женщина соблазнительно покачивала бёдрами, я успела рассмотреть диковинный образ. Поражал не только наряд незнакомки, но и прокрашенные розовым цветом брови, золотая кожа и три крошечных колечка в правой ноздре. Я привычно протянула для приветствия руку, но девушка то ли не поняла жеста, то ли сделала вид. Она остановилась напротив и оценивающе оглядела меня с головы до пят. — У тебя красивое тело. — Острый ноготок бесцеремонно уткнулся в меня и пополз ниже от ложбинки меж грудей к животу.
Я перехватила кисть наглой незнакомки и оскалилась:
— У тебя тоже, но я же его не трогаю.
— Если хочешь, — она приглашающе изогнула шею и подставила ключицу, совершенно не огорчённая моим отказом и последующим выпадом.
— Всё, чего я хочу, так это понять, где я, как сюда попала и кто ты такая.
— Понимаю, вопросы-вопросы, — полные губы улыбнулись. — Я знала, что Шарусси выведет тебя именно сюда. Со мной случилось также. Эгша вот ставил на тривиальное путешествие по океану, и он мне проиграл, — задорно хохотнула она.
— На что спорили? — нервно отреагировала я, начиная подозревать, куда именно меня занесло. Вопрос «как?» оставался открытым.
— На три его камушка из коллекции. Он будет ужасно расстроен! — крайне довольный возглас оборвался не менее воодушевлённым хлопком в ладоши. — Для нас всякий раз сюрприз, каким способом Шарусси призовёт своего избранника. Кого-то переносит сюда, к Древу, иные совершают переход самостоятельно, третьих влечёт сила. Я верно рассудила, что наши с тобой обстоятельства похожи. Слишком много вовлечённых людей, выбранный Правитель, и ты стала приметной фигурой на политической арене. Один в один! Забавно даже. Ах, — ненатурально опомнилась она, — я забыла представиться. Меня зовут Набра из дома Цэн, второй линии рода Усш. Рада встрече, Борна.
Я оглушённо таращилась на полуобнажённую девицу и силилась уложить смысл слов в воспалённый разум. Выходило с трудом.
— Ты не из Нануэка, — сообразила я по манере приветствия и диковинному имени.
— Я родилась на Затерянной земле. Много-много лет тому назад. Но это всё лирика, обо мне мы можем поговорить позже, — отмахнулась она и сделала шаг к Древу. Я заметила, что восторга в её глазах светилось не менее моего. Воистину, слияние стихий заставляло сердце биться чаще. Вода и огонь в этом таинственном месте уживались, как будто родные. Язычки пламени касались прозрачных цветов и не отскакивали с шипением, напротив, они сливались в чарующем танце, распространяя вокруг бутонов сияющий ореол. Кое-где по тонкому полотну воды прыгали радужные отсветы. Ветер гулял по пещере, насвистывая тихую, убаюкивающую мелодию. В столь прекрасном обличье Шарусси дозволялось видеть немногим. Продолжая наслаждаться видом, Набра участливо спросила: — Так, и как тебе пробуждение? Отдышалась?
— А это возможно?
— Потребуется время, — согласно кивнула собеседница. — Но мы тебе поможем.
— Время? — острое слово зацепилось за край сознания, и я, как наяву, увидела каре-зелёные глаза, в которых полыхало недовольство. Последнее, что он запомнил — то, как я стою в эпицентре пожара. Я судорожно сглотнула подступившую горечь и сморгнула наваждение. — У меня его нет. Мне надо как можно скорее вернуться в Цанте.
Набра задумчиво склонила голову и повернулась ко мне, тень неравномерно коснулась виска и перекроила уголок губы:
— Боюсь, это невозможно, — отрезала она с некоторым угадываемым в интонации садизмом. — Шарусси, и ты знаешь это, предпочитает свои тайны держать подальше ото всех непричастных. Там, откуда природа призвала тебя, ты мертва. У свободы высокая цена, — драматично подытожила Хранительница низким голосом, от звучания которого у меня брызнули мурашки по шее.
Я прикусила язык с рвущимся наружу ругательством и посмотрела вниз. Прозрачная вода ластилась, омывала стопы, блестящие всполохи извивались змейками. Мне всё это начинало сильно не нравиться. Не такую свободу я выбирала.
