- Свали. Я не хочу тебя калечить, но и видеть тебя не желаю.
- У тебя проблемы, Фел? Давай мы с ними разберемся! Кому морду набить? - Нарья подалась вперед. Взгляду пирата открылся вырез её рубашки и рысин сглотнул, видимо, представив её формы без одежды, но отвернулся.
- Уже разобрались. Сгинь!
- Не раньше, чем ты скажешь, что принял меня в команду.
- Не надейся. Я уже говорил - для юнги ты старовата, для матроса - навыков нет. Нахрена ты мне?
Рысин внезапно насторожился. Причиной была внезапная тишина. Галдящие посетители внезапно все разом заткнулись и некоторые из них уже тихой сапой сваливала из трактира подальше, аккуратно обходя зашедших в зал двух хмалаарцев: Лаккаба ибн Хабиби да Абида Аль-Рази . Их здесь знали и не любили. Было за что - эти бандиты, не принадлежа к какой-либо банде, ухитрялись успешно держать в страхе эту часть порта. Снимали, так сказать, пенку и успешно избегали мщения со стороны банд, поделивших порт между собой. И, судя по их реакции на Фел’риса, именно им он перешел дорогу и сейчас они этот промах будут исправлять
.
Нарья присмотрелась к ним внимательней и узнала обоих - она видела их в тот злополучный день, когда убили Грока. Это они привели тех наёмников, что пробивались в дом. Они и третий, перед которым и Лаккаб, и Абид стелились ковриком.
Значит, всё-таки и у них был покровитель. Только кто? Кто мог спокойно отхапать кусок территории у банд и не быть при этом сожранным с потрохами?
Лаккаб ибн Хабиби вертел в руках большой нож, больше похожий на мясницкий тесак, и нагло ухмылялся.
- Погляди, какой воротник для твоей Лейсан, да?
- Ага, да-авно уже ей обещал пятнистую шкурку на шубку.
Бандиты медленно подходили к сидящему рысину. Фел встал, потянул из ножен саблю. Нарья вскочила следом.
- Иди сюда, киса, мы тебя не абидим. И девку твою пригалубим, красавица этого явно хочет.
Фел’Рис задвинул рукой Нарью себе за спину.
- Не высовывайся.
- Ещё чего! - Нарья закатала рукава и подняла лавку. - Разбежались все! Иэх!
Фел предусмотрительно упал, лавка пролетела над его головой и сшибла Абида, у которого от такого деяния сразу наступила обида. Пока он, пошатываясь, поднимался, Лаккаб прыгнул вперед, целясь ножом в Фела.
- Наших бьют!!! - завопила Нарья и впечатала кулак в живот хмалаарца. Тот хакнул, но копыт не отбросил и ножа не выронил.
Некоторые из моряков, пьющих в трактире, решили, что это их шанс поквитаться с давними обидчиками, и налетели на зачинщиков, по пути заехав в челюсть кому-то из тех, кто встал на защиту бандитов. Началась куча мала, в которой непонятно было, кто за кого. Летали табуретки, разбивались бутылки, официантки попрятались в подсобке, шлюхи разбежались, а гетербаги-охранники5 приняли участие в потасовке, раздавая оплеухи всем, кто под руку попадётся.
Нарья разошлась, подхватила вторую лавку и размахивала ей в разные стороны, покрикивая, когда лавка впечатывалась в очередное тело. Вскоре вокруг неё образовалось пустое место - никому не хотелось получить лавкой в бочину. Неподалеку друг друга пытались перебороть, сплетясь в крепком мужском объятии, Фел’Рис и Абид Аль-Рази. К ним подкрадывался Лаккаб, но получил табуреткой по голове, развернулся и, забыв про первую цель, стал методично избивать моряка-носрога, который его табуреткой и приголубил.
Рысин придавил своего хмалаарца за горло так, что тот потерял сознание и мешком свалился на пол. Нарья тут же бросила лавку в сторону Лаккаба, но промахнулась, схватила Фела за руку и потащила в служебные помещения к запасному выходу. Им вслед доносились звуки продолжающейся драки и угрозы мадам Твин, грозившей маленьким щуплым кулачком и советовавшей им больше здесь не появляться.
