ГЛАВА ПЕРВАЯ
Итак, теперь я знала, кто такой перевертыш, зато понятия не имела, что с этим знанием делать. Не докладывать же ниссу Гейяро, в самом-то деле! Хуже всего то, что даже Катарине рассказать нельзя, потому как тайна чужая. А самое забавное - я так и не выяснила у Филиппа, в какого именно зверя он перекидывается. Вернее, так увлеклась поцелуями, что даже забыла спросить. Вот смеху-то будет, если выяснится, что в хомячка или в попугая. Впрочем, я не сомневалась, что он точно окажется самым милым хомячком (или попугаем) на свете.
Катарина, вернувшаяся ближе к полуночи, ничуть не удивилась, застав у нас в квартире Фила. Окинула только меня понимающим взглядом, под которым я вспыхнула, и бросила:
- Я же говорила.
Если Филиппа и заинтересовало, что именно она говорила, то он виду не подал. Любезно поздоровался с моей подругой, а затем, словно спохватившись, заявил, что уже поздно и ему пора. На лестничной площадке он поцеловал меня еще раз – на прощание.
Когда я вернулась в квартиру, Катарина с мечтательным видом разливала по чашкам чай и резала пирог. Брайс крутился у ее ног и громко мурлыкал.
- Он замечательный! – внезапно громко объявила Кат.
Я не сразу поняла, о ком она говорит. Видимо, последний час, проведенный с Филом, начисто лишим меня соображения.
- Кто – Брайс, что ли?
Рассмеявшись, Катарина подхватила кота на руки и чмокнула в нос.
- И Брайс тоже!
Вот только тогда я догадалась. С опозданием, разумеется, не спорю, но оправдание у меня имелось.
- Так ты о Луисе!
- Ну, конечно! Ника, он мне столько всего рассказал! И о своем детстве, и о тете, и о дружбе с Филом!
А вот это уже интересно. Неужели Луис проболтался и выдал секрет лучшего друга? Мне на мгновение даже стало досадно. Я тут молчу, сдерживаюсь изо всех сил (преувеличение, конечно), а он вот так взял и все выболтал?
- И что он сообщил о Филиппе?
Катарина опять рассмеялась – у нее в тот вечер вообще было на редкость благодушное и смешливое настроение.
- Это все, что тебя интересует, да? – поддела она меня. – Сведения о твоем друге?
Последние слова она произнесла с интонацией, не оставлявшей сомнений в том, какую «дружбу» она имеет в виду.
- Ну, не только это, - промямлила я.
Катарина взлохматила мне волосы привычным жестом – так мы поступали еще детьми. В приюте как-то не слишком принято выражать привязанность друг к другу, особенно прилюдно. За такое можно получить обидные прозвища или даже парочку тумаков. Но с Кат опасались связываться даже старшие воспитанницы. Во-первых, она дралась, словно обезумевшая. А во-вторых, могла так посмотреть на обидчика, что тому делалось не по себе. Мои же таланты были куда скромнее – я очень быстро научилась кусаться, царапаться и лягаться. Нас прозвали «парочка-прилипалочка», подразумевая, что мы повсюду ходили вместе. Но хотя бы с кулаками не лезли – и на том спасибо.
- Луис рассказал о своей тете, - пояснила Кат. – Покойная нисса Аморелла была так добра к несчастным осиротевшим мальчикам!
Меня словно хорошенько шлепнули по лбу.
- Катарина!
- Что?
- Как это «что»? Нисса Аморелла! Именно так, по словам нашего заказчика, звали сестру его ненаглядной Фелисити! Мать предполагаемого перевертыша, которая написала перед кончиной письмо зятю и попросила присмотреть за своим сыном!
- А ведь точно, - растерянно забормотала Кат. – И как я только не обратила внимания?
- Наверное, отвлеклась на что-нибудь другое? – самым невинным тоном предположила я. – Например, на поцелуи?
- Подожди, так получается, у Луиса есть кузен-перевертыш? – недоумевала Катарина. – Тоже Луис?
- М-да, определенно, поцелуи дурно влияют на твои умственные способности. Как-то слишком много Луисов получается, не находишь?
- Тогда выходит, что перевертыш – это мой Луис? – ахнула Катарина. – Но почему же он мне ничего не сказал?