— Я что-нибудь придумаю, — пообещала я самой себе в успокоение.
— Мешать не буду, — ироничный прищур достиг своей цели, ужалив под рёбра. — Но следующий корабль только через неделю, как раз, когда Эгша причалит. Можешь, правда, в порту поспрашивать, может, кто из торговцев планирует отплытие. Там и проверишь, как далеко сможешь продвинуться и сможешь ли вообще. Я тоже когда-то не верила в установленные рамки. До тех пор, пока я не оставила попытки вернуться к привычной жизни, крепость держала меня в заточении. Как только ты поймёшь, что прошлое осталось в прошлом, снова сможешь расправить крылья.
Наверное, я побледнела. По ощущениям, вся кровь отхлынула от конечностей и устремилась к желудку. Слова забылись, остались только странные в своей мутности образы и подступающее страшное осознание того, что я натворила. Нет-нет-нет, я всё исправлю. Должен быть способ, хоть крошечная лазейка. Если её не существует, я возьму чайную ложку и вырою себе туннель до Цанте под дном океана.
— Где у вас тут порт? — резко выпалила я, готовая сию секунду броситься на поиск капитана и ему в ноги. — И можно попросить чем-нибудь прикрыться? Моя одежда сгорела при встрече с проявлением Шарусси. Кляд, и где мой проводник?.. — зачастила я, снова вглядываясь в воду под ногами. Бесполезно, серебряное оголовье осталось в саду вместе с моей надеждой на совместное будущее с магом.
— Попросим Акуна. Он, должно быть, уже сторожит у входа, — не дожидаясь вопроса, она пояснила: — Это мальчишка, подмастерье, он будет приставлен к тебе для помощи. Он же тебя и проводит. Я останусь здесь и распоряжусь о комнате и еде. Когда ты вернёшься, вряд ли захочешь с кем-то разговаривать.
— Очень пессимистично.
— Исхожу из опыта. Хранители, приехавшие сюда по своей воле, не сталкивались с ограничениями передвижений. Твои желания провоцируют Шарусси защищаться. И ты будешь разочарована походом в порт. Но не проверить ты не можешь, — со знанием дела разложила она, подтверждая словами, что ситуация знакома ей не понаслышке.
— Не могу, — признала я.
— Понимаю, — Набра улыбнулась, маленькие колечки в носу разошлись в стороны от натяжения кожи. — Так, значит, ты сгорела? — Девушка первой повернулась к Древу спиной, приглашая следовать рядом. Я нагнала её рывком. Не смотря на гладкость камня, мы не поскальзывались и уверенно двигались к круто восходящей лестнице, выбитой прямо в скале. Иногда вместо природных ступеней встречались причудливо извернувшиеся корни с прожилками света, они заменяли отсутствующие в пещере настенные светильники. От стен на мизинец веяло холодом, и мне не нужно было прикладывать ладонь, чтобы ощутить контраст температур, из-за которых всё вокруг покрывалось испариной.
— Много вас… — в груди ёкнуло, и я исправилась, памятуя подобную заковыку в диалоге с Эгшей: — нас таких?
— С тобой теперь девять.
— Не густо.
— Хранители, в принципе, явление не частое. И раньше, когда нас было меньше, мы просто не понимали, что можем помогать друг другу определиться. Вот ты, например, прошла бы инициацию, не встреться тебе Эгша. Согласись?
— Да, план был именно таков. Но откуда ты знаешь, что мы с Эгшей разговаривали? Это случилось всего с неделю назад. Вы используете маго-почту?
— Не совсем, — ухмыльнулась интересу Набра. — Вороны. Через них мы можем наблюдать за миром и общаться друг с другом.
— Только вороны? А что же другие животные?
— Так решила природа. Между птицами есть связь, позволяющая нам делиться сведениями на самых дальних расстояниях.
— Любопытно, учитывая, что между волками и воронами тоже есть своя связь.
— Учёные называют это явление «симбиотическими отношениями», — просветила меня умудрённая летами и опытом Хранительница в нескромном наряде. При каждом шаге на подъёме разрезы воздушного облачения разлетались, окончательно обнажая упругие, золотые от загара, бёдра. — Мы называем это влиянием магии хаоса.
— Что ты имеешь в виду под этим термином? Такого вида магии не существует.