После того, как они с Фел’Рисом выскочили из задней двери трактира и пробежали несколько кварталов, отрываясь от несуществующей погони, рысин остановился, отдышался и преувеличенно равнодушно бросил:
- Ладно. Уговорила. Пойдёшь абордажником. - Увидел радостно заблестевшие глаза девахи и уточнил: - самым младшим, мать твою, абордажником. Вылетишь тут же, как только Дрейкс на тебя пожалуется.
Нарья взошла на борт “Ветра удачи”, по уши в мечтах о будущей жизни. Она влюбилась в корабль с первого взгляда - фрегат был поистине прекрасен: построенный на верфях Ахайоса, он поражал искусностью и роскошью отделки, плавностью обвод, размахом крыльев паруса. У “Ветра удачи” было двадцать шесть двадцатифунтовых пушки, три мачты с прямыми парусами, украшенная резными завитушками кормовая надстройка и живая носовая фигура.
Поначалу, когда деревянная птица под бушпритом повернула голову, чтоб посмотреть на гостью, Нарья испугалась - она слышала, что живые, а точнее, неживые носовые фигуры - это злокозненная нежить, которая нападает на всякого, кто не принадлежит команде. Но нет, эта фигура нежитью не была. Как потом рассказали Нарье, это довольно редкий вид морской нечисти, который вселяется в корабль и, в обмен на хорошее отношение, следит за его состоянием. Как домовой. Конечно, как и домовой, этот дух может разозлиться и начать пакостить, но, как и в случае с домовым, этого можно легко избежать.
Нарья всегда подкармливала домового - и когда жила дома, и у Фел’риса, и у мадам Твин, поэтому первым делом отправилась в трюм, где у команды было специально отведённое место для подношений духу. Всё, что было куплено девушкой за месяц свободной жизни, осталось у мадам Твин. Нарье остались лишь серебряные серьги - недорогое украшение, которое она купила на свои первые чаевые. Постояв в нерешительности перед бочкой, на которой были сложены разные вещи - золотые украшения, пистоли, ножи, добытые командой в рейдах, Нарья сняла с правого уха тоненькое серебряное колечко и положила в общую кучу.
И почувствовала легкое прикосновение. Словно нечто неосязаемое потянулось к ней, изучая. “Нииштаратеш” - прозвучало в голове имя духа. Вскоре странное ощущение пропало. Серьга взлетела в воздух, облетела бывшую хозяйку, упала на пол и растворилась в досках, будто её и не было. Корабль принял новенькую.
Ненадолго избавившись от угрозы, исходящей от Абида Аль-Рази со товарищи, Фел’Рис в этот же вечер прибыл на корабль и скомандовал отплытие. Офицерам пришлось изрядно постараться, в авральном режиме вытаскивая матросов и ватажников из трактиров и злачных мест. Едва солнце позолотило верхушки мачт, как “Ветер удачи” поднял якорь и, расправив паруса, выпорхнул из бухты Ахайоса.
Дрейкс, к которому определили Нарью, был начальником абордажной команды. Это был резкий на слово и дело, суровый мужик лет сорока, загорелый до невозможности, покрытый шрамами от самого разного оружия. Один из этих шрамов рассекал лицо от левой брови до правой скулы. Карие глаза Дрейкса, прятавшиеся под нависающими надбровными дугами, смотрели жестко и зло. Губы он обычно поджимал, отчего лицо вечно сохраняло недовольное выражение.
Под его началом ходило около ста тридцати человек — три абордажных ватаги, каждая со своим командиром. Коллектив слаженный, Нарья туда особо не вписывалась. К тому же, в первый день после выхода в море, организм Нарьи, разбалованный двумя годами жизни на суше, отреагировал на качку не очень хорошо, и девушка старалась не отходить далеко от горшка, в который время от времени извергала содержимое желудка.
