- Проклятье! Это что – очередной дар вашей Темной Богини своим сыновьям?
- Да, госпожа, - прошептала Ровенна едва слышно. – Ниррахи сводят женщин с ума. Вы ведь и сами… должно быть… ну, с его величеством…
Конечно, я и сама! Хотя в первый раз никакого безумного наслаждения не испытала. Но тогда Мар еще не прошел посвящение. А вот ночь в храме… хотя и до того, в подземелье… а я-то думала, что всему виной мои воспоминания, моя детская любовь!
- Если ты не хочешь замуж за Шаррана, - зло произнесла я, - то этой свадьбы не будет. Я сама поговорю с Повелителем.
Ровенна бросилась благодарить меня, но я ее не слушала. Снова и снова вспоминала подробности ночи в подземелье, безумие в алтарном зале, страсть, охватывавшую меня при чуть ли не первом же прикосновении Мара. Неужели все это происходило только по воле Темной Матери?
Я не стала долго мучиться сомнениями и спросила у Мара, когда он ночью появился в моей спальне:
- Ты знал о даре Темной Богини? О том воздействии, которое оказываешь на женщин?
- Знал, конечно, - равнодушно откликнулся он и сбросил рубашку. – Об этом все знают.
- Как оказалось, не все. Я вот даже не подозревала.
Маретан стянул с себя остатки одежды и отбросил в сторону покрывало.
- Я должен был сообщить тебе? Сама не догадалась? Дорогая супруга, теперь мы с тобой связаны навечно и всегда будем хотеть друг друга. Впрочем, в нашем случае церемония ничего не изменила. И до нее я сходил с ума от желания.
- А обо мне ты подумал?
Я тут же осознала глупость своего вопроса. Почему он должен думать обо мне, пленнице, да еще и, по его твердому убеждению, обманщице? Он ведь тогда действительно хотел сбежать со мной, а я выбрала долг, а не любовь. Так стоило ли удивляться тому, что его перестали заботить мои чувства?
- О чем именно я должен был подумать, Джайя? – спросил он и провел пальцем по моей ключице. – Ты хотела меня и раньше. Было даже время, когда я верил, будто ты любишь меня. Глупый смешной мальчишка.
Он склонился надо мной, скользнул губами по шее, спустился к груди. Теперь, когда я знала, что все равно придется сдаться на волю страсти, мне не хотелось сопротивляться. Зачем? И я выгнулась со стоном, запустила пальцы в темные густые волосы.
- Ма-ар!
Он оторвался от своего занятия, и я протестующее пискнула.
- Больше не играем, Джайя? Перестала притворяться, что я тебе безразличен.
- Замолчи! – велела я и уперлась в его плечи, вынуждая перевернуться на спину.
Я позволила себе делать с ним все, что только приходило в голову, выпустила на свет самые потаенные желания – и как же это оказалось прекрасно! Мы оба сгорали, плавились в огне безумного желания, задыхались от наслаждения. Мар порывался вернуть себе контроль над ситуацией, но я не позволила. Покрывала поцелуями его грудь, живот, спускалась ниже. Помедлила на мгновение. Тогда, на алтаре Темной Матери мне уже доводилось ласкать его таким образом, но теперь на меня не действовали зелья и ритуалы. Позже я ни разу не повторила попытку. А теперь… Глубоко вдохнув и прикрыв на мгновение глаза, я приоткрыла губы, легко прикоснулась – и услышала стон, полный мучительного наслаждения. И поняла, что хочу продолжить.
Уснули мы в одной постели, прижавшись друг к другу, уставшие, обессиленные. Мар по-хозяйски закинул руку мне на грудь, но меня его жест почему-то не возмутил. Напротив, даже показался приятным.
Проснулась я от настойчивых ласк. Мар прижал меня спиной к своей груди, нежно водил пальцами по животу, проникал между ног, целовал шею.
- М-м-м.
- Это согласие? – шепнул он и скользнул пальцами глубже.
- Да, - выдохнула я.
Он не дал мне возможности передумать. Вошел одним толчком и принялся двигаться медленно, размеренно, продолжая поглаживать меня по животу и груди.
- О-о, да-а!
- Так, Джайя? Или сильнее?
- Сильнее, - выдохнула. – Глубже! Да-а!
