То и дело из-за двери доносились ее крики, а я не раз потом замечала девушек с покрасневшими глазами. Меня, к счастью, будущая хозяйка к себе не вызывала, видимо, осталась не слишком мною довольна в прошлый раз.
Несмотря на капризы льери, весь замок с нетерпением ожидал дня бракосочетания. Еще бы – ведь и слугам выставят угощение и позволят веселиться. Молоденькие прислужницы пересчитывали накопления и прикидывали, что смогут прикупить на ярмарке, чтобы нарядиться на праздник. Луиза и Ханна, хихикая, строили планы по соблазнению новых кавалеров: на свадьбу должны были съехаться гости, и на кого-нибудь из челяди мои соседки по спальне рассчитывали произвести впечатление. А если повезет, то и какой из благородных льеров не побрезгует. Луиза вон после хозяйской помолвки разжилась новым поясом: подарил тот мужчина, с которым я ее застала в коридоре.
- Тебе тоже надо пойти на ярмарку, - уговаривала она меня. – Купить обновку. Глядишь, и обзаведешься парнем, а то все одна да одна.
В распускаемые Джоком сплетни мои соседки по комнате не верили и тормошили меня, убеждая, что я лишаю себя удовольствий, не обращая внимания на мужчин.
- Шаль купи, - подхватила Ханна. – Яркую, расшитую узорами. Тебе пойдет.
Я только отмахнулась. Все равно собралась на ярмарку, но не за шалью или лентами, а купить новые башмаки: мои уже прохудились. А на праздник надену и что-нибудь из имеющегося. Однако с нарядами вышло совсем не так, как я рассчитывала.
***
Тем вечером я уже заканчивала порученную мне уборку одной из нежилых комнат, когда на пороге вырос огромный рыжеволосый немногословный Рикард. Он поманил меня пальцем и бросил короткое:
- Зовут.
Я не спешила откладывать холстину, которой вытирала пыль.
- Кто зовет?
- Льер.
Зачем бы я ему понадобилась? Неужели вспомнил о встрече в коридоре и решил позабавиться с девицей, похожей алыми прядями в волосах на пропавшую Эжени? Медленно я разогнулась и шагнула двери, чувствуя себя так, словно шла на пытки или казнь.
Рикард зыркнул недовольно и буркнул:
- Поторапливайся. Велено привести сразу.
Мои попытки замедлить шаг ни к чему не привели – стражник попросту подтолкнул меня в спину, впечатав ладонь между лопаток так, что я запнулась и едва не пропахала носом пол. Больше рисковать не стала, равно как и задавать вопросы: Рикард угрюмо молчал, даже если что-то и знал, то со мной делиться не спешил.
Я уже успела напридумывать себе всяких ужасов и сразу же, с порога, принялась заполошно высматривать предметы, с помощью которых могла бы обороняться. Вон тот подсвечник вроде бы подойдет, на вид тяжелый, золотой с инкрустацией ярко-зелеными камнями. Кресло мне не оторвать от пола, нечего и стараться, невысокий столик тоже выглядит слишком массивным, зато на нем стоит ваза с яблоками, вполне пригодная, чтобы стукнуть ею кого-нибудь по голове. Вполне определенного кого-нибудь. О том, что после такого поступка сделают со мной, я предпочитала не думать, знала только одно: лучше умру, чем стану хозяйским развлечением на одну ночь. Взгляд продолжал метаться по огромной комнате. Еще одно кресло, темно-зеленые бархатные шторы, гобелены на стенах. В сторону кровати под балдахином я смотреть упорно не желала.
- Что замерла? – раздался насмешливый голос. – Проходи.
Льер появился внезапно, словно соткался из полутьмы в углу. Скорее всего, там имелась скрытая дверь в соседнюю комнату, но сейчас Верион представлялся мне исчадием Бездны, и я не удивилась бы его способности возникать из ниоткуда.
Он махнул рукой в сторону кровати, но сказал совсем не то, что я ожидала услышать:
- Переодевайся.
- Ч-что?
- Оглохла? Переодевайся, говорю.