На второй день желудок перестал подходить к горлу всякий раз, когда корабль кренился или подскакивал на волнах, и Нарья рискнула выйти из кубрика, где были подвешены гамаки и где отдыхала команда, на палубу. Погода была прекрасной, светило солнце, тёплый ветер надувал паруса. Вокруг корабля летали чайки и летучие рыбы, загорелые матросы работали по пояс голые; в общем, красота и благолепие.
Пока корабль просто шел в поисках добычи, а за бортом был ясный, солнечный день, абордажники страдали от скуки, и поэтому Дрейкс с командирами ватаг постоянно устраивали тренировки на палубе.
Для тренировок отряды делились на группы — палуба не резиновая, всех сразу не вместит. Они то дрались один на один или двое на двое, то устраивали “стенка на стенку” — бой двух групп друг против друга, то “волчарню” — когда все против всех.
Это было интересно и ново, ведь тренировки, которые проводил Грок, не давали самого важного - чувства локтя.
Когда Нарья впервые вышла на тренировку, как раз играли в “волчарню”. Взрослые мужчины и женщины, опытные бойцы, сражались друг с другом тренировочными, незаточенными саблями, прятались за мачтами, ловили друг друга на ошибке и смеялись.
Дрейкс выдал ей тренировочный меч и, особо не церемонясь, подтолкнул в самую гущу схватки. Первым противником оказался молодой алмарец, с которым они обменялись несколькими ударами. Но тут на парня налетела сзади рыжеволосая девица и два раза зарядила ему по спине. Парень выбыл из схватки, в шутку сетуя на нечестные действия соотрядницы.
Нарья сделала выпад, чтоб достать хотя бы кончиком сабли рыжую девушку, но получила по плечу сбоку и отвлеклась на нового противника. Приходилось вертеть головой туда-сюда, чтоб оценивать близость врага. Отступая, Нарья споткнулась о смотанный в бухту конец и плюхнулась на задницу.
– Осторожно! — Рыжая метнулась поддержать Нарью, попутно поднимая руку с саблей для блока летящего сверху удара. — Стоп! Пауза! — Она обратилась к пострадавшей, — Всё в порядке?
– Да… Спасибо, – Нарья потёрла отбитое место, – продолжим?
Девушки вернулись к “волчарне”.
Благодаря тем или иным событиям и иногда удаче, Нарья “пережила” троих противников, но сломалась на четвертом. К тому моменту девушка основательно выбилась из сил, запыхалась и вспотела. Она не заметила, как Дрейкс, вначале смотревший на неё скептически, к концу удовлетворённо кивнул и сказал одному из помощников, что при правильном подходе из этой девицы выйдет толк.
Так, одиночку прикрепили к отряду Кастиль де Оретьен, ею оказалась та самая рыжеволосая девица, которая помогла Нарье встать. Она носила мужскую одежду, подогнанную по фигуре и элегантно украшенную: синюю рубаху с кружевами, вышитый серебряными нитями темно-синий жилет, жюстокор, ботфорты с цепями. И предпочитала не стоять в стороне, когда другие тренируются.
Ватажники на новенькую смотрели косо, разговаривать не хотели, в пару на тренировке не выбирали, присматривались. Нарью это не особенно волновало, она и сама старалась побыть в одиночестве, прежде чем находить друзей. Её больше волновал рыжеволосый капитан, о котором она вздыхала по ночам и в минуты отдыха.
Именно потому, что она держалась особняком от остальных абордажников, она смогла заметить то, чего не заметили остальные.
Уже на второй день пути в команде стали возникать нехорошие настроения. Недовольные начали сбиваться в небольшие компании, прятаться по укромным местам и перешептываться.
Такая реакция была понятна – им не дали достаточного времени прогулять свою добычу, кровью и потом заработанную в предыдущем рейде. Не дали позабавиться вдоволь с податливыми женщинами ахайосских борделей и залить трюмы отборным алкоголем. И нет на свете более злой силы, чем трезвые и неудовлетворённые пираты.
Но было и кое-что ещё.
Один из тихих, тайных разговоров Нарья случайно подслушала, когда отдыхала после очередной тяжёлой тренировки.