Он перевернул меня на живот. Толчки стали быстрыми, резкими. Теперь Мар вбивался в меня с неистовой страстью. Крепко держал за бедра – до боли. Но мне даже нравилась его грубость. И очень скоро наслаждение накрыло меня с головой.
- Ты переменилась, - заметил он перед тем, как уйти. – Больше не сопротивляешься, не проклинаешь меня. Еще немного – и я поверю, будто мы вернулись во времена нашей юности.
Я промолчала. Нет, наши полудетские чувства уже не вернуть. Да и не испытывала та наивная девочка такой всепоглощающей страсти. Просто я поняла, что сопротивление только ухудшает мое положение. Но об этом Маретану знать не стоит. Как и о моих планах.
Впрочем, очень скоро оказалось, что планы имелись не только у меня. И мое замужество как раз-таки помешало кому-то воплотить в жизнь свои задумки. Потому что меня попытались убрать. Если точнее – банально отравить. И эта попытка едва не увенчалась успехом.
Наверное, я сама оказалась виновата в том, что произошло. Непозволительно расслабилась, почувствовав себя в безопасности. Госпожа, супруга Правителя, которой никто слова поперек сказать не смел. Да, мне приходилось ловить на себе злобные взгляды, но придворные всегда были со мной приторно-любезны, сладко улыбались при встрече, заверяли в своей преданности. Исключение составляли только Дан и Налита, да и тех мне удалось поставить на место.
К тому же я видела, как боятся Маретана. Как с уважением и даже почтением произносят имя, под которым он взошел на престол. Как вытягиваются и одновременно опускают взгляды, когда он проходит мимо. И мне и в голову не могло прийти, что кто-то осмелится покуситься на его собственность. На меня.
Узнать, что я ежедневно провожу предобеденные часы в библиотеке, труда ни для кого не составляло. Выяснить, что мне подается туда ваза с фруктами, - тоже. Я любила рассеянно ощипывать гроздь сладкого белого винограда без косточек, пока искала на полках нужные книги. И этой моей привычкой и воспользовался отравитель.
Сначала я ничего не поняла. Виноград не показался мне странным на вкус, нет, ничего подобного. Просто внезапно потемнело в глазах, закружилась голова, перехватило дыхание. Я попыталась окликнуть Ровенну – и не сумела произнести ни звука. Ухватилась за стену, но не смогла удержаться на ногах и опустилась на пол. И провалилась в темноту.
- Джайя, девочка моя! – услышала я такой знакомый голос.
И позвала в ответ:
- Мама!
Никогда, ни разу при ее жизни мы не обращались так друг к другу. Для меня она всегда оставалась королевой, ее величеством, всемогущей Олией Велиной. А я… кем была для нее я? Одной из послушниц, а после – жриц Огня? Напоминанием о совершенной когда-то ошибке? Нежеланным ребенком? Этого я не знала.
- Глупая, - ласково сказала моя мама. – Я любила тебя. И очень боялась, что однажды выдам себя. Потому и отослала подальше, послушницей в храм. Проговорилась лишь однажды. Тому, кому доверяла едва ли не больше чем себе самой. Тому, кто так жестоко обманул мое доверие.
- Правителю ниррахов, Ронану? – догадалась я.
- Да, девочка моя. Я верила в его любовь. Но ему нужен был только камень.
Вокруг меня клубился черный туман. Я слышала голос мамы, но не видела ее сама. И жалобно произнесла:
- Я так хочу тебя обнять. Хотя бы теперь, после смерти.
- Нет, Джайя. Тебе нельзя прикасаться ко мне, иначе ты навсегда останешься в мире мертвых. Или станешь, как я, призраком, охраняющим Сердце Огня.
- Но разве я не… не…
- Нет, дорогая. Ты жива. И должна жить.
- Зачем, мама? Ради чего? Я ведь даже не смогу отомстить за твою гибель. Не смогу причинить зло Мару.
- Ты должна жить не ради мести, Джайя, а ради любви.
Ее слова удивили меня. Кто, как не она, мог понять, что нельзя доверять мужчинам? Что нельзя верить их словам?
- Если не ради себя, то ради ребенка ты должна выжить.
Ребенок? Неужели? Так скоро? Впрочем, ничего удивительного, после наших-то ночей. Ребенок! Меня охватила всеобъемлющая радость. Да, ради малыша действительно стоит жить. Вот только лучше убраться подальше от дворца Маретана.