Я-то точно знала, что перевертыш вовсе не кавалер моей подруги, но делиться этими сведениями не торопилась. Хотя, пожалуй, имело смысл рассказать Катарине правду, но для начала следовало спросить разрешения у Филиппа. Так что я пока что озвучила совсем иное:
- Тебе не кажется, что нисс Антонио Гейяро попросту водит нас за нос?
- Ну, не знаю, - усомнилась Кат. – Золотые перессы он нам выдал вполне настоящие.
- Зато изложил явно искаженную версию событий. Тетушка Луиса, покойная нисса Аморелла, вполне подходит под описание. Имя не слишком распространенное, умерла, как я понимаю, не столь давно – она вполне могла бы оказаться той самой сестрой ниссы Фелисити. А вот дальше начинаются загадки. Раз она оставила квартиру племяннику, следовательно, своих детей не имела.
- Либо порвала с ними отношения, - возразила Кат.
- Да, возможно, - признала я ее правоту. – С другой стороны, Луис никак не может быть сыном Фелисити и Антонио Гейяро, верно? Получается, у Амореллы имелась еще одна сестра. Ну, или брат. Как-то слишком все запутанно. Сдается мне, заказчик нам солгал.
- Или же ему писала какая-то другая Аморелла, - разумно заметила Кат. – У которой как раз имелся сын-перевертыш. А наши знакомые здесь ни при чем.
Да, этот вариант вполне можно было бы считать правильным, если бы не одно «но»: один из наших новых знакомых как раз-таки и оказался перевертышем.
В очередной раз посетовав про себя, что нельзя ничего рассказать подруге, я демонстративно зевнула и предложила отправиться спать. Катарина выглядела немного разочарованной, но все-таки согласилась, что время уже более чем позднее, так что пора и по кроватям.
Утром меня грызла мысль о свидании с Альберто, идти на которое я не намеревалась. Совесть проснулась совсем некстати и то и дело напоминала о моем, честно говоря, не совсем порядочном поведении. Я пыталась успокоить себя тем, что слушать отказы Альберто все равно не пожелал бы. Обзывала нового знакомого «напыщенным индюком», но от этого становилось только хуже. И совсем уж стыдно. Даже Катарина, несмотря на собственное витание в облаках любви, заметила мое состояние.
- Ника, что с тобой? Тебе больше не нравится Филипп?
- С чего ты взяла? – изумилась я.
- Ну-у, - протянула она, - вчера и ты, и он выглядели вполне довольными. И, судя по всему, вы явно не обсуждали философские трактаты. А сегодня ты какая-то грустная.
- Это не из-за Фила. Понимаешь, - мне стало неловко, но я твердо решила признаться, - есть еще один молодой человек…
У Катарины округлились глаза.
- Еще один? – воскликнула она. – Ника, я тебя не узнаю! И кто же он?
- Да так, - обтекаемо ответила я. – Случайный знакомый. Сначала мне показалось, будто он мне нравится, но потом я поняла, что ошиблась.
- И в действительности тебе нравится кое-кто другой.
И Кат лукаво подмигнула. Я рассмеялась, несмотря на дурное настроение.
- Ты права. Но дело вот в чем: Альберто ожидает меня сегодня в парке. А идти не хочется.
- Так не иди, - легкомысленно заявила Катарина. – Альберто, значит? Ну-ка, расскажи подробнее.
От дальнейших расспросов меня избавил стук в дверь – явился наш незаменимый помощник. И первым делом осмотрел стол, после чего издал разочарованный вздох.
- Булочки будешь? – правильно истолковала я его поведение. – С корицей и изюмом.
- Ага, ниссита ведьма, - обрадовался Карлос. – И кофей. Со сливками. Ой!
Причиной последнего восклицания послужил полученный от Катарины подзатыльник.
- Кофей со сливками ему подавай, - проворчала она. – Может, еще рогалики с абрикосовым джемом специально для тебя испечь?
Глаза Карлоса загорелись, рот растянулся в щербатой улыбке.
- А можно, да?
- Нельзя, - сурово отрезала Кат.
- Не сегодня, - быстро добавила я. – Как-нибудь потом. А пока что булочки и лимонад.