Я рискнула все-таки посмотреть на кровать и увидела разложенный на ней женский наряд. Роскошный, ало-золотой, расшитый жемчугом. Не на служанку сшито, на благородную льери.
- Мне надевать вот это?
- Ты плохо слышишь или у тебя с соображением туго? – раздраженно спросил хозяин. – Или мне позвать стражников, чтобы они помогли?
Я судорожно сглотнула.
- Не надо. Я сама, льер. Простите.
Если я ожидала, что он отвернется, то зря. Верион прожигал меня взглядом, пока я, повернувшись к нему спиной, непослушными руками стягивала с себя платье. Оставшись в тонкой нижней сорочке, быстро нырнула в приготовленный наряд и растерялась: у платья застежки оказались сзади. Извернуться так, чтобы одеться самостоятельно, никак не получалось.
Холодные пальцы прикоснулись к моей спине, и я вздрогнула.
- Стой смирно, - недовольно велел хозяин.
Я покорно замерла и задержала дыхание. Наконец, льер отступил и приказал:
- Поворачивайся. И распусти волосы.
Пряди запутывались, обвивали пальцы, пока я поспешно распускала косу. Хозяин оглядел меня, обошел кругом и, судя по ухмылке, остался доволен увиденным.
- Хорошо, очень хорошо, - приговаривал он, и мне казалось, будто он вот-вот замурлыкает, будто разнежившийся на солнце котяра. – Ладно, переодевайся в свое тряпье и выметайся.
Меня не пришлось упрашивать. Пока льер возился с застежками, на сей раз помогая мне снять платье, я едва не приплясывала от нетерпения. Что бы ни значили его странные распоряжения, в свою постель он меня укладывать не собирался. Правда, весь замок завтра примется судачить о том, что Кара провела в хозяйской спальне немало времени, но благодаря Джоку эта сплетня уже не вызовет большого интереса. Пересуды, конечно, меня огорчали, но лучше уж они, чем то, чего я так боялась. Можно сказать, мне повезло, дешево отделалась.
Натянув собственную одежду, я поклонилась, но льер уже не смотрел в мою сторону. Он держал в руках ало-золотое платье и нежно гладил тонкую ткань. Подивившись про себя на его причуды, я на цыпочках подошла к двери, выскользнула в коридор и со всех ног бросилась к лестнице, радуясь, что освободилась.
Каждый следующий день выдавался суматошнее предыдущего, работать приходилось с самого рассвета и до поздней ночи, в кровать я валилась без сил и времени на раздумья над странным поведением льера не оставалось. Тем более, что больше он меня к себе не вызывал, так что я почти позабыла о его причуде. Любопытство, конечно, нет-нет да кусало: что это за платье и к чему мне его примерять? Я догадывалась, что ранее наряд принадлежал юной льери Эжени – а кому еще, в самом-то деле? Разве что покойной матери льера, но в это верилось с трудом. Портреты супруги покойного хозяина я видела, они изображали пухленькую невысокую льери, а ало-золотое платье явно шилось на женщину стройную и довольно высокую. Дети льера Раннона статью явно пошли в отца, а не в мать. Я попыталась расспросить Берту, и та честно попробовала мне помочь, нахмурила лоб и предалась воспоминаниям, но вскоре сдалась и покачала головой.
- Нет, не припомню. Больно много нарядов у молодой хозяйки имелось, баловал ее отец. Говоришь, хозяин примерить велел, а потом снять?
Я кивнула.
- Чудно, - протянула Берта и потерла лоб красной мозолистой ладонью – на ее лице тут же остались белые следы от муки. – Мой тебе совет, Кара: позабудь обо всем. Так оно безопаснее будет.
Совету я последовала и постаралась выкинуть тот вечер из головы. Мне это даже почти удалось: вспоминала я о роскошном наряде и искаженном страданием лице льера Вериона редко.
Приближался день ярмарки. Луиза и Ханна оживленно планировали покупки, обсуждали грядущие развлечения и звали меня с собой. Пойти-то я согласилась, вот только выяснилось, что от меня здесь ничего не зависело. Впрочем, обо всем по порядку.