И все-таки мне не хотелось прощаться. Пока еще нет. Не так скоро. Впервые в жизни я услышала слова любви. Впервые позволила себе произнести слово «мама». Скоро так будет называть меня уже мой малыш…
- Ты правда любила меня?
- Конечно, Джайя. Любила и гордилась тобой. Ты сильная девочка. Вот только повторила мою ошибку. Выбрала не того.
- Ты знала?
- Конечно, знала. Я ведь могла читать в сердцах своих подданных, разве ты забыла?
- И не выдала меня?
- Как я могла выдать свою дочь? За связь с ниррахом тебя выгнали бы из храма. К тому же, я надеялась, что однажды ты примешь любовь Шона. Он был от тебя без ума, это все видели. И мог бы сделать тебя счастливой.
Шон. Потомок древнего рода. Блестящий придворный, любимец дам. Он так надеялся, что я уйду вместе с ним обживать новый мир. Но покорно принял мое решение остаться.
Я хотела задать еще один вопрос. Важный – по крайней мере, для меня. Хотела, но никак не могла решиться. Боялась услышать ответ. Олия Велина все поняла сама.
- Ты хочешь узнать о своем отце, Джайя?
- Да, - едва слышно выдохнула я. – Он погиб, да? Так сказала мне наставница.
- Да, он погиб. Нелепая случайность.
- Ты… ты любила его, мама?
- Я думала, что люблю его. Мы были помолвлены с детства. Если бы успели пожениться, ты родилась бы в законном браке. Но его гибель лишила меня шанса воспитывать тебя как свою наследницу.
Вот так. Детская дружба, влюбленность, первая близость, беременность. И ничего общего с той страстью, что связывала королеву и Правителя ниррахов.
- Похоже, это проклятие нашего рода – одержимость теми, с кем даже разговаривать нельзя, да, мама?
Черный туман внезапно рассеялся, и я увидела ее. Она стояла у алтаря, на котором горело и пульсировало Сердце Огня. Я даже не удивилась, что оказалась рядом с ней в подземелье старого храма.
- Пора, Джайя. Пришло время возвращаться. Прощай, - грустно проговорила она.
Так скоро? Нет, мы еще не договорили! Я не получила ответы на все свои вопросы.
- Я еще не готова вернуться.
- Пора, - настойчиво повторила мама. – Слышишь, он зовет тебя?
До меня действительно долетел далекий голос Мара, выкрикивающий мое имя.
- Он подождет, - упрямо возразила я. – Мне надо расспросить тебя кое о чем.
Но она отступила к стене. Очертания знакомой фигуры начали расплываться, и я в отчаянии рванулась к ней, схватила за призрачную руку.
- Нет, Джайя!
Все тело тут же пронзила острая боль, от которой я сначала согнулась пополам, а потом опустилась на пол, корчась в судорогах.
- Что ты наделала, девочка? Что ты наделала?
Крик Олии Велины доносился откуда-то издалека. А потом к нему присоединился еще один голос:
- Джайя, девочка, попробуй расслабиться. Дыши глубже.
Я закусила губу и подняла взгляд. Надо мной стоял незнакомый мужчина. Вот только черты его лица… я каждый день видела в зеркале похожие. Его глаза, брови, изгиб губ…
- Папа?
- Не прикасайся ко мне!
Он резко отпрянул в сторону. Боль затихала, все тело ныло, но уже терпимо. Я поднялась на колени, а потом, опираясь на руки, встала сначала на четвереньки, а затем и в полный рост. Меня немного пошатывало, голова кружилась.
- Папа, это ты?
- Я, - грустно ответил он. – Ты подошла еще ближе к миру мертвых, Джайя.
Все так же горело Сердце Огня на алтаре, но одна из стен храма словно бы размывалась перед глазами, и за ней проступали очертания долины, так похожей на мою потерянную родину.
- Это…
- Тебе туда нельзя, - жестко ответил отец. – Уходи!
Ярко светило солнце в безоблачном небе, цвели сады (как странно, неужели там, за чертой, весна?), щебетали птицы. На меня повеяло покоем. Умиротворением. Я знала, что в этой сказочной долине мне больше никогда не будет больно.
