Самым колоритным персонажем в троице, пока не появилась Набра, значился камул Науша. Высоченный, как каланча, тощий, как жердь, слегка ссутуленный от возраста, он носил длинную, прозрачную, кропотливо расчёсанную бороду. Его левый глаз ассиметрично сужался относительно правого. Из-за почтенного возраста смуглая кожа выглядела сухой и тонкой. Науша одной рукой придерживал внушительный посох. Проводник, безусловно, заслуживал внимания, но я не могла на нём сфокусироваться из-за длинных, жёлтых ногтей старца, больше похожих на когти животного.
Яса выглядела скромной и не склонной к жажде внимания личностью. Её блёклый халат мало, чем отличался от того, который носил Науша: тёмного цвета и с капюшоном, в каких прятались от солнца местные жители, не плотная, но и не прозрачная ткань, плотно запахнутый. Я могла бы ручаться, что и разрезы на одеянии весьма целомудренные, не открывающие нараспашку бёдра. А вот о возрасте судить было сложно. Яса выглядела ухоженно, но взросло. На лице наличествовали явные признаки старения, некогда русые волосы частично сменила седина, и женщина предпочитала её не маскировать красящими отварами. Тонкий прямой нос, низкий лоб и грустные, опущенные уголки губ. Если присмотреться к ней и Моврону, они чем-то походили друг на друга внешне. Оба крупные, но невысокие, примерно ровесники. И их язык жестов очевидным образом стыковался. Возможно, они являлись парой или близкими друзьями. Внезапная отсылка к романтическим чувствам заставила болезненно прикрыть глаза, под рёбрами стрельнуло.
Я навещала Роэна этой ночью. Бродила по улицам его терры, снова сидела на террасе и близко-близко подошла к фонтану, у которого мы решили начать отношения. Правильнее было бы сказать, что я навещала не его, а свои воспоминания о нём, но это стало бы равноценно признанию, что мага больше нет рядом, а я категорически не могла себе в этом признаться.
Реплика Моврона вернула меня на скрипучий стул:
— Вот и дамы!
Все нетерпеливо уставились на деликатно приоткрывшуюся дверь. От хилого сквозняка чуть сильнее потянуло ароматом моря. Набра вошла в комнату первой, загораживая собой фигуру следующей за ней женщины. Как всегда, роскошная, в открытом халате, подчёркивающим все изгибы соблазнительного тела. Я отвлеклась, чтобы расправить складки на своей неидеальной юбке, а когда через секунду подняла глаза и увидела садящуюся напротив меня хранительницу, поняла, что не могу дышать. Просто не могу заставить нос втянуть воздух, пальцы замерли на ткани.
Я видела её всего однажды, но не запомнить не могла эти поразительно холодные голубые глаза, что так красиво сверкали у её дочери. Элана-атэ изменила причёску, носила другую, здешнюю одежду и тут её называли иначе.
— Почти все в сборе, — констатировала Набра своим командным голосом. — Уже успели познакомиться?
— Вы так долго шли, мы и перекинуться парой слов успели, — на заднем плане незлобно съязвил Моврон.
— Борна, тогда остаётся представить тебе Царру, — Набра коснулась плеча молодой женщины и села на свободное место рядом с ней. — И камула Афира, он вот-вот… А вот и он!
Я пропустила появление последнего персонажа и пикировку хранителей, потому что не смогла оторваться от хрупкой, будто призрачно-прозрачной жены Роэна, смотрящей на меня с нейтральным лицом. Не было на нём никакой вежливости или любопытства, присущей остальным, только блуждающая улыбка, стирающая любые сомнения: Элана-атэ тоже узнала меня.