Ярмарочный день выдался теплым, но не жарким. Прохладный ветерок гнал по небу тучки, в которых временами пряталось солнце. Служанки переживали, что пойдет дождь и испортит все развлечение, но старый Хорн, умевший предсказывать погоду, успокоил их, мол, его хромая нога не болит, стало быть, никакого дождя не предвидится.
Наскоро позавтракав, я прихватила тощий мешочек с монетами, порадовалась, что не прислуживаю за хозяйским столом, следовательно, могу отправляться на ярмарку рано, с самого утра, дождалась, пока Луиза и Ханна прихорошатся, и направилась вместе с ними к замковым воротам. Тут-то меня и остановила стража.
- Не велено.
- Что не велено? – растерялась я.
- Выпускать тебя не велено, - злорадно пояснил Джок. – Эти пусть идут, а ты ступай обратно.
Мои товарки топтались на месте, не решаясь ни оставить меня, ни спорить со стражей. Я же сделала последнюю попытку разобраться, в чем дело.
- Это кто ж такой приказ отдал, а, Джок? Не ты ли сам его только что придумал?
Джок сплюнул и шагнул ко мне, но Фергюс, напарник, остановил его, положив ручищу на плечо.
- Не трогай, сам знаешь, спрос будет. А ты, Кара, возвращайся в замок. Сам льер не велел тебя выпускать.
- Ну, мы пойдем, - промямлила Ханна, опустив взгляд.
- Ты это, Кара, - подхватила Луиза, - не обижайся на нас, ладно?
Я через силу улыбнулась.
- Конечно, идите. Вы ведь не виноваты.
- Мы принесем тебе гостинцев, - пообещала Луиза.
- Непременно, - заверила Ханна.
Стекшийся к воротам народ напирал, возмущался задержкой, и Фергюс шлепком пониже спины подтолкнул Луизу.
- Ступайте, девки, не мешайте. Вон, затор из-за вас какой!
Я отошла в сторону и посмотрела грустным взглядом вслед весело щебечущим приятельницам. Кажется, они позабыли обо мне сразу же, как оказались за воротами, а вот я смотрела им в спины, пока их не скрыла спешившая на ярмарку толпа.
***
Странное распоряжение льера меня не только расстроило, но и немало озадачило. Почему он запретил мне покидать замок? Никакой вины я за собой не чувствовала, стало быть, это не наказание. К тому же льера Вериона никто не назвал бы человеком мягким и добрым: за провинности он карал сурово, одним запретом на прогулки здесь не обойдешься. Значит, дело в чем-то другом, но в чем? Я вспомнила горящие огнем безумия глаза хозяина, его невнятное бормотание: «Он обязательно вернется!» и поежилась. Похоже, льер ожидал, что зверь придет за мной, как пришел за его сестрой. Тогда, получает, запрет – это попытка меня защитить? Меня? Обыкновенную служанку? Нет, я не обольщалась – до меня хозяину не было никакого дела. Служанкой больше, служанкой меньше – он бы и не заметил, а вот к зверю у него точно имелся счет. И если мои догадки верны, то льер Верион готовит ловушку, в которой мне предстоит выступить приманкой.
Я покрылась холодным потом. Вот почему хозяин позвал меня к себе, но даже не попытался уложить в постель, вот зачем понадобился богатый убор. Льер собирается поймать уже один раз выскользнувшее у него из рук чудовище. В том, что сбежавший колдун как-то связан со зверем, я уже не сомневалась. Вероятно, льер рассчитывал, что тот призовет монстра, вот только проклятый чародей ухитрился исчезнуть из темницы. Ничего удивительного, что хозяин чуть не утратил разум от злости, но тут ему повезло: появилась девица, которая вполне могла сойти за Избранницу – или даже являлась ей в действительности. На всякий случай льер подготовил мне подходящее платье: побоялся, что в бедной одежде зверь меня не заметит? Или не захочет? Впрочем, кажется, Берта рассказывала, что Эжени принарядилась для прогулки, на которой ее похитили. Эмили ничего не говорила об убранстве жертвы, а я, зачарованная ее историей, даже не подумала о том спросить, но хозяин-то точно все выяснил. Значит… значит… значит, очень скоро мне прикажут нарядится в роскошное ало-золотое платье, распустить волосы и выйти на открытую местность. И этот день, скорее всего, станет последним в моей жизни.