- Почему? Я хочу остаться здесь, с тобой. И с мамой.
- Совсем недавно ты хотела жить ради своего малыша.
Но напоминание о ребенке не нашло во мне прежнего отклика.
- Я совсем не знаю тебя, папа. А ты разве не хотел бы познакомиться со своей дочерью?
- Очень хотел бы, - с мукой в голосе ответил он. – Ты родилась уже после того, как я ушел за черту. Но еще не время, Джайя.
Шаг. Еще шаг. Все ближе ко мне прекрасная долина. Стена окончательно растворилась, исчезла, солнечный свет лился в храм, а мне под ноги легла прямая широкая тропа. А в нескольких шагах от меня стояла Лейя, подруга детства. Лейя, провалившая испытания. После той ночи, когда Олия Велина вручила новым жрицам медальоны, я больше не видела подругу.
- Лейя? Ты тоже здесь?
- После пожара в долине, - призналась она. – Я не ушла со всеми. У меня не хватило сил, чтобы стать жрицей. Пришлось вернуться домой. И спустя пару лет я вышла замуж.
- Но почему ты не спаслась? – недоумевала я. – Шон вывел всех наших.
- Мой муж – человек, - просто ответила Лейя. – А я не смогла бросить его. Мы решили остаться и умереть вместе.
- О! Мне так жаль.
Я сделал еще один шаг к ней, желая обнять, утешить. Мы так давно не виделись…
- Нет, Джайя!
Мар? Откуда он здесь взялся?
Он рывком оттащил меня обратно.
- Не смей, слышишь? Не смей уходить! Не оставляй меня!
- Я хочу к ним! К отцу, к маме! Хочу покоя, понимаешь? Отпусти!
- Не могу, Джайя. Я не могу отпустить тебя. Либо ты возвращаешься со мной, либо мы уходим вместе.
Голос его звучал теперь глухо, лицо исказилось, будто от боли.
- Решай, Джайя. Мы вместе вернемся или вместе уйдем. Но времени у тебя осталось мало.
Кажется, не столь давно я уже слышала от кого-то подобное. Вот только от кого? Припомнить никак не получалось.
Конец ознакомительного отрывка
- Да, госпожа, - прошептала Ровенна едва слышно. – Ниррахи сводят женщин с ума. Вы ведь и сами… должно быть… ну, с его величеством…
Конечно, я и сама! Хотя в первый раз никакого безумного наслаждения не испытала. Но тогда Мар еще не прошел посвящение. А вот ночь в храме… хотя и до того, в подземелье… а я-то думала, что всему виной мои воспоминания, моя детская любовь!
- Если ты не хочешь замуж за Шаррана, - зло произнесла я, - то этой свадьбы не будет. Я сама поговорю с Повелителем.
Ровенна бросилась благодарить меня, но я ее не слушала. Снова и снова вспоминала подробности ночи в подземелье, безумие в алтарном зале, страсть, охватывавшую меня при чуть ли не первом же прикосновении Мара. Неужели все это происходило только по воле Темной Матери?
Я не стала долго мучиться сомнениями и спросила у Мара, когда он ночью появился в моей спальне:
- Ты знал о даре Темной Богини? О том воздействии, которое оказываешь на женщин?
- Знал, конечно, - равнодушно откликнулся он и сбросил рубашку. – Об этом все знают.
- Как оказалось, не все. Я вот даже не подозревала.
Маретан стянул с себя остатки одежды и отбросил в сторону покрывало.
- Я должен был сообщить тебе? Сама не догадалась? Дорогая супруга, теперь мы с тобой связаны навечно и всегда будем хотеть друг друга. Впрочем, в нашем случае церемония ничего не изменила. И до нее я сходил с ума от желания.
- А обо мне ты подумал?
Я тут же осознала глупость своего вопроса. Почему он должен думать обо мне, пленнице, да еще и, по его твердому убеждению, обманщице? Он ведь тогда действительно хотел сбежать со мной, а я выбрала долг, а не любовь. Так стоило ли удивляться тому, что его перестали заботить мои чувства?
- О чем именно я должен был подумать, Джайя? – спросил он и провел пальцем по моей ключице. – Ты хотела меня и раньше. Было даже время, когда я верил, будто ты любишь меня. Глупый смешной мальчишка.