– Капитана пора менять, – говорил один мужской голос, растягивая шипящие. – Он так нам вс-сем с-скоро жиз-снь ис-спортит. Хоть в Ахайос-с не возвращ-щайс-ся. И вс-сё из-за какой-то девки.
– Кончить его, и все дела. Потом Сайфу скажем, что волной смыло, – чуть громче, чем следовало, произнёс второй. – Нам конфликт с ним не нужен.
– Шшш, что ты ме-елешь, идиот? - быстро зашептал женский слегка блеющий голос. - Хочешь, чтоб кто-то услышал и нам все-ем спины плетью вскрыли? Кончить, тоже мне. Не надо торопить события.
– А ш-што ты предлагаеш-шь? - прошипел первый.
Нарье показалось, она узнаёт голос. В команде рысина были не только люди, но и анималы, например, десяток анилитов - отличных лучников - с ярким красно-черным окрасом, змеиным телом, острыми зубами и раздвоенным языком. Один из них, Кссшатас, отличался большим количеством шрамов и более злобным нравом, нежели остальные.
- Я пре-едлагаю собрать всех не-едовольных, - как детям разъясняла женщина, - и ночью, пока никто не-е ожидает, взять офицеров врасплох, корабль захватить, вернуться и сдать рыжего Сайфу.
Говорила троица тихо. Нарья слышала их только потому, что её гамак висел неподалёку от того закутка, где они прятались. Нарья размышляла - заговорщики были либо из абордажной команды, либо из тех матросов, что сейчас отдыхали после смены. Анилит точно из абордажников - других змей на борту не было. Женщина принадлежала либо баранидам, либо к ланям - и тех и других было несколько человек. Лани относились к отряду матросов и сейчас никого из них в кубрике не наблюдалось, а значит, их смена и они вкалывают на палубе или вантах. Так что интриганка скорее всего была овцой. Во всех смыслах.
Третий идентификации не поддавался.
Заговорщики ещё немного пошептались, так и не сказав, кто такой Сайф, и разошлись. Первой выскользнула женщина, процокав по деревянному настилу копытцами. Нарья сделала вид, что спит, чтоб никто её не заподозрил. Хотя ей очень хотелось посмотреть, кто же выйдет, и убедиться в своих подозрениях.
Вторым прошуршал анилит. Шорох его огромного хвоста, заменяющего анилитам ноги, подсказал, что он выполз наверх, на палубу, там как раз прокричали о начале стрелковой подготовки.
Третий вышел легким шагом. Проходя мимо Нарьи, он остановился, приглядываясь, но полумрак кубрика не дал заговорщику точно понять, спит девчонка или притворяется. Нарью обдало шлейфом лаванды, судя по всему, третий был не из простых, раз ему были по карману лавандовые духи. Девушка повернулась на бок и натянула на себя простыню, будто замёрзла. Неизвестный постоял ещё несколько мгновений и ушёл.
Пробили шесть склянок пятой вахты. Нарья лежала в гамаке и складывала мозаику из услышанного. По всему получалось, что Фел’рис наступил на хвост некоему Сайфу, который сейчас жаждет крови мурчащего рыжика. И этот самый Сайф достаточно могущественен, чтобы команда его боялась больше, чем собственного капитана.
«Возможно, — размышляла она, — и даже скорее всего, это связано с тем нападением хмааларцев в трактире. А также с нападением на особняк два месяца назад. С убийством Грока».
При воспоминаниях о смерти бизонида сердце болезненно сжалось, а к глазам подступили слёзы. Нарья вспомнила, как через шесть часов после осады дома, под покровом вечера, она вернулась к сожжённому особняку. Пожар, устроенный наёмниками, тушили долго. Пираты, которые в этом квартале занимают должности и пожарных, и стражников, не давали огню перекинуться на другие здания, но сам дом Капитана спасти не смогли. Только поздно ночью здание окончательно потухло, и из него извлекли обгорелый труп бизонида. Труповозка увезла его в морг, чтоб позже похоронить в безымянной могиле.
Нарья потом расспросила кладбищенского сторожа, нашла эту могилу и с тех пор раз в неделю приносила туда цветы.
Девушка стиснула кулаки и зубы, чтоб не разреветься.