— В общепринятом понимании – нет, но мы тут, на Затерянной земле, называем магию Шарусси именно так.
— Почему? — на сей раз вопрос прозвучал по-детски любопытно. Я не знала о многих вещах, связанных с порядком природы, однако лекцию Роэна про разделение магии усвоила. Мы миновали несколько заворачивающихся пролётов с небольшими закутками, навроде коридоров и остановились у открытой арки. Сюда корни Древа не дотягивались, но подспудные источники света всё ещё отсутствовали. Человеческому взгляду без факела или фонаря сюда забредать не следовало – оступиться на крутой лестнице и свернуть себе шею тут представлялось плёвым делом. Мы же поднимались всё выше и выше, пока не достигли выхода. В появившемся проёме маячила переминающаяся с ноги на ногу фигура худого мальчишки.
Дорогие читатели, данный текст является черновиком, поэтому читаем на свой страх и риск. Все косяки будут отлавливаться позже, когда текст будет условно-завершенным. Как многие знают, редактирую я нещадно, в итоге появятся новые сцены, а что-то из старого будет удалено, но если невтерпеж узнать вектор направления, велкам :)
Группа в ВК, где можно поговорить о героях: https://vk.com/public215849174
Пролог
Позолоченные кроны деревьев Центрального парка Ваэльнаса скрылись в густой дымке пожара, оборвали трели напуганные птицы, забились в норы мелкие животные – крупных здесь не водилось. Насыщенный, душный смог лениво истаивал, не тревожимый ветром, нехотя, вынужденно тянулся к городу, размывая на ночном небе до блеклых очертаний разноцветные линии секьор. Пролетающие редкие ардэа снизили скорость и аккуратно ползли по направлению движения, водители тревожно всматривались вниз. Природный мир будто притаился, задержал дыхание и выжидающе смолк, потрясённый случившимся, тогда как мир людей наполнился движением: зазвучали сирены, на пожарные посты поступили сигналы бедствия.
Кагым первым влетел в кромешную темноту коридора, где скрылись Тэрдом и Хранительница. Удушающий запах гари мгновенно защипал глаза и наждачкой прошёлся по горлу. Закрыв лицо рукавом, телохранитель сотворил бледный свет и двинулся дальше. Увидев Тэрдома, замершего у прозрачной стены оранжереи, облегчённо выдохнул и лишь затем перевёл взгляд на огороженную поляну. Отшатнулся.
Тэрдом Ваэльнаса не заметил приближения Кагыма. Щурясь, он смотрел на отчётливо-ярко дотлевающие в трухе искры. Считанные секунды назад пламя бушующей волной полыхнуло сквозь открытое кольцо сводов, лизнуло облака и опало. Исчезло, впиталось в землю, растворилось, не оставив после себя ничего. И никого. Только красно-золотые искры, покачивающийся от слабости бутон и чувство пустоты. Утраты? Нет, слишком поспешное суждение. Во-первых, Мороэн-тэ не уловил дыхание смерти, какое бывало настигало его время от времени: липкое, промозглое, тошнотворно смердящее отчаянием. Напротив, он всем хребтом ощутил вспышку жизни, что, разумеется, противоречило существующим фактам. Но, задумываясь о них, Тэрдом Ваэльнаса подходил ко второму и завершающему пункту о причинах своего сомнения: пока ему на стол не положат оставшуюся после кремации челюсть, как бы цинично это ни звучало, прямых доказательств гибели Хранительницы не существовало. И, посему, ждать оставалось недолго.
Пункт 1. Перестать планировать жизнь, или Глава 1. Пленники дарованной силы
««Самые главные истории в жизни - о любви», - так скажет вам любой, кто влюблён. «Самые главные истории в жизни – о пройденном пути» - так скажет вам любой, кто остался без любви».
Из дневниковых записей странствующей Хранительницы Борны.