Ком воздуха медленно скатился в желудок, я посмотрела сквозь провал на водную гладь. В голове звучал шум волн. На меня навалилась какая-то совершенно дикая усталость, обнаруживать которую сейчас считалось бы грубостью. В кроткие секунды, растянувшиеся в моей голове в бесконечные минуты, сильных перемен не случилось. Никто с подозрением не разглядывал двух женщин Тэрдома Ваэльнаса, не спешил обнаружить очевидно мелькнувшую неловкость или высмеять ситуацию. Камул Афир, тяжело опираясь на кручёный посох, подошёл к последнему незанятому стулу и, подслеповато вперившись в меня блеклым взором, произнёс:
— Вот и она, наша молодая кровь.
Я поднялась, и сбитая с толку появлением Эланы, протянула ему для приветствия руку. Камул Афир не обратил на неё никакого внимания, зато с улыбкой кивнул на стул, что остался позади, мол, садись, ни к чему такие почести. Я, помедлив, опустилась на место.
— Прежде, чем мы начнём говорить предметно, — Набра положила на стол лист бумаги. Услужливые руки передвинули его ближе ко мне. — Ознакомься, пожалуйста.
Я, признаться, ожидала соглашения о неразглашении, магического договора или, на худой конец, свода правил, за несоблюдение коих меня могли бы отчислить из рядов избранных и вернуть восвояси, как непригодный товар. Как «ошибку» - так сказал папоротник в саду Ваэльнаса. Однако на шершавой поверхности убористым, важным почерком расположился список имён правителей и хранителей, входящих в тот самый, треклятый Совет, опутавший интригами мой континент. Закончив читать, я вернула секретный документ обратно Набре. Она небрежно подняла его и в мгновение ока превратила в пепел. Послушный ветер подхватил и вынес наружу сквозь отсутствующую стену серую пыль. В списке имелось пятнадцать имён:
Кэпит Докад – Правитель Боганир, его советник Малюта,
Кэпит Дургаш – Правительница Эрода, Хранитель Дара,
Кэпит Корбунд – Правитель Звяга, Хранитель Милоч,
Кэпит Пругор – Правитель Ронгард, его жена Лада, Хранитель Тэср,
Кэпит Сорик – Правитель Брислав, Хранительница Весняна,
Кэпит Шагард – Правитель Курча,
Тэрра Аллозианс – Правитель Кэрос-тэ, Хранитель Суон-тэ,
Тэрра Паэрда – Правительница Камилла-атэ.
— Они даже пару тэрр втянули. — От меня ждали некой оценки, но ничего особо умного мозг, к сожалению, не выстроил.
— Далеко не все в Цанте поддерживают существующий уклад, — размеренно просветила Царра. — Люди в принципе склонны к сожалениям и ностальгическим проявлениям.
Я на повторе прокрутила прозвучавшую фразу, воображая в ней скрытый смысл. Она не сожалеет об оставленных дочери и муже или наоборот? Её раздражают проявления человеческих слабостей или она признаёт их влияние? По ледяной интонации я бы скорее решила, что она сторонится привязанностей, тем не менее, уж кому, как ни мне, знать, что проявленные эмоции далеко не всегда являются верным отражением настроения.
— Сейчас нам важно нарушить планируемый союз с Гомельтасом, Кэрос-тэ уже несколько месяцев налаживает контакт с соседом. Это направление курирует Царра.
— И что вы хотите с этим делать?
— Предотвратить. Убедить, уговорить, предоставить улики друг на друга, разрушить доверие. Что угодно, чтобы Совет не получил расширения.
— Всё, что угодно, — добавил Науша, — условие одно: чтобы ничто не указывало на нас. Нас, как объединения, не существует.
Набра недовольно побарабанила острыми, почти треугольными ноготками по столу:
— Условия два, — быстро вставила она, пока Науша набирал в лёгкие воздуха для новой речи. — Своими действиями мы не должны развязать новую войну.
— Да, эти два условия, — покорно кивнул старец. — Тебя никто не торопит, милая. Учись, вникай в ситуацию, следуй за Шарусси, она выведет. Этот огромный мир через десяток лет покажется тебе крошечным и податливым, как кусок глины. Лепи из него правильную реальность.