Он склонился надо мной, скользнул губами по шее, спустился к груди. Теперь, когда я знала, что все равно придется сдаться на волю страсти, мне не хотелось сопротивляться. Зачем? И я выгнулась со стоном, запустила пальцы в темные густые волосы.
- Ма-ар!
Он оторвался от своего занятия, и я протестующее пискнула.
- Больше не играем, Джайя? Перестала притворяться, что я тебе безразличен.
- Замолчи! – велела я и уперлась в его плечи, вынуждая перевернуться на спину.
Я позволила себе делать с ним все, что только приходило в голову, выпустила на свет самые потаенные желания – и как же это оказалось прекрасно! Мы оба сгорали, плавились в огне безумного желания, задыхались от наслаждения. Мар порывался вернуть себе контроль над ситуацией, но я не позволила. Покрывала поцелуями его грудь, живот, спускалась ниже. Помедлила на мгновение. Тогда, на алтаре Темной Матери мне уже доводилось ласкать его таким образом, но теперь на меня не действовали зелья и ритуалы. Позже я ни разу не повторила попытку. А теперь… Глубоко вдохнув и прикрыв на мгновение глаза, я приоткрыла губы, легко прикоснулась – и услышала стон, полный мучительного наслаждения. И поняла, что хочу продолжить.
Уснули мы в одной постели, прижавшись друг к другу, уставшие, обессиленные. Мар по-хозяйски закинул руку мне на грудь, но меня его жест почему-то не возмутил. Напротив, даже показался приятным.
Проснулась я от настойчивых ласк. Мар прижал меня спиной к своей груди, нежно водил пальцами по животу, проникал между ног, целовал шею.
- М-м-м.
- Это согласие? – шепнул он и скользнул пальцами глубже.
- Да, - выдохнула я.
Он не дал мне возможности передумать. Вошел одним толчком и принялся двигаться медленно, размеренно, продолжая поглаживать меня по животу и груди.
- О-о, да-а!
- Так, Джайя? Или сильнее?
- Сильнее, - выдохнула. – Глубже! Да-а!
Он перевернул меня на живот. Толчки стали быстрыми, резкими. Теперь Мар вбивался в меня с неистовой страстью. Крепко держал за бедра – до боли. Но мне даже нравилась его грубость. И очень скоро наслаждение накрыло меня с головой.
- Ты переменилась, - заметил он перед тем, как уйти. – Больше не сопротивляешься, не проклинаешь меня. Еще немного – и я поверю, будто мы вернулись во времена нашей юности.
Я промолчала. Нет, наши полудетские чувства уже не вернуть. Да и не испытывала та наивная девочка такой всепоглощающей страсти. Просто я поняла, что сопротивление только ухудшает мое положение. Но об этом Маретану знать не стоит. Как и о моих планах.
Впрочем, очень скоро оказалось, что планы имелись не только у меня. И мое замужество как раз-таки помешало кому-то воплотить в жизнь свои задумки. Потому что меня попытались убрать. Если точнее – банально отравить. И эта попытка едва не увенчалась успехом.
Наверное, я сама оказалась виновата в том, что произошло. Непозволительно расслабилась, почувствовав себя в безопасности. Госпожа, супруга Правителя, которой никто слова поперек сказать не смел. Да, мне приходилось ловить на себе злобные взгляды, но придворные всегда были со мной приторно-любезны, сладко улыбались при встрече, заверяли в своей преданности. Исключение составляли только Дан и Налита, да и тех мне удалось поставить на место.
К тому же я видела, как боятся Маретана. Как с уважением и даже почтением произносят имя, под которым он взошел на престол. Как вытягиваются и одновременно опускают взгляды, когда он проходит мимо. И мне и в голову не могло прийти, что кто-то осмелится покуситься на его собственность. На меня.
Узнать, что я ежедневно провожу предобеденные часы в библиотеке, труда ни для кого не составляло. Выяснить, что мне подается туда ваза с фруктами, - тоже. Я любила рассеянно ощипывать гроздь сладкого белого винограда без косточек, пока искала на полках нужные книги. И этой моей привычкой и воспользовался отравитель.