- У тебя проблемы, Фел? Давай мы с ними разберемся! Кому морду набить? - Нарья подалась вперед. Взгляду пирата открылся вырез её рубашки и рысин сглотнул, видимо, представив её формы без одежды, но отвернулся.
- Уже разобрались. Сгинь!
- Не раньше, чем ты скажешь, что принял меня в команду.
- Не надейся. Я уже говорил - для юнги ты старовата, для матроса - навыков нет. Нахрена ты мне?
Рысин внезапно насторожился. Причиной была внезапная тишина. Галдящие посетители внезапно все разом заткнулись и некоторые из них уже тихой сапой сваливала из трактира подальше, аккуратно обходя зашедших в зал двух хмалаарцев: Лаккаба ибн Хабиби да Абида Аль-Рази . Их здесь знали и не любили. Было за что - эти бандиты, не принадлежа к какой-либо банде, ухитрялись успешно держать в страхе эту часть порта. Снимали, так сказать, пенку и успешно избегали мщения со стороны банд, поделивших порт между собой. И, судя по их реакции на Фел’риса, именно им он перешел дорогу и сейчас они этот промах будут исправлять
.
Нарья присмотрелась к ним внимательней и узнала обоих - она видела их в тот злополучный день, когда убили Грока. Это они привели тех наёмников, что пробивались в дом. Они и третий, перед которым и Лаккаб, и Абид стелились ковриком.
Значит, всё-таки и у них был покровитель. Только кто? Кто мог спокойно отхапать кусок территории у банд и не быть при этом сожранным с потрохами?
Лаккаб ибн Хабиби вертел в руках большой нож, больше похожий на мясницкий тесак, и нагло ухмылялся.
- Погляди, какой воротник для твоей Лейсан, да?
- Ага, да-авно уже ей обещал пятнистую шкурку на шубку.
Бандиты медленно подходили к сидящему рысину. Фел встал, потянул из ножен саблю. Нарья вскочила следом.
- Иди сюда, киса, мы тебя не абидим. И девку твою пригалубим, красавица этого явно хочет.
Фел’Рис задвинул рукой Нарью себе за спину.
- Не высовывайся.
- Ещё чего! - Нарья закатала рукава и подняла лавку. - Разбежались все! Иэх!
Фел предусмотрительно упал, лавка пролетела над его головой и сшибла Абида, у которого от такого деяния сразу наступила обида. Пока он, пошатываясь, поднимался, Лаккаб прыгнул вперед, целясь ножом в Фела.
- Наших бьют!!! - завопила Нарья и впечатала кулак в живот хмалаарца. Тот хакнул, но копыт не отбросил и ножа не выронил.
Некоторые из моряков, пьющих в трактире, решили, что это их шанс поквитаться с давними обидчиками, и налетели на зачинщиков, по пути заехав в челюсть кому-то из тех, кто встал на защиту бандитов. Началась куча мала, в которой непонятно было, кто за кого. Летали табуретки, разбивались бутылки, официантки попрятались в подсобке, шлюхи разбежались, а гетербаги-охранники5 приняли участие в потасовке, раздавая оплеухи всем, кто под руку попадётся.
Нарья разошлась, подхватила вторую лавку и размахивала ей в разные стороны, покрикивая, когда лавка впечатывалась в очередное тело. Вскоре вокруг неё образовалось пустое место - никому не хотелось получить лавкой в бочину. Неподалеку друг друга пытались перебороть, сплетясь в крепком мужском объятии, Фел’Рис и Абид Аль-Рази. К ним подкрадывался Лаккаб, но получил табуреткой по голове, развернулся и, забыв про первую цель, стал методично избивать моряка-носрога, который его табуреткой и приголубил.
Рысин придавил своего хмалаарца за горло так, что тот потерял сознание и мешком свалился на пол. Нарья тут же бросила лавку в сторону Лаккаба, но промахнулась, схватила Фела за руку и потащила в служебные помещения к запасному выходу. Им вслед доносились звуки продолжающейся драки и угрозы мадам Твин, грозившей маленьким щуплым кулачком и советовавшей им больше здесь не появляться.