— Я не соглашусь, — снова напористо вставила Набра. — У нас не хватает рук и глаз, пусть внимание Пругора сейчас занято восстановлением земель, а казна расходуется на новые территории, но Корбунд и Сорик отправили новых наёмников за головами хранителей. До сих пор Борне удавалось справиться с этими угрыцевыми мразями и выйти сухой из воды. Нам полезны её знания уже сейчас.
— Я поддерживаю, — подал голос Моврон. — Прихвостень Шагард на той неделе отдал кузнецам заказ на новое вооружение, а конюшни Дургаша готовят молодняк под всадников. Пока Совет делает рывок вперёд, нам тоже нужны все силы.
— Обождите, — вступилась за меня Яса. — Она только-только прибыла, и, как нам всем известно, пока не может покидать Землю.
— Есть и другие способы помощи, — не отступилась от своего Набра. — Я не говорю, что она должна прямо сейчас ехать в Нануэк и пасть жертвой высшей цели.
— Какие «другие»? — вяло поинтересовалась я, и свободные хранители замолчали.
Обведённые золотом глаза перескочили на мою фигуру, секунды две мы смотрели друг на друга, пока Хранительница не решила:
— Я научу тебя общаться с воронами. Завтра. Ты сможешь следить за участниками Совета.
— Мы все этим занимаемся, — успокоил камул Науша. — Но целей слишком много, мы многое упускаем из виду. Духи закрытых земель иногда помогают, но, живя в полной изоляции, и они начинают поддерживать своих правителей. Так что, на них далеко не всегда можно положиться. То ли дело твои глаза и уши.
— Выходит, я смогу обойти защиту границ?
— Вороны обходят всё то же, что и любой человек. Если ты ступила на владения Кэпита, ты, по крайней мере, можешь передвигаться внутри него. Магические преграды, нацеленные на отвод глаз или скрывающие разговор, в основном работают и на птиц. Но и тут есть лазейка: «в основном». Часто крупные купола настраивают таким образом, чтобы животные и мелкие летающие букашки могли беспрепятственно в него попадать и также спокойно покидать. Ловушки стоят на второе сознание. Если заклинание распознаёт неравное количество…ммм, скажем, «голосов», то такое животное не сможет пересечь защитную границу.
— Мы не нарушаем сознание воронов, — подытожила Яса. — Эти умнейшие птицы сотрудничают с нами. Тебе не требуется бездвижно лежать часами, координируя полёт. Всё гораздо проще.
Всё гораздо проще, вот уж точно. Я вспомнила, что однажды заметила ворона на подоконнике резиденции Роэна и предвкушающе улыбнулась своим мыслям.
— Мы непозволительно резко перескочили к способам работы и не объяснили Борне причину.
— Вчера я уже кратко обрисовала ситуацию с Советом и выделила их главную мысль. Члены Совета нацелены подавить развитие Цанте, видя в их способе жизни угрозу всему миру.
¬— Они считают себя, своего рода, спасителями.
— А мы считаем, что они быстро набирают сторонников. Три года – это ничто, а у нас уже девять убитых хранителей и захваченный Лэнтос. И если сам по себе Лэнтос мало, кого волнует, даже, признаться, нас бы не смутила эта бойня, но под эгидой устранения поддержки насильственного строя, Совет попытается объявить войну Кэпитам, кто на их взгляд, может мешать воплощению высших целей, — Царра говорила сухо, но к ней я прислушивалась особенно внимательно.
— У вас уже есть идеи, кто может быть следующим? — Первый существенный вопрос от меня вынудил Царру слегка подтянуть один уголок губы. Вроде бы даже одобрительно.
— Они начнут с ближайших к Пругору и постепенно будут захватывать земли, имеющие выход в океан. Тут всё очевидно: им надо взять под контроль доступ к Цанте.
— Звучит, как далеко идущая затея.
— Они не торопятся. Их стратегия хорошо и плавно выстроена, люди постепенно будут привыкать к изменениям и, когда произойдёт финальный аккорд, жители уже не будут иметь ничего против разрыва связей с дальними соседями.