Я заметалась по крохотной комнатушке, то и дело натыкаясь на узкие койки и сундуки. Хорошо еще, что никакой иной мебели прислуге не полагалось, а то все тело разукрасили бы синяки. Умирать не хотелось, а в то, что я переживу нападение зверя, не верилось. Но что же делать? Первое, что приходило в голову – бежать! Бежать как можно дальше, туда, где меня не достанут ни хозяин, ни монстр. Лучше всего – куда-нибудь в чужую страну, вот только… Я вытащила мешочек, пересчитала монетки. Да, негусто, далеко с такими запасами не удерешь. Идти придется на своих двоих, лошадь мне купить не на что, а напроситься кому-нибудь в попутчицы – страшно. Даже если тратиться только на еду, то мой скудный запас растает быстро, а ведь нужно еще оплатить ночлег по дороге и какое-никакое жилье в том месте, где я решу осесть. Это если меня не поймают и не вернут в замок.
Ладно, допустим, я могу пойти в услужение, хотя бы за кров и пищу. Где и как искать хозяев, нанимающих прислугу, я представляла смутно: меня саму забрали из деревни, как и Берту, а Луиза и Ханна родились здесь, в замке. Но не это казалось мне самым трудным: в конце концов, для начала следовало сбежать, а как это сделать, если страже велено не выпускать меня? О том, чтобы перебраться через крепостную стену незамеченной, а потом переплыть воняющий затхлой водой ров, и думать нечего, ворота на ночь запираются, а днем мне не проскользнуть мимо караульных. Разве что спрятаться – но где?
«После свадьбы удрать будет легче, - пришла спасительная мысль. – На праздник соберется много народа: и знатные гости, и простой люд, который потянется в замок в надежде на угощение. Вот когда все начнут расходиться-разъезжаться, можно будет незаметно ускользнуть, смешавшись с толпой или спрятавшись в чужой повозке». План показался мне удачным. Немного подождать – и я свободна. А пока что следовало запастись самым необходимым в дорогу, да сделать это так, чтобы никто ничего не заподозрил. Опасалась я больше не соседок по комнате, а зоркой Берты. Пусть повариха и жалела меня, но, вне всякого сомнения, о приготовлениях к побегу донесла бы льеру. И том, что со мной сделают в этом случае, думать не хотелось. Вот уж точно, тогда и зверь мне покажется благом.
***
Луиза и Ханна вернулись, когда на замок уже опускались мягкие летние сумерки, а на небе гасли последние ало-золотые полосы догоравшего заката. Усталые, но довольные, с раскрасневшимися лицами и сияющими глазами, подружки с хохотом ввалились в комнату.
- Ой, Кара, ты бы только видела!
- Жаль, что тебя не пустили!
- Такое веселье!
- Сейчас все расскажем!
Они перебивали друг друга, спешили поделиться увиденным, и черная тоска ослабила сжимавшие сердце ледяные когти.
- Вот, это тебе! – воскликнула Луиза и протянула мне небольшой сверток. – Мы не забыли!
- Орехи в меду, - пояснила Ханна. – И еще леденцы, держи!
Я сунула в рот сладкий орешек и принялась выслушивать рассказы соседок о том, что они видели, да с кем разговаривали, да что приобрели. Они трясли передо мной яркими платками, расшитыми лентами, низками бус.
- Можешь выбрать что-нибудь, - великодушно предложила Ханна, - надеть на свадьбу льера, я тебе одолжу. Только не эти красные бусы и не эту ленту, а из остального – что захочешь.
- Или у меня возьми, - подхватила Луиза. – Синюю ленту сама повяжу, а тебе… Хочешь зеленую? Или вот, смотри, какой пояс. Хочешь?