После того, как они с Фел’Рисом выскочили из задней двери трактира и пробежали несколько кварталов, отрываясь от несуществующей погони, рысин остановился, отдышался и преувеличенно равнодушно бросил:
- Ладно. Уговорила. Пойдёшь абордажником. - Увидел радостно заблестевшие глаза девахи и уточнил: - самым младшим, мать твою, абордажником. Вылетишь тут же, как только Дрейкс на тебя пожалуется.
Нарья взошла на борт “Ветра удачи”, по уши в мечтах о будущей жизни. Она влюбилась в корабль с первого взгляда - фрегат был поистине прекрасен: построенный на верфях Ахайоса, он поражал искусностью и роскошью отделки, плавностью обвод, размахом крыльев паруса. У “Ветра удачи” было двадцать шесть двадцатифунтовых пушки, три мачты с прямыми парусами, украшенная резными завитушками кормовая надстройка и живая носовая фигура.
Поначалу, когда деревянная птица под бушпритом повернула голову, чтоб посмотреть на гостью, Нарья испугалась - она слышала, что живые, а точнее, неживые носовые фигуры - это злокозненная нежить, которая нападает на всякого, кто не принадлежит команде. Но нет, эта фигура нежитью не была. Как потом рассказали Нарье, это довольно редкий вид морской нечисти, который вселяется в корабль и, в обмен на хорошее отношение, следит за его состоянием. Как домовой. Конечно, как и домовой, этот дух может разозлиться и начать пакостить, но, как и в случае с домовым, этого можно легко избежать.
Нарья всегда подкармливала домового - и когда жила дома, и у Фел’риса, и у мадам Твин, поэтому первым делом отправилась в трюм, где у команды было специально отведённое место для подношений духу. Всё, что было куплено девушкой за месяц свободной жизни, осталось у мадам Твин. Нарье остались лишь серебряные серьги - недорогое украшение, которое она купила на свои первые чаевые. Постояв в нерешительности перед бочкой, на которой были сложены разные вещи - золотые украшения, пистоли, ножи, добытые командой в рейдах, Нарья сняла с правого уха тоненькое серебряное колечко и положила в общую кучу.
И почувствовала легкое прикосновение. Словно нечто неосязаемое потянулось к ней, изучая. “Нииштаратеш” - прозвучало в голове имя духа. Вскоре странное ощущение пропало. Серьга взлетела в воздух, облетела бывшую хозяйку, упала на пол и растворилась в досках, будто её и не было. Корабль принял новенькую.
Ненадолго избавившись от угрозы, исходящей от Абида Аль-Рази со товарищи, Фел’Рис в этот же вечер прибыл на корабль и скомандовал отплытие. Офицерам пришлось изрядно постараться, в авральном режиме вытаскивая матросов и ватажников из трактиров и злачных мест. Едва солнце позолотило верхушки мачт, как “Ветер удачи” поднял якорь и, расправив паруса, выпорхнул из бухты Ахайоса.
Прода от 31.05.2018, 09:07 Часть 2, глава 4
Дрейкс, к которому определили Нарью, был начальником абордажной команды. Это был резкий на слово и дело, суровый мужик лет сорока, загорелый до невозможности, покрытый шрамами от самого разного оружия. Один из этих шрамов рассекал лицо от левой брови до правой скулы. Карие глаза Дрейкса, прятавшиеся под нависающими надбровными дугами, смотрели жестко и зло. Губы он обычно поджимал, отчего лицо вечно сохраняло недовольное выражение.
Под его началом ходило около ста тридцати человек — три абордажных ватаги, каждая со своим командиром. Коллектив слаженный, Нарья туда особо не вписывалась. К тому же, в первый день после выхода в море, организм Нарьи, разбалованный двумя годами жизни на суше, отреагировал на качку не очень хорошо, и девушка старалась не отходить далеко от горшка, в который время от времени извергала содержимое желудка.