— Есть второй вариант развития событий, а может, и последующий, но пока выглядящий фантазией: возвращение Цанте к истокам. Необразно говоря, спуститься с небес на землю, — хихикнул Моврон.
Я отреагировала без иронии, пробыв некоторое время на континенте стекла и металла, у меня не получилось бы представить там жизнь, подобную Нануэку. Жители Цанте проделали слишком долгий путь развития, вложили все свои знания в то, что считали правильным. От такого не отказываются.
— Слабо верится.
Набра качнула головой:
— Некоторые терры не так далеко ушли в своём развитии от Нануэка, они вполне могут примкнуть к Совету. Не суди по Ваэльнасу.
Я согласно промолчала, до других терр я действительно ещё не добралась.
— Кстати, — снова хохотнул Моврон и качнулся на стуле, — есть новости по вчерашней встрече Докада и Дургаша? Чего ради они решили уединиться?
Моему земляку происходящее не то, что нравилось, но оно будто бы его занимало. Возможно, в силу возраста или склада характера, Моврона не особо тяготило острое положение вещей. Он говорил о военном альянсе, как об игре, за которой волей случая наблюдал и иногда двигал фишечки на поле. Совершенно иначе демонстрировали свою заинтересованность Набра и Яса, явно принимая ситуацию близко к сердцу.
— Сплетничали, не более, — включился в беседу до того молчавший Афир. — Да и пару торговых соглашений подписали.
— Такими темпами, мир сам догадается о наличии некого альянса между этими Кэпитами. Они там уже все друг с другом пересоглашались по несколько раз.
Я откинулась на жёсткую спинку и принялась наблюдать за лицами и жестами хранителей, пытаясь разобраться, в какое окружение меня занесло. Наличие общей работы ещё не делало из нас единомышленников и потенциальных друзей. Люди есть люди, со своими недостатками и особенностями, с которыми иногда совершенно не хочется мириться. И наоборот. Встречались, бывало, такие недостатки и особенности, от которых не можешь оторваться, которые вдруг цепляются за твои и удивительным образом стыкуются в картинку. Мне подумалось, что со спокойной и рассудительной Ясой я смогла бы найти общий язык.
Обсуждения продолжались, но важные темы за недостаточностью событий плавно сходили на нет. Я ещё старалась прислушиваться и реагировать на вводную лекцию об участниках Совета и отнюдь не доблестных их отличиях, но очевидно теряла нить разговора.
Разошлись довольно скоро, не затягивая. Благодушная атмосфера совещания не предполагала долгих посиделок с напитками. Пусть время никто не засекал, но как только вопросы себя исчерпали и официальное знакомство состоялось, все поспешили вернуться к личным делам. У меня тоже имелось одно, безотлагательное. Недолго думая и не особо скрываясь, я последовала за отделившейся Царрой. Хранительница, безусловно, заметила, что я упала ей на хвост, но не обернулась, чтобы прогнать меня или выразить недовольство. Напротив, бывшая пассия мага уверенно направилась в глубь жилой застройки. Мимо привязей с ослами, покрытых полосатыми тряпками вместо попон, обходя стороной встречающихся на пути горожан, сразу безошибочно распознававших в нас жителей подземного города и почтительно отступающих к до острого шершавым стенам своих лачуг, минуя распятые на просушку ковры и ленивых котов, валяющихся брюхом кверху – мы двигались целеустремлённо. Пыльные собаки с высунутыми от жары длинными языками провожали нас невыразительными взглядами. На узком перекрёстке девушка остановилась и кивком головы указала на хлипкую деревянную дверку, за которой неожиданно скрывался типичный местный шинок, разве что с низкими столами и с диковинными стульями, у которых отсутствовали ножки. С утра шинок пустовал. Завёрнутая в глухой халат женщина профессионально переглянулась с Царрой, и не издав ни звука, шмыгнула за вторую, внутреннюю, дверь.