Они так старались утешить меня, что я растрогалась и подумала: «Мне их будет не хватать. Странно, близкими подругами нас не назвать, но скучать я точно буду». Девушки заставили меня перемерить ленты, шали и пояса.
Несмотря на капризы льери, весь замок с нетерпением ожидал дня бракосочетания. Еще бы – ведь и слугам выставят угощение и позволят веселиться. Молоденькие прислужницы пересчитывали накопления и прикидывали, что смогут прикупить на ярмарке, чтобы нарядиться на праздник. Луиза и Ханна, хихикая, строили планы по соблазнению новых кавалеров: на свадьбу должны были съехаться гости, и на кого-нибудь из челяди мои соседки по спальне рассчитывали произвести впечатление. А если повезет, то и какой из благородных льеров не побрезгует. Луиза вон после хозяйской помолвки разжилась новым поясом: подарил тот мужчина, с которым я ее застала в коридоре.
- Тебе тоже надо пойти на ярмарку, - уговаривала она меня. – Купить обновку. Глядишь, и обзаведешься парнем, а то все одна да одна.
В распускаемые Джоком сплетни мои соседки по комнате не верили и тормошили меня, убеждая, что я лишаю себя удовольствий, не обращая внимания на мужчин.
- Шаль купи, - подхватила Ханна. – Яркую, расшитую узорами. Тебе пойдет.
Я только отмахнулась. Все равно собралась на ярмарку, но не за шалью или лентами, а купить новые башмаки: мои уже прохудились. А на праздник надену и что-нибудь из имеющегося. Однако с нарядами вышло совсем не так, как я рассчитывала.
***
Тем вечером я уже заканчивала порученную мне уборку одной из нежилых комнат, когда на пороге вырос огромный рыжеволосый немногословный Рикард. Он поманил меня пальцем и бросил короткое:
- Зовут.
Я не спешила откладывать холстину, которой вытирала пыль.
- Кто зовет?
- Льер.
Зачем бы я ему понадобилась? Неужели вспомнил о встрече в коридоре и решил позабавиться с девицей, похожей алыми прядями в волосах на пропавшую Эжени? Медленно я разогнулась и шагнула двери, чувствуя себя так, словно шла на пытки или казнь.
Рикард зыркнул недовольно и буркнул:
- Поторапливайся. Велено привести сразу.
Мои попытки замедлить шаг ни к чему не привели – стражник попросту подтолкнул меня в спину, впечатав ладонь между лопаток так, что я запнулась и едва не пропахала носом пол. Больше рисковать не стала, равно как и задавать вопросы: Рикард угрюмо молчал, даже если что-то и знал, то со мной делиться не спешил.
Я уже успела напридумывать себе всяких ужасов и сразу же, с порога, принялась заполошно высматривать предметы, с помощью которых могла бы обороняться. Вон тот подсвечник вроде бы подойдет, на вид тяжелый, золотой с инкрустацией ярко-зелеными камнями. Кресло мне не оторвать от пола, нечего и стараться, невысокий столик тоже выглядит слишком массивным, зато на нем стоит ваза с яблоками, вполне пригодная, чтобы стукнуть ею кого-нибудь по голове. Вполне определенного кого-нибудь. О том, что после такого поступка сделают со мной, я предпочитала не думать, знала только одно: лучше умру, чем стану хозяйским развлечением на одну ночь. Взгляд продолжал метаться по огромной комнате. Еще одно кресло, темно-зеленые бархатные шторы, гобелены на стенах. В сторону кровати под балдахином я смотреть упорно не желала.
- Что замерла? – раздался насмешливый голос. – Проходи.
Льер появился внезапно, словно соткался из полутьмы в углу. Скорее всего, там имелась скрытая дверь в соседнюю комнату, но сейчас Верион представлялся мне исчадием Бездны, и я не удивилась бы его способности возникать из ниоткуда.
Он махнул рукой в сторону кровати, но сказал совсем не то, что я ожидала услышать:
- Переодевайся.
- Ч-что?
- Оглохла? Переодевайся, говорю.
Я рискнула все-таки посмотреть на кровать и увидела разложенный на ней женский наряд. Роскошный, ало-золотой, расшитый жемчугом. Не на служанку сшито, на благородную льери.