- Лучше, чем ничего, - жизнерадостно объявил Карлос, за что тут же получил еще один подзатыльник.
- Ты по делу заявился или перепутал нашу квартиру с кофейней? – хмуро спросила Кат.
- По делу, - сообщил Карлос и сунул в рот булочку целиком.
Пришлось подождать, пока он прожует сдобу, а потом еще и запьет ее лимонадом. И только после этого наш помощник сказал:
- Передал я вашу записку заказчику, ниссита ведьма. Так вот, а он…
Тут Карлос потянулся за следующей булочкой, но Катарина ловко отодвинула тарелку подальше.
- Нечего болтать с набитым ртом, - назидательно произнесла она.
- А я и не болтаю! – возмутился Карлос.
- Сначала рассказ, потом угощение, - не дрогнула Кат.
Тяжко вздохнув, Карлос принялся быстро пересказывать вчерашние события. Он мигом донесся до «Континенталя», где и встретился с ниссом Гейяро. Того, правда, довелось дожидаться на улице: почтенный нисс в номере отсутствовал, а в холл с мягкими даже на вид бордовыми креслами Карлоса не пустили. К счастью, очень скоро показался знакомый уже экипаж, из которого нисс Антонио и вышел. Выглядел наш наниматель весьма довольным, Карлоса выслушал, добродушно кивая, и вознаградил монетой. А вот дальше началось кое-что интересное.
- Вы ведь понимаете, что я не мог оставить нисса клиента без присмотра, верно, нисситы?
Хм, мне подобная мысль – присматривать за Антонио – и в голову не приходила. Катарине, судя по выражению ее лица, тоже.
Брайс запрыгнул Карлосу на колени и принюхался. Булочки нашего котяру не впечатляли, так что он просто улегся поудобнее и вытянул шею – чеши, мол, чего сидишь без дела! Карлос принялся рассеянно почесывать наглеца и продолжил рассказ.
Итак, нисс Антонио провел в отеле совсем немного времени – как раз столько, чтобы переодеться в неприметный сюртук скромного служащего. Выйдя из «Континенталя», наш заказчик прогулочным шагом направился в сторону городского парка, а малолетний соглядатай последовал за ним.
У пруда нисса Гейяро уже дожидался некий молодой человек, по виду – бедный студент. Вот только следивший за Антонио мальчишка опознал в скромно одетом юноше молодого щеголя, который несколько дней назад угощал нисситу ведьму шоколадом в самой дорогой кондитерской города и свысока беседовал с самим ниссом Леруа.
- Альберто? – ахнула я.
- Он самый, - подтвердил Карлос. – Подвиньте булочки поближе, а, ниссита Катарина? Я вам все рассказал.
- Получается, Антонио и Альберто знакомы? – никак не могла успокоиться я. – Затеяли какие-то игры с переодеваниями.
- Да сразу понятно, что оба эти нисса – те еще прощелыги, - заметила Кат.
Я только фыркнула. «Сразу понятно!» Конечно, а кто принял предложение нисса Гейяро, едва лишь услышав сумму вознаграждения?
- Булочки, - скромно (по мере своих сил) напомнил Карлос.
Кат пододвинула к нему тарелку, а я, впечатленная услышанным, предложила:
- Кофею хочешь?
Карлос едва не подавился.
- Так вы ведь сказали, что в следующий раз, - удивленно выговорил он, прожевав, наконец, булочку.
- Сливки все равно закончились, - пояснила я. – Так что только черный.
- Да все равно! – жизнерадостно воскликнул Карлос. – Хочу, конечно!
А я хотела хоть несколько минут побыть в одиночестве, потому и ушла варить кофей. Ссыпая зерна в кофемолку, яростно повторяла про себя: «А чего ты ожидала, Ника? Что действительно заинтересуешь блестящего молодого человека из высшего общества? Ха, держи карман шире!»
- Он просто подлец, - раздался за спиной голос Кат. – А ты чтобы не смела расстраиваться, ясно?
- С чего ты взяла, будто я расстроена? – спросила я и тут же шмыгнула носом, опровергая свои слова.
- А то я тебя не знаю! Спорю на что угодно, напридумывала сейчас себе всяких глупостей. Скажешь, не так?
- Так, - согласилась я.
В конце концов, Катарина действительно слишком хорошо меня знала.