На второй день желудок перестал подходить к горлу всякий раз, когда корабль кренился или подскакивал на волнах, и Нарья рискнула выйти из кубрика, где были подвешены гамаки и где отдыхала команда, на палубу. Погода была прекрасной, светило солнце, тёплый ветер надувал паруса. Вокруг корабля летали чайки и летучие рыбы, загорелые матросы работали по пояс голые; в общем, красота и благолепие.
Пока корабль просто шел в поисках добычи, а за бортом был ясный, солнечный день, абордажники страдали от скуки, и поэтому Дрейкс с командирами ватаг постоянно устраивали тренировки на палубе.
Для тренировок отряды делились на группы — палуба не резиновая, всех сразу не вместит. Они то дрались один на один или двое на двое, то устраивали “стенка на стенку” — бой двух групп друг против друга, то “волчарню” — когда все против всех.
Это было интересно и ново, ведь тренировки, которые проводил Грок, не давали самого важного - чувства локтя.
Когда Нарья впервые вышла на тренировку, как раз играли в “волчарню”. Взрослые мужчины и женщины, опытные бойцы, сражались друг с другом тренировочными, незаточенными саблями, прятались за мачтами, ловили друг друга на ошибке и смеялись.
Дрейкс выдал ей тренировочный меч и, особо не церемонясь, подтолкнул в самую гущу схватки. Первым противником оказался молодой алмарец, с которым они обменялись несколькими ударами. Но тут на парня налетела сзади рыжеволосая девица и два раза зарядила ему по спине. Парень выбыл из схватки, в шутку сетуя на нечестные действия соотрядницы.
Нарья сделала выпад, чтоб достать хотя бы кончиком сабли рыжую девушку, но получила по плечу сбоку и отвлеклась на нового противника. Приходилось вертеть головой туда-сюда, чтоб оценивать близость врага. Отступая, Нарья споткнулась о смотанный в бухту конец и плюхнулась на задницу.
– Осторожно! — Рыжая метнулась поддержать Нарью, попутно поднимая руку с саблей для блока летящего сверху удара. — Стоп! Пауза! — Она обратилась к пострадавшей, — Всё в порядке?
– Да… Спасибо, – Нарья потёрла отбитое место, – продолжим?
Девушки вернулись к “волчарне”.
Благодаря тем или иным событиям и иногда удаче, Нарья “пережила” троих противников, но сломалась на четвертом. К тому моменту девушка основательно выбилась из сил, запыхалась и вспотела. Она не заметила, как Дрейкс, вначале смотревший на неё скептически, к концу удовлетворённо кивнул и сказал одному из помощников, что при правильном подходе из этой девицы выйдет толк.
Так, одиночку прикрепили к отряду Кастиль де Оретьен, ею оказалась та самая рыжеволосая девица, которая помогла Нарье встать. Она носила мужскую одежду, подогнанную по фигуре и элегантно украшенную: синюю рубаху с кружевами, вышитый серебряными нитями темно-синий жилет, жюстокор, ботфорты с цепями. И предпочитала не стоять в стороне, когда другие тренируются.
Ватажники на новенькую смотрели косо, разговаривать не хотели, в пару на тренировке не выбирали, присматривались. Нарью это не особенно волновало, она и сама старалась побыть в одиночестве, прежде чем находить друзей. Её больше волновал рыжеволосый капитан, о котором она вздыхала по ночам и в минуты отдыха.
Именно потому, что она держалась особняком от остальных абордажников, она смогла заметить то, чего не заметили остальные.
Уже на второй день пути в команде стали возникать нехорошие настроения. Недовольные начали сбиваться в небольшие компании, прятаться по укромным местам и перешептываться.
Такая реакция была понятна – им не дали достаточного времени прогулять свою добычу, кровью и потом заработанную в предыдущем рейде. Не дали позабавиться вдоволь с податливыми женщинами ахайосских борделей и залить трюмы отборным алкоголем. И нет на свете более злой силы, чем трезвые и неудовлетворённые пираты.
Но было и кое-что ещё.
Один из тихих, тайных разговоров Нарья случайно подслушала, когда отдыхала после очередной тяжёлой тренировки.