- Мне надевать вот это?
- Ты плохо слышишь или у тебя с соображением туго? – раздраженно спросил хозяин. – Или мне позвать стражников, чтобы они помогли?
Я судорожно сглотнула.
- Не надо. Я сама, льер. Простите.
Если я ожидала, что он отвернется, то зря. Верион прожигал меня взглядом, пока я, повернувшись к нему спиной, непослушными руками стягивала с себя платье. Оставшись в тонкой нижней сорочке, быстро нырнула в приготовленный наряд и растерялась: у платья застежки оказались сзади. Извернуться так, чтобы одеться самостоятельно, никак не получалось.
Холодные пальцы прикоснулись к моей спине, и я вздрогнула.
- Стой смирно, - недовольно велел хозяин.
Я покорно замерла и задержала дыхание. Наконец, льер отступил и приказал:
- Поворачивайся. И распусти волосы.
Пряди запутывались, обвивали пальцы, пока я поспешно распускала косу. Хозяин оглядел меня, обошел кругом и, судя по ухмылке, остался доволен увиденным.
- Хорошо, очень хорошо, - приговаривал он, и мне казалось, будто он вот-вот замурлыкает, будто разнежившийся на солнце котяра. – Ладно, переодевайся в свое тряпье и выметайся.
Меня не пришлось упрашивать. Пока льер возился с застежками, на сей раз помогая мне снять платье, я едва не приплясывала от нетерпения. Что бы ни значили его странные распоряжения, в свою постель он меня укладывать не собирался. Правда, весь замок завтра примется судачить о том, что Кара провела в хозяйской спальне немало времени, но благодаря Джоку эта сплетня уже не вызовет большого интереса. Пересуды, конечно, меня огорчали, но лучше уж они, чем то, чего я так боялась. Можно сказать, мне повезло, дешево отделалась.
Натянув собственную одежду, я поклонилась, но льер уже не смотрел в мою сторону. Он держал в руках ало-золотое платье и нежно гладил тонкую ткань. Подивившись про себя на его причуды, я на цыпочках подошла к двери, выскользнула в коридор и со всех ног бросилась к лестнице, радуясь, что освободилась.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Каждый следующий день выдавался суматошнее предыдущего, работать приходилось с самого рассвета и до поздней ночи, в кровать я валилась без сил и времени на раздумья над странным поведением льера не оставалось. Тем более, что больше он меня к себе не вызывал, так что я почти позабыла о его причуде. Любопытство, конечно, нет-нет да кусало: что это за платье и к чему мне его примерять? Я догадывалась, что ранее наряд принадлежал юной льери Эжени – а кому еще, в самом-то деле? Разве что покойной матери льера, но в это верилось с трудом. Портреты супруги покойного хозяина я видела, они изображали пухленькую невысокую льери, а ало-золотое платье явно шилось на женщину стройную и довольно высокую. Дети льера Раннона статью явно пошли в отца, а не в мать. Я попыталась расспросить Берту, и та честно попробовала мне помочь, нахмурила лоб и предалась воспоминаниям, но вскоре сдалась и покачала головой.
- Нет, не припомню. Больно много нарядов у молодой хозяйки имелось, баловал ее отец. Говоришь, хозяин примерить велел, а потом снять?
Я кивнула.
- Чудно, - протянула Берта и потерла лоб красной мозолистой ладонью – на ее лице тут же остались белые следы от муки. – Мой тебе совет, Кара: позабудь обо всем. Так оно безопаснее будет.
Совету я последовала и постаралась выкинуть тот вечер из головы. Мне это даже почти удалось: вспоминала я о роскошном наряде и искаженном страданием лице льера Вериона редко.
Приближался день ярмарки. Луиза и Ханна оживленно планировали покупки, обсуждали грядущие развлечения и звали меня с собой. Пойти-то я согласилась, вот только выяснилось, что от меня здесь ничего не зависело. Впрочем, обо всем по порядку.