— Я ещё не завтракала, — запоздало сообщила Хранительница, и опустилась за столик в углублении комнаты. Я с сожалением посмотрела на более приятное место у окна и устроилась напротив.
— Я тоже.
Царра аккуратно сняла глубокий капюшон и разложила его воротом на своих хрупких плечах.
Яса выглядела скромной и не склонной к жажде внимания личностью. Её блёклый халат мало, чем отличался от того, который носил Науша: тёмного цвета и с капюшоном, в каких прятались от солнца местные жители, не плотная, но и не прозрачная ткань, плотно запахнутый. Я могла бы ручаться, что и разрезы на одеянии весьма целомудренные, не открывающие нараспашку бёдра. А вот о возрасте судить было сложно. Яса выглядела ухоженно, но взросло. На лице наличествовали явные признаки старения, некогда русые волосы частично сменила седина, и женщина предпочитала её не маскировать красящими отварами. Тонкий прямой нос, низкий лоб и грустные, опущенные уголки губ. Если присмотреться к ней и Моврону, они чем-то походили друг на друга внешне. Оба крупные, но невысокие, примерно ровесники. И их язык жестов очевидным образом стыковался. Возможно, они являлись парой или близкими друзьями. Внезапная отсылка к романтическим чувствам заставила болезненно прикрыть глаза, под рёбрами стрельнуло.
Я навещала Роэна этой ночью. Бродила по улицам его терры, снова сидела на террасе и близко-близко подошла к фонтану, у которого мы решили начать отношения. Правильнее было бы сказать, что я навещала не его, а свои воспоминания о нём, но это стало бы равноценно признанию, что мага больше нет рядом, а я категорически не могла себе в этом признаться.
Реплика Моврона вернула меня на скрипучий стул:
— Вот и дамы!
Все нетерпеливо уставились на деликатно приоткрывшуюся дверь. От хилого сквозняка чуть сильнее потянуло ароматом моря. Набра вошла в комнату первой, загораживая собой фигуру следующей за ней женщины. Как всегда, роскошная, в открытом халате, подчёркивающим все изгибы соблазнительного тела. Я отвлеклась, чтобы расправить складки на своей неидеальной юбке, а когда через секунду подняла глаза и увидела садящуюся напротив меня хранительницу, поняла, что не могу дышать. Просто не могу заставить нос втянуть воздух, пальцы замерли на ткани.
Я видела её всего однажды, но не запомнить не могла эти поразительно холодные голубые глаза, что так красиво сверкали у её дочери. Элана-атэ изменила причёску, носила другую, здешнюю одежду и тут её называли иначе.
— Почти все в сборе, — констатировала Набра своим командным голосом. — Уже успели познакомиться?
— Вы так долго шли, мы и перекинуться парой слов успели, — на заднем плане незлобно съязвил Моврон.
— Борна, тогда остаётся представить тебе Царру, — Набра коснулась плеча молодой женщины и села на свободное место рядом с ней. — И камула Афира, он вот-вот… А вот и он!
Я пропустила появление последнего персонажа и пикировку хранителей, потому что не смогла оторваться от хрупкой, будто призрачно-прозрачной жены Роэна, смотрящей на меня с нейтральным лицом. Не было на нём никакой вежливости или любопытства, присущей остальным, только блуждающая улыбка, стирающая любые сомнения: Элана-атэ тоже узнала меня.
Ком воздуха медленно скатился в желудок, я посмотрела сквозь провал на водную гладь. В голове звучал шум волн. На меня навалилась какая-то совершенно дикая усталость, обнаруживать которую сейчас считалось бы грубостью. В кроткие секунды, растянувшиеся в моей голове в бесконечные минуты, сильных перемен не случилось. Никто с подозрением не разглядывал двух женщин Тэрдома Ваэльнаса, не спешил обнаружить очевидно мелькнувшую неловкость или высмеять ситуацию. Камул Афир, тяжело опираясь на кручёный посох, подошёл к последнему незанятому стулу и, подслеповато вперившись в меня блеклым взором, произнёс:
— Вот и она, наша молодая кровь.