Сначала я ничего не поняла. Виноград не показался мне странным на вкус, нет, ничего подобного. Просто внезапно потемнело в глазах, закружилась голова, перехватило дыхание. Я попыталась окликнуть Ровенну – и не сумела произнести ни звука. Ухватилась за стену, но не смогла удержаться на ногах и опустилась на пол. И провалилась в темноту.
- Джайя, девочка моя! – услышала я такой знакомый голос.
И позвала в ответ:
- Мама!
Никогда, ни разу при ее жизни мы не обращались так друг к другу. Для меня она всегда оставалась королевой, ее величеством, всемогущей Олией Велиной. А я… кем была для нее я? Одной из послушниц, а после – жриц Огня? Напоминанием о совершенной когда-то ошибке? Нежеланным ребенком? Этого я не знала.
- Глупая, - ласково сказала моя мама. – Я любила тебя. И очень боялась, что однажды выдам себя. Потому и отослала подальше, послушницей в храм. Проговорилась лишь однажды. Тому, кому доверяла едва ли не больше чем себе самой. Тому, кто так жестоко обманул мое доверие.
- Правителю ниррахов, Ронану? – догадалась я.
- Да, девочка моя. Я верила в его любовь. Но ему нужен был только камень.
Вокруг меня клубился черный туман. Я слышала голос мамы, но не видела ее сама. И жалобно произнесла:
- Я так хочу тебя обнять. Хотя бы теперь, после смерти.
- Нет, Джайя. Тебе нельзя прикасаться ко мне, иначе ты навсегда останешься в мире мертвых. Или станешь, как я, призраком, охраняющим Сердце Огня.
- Но разве я не… не…
- Нет, дорогая. Ты жива. И должна жить.
- Зачем, мама? Ради чего? Я ведь даже не смогу отомстить за твою гибель. Не смогу причинить зло Мару.
- Ты должна жить не ради мести, Джайя, а ради любви.
Ее слова удивили меня. Кто, как не она, мог понять, что нельзя доверять мужчинам? Что нельзя верить их словам?
- Если не ради себя, то ради ребенка ты должна выжить.
Ребенок? Неужели? Так скоро? Впрочем, ничего удивительного, после наших-то ночей. Ребенок! Меня охватила всеобъемлющая радость. Да, ради малыша действительно стоит жить. Вот только лучше убраться подальше от дворца Маретана.
И все-таки мне не хотелось прощаться. Пока еще нет. Не так скоро. Впервые в жизни я услышала слова любви. Впервые позволила себе произнести слово «мама». Скоро так будет называть меня уже мой малыш…
- Ты правда любила меня?
- Конечно, Джайя. Любила и гордилась тобой. Ты сильная девочка. Вот только повторила мою ошибку. Выбрала не того.
- Ты знала?
- Конечно, знала. Я ведь могла читать в сердцах своих подданных, разве ты забыла?
- И не выдала меня?
- Как я могла выдать свою дочь? За связь с ниррахом тебя выгнали бы из храма. К тому же, я надеялась, что однажды ты примешь любовь Шона. Он был от тебя без ума, это все видели. И мог бы сделать тебя счастливой.
Шон. Потомок древнего рода. Блестящий придворный, любимец дам. Он так надеялся, что я уйду вместе с ним обживать новый мир. Но покорно принял мое решение остаться.
Я хотела задать еще один вопрос. Важный – по крайней мере, для меня. Хотела, но никак не могла решиться. Боялась услышать ответ. Олия Велина все поняла сама.
- Ты хочешь узнать о своем отце, Джайя?
- Да, - едва слышно выдохнула я. – Он погиб, да? Так сказала мне наставница.
- Да, он погиб. Нелепая случайность.
- Ты… ты любила его, мама?
- Я думала, что люблю его. Мы были помолвлены с детства. Если бы успели пожениться, ты родилась бы в законном браке. Но его гибель лишила меня шанса воспитывать тебя как свою наследницу.
Вот так. Детская дружба, влюбленность, первая близость, беременность. И ничего общего с той страстью, что связывала королеву и Правителя ниррахов.
- Похоже, это проклятие нашего рода – одержимость теми, с кем даже разговаривать нельзя, да, мама?
Черный туман внезапно рассеялся, и я увидела ее. Она стояла у алтаря, на котором горело и пульсировало Сердце Огня. Я даже не удивилась, что оказалась рядом с ней в подземелье старого храма.