Ярмарочный день выдался теплым, но не жарким. Прохладный ветерок гнал по небу тучки, в которых временами пряталось солнце. Служанки переживали, что пойдет дождь и испортит все развлечение, но старый Хорн, умевший предсказывать погоду, успокоил их, мол, его хромая нога не болит, стало быть, никакого дождя не предвидится.
Наскоро позавтракав, я прихватила тощий мешочек с монетами, порадовалась, что не прислуживаю за хозяйским столом, следовательно, могу отправляться на ярмарку рано, с самого утра, дождалась, пока Луиза и Ханна прихорошатся, и направилась вместе с ними к замковым воротам. Тут-то меня и остановила стража.
- Не велено.
- Что не велено? – растерялась я.
- Выпускать тебя не велено, - злорадно пояснил Джок. – Эти пусть идут, а ты ступай обратно.
Мои товарки топтались на месте, не решаясь ни оставить меня, ни спорить со стражей. Я же сделала последнюю попытку разобраться, в чем дело.
- Это кто ж такой приказ отдал, а, Джок? Не ты ли сам его только что придумал?
Джок сплюнул и шагнул ко мне, но Фергюс, напарник, остановил его, положив ручищу на плечо.
- Не трогай, сам знаешь, спрос будет. А ты, Кара, возвращайся в замок. Сам льер не велел тебя выпускать.
- Ну, мы пойдем, - промямлила Ханна, опустив взгляд.
- Ты это, Кара, - подхватила Луиза, - не обижайся на нас, ладно?
Я через силу улыбнулась.
- Конечно, идите. Вы ведь не виноваты.
- Мы принесем тебе гостинцев, - пообещала Луиза.
- Непременно, - заверила Ханна.
Стекшийся к воротам народ напирал, возмущался задержкой, и Фергюс шлепком пониже спины подтолкнул Луизу.
- Ступайте, девки, не мешайте. Вон, затор из-за вас какой!
Я отошла в сторону и посмотрела грустным взглядом вслед весело щебечущим приятельницам. Кажется, они позабыли обо мне сразу же, как оказались за воротами, а вот я смотрела им в спины, пока их не скрыла спешившая на ярмарку толпа.
***
Странное распоряжение льера меня не только расстроило, но и немало озадачило. Почему он запретил мне покидать замок? Никакой вины я за собой не чувствовала, стало быть, это не наказание. К тому же льера Вериона никто не назвал бы человеком мягким и добрым: за провинности он карал сурово, одним запретом на прогулки здесь не обойдешься. Значит, дело в чем-то другом, но в чем? Я вспомнила горящие огнем безумия глаза хозяина, его невнятное бормотание: «Он обязательно вернется!» и поежилась. Похоже, льер ожидал, что зверь придет за мной, как пришел за его сестрой. Тогда, получает, запрет – это попытка меня защитить? Меня? Обыкновенную служанку? Нет, я не обольщалась – до меня хозяину не было никакого дела. Служанкой больше, служанкой меньше – он бы и не заметил, а вот к зверю у него точно имелся счет. И если мои догадки верны, то льер Верион готовит ловушку, в которой мне предстоит выступить приманкой.
Я покрылась холодным потом. Вот почему хозяин позвал меня к себе, но даже не попытался уложить в постель, вот зачем понадобился богатый убор. Льер собирается поймать уже один раз выскользнувшее у него из рук чудовище. В том, что сбежавший колдун как-то связан со зверем, я уже не сомневалась. Вероятно, льер рассчитывал, что тот призовет монстра, вот только проклятый чародей ухитрился исчезнуть из темницы. Ничего удивительного, что хозяин чуть не утратил разум от злости, но тут ему повезло: появилась девица, которая вполне могла сойти за Избранницу – или даже являлась ей в действительности. На всякий случай льер подготовил мне подходящее платье: побоялся, что в бедной одежде зверь меня не заметит? Или не захочет? Впрочем, кажется, Берта рассказывала, что Эжени принарядилась для прогулки, на которой ее похитили. Эмили ничего не говорила об убранстве жертвы, а я, зачарованная ее историей, даже не подумала о том спросить, но хозяин-то точно все выяснил. Значит… значит… значит, очень скоро мне прикажут нарядится в роскошное ало-золотое платье, распустить волосы и выйти на открытую местность. И этот день, скорее всего, станет последним в моей жизни.