Я поднялась, и сбитая с толку появлением Эланы, протянула ему для приветствия руку. Камул Афир не обратил на неё никакого внимания, зато с улыбкой кивнул на стул, что остался позади, мол, садись, ни к чему такие почести. Я, помедлив, опустилась на место.
— Прежде, чем мы начнём говорить предметно, — Набра положила на стол лист бумаги. Услужливые руки передвинули его ближе ко мне. — Ознакомься, пожалуйста.
Я, признаться, ожидала соглашения о неразглашении, магического договора или, на худой конец, свода правил, за несоблюдение коих меня могли бы отчислить из рядов избранных и вернуть восвояси, как непригодный товар. Как «ошибку» - так сказал папоротник в саду Ваэльнаса. Однако на шершавой поверхности убористым, важным почерком расположился список имён правителей и хранителей, входящих в тот самый, треклятый Совет, опутавший интригами мой континент. Закончив читать, я вернула секретный документ обратно Набре. Она небрежно подняла его и в мгновение ока превратила в пепел. Послушный ветер подхватил и вынес наружу сквозь отсутствующую стену серую пыль. В списке имелось пятнадцать имён:
Кэпит Докад – Правитель Боганир, его советник Малюта,
Кэпит Дургаш – Правительница Эрода, Хранитель Дара,
Кэпит Корбунд – Правитель Звяга, Хранитель Милоч,
Кэпит Пругор – Правитель Ронгард, его жена Лада, Хранитель Тэср,
Кэпит Сорик – Правитель Брислав, Хранительница Весняна,
Кэпит Шагард – Правитель Курча,
Тэрра Аллозианс – Правитель Кэрос-тэ, Хранитель Суон-тэ,
Тэрра Паэрда – Правительница Камилла-атэ.
— Они даже пару тэрр втянули. — От меня ждали некой оценки, но ничего особо умного мозг, к сожалению, не выстроил.
— Далеко не все в Цанте поддерживают существующий уклад, — размеренно просветила Царра. — Люди в принципе склонны к сожалениям и ностальгическим проявлениям.
Я на повторе прокрутила прозвучавшую фразу, воображая в ней скрытый смысл. Она не сожалеет об оставленных дочери и муже или наоборот? Её раздражают проявления человеческих слабостей или она признаёт их влияние? По ледяной интонации я бы скорее решила, что она сторонится привязанностей, тем не менее, уж кому, как ни мне, знать, что проявленные эмоции далеко не всегда являются верным отражением настроения.
— Сейчас нам важно нарушить планируемый союз с Гомельтасом, Кэрос-тэ уже несколько месяцев налаживает контакт с соседом. Это направление курирует Царра.
— И что вы хотите с этим делать?
— Предотвратить. Убедить, уговорить, предоставить улики друг на друга, разрушить доверие. Что угодно, чтобы Совет не получил расширения.
— Всё, что угодно, — добавил Науша, — условие одно: чтобы ничто не указывало на нас. Нас, как объединения, не существует.
Набра недовольно побарабанила острыми, почти треугольными ноготками по столу:
— Условия два, — быстро вставила она, пока Науша набирал в лёгкие воздуха для новой речи. — Своими действиями мы не должны развязать новую войну.
— Да, эти два условия, — покорно кивнул старец. — Тебя никто не торопит, милая. Учись, вникай в ситуацию, следуй за Шарусси, она выведет. Этот огромный мир через десяток лет покажется тебе крошечным и податливым, как кусок глины. Лепи из него правильную реальность.
— Я не соглашусь, — снова напористо вставила Набра. — У нас не хватает рук и глаз, пусть внимание Пругора сейчас занято восстановлением земель, а казна расходуется на новые территории, но Корбунд и Сорик отправили новых наёмников за головами хранителей. До сих пор Борне удавалось справиться с этими угрыцевыми мразями и выйти сухой из воды. Нам полезны её знания уже сейчас.