- Послушай, - горячо зашептала она, - дело ведь вовсе не в тебе, понимаешь? Этот тип, Антонио, явно задумал что-то нехорошее. И помощника нанял. И вообще, я сильно сомневаюсь, что Альберто – или как там его зовут в действительности – такой богатый и важный, как пытался изобразить перед тобой. Скорее всего, он нищий студент, которому наш заказчик предложил подзаработать, изображая богача. Нашел кого посмазливее – он ведь неплох внешне, да?
Я кивнула. Пожалуй, в словах Кат имелся резон.
- Ну вот. И дал задание проследить за тобой.
- А из этого следует, - медленно выговорила я, - что нисс Гейяро нам не доверяет.
- Точно! И собирается нас обмануть!
- Вот что! – воскликнула я. – Мне необходимо поговорить с Филом!
- Правильно, - одобрила Кат, неверно поняв мои мотивы. – Филиппу ты точно нравишься, уж я-то вижу.
Я помотала головой.
- Нет, дело не в том. Карлос! Карлос!
В дверной проем просочился сначала Брайс, а потом показался встревоженный Карлос.
- Что-то случилось, ниссита ведьма?
- Так, вот твой кофей. Быстро пей, а потом отнесешь записку одному человеку, - распорядилась я. – Давай, давай. Сейчас быстренько черкну пару слов.
И убежала в спальню за бумагой и ручкой, оставив Катарину и Карлоса в некотором недоумении.
Филипп и Луис появились примерно через час. Катарина всплеснула руками и помчалась в спальню – прихорашиваться. Я предложила гостям кофей и сунула Карлосу пакет с булочками.
- А можно мне остаться? – тихо спросил помощник.
Я покачала головой.
- Нет, дружок. Понимаешь, это уже не мои секреты. Зато я обещаю еще раз прокатить тебя на Барбаре.
Карлос просиял.
- Завтра?
- Ладно, завтра. А теперь ступай. И пусть твои друзья глаз не спускают с этого проходимца Альберто, договорились?
- Да что я, маленький, что ли? – возмутился Карлос. – И за ним, и за ниссом Антонио присматривать в оба будут, обещаю. Не волнуйтесь, ниссита ведьма.
Я потрепала его по непослушным вихрам и захлопнула за ним дверь. А потом повернулась к Филу, с интересом прислушивавшемуся к разговору.
- Скажи, тебе знаком нисс Антонио Гейяро?
- Нет, - уверенно ответил Филипп. – Ни разу о нем не слышал. А кто это такой?
Зато Луис задумался. Он нахмурился, наморщил лоб, потер висок указательным пальцем.
- Ты его знаешь! – возликовала я.
Фил повернулся к другу.
- Луис, что это за тип?
- Не знаю, - кислым тоном ответил Луис. – Но уверен, что когда-то уже слышал это имя. Антонио… Антонио Гейяро… нисс Гейяро…
Поняв, что он намерен так и повторять на все лады имя нашего заказчика, я решила ему помочь.
- Может быть, тебе говорила о нем тетя?
- Нисса Аморелла? – изумился Филипп.
- Точно! – воскликнул Луис. – Только она говорила тогда не со мной. Там вот как получилось…
Стояло знойное лето. Казалось, будто от жары плавится все тело, и даже камни мостовой вот-вот треснут, раскалившись на солнце. Нисса Аморелла забрала из приюта на время каникул десятилетнего племянника и его друга. Добрая женщина разрешала мальчишкам проводить жаркие послеполуденные часы на берегу озера, благо, что добраться туда недолго. С собой она выдавала сорванцам булки с маслом и яблоки вместо обеда.
Однажды Луис поругался из-за какой-то ерунды с Филом, обиделся и удрал с озера к тете. Не жаловаться, вовсе нет, ведь нисса Аморелла ябедничество не поощряла. Просто находиться рядом с «подлым предателем» мальчишке не хотелось.
Разобиженный, утирающий кулаком разбитый нос (а словесной перепалкой дело не ограничилось), изо всех сил сдерживая слезы, ведь рыдать такому взрослому парню не пристало, Луис взбежал по лестнице и хотел уже постучать в дверь тетушкиной квартиры, как услышал громкие голоса.