– Капитана пора менять, – говорил один мужской голос, растягивая шипящие. – Он так нам вс-сем с-скоро жиз-снь ис-спортит. Хоть в Ахайос-с не возвращ-щайс-ся. И вс-сё из-за какой-то девки.
– Кончить его, и все дела. Потом Сайфу скажем, что волной смыло, – чуть громче, чем следовало, произнёс второй. – Нам конфликт с ним не нужен.
– Шшш, что ты ме-елешь, идиот? - быстро зашептал женский слегка блеющий голос. - Хочешь, чтоб кто-то услышал и нам все-ем спины плетью вскрыли? Кончить, тоже мне. Не надо торопить события.
– А ш-што ты предлагаеш-шь? - прошипел первый.
Нарье показалось, она узнаёт голос. В команде рысина были не только люди, но и анималы, например, десяток анилитов - отличных лучников - с ярким красно-черным окрасом, змеиным телом, острыми зубами и раздвоенным языком. Один из них, Кссшатас, отличался большим количеством шрамов и более злобным нравом, нежели остальные.
- Я пре-едлагаю собрать всех не-едовольных, - как детям разъясняла женщина, - и ночью, пока никто не-е ожидает, взять офицеров врасплох, корабль захватить, вернуться и сдать рыжего Сайфу.
Говорила троица тихо. Нарья слышала их только потому, что её гамак висел неподалёку от того закутка, где они прятались. Нарья размышляла - заговорщики были либо из абордажной команды, либо из тех матросов, что сейчас отдыхали после смены. Анилит точно из абордажников - других змей на борту не было. Женщина принадлежала либо баранидам, либо к ланям - и тех и других было несколько человек. Лани относились к отряду матросов и сейчас никого из них в кубрике не наблюдалось, а значит, их смена и они вкалывают на палубе или вантах. Так что интриганка скорее всего была овцой. Во всех смыслах.
Третий идентификации не поддавался.
Заговорщики ещё немного пошептались, так и не сказав, кто такой Сайф, и разошлись. Первой выскользнула женщина, процокав по деревянному настилу копытцами. Нарья сделала вид, что спит, чтоб никто её не заподозрил. Хотя ей очень хотелось посмотреть, кто же выйдет, и убедиться в своих подозрениях.
Вторым прошуршал анилит. Шорох его огромного хвоста, заменяющего анилитам ноги, подсказал, что он выполз наверх, на палубу, там как раз прокричали о начале стрелковой подготовки.
Третий вышел легким шагом. Проходя мимо Нарьи, он остановился, приглядываясь, но полумрак кубрика не дал заговорщику точно понять, спит девчонка или притворяется. Нарью обдало шлейфом лаванды, судя по всему, третий был не из простых, раз ему были по карману лавандовые духи. Девушка повернулась на бок и натянула на себя простыню, будто замёрзла. Неизвестный постоял ещё несколько мгновений и ушёл.
Пробили шесть склянок пятой вахты. Нарья лежала в гамаке и складывала мозаику из услышанного. По всему получалось, что Фел’рис наступил на хвост некоему Сайфу, который сейчас жаждет крови мурчащего рыжика. И этот самый Сайф достаточно могущественен, чтобы команда его боялась больше, чем собственного капитана.
«Возможно, — размышляла она, — и даже скорее всего, это связано с тем нападением хмааларцев в трактире. А также с нападением на особняк два месяца назад. С убийством Грока».
При воспоминаниях о смерти бизонида сердце болезненно сжалось, а к глазам подступили слёзы. Нарья вспомнила, как через шесть часов после осады дома, под покровом вечера, она вернулась к сожжённому особняку. Пожар, устроенный наёмниками, тушили долго. Пираты, которые в этом квартале занимают должности и пожарных, и стражников, не давали огню перекинуться на другие здания, но сам дом Капитана спасти не смогли. Только поздно ночью здание окончательно потухло, и из него извлекли обгорелый труп бизонида. Труповозка увезла его в морг, чтоб позже похоронить в безымянной могиле.
Нарья потом расспросила кладбищенского сторожа, нашла эту могилу и с тех пор раз в неделю приносила туда цветы.
Девушка стиснула кулаки и зубы, чтоб не разреветься.