— Я поддерживаю, — подал голос Моврон. — Прихвостень Шагард на той неделе отдал кузнецам заказ на новое вооружение, а конюшни Дургаша готовят молодняк под всадников. Пока Совет делает рывок вперёд, нам тоже нужны все силы.
— Обождите, — вступилась за меня Яса. — Она только-только прибыла, и, как нам всем известно, пока не может покидать Землю.
— Есть и другие способы помощи, — не отступилась от своего Набра. — Я не говорю, что она должна прямо сейчас ехать в Нануэк и пасть жертвой высшей цели.
— Какие «другие»? — вяло поинтересовалась я, и свободные хранители замолчали.
Обведённые золотом глаза перескочили на мою фигуру, секунды две мы смотрели друг на друга, пока Хранительница не решила:
— Я научу тебя общаться с воронами. Завтра. Ты сможешь следить за участниками Совета.
— Мы все этим занимаемся, — успокоил камул Науша. — Но целей слишком много, мы многое упускаем из виду. Духи закрытых земель иногда помогают, но, живя в полной изоляции, и они начинают поддерживать своих правителей. Так что, на них далеко не всегда можно положиться. То ли дело твои глаза и уши.
— Выходит, я смогу обойти защиту границ?
— Вороны обходят всё то же, что и любой человек. Если ты ступила на владения Кэпита, ты, по крайней мере, можешь передвигаться внутри него. Магические преграды, нацеленные на отвод глаз или скрывающие разговор, в основном работают и на птиц. Но и тут есть лазейка: «в основном». Часто крупные купола настраивают таким образом, чтобы животные и мелкие летающие букашки могли беспрепятственно в него попадать и также спокойно покидать. Ловушки стоят на второе сознание. Если заклинание распознаёт неравное количество…ммм, скажем, «голосов», то такое животное не сможет пересечь защитную границу.
— Мы не нарушаем сознание воронов, — подытожила Яса. — Эти умнейшие птицы сотрудничают с нами. Тебе не требуется бездвижно лежать часами, координируя полёт. Всё гораздо проще.
Всё гораздо проще, вот уж точно. Я вспомнила, что однажды заметила ворона на подоконнике резиденции Роэна и предвкушающе улыбнулась своим мыслям.
— Мы непозволительно резко перескочили к способам работы и не объяснили Борне причину.
— Вчера я уже кратко обрисовала ситуацию с Советом и выделила их главную мысль. Члены Совета нацелены подавить развитие Цанте, видя в их способе жизни угрозу всему миру.
¬— Они считают себя, своего рода, спасителями.
— А мы считаем, что они быстро набирают сторонников. Три года – это ничто, а у нас уже девять убитых хранителей и захваченный Лэнтос. И если сам по себе Лэнтос мало, кого волнует, даже, признаться, нас бы не смутила эта бойня, но под эгидой устранения поддержки насильственного строя, Совет попытается объявить войну Кэпитам, кто на их взгляд, может мешать воплощению высших целей, — Царра говорила сухо, но к ней я прислушивалась особенно внимательно.
— У вас уже есть идеи, кто может быть следующим? — Первый существенный вопрос от меня вынудил Царру слегка подтянуть один уголок губы. Вроде бы даже одобрительно.
— Они начнут с ближайших к Пругору и постепенно будут захватывать земли, имеющие выход в океан. Тут всё очевидно: им надо взять под контроль доступ к Цанте.
— Звучит, как далеко идущая затея.
— Они не торопятся. Их стратегия хорошо и плавно выстроена, люди постепенно будут привыкать к изменениям и, когда произойдёт финальный аккорд, жители уже не будут иметь ничего против разрыва связей с дальними соседями.
— Есть второй вариант развития событий, а может, и последующий, но пока выглядящий фантазией: возвращение Цанте к истокам. Необразно говоря, спуститься с небес на землю, — хихикнул Моврон.