- Пора, Джайя. Пришло время возвращаться. Прощай, - грустно проговорила она.
Так скоро? Нет, мы еще не договорили! Я не получила ответы на все свои вопросы.
- Я еще не готова вернуться.
- Пора, - настойчиво повторила мама. – Слышишь, он зовет тебя?
До меня действительно долетел далекий голос Мара, выкрикивающий мое имя.
- Он подождет, - упрямо возразила я. – Мне надо расспросить тебя кое о чем.
Но она отступила к стене. Очертания знакомой фигуры начали расплываться, и я в отчаянии рванулась к ней, схватила за призрачную руку.
- Нет, Джайя!
Все тело тут же пронзила острая боль, от которой я сначала согнулась пополам, а потом опустилась на пол, корчась в судорогах.
- Что ты наделала, девочка? Что ты наделала?
Крик Олии Велины доносился откуда-то издалека. А потом к нему присоединился еще один голос:
- Джайя, девочка, попробуй расслабиться. Дыши глубже.
Я закусила губу и подняла взгляд. Надо мной стоял незнакомый мужчина. Вот только черты его лица… я каждый день видела в зеркале похожие. Его глаза, брови, изгиб губ…
- Папа?
- Не прикасайся ко мне!
Он резко отпрянул в сторону. Боль затихала, все тело ныло, но уже терпимо. Я поднялась на колени, а потом, опираясь на руки, встала сначала на четвереньки, а затем и в полный рост. Меня немного пошатывало, голова кружилась.
- Папа, это ты?
- Я, - грустно ответил он. – Ты подошла еще ближе к миру мертвых, Джайя.
Все так же горело Сердце Огня на алтаре, но одна из стен храма словно бы размывалась перед глазами, и за ней проступали очертания долины, так похожей на мою потерянную родину.
- Это…
- Тебе туда нельзя, - жестко ответил отец. – Уходи!
Ярко светило солнце в безоблачном небе, цвели сады (как странно, неужели там, за чертой, весна?), щебетали птицы. На меня повеяло покоем. Умиротворением. Я знала, что в этой сказочной долине мне больше никогда не будет больно.
- Почему? Я хочу остаться здесь, с тобой. И с мамой.
- Совсем недавно ты хотела жить ради своего малыша.
Но напоминание о ребенке не нашло во мне прежнего отклика.
- Я совсем не знаю тебя, папа. А ты разве не хотел бы познакомиться со своей дочерью?
- Очень хотел бы, - с мукой в голосе ответил он. – Ты родилась уже после того, как я ушел за черту. Но еще не время, Джайя.
Шаг. Еще шаг. Все ближе ко мне прекрасная долина. Стена окончательно растворилась, исчезла, солнечный свет лился в храм, а мне под ноги легла прямая широкая тропа. А в нескольких шагах от меня стояла Лейя, подруга детства. Лейя, провалившая испытания. После той ночи, когда Олия Велина вручила новым жрицам медальоны, я больше не видела подругу.
- Лейя? Ты тоже здесь?
- После пожара в долине, - призналась она. – Я не ушла со всеми. У меня не хватило сил, чтобы стать жрицей. Пришлось вернуться домой. И спустя пару лет я вышла замуж.
- Но почему ты не спаслась? – недоумевала я. – Шон вывел всех наших.
- Мой муж – человек, - просто ответила Лейя. – А я не смогла бросить его. Мы решили остаться и умереть вместе.
- О! Мне так жаль.
Я сделал еще один шаг к ней, желая обнять, утешить. Мы так давно не виделись…
- Нет, Джайя!
Мар? Откуда он здесь взялся?
Он рывком оттащил меня обратно.
- Не смей, слышишь? Не смей уходить! Не оставляй меня!
- Я хочу к ним! К отцу, к маме! Хочу покоя, понимаешь? Отпусти!
- Не могу, Джайя. Я не могу отпустить тебя. Либо ты возвращаешься со мной, либо мы уходим вместе.
Голос его звучал теперь глухо, лицо исказилось, будто от боли.
- Решай, Джайя. Мы вместе вернемся или вместе уйдем. Но времени у тебя осталось мало.
Кажется, не столь давно я уже слышала от кого-то подобное. Вот только от кого? Припомнить никак не получалось.
Конец ознакомительного отрывка