За последние месяцы я испытала на себе разные виды полётов. Я парила в небе на крыльях птиц, я ведомым лепестком кружилась в воздушных потоках стихий и видений, мне доводилось падать в пучину страхов и сомнений. До сих пор я считала, что наиболее страшным опытом стало погружение в себя, к своим не отличавшимся благородностью потребностям. Н-да, это ни с чем не сравнимое «удовольствие». Казалось бы, что может быть правильнее, чем услышать себя и понять, только вот существует один зловонный момент: честолюбивые люди не любят признаваться в своей низости. Открытие в себе порицаемых обществом качеств заставляет брезгливо поджимать губы и присматриваться к двойнику в зеркале. Это точно про меня? Я точно именно такая? Может, всё не так уж и плохо, может… Блеск глаз в отражении расставляет всё по своим местам. Ох, это таки про меня и обо мне, какой стыд. Я выбрала себя, глядя Роэну в глаза, выбрала себя перед Шарусси. Не долг, не цель, не правила, не человека, которого полюбила – себя. И полетела ещё глубже, в беспамятство и безвременье. Я вдохнула огонь отвергнутого папоротника, а выдохнула уже принявшую меня воду.
Испугаться не успела, тело невесомым поплавком протащило сквозь мглу и подняло на поверхность озера. Я обнаружила себя лежащей на гладком, до идеального шёлка вылизанным стихией, каменном настиле. Прохлада камня щипала щёку, обнажённую кожу груди, живота и бёдер. Глубина ушла. Или она мне только привиделась? Низкая вода бежала оранжевыми всполохами в разных направлениях, пограничные стыки течений медными прожилками расползлись по всей глади и напоминали сетку линий на старушечьей ладони. Я недоверчиво коснулась пальцем бегущей рядом мерцающей ленты и ощутила скользнувший по коже разряд.
Основной источник света находился позади меня, исходящее от него тепло и сила обволакивали. Всё здесь было пропитано ею и подчинялось ей. Спокойной, непоколебимой, умиротворяющей, знакомой силой — прочее меркло. Я с опаской опёрлась на руки, ещё не понимая, что произошло, повернула голову и недоверчиво села на корточки, чтобы медленно подняться и рассмотреть раскинувшееся надо мной чудо, враз изгнавшее из разума ужас случившегося перемещения.
Что за…Кляд…
«Ч-ш-ш, — прошелестела Шарусси. — Всё так, всё правильно».
— Роэн, — тихо позвала я, смутно догадываясь, что мага здесь нет. — Мороэн?
Тишина. Бесконечное ощущение пропитавшей стены силы. Давящей и возносящей одновременно. Судорожный вздох прокатился по горлу. Мага здесь нет и не могло быть.
Сад Ваэльнаса сменился громадой чёрной, скалящейся тупыми наростами, пещеры, где, скрытая от глаз посторонних, властвовала природа в ином своём проявлении. Необъятной толщины и высоты дерево трепетало огненными листьями вперемешку с крупными водяными цветами, могучие корни вздымались и простирались за пределы моего обзора, оплетали друг друга, ползли в вертикаль. По стволу и корням в бороздах толстой коры, частично покрытой пушистым мхом, сочился подсвеченный внутренним сиянием бирюзовый сок. Темнота рассеивалась стараниями стихий, не нуждаясь в искусственных источниках. Я, не сдержавшись, восторженно охнула. Сзади некто, позабавленный моей реакцией, язвительно хмыкнул. Я резко обернулась и инстинктивно прикрылась, хотя вот уж о чём не стоило волноваться. Шагающая ко мне молодая женщина о стеснении не слышала, прозрачные ткани её наряда струились в потоках шаловливого ветра, часть груди и полоска ниже живота символически скрывались под чуть более плотной тканью и длинными разноцветными бусами, выставляя анатомию напоказ. Украшения на ней были самые разные: и кольца, и браслеты, и вплетённые в густые тёмные волосы золотые нити.
— Ну, добра тебе, Борна, — открыто улыбнулась она, продолжая стремительно приближаться. Пока женщина соблазнительно покачивала бёдрами, я успела рассмотреть диковинный образ. Поражал не только наряд незнакомки, но и прокрашенные розовым цветом брови, золотая кожа и три крошечных колечка в правой ноздре. Я привычно протянула для приветствия руку, но девушка то ли не поняла жеста, то ли сделала вид. Она остановилась напротив и оценивающе оглядела меня с головы до пят. — У тебя красивое тело. — Острый ноготок бесцеремонно уткнулся в меня и пополз ниже от ложбинки меж грудей к животу.
Я перехватила кисть наглой незнакомки и оскалилась:
— У тебя тоже, но я же его не трогаю.
— Если хочешь, — она приглашающе изогнула шею и подставила ключицу, совершенно не огорчённая моим отказом и последующим выпадом.