Я заметалась по крохотной комнатушке, то и дело натыкаясь на узкие койки и сундуки. Хорошо еще, что никакой иной мебели прислуге не полагалось, а то все тело разукрасили бы синяки. Умирать не хотелось, а в то, что я переживу нападение зверя, не верилось. Но что же делать? Первое, что приходило в голову – бежать! Бежать как можно дальше, туда, где меня не достанут ни хозяин, ни монстр. Лучше всего – куда-нибудь в чужую страну, вот только… Я вытащила мешочек, пересчитала монетки. Да, негусто, далеко с такими запасами не удерешь. Идти придется на своих двоих, лошадь мне купить не на что, а напроситься кому-нибудь в попутчицы – страшно. Даже если тратиться только на еду, то мой скудный запас растает быстро, а ведь нужно еще оплатить ночлег по дороге и какое-никакое жилье в том месте, где я решу осесть. Это если меня не поймают и не вернут в замок.
Ладно, допустим, я могу пойти в услужение, хотя бы за кров и пищу. Где и как искать хозяев, нанимающих прислугу, я представляла смутно: меня саму забрали из деревни, как и Берту, а Луиза и Ханна родились здесь, в замке. Но не это казалось мне самым трудным: в конце концов, для начала следовало сбежать, а как это сделать, если страже велено не выпускать меня? О том, чтобы перебраться через крепостную стену незамеченной, а потом переплыть воняющий затхлой водой ров, и думать нечего, ворота на ночь запираются, а днем мне не проскользнуть мимо караульных. Разве что спрятаться – но где?
«После свадьбы удрать будет легче, - пришла спасительная мысль. – На праздник соберется много народа: и знатные гости, и простой люд, который потянется в замок в надежде на угощение. Вот когда все начнут расходиться-разъезжаться, можно будет незаметно ускользнуть, смешавшись с толпой или спрятавшись в чужой повозке». План показался мне удачным. Немного подождать – и я свободна. А пока что следовало запастись самым необходимым в дорогу, да сделать это так, чтобы никто ничего не заподозрил. Опасалась я больше не соседок по комнате, а зоркой Берты. Пусть повариха и жалела меня, но, вне всякого сомнения, о приготовлениях к побегу донесла бы льеру. И том, что со мной сделают в этом случае, думать не хотелось. Вот уж точно, тогда и зверь мне покажется благом.
***
Луиза и Ханна вернулись, когда на замок уже опускались мягкие летние сумерки, а на небе гасли последние ало-золотые полосы догоравшего заката. Усталые, но довольные, с раскрасневшимися лицами и сияющими глазами, подружки с хохотом ввалились в комнату.
- Ой, Кара, ты бы только видела!
- Жаль, что тебя не пустили!
- Такое веселье!
- Сейчас все расскажем!
Они перебивали друг друга, спешили поделиться увиденным, и черная тоска ослабила сжимавшие сердце ледяные когти.
- Вот, это тебе! – воскликнула Луиза и протянула мне небольшой сверток. – Мы не забыли!
- Орехи в меду, - пояснила Ханна. – И еще леденцы, держи!
Я сунула в рот сладкий орешек и принялась выслушивать рассказы соседок о том, что они видели, да с кем разговаривали, да что приобрели. Они трясли передо мной яркими платками, расшитыми лентами, низками бус.
- Можешь выбрать что-нибудь, - великодушно предложила Ханна, - надеть на свадьбу льера, я тебе одолжу. Только не эти красные бусы и не эту ленту, а из остального – что захочешь.
- Или у меня возьми, - подхватила Луиза. – Синюю ленту сама повяжу, а тебе… Хочешь зеленую? Или вот, смотри, какой пояс. Хочешь?
Они так старались утешить меня, что я растрогалась и подумала: «Мне их будет не хватать. Странно, близкими подругами нас не назвать, но скучать я точно буду». Девушки заставили меня перемерить ленты, шали и пояса.