Я отреагировала без иронии, пробыв некоторое время на континенте стекла и металла, у меня не получилось бы представить там жизнь, подобную Нануэку. Жители Цанте проделали слишком долгий путь развития, вложили все свои знания в то, что считали правильным. От такого не отказываются.
— Слабо верится.
Набра качнула головой:
— Некоторые терры не так далеко ушли в своём развитии от Нануэка, они вполне могут примкнуть к Совету. Не суди по Ваэльнасу.
Я согласно промолчала, до других терр я действительно ещё не добралась.
— Кстати, — снова хохотнул Моврон и качнулся на стуле, — есть новости по вчерашней встрече Докада и Дургаша? Чего ради они решили уединиться?
Моему земляку происходящее не то, что нравилось, но оно будто бы его занимало. Возможно, в силу возраста или склада характера, Моврона не особо тяготило острое положение вещей. Он говорил о военном альянсе, как об игре, за которой волей случая наблюдал и иногда двигал фишечки на поле. Совершенно иначе демонстрировали свою заинтересованность Набра и Яса, явно принимая ситуацию близко к сердцу.
— Сплетничали, не более, — включился в беседу до того молчавший Афир. — Да и пару торговых соглашений подписали.
— Такими темпами, мир сам догадается о наличии некого альянса между этими Кэпитами. Они там уже все друг с другом пересоглашались по несколько раз.
Я откинулась на жёсткую спинку и принялась наблюдать за лицами и жестами хранителей, пытаясь разобраться, в какое окружение меня занесло. Наличие общей работы ещё не делало из нас единомышленников и потенциальных друзей. Люди есть люди, со своими недостатками и особенностями, с которыми иногда совершенно не хочется мириться. И наоборот. Встречались, бывало, такие недостатки и особенности, от которых не можешь оторваться, которые вдруг цепляются за твои и удивительным образом стыкуются в картинку. Мне подумалось, что со спокойной и рассудительной Ясой я смогла бы найти общий язык.
Обсуждения продолжались, но важные темы за недостаточностью событий плавно сходили на нет. Я ещё старалась прислушиваться и реагировать на вводную лекцию об участниках Совета и отнюдь не доблестных их отличиях, но очевидно теряла нить разговора.
Разошлись довольно скоро, не затягивая. Благодушная атмосфера совещания не предполагала долгих посиделок с напитками. Пусть время никто не засекал, но как только вопросы себя исчерпали и официальное знакомство состоялось, все поспешили вернуться к личным делам. У меня тоже имелось одно, безотлагательное. Недолго думая и не особо скрываясь, я последовала за отделившейся Царрой. Хранительница, безусловно, заметила, что я упала ей на хвост, но не обернулась, чтобы прогнать меня или выразить недовольство. Напротив, бывшая пассия мага уверенно направилась в глубь жилой застройки. Мимо привязей с ослами, покрытых полосатыми тряпками вместо попон, обходя стороной встречающихся на пути горожан, сразу безошибочно распознававших в нас жителей подземного города и почтительно отступающих к до острого шершавым стенам своих лачуг, минуя распятые на просушку ковры и ленивых котов, валяющихся брюхом кверху – мы двигались целеустремлённо. Пыльные собаки с высунутыми от жары длинными языками провожали нас невыразительными взглядами. На узком перекрёстке девушка остановилась и кивком головы указала на хлипкую деревянную дверку, за которой неожиданно скрывался типичный местный шинок, разве что с низкими столами и с диковинными стульями, у которых отсутствовали ножки. С утра шинок пустовал. Завёрнутая в глухой халат женщина профессионально переглянулась с Царрой, и не издав ни звука, шмыгнула за вторую, внутреннюю, дверь.
— Я ещё не завтракала, — запоздало сообщила Хранительница, и опустилась за столик в углублении комнаты. Я с сожалением посмотрела на более приятное место у окна и устроилась напротив.
— Я тоже.
Царра аккуратно сняла глубокий капюшон и разложила его воротом на своих хрупких плечах.