— Всё, чего я хочу, так это понять, где я, как сюда попала и кто ты такая.
— Понимаю, вопросы-вопросы, — полные губы улыбнулись. — Я знала, что Шарусси выведет тебя именно сюда. Со мной случилось также. Эгша вот ставил на тривиальное путешествие по океану, и он мне проиграл, — задорно хохотнула она.
— На что спорили? — нервно отреагировала я, начиная подозревать, куда именно меня занесло. Вопрос «как?» оставался открытым.
— На три его камушка из коллекции. Он будет ужасно расстроен! — крайне довольный возглас оборвался не менее воодушевлённым хлопком в ладоши. — Для нас всякий раз сюрприз, каким способом Шарусси призовёт своего избранника. Кого-то переносит сюда, к Древу, иные совершают переход самостоятельно, третьих влечёт сила. Я верно рассудила, что наши с тобой обстоятельства похожи. Слишком много вовлечённых людей, выбранный Правитель, и ты стала приметной фигурой на политической арене. Один в один! Забавно даже. Ах, — ненатурально опомнилась она, — я забыла представиться. Меня зовут Набра из дома Цэн, второй линии рода Усш. Рада встрече, Борна.
Я оглушённо таращилась на полуобнажённую девицу и силилась уложить смысл слов в воспалённый разум. Выходило с трудом.
— Ты не из Нануэка, — сообразила я по манере приветствия и диковинному имени.
— Я родилась на Затерянной земле. Много-много лет тому назад. Но это всё лирика, обо мне мы можем поговорить позже, — отмахнулась она и сделала шаг к Древу. Я заметила, что восторга в её глазах светилось не менее моего. Воистину, слияние стихий заставляло сердце биться чаще. Вода и огонь в этом таинственном месте уживались, как будто родные. Язычки пламени касались прозрачных цветов и не отскакивали с шипением, напротив, они сливались в чарующем танце, распространяя вокруг бутонов сияющий ореол. Кое-где по тонкому полотну воды прыгали радужные отсветы. Ветер гулял по пещере, насвистывая тихую, убаюкивающую мелодию. В столь прекрасном обличье Шарусси дозволялось видеть немногим. Продолжая наслаждаться видом, Набра участливо спросила: — Так, и как тебе пробуждение? Отдышалась?
— А это возможно?
— Потребуется время, — согласно кивнула собеседница. — Но мы тебе поможем.
— Время? — острое слово зацепилось за край сознания, и я, как наяву, увидела каре-зелёные глаза, в которых полыхало недовольство. Последнее, что он запомнил — то, как я стою в эпицентре пожара. Я судорожно сглотнула подступившую горечь и сморгнула наваждение. — У меня его нет. Мне надо как можно скорее вернуться в Цанте.
Набра задумчиво склонила голову и повернулась ко мне, тень неравномерно коснулась виска и перекроила уголок губы:
— Боюсь, это невозможно, — отрезала она с некоторым угадываемым в интонации садизмом. — Шарусси, и ты знаешь это, предпочитает свои тайны держать подальше ото всех непричастных. Там, откуда природа призвала тебя, ты мертва. У свободы высокая цена, — драматично подытожила Хранительница низким голосом, от звучания которого у меня брызнули мурашки по шее.
Я прикусила язык с рвущимся наружу ругательством и посмотрела вниз. Прозрачная вода ластилась, омывала стопы, блестящие всполохи извивались змейками. Мне всё это начинало сильно не нравиться. Не такую свободу я выбирала.
— Я что-нибудь придумаю, — пообещала я самой себе в успокоение.
— Мешать не буду, — ироничный прищур достиг своей цели, ужалив под рёбра. — Но следующий корабль только через неделю, как раз, когда Эгша причалит. Можешь, правда, в порту поспрашивать, может, кто из торговцев планирует отплытие. Там и проверишь, как далеко сможешь продвинуться и сможешь ли вообще. Я тоже когда-то не верила в установленные рамки. До тех пор, пока я не оставила попытки вернуться к привычной жизни, крепость держала меня в заточении. Как только ты поймёшь, что прошлое осталось в прошлом, снова сможешь расправить крылья.
Наверное, я побледнела. По ощущениям, вся кровь отхлынула от конечностей и устремилась к желудку. Слова забылись, остались только странные в своей мутности образы и подступающее страшное осознание того, что я натворила. Нет-нет-нет, я всё исправлю. Должен быть способ, хоть крошечная лазейка. Если её не существует, я возьму чайную ложку и вырою себе туннель до Цанте под дном океана.
— Где у вас тут порт? — резко выпалила я, готовая сию секунду броситься на поиск капитана и ему в ноги. — И можно попросить чем-нибудь прикрыться? Моя одежда сгорела при встрече с проявлением Шарусси. Кляд, и где мой проводник?.. — зачастила я, снова вглядываясь в воду под ногами. Бесполезно, серебряное оголовье осталось в саду вместе с моей надеждой на совместное будущее с магом.
— Попросим Акуна. Он, должно быть, уже сторожит у входа, — не дожидаясь вопроса, она пояснила: — Это мальчишка, подмастерье, он будет приставлен к тебе для помощи. Он же тебя и проводит. Я останусь здесь и распоряжусь о комнате и еде. Когда ты вернёшься, вряд ли захочешь с кем-то разговаривать.
— Очень пессимистично.
— Исхожу из опыта. Хранители, приехавшие сюда по своей воле, не сталкивались с ограничениями передвижений. Твои желания провоцируют Шарусси защищаться. И ты будешь разочарована походом в порт. Но не проверить ты не можешь, — со знанием дела разложила она, подтверждая словами, что ситуация знакома ей не понаслышке.
— Не могу, — признала я.
— Понимаю, — Набра улыбнулась, маленькие колечки в носу разошлись в стороны от натяжения кожи. — Так, значит, ты сгорела? — Девушка первой повернулась к Древу спиной, приглашая следовать рядом. Я нагнала её рывком. Не смотря на гладкость камня, мы не поскальзывались и уверенно двигались к круто восходящей лестнице, выбитой прямо в скале. Иногда вместо природных ступеней встречались причудливо извернувшиеся корни с прожилками света, они заменяли отсутствующие в пещере настенные светильники. От стен на мизинец веяло холодом, и мне не нужно было прикладывать ладонь, чтобы ощутить контраст температур, из-за которых всё вокруг покрывалось испариной.
— Много вас… — в груди ёкнуло, и я исправилась, памятуя подобную заковыку в диалоге с Эгшей: — нас таких?
— С тобой теперь девять.
— Не густо.
— Хранители, в принципе, явление не частое. И раньше, когда нас было меньше, мы просто не понимали, что можем помогать друг другу определиться. Вот ты, например, прошла бы инициацию, не встреться тебе Эгша. Согласись?
— Да, план был именно таков. Но откуда ты знаешь, что мы с Эгшей разговаривали? Это случилось всего с неделю назад. Вы используете маго-почту?
— Не совсем, — ухмыльнулась интересу Набра. — Вороны. Через них мы можем наблюдать за миром и общаться друг с другом.
— Только вороны? А что же другие животные?
— Так решила природа. Между птицами есть связь, позволяющая нам делиться сведениями на самых дальних расстояниях.
— Любопытно, учитывая, что между волками и воронами тоже есть своя связь.
— Учёные называют это явление «симбиотическими отношениями», — просветила меня умудрённая летами и опытом Хранительница в нескромном наряде. При каждом шаге на подъёме разрезы воздушного облачения разлетались, окончательно обнажая упругие, золотые от загара, бёдра. — Мы называем это влиянием магии хаоса.
— Что ты имеешь в виду под этим термином? Такого вида магии не существует.
— В общепринятом понимании – нет, но мы тут, на Затерянной земле, называем магию Шарусси именно так.
— Почему? — на сей раз вопрос прозвучал по-детски любопытно. Я не знала о многих вещах, связанных с порядком природы, однако лекцию Роэна про разделение магии усвоила. Мы миновали несколько заворачивающихся пролётов с небольшими закутками, навроде коридоров и остановились у открытой арки. Сюда корни Древа не дотягивались, но подспудные источники света всё ещё отсутствовали. Человеческому взгляду без факела или фонаря сюда забредать не следовало – оступиться на крутой лестнице и свернуть себе шею тут представлялось плёвым делом. Мы же поднимались всё выше и выше, пока не достигли выхода. В появившемся проёме маячила переминающаяся с ноги на ногу фигура худого мальчишки.
